Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах и улицах «Добрая дорога детства» 2
Скачать 0.7 Mb.
|
| На экране компьютера - Screen Saver c чем-то вроде цветомузыки. Сменяют друг друга цветные фигуры, причем ритм и движение форм должно соответствовать характеру разговора. Входит мать с вязанием в руках, садится, включает телевизор. На фоне «цветомузыки» возникает фотография с подписью: Вера Вадимовна, 39 лет, начинающий пользователь. Через секунду она исчезает, опять мелькают абстрактные картинки. Вадим, танцевавший перед зеркалом, останавливается, снимает наушники. Он возбужден. Вадим. Мама, как думаешь, сколько зарабатывает чистильщик ботинок в переходе? Мать. Почему я должна об этом думать? Вадим. Ну, интересно же. Человек двадцать, как минимум, к нему за день подходят. А когда пятьдесят. Баксов двести в месяц должно быть, не меньше. В людном месте и штука. Если точек десять открыть, возить им щетки, дела с мэрией улаживать, неплохо жить можно. Представляешь? Деньги под ногами, и никто не берет. Мать. Что, задание в школе? Вадим. Нет. Интересно, чем я мог бы деньги сделать? Мать. Да-а. Вырастила гордость семьи. Уже деньги делать хочет. Любой ценой. Вадим. Девчонки теперь и то зарабатывать не боятся. Мать. Какие еще девчонки? Вадим. (Он тоже сел, спиной к телевизору) Да вот соседка из пятидесятой. Даже на год младше меня. Предлагает, кстати, компьютерный набор. Тебе не надо? Мать. Ты же знаешь, кто мне всегда набирает. А ты уже в менеджеры к бедняжке пошел? Вадим. Она не бедняжка. Она на Интернет зарабатывает. Похоже, на безлимитный трафик. Мать. Ничего себе. Вадим. По-английски набирать может. В американской школе год проучилась. Мать. Какая экзотика! Пропал парень. Вадим. Мамочка, я делаю что-то аморальное? Я отнял у младенца игрушку, не уступил место инвалиду, продал родину? Мать. Да нет, все в порядке. Только лапшу иногда с ушей снимай, что тебе вешают. Вадим. А почему лапшу? Мать. А потому что здесь не Америка. Ты мой синий блокнот не видел? Звонок в дверь. Вадим открывает, заходит вместе с Федором. Федор. Здравствуйте, Вера Вадимовна. Мать ( ищет блокнот). Здравствуйте, Федя. Вадим. (Федору) Ну, что у тебя? Федор. Свободная тема. Моя будущая профессия. Вадим. Вот, елки, плановое хозяйство. И про какую писать? Федор. (Пожимает плечами). Как хочешь. Вадим. Я же тебе репутацию испорчу. Напишу – хочу, мол, быть высшим математиком, это так романтично. Цифры стали в ряд как болты на вентиле. Федор. Я тебе дам, математиком. Вадим. Ну тогда по правде: не знаю, куда податься, как-нибудь перекантуюсь до армии. Федор. Это цензура не пропустит. В лом писать – так и скажи. Не один ты такой писатель. Мать Вадима. (Она уже нашла свой блокнот и снова сидит перед телевизором, медленно его перелистывая). А что, Федор, вы еще не думали, куда после школы идти? Федор. Так еще же есть время. Мать Вадима. Из вас бы, мне кажется, неплохой тренер получился бы. Федор. Какой из меня тренер. Сам года не отзанимался. Вадим. Федор, если повезет, рэкетиром станет. У него мускулы – во! Федор. Кончай стебаться. Вера Вадимовна и правда решит, что я бандит. Мать Вадима. А почему сами сочинение не напишете? Глядишь, и определитесь. Федор. Я, Вера Вадимовна, в писатели не гожусь. Я человек конкретный. Вот прокладку в кране заменить – это на пользу. Если что – зовите. А куда после школы идти – потом видно будет. Вадим. Ну, давай про милицию напишем. Любая цензура пропустит. Как тебе? Федор. Нормально. Были у меня с ментами разборки, но вообще мы друг друга поняли. Нормально. Порядок должен быть, под этим я подпишусь. Вадим. А как сейчас в милиции платят? Федор. Не знаю. Должны нормально платить. Это же рискованная работа. Должно на витамины и санатории хватать. Тренажеры и форма на службе бесплатные. Вадим. И это, значит, все, что тебе нужно? Федор. А что? Не думать, что пожрать и что одеть – и ладно. Вадим. А для души? Федор. Пусть моя девчонка о душе думает. А форма девчонкам нравится. В форме любой пацан – защитник. А вообще, что за допрос? Вадим. Мне же надо понять, о чем писать. Федор. Уже