Межвузовский сборник научных статей иц «Наука» 2013
Скачать 4.24 Mb.
|
| Раздел II. ПЕРЕВОД В АСПЕКТЕ МЕЖКУЛЬТУРНОЙ КОММУНИКАЦИИ Л.К. Ланцова Саратовский государственный университет им. Н.Г. Чернышевского ПЕРЕВОД КАК НЕОБХОДИМАЯ СОСТАВЛЯЮЩАЯ В ПРОЦЕССЕ ОБУЧЕНИЯ ИНОСТРАННОМУ ЯЗЫКУ Еще в древние времена, как в мирные, так и в периоды военных конфликтов, знание языка другого народа приносило не только известную пользу, но и было необходимым, поэтому можно утверждать, что интерес к изучению иностранных языков существовал всегда. Вопрос, как преподавать иностранный язык, актуален с давних пор. Методика преподавания иностранного языка изобилует разнообразными подходами и методами. Среди них: структурные методы, рассматривающие язык как систему структурно связанных грамматикой элементов: грамматико-переводной метод (Grammar Translation method, ориентирован на обучение письменному переводу и чтению), аудиолингвистический метод (Audio-lingual method, заключается в прослушивании и повторении студентом многократно повторяющихся записей), проприоцептивный метод (Proprioceptive method, ставит во главу угла одновременность задействования различных функций мозга – когнитивной, моторной, неврологической, слуховой); функциональные методы, трактующие язык как средство выражения или реализации определенной функции: ситуационное обучение (устный подход) (Situational language teaching, Oral approach, основан на структуре языка и на принципах бихевиоризма), управляемая практика (Directed practice, метод ориентирован на достижение автоматизма в использовании базовых конструкций языка путем повторения фраз до их механического заучивания); интерактивные методы, рассматривающие язык как средство создания и поддержания социальных отношений: прямой метод (Direct method, предполагает обучение на изучаемом языке с самого начала и не допускает использование родного языка), метод последовательностей (Series method, подвид прямого метода, подразумевает большое количество повторений изучаемого материала, разнесенных по времени для лучшего усвоения), коммуникативное обучение (Communicative language teaching, предполагает использование изучаемого языка как в заданиях, так и для общения с преподавателем/внутри группы), погружение в язык (Language immersion, применяется в начальной школе, провоцируя билингвизм у детей путем преподавания предметов школьной программы на неродном языке), метод молчания (Silent way, учитель здесь больше слушает, чем говорит, применяя при обучению произношению на младших уровнях различные цветные таблицы, на которых каждый цвет или символ обозначает определенный звук), естественный подход (Natural approach, основан на том, что каждая следующая порция изучаемого материала обязательно должна базироваться на уже пройденном и при этом быть легко усваиваемой), навык преподавания посредством чтения и рассказывания историй (Teaching proficiency through reading and storytelling, заключается в рассказывании преподавателем коротких историй, насыщенных новыми словами, и дальнейшей серии вопросов к студентам) и т.д. [http//en.wikipedia.org/wiki/Language_teaching_methods]. В конце XX века произошла «революция» в методах преподавания иностранного языка. Сегодня рынок образовательных технологий предлагает самые разнообразные приемы изучения иностранного языка, и вопрос «По какой методике вы преподаете?» становится все более актуальным, что свидетельствует о повышении культуры потребления интеллектуальной продукции. Однако можно ли доверять современным технологиям? Может быть, стоит отдать предпочтение уже хорошо зарекомендовавшим себя «брендам», которые можно отнести к разряду методической классики. Кроме того, возникает еще один вопрос: каковы место и роль родного языка в обучении иностранному языку? Попытаемся ответить на него в данной работе. Роль и место перевода в обучении иностранному языку всегда трактовались неоднозначно. Одни лингвисты считали, что обучение иностранному языку должно реализоваться только с опорой на родной язык, что создает своеобразное движение «вперед – назад» и закрепляет «резистентность» в овладении иностранным языком. Другие допускали возможность использования родного языка в процессе обучения иностранному языку, но очень ограниченно. Такой точки зрения придерживался, например, Отто Есперсен, который рассматривал перевод не как средство усвоения языка, а лишь как результат владения языком, как особое и специальное умение, приобретаемое учащимися после того, как язык ими уже усвоен. Перевод отдельного слова, самое большее – предложения, допускался им в качестве упражнения для хорошо успевающих учащихся. Нельсон Брукс исключал перевод на начальном этапе изучения иностранного языка, но не возражал против его использования на более продвинутой ступени. Ещё в 60-е годы ХХ века в литературе по методике и психологии преподавания иностранных языков, как западной, так и отечественной, получили распространение взгляды, в соответствии с которыми перевод не должен иметь место в процессе обучения иностранному языку, так как он, якобы, ведет к интерференции, поэтому рекомендовалось беспереводное обучение на всех ступенях, включая начальную. Сторонники данного подхода руководствуются тем принципом, что мысль опережает слово, стало быть, слово на родном языке необходимо исключить из процесса обучения иностранному языку. Этот подход нашел продолжение в многочисленных современных методах, например, в методе «Языкового Моста», получившего патент США. Таким образом, методисты разделились на два лагеря: «переводистов» и «прямистов». Однако существует ли основание для такого противостояния? По мнению И.