Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах и улицах «Добрая дорога детства» 2
Скачать 0.7 Mb.
|
| Федор. Так вы, что ли, уже за ее бизнес? Люцина. Кто тебе сказал? Но надо не угрожать, а убеждать, надо думать, как направить эту предприимчивость в разумное русло. Вот, попросил бы позаниматься с тобой по физике. Федор. Ага. Она все бросит и начнет заниматься. У нее уже есть подшефный, Вадик. Люцина. Вот как? Я не знала. Почему ты так говоришь? Федор. Да они же друг за другом ходят, как привязанные. Может, у них даже роман. Люцина. Здорово. Как, уважаемый отец, вы на это смотрите? Тоже молчаливо соглашаетесь? Федор. Отец? Отец. Да, отец (он вдруг почти протрезвел). Федору. Я надеюсь, с Жанной все в порядке после твоих наездов? Федор. Не переживайте, я ее не бил. Отец. А что Вадик? Такой же тимуровец, как ты? Федор. Почему тимуровец? Нет. Вадик ни за наших, ни за немцев, он сам по себе. Отец Жанны. Тогда все нормально. Слава Богу, что дочка не совсем одна, пока папаша пьяный дрыхнет. Люцина. Вы понимаете, что в этом деле школа вам ничем не поможет? О таких делах учителям не рассказывают. Отец Жанны. Да о каких делах, что вы меня пугаете? Люцина. Между двумя молодыми людьми, живущими в соседних квартирах, может быть что угодно. Отец Жанны. По-вашему, они друг друга зарежут? Федор. Скажете тоже, зарежут. Вадик мухи не обидит. Разве что, задушат в объятиях. Люцина. А если этот Вадик завтра скажет, что хочет жениться и потребует, чтобы Жанна бросила школу? За тридцать лет случались и не такие вещи. А начиналось с обычного детского упрямства и родительского легкомыслия. Отец Жанны. Когда скажет, тогда и обсудим. Если вы намекаете на секс и последствия, то где лежат презервативы, она давно знает. А ты, Федя, не сей панику. Федор. Опять Федя виноват! Да нужны мне ее семечки, физика и кавалеры! Отец Жанны. А что же ябедничаешь? Федор. Так Люцина Станиславовна все время спрашивает. Сами слышали, учителей надо уважать. Кто не может слушаться – не может и командовать. Отец Жанны. По-моему, это правило эсэсовских войск. Хороший ты себе пример нашел. Люцина. Не передергивайте, молодой человек. Это всеобщее правило. Пока не станешь на место другого – не поймешь, что с ним делать. Отец Жанны. Так и стали бы на место этого парня, которому совсем голову заморочили. (Передразнивает ее интонацию). Дорогой Федя, твоя ближайшая задача – вежливо убедить эту девушку сдать все свои деньги в Фонд Мира и пойти нянечкой в детдом. Не справишься – останешься на второй год. Люцина. Не выдумывайте глупостей! (На секунду замолкает в замешательстве). Федя, ты в чем-то запутался? Сверху какая-то возня, громкий голос Жанны «Мне наплевать», затем летит пакет с семечками и падает рядом с компанией. Люцина. Что это? Снова семечки? Федор. Они. Как меня достали эти семечки! Стойте, это же ее сумка! Люцина. Точно. А я думала – мне чудится. Чем это она там занимается? Федор. Подслушивают вместе с Вадиком, как обычно. У Вадика это хобби. Отец Жанны. Что-о-о? Федор. Что слышали. Отец Жанны. Жанна, а ну спускайся! Вадим. (сверху). Это я ее сюда привел. Не ругайтесь, она сама уже собиралась уходить. Люцина Станиславовна. Ну уж вы спуститесь, пожалуйста, к нам, объясните свое поведение. Отец Жанны. Ничего себе, развлечения у молодых людей. Я знал, этот Интернет до добра не доведет. Люцина. А вы говорите – паника! За детьми глаз да глаз нужен. Вадим и Жанна появляются на сцене Люцина. Ну и что вы там делали? Вадим. Сидели, болтали. У нас там как беседка. Шалаш. Никто никого не совращал. Извините, сумку уронили. Но, вроде, никого не задела. Люцина. А зачем семечки на прохожих сыпали? Федор. И на меня тоже. А я думал – бабка голубей кормит. Вадим. Случайно. Рассыпались. Федор. Ага, так я тебе и поверил. Сидели, как мыши, а семечки случайно рассыпались. Хотели напугать нас, вот что. Типа карма настигла. Отец Жанны. Ничего себе, лексика, Федор. Откуда? Федор. Из Голливуда. Отец Жанны. А