Е.В. Буянов
МОЛОДЕЖЬ АМУРСКОЙ ОБЛАСТИ В КОНЦЕ
40-х – НАЧАЛЕ 50-х гг. ХХ в.
В отечественной историографии давно сложилось направление, изучающее молодежное движение. В советский период исследование этой проблемы было тесно связано с деятельностью комсомола. Выходили монографии, научные статьи, популярные издания, посвященные истории ВЛКСМ и его отдельных региональных организаций, участию молодежи в стройках коммунизма1. В 90-е гг. ХХ в. – начале XXI в. интерес к молодежной тематике заметно снизился. Публиковались отдельные материалы2.
В данной работе автор обращается к некоторым вопросам истории амурской молодежи в конце 40-х – начале 50-х гг. ХХ в. В это время Амурская область находилась в рамках жесткой политической системы, охватывающей всю страну и державшейся на уходящие в века деспотической традиции организации российской государственной власти. Несмотря на внешние атрибуты народовластия (периодические выборы, всенародные обсуждения и т.п.) советский строй не был демократическим; не допускались политические свободы, оппозиция, многопартийность. Местного самоуправления не было как на институциональном уровне, так и в реальной общественной практике. Любая социальная группа находилась под тотальным надзором государства и в его полном подчинении. Контролю над повседневной жизнью молодежи власть придавала особое значение. ВЛКСМ только в последнюю очередь выполнял социальные запросы советских юношей и девушек в сфере досуга и культурно-развлекательных коммуникаций, главным в его деятельности было решение задач политического и производственного характера.
2 августа 1948 г. Указом Президиума Верховного Совета СССР Амурская область была выделена из состава Хабаровского края в самостоятельную область РСФСР. С этого времени на Амуре началось формирование собственной партийной вертикали управления. Перестройка охватила также комсомольскую организацию области. Она была выделена из Хабаровской краевой организации ВЛКСМ. Первые итоги работы в новых условиях были подведены на VII областной конференции ВЛКСМ, проходившей 4 – 5 января 1949 г. На 1 января 1949 г. в Амурской области состояло на учете 25728 комсомольцев, объединенных в 1561 первичную организацию. Среди них рабочих было 6547 человек, колхозников – 4468, учителей – 689, инженеров и техников – 161, врачей – 89, агрономов – 55, учащихся – 4242, учащихся техникумов – 2292, служащих – 3779. С высшим и незаконченным высшим образованием было 398 комсомольцев, со средним образованием – 1940, с семиклассным – 8963, с начальным – 135493. После февральского (1948 г.) Пленума ЦК ВКП(б), принявшего постановление «О мерах подъема сельского хозяйства в послевоенный период», страну охватила кампания борьбы за высокий урожай. Между тем сельское хозяйство Амурской области находилось в кризисном состоянии. Оно характеризовалось невысоким уровнем агротехники и низкой урожайностью основных посевных культур. Планы по развитию животноводства регулярно не выполнялись, условия содержания скота, свиней и птицы не соответствовали зоотехническим нормам, вследствие чего имел место большой падеж. Во многих трудовых коллективах села наблюдались серьезные нарушения трудовой дисциплины. В 1948 г. более 4 тысяч колхозников не выработали установленного минимума трудодней. Об этом говорилось в постановлении ЦК ВКП (б) «О мерах помощи Амурской области»4. Чтобы изменить положение в лучшую сторону, руководящие органы ВЛКСМ взяли курс на создание комсомольско-молодежных бригад в сельском хозяйстве. На уборке урожая 1948 г. почти все из 226 молодежных агрегатов выполнили, а 120 из них значительно перевыполнили государственные планы5. Но это не повлияло решающим образом на общую ситуацию в аграрном секторе экономики Приамурья, что констатировал в докладе на VII областной комсомольской конференции первый секретарь обкома ВЛКСМ С.Г. Танский. По его словам, комитеты комсомола не сумели мобилизовать молодежь на успешное проведение сельскохозяйственных работ. Комсомольские организации многих колхозов, совхозов и МТС не являются лидирующей и направляющей силой на селе. Основная масса молодежи находится вне социалистического соревнования, значительное число молодых тружеников села не выполняют нормы выработки6. В промышленности и на транспорте шла борьба за выполнение послевоенной «Сталинской пятилетки» за 4 года. На 1 января 1949 г. 440 комсомольцев выполнили пятилетние планы, а около полутора тысяч – трех- и четырехлетние планы7.Но таких передовиков производства было только 30% от общего количества комсомольцев-рабочих. Причин плохой работы было много. На многих объектах отсутствовали нормальные бытовые условия. С.Г. Танский привел такие примеры. В общежитии паровозников Сковородинского депо молодые рабочие спят на матрасах, набитых древесными опилками и стружками, в комнатах холодно и грязно. В рабочих общежитиях Райчихинска тоже грязно и тесно. Многие молодые рабочие не выходят на смену из-за отсутствия одежды и обуви8.
