Г. А. Бондарев a n t h r o p o s опит энциклопедического изложение духовной науке рудольфа штайнера том Перви част седьмая
Скачать 4.41 Mb.
|
Перелом в культуре. XV-e столетие183. «Великий перелом в XV столетии обычными историческими сочинениями вообще не был замечен, тогда как человек обрел здесь совершенно иное отношение к себе. И нечего пытаться проникнуть в это теоретическими понятиями. Нужно попы- таться исследовать это в ощущениях людей, как это подготовлялось и как выразилось позже, когда перелом в своих существенных силах уже совершился». В решающих местах духовного развития на эти вещи указывается, например, у Вольфрама фон Эшенбаха в «Парсифале». В Гурнеманце мы видим представителя старого направления. Он говорит Парсифалю: «Не спрашивай, ибо мысли, по сути говоря, приходят из интеллекта, а от интеллекта бегут духи. Если ты хочешь подойти к духовному миру, то не спрашивай. Но времена изменились. Наступил перелом. И он предвозвещается: хотя Парси- фаль действует еще в VII и VIII столетии, однако в замке Грааля его переживают уже тогда, переживают характер будущего: следует спрашивать.... Не спрашивай, ибо мышление изгоняет духов! Таково было правильное установление прежде, но в интеллектуалистическую эпоху духовный мир снова следует находить через инте- ллект, а не через притупление мышления». Большие изменения при переходе от 4-й к 5-й послеатлантической эпохе произошли и в языке. Раньше органы речи в словах подражали процессам вовне, что теснее связывало Я с происходящим во внешнем мире. Иногда современный человек пытается подражать тому, что было, и он тогда выражается так: «Und es wallet, und siedet, und brauset, und zischt» (И вздымается, и кипит, и ревет, и шипит). Ныне Я стало более внутренним, а вместе с тем и речь, но зато она также и менее зна- чительна, менее выражает внешнее. В четвертую послеатлантическую эпоху человек словом (см. рис. слева, красное) связывался с вещью (белое) и жил в ней.  В 5-й эпохе человек владеет словом как чем-то душевным, внутренне обособле- нным (рис. справа). Ныне слово так относится к вещи, как сова к стоящему напротив зеркалу. Из подобного ощущения возник во 2-ой половине XVI в. Тиль Ойле- ншпигелъ (ойлен - сова, Шпигель - зеркало). Когда Ойленшпигель буквально при- нимает то, что люди выражают в сухих абстрактных словах, то они в этом видят (как в зеркале) самих себя; а иначе они себя не видят. Наступила ночь. Прежде человек был орлом, теперь он стал совой. Душевный мир стал ночной птицей. Перелом, до которого люди чувствовали себя вблизи духовного мира, а после которого они были как бы отторгнуты от него, этот перелом можно увидеть. «Взя- ть опять же Парсифаля, как его мать Герцелоида надевает на него шутовской костюм, чтобы он не врос в мир, который является новым миром. Он должен остаться со старым миром. Он, таким образом, из чувственной действительности врастает в духовный мир. XVII столетие также имело своего Парсифаля, но коми- ческого: здесь все утонуло в комическом. В интеллектуалистическую эпоху, если быть честным, не понять душевного почерка, господствующего в Парсифале. Но такого человека, который должен войти в мир, потерять себя в мире и в конце концов оказаться в одиночестве, найдя душевное спасение, XVII век нарисовал - это «Симплициссимус» Кристоффеля фон Гриммельсхаузена». Речь там идет о сыне крестьянина из Шпессарта. В 30-летней войне их дом сгорел. Парень бродяжничает, проходя через разные приключения, пока наконец не попадает к губернатору города Ганау. Тот видит, что перед ним совсем простой парень: Сим- плициссимус (простейший). И он назначает его придворным шутом. И вот в нем внутренний и внешний человек теперь расходятся. Он хотя и неуч, но поумнее многих, считающих его дураком. Ибо он приносит иную интеллектуальность, иду- щую из духа, а интеллектуальность рассудочная идет к нему из внешнего мира. Той первой интеллектуальностью он ставит в тупик тех, кто сделал его шутом. Затем он попадает к хорватам, опять странствует и наконец делается отшельником, чтобы жить целительной для души жизнью. «Можно распознать подобие