за что карма? Федор. Ну, я ее товар недавно разбросал. Отец Жанны. Просто джунгли какие-то. Криминал на криминале. Жанна, ты теперь скажи, что вы там делали. Я знаю, ты врешь плохо. Жанна. Вам же Федор уже объяснил. Отец Жанны. Правда следили за нами? За отцом родным? В кои-то веки выпил – и тут же пойман! Родной дочерью! Нет, я окончательно устарел. В голове не укладывается! Люцина Станиславовна. Я тоже не знаю, что и думать. Как это оценивать! Вадим. А никак. В правилах для учащихся наш проступок не записан. В уголовном кодексе тоже. Люцина. Что ты хамишь, Вадим? Такой вежливый мальчик, и не бессовестный вроде. Ведь знаешь, что нехорошо поступил. Вадим. Не хуже, чем вы, когда просили меня о Жанниных делах информировать. Люцина. Клевета! Жанна. Так ты и за мной следил! Вадим. Нет, я отказался. Люцина. Жанна, и ты еще можешь ему верить? Жанна. Знаете, Люцина Станиславовна, кому я точно не могу верить, так это вам. А Вадим, по крайней мере, всех поссорить не старается. (Вадиму)Точно не шпионил? Вадим. Зуб даю! Люцина. Ну и выражения. (Поднимает голову к окнам, кричит). Вера Вадимовна, спуститесь, послушайте, что ваш сын себе позволяет! Мать Вадима. Люцина Станиславовна, оставьте меня в покое! Вы не классный руководитель! Люцина. Все. Школу можно закрывать. Педагогов ни в грош не ставят. Даже интеллигентные люди, что уж говорить про работяг. Федор. А что работяги, что работяги-то. Если у меня память похуже, так на мне и ездить можно! Стрелочника нашли (почти убегает). Отец Жанны. Ну и что, сыновья Ноя, как вам папаша в непотребном виде? Вадим. Вы же не мой отец. А Жанну я позвал, она не виновата. Отец Жанны. А по существу вопроса? (он снова на глазах пьянеет). Вадим. Я лично вас зауважал. Как услыхали, что у дочки трудности – куда хмель подевался. Отец Жанны. Не врешь? Вадим. Зуб даю! Отец Жанны. Что-то я не пойму, ты пай-мальчик или хулиган? Вадим. Был пай-мальчик. Со шпионскими наклонностями. Люцина. Не забывайте, чем дети там занимались! Вадим. А чем занимались, чем занимались-то! Мы вас трогали? Мы мешали вам петь в вашем хоре? Мы просто наблюдали. Просто смотрели – как вы за нами, постоянно. Мы тоже живем в этом доме – почему все обо всех знать должны только вы? Люцина. Мы старше, мы за вас отвечаем! Вадим. А за себя отвечать боитесь. Что плохого в вашей самодеятельности? К пакету с семечками подбирается Некто в телогрейке, берет его и пытается уйти. Отец Жанны. А ну, положь на место! Некто в телогрейке. Они же все равно грязные. А мешочек мне пригодится. Мне очень нужен мешочек. Отец Жанны. Положь на место, говорю! Некто в телогрейке убегает, отец Жанны за ним. Люцина Станиславовна. Нет, я ничего не понимаю. Делают, что хотят, и еще доказывают, что правы. И что, по-вашему, все должны друг за другом следить? Вадим. А кто первый начал? Люцина Станиславовна. Мне плохо (медленно уходит). Жанна. Как же, плохо ей. Шантажистка! Вадим. Да, сам от себя такого не ожидал. Наконец-то настал переходный возраст! Жанна. Заходи, все нормально. Вадим. Со временем. Расходятся в разные стороны. Экран гаснет. Затемнение Картина шестая. Комната Жанны. Здесь все так же, как в первом действии, только зеркало не пыльное, но наполовину заклеено изображением со статуи Свободы. Входят Жанна и Вадим. Вадим ставит на монитор медвежонка. Жанна садится за другой стол, без компьютера. Жанна. Столько времени уже ходишь, включай сам. Вадим включает компьютер. Загружается диск репетитора по математике. Жанна. Как успехи? Вадим. Практически разобрался. Математица уже в пример ставит. Жанна. Вот видишь. Вадим смотрит на экран, где содержание учебника. Слушай, я уже все прошел. Жанна. Поздравляю. Вадим. А как твои плакаты? Бросила постыдную, неокупающуюся страсть? Жанна. Даже на конкурс послала. Но ответа нет. А в «живом журнале» кое-кто хвалит. Вадим. Где? Жанна. Открой эксплорер. Вадим открывает, бормочет: чего только эти американцы не придумают. Жанна. Набирай: www.livejournal.com. Вадим набирает. Открывается «живой журнал». Жанна. (Подходит к нему, листает несколько страниц на экране).