понял? Вадим. Понял, Федя. Ты из касты воинов. Ты не из касты купцов. Федор. Это хорошо или плохо? Вадим. Это лучше, чем из касты чернорабочих или изгоев. Воины и купцы – примерно равные. А выше – только брахманы. Это как я. Федор. Тоже мне, пример молодежи. Пиши давай, после новостей зайду (Уходит). Мать. Не понимаю, что тебя с ним связывает? Вадим. А тебе плохо – бесплатный сантехник? С соседями надо дружить. Идет к столу, достает бумагу и ручку, садится, начинает писать, диктуя себе. Я еще ходил в детский сад, когда сосед дядя Миша однажды дал мне поиграть с милицейской дубинкой. Нет, с милицейской дубинкой – это слишком грубо. С полосатой палочкой регулировщика. Я в подробностях помню этот вечер до сих пор, вероятно, он и предопределил мой профессиональный выбор. Хотя полное назначение данного предмета я начинаю осознавать только теперь, и пока не уверен, что готов определить его окончательно. В регулировании порядка есть высокий и непреходящий смысл. Мать Остапа понесло. Вадим. (Не оглядываясь). А что? Для нашей школы – в самый раз. Мать. А для тебя? Ты, я вижу, серьезно себя в элиту записал. Можешь издеваться над чем угодно. Вадим. В элиту, между прочим, ты меня записываешь, с сапожной щеткой людям показаться не даешь. Мать. Свои ботинки почаще чисти. Вадим. Да, знаю, сам дурак. В регулировании порядка есть высокий и непреходящий смысл. Мать. Слушай, а я ведь до сих пор не знаю, куда ты после школы собираешься? Вадим. Так я же сказал – в бизнесмены. Чисто конкретно делать деньги. А потом тратить. Мать. Не смеши. Ты парень душевный, по головам не полезешь. Вадим. (Оборачивается к ней) А с чего ты взяла, что все бизнесмены по головам лезут? Буду подниматься постепенно, начиная с самой простой работы. Мать. Заклинило, ей-богу. У тебя и работать-то не на чем. Вадим. У соседки тоже не было, пока не купили. Мать. У соседки родителям профессия зарабатывать позволяет. А у тебя профессии нет. У меня есть, но не денежная. Вадим встает, берет толстый том энциклопедии и начинает картинно листать, расхаживая по комнате. Мать. Это еще что за демонстрация? Вадим. Приобретаю знания. Из последних сил приобретаю знания. Моей маменьке нужны мои пятерки, хотя бы по гуманитарным предметам, и больше ничего. Мать. Железная логика. Откуда такой вывод? Вадим. Филологи, между прочим, тоже, если хотят, зарабатывают. К поступлению готовят, книжки редактирует. А на что я годен, ты уже знаешь (делает жест, как будто чистит ботинки). Мать. Лучше уж берись за туалеты. На дачах у новых русских. Знаешь, кое-где еще скворечники стоят. Работы – по уши. Покажи дневник. Вадим. Пожалуйста, прояви родительскую власть. (Достает из сумки дневник, отдает ей). (Голосом диктора).За время, на которое родители выпустили своих детей из-под контроля, те переименовали среднюю школу номер двадцать в общество сомнительных развлечений номер бэ - шестьсот двенадцать и вместо преподавателей точных наук пригласили картежников и женщин легкого поведения. Мать. (Листает дневник). Я как-то у одного крутого родственника денег попросила – в долг, всего на год. Предложили обмен на двухкомнатную с совсем небольшой доплатой. Что для него тысяча долларов? И жили бы с тобой в человеческих условиях. Извини, говорит, какой бы я был бизнесмен, если бы свободные деньги не в дело, а в родственников вкладывал. На фоне цветомузыки время от времени появляются черно-белые карикатуры про пузатых богатеев. Затем – гора золотых монет, которая тает на глазах, пока не остается одна монетка. Она вплетается в узоры цветомузыки. Вадим. Правильно, между прочим, сказал. А к тем, кто ничего не зарабатывает, ты даже не обращалась. Вот заработаю – и поменяемся, на что хочешь. Мать. Вадик, ты не голодный, не голый и не босой, мы покупаем книги, ходим в театр, я плачу за все кружки, где ты пытаешься заниматься. Я не могу одеть тебя от Кардена и отправить отдыхать за границу – но это вообще могут не многие. Ты что, страдаешь по дорогим шмоткам? Вадим. Нет, больше по компьютеру и музыкальному центру. Хотя и от стильного прикида не отказался бы. В театр мы пока ходим, а вот на