Симплициссимуса Парсифалю, но имеются различия в настроении. Дело в том, что целиком погрузившееся у Парсифаля в душу характера восходит в душе сознательной, а тогда действует едкий рассудок, действует комическое, происходящее только из едкого рассудка». Возьмем, далее, Лоэнгриня. Почему Эльза не должна спрашивать его имени, т. е. какого он рода? «Лоэнгрин - посланец Грааля, сын Парсифаля. Чем занимались люди в общине Грааля? Знавшие тайну Грааля думали об этой тайне так, что в Храме Грааля находятся не просто избранные рыцари Грааля, но что всякий чистый сер- дцем и христианин в истинном смысле слова каждую ночь от засыпания до про- буждения - так рассказывалось - влечется к Граалю. Именно как место собрания истинно христианских душ во время ночного сна представляли себе Грааль. От земной жизни хотели удалиться. Поэтому и те, кто ведал правлением Грааля, долж- ны были также удаляться от земной жизни. К ним принадлежит и Лоэнгрин, сын Парсифаля. Поэтому тот, кто желает действовать в смысле импульса Грааля, должен целиком чувствовать себя в духовном мире, должен чувствовать себя целиком принадлежащим духовному миру; он прежде всего не должен чувствовать себя принадлежащим внешнему земному миру. Он должен, в некотором смысле, скажем мы, иметь напиток забвения. Лоэнгрин - посланец Граальграда. Он соеди- няется с Эльзой Брабантской, т. е. со всем народом Брабанта. В свите Генриха I он выступает против венгров. Это значит, что о поручению Грааля он несет важный импульс мировой истории. Он в состоянии это сделать силой, исходящей из Храма Грааля. Ну, а если мы вернемся в 4-ю послеатлантическую эпоху, то там ведь было иное: там действовали не просто внешние, постигаемые рассудком импульсы, там повсюду действовали духовные импульсы. Но история излагается так, что это едва замечают». Многие ли сегодня понимают, что крестовые походы (это 4-я эпоха) совершались с медитативной формулой: «Бог этого хочет»? Эта своего рода созна- тельная медитация действовала со спиритуальной мощью. Там можете вы найти происхождение старых девизов. «Вы найдете, как некоторые владетели замков под такими девизами совершали завоевательные походы, как они действовали духов- ными средствами, духовным оружием. Значительнейшим духовным оружием дейст- вуют рыцари Грааля, действует и Лоэнгрин. Но для него это возможно до тех пор, пока в нем не выступит воспоминание о его внешнем происхождении, о его внешнем имени, о его внешнем роде. Он должен быть перенесен в сферы, где он может быть предоставлен духовному, а общению с внешним миром - только будучи ограничен внешним созерцанием, а не какими-либо воспоминаниями. Он должен совершать свои поступки под действием напитка забвения. Он не должен вспоминать, в его душе не должно подниматься: я знаю, я из этого рода. - Потому не должна его спрашивать и Эльза Брабантская. Для него это необходимо. В тот момент, когда его спросят, он должен будет вспомнить. Это оказывает точно такое же действие на его поступки, как протянутый ему его меч». До эпохи интеллектуализма в социальном повсюду действовало спиритуальное. Существовали даже моральные лекарства, исцеляющие от физических болезней. Почитайте «Бедного Генриха» Гартмана фон Ауэ (1170-1213). Там рассказывается об одном богатом рыцаре, отпавшем от Бога, т. е. потерявшем в душе связь с духовным миром, впавшем в атеизм. Он заболевает проказой. Ничто ему не может помочь. Врач из Салерно говорит, что исцелить его может только кровь юной девы, если та пожертвует собой ради него. Рыцарь продает все свое имущество и живет у одного мельника. У этого мельника есть дочь, которая полюбила рыцаря, и, узнав о средстве, которое может его спасти, готова пойти на жертву. Однако рыцарь скорее готов и дальше болеть проказой, чем принять эту жертву. Но одной готовности на жертву со стороны девушки достаточно, и рыцарь исцеляется. Так сильно было взаимодействие человеческих душ в прошлом. «То разделение между человеком и человеком, которое выступило позже, представляет собой явление, сопутствующее интеллектуализму. И чем дальше распространяется интеллек- туализм, тем меньше