Наряду с производственными проблемами руководство страны было весьма обеспокоено настроениями в молодежной среде. Об этих страхах мы можем судить по речи на VII Амурской областной комсомольской конференции ответ организатора ЦК ВЛКСМ А. Грибкова. Он сказал следующее: «Мы должны с вами, следуя указаниям ЦК партии, вести неустанную работу по выкорчевыванию пережитков прошлого в сознании людей, помочь молодежи быстрее освободиться от родимых пятен капитализма. Низкопоклонство перед иностранщиной один из наиболее отвратительных пережитков прошлого. Заслуга ЦК ВКП(б), лично товарища Сталина состоит в том, что они нанесли уничтожающий по своей силе и исключительный по меткости удар по низкопоклонству, вовремя предупредили наших людей об этой опасности, этой буйной, я бы сказал, идиотской болезни. Мы, к сожалению, до сих пор встречаем среди хорошей молодежи невоспитанных людей, которые еще не освободились от низкопоклонства. Такие люди, будучи весьма неосведомленными в вопросах развития отечественной литературы и искусства, не представляющих огромную роль наших соотечественников в развитии мировой культуры, не прочь порой восхищаться какой-нибудь побрякушкой, не стоящей ломаного гроша, только потому, что на ней стоит иностранная марка. Находятся среди молодежи наивные простаки, которые готовы принимать за чистую монету бред и клевету, распространяемые радиостанциями США, Англии, журналами Америки, газетами Британии. Дельцы англо-американского империализма ничего так не желают, как развратить нашу молодежь, отыскать в ее среде недостойные, морально малоустойчивые, невоспитанные элементы, сделать их добычей своих разведчиков, толкнуть их на преступный путь измены своему народу»9.
В качестве основной меры противодействия идеологической угрозе со стороны Запада советское руководство использовало систему политической учебы. Коммунисты, комсомольцы и беспартийные должны были регулярно посещать кружки и школы сети политпросвещения либо овладевать марксистско-ленинским учением в индивидуальном порядке, но с обязательным отчетом перед своим руководством. По состоянию на 1 марта 1948 г. в области работали: 401 кружок по изучению Устава ВЛКСМ, в которых занимались 5087 человек, 140 кружков по изучению Конституции СССР (1313 человек), 127 кружков по изучению биографии Сталина (1718 человек), 51 кружок по изучению истории ВКП(б) (554 человека). 463 человека изучали историю партии и биографию Сталина самостоятельно. Всего по отчету обкома ВЛКСМ разными формами политической учебы было охвачено 11841 человек. Система политучебы молодежи дополнялась лекционной пропагандой. При обкоме комсомола была создана внештатная лекторская группа (25 человек, из них 5 преподаватели пединститута). Ими в 1948 г. было прочитано 490 лекций, из них по историко-партийной тематике – 143. Читались лекции: «Советская культура – самая передовая в мире», «О советском патриотизме», «Успехи промышленности и сельского хозяйства в СССР»10. Однако состояние идеологической работы среди молодежи Амурской области не соответствовало требованиям, предъявляемым вышестоящими партийными и комсомольскими органами. На 1 января 1949 г. более 4 тысяч комсомольцев региона не было охвачено никакими формами политической учебы. В кружках и школах было мало несоюзной молодежи – всего 1700 человек. Многие подразделения комсомольской политучебы существовали лишь на бумаге. В отчетах о состоянии политпросвещения отмечались факты очковтирательства. В