концерты хороших групп – не за что. Мать. (После паузы). Спасибо, просветил. А то живем в нищете, а мать тешит себя иллюзиями. Не обижай меня, сынок, я делаю, что могу. Но не все мне одной по силам. Выучишься – будет легче. Вадим. Разве я тебя упрекаю? Я за себя говорю. Мать. За себя скажешь, когда восемнадцать исполнится. А сейчас за тебя отвечаю я. Вадим. Вот и все, грубая сила закона победила живое человеческое стремление. Ну, пока, ухожу в нирвану. Вольный дух под замок не посадишь. (Надевает наушники, включает магнитофон). Мать. (Кричит.) Ну, подожди, давай поговорим спокойно. Тебя же совсем не волновали деньги? Вадим. Я просто считал, это не для меня. (Снимает наушники, говорит тише). А теперь послушал нашу соседку, и думаю – чем я хуже? Почему отвечать за свою жизнь можно только с восемнадцати? Мать. Ты же не первоклашка – с девчонок пример брать. Вадим. А с кого мне брать, с Федора? Мать. Андрюша, Тани Медведевой сын – на год тебя младше, а уже в институт готовится. На международное право. В школе все пятерки, к репетитору ходит, ораторское искусство осваивает, недавно на дебаты в Германию ездил, без переводчика. Вадим. Бедный мальчик. Мать. Человек упорно идет к своей цели. А ты с профессией еще не определился. Девчонка поразвлекается – и замуж выйдет, а парню нельзя без профессии. Вадим. Но я не хочу быть дипломатом. Я бы просто торговал чем-нибудь, а заработанное тратил на хороших людей. Мать. А зачем я всю жизнь собирала библиотеку, платила репетиторам, водила тебя по студиям и секциям? Чтобы вырастить лавочника? Вадим. Мамочка, какую «всю жизнь»? Ты же у меня такая молодая. (Тоном диктора). Широкий кругозор, который вы, Вера Вадимовна, дали своему ребенку, помогает ему общаться, завязывать деловые контакты, устраивать личную жизнь. Мать. Да-а… И чем торговать собираешься? Вадим. Мало ли. Хотя бы уроками танцев. Мать. Болтун. Сколько у тебя учеников? Вадим. Вот, соседку для начала научу. Ей в Америке, небось, некогда было. Мать. Смотри, не перетанцуй, как та стрекоза, знаешь. Время-то идет. Я, ладно уж, спрошу на работе, может, кому наборщица нужна. Чтобы танцы не все время занимали. А ты за уроки садись. По математике снова тройки. Вадим. А плейер мне на день рождения будет? Мать. Посмотрим на твое поведение. Я в сберкассу и в магазин. Особые пожелания есть? Вадим. Ящик пива. Мать укоряюще смотрит на него. Вадим. Ладно, шучу. Хватит и мороженного. Мать. Пока. Будут звонить – записывай, кто. (Уходит. Узоры на экране тускнеют). Вадим. Ну и что мы решили? Как всегда, ничего. Смотри, время не трать, но делать ничего не смей. Выбери профессию сам, но оправдай мои ожидания. Конечно, она хочет, как лучше. Да… А люди в Америку ездят. Подумать страшно. Наверное, уже все просчитала – и куда поступать, и где потом работать, и сколько зарабатывать, и когда замуж. Американцы, они такие. И главное, все же получится, а если нет – она будет точно знать, что сама передумала. Но, наверное, скучно так жить. Вот мне повезет – буду рок-звездой. Или космонавтом, как в первом классе мечтал. А эта американка – только профессором кибернетики, и никем больше. Не велика радость. Жизнь трудна, но хороша, Вадик, и впереди у тебя – бриллиантовые дороги. Она еще сама мне позавидует, присмотревшись. Надевает наушники, падает на диван, раскачивается и что-то напевает. Звонок в дверь. Вадим отрывает, на пороге – Люцина с газетой в руках. Картинка на экране застывает. Вадим (теперь он ведет себя преувеличенно почтительно). Здравствуйте, Люцина Станиславовна. Люцина. Здравствуй. Мама дома? Вадим. Нет. Пожаловаться хотите? На что? Географию учу изо всех сил. Реферат готовлю к следующей неделе. Люцина. Ну и что, сложностей не возникает? Вадим. Пока нет. Зайдите. Не мучайте неизвестностью, что я натворил? Люцина. (Люцина заходит, ждет, пока Вадим освободит ей 0стул, садится). Я вообще-то к тебе. Присядь и послушай. Ты уже познакомился с новой соседкой? Вадим. Да, только что. Люцина. И как тебе понравилась ее предприимчивость? Вадим. Пожимает плечами. Люцина. Тебя не тревожит, что такая юная девушка берется за такое