В.И.Глазко, В.Ф.Чешко
Август – 48 Уроки прошлого
(научное киллерство, к истории советской генетики, к феномену распада СССР)
Монография
Москва
Издательство
РГАУ−МСХА им. К.А. Тимирязева
2009
УДК 575(091)
ББК 28.04Г:63.3(2)631-361
Г52
Глазко В.И, Чешко В.Ф.
Август – 48. Уроки прошлого. (научное киллерство, к истории советской генетики, к феномену распада СССР)М.: РГАУ−МСХА им. К.А. Тимирязева, 2009. 441 с.
Монография представляет собой попытку сравнительного системного исследования генезиса феномена политизированной науки, прежде всего, на примере так называемой «мичуринской генетики и советского творческого дарвинизма». Авторы приходят к выводу, что факторы, приведшие к взлету (очевидно, и к падению) Трофима Лысенко носят долговременный характер и отражают специфику конкуренции между школами и группировками научного сообщества в тоталитарной социальной среде. Выявлены особенности функционирования механизма селекции научных гипотез, школ и направлений в условиях советского политического режима. В соответствии с предлагаемой концепцией политизация науки не является, однако, уникальным атрибутом тоталитарных политических режимов. Погром классической генетики в бывшем СССР есть экстремальное проявление процессов взаимодействия между наукой, обществом, политикой, характерных для любого общества и любой политической организации. Используется ряд неизвестных или малоизвестных материалов архивов Саратова, Киева, Харькова.
Для специалистов в области истории и философии науки, генетики и селекции, эволюции.
ISBN 978-5-9675-0337-5 © Глазко В.И., Чешко В.Ф. 200 © ФГОУ РГАУ− МСХА им. К.А.Тимирязева © Издательство РГАУ− МСХА им. К.А.Тимирязева Предисловие
Основой жизни современного общества является развитие науки и технологии, и это – основа стратегии выживания человечества. Наука - есть способ приобретения объективных знаний о Природе, Обществе и Человеке, для разработки способов целенаправленной деятельности по их преобразованию, это её главная задача. В жизни современного человека и общества наука и созданные на ее основе технологии играют совершенно особую формообразующую роль. Будущее любого государства определяется, в конечном счете, тенденциями развития современной науки и технологии. Т.е. совокупностью материальных и духовных образований, процессом становления человеческого общества и его результаты. В основе развития лежит непрерывный расширяющийся и углубляющийся процесс преобразования природы, создаваемыми на основе развития науки технологиями. Возможно, это один из альтернативных путей эволюции культуры, реализовавшийся в Европе и Северной Америке и постепенно распространяющийся на остальную часть Ойкумены - области проживания человечества), вытесняя локальные культурные типы.
Обращаясь к ретроспективному анализу XX столетия, можно обнаружить, что противостоявшие друг другу две мировые системы в своих глубинных чертах представляли собой, по существу, разновидности одного и того же индустриального общества. «Слабым звеном» для устойчивости социальной организации в СССР оказался не столько социализм, как общественный строй, сколько сам человек. Крушение социализма и СССР это показало. Наш человек легко отказался от социализма, а перед эти от трехстолетней истории Романовых и христианства. Заодно и от СССР, легко прельстился снова капитализмом, несмотря на то, что в социальной сфере, социалистического было всего больше. Управление в стране было командно-административным, и занимался им особый чиновничий слой. Система управления была построена на принципах единоначалия и неукоснительного исполнения приказов сверху, а широкие слои трудящихся часто выступали в роли наемной рабочей силы.
Бесконечные реформы и революции в России, невзирая на гигантские потери для страны, - это исторический факт. После каждого социального потрясения большинство вновь задаются вопросом: почему в России всё именно так?