Завитинском райкоме ВЛКСМ без ведома самих комсомольцев и секретарей первичных комсомольских организаций 320 человек были зачислены в политшколы при райкоме ВКП(б), которые они, естественно, не посещали. В Свободненском районе из 26 формально организованных молодежных политкружков работали только 311. Дело осложнялось тем, что немало комсомольских работников и руководителей кружков политучебы были людьми неподготовленными и просто невежественными. На VII Амурской областной комсомольской конференции отмечалось, что, например, заворг Свободненского райкома ВЛКСМ Усик нигде не учится, не читает газет и художественную литературу. Когда его спросили: «Читали ли Вы «Воскресение»?», он ответил: «Нет, по воскресеньям я предпочитаю отдыхать». На вопрос «Читали ли Вы «Евгения Онегина»?» сказал так: «Евгения» я читал еще в детстве, а «Онегина» думаю прочитать в декабре месяце»12. Многие молодые люди, даже имеющие образование, в обстановке невысокой культуры, характерной для сельского быта, быстро превращались в ничем не интересующихся аполитичных обывателей. Так, учительница Ключевской школы Куйбышевского района Пушкина на вопрос «Кто такой Трумэн?» ответила: «Трумэн – африканский консул», а когда ее спросили: «Что вы знаете о доктрине Трумэна»? последовал ответ: «Это его жена»13. Пропагандист молодежного политкружка по изучению биографии Сталина на вопрос «Кто Ваш любимый писатель?» ответил: «Шерлок Холмс». При проверке слушатели его кружка показали полную политическую безграмотность. Например, они утверждали, что в 1918 г. с юга на Москву наступал Троцкий14.
Ситуация с марксистско-ленинским просвещением молодежи, видимо, тревожила руководство области. 12-13 июля 1949 г. состоялся II пленум Амурского обкома ВЛКСМ с повесткой дня «О состоянии и мерах улучшения идеологической работы среди комсомольцев и молодежи области». На пленуме в числе прочих вопросов было проанализировано состояние атеистического воспитания молодежи. Советский режим всегда относился резко негативно к религии как конкуренту в борьбе за души людей. Послабления в отношении Русской православной церкви, имевшие место в годы Великой Отечественной войны, сменились новыми гонениями. На пленуме говорилось, что церковники, в отсутствие отпора, усиливают свое влияние на молодежь. Так, учительница школы № 55 Сковородинского района Шмакова крестила своего ребенка. Учительница Ларкина (станция Ерофей Павлович) заявила: «А, что разве нельзя верить в Бога?» (Интересно, что подлиннике протокола II пленума Амурского обкома ВЛКСМ слово Бог с заглавной буквы. – Е.Б.). Член Бурейского райкома комсомола Петряков в родительский день пошел на кладбище со старухами, съел с ними яйца, выпил вино и вместе с ними пел церковные песни15.
Ведущуюся в это время кампанию по борьбе с низкопоклонством перед Западом нельзя оценивать однозначно и прямолинейно. Руководство страны старалось использовать все каналы художественного и эстетического воздействия на население для воспитания советского патриотизма. Большое внимание в этом плане уделялось кино. В 1949 г. в области было 180 киноустановок – 105 стационарных и 75 передвижных. Однако репертуар кинотеатров состоял только наполовину из фильмов советского производства. Так, в июле 1949 г. в областном прокате были отечественные кинокартины: первая и вторая серии «Молодой гвардии», «Фронтовые подруги» и такие иностранные ленты, как «Мадам Бовари», «Секрет актрисы», «Ошибка дипломата»16.