ищут... спиритуального и тем больше расходятся между со- бой индивидуальности». Хотя это должно прийти, индивидуализм должен быть, но из индивидуализма необходимо найти социальное. Иначе «социальный век» приводит к тому, что люди становятся антисоциальными и потому кричат о социализме. Иное, не сентиментальное, настроение господствует в «Бедном Генрихе»; сентимен- тальность пришла позже из интеллектуализма. Здесь же присутствует некий род благочестивого настроения, спиритуального настроения. Позже оно могло выража- ться лишь комично, как в «Симплициссимусе». Это чувство выброшенности из мира переживалось и было выражено во многих народах. Человек должен с новой точки зрения опять выдвинуть вопрос: так что же такое человек? Раньше в поисках ответа на этот вопрос обращались к духовному миру, ибо знали, что вне физического мира человек есть дух. У гетевского Фауста появляется лишь предчув- ствие: я должен обратиться к духовному миру, если хочу познать дух. - Но ему это не удается. Хотя Дух Земли и появляется, но с обычными способами познания Фауст не может его видеть. Дух Земли говорит ему: «Ты подобен духу, которого ты познаешь, не мне!» И Фауст обращается к Вагнеру, которого он понимает. А что пришло после Гете? Люди не могли обращаться к духовному миру, чтобы понять человека. В себе они его тоже не находили, ибо речь уже давно стала душевной со- вой. И вот в XIX в. появляются: Иеремия Готтхелъф (1797-1854) «Крестьянское зеркало», 1836; Карл Иммерман (1796-1840) «Главная ферма», «Тримельника», «Шварцвальдские крестьянские истории»; Жорж Санд (1804-1876); Григорович (1818-1883) «Антон несчастный», 1847; Тургенев (1818-1883) «Записки охотника», 1847-1851. Тут царит тоскливая надежда найти в простом человеке то, что может дать ответ на вопрос: что такое человек? - Раньше обращались к духовному миру, теперь - к крестьянам. Не будучи в состоянии познать в себе более, чем сову в зеркале, обратились к простым людям. И во всем, вплоть до отдельностей, можно доказать, как все сводится к одному: к познанию человека. В бессознательно совершающи- хся деревенских историях и прочем стремятся к человекопознанию. «Духовная жизньстанет прозрачной, если ее познавать с этой точки зрения». 210 (13) 183а. «1413 г. - образ человека для восприятия сверхчувственных существ стал завершенным; сколько угодно людей может рождаться в будущем – сверхчувстве- нные существа ничего не испытывают благодаря им, если человек не проявит инте- реса к себе, если не станет работать с ними». Д. 31, с. 34 «До XV столетия человечество всем было обязано прошлому: от конца атлан- тического времени здесь было только старое, но на новый лад». Д. 69/70, с. 27 «С XV в. в ингредиентах мира больше нет душевно действенных сил». Д. 14, с. 6 «Так, начиная с XV столетия, слились духовная, государственно-правовая и хозяй- ственная жизнь в неорганическое единство. В нем человеческие потребности не могут правильно ориентироваться. Человек теряет связь с фундаментальными сила- ми жизни. В этом факте - основание ужасного кризиса современности».Д. 8, с. 17 184. Лютера не понять тому, кто не знает, что сознательное постижение того, что в духе его времени называлось дьяволом, сегодня мы называем Ариманом и Люцифе- ром; и это было для него действительным духовным переживанием. 176 (15) 185. «В душе Лютера продолжало действовать воспринятое им в Мистериях до- христианского времени, когда он проходил свою дохристианскую инкарнацию и был приглашен в те Мистерии, которые врабатывались в Христианство». Но он был сыном своего времени - 5-ой послеатлантической эпохи, когда видение духовных миров помрачилось даже у прошедших в древности посвящение. «С душой 4-ой культурной эпохи Лютер входил в переживания людей 5-ой эпохи». 176 (16) Фауст-проблема «Гетевский «Фауст» - это поистине наипервейшего ранга литературный и духовный завет человечеству». 57с. 291 186. 