Вадим. Ну что же, можно на все плюнуть и вернуться к семечкам. Ездить торговать на другой конец города, где нет Феди. Быть на ножах с классом и мечтать об Америке, куда, правда, ехать пока не круто. Но мечтать – тоже занятие.
Жанна. Ты чем-то недоволен?
Вадим. Я всем доволен. Мое мнение, что ничего здесь не сделаешь, подтвердилось. Во всем виновата система, как говорят советские интеллигенты. Я, правда, слышал от тебя другие речи – но, наверное, тебе просто хотелось поболтать.
Жанна. Разве я тебе что-то обещала?
Вадим. Напрямую нет. Но я поверил, что можно по-другому, что ты можешь по-другому, а значит, и я могу. Ты и можешь – пока одна стоишь на остановке. Но я-то в Америку не собираюсь.
Жанна. Да я, вроде, тоже пока не собралась. Ты, между, прочим, старше – сам мог бы мне пример подавать.
Вадим. Так я и спрашиваю – когда пойдем на дискотеку?
Жанна. Ну при чем здесь дискотеки?
Вадим. При том. Скоро сама поймешь.
Телефонный звонок. Жанна берет трубку.
Алло. Здравствуй, Федор. Нет, я уже не обижаюсь. На совков не обижаются. Ничего, там было не слишком много. Я не разорюсь. А зачем тебе точно? Ну, три кило. Почти ровно. Три с половиной, но пару стаканов я уже продала… Что это с тобой? Брось, Федор, не траться. Да, испугал не слишком. Даже на кое-что открыл глаза. На разнообразие жизни. Привет сестренке, Федя. Я слышала, как вы разговаривали. Сверху. Давай, это будет серьезный поступок. Пока.
Вадим. Зачем ты сказала?
Жанна. Заражаюсь здешней склонностью лезть в чужие дела. Федя пообещал замуровать там все дыры. Представляешь? И конец твоему подслушиванию.
Вадим. Да… А зачем ему точный вес семечек?
Жанна. Хочет расплатиться за испорченное. Семечками же. Якобы, у него есть бесплатные, от родственников.
Вадим. Если торговать у тебя больше не будет времени, будешь кушать и кушать.
Жанна. Почему не будет?
Вадим. Так мы же фирму делаем.
Жанна. С Федей и его командой? Сегодня он мой товар портит, завтра штукатуром работает, и все – из идейных соображений. Между прочим, мою коммерцию он по-прежнему не одобряет, просто считает, что надо действовать другими методами. Раскаялся в содеянном. Видимо, Люцина хвалить перестала.
Вадим. Ну, телепортируйся в Интернет навсегда. Там люди вообще под ногами не путаются. Ни наши, ни американцы.
Жанна. Слушай, а что ты меня все воспитываешь?
Вадим. Я не воспитываю, а рассказываю, как здесь живут. Как простой экскурсовод. Помнишь, мы договаривались: мне – время за компьютером, тебе – ориентация на местности.
Жанна. Так это когда было!
Вадим. Какая разница. Ты пока не отказывалась.
Жанна. Нашел подшефную… Теперь точно не пропаду.
Вадим. Что, сестренка, сильно достал? Не переживай, будет тебе и жених с крепкими бицепсами. Федя – первый кандидат.
Жанна. Да ну тебя!
Вадим. Когда пойдем на дискотеку?
Жанна. Далась тебе эта дискотека.
Вадим. Далась. Это обычай. Все ходят на дискотеки. Это обычай, который нравится людям. Если тебе он ни к чему – то и сотрудников не будет никогда.
Жанна. Но я правда очень плохо танцую.
Вадим. Мало кто танцует по-настоящему хорошо. Я же не приглашаю тебя на чемпионат по танцам. На дискотеках не соревнуются – просто развлекаются вместе.
Жанна. Ладно. Скоро. Но мне надо морально подготовиться.
Вадим. Боишься, что будут смеяться?
Жанна. Еще чего! Ну да, немного боюсь.
Вадим. Сил нет с этими отличницами.
Жанна. Еще обещаю на следующей неделе разок не сделать уроки и попросить списать.
Вадим. О, я тобой горжусь.
Жанна. Не издевайся.
Вадим. Ладно, проехали. Сейчас я кое-что принесу.
Вадим уходит, Жанна открывает на экране телефонный справочник, затем набирает номер.