Видишь? Здесь народ со всего света. Я по часу в день на это уже трачу. О чем хочешь спрашивай, что хочешь пиши. Надоело – вышел из сети, и никому не обидно. Все же понимают – за трафик надо платить. Есть тусовки по увлечениям и разным практическим темам. В дизайне много любителей. Плюс у каждого пользователя собственная страница. Можно оставлять ссылки на все, что тебя интересно в Интернете. И главное – никто не наезжает, что не то читаешь и не тем занимаешься. Рискованно – а вдруг этот персонаж – твоя любимая учительница или сосед с третьего этажа. Вадим. Ну и физиономии у них (одна из картинок увеличивается, там – совсем даже не физиономия). Жанна. Кто как себя видит. Ты думаешь, что пишешь молодому человеку, а он оказывается бабушкой лет шестидесяти. Вадим. А ты что повесила? Жанна. А я – честная: свою фотографию. Правда, десятилетней давности. (Увеличивается еще одна картинка, там девочка лет пяти с комиксом в руках). Будешь в Интернете – заходи. Это почти личные дневники. Тебе должно понравиться. Хочешь, код тебе устрою. Вадим. Когда я там еще буду… Живые люди лучше. Жанна. Да, я забыла, у тебя же свой Интернет. Все тайны нашего двора. Вадим. Издеваешься? Не думал, что так с твоим отцом получится. Хотел только Федю засечь. Обещаю бороться с дурной привычкой до победного конца. Жанна. Борись, борись. Я чувствую, это будет столетняя война. Вадим. Не дождешься! Начнем с тобой настоящий бизнес – и плевать я хотел на чьи-то разговоры. Жанна. Я тебя спасать не собираюсь. Вадим. А я и не прошу. Не от чего. Сам кого хочешь спасу. Помнишь, какая у Феди была под конец физиономия? По-моему, он уже начинает задумываться, не присоединиться ли к нашей компании. Жанна. Почему ты так считаешь? Вадим. Во-первых, так спокойнее, во-вторых, ты ему нравишься. Жанна. С чего ты взял? Вадим. Ты симпатичная, это все пацаны говорят. А если бы ты была совсем не в его вкусе – давно бы схлопотала по шее. На совести у Федора – много фингалов, в том числе и под девичьими глазами. Жанна. А что ж он так придирается? Вадим. К любимым женам тоже придираются. Он привык разговаривать с позиции силы, пока не победит – и в кино не пригласит. Жанна. Ну, выдумал... Мы с ним и говорили-то всего пару раз, все больше на темы зловредной западной пропаганды. Вадим. Любовь зла, полюбишь и американку… Жанна. Зачем мне такая любовь? Вадим. А он у тебя не спросил. Жанна. Он мне ни на что такое не намекал, ты все придумал. Вадим. Может быть, может быть (Выглядывает в окно).Смотри, весь двор на танцы собрался. Сегодня в школе дискотека. А Федя не ходит, как и ты. Жанна. Не понимаю, зачем такие сказки придумывать. Типа ты такой сообразительный, что Федя тебе в подметки не годится? Вадим. Думаешь, ревную и скоро предложу бросать школу и жениться? Не бойся, я усвоил, у американцев так рано не принято. И вообще, жена у меня будет тихая, слабая и не слишком умная. Это идеал всякого начинающего мужчины. Жанна. А я, значит, настоящий свой парень, наглый, сильный и умный. Спасибо за комплимент. Вадим. Это не я сказал. Я сказал, что ты девушка, и очень симпатичная. Но я тебя ни к кому не ревную. Я же не могу на всех сразу жениться, причем в пятнадцать лет. Мне с тобой интересно, не так, как с пацанами. Или ты считаешь, что просто приходить поболтать крутому мачо запрещено? Жанна. Нет. Не считаю. Мне в Америке рассказывали, что крутые мачо тоже разного хотят. Только не пойму – ты ведь в Америке не учился, как тебе удается так ясно излагать? Вадим. Я ж говорил – у нас народ тоже не дурак. Жанна. Колы хочешь. Вадим. Лучше кваса. Шучу. Не откажусь. Жанна приносит бутылку колы и два стакана разливает напиток. Вадим ,достает из кармана шоколадку и делит. Дальше они разговаривают и пьют колу. Жанна. И откуда все про всех знаешь? Со своего насеста наслушался? Вадим. Я вообще наблюдательный, с