186. «Попробуйте проследить совершенно личную, индивидуальную ноту во всех сочинениях Августина. Вы найдете ее. И мы должны сказать: Августин жил за- долго до нашей эпохи, но он готовил ее... каждая строка Августина отличается от всего, что можно найти в древней Греции.... вместе с развитием вверх растет прежде всего эгоизм. Августин может понять это, почувствовать это, об этом говорит ему инстинкт, ибо он живет на заре эпохи эгоизма». Перед Августином встает мани- хейский епископ Фаустин, хранящий в своем существе оккультные подосновы 3-й культуры, который хочет одной только внутренней силой защитить эпоху от эгоизма. Естественно, Августин должен был отвернуться от него. «В самом начале эпохи эгоизма жил человек - он умер в 1518 г., - который был врагом для тех, кто хотел жизнь человеческой души привести в соответствие с эпохой эгоизма (эпохой души сознательной). Люди испытывали содрогание перед этим человеком, желавшим воскресить своим действием другую эпоху, а именно греческую эпоху, где человек был ближе к эгоистичности астр. тела. На Эразма же Роттердамского эта личность действовала необыкновенно привлекательно. Эта личность носила имя Фауст Андролинос. И, наконец, в XVI в. в средней Европе появился человек вроде странствующего певца, который, как рассказывает народная книга, отвернулся от традиционной теологии... он обратился к изучению природы... но это были вспышки и проблески естествознания на границе старой и новой точек зрения, они вели человека к астральности, принуждавшей его к встрече с эгоизмом. Не удивительно, что это страшило тех, кто хотел справиться с эпохой эгоизма, в которой нашла свое разви- тие душа сознательная. И в Средней Европе возникла тогда легенда о третьем Фаусте, об Иоганне Фаусте, называвшемся также Георгом Фаустом, который был исторической личностью. А XVI век спаял все страхи перед эгоизмом астр. тела, сливая трех Фаустов - Фауста блаженного Августина, Фауста Эразма и Фауста Средней Европы - в один образ из средневековой книги, к которому затем обращае- тся Мерло. Из этого Фауста Гете сделал... совсем обратное: можно не пугаться носителя того, что влечет нас к астральности, но постараться понять его так, чтобы увидеть в нем развитие и мочь сказать о нем: его можно спасти». 145 (7) 187. «Как осмысленный образ того потрясения, которое в чувстве и мышлении вызвали Коперник, Галилей, Кеплер, стоит мифический (былинный) образ док- тора Фауста у начала эпохи, к которой принадлежит еще и современное чело- вечество». 34 с. 19 188. «Всю Валленштайн-драму (Шиллера) можно понять, приняв во внимание, как Валленштайн чувствует себя пронизанным духовными силами, исходящими от звездных констелляций. И можно прямо сказать: в конце XVIII столетия Шиллер чувствовал побуждение вернуться к тому звездному воззрению, которое в XVI, XVII веках для людей, которые вообще об этом думали, было обычным. Таким образом, Шиллер полагал, что человеческую жизнь нельзя представить в выдающихся про явлениях, не связав ее с космосом. А далее возьмем такое его произведение, как «Невеста из Мессины». Шиллер про- изводит эксперимент. Он пытается старые мысли о судьбе связать со звездной мудростью, изобразив это драматически.... Отбросьте однажды всю веру в звезды, в судьбу и возьмите то, что останется, и это, собственно, будет грандиозная драма «Невеста из Мессины». Шиллер здесь мог бы создать драму без веры в звезды и без идеи судьбы, но затем он взял веру в звезды и идею судьбы. Это значит, что он в своей душевной конституции чувствовал необходимость поставить человека в связь с космосом. Очевидно, что здесь имеет место абсолютный параллелизм тому, что вывел Гете, продолжая своего «Фауста», ставя его в целую мировую панораму». Гете делал это образно. Шиллер более склонялся к абстракциям. И в «Валленшта- йне», и в «Невесте из Мессины» человек так далеко идет к связи с космосом, что это выступает даже в мыслях о судьбе, свойственных еще греческой трагедии. Шиллер воспринял в себя мысли о свободе из французской революции. Но если французская революция разыгралась как политическая революция, то в Средней Европе она носила характер духовной революции. «И можно бы сказать: интим- нейший характер эта духовная революция приняла в тех сочинениях Шиллера, о которых я здесь уже упоминал, а также в «Письмах об эстетическом воспитании