П. Сусова, выдающегося ученого-лингвиста, уже тогда, в 60-е годы ХХ века, уделявшего много внимания данной проблеме, подобное противопоставление двух путей овладения иностранным языком не имеет какой-либо реальной основы. За доказательством И.П. Сусов обращается к учению о языковом знаке. Известно, что языковой знак представляет собой единство двух сторон: «означающего» и «означаемого» (в материалистической интерпретации материальной и идеальной сторон, т.е. звучания и значения). Языковой знак, подобно знакам иного рода, обращен к тому, кто его должен воспринять и понять, материальной стороной. Но в силу особого характера связи между «означающим» и «означаемым» в языковом знаке его материальная оболочка оказывается настолько «прозрачной», что значение знака представляется непосредственно воспринимаемым, а особенности звучания, поскольку они не мешают пониманию, нормально нами не воспринимаются и не осознаются. Такая «прозрачность для значения» отсутствует у прочих знаков, где единство материального и идеального создается механически; отсутствует она и у знаков чужого нам языка, которым мы еще не владеем. Поэтому оказывается необходимой интерпретация знаков чужого языка посредством родного языка, позволяющая установить в иноязычных знаках соответствие между звучанием и значением. Таким образом, на первой ступени обучения иностранному языку перевод выступает как средство интерпретации знаков одного языка (иностранного) через знаки второго языка (родного). Лишь когда овладение иностранным языком перейдет во владение им, когда знаки иностранного языка становятся столь же «прозрачными для значения», как и знаки родного языка, необходимость в переводе отпадает. Если же он и осуществляется, то «для других». При «беспереводном» пути обучения перевод «для себя» также присутствует, но в скрытом виде. Замена переводной интерпретации значения знаков иностранного языка показом картинок, предметов и т.п. ведет к тому, что возникающие при их восприятии представления неизбежно коррелируют с соответствующими понятиями, которые сложились и существуют в неразрывном единстве со знаками родного языка. Происходит «скрытый перевод», который остается неуправляемым, если в процессе обучения отсутствует сопоставление двух языков на серьезной научной основе [Сусов 1964]. Не следует думать, что перевод является единственным средством интерпретации при обучении иностранному языку. Полученный определенный минимум знаний в дальнейшем расширяется и углубляется, что дает возможность использовать другие, более сложные средства интерпретации иноязычного языкового знака – толкование через синонимы, перифраз, привлечение контекста и др. Однако это не вытесняет перевод как метод обучения иностранному языку, поскольку он, не переставая быть орудием сопоставления двух языковых систем, становится средством развития лингвистического чутья обучаемых, а также средством преодоления межъязыковой интерференции, о которой говорили «прямисты», исключая перевод из процесса обучения иностранному языку. Механизмы и типы интерференции, возникающей при языковых контактах, изучались как в отечественной, так и в зарубежной лингвистике такими учеными, как Л.В. Щерба, У. Вайнрайх, Г. Шухардт, И.А. Бодуэн-де-Куртенэ и др. Интерференция, по определению В.В. Алимова, является вмешательством элементов одной языковой системы в другую при языковом контакте, а результат этого вмешательства может быть отрицательным и выражаться в отклонении от норм данного языка и положительным, способствующим адекватному переводу и приобретению навыков в одном языке под влиянием другого [Алимов 2005 : 173]. Интерференция присутствует на всех ступенях овладения и при любой степени владения иностранным языком, но в разных формах. Однако особенно сильно она проявляется как раз при «беспереводном» обучении. Если «скрытый перевод» остается неуправляемым, создаются условия для возникновения отрицательной интерференции, приводящей к установлению типологических соответствий на интуитивном уровне и, как следствие, множества ложных соответствий, в результате чего снижается эффективность учебного процесса, а также притупляется лингвистическое чутье обучаемых. Еще один аргумент в пользу использования перевода при обучении иностранному языку вытекает из определения понятия «перевод», данного Л.С. Бархударовым: «Переводом называется процесс преобразования речевого произведения на одном языке в речевое произведение на другом языке при сохранении неизменного плана содержания, то есть значения» [Бархударов 2008 : 11]. По мнению ученого, термин «план содержания» или «значение» следует понимать максимально широко, имея в виду все виды отношений, в которых находится знаковая (в данном случае, языковая) единица. О «сохранении неизменного плана содержания» можно говорить только в относительном, но не в абсолютном смысле. При межъязыковом преобразовании неизбежны потери, то есть имеет место неполная передача значений, выражаемых текстом подлинника. Поэтому вряд ли можно согласиться с мнением некоторых авторов, в том числе и «прямистов», что перевод представляет собой как бы процесс «переливания мысли из одного сосуда в другой». По мнению И.