Под особым контролем в идеологической работе партийных и комсомольских организаций области находились учебные заведения. Преподаватели, студенты, учащиеся были самой динамичной и беспокойной социальной группой. С 1930 г. в области было одно высшее учебное заведение – Благовещенский педагогический институт. В 1950 г. был организован Благовещенский сельскохозяйственный институт17. Кроме них в начале 50-х гг. работало 14 техникумов и училищ. Всего в 1952 г. в вузах и средних учебных заведениях Приамурья обучалось 4946 студентов и учащихся18. В 1934 г. при пединституте был открыт двухгодичный учительский институт (готовил учителей неполной средней школы по специальностям: математика и физика, русский язык и литература, история, предметам естественно-географического цикла)19. В первые послевоенные годы коллективу пединститута пришлось испытать последствия всех политических кампаний, проводившихся в стране. На партийных и комсомольских собраниях в институте постоянно обсуждали вопросы текущей политики, поддерживали инициативы партии и правительства и т. п. Для проведения выборов в Верховный Совет СССР (1950 г.) и выборов в местные Советы депутатов трудящихся (1947 г., 1950 г.) было привлечено до 200 человек из состава комсомольской организации пединститута20. В стенах института студенты часто отвлекались от учебы на выполнение разных общественных поручений, от комсоргов требовали писать планы работы, так что на культурно-массовую работу совсем не оставалось времени21. В основу гуманитарного образования студентов было положено массированное изучение «Краткого курса истории ВКП(б)», работ К. Маркса, Ф. Энгельса, В.И. Ленина и особенно И.В. Сталина. Основы марксизма-ленинизма по двухсотчасовой программе изучались на первых двух курсах студентами всех факультетов, а выпускники по этому предмету в обязательном порядке сдавали государственный экзамен22. Перегрузка студентов изучением общественных дисциплин вызывала с их стороны скрытое недовольство. Об этом можно судить по выступлению секретаря комитета ВЛКСМ пединститута Волошиной на собрании актива областной комсомольской организации 29 апреля 1949 г. Тогда Волошина заявила: «Слабо воспитываем у студентов любовь к науке, любовь к основам марксизма-ленинизма. Почему мы имеем недостатки в этой работе? Вы все знаете, что основы марксизма-ленинизма – это основная наука. У нас в институте некоторые студенты этого не хотят понять. Вот было комсомольское собрание, на котором студент 4 курса литературного факультета сказал так: «Мы сейчас готовимся к государственному экзамену по основным предметам – литературе и русскому языку. Спрашивается, почему он не мог сказать, что мы готовим основы марксизма-ленинизма?» 23.
Учебный процесс находился под постоянным бдительным контролем партийных органов. В конце 1948 – начале 1949 гг. работа обществоведческих кафедр пединститута дважды проверялась комиссией городского комитета партии. Были вскрыты «существенные упущения» в постановке изучения исторических дисциплин и сделаны серьезные предупреждения руководству института, а заведующие кафедрами истории СССР Н.Н. Соколова и всеобщей истории В.А. Ваяхин получили строгие партийные взыскания. Н.Н. Соколова была переведена на должность заведующей кабинета истории, а В.А. Ваяхин уволился из института и уехал из Благовещенска24. В октябре 1949 г. бюро обкома ВКП(б) два раза рассматривало вопросы, связанные с обстановкой в педагогическом и учительском институтах. Были приняты постановления «О фактах притупления политической бдительности, вскрытых в Благовещенском педагогическом и учительском институтах им. М.И. Калинина» (6 октября 1949 г.) и «О состоянии учебно-воспитательной и партийно-политической работы в Благовещенском педагогическом и учительском институтах им. М.И. Калинина» (19 октября 1949 г.)25. В первом документе было отмечено, что «вследствие притупления политической бдительности руководящих работников института, и прежде всего директора института Л.М. Баранчеева и секретаря партбюро А.С. Поповой, а также в результате проявленной бесконтрольности со стороны Благовещенского горкома партии и отдела пропаганды обкома ВКП(б), в кабинете истории до последнего времени в библиографических списках литературы, рекомендуемой студентам для дополнительного изучения, значились статьи врагов народа, опубликованные в старых газетах и журналах, а библиотека института оказалась засорена идеологически чуждой литературой. Директору института Л.М. Баранчееву по партийной линии был объявлен выговор, а секретарю партбюро А.С. Поповой – строгий выговор с занесением в учетную карточку26. 