человека». Шиллер спрашивает: как человеку прийти к достойному бытию? - нечто типа «Фи- лософии свободы» тогда написать еще было невозможно - и отвечает, что логика заключает его в необходимость разума; с другой же стороны встает природная необходимость. Равновесие между тем и другим состоянием возможно в эстетическом состоянии. Тогда первое сдвигается на ступень ниже в «нравится - не нра- вится», а здесь человек в некотором отношении свободен. Природное же, инстинкты, поднимаются на ступень выше. И обе необходимости встречаются. Естественно, все, что выражено Шиллером философски, - абстрактно. «Гете исклю- чительно любил мысли, но ему опять-таки было ясно: так к загадке человека не по- дойти. Гете понимал, что шиллеровские «Письма» являются лучшим творением нового времени... но ему было ясно и то, что человеческое существо слишком богато, чтобы к нему подходить с такими мыслями. Шиллер, если я могу так выразиться, чувствовал: я стою в Интеллектуалисти- ческой эпохе. И именно через интеллектуализм человек не свободен, ибо здесь возникает необходимость разума. - Он искал выход в эстетическом творении, в эстети- ческом наслаждении. Гете же чувствовал бесконечное богатство, полноту содержания человеческой природы. Он не мог даже духовно удовлетвориться содержательным, глубоким пониманием Шиллера. Поэтому он чувствовал себя вынужденным выра- зить это по-своему, выразить те силы, что играют между собой в человеке. Не только своей природой, но и всем своим пониманием Гете не мог это дать в абстрактных понятиях. И под влиянием шиллеровских мыслей этого рода он написал свою «Сказку о зеленой Змее и прекрасной Лилии», где выступает целая толпа в 20 образов, где все имеет отношение к душевным силам, все взаимодействует и не только в силу природной или разумной необходимости; взаимодействуют 20 разли- чных импульсов и в конце концов различным образом создают то, что являет собой богатая природа человека». «Этим Гете выразил признание того, что если хотят говорить о человеке и о его сущности, то должны взойти к образам. - А это путь к имагинации. Гете этим просто указал путь в имагинативный мир. «Сказка» так важна потому, что она показывает, как Гете из своей борьбы, как он ее выразил в «Фаусте», в наиболее важный момент почувствовал тягу к имагинативному пути. Для Гете было бы философией сказать: в человеке взаимодействуют мысль, чув- ство и воля. - Так он сказать не мог, но он показал, как в некоем месте пребывают три короля: золотой, серебряный, медный. В этих образах для него заложено то, чего в понятиях не выразить. Итак, мы видим Гете на пути к имагинативной жизни. И здесь мы касаемся наиглубочайшего вопроса, которым занимается Гете. О глубине этого вопроса сам Гете вообще ни с кем охотно не разговаривал. Но можно узнать, как этот вопрос его занимал. Это выступает во многих местах. Что, собственно говоря, человек получает от того, что, исходя из своего мышления, он хочет проник- нуть за собственное существо, исходя из того мышления, к которому пришел инте- ллектуализм? Что человек имеет от того? - Постепенно выступает вся тяжесть этой земной загадки - загадки всей эпохи, естественно, ибо со всей силой она должна выступить именно в этой эпохе - в парадоксальных словах. Так, например, в «Фау- сте» мы читаем: Познанья свет - Для всех секрет, Для всех без исключенья! Порою он Как дар сужден И тем, в ком нет мышленья! (ч. 1, сц. 6. Пер. Н. А. Холодковского) Это исключительно глубокие слова, хотя их и говорит ведьма. Высшая сила науки таит целый мир! Кто не думает, т. е. в ком нет мышленья, тому оно дарится! Человек может думать сколько угодно, высшая сила науки останется скрытой для него. Если же он приходит к тому, чтобы не думать, то получает ее в дар: он полу- чает ее без хлопот. Следовательно, необходимо развить силу не мыслить, не мыс- лить каким-либо искусственным образом... чтобы прийти к силе науки, - не к науке, к которой, естественно, без мышления не подойти». «Сила науки, и Гете это знает, действует в человеке, даже в ребенке. Я писал об этом в книге «Духовное водите- льство человека и человечества», что