опасное дело? Ведь у нас в стране бизнес и криминал друг от друга недалеко. Ты же мужчина, задумайся. Вадим. Мужчина, но не спецназовец. Да и ее вроде пока никто не убивает. Люцина. Симпатичная девушка, неглупая, могла бы в классе лидером быть. А получается – всем себя противопоставила. Неужели мы ничего сделать не можем? Вадим. Вы меня убедили, я буду думать непрерывно. Чайку хотите? Люцина. Спасибо, нет. Вот еще что. Ты ведь с ней общаешься, я знаю, ты со всеми соседями дружишь. Вадим. Да, хотелось бы подружиться. Но это не от одного меня зависит. Люцина. Держи меня в курсе, как у нее успехи. Вадим. Да бросьте, Люцина Станиславовна, зачем вам лишняя информация? Люцина. Я педагог и член педсовета. Если она в какую передрягу попадет, на всей школе – пятно. Хоть какие-то у меня возможности остались, в конце концов! Вадим. Конечно. Мы очень ценим ваши советы. Могу совершенно ответственно пообещать, что воровать ее учить не стану. И если услышу, что кто-то учит – непременно постараюсь возразить. Люцина. Вот так, значит. А не много на себя берешь, в твои-то годы? Вадим. В самый раз, Люцина Станиславовна. Знаете, подростки лучше понимают сверстников, а к назиданиям старших относятся скептически. Возраст у нас такой, ничего не поделаешь. Люцина. Ну, под твою ответственность, Вадим. Вадим. Буду стараться. (Люцина уходит, Вадим передразнивает ее походку) Под твою ответственность, Вадим. Нашли надсмотрщика. Подождите, будет вам асимметричный ответ. Затемнение. Картина третья. Комната Жанны. В комнате есть компьютер, магнитофон, телефон, зеркало, диван, какой-нибудь спортивный снаряд, прочая обстановка – любая. Жанна перед зеркалом, тренируется. На экране теперь текстовый файл, начало электронной книги «Секреты делового общения». Жанна. Елена Алексеевна? Здравствуйте. (С более бодрой интонацией). Здравствуйте. Меня зовут Жанна, я учусь в параллельном классе с вашим Антоном. Нет, при чем тут Антон. Просто здравствуйте, Елена Алексеевна. Я записала ваш телефон на соревнованиях по ориентированию, когда вы всех в секцию звали. А звоню вам вот по какому поводу. Нет, это очень казенно. Я вот почему решилась вам позвонить. Вы на тех соревнованиях еще жаловались, что уже год не можете разобрать книги, которые перевезли из деревни. Я подумала, что могла бы сделать это за небольшую плату…У меня есть время по пару часов в день, и я могу быть достаточно внимательной… Не могла бы я к вам зайти… Нет, отрицания употреблять нельзя. Что, если я к вам зайду, например, завтра, и мы вместе с вами прикинем объем работы и договоримся о цене? Да, и не забыть спросить адрес, а то решит, что я шпионка. (Подходит к телефону, набирает номер). Здравствуйте. Позовите, пожалуйста, Елену Алексеевну. Меня зовут Жанна. Вы меня не знаете. Нет, я не из секции, я по другому делу. Елена Алексеевна? Здравствуйте, Елена Алексеевна. Я записала ваш телефон на соревнованиях по ориентированию, когда вы всех в секцию звали. Нет, так я же не в секцию. (Смотрит на трубку, набирает номер еще раз). Елена Алексеевна, здравствуйте, это снова я , Жанна, ну, та, что только что звонила. Да нет же, я не в секцию. Я вот почему решилась вам позвонить. Вы на тех соревнованиях жаловались, что уже год не можете разобрать книги, которые перевезли из деревни. Я подумала, что могла бы сделать это за небольшую плату. Я в восьмом «Б» учусь. В параллельном с вашим Антоном. При чем здесь Антон, мы с ним почти не знакомы. Вы ведь говорили, что все равно думаете кого-то нанимать, вот я и решила позвонить. Я могу работать внимательно, по пару часов в день. Мне кажется, вам скорость не принципиальна, если вы уже год ничего не делаете. У меня хватает времени на учебу, я хорошо учусь. И не курю. У меня просто есть одно увлечение, довольно дорогое, и я не хочу все время просить деньги у родителей. Почему заборы расписывать? Есть и менее экстремальные увлечения. Интернет, например. Нет, вот в секцию точно не хочу. Ну и что, что бесплатно, я не чувствую себя спортсменкой. Ну, извините. Не сердитесь, пожалуйста, я ведь ничего от вас не требую. Извините. До свидания. |
