Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах и улицах «Добрая дорога детства» 2
Скачать 6.29 Mb.
|
2. История монотеизма как предпосылка сионизма (по 3. Фрейду и вопреки И. Великовскому)В последующей силлогистике трактата будет постоянно подчеркиваться историческое содержание как главное диагностическое свойство еврейского сознания в целом, соответственно учению Н. А. Бердяева, данному в следующем разделе, и будет доказываться, что «историческое» есть то качество, какое, прежде всего, формируется при переходе подсознательной сферы в сознательный комплекс еврейской натуры. Поэтому исторический рационализм будет превалировать при опознании значения рационализма при изучении русского еврейства как объекта познания, а сам исторический контекст будет не только важным, но и наиболее информативным при аналитическом обзоре еврейской темы в целом. И. Великовский, будучи воистину великим магистром фактомании, прославлен в качестве возмутителя спокойствия в стане академической историографии, умея представить известные факты и события в неожиданной и парадоксальной комбинации. В присущем ему стиле Великовский обнаруживает один из таких парадоксов в древней еврейской истории и заключает: "Таким образом, установление временного периода, в который происходил Исход, приобретает исключительное значение: Израиль не покидал Египет в эпоху Нового царства, как утверждают все ученые, но совершил Исход в конце Среднего царства. Вся эпоха гиксосов (. Гиксосами называются варварские орды (в египетских папирусах они именуются «аму»), пришедшие из пустынь Аравии, свергшие коренную власть фараонов и правившие Египтом в период с четырнадцатой по семнадцатую династию. Великовский блестяще доказал, что гиксосы есть амалекитяне, о которых упоминается в еврейской Библии и с которыми евреи вели непримиримые войны. ) располагается в этом промежутке; изгнание гиксосов никак не тождественно Исходу и не происходило до Исхода. Гиксосы были изгнаны Саулом; их последующее уничтожение было делом Иоава, воина Давида. Давид жил в десятом веке, а Саул был его предшественником на троне. Изгнание гиксосов относится к 1580г. до н. э. , что оставляет почти шесть неучтенных столетий". Временные неувязки, несовпадение дат, хронологические абсурды относятся к нормальным и вполне типичным явлениям хронологического летоисчисления официозной истории, базирующейся на почитании власти факта. Тривиальное, и по большей части, единственное, оправдание такой ситуации видится в недостатке фактов , особенно когда дело касается такой древности как в случае Великовского. И при этом не принимается в расчет то обстоятельство, что факты par exellence не решают проблему до конца, какая бы ни была проблема и какие бы ни были факты, ибо всегда факты ставят больше вопросов, чем дают ответов. Но обнаруженная Великовским «историческая потеря» не вписывается в тривиальные рамки обычной исторической операционалистики и не столько по своему масштабу, сколько в силу того, что нарушает узаконенную методологическую структуру исторического фактического исследования. Великовский продолжает: «Мыслимо ли, что около шести веков исчезли из еврейской истории и что из за этого исчезновения сама история так серьезно была искажена? Где историческое место этой пропасти? Следов некоего исторического пробела нет. Даже если сильно напрячь воображение, последовательность столетий не может быть сдвинута, чтобы освободить место для дополнительных веков. С другой стороны, как можно укоротить историю? Египетская история тоже четко сложилась. Династия за династией правили в Египте; с начала Нового царства примерно в 1589 году до нашей эры до времени персидского владычества в 525 году до нашей эры, когда Камбиз опустошил Египет, и вплоть до греческого завоевания Александром Великим в 332 году до нашей эры, время заполнено сменяющимися династиями и царями» Четко выверено не только египетское прошлое; египетская хронология стала нормой и мерой для всей мировой истории. Столетия минойской и микенской культур Крита и материковой Греции размещены во времени в соответствии с хронологической шкалой Египта, Ассирийская, вавилонская и хеттская истории также распределены и разделены в мировом графике в соответствии с их пересечениями с египетской историей, Некоторые события ассирийского и вавилонского прошлого касались еврейского народа, и история стран Двуречья синхронизирована с еврейской историей. С другой стороны, в некоторые события Ассирии и Вавилона был вовлечен Египет, и история стран Двуречья синхронизирована с египетской, которая отстает на шестьсот лет в сравнении с историей Иудеи и Израиля. Какой загадочный, а скорее нелогичный, процесс мог к этому привести?" (1996, с. с. 129, 130 131). Итак, основой методологии фактологического познания, по Великовскому, выступает единая «норма и мера» в мировой истории, выраженная во всеобщей хронологической шкале, и таким стандартом для древнего мира поставлена хронология Египта ; синхронизация событий и явлений по этому мерилу делается обязательной исторической процедурой и одновременно основным знаком достоверности, на что направлена вся исследовательская инициатива «историка широкого профиля», – у Великовского это положение выставлено в качестве методологического императива: «… мы обнаруживаем, что не существовало двух независимых и совпадающих временных критериев определения керамики и бронзы с Крита и из Микен и египетских произведений искусства, но действовал исключительно один: временная шкала Крита и Микен построена на египетской хронологии» (1996, с. 224). В другом трактате Великовский закрепляет эту мысль: «Исследователь древней истории, в особенности второго тысячелетия до нашей эры, привык соотносить хронологию всего Древнего Востока с египетской временной шкалой… Цари и династии, законодательная и строительная деятельность, войны и мирные договоры империй и царств располагаются по столетиям в соответствии с правилами египетской хронологи» (I997, c. 261). В свете данного методологического императива «пропажа» шести веков – это не просто исторический брак и хронологический non sens, а вызов всему историческому мировоззрению, основанному на полноте и идеале факта per se, как такового. Отсутствие синхронизации между двумя историями, египетской и еврейской, в данный отрезов времени тяжким бременем ложится на историческую науку в целом, и в таком же регистре воспринимается отсутствие корреляции исторических памятников, – Великовский акцентирует внимание на том, что «… в египетских исторических документах не обнаружено определенных фактов, прямо указывающих на Исход», хотя выход евреев из египетского рабства, в том виде, как он изложен в еврейском свидетельстве, в Библии (Танахе), одинаково касается обоих народов. Внезапный уход огромной еврейской массы, сопровождаемый жуткими потрясениями египетского общежития (египетские казни), реально означает распад египетского общества или крах египетского государства. А отсутствие указаний на столь значимое историческое событие в историческом шаблоне – хронологии Египта – для фактологической логики значит только одно: отказ в исторической достоверности явлению еврейского Исхода, который, таким образом, становится красивой легендой, плодом буйной фантазии вольнолюбивого народа. Но Великовский избрал другой путь, который, будучи знаменательным для методологии фактомании в историческом познании, опосредованно отзовется в явлении совсем другого порядка и масштаба – исследовании русского писателя А. И. Солженицына и феномена русского еврейства. Великовский указал: "Но то, что в Иерусалиме был десятый век, когда в Фивах был шестнадцатый это абсолютно невозможно. Нам стоит лучше признать, что ошибка допущена не самой историей, а историками . И если сопоставить две истории, век за веком, то выяснится: или шесть недостающих веков будут обнаружены в Палестине, или шесть веков – «привидений» найдутся в Египте" (I996, с. 131; выделено мною – Г. Г. ). Однако и «историка» невозможно обвинить в ошибке, поскольку ошибка как таковая суть банальная, повседневная черта человека, а историк широкого профиля, исповедующий истину фактопоклонения, как доказывается, «не идентичен человеку». Здесь нет места для подробного изложения экскурса И. Великовского во мглу египетских и еврейских веков, какой должен почитаться шедевром фактологического исследования, – не будет лишено пользы перечисление блистательных открытий, споспешествующих ученому на этом пути. Еврейский Исход или избавление от египетского плена, по Великовскому, обязано природной тектонической катастрофе, а египетские казни есть не что иное, как катаклизмы естественного землетрясения. Царица Савская привезла в Иерусалим царю Соломону баснословные дары, а покинула Иерусалим, оплодотворенная соломоновым семенем, и Менелик – сын царя Соломона и царицы Савской – составляет основу эфиопской версии. Великовский соединил эфиопскую версию с еврейской, содержащейся в Танахе, и в итоге царица Савская отождествилась с египетской царицей Хатшепсут – жемчужиной восемнадцатой династии, дочерью фараона Тутмоса I. Распад величественного еврейского государства, наставшее после смерти царя Соломона, имело внешнюю причину и разрушение империи Соломона было осуществлено египетским Фараоном Тутмосом III, наследником царицы Хатшепсут, который покорил Палестину и Сирию – родовые вотчины евреев. Как в египетских папирусах нет прямых сообщений об еврейском Исходе, так в библейских текстах отсутствует непосредственное указание на это второе египетское рабство , но аналогично тому, как Великовский обнаружил упоминания о еврейском Исходе в египетских источниках, так он прочел свидетельства о покорении Палестины египетским захватчиком в библейском сказании, и в заключительной части своего постижения возвестил: «Суть моей концепции в том, что великая восемнадцатая династия, царство Давида и Соломона и позднеминойский и позднемикенский период начались одновременно, около 1000 года до нашей эры» (1996, с. 224). Такой итог стал результатом решения проблемы «утраченных» шести веков, которые обнаружились в египетской хронологии, и Великовский уверенно утверждает, что египетский фараон Эхнатон (Аменхотеп IV) правил не в 1380 году до нашей эры, как считает казенная историография, а в 840 году, что полностью удовлетворяет египетский хронологический стандарт, но целиком отвергается духовным подходом. Во всех, больших и малых, открытиях, сделанных Иммануилом Великовским в рамках фактологического подхода на просторах древнего мира, – еврейского, египетского или греческого, – нет ни одного постижения, имеющего духовную природу, и, к примеру, посвятив столь много места, времени и энергии еврейскому Исходу как ключевому событию того времени, Великовский даже вскользь не обмолвился о Синайском откровении Моисея, какое случилось через три месяца после Исхода, – и в этом сказалась не забывчивость, а авторитет адепта фактообусловленной идеологии. С позиции духовного подхода Великовский не прав, монополизировав египетскую хронологию, и его методология, базирующаяся на избранных шаблонах и стереотипах, порочна в своем исходном замысле, привязывающем историческую последовательность к привилегированным объектам внешнего порядка. Но Великовский прав в утверждении о наличии соответствия между действующими лицами древнего мира, какому бы лагерю, – в данном случае, еврейскому, египетскому либо греческому, – они не принадлежали, но с той существенной разницей, что подобная синхронизация зиждется не на хронологической корреляции дат и фактов, а на духовной качественной соразмерности явления. К разряду таких явлений, видимо охватывающих множество людских совокупностей, но в действительности самим своим присутствием творящим историю этих совокупностей, принадлежит идея монотеизма – Бога в единственном лице . Эта идея, как и все другое идеальное в истории, не входит в число объектов познания при фактической историософии. Фактологическая эпопея И. Великовского питает следующее дежурное упущение в еврейском гнозисе, связанное с предрассудком о том, что евреи якобы являются творцами идеи единого Бога, хотя несомненно, что монотеистическая идеология почти полностью принадлежит евреям. Исторически действительным автором идеи монотеизма выступил египетский фараон Эхнатон (Аменхотеп IV), которому известный египтолог, автор авторитетной «Истории Египта» (I906), Джеймс Брестед преподнес пышный акафист, где доминирует эпитет «первый»: «первый в мире идеалист и первый в мире индивидуалист», «первый пророк истории», «самый замечательный из фараонов и первая личность в человеческой истории», позабыв, однако, указать в этом панегирике, что Эхнатон есть первый из непризнанных гениев человечества и правофланговый в когорте человеческих еретиков. Зигмунд Фрейд посвятил этой теме одно из самых удивительных своих эссе, где он писал: «Во времена славной восемнадцатой династии, при которой Египет впервые стал мировой державой, около 1375г. до н. э. на трон вступил молодой фараон, которого поначалу, как и его отца, звали Аменхотеп (IV), однако позднее он изменил свое имя, и не только его. Этот царь решился навязать своим египтянам новую религию, противоположную их тысячелетним традициям и всем привычным житейским обычаям. Это был последовательный монотеизм, первая, насколько нам известно, попытка такого рода во всемирной истории» (1999, с. 929). Действительно, подобной реформации мир до того не знал: вместо традиционного египетского многобожия явился единый Бог с новым именем Атон , в соответствии с которым фараон решился изменить наследственное царское имя на Эхнатон . Вместо жестокого и далекого от духовного понимания культа мертвых (мировоззрения жрецов) появилось яркое, теплое и повседневное Божество, которое Эхнатон олицетворил в образе Солнца. Свое монотеистическое воззрение Эхнатон хотел увековечить, соорудив новую столицу государства – Ахет Атон , которую И. Великовский назвал «городом Солнца». Эхнатон прекратил человеческое жертвоприношение – главную ритуальную святыню жреческой олигархии. В гимне своему солнцеобразному Божеству Эхнатон озвучил исключительно духовное обоснование своего воззрения и продемонстрировал себя как личность, полагающуюся в центре мира, воочию выступив «первым индивидуалистом» и «первой личностью» в истории человечества. О ты, солнечный бог, чья власть другим недоступна… Ты только своей силой создаешь красоту формы, Ты пребываешь в моем сердце, Нет никого, кто знает тебя, Кроме твоего сына Эхнатона. Ты дал ему мудрость своей волей И своей мощью… Ведь ты долговечность… Тобой живет человек, И глаза людей взирают на твою красоту… С тех пор как ты создал землю, Ты возвысил их (они живут) для твоего сына, Который явился прямо из твоего лимба, – Царя, живущего в истине… (цитируется по И. Великовскому) У Великовского сказано по этому поводу: «Живущий в истине» – это выражение, которое Эхнатон принял как собственное прозвище, и где бы ни встречалось это «живущий в истине», даже если имя царя на надписи не сохранилось, было ясно, что имеется в виду Эхнатон. Нет сомнения в том, что в этих личных отношениях между человеком и его божеством было что то новое, нечто такое, что не выражалось в такой степени прежде в египетской религии, или по крайней мере не было зафиксировано ни в одном из более ранних или поздних гимнов, молитв или песнопений" (1996, с. 458). Это изречение Великовского есть не только единственное из его интенций, что таит в себе духовный подтекст, но и несет смысл, который выступает антитезисом, только противоречием, основной идеи, какая предусматривается им в образе Эхнатона как исторического явления в египетской хронологии, о чем будет сказано далее. Духовный подход представляет фараона Эхнатона обладателем наиболее совершенной на то время духовной системой – |