П. Сусова, заменяя материальную составляющую знаковой структуры, мы одновременно заменяем и идеальную составляющую данной структуры. Мы руководствуемся правилами соответствий между «означающими», но за ними стоят определенные соответствия между «означаемыми». Следовательно, высказывание на другом языке, возникшее в процессе перевода, содержит не ту же самую мысль, выраженную лишь средствами другого языка, а иную, ей тождественную [Сусов 1964]. Очевидно, что нет никаких оснований исключать перевод как таковой из учебно-воспитательного процесса. Необходимо отметить, что в сущности иностранный язык является тем, чем не является родной, то есть он и похож (перенос) и не похож (интерференция) на родной, поэтому их лучше сравнивать. Перевод устный, синхронный или последовательный всегда присутствует на уроке иностранного языка, хотя и протекает во внутренней речи учащихся, присваивающих, очевидно, лишь то, что ими осмыслено на родном языке. Он требует участия всех высших познавательных процессов сознания и является прекрасной школой мышления, в чем заключается его большое общеобразовательное значение. Изучение иностранного языка – это серьезный, полезный, но кропотливый труд, который вознаграждается интересными наблюдениями, открытиями, обобщениями о роли и месте языка в жизни всех людей, каждого народа, а, следовательно, и в собственной жизни, о природе и способах выражения их мыслей и своих тоже. Весьма корректным и прагматичным представляется взгляд на роль перевода в обучении иностранным языкам Э. Сэпира, представителя американской лингвистической школы, который считал, что проблема перевода предполагает некий этнографический компонент, при котором чисто лингвистический подход должен быть расширен до понятия языка-культуры. Сегодня мы бы сказали, что это культурный компонент. Р.К. Миньяр-Белоручев неоднократно отмечал, что в современном мире с ростом международных контактов и обменов, соприкосновений и взаимодействий культур, обычаев, традиций и ценностей принимается во внимание и родной язык, сопровождающий человека все годы изучения иностранного языка. Родной язык невозможно вычеркнуть из сознания, и поэтому необходимо научиться его правильно и эффективно использовать [Миньяр-Белоручев 1997]. Перевод – это сложный вид языковой деятельности, требующий от учащегося значительных умственных усилий и имеющий большое значение для усвоения изучаемого языка. Список использованной литературы
Raisa Nazarova Saratov State University Mikhail Zolotarev University of Missouri (Columbia) PRECEDENT PHENOMENA AND PROBLEMS OF TRANSLATION: SOME RUSSIAN TO ENGLISH EXAMPLES It is widely known that a language is not just a collection of words shaped phonetically and connected via grammatical rules; instead, a language also reflects plenty of cultural peculiarities of those who speak it. Sometimes a foreigner who has thoroughly learned Russian grammar and who, let us assume, knows 3000 words cannot guess the meaning of an elementary phrase, even though all the words in the phrase might be familiar to him. Quite often, this confusion happens because the phrase contains a cultural or historical reference unfamiliar to the non-native speaker. Such widespread phenomena are not only a characteristic feature of the Russian language, but of the majority of world languages. In a language, it is possible to recognize such clusters of words in which the meaning of the parts is not equal to the meaning of the whole phrase. In other words, such a cluster bears a code that is culturally specific. The code is likely to be known only to native speakers of the language, given they are possessors of the particular ethnic knowledge, which Herbert Clark defines as “common ground”. A precedent phenomenon may act as one of the main means for phrase encoding. The usage of precedent phenomena is a characteristic feature of most languages, but in this paper we would like to give some examples of precedent phenomena of the Russian language and to focus on the problem of translation, in other words, problems of decoding cultural peculiarities of the language to non-native speakers. The term “precedent text” was first used in the 1980s by the Russian linguist, Yuri Karaulov, in his work on lingual identity. He defined it as a special text 1) which is meaningful for an individual in cognitive or emotional spheres; 2) which is well-known to the wide milieu of the individual including his predecessors and contemporaries; and 3) the allusion to which is constant in the spoken discourse of the individual [Karaulov 1986:105]. Ten years later, three independent groups of Russian scholars published their works on the concept. In 1997 a series of academic articles and large scholarly works were issued by a group of linguists which included Viktoria