детства. У нас в деревне было за кем понаблюдать. Жанна. У вас в деревне? За механизаторами и доярками? Вадим. А чем механизаторы хуже докторов наук? Жанна. У них же все разговоры – о кабанах и самогонке. Вадим. Да. А у городских – о получке и пикниках. Не все, но большая часть. В деревне все называют проще, и жизнь понятнее. А по сути та же. Мой дядька, возвращаясь домой после запоя, приносит жене яблок из колхозного сада и конфет из сельпо, и неделю вечерами что-нибудь мастерит дома. А какой-нибудь крутой на районе в том же случае скупает цветочный базар и поет полночи романсы под гитару. По-моему, от дядьки даже больше пользы. Он подходит к компьютеру, нажимает на значок кинопроектора, на экране – «клип» о том, о чем он рассказывает, черно-белый, но тонированный. Жанна. Да не обижайся ты за своих колхозников. Я верю, что они хорошие ребята. Просто сомневаюсь, что все люди – такие, как они. Вадим. Говорю тебе, никакой разницы. У моей тетки с главным агрономом, предметом ее воздыханий, была та же история, что у великого поэта Пушкина с его первой возлюбленной. Тетка – директор клуба, ради него выбила ставку хореографа и открыла танцевальный кружок. Но он посещал репетиции вместе с женой, с которой, как оказалось, познакомился в такой же самодеятельности. Жанна. Это главное воспоминание детства? Вадим. Ничего смешного. У меня таких воспоминаний много. Я жил в деревне с трех лет до пятого класса. Мама занималась наукой, а сестра ее была, вроде как, не обременена семейством. Мне приходилось доказывать, что я свой – многим, ведь все в деревне знали, что я тут ненадолго. Вот и сам в конце концов поверил. (Теперь компьютер показывает пейзажи) Жанна. Тебе завидовали? Вадим. Чему тут завидовать? Просто не относились всерьез. Время от времени мама брала меня к себе, в отпуск мы ездили к морю. Я был как бы наполовину дачником, это чувствовалось даже в детском саду. Жанна. Почти американцем? Вадим. Почти. Мне моя Америка не особенно нравилась. Иногда и сейчас хочется в деревню. Но приезжаю, и чувствую, что я здесь не свой. Но, вдруг, думаю, пройдет время, и все переменится. Жанна. Ты же говорил, хочешь в программисты. Какие в деревне программисты? Вадим. Так это я хотел, пока с математикой не разобрался. Жанна. Пойдешь в хореографы? Вадим. Почему ты так решила? Жанна. Ну…Ты здорово танцуешь. Вадим. Вряд ли. Это кайф, а не профессия. Последняя картинка замирает. Телефонный звонок. Жанна берет трубку. Алло. Хай, Ник! Еще раз с днем рождения. Ну как сейшн прошел? Много было наших? От Джона? Неделю назад письмо получила. Да, привет передает. Все не соберусь ответить. А что? По телефону? Ничего себе. Ну, сегодня напишу, раз такое дело. С чего ты взял. Что тебе Мэри наговорила? Скажи ей, пускай не паникует. Все нормально. Просто здесь тоже пошла интересная жизнь. Боюсь что-нибудь упустить. Мы же договаривались, увидимся на следующей неделе. Тогда и отчитаюсь. Я не злюсь, просто пока не знаю, что рассказывать. Баюшки. Картинка на экране сменяется Screen Saver-ом с «цветомузыкой», как в первом действии. Вадим. Американец? Жанна. Да, одноклассник. А настоящий американец по телефону из Америки искал. Прикинь, звоночек, да. Вадим. Жених? Жанна. Нет. Просто, приятель. Межкультурная коммуникация, как это теперь называют. Как у нас с тобой. Только он еще богатый и хочет помогать развивающимся странам. Зовет за папашины деньги к себе на каникулы. Вадим. Поедешь? Жанна. Наверное, нет. Вадим. Удивить нечем? Жанна. Как ты догадался? Вадим. Я вообще догадливый. Когда танцевать учиться будем? Жанна. Тебя не поймешь – то менеджмент, то танцы осваивать. И все срочно. Вадим. Менеджмент – это люди. А танец в молодежной среде – лучшее средство общения. Как ты наберешь персонал, если даже на дискотеки не ходишь? Жанна. Не на дискотеке же его набирать. Вадим. А где, по-твоему? Жанна. Не знаю. Я вообще не уверена, что хочу кого-то куда-то набирать. Нет у меня организаторских талантов. |