Отечественной науке в социальном и чисто научном плане повезло и не повезло одновременно. С одной стороны, представители «советской» (т.е. российской, украинской и проч.) научной школы имеют международно признанный приоритет в формировании ведущих в настоящее время научных направлений и областей, имеющих воистину судьбоносное значение для будущего техногенной цивилизации. СССР стал сверхдержавой, начиная с первого спутника, и центром притяжения всех сил человечества, которым капитализм не был близок. Советская политическая элита получила возможность объявить свою систему единственно правильным социализмом - победившим, реальным, зрелым и т. п. Поражение социализма, как и торжество капитализма, — факт. И очень важно разобраться в происшедшем, в том, почему в данный социализм уступил момент капитализму. Правда, при этом стоит оговориться: не просто капитализму, а глобализированному финансовому капитализму, располагающему эффективно действующим управляющим центром.
Достижения науки в СССР, например в биологии, определили лицо современного мира: «зеленой революции» и генных технологий (Н.И.Вавилов), молекулярной генетики и генной инженерии (Н.К.Кольцов и Н.В.Тимофеев-Ресовский), синтетической теории эволюции (С.С.Четвериков и Ф.Добржанский), социобиологии и эволюционной психологии (В.П.Эфроимсон и С.Н.Давиденков) и т.д., и т.п.
С другой, находясь в периоде стремительного роста и развития, генетика в СССР стала одной из первых «репрессированных слоев науки», ее адепты растреляны, репрессированы, лишились возможности заниматься в этой области, покинуть Родину...
Генетика была и первой «реабилитированной наукой», чья трагическая судьба стала достоянием гласности. Но произошло это в условиях, когда публично сказать всю правду о причинах этой трагедии в СССР было невозможно. Когда же такая возможность представилась, новые социальные бури создали впечатление, что все это имеет чисто исторический, локальный интерес, и с падением коммунистического режима полностью потеряло актуальность как для России, так и всего остального мира.
На наш взгляд это неверно. Именно сейчас пришло время проанализировать не эмоционально-этическую и конкретно-фактографическую, а социально-историческую и социально-философскую стороны процесса политизации современной науки. Этот процесс в начале ХХ века породил доктрину «классовой» (пролетарской) науки и сделал возможной карьеру Трофима Лысенко, которой не должно было быть по определению, но которая, тем не менее, была. Феномен «мичуринской агробиологии» как предмет объективного системного исследования имеет определенные преимущества в сравнении с биополитологическими конфликтами конца прошлого начала нынешнего веков. Последние еще не исчерпали себя и поэтому вызывают сильную эмоциональную реакцию и исследователя и общественного мнения. К тому же общие тенденции взаимодействия науки, идеологии и политики в современном гражданском обществе дают «смазанную» картину происходящего. Их мониторинг в этом слтучае позволит прогнозировать возрастание степени социального риска до опасного предела только тогда, когда она достигнет зоны бифуркации.
Знакомясь с генезисом так называемой «пролетарской науки» в СССР, сразу же наталкиваешься на несколько парадоксов. Прежде всего, в своих конкретных проявлениях (в том числе, печально известных «мичуринской агробиологии и советском творческом дарвинизме», привлекших в свое время наибольшее внимание и любопытство и на Западе и в СССР) она зачастую не только не могла опереться на высказывания К.Маркса, Ф.Энгельса и В.Ленива по философским вопросам естествознания, но иногда и прямо им противоречила. В ходе «научных дискуссий» (на знаменитой IV сессии ВАСХНИЛ в августе 1948 г., в частности) отдельные смелые представители акдемической науки, такие как Немчинов, И.А.Рапопорт, И.М.Поляков, Б.М.Завадовский и другие, считавшие себя диалектическими материалистами и ленинцами прямо указывали на эти несоответствия. Современные исследователи в принципе согласны с этим утверждением. Адепты «пролетарской науки» оставались глухи к подобного рода логическим неувязкам.
Нельзя, однако, избавиться от ощущения, что активная поддержка партийно-государственным аппаратом Т.Д.Лысенко, В.Р. Вильямса и т.п. «лидеров» советской науки проистекала из последовательного применения некоей философской методологической концепции, которую идеологи и представители государственной власти отождествляли с марксизмом-ленинизмом.
С другой стороны, и В.И.Ленин, и другие руководители страны на протяжении десятилетий выдвигали требование единства теоретического научного знания и практических хозяйственных и социальных нужд, признавая одновременно абсолютную необходимость фундаментальной науки с точки зрения стратегических политических задач строительства социализма и коммунизма. Однако, вместо гармоничного развития «чистых» и прикладных исследований произошло, в конечном счете, нечто противоположное – авторитет теоретической науки, не имеющей очевидного и непосредственного выхода в практическую жизнь, был скомпрометирован; в системе «теоретические исследования – прикладные разработки – технология» появились симптомы антагонизма между отдельными ее элементами.
И, наконец, согласно официальной доктрине, наиболее отчетливо сформулированной В.И.Лениным, «пролетарская культура» и соответственно науки есть закономерный результат развития мировой культуры, ассимилирующий из нее все самое ценное. Но, как показало время, советская наука оказалась боковым ответвлением эволюции мировой культуры. И это естественно, потому что партия требовала отпредставителей науки "определиться, за они или против, потому что другого ответа здесь нет и быть не может"
Для неё оказалось очевидное стремление к самоизоляции и неспособностью, несмотря на политическую трескотню, к практическому использованию в технологии опыта, основанного на развитии фундаментальной и прикладной науки за рубежом. И самое страшное равно выраженная тенденция к отторжению собственных наиболее опережающих средний уровень достижений. Судьба советской генетической научной школы наиболее яркий пример подобного рода (к сожалению, не единственный).
Каковы были основные принципы советской концепции государственного управления наукой и внедрения ее достижений в практику и как они соотносились с исходными представлениями основоположников марксизма, с одной стороны, и с привнесенными извне стереотипами массового сознания, с другой. Каковы бы ни были мотивы, определяющие поведение государственных деятелей послереволюционных лет. Они, манипулируя сознанием и деятельностью масс, они были вынуждены обращаться к марксистко-ленинской доктрине. В результате, резкое расхождение между ее официально объявленными (по крайней мере, во многих случаях – искренне) целями и конечными практическими результатами, затруднявшими, в частности, внедрение научно-исследовательских разработок в производство.
Капитализм, в в этом отношении, оказался сильнее. Возможно, это и так, но мне думается, что он просто оказался ближе к человеческому фактору в дарвинском смысле, то есть ближе к природе человека. Потому и выиграл. В отличии от социализма, капитализм, ничего особенного от человека по сути, не требует. Это естественно, поскольку сам капитализм не может до конца последовательно опираться на нравственные нормы, для которых, кстати, закон просто и не нужен. Капитализм построен на индивидуальном соревновании, борьбе за личное благополучие, что, конечно же, далеко не всегда согласуется с нормами морали — отсюда лишь соблюдение внешних норм общежитейского приличия и необходимого для жизни социального порядка.
Сохранилось не так много свидетельств о творчестве ученых в СССР. Судьба оказалась к ним жестокой и несправедливой. Значительная часть документов, касающихся деятельности ученых, была безвозвратно утрачена, а та, что имеется, остается по-прежнему неполной и запутанной. Для уточнения и восстановления исторической правды требуется еще очень большая работа.
Тем не менее, проанализировать и рассмотреть прошедшего – весьма полезно. Работа над ошибками полезна всегда. На этом пути есть шанс сохранения страны, науки, культуры. Можно предположить, что, начиная с XX1 в., единственный путь не превратиться в деградирующее в культурном и научном отношении «дополняющее пространство», заключается в том, чтобы найти и защитить приемлемый для собственной науки и культуры проект развития. Однако для этого необходимо вернуться назад и попытаться проанализировать работы отечественных ученых, которые жили и предлагали другие пути, отвергнутые государством.
член-кор., проф., д.э.н.
В.М. Баутин
|