Жанна. Федор? Здравствуй, я нашла тебя по справочнику. Да, акула капитализма. Ничего, я не обижаюсь, и ты за «совка» прости. Правда думаешь семечки возвращать? Готовые? Слушай, я же столько не съем. А продавать другой сорт не могу, у меня уже фирменная марка. Я вот подумала, а слабо нам вместе во двор их вынести. Ну да, типа трубки мира. Для всех, кто захочет. Я и своих добавлю, устроим дегустацию. Да просто надоело воевать, может, договоримся. Ну мало ли о чем. Где еще можно не помидоры, а деньги заработать. Да не нервничай ты так…(Смотрит на трубку, кладет ее, затем включает компьютер и говорит в микрофон. На экране – та же фотография Джона с той же подписью, что в первом действии, только уже черно-белая.)
Жанна. Здравствуй, Джон. Извини, опять не отвечала целую неделю. Я же тебе говорила, заходи в «Живой журнал», там я каждый день. А лично писать – это же время – сосредоточиться, микрофон наладить. Ты не думай, я тебя по-прежнему помню. А в LJ каждый день куча бывших советских, и американцев, и нигерийцев, и малазийцев. Иногда даже отличить невозможно. Или тебя именно это и смущает? Не волнуйся, американским ценностям ничего не грозит. Шучу.
Меня очень тронули твои попытки организовать мне новое свидание с Америкой. Насчет желания твоих родителей оплатить дорогу не знаю даже, что и сказать. Спасибо им огромное. Но на эти каникулы я не приеду точно. Ни ради конкурса, ни просто так. Не знаю, поймешь ли ты меня, ведь образование здесь куда смешнее вашего, и, конечно, в колледже в Америке я получила бы больше. Зато в свободное время я научилась многим бесполезным, но забавным вещам. Я знаю отличие технологий домашнего приготовления семечек из разных регионов бывшего Союза. Я умею громко орать на бродяг и хулиганов и торговаться на рынке. И еще я учусь танцевать. Есть такая местная поговорка: научись танцевать, остальному научит горе. Я тебе рассказывала про моего соседа: он для собственного удовольствия танцует рок-н-ролл так, как у вас бы мог только человек, избравший карьеру профессионального танцора. Причем об этой карьере даже и думать не хочет. Наверное, мне нужно научиться хотя бы вполовину того, как он, чтобы суметь тебе что-то рассказать про эту страну… про свою страну. Здесь все другое, Джон, странное, наверное, с твоей точки зрения, но я не хочу уезжать, не разобравшись. Возможно, на то, чтобы разобраться, уйдет слишком много времени. Извини за патетический тон, на самом деле я верю, что мы когда-нибудь увидимся. Может, даже на нашей территории. А пока – не скучай, новости читай в «Живом журнале». Всегда рада твоим письмам.
Входит Вадим
Вадим. А запирать дверь все-таки надо, даже храбрым девушкам. Смотрит на экран, говорит: привет, виртуальный брат, glad to see you. Ну куда же ты? (Фотография Джона пропадает с экрана, теперь там плакат Жанны, который она когда-то показывала Вадиму Вадим подходит к магнитофону, вставляет кассету).
Сейчас встретил Люцину. Представляешь, про вчерашнее даже не вспоминает. Поняла, что ли, что сама же пример подала?
Но со школьным цехом помогать, похоже не будет. Закинул ей идею – ушла в глухую оборону. Я, говорит, в экономике вообще не разбираюсь. Совсем как ты.
Жанна. А я с Федей помириться попыталась. Не получилось. Опять сдуру вспомнила, что мы с тобой подслушали – а он запсиховал и трубку бросил. Тоже, оказывается, своими секретами дорожит.
Вадим. Здорово. А ты говоришь – совок.
Жанна. А толку?
Вадим. А сразу все по-твоему и быть не может. Это даже неинтересно было бы. Прорвемся!
Жанна. Как, если все против?
Вадим. Люцина – это еще не все. Перед Федей извинишься за невольное вторжение – он и растает. А для остальных аргументы нужно отдельно продумать.
Жанна. Ничего себе. Ты же совсем не умел планировать.
Вадим. Не хотел. Теперь хочу. Узнать, что и от меня что-то зависит.
Жанна. Но деньгами же, как я понимаю, в этом бизнесе и не пахнет.