Krasnykh, Dmitry Gudkov, Irina Zakharenko and D. Bagaeva. They further defined the term introduced by Karaulov, highlighting that precedent phenomena (henceforth PP) should be known to average members of an ethnic-cultural group. They assume that PP comprise a significant part of the cognitive database of the nation. This database reflects knowledge which is valuable and relevant to all language users as it determines their linguistic worldview. Krasnykh et al. also give the first classification of PP. They differentiate verbal and non-verbal PP. Among the verbal varieties they distinguish precedent texts, precedent situations, precedent names and precedent sayings. They also emphasize that behind each precedent phenomenon there is a certain invariant of understanding – a simplified signifier known to a vast majority of native speakers. In 2000, the Russian linguist Gennady Slyshkin proposed a hypothesis that there exist precedent phenomena relevant to only a few people (for instance, family precedent phenomena or precedent phenomena of a student group). A good example illustrating Slyshkin’s hypothesis is the story of an event which happened to a Russian-speaking family. In that family there was a small daughter who was decided to take chess lessons. Those chess lessons were given by a rather old gentleman who had false teeth. On account of that he would spit when he spoke, especially when he said the phrase “поставь пешку” which means “move a pawn”. The girl finally gave up chess lessons partly because of the phrase “поставь пешку”. Moreover, it became a precedent phenomenon for all members of the family. “Поставь пешку” was treated as something disgusting, and for the members of the family, referred to any inappropriate behavior. Thus, the colloquial phrase “Ну, что ты бабушка, прям как этот ‘поставь пешку’!” (Well, Grandma, you are just like that ‘move a pawn’!) bears a very peculiar and special meaning for people who share knowledge of the story, though for others the phrase makes no sense at all. In his research, Slyshkin also notes that certain phrases may act as PP for a short period of time, that is, they might be unknown to the ancestors of an individual, and moreover, such PP may drop out of usage before the change of generation occurs (for example, a “precedent” advertisement or a joke) [Slyshkin 2000:29]. Thus, Slyshkin has widened Karaulov’s definition. According to his view, by the term “precedent text” a lot of concepts may be understood, including idioms and proverbs which simply lost their connection with the “pre-text”. Yet, another Russian scholar, Alla Evtyugina, gives her own definition of PP. Her view is based on assumptions of how PP work in a language system. She believes that the precedent text is a cultural sign which fulfills a special pragmatic function; it establishes relation between two texts, one of which is stored in the mutual memory of a cultural group. Her views are close to the theory of intertextuality which has first been coined by Julia Kristeva, though it has also been discussed by various other scholars, including Mikhail Bakhtin and Yuri Lotman. According to Evtyugina, PP fasten contemporary texts with those previously written. Relying on this assumption, one can regard literary discourse as a mirror in which all previously written texts are reflected by means of PP. As this paper focuses on translation problems, we are going to regard PP in terms of cross-cultural communication. Therefore we understand precedent phenomena to be special language units which are able to allude to a certain cultural artifact. We believe that without an allusion to a story well-known within a certain group of people (it might be a single family or the population of a whole country) the effectiveness of precedent phenomena is impossible. For example, in the situation where a group of Russians gets lost because they are led astray by one member of their group, it is fair to call this person Ivan Susanin. The name, Ivan Susanin, has a specific meaning because it functions for Russians as a precedent phenomenon. This name refers to the Time of Troubles when a Russian peasant, Ivan Susanin, trapped a detachment of Polish soldiers who had been sent to kill the Russian tzar. Ivan Susanin led them into a forest, where they all died, since they could not find their way back. Therefore a person who is guilty of misleading might be derogatorily called Ivan Susanin. Yet, if you call such person by some other name, for example by one of ours, the phrase Ну, завел ты нас, Михаил Золотарев (Where did you bring us, Mikhail Zolotarev?) will have no encoded meaning, for like the group of Russians, this name, unfortunately (or fortunately), contains no cultural meaning. We distinguish two types of PP. The first type is represented by PP which are formed from the elements of the artifact to which they allude. For example, if one utilizes a precedent phenomenon which alludes to a novel, the concept of the PP would be rendered precisely by the words of this particular novel. In other words, the novel (an artifact which is stored in the speaker’s consciousness as a mental