Издание осуществлено при финансовой поддержке Российского гуманитарного научного фонда согласно проекту
Скачать 7.67 Mb.
|
| их собственных толкованиях, а, так сказать, в толкованиях толкований. В свете этого анализа оказывается необходимым уточнить не только какое-то частное семантическое решение, но и общее определение омонимии: омонимами могут быть признаны лишь такие фонетически совпадающие слова, связь между значениями которых (материализующаяся в общих семантических компонентах) не обнаруживается ни на одном шаге толкования. Вопрос 4: содержательно ли определение фразеологической единицы? Возьмем обычное определение свободных словосочетаний и фразеологических единиц и посмотрим, какими средствами мы должны располагать, если хотим проверить, имеет ли оно именно тот смысл, который мы в него вкладываем. По общепринятому мнению, свободные словосочетания отличаются от фразеологических единиц тем, что в них значение целого равно сумме значений компонентов; во фразеологических единицах это равенство не имеет места. Чтобы установить, имеет ли это определение нужный нам смысл, мы должны прежде всего располагать словарем указанного выше типа, в котором все слова истолкованы в соответствии с рядом формальных требований (включая, как показали Бар-Хиллел 1958 и Вейнрейх 19666, требование экономичности и простоты). Достаточно, например, поместить в словарь 1) глагол вешать в значении 'приходить в состояние, обозначаемое зависимым существительным' с сочетаемостным ограничением «только со словом нос в качестве зависимого» и 2) существительное кос в значении