эта сила нужна, чтобы сформировать мозг». «Эта проблема занимала Гете. Конечно, он не имел в виду тупое безмыслие, но ему было ясно: если через интеллектуальное мышление человек не разрушит связь с силой науки, то он может к ней прийти. - Собственно говоря, на этом основании он дает Мефистофелю отвести Фауста на кухню ведьмы. Фауст пьет напиток юности. Это, конечно, берется реалистически. Но представим себе при этом и самого Гете, а также то, что там говорит ведьма»: Пойми: причти Раз к десяти, Два опусти, А три ставь в ряд - И ты богат. Четыре сгладь, А шесть и пять За семь считать, И восемь раз - Закон у нас. Пусть девять в счет За раз пойдет, А десять сгладь, Так ведьма учит умножать. (Пер. Н. А. Холодковского) Так выражается Гете. Он неохотно говорит о подобных вещах. Науки высшая сила таит весь мир! Кто не думает, получает ее в подарок. «Ну, а мышление пропадает у того, кому говорится: «Пойми: причти раз к десяти, два опусти, а три ставь в ряд - и т.д.: тогда мышление прекращается! Тогда человек приходит в состояние, в котором высшую силу науки получает как дар. - Подобные вещи постоянно играют в гете- вском «Фаусте», в его поэтических сочинениях». Фауст прошел через философию, юриспруденцию и т. д., дошел до магии. Все это жило и в самом Гете. Но чем таким еще обладал Гете, чего не было у Фауста? - Фантазией! «У Фауста совершенно нет фантазии, у Гете она есть. Фантазию Фауст получает на кухне у ведьмы, благодаря напитку юности. Гете этим отвечает здесь себе на вопрос: что будет, если человек с фантазией захочет проникнуть в мировые тайны? - Ибо это была первостепенная сила, которой обладал сам Гете. В юности ему это было не ясно, не окажется ли человек ищущим ощупью в темноте, если он с фантазией заглянет в мировые тайны. Таков Фауст-вопрос. Ибо вся сухая инте- ллектуальность, она живет лишь в отражениях. Как только человек приходит к фантазии, так он уже на ступень приближается к силам человеческого роста, кото- рые пронизывают человека. Здесь, хотя лишь и издалека, человек входит в пласти- ческие силы, которые, например, также пластически формируют мозг в ребенке. А тогда всего один шаг от фантазии до имагинации! Но именно это и было главным вопросом Гете. Он дает Фаусту войти на кухню ведьмы, чтобы отложить проклятое мышление, которое хотя и ведет к науке, но не к силе науки, чтобы мочь жить в порыве фанта- зии. И начиная оттуда, Фауст развивает силу фантазии.... Где имеется фантазия, там в душевном живут юные формообразующие силы». В 1788 г. «Кухня ведьмы» еще не была написана, но вопрос бродил в Гете, и, побуждаемый Шиллером, он пошел к его решению. Сам Шиллер был далек от пути к имагинации. Но в «Валленштайне» и «Невесте из Мессины» он искал космическое. В «Орлеанской Деве» он пытался проникнуть в подсознательные силы человеческого существа. «Вся глубина борьбы, господствующая здесь, становится видна, если сказать себе: после смерти Шиллера остался фрагмент (драмы) «Де- метриус». Этот «Деметриус»-фрагмент превосходит по драматической силе все остальное, написанное Шиллером. На столе у Шиллера остался набросок «Маль- тийцев». Если бы Шиллер закончил эту драму о мальтийцах, то она, вероятно, стала бы чем-то грандиозным. Борьба мальтийских рыцарей, этого духовного ордена рыцарей, подобного ордену тамплиеров, против султана Сулеймана - в этом разво- рачивается весь принцип мальтийского ордена. Несомненно, если бы Шиллер зако- нчил эту драму, то он бы встал перед вопросом, как снова прийти к тому, чтобы воззрение духовного мира внести в человеческое творчество? Ибо вопрос совсем живо уже стоял перед ним». Но Шиллер умер. Никто больше не побуждал Гете. Эккерман не был столь одарен, как Шиллер. Гете дописал «Фауста», но закон- ченным его назвать нельзя. Возьмем хотя бы философию «Фауста». В первоис- точнике сказания о Фаусте, известного еще в IX в. как сказание о Теофилусе, возникшего в Греции и распространившегося по всей Европе, проклинается пакт с дьяволом; Теофилус спасается, обратясь к Богоматери. XVI век (к которому примыкает Гете) сделал сказание о Фаусте протестантским. Фауст