model) will be reduced to one phrase or one word which usually turns out to be its title. The second group consists of PP which are formed with the help of ‘ordinary’ words but somehow manage to allude to the artifact (mainly here the form of the artifact is precisely preserved). For instance, the PP Модники и модницы объединяйтесь! (Fops and foppesses unite!) repeats the form of the well-known Marxist slogan: Пролетарии всех стран соединяйтесь! (Proletarians of all countries unite!). PP pose a certain obstacle for the process of cross-cultural communication. Besides the traditional knowledge of grammar and vocabulary, additional knowledge of cultural peculiarities is required for a translator. Furthermore, the translator should be aware of what techniques can be applied in translation of culturally specific language units. Having analyzed fictional novels and their translations from English into Russian and vice versa, we ascertained that there might be distinguished two main and rather popular methods of precedent phenomena translation. The first one is a descriptive method. According to this method, PP are translated literally (word-for-word), and a translator often provides recipients of a translation with a commentary, the function of which is to supply readers with background knowledge. The other method is substitution. A translator finds an appropriate equivalent of a precedent phenomenon in the target language. The equivalent usually has an expression plane different from the source-language precedent phenomenon. The main disadvantage of this method is that it does not render the lexical meaning of precedent phenomena, though it helps to preserve the function of the language unit. We assume that PP may fulfill various functions in speech, depending on their communicants’ intentions. However, we believe that there is a function which is significant for choosing a translation technique. The usage of a precedent phenomenon is strongly dependent upon a word play, wherein a speaker using a precedent phenomenon alludes to a story without naming it directly and an addressee gets to solve the ‘riddle’ in order to understand the meaning correctly [Rogozina 2010:74]. This function is often called ludic. The results of our analysis demonstrate that the substitution device allows translators to render the ludic function of PP. Moreover, when the ludic function is dominant, the method of substitution is most productive. The following abstract from Lewis Carroll Alice’s Adventures in Wonderland illustrates this assumption.
In this abstract Lewis Carroll utilizes the English idiomatic expression ‘to grin like a Cheshire cat’. The duchess’ train of thought is as follows: ‘all Cheshire cats grin – this cat is a Cheshire cat – therefore he must grin’. In translation this logic might be lost, as native Russian speakers are not aware of the English idiom. Boris Zakhoder, who uses the descriptive method, compensates for the loss by providing readers with commentary that explains the hidden meaning. А вы знаете, кто такой Чеширский Кот? Одни ученые говорят, что на самом деле чеширский кот - это просто... сыр! В старину в Англии был такой сорт сыра - в виде улыбающейся кошачьей головы. А другие уверяют, что это - леопард, который был нарисован на вывеске трактира в Чешире (есть такое место в Англии). По-моему, кот все-таки больше похож на леопарда, чем на сыр. Хотя я могу и ошибиться. (Zakhoder 74). Restoring the lost information, Zakhoder nevertheless fails to render the ludic function of the precedent phenomenon. On the other hand, Vladimir Nabokov uses the device of substitution. Appealing to Russian folkloric tradition he utilizes the first part of the proverb Не всё коту масленица, бывает и постный день. The translator makes his own syllogism based on this proverb: ‘Cats grin only on Butter Sunday – this cat is a special cat as every day is a Butter Sunday for him – therefore he grins all the time’. Thus Nabokov preserves the function of the precedent phenomenon (he renders the word play) though he sacrifices the content of the original. In Russia, Zakhoder’s translation was available and highly popular. Gradually the concept of ‘grinning Cheshire cats’ has entered the Russian national cognitive database because of the provided commentary. Recent translations of Alice’s Adventures (done by Leonid Yakhnin, for instance) in which the precedent phenomenon Cheshire cat is literally translated do not contain a commentary. It is likely that translators no longer find it necessary to explain the duchess’ logic to a contemporary Russian reader. From the example above, one can see how the device of substitution may render the ludic function of PP by changing the content of the original. In Nabokov’s adaptation, one may still find the explanation of why the cat grins, but the difference is that the explanation is based on a folkloric tradition different from the one employed by the source text. Particular linguistic peculiarities of PP underlie the mechanism of substitution. Russian linguists Vladimir Karasik and Gennady Slyshkin note that a precedent phenomenon renders a certain concept (they use