23 ноября 1950 г. бюро обкома ВКП(б) снова обсуждало ситуацию в Благовещенском пединституте. Проверкой было установлено, что студентка второго курса учительского института К.И. Орлова «длительное время занималась антисоветской пропагандой, разлагала курс, подстрекала студентов на провокационные вопросы преподавателям. Директор института Л.М. Баранчеев и секретарь партбюро А.С. Попова знали об этих фактах, но вследствие потери чувства бдительности не приняли мер к разоблачению К.И. Орловой. Даже после того, как К.И. Орлова была разоблачена, А.С. Попова взяла К.И. Орлову под свою защиту и дала ей положительную характеристику». Бюро обкома отметило, что у Л.М. Баранчеева нет твердой политической линии, в институте проявляется беспринципность в подборе кадров, создана обстановка семейственности и круговой поруки. Партбюро института с опозданием реагировало на все отмеченные факты, по-настоящему не разобралось в них и не дало им своевременной оценки. В постановлении бюро обкома ВКП(б) было констатировано, что политико-воспитательная работа среди студенчества в пединституте проводится неудовлетворительно. За допущенные ошибки в руководстве институтом бюро обкома партии приняло решение снять с работы директора института Л.М. Баранчеева и секретаря партбюро А.С. Попову. Кроме того, А.С. Попова была исключена из членов ВКП(б). Другим пунктом постановления было отмечено, что и.о. заведующего кафедрой истории В.П. Малышев проявил нерешительность в постановке вопроса о поведении студентки К.И. Орловой27. 18 ноября 1950 г. К.И. Орлова была арестована по статье 58-10 Ч. 1 УК РСФСР. Приговором Амурского областного суда от 23 декабря 1950 г. осуждена к 10 годам лагерей без поражения в правах. Определением судебной коллегии по уголовным делам Верховного суда РСФСР от 10 июля 1954 г. наказание было снижено до 7 лет лишения свободы. Определением судебной коллегии по уголовным делам Верховного суда РСФСР от 11 ноября 1955 г. дело было прекращено, а К.И. Орлова освобождена из-под стражи28.
В начале 50-х гг. большие трудности переживал вновь открытый Благовещенский сельскохозяйственный институт. В неудовлетворительном состоянии находился студенческий быт в общежитиях. В них было тесно и грязно29. Все это непосредственно отражалось на учебе студентов. В декабре 1950 г. успеваемость по вузу не превышала 50%. Из 172 студентов 86 имели «двойки». Неоднократно отмечались случаи срыва семинарских занятий, в том числе по основам марксизма-ленинизма, из-за неподготовленности к ним студентов30.
15 апреля 1953 г. состоялся V пленум Амурского обкома комсомола, обсудивший постановление ЦК ВЛКСМ «О работе Амурского обкома ВЛКСМ». ЦК ВЛКСМ отметил наличие крупных недостатков в работе бюро обкома комсомола, горкомов, райкомов и низовых комитетов комсомола по руководству комсомольскими организациями. В качестве основного негатива в деятельности амурского комсомола было названо неудовлетворительное состояние идеологической работы среди молодежи31.
Таким образом, период конца 40-х – начала 50-х гг. ХХ в. был непростым временем в жизни молодежи Амурской области. В условиях культа личности, постоянного идеологического давления со стороны партийных и комсомольских органов юношам и девушкам было трудно реализовать свои жизненные планы и устремления.
____________________
1 См. книги по истории амурского комсомола: Дорогой борьбы и побед. Очерки по истории Амурской комсомольской организации. 1918 – 1964. Благовещенск, 1966; Амурский меридиан страны комсомолии. К 60-летию Амурской областной организации ВЛКСМ. Благовещенск, 1980.Также см.: Лебединская Т.А. Комсомол Приамурья – активный помощник партии в подготовке сельскохозяйственных кадров (1928 – 1933 гг.) // Записки Амурского областного музея краеведения. Т. 6. Вып. второй. Благовещенск, 1970. С. 77 – 85; Карбивничий М.Г. Воспитывать достойную смену // Общее дело школы, семьи и общественности. Благовещенск, 1972. С. 3 – 18; Буянов Е.В. Комсомол – активный помощник партии в коммунистическом воспитании сельской молодежи в годы десятой пятилетки (по материалам Амурской области) // Ленинский комсомол и коммунистическое воспитание молодежи. М., 1981. С. 50 – 52; Федин В.М. БАМ – кузница комсомольского характера (Об опыте работы с молодыми строителями БАМа). Благовещенск, 1977; Филиппов Д.Н. По мандату эпохи. Хабаровск, 1980; Дранченко Н.Л. Участие комсомола в строительстве Байкало-Амурской железнодорожной магистрали // XV Дальневосточная научная конференция «XXVII съезд КПСС и проблемы развития Дальнего Востока СССР и зарубежных государств Азии» Тезисы докладов и сообщений. Вып. I. Владивосток, 1986. С. 25 – 27.
2Это, напр.: Андреева М.Г., Еремеева Т.Е. Волонтерская деятельность студентов высших учебных заведений: результаты исследования // Первые Муравьевские чтения. Материалы научно-практической конференции «Личность. Культура. Общество». Благовещенск, 2003. С. 13 – 18; Киркина Е.В. Из истории пионерской организации 1970 – 80-х годов // Амурский краевед. Вып. 22. Благовещенск, 2005. С. 178 – 182; Панина Л.П. Зарождение комсомола (к 85-летию Свободненской комсомольской организации) // Амурский краевед. Вып. 1(23). Благовещенск, 2006. С. 41 – 45; Афонасенко Е.В. Этническое самосознание молодежи Китая и России в условиях межэтнического взаимодействия // Дальний Восток России и страны Азиатско-тихоокеанского региона: Материалы международной научно-практической конференции, посвященной 200-летию со дня рождения генерал-губернатора Восточной Сибири Н.Н. Муравьева-Амурского и 60-летию установления дипломатических отношений между Россией и Китаем. 13 – 18 октября 2009 г. Вып. II. Благовещенск, 2010. С. 99 – 101.
3ГААО. Ф. П-63. Оп. 2. Д. 55. Л. 7.
4КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК.Т.8. 1946 – 1955. 9-е изд., доп. и испр. М., 1985. С. 198 – 202.
5Дорогой борьбы и побед. Очерки по истории Амурской комсомольской организации. 1918 – 1964. С. 114.
6ГААО. Ф. П-63. Оп. 2. Д. 55. Л. 9.
7ГААО. Ф. П-63. Оп. 2. Д. 55. Л. 13.
8ГААО. Ф. П-63. Оп. 2. Д. 55. Л. 14.
9ГААО. Ф. П-63. Оп. 2. Д. 55. Л. 64.
10ГААО. Ф. П-63. Оп. 2. Д. 17. Л. 3, 4, 5.
11ГААО. Ф. П-63. Оп. 2. Д. 55. Л. 17, 18.
12ГААО. Ф. П-63. Оп. 2. Д. 55. Л. 19.
13ГААО. Ф. П-63. Оп. 2. Д. 55. Л. 19.
14ГААО. Ф. П-63. Оп. 2. Д. 56. Л. 25.
15ГААО. Ф. П-63. Оп. 2. Д. 56. Л. 29.
16ГААО. Ф. П-63. Оп. 2. Д. 56. Л. 37, 38.
17Летопись Амурской области. Т. 2. Благовещенск, 2001. С. 69, 122.
18ГААО. Ф. П-63. Оп. 2. Д. 189. Л. 29.
19Денисов Р.П. Педагогическое образование в Амурской области (1901 – 1945 гг.). Благовещенск, 2000. С. 57– 58.
20ГААО. Ф. П-72. Оп. 1. Д. 203. Л. 10.
21ГААО. Ф. П-72. Оп. 1. Д. 195. Л. 23.
22Благовещенский государственный педагогический университет. 1930 – 2000. Очерки истории. Благовещенск, 2000. С. 49.
23ГААО. Ф. П-63. Оп. 2. Д. 60. Л. 34.
24Благовещенский государственный педагогический университет. 1930 – 2000. С. 49 – 50; ГААО. Ф. П-1458. Оп. 1. Д. 16. Л. 14, 14 об, 15 об.
25ГААО. Ф. П-1. Оп. 6. Д. 741. Л. 5.
26Благовещенский государственный педагогический университет. 1930 – 2000. С. 50.
27ГААО. Ф. П-1. Оп. 6. Д. 741. Л. 5, 6.
28Книга Памяти жертв политических репрессий Амурской области. Т. 7 / Сост. Л.М. Журавлев. Благовещенск, 2009. С. 96.
29ГААО. Ф. П-63. Оп. 2. Д. 90. Л. 79.
30ГААО. Ф. П-72. Оп. 1. Д. 211. Л. 7.
31ГААО. Ф. П-63. Оп. 2. Д. 242. Л. 79, 123.
|