Вадим. А я не про деньги. Я о том, чтобы начать делать дело. Здесь, с нашими людьми. Американцев сюда никто не выпишет.
Жанна. Это уж точно. С американцами было бы проще.
Вадим. Зато с нашими – веселее. Сама поймешь, если что-нибудь получится. Может получиться не цех, а пионерлагерь, верно. Или команда КВН. Ну и что? Тоже бизнес, только другой. Мы пока не умираем с голоду и не важно, сколько заработаем. Есть время просто освоиться. Как в спорте – сначала научись плавать, а потом бей рекорды.
Жанна. А если здесь не вода, а болото?
Вадим. Не болото. Или болото, в котором ты хочешь жить. Если не хочешь – тогда, конечно, и браться не стоит.
Жанна. Стоит, наверное, но страшно. Никто ведь не обязан мне верить. Когда покупатели говорят, что семечки невкусные, и то обидно.
Вадим. У тебя получится, ты же знаешь, что может получиться все, чего действительно хочешь.
Жанна. Уже не знаю. Вот танцевать пока не получается.
Вадим. Кстати, я принес музыку, подходящую. Может, сейчас ты начнешь танцевать в два счета.
Жанна. Рок-н-ролл?
Вадим. Вальс. Все, кто учится бальным танцам, обычно начинают с вальса. Как говорила хореограф кружка в нашем клубе, именно здесь вы можете понять, что умеете культурно танцевать, хотя раньше не подозревали об этом. А потом будете танцевать что угодно.
Жанна. Ну уж что угодно…
Вадим. Не перебивай, пока я добрый. Вот так выглядит основной и единственный шаг вальса (показывает). Попробуй перед зеркалом. (Снимает с зеркала картинку, приклеенную скотчем, Жанна нехотя повторяет движение).
Скучные типы, которые начинают осваивать его в качестве домашнего задания по ритмике, могут тренироваться три часа подряд, но ничего так и не усвоить. Поэтому тренироваться в принципе не надо. Нужна только подходящая музыка и готовность слушаться партнера. Музыку я, кажется, подобрал, как раз по теме.
(Включает магнитофон, звучит песня "Наутилуса" "Прощай, Америка!")
Жанна. На что ты намекаешь?
Вадим. Ни на что. Просто трогательная песня. Для тебя, я думаю, особенно. Со словами можешь не соглашаться. А лучше не обращать внимания.
Жанна. Что-то это мало похоже на вальс.
Вадим. Не важно. Для вальса подходит любой ритм на три доли. Слушай ударные, там почти вальс. И хорошо, что он не напоминает тебе о крутых парах с международных конкурсов. Можно не думать, как станцевать лучше всех. (Перематывает кассету на начало). Прошу.
Они пытаются танцевать, у Жанны не получается.
Вадим. Ничего. В танце главное – не сопротивляться. Музыке, но сперва партнеру. Даже парням легче научиться, когда они сначала дают себя водить. Не надо сопротивляться, говорила моя первая партнерша, мы ни за что не воюем. Не бойся, что наступишь мне на ногу – так просто ее не отдавишь. Не бойся, что упадешь, ведь я держу тебя крепко. Не бойся, что делаешь что-то не так: со временем получится, а пока от тебя никто ничего и не требует. Просто слушай музыку и иди, куда она подсказывает, а я веду. Не бойся, что я уведу тебя слишком далеко – музыка кончится, и ты снова будешь вольной птицей.
Они вальсируют, с каждой секундой все слаженнее, и так и уходят со сцены. Во время танца на экране мелькают отдельные фрагменты, которые мы видели раньше: Ниагара, сценки из жизни двора и деревни, кинохроника БАМа, карикатуры на буржуев и изображение виртуального проигрывателя. Когда Жанна и Вадим исчезают, на экране появляется надпись: теперь питание компьютера можно отключить. Затем он гаснет. После затемнения мы видим трогательную картину: Вера Вадимовна и Люцина Станиславовна пьют чай, Человек в телогрейке и Федор тащат какую-то мебель по лестнице, Александр Петрович сосредоточенно пытается соединить кабелем два системных блока, один из которых стоит на ступеньках. Оба этажа стали одним домом. Через несколько секунд артисты замечают, что на них смотрят, и выходят на поклон. «Компьютер» может, как в кино, показать нам «титры» с именами участников постановки.
|
|