заключает пакт с дьяволом и также подпадает его власти. Но Лессинг и Гете выразили протест против этого. Гете хотел спасти Фауста. Однако ему приходится прибегать к като- лической символике. К чему стремился Гете, чего он не одолел, видно во второй части «Вильгельма Майстера», в «Духовном родстве». Гете всюду стремился человека вчленить в большую духовную взаимосвязь. Одному ему это было не по силам. Шиллер был у него отнят». «Гете нужен был Шиллер, чтобы Фауста, которого он сначала создал как личность, включить в большую всеобъемлющую мировую панораму». Задача найти путь в духовный мир стоит перед новым человечеством. 210 (12) 189. «Гете отступил к католическому символизму, к католическому культу, к образному культу. Так что мы прямо-таки вспоминаем добрую монахиню Хрозвиту IX столетия из сказания о Теофилусе, когда Гете создает христианизированное панно спасения Фауста. Здесь также чувствуется - хотя, конечно, образованным Гете в грандиозно-художественном смысле - в словах: «И женственность вечная сюда нас возводит!» - спасение Теофилуса IX столетия Девой Марией». 210 (13) 190. «Не субъективная потребность Гете требовала «Фауста», его требовало вре- мя!» 172 (2) |
Похожие:
 | Г. А. Бондарев a n t h r o p o s опит энциклопедического изложение... Наименование заказчика: Государственное автономное учреждение культуры «Саратовский государственный академический театр драмы имени... | | Г. А. Бондарев a n t h r o p o s опит энциклопедического изложение... «Философия». Преподавание философии ведется по специальностям 030501. 65 «Юриспруденция», 030502. 65 «Судебная экспертиза», 080109.... |
| Г. А. Бондарев a n t h r o p o s опит энциклопедического изложение... I. порядок применения правил землепользования и застройки городского округа лыткарино и внесения в них изменений | | Г. А. Бондарев a n t h r o p o s опит энциклопедического изложение... Методические указания предназначены для студентов, при разработке ими раздела "Безопасность жизнедеятельности" (часть 1 Охрана труда)... |
| Г. А. Бондарев a n t h r o p o s опит энциклопедического изложение... Пр-212, Федеральным законом от 25 декабря 2008 года №273-фз «О противодействии коррупции» и в целях совершенствования структуры официального... | | Духовное противостояние фашизму. («Седьмая симфония Шостаковича»... Во время войны композитор Дмитрий Дмитриевич Шостакович написал Седьмую симфонию, ставшую великим произведением, которое вдохновляло... |
 | Сибирский федеральный университет Охватывают весь возможный спектр религиозно-ментальной самоидентификации человека. Шесть церквей охватывают мировые конфессии (иудаизм,... | | Учебник по обожению человека любой национальности [1, 2], включает... Охватывают весь возможный спектр религиозно-ментальной самоидентификации человека. Шесть церквей охватывают мировые конфессии (иудаизм,... |
| Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... Идейной, духовной истории России посвящена и новая, только что вышедшая его книга «Опыты из русской духовной традиции». О том, как... | | Ни один обман в науке не вечен; в истории он возможнее, но история,... Дело в том, что в научных трудах и учебных пособиях не так-то легко найти информацию о том или ином человеке, чья судьба нас интересует.... |
| «Формирование духовно – нравственных ценностных ориентаций: опыт... Охватывают весь возможный спектр религиозно-ментальной самоидентификации человека. Шесть церквей охватывают мировые конфессии (иудаизм,... | | Викторина по теме «Музыка русских композиторов» ... |
| Тема: «Познание». Част Задания уровня А Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего профессионального образования | | Штейнер Р. Антропология и педагогика. Переводы из полного издания... |
| Методические рекомендации оформления и предоставления работ на соискание Вологодской области по науке и технике, государственной молодежной премии по науке и технике Вологодской области (далее – государственная... | | Российской Федерации Краснодарский университет Методика проведения: повествовательное изложение материала, объяснение; проблемное изложение материала |