the adjective ‘lingo-cultural’ to characterize it [Karasik, Slyshkin 2001:75]) which has been formed in the database of an ethnic group because of the certain historical development and has been revealed in each language in its own peculiar way. Logically it is possible to assume that the same concept is formed in the database of another ethnic group, but the means of its revealing might be different. In other words, in two languages there might be two PP that reveal one concept, i.e. they have one content plane but different expression planes. Then, without appealing to the history of the target language, a translator may render the precedent phenomenon descriptively, that is, by offering commentary. Yet using this method the ludic function of a precedent phenomenon is lost. In order to preserve it, a translator has to find in the target language a precedent phenomenon which is close in its “conceptual” meaning to the precedent phenomenon in the source language. Hence, the translator is able to preserve the emotional effect that the PP creates. In other words, it would be beneficial if a translator could manage to find in English history a person who committed the same “blunder” as Ivan Susanin in Russian history, for instance. Thus, the whole process of substitution may be summed up in the following stages: first, a translator has to take as an object of translation a concept but not the precedent phenomenon which reveals it. Second, at the level of ‘common ground’ a translator has to find the same concept in the target language. Having found such a concept, a translator should look for a precedent phenomenon that reveals it. And finally, having found the appropriate equivalent, a translator has to introduce it skillfully, without disturbing the originality of the source text. The chosen precedent phenomenon will act as a hostile agent, which is why it depends upon the skills of the translator to intersperse the precedent phenomenon into the text while minimizing the level of disruption. Works Cited
Texts Analyzed
|
Похожие:
 | Современное образование: научные подходы, опыт, проблемы, перспективы сборник научных статей Сборник научных статей по итогам IX всероссийской научно-практической конференции с международным участием «Артемовские чтения» (16-17... | | Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... Проблема преемственности в обучении иностранным языкам в контексте непрерывного образования. Часть Межвузовский сборник научных статей... |
| Педагогика искусства вопросы истории, теории и методики удк 7 (072. 8 + 082) ббк 85я43 п 24 П 24 Педагогика искусства: вопросы истории, теории и методики : Межвузовский сборник научных трудов. Вып Саратов: Издательский центр... | | Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... Музыка и молодежь: теоретические и практические аспекты: сборник научных статей. Саратов: ООО «Издательский Центр «Наука», 2011.... |
| Сборник статей Дидактика художественного текста: Сборник статей / Под ред. А. В. Татаринова. Краснодар: Кубанский государственный университет, 2007.... | | Сборник научных статей Печатается по решению редакционно-издательского совета Мурманского государственного педагогического университета |
| Сборник научных статей Печатается по решению редакционно-издательского совета Мурманского государственного педагогического университета | | Сборник научных статей Печатается по решению редакционно-издательского совета Мурманского государственного педагогического университета |
| План научных мероприятий кгпу им. В. П. Астафьева на 2013-2014 учебный... Межвузовский научный семинар для аспирантов и молодых ученых «Системно-синергетический подход к лингвистическим исследованиям» | | Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... Н 35 Национальные приоритеты современного российского образования: проблемы и перспективы: Сборник научных статей и докладов VII... |
| Информация о научных результатах, полученных в сфере научных направлений,... Редакция журнала просит авторов при подготовке статей к публикации руководствоваться изложенными ниже правилами и образцом оформления... | | Новые идеи в философии // Межвузовский сборник научных трудов. Пермь,1998,... Рабочая программа предназначена для изучения биологии в 6 классе средней общеобразовательной школы по учебнику: В. П. Викторов, А.... |
| Е-mail; название статьи; номер квитанции почтового перевода или платежного... Иванов, И. И. Перспективные технологии безопасного обслуживания и ремонта подвижного состава / И. И. Иванов, А. А. Петров // Приоритетные... |  | «уфимский государственный колледж радиоэлектроники» проблемы качества образования сборник статей Сборник статей преподавателей Уфимского государственного колледжа радиоэлектроники №7 Под ред к т н зам директора по учебно-методической... |
| Компетентностный подход как концептуальная основа современного образования Сборник научных статей по материалам международной научно-практической конференции (февраль 2010 г.) | | Урок по изобразительному искусству «Выражение намерений через украшения»... Семенихина Т. И. – «Развитие музыкальных способностей детей дошкольного возраста». Сборник статей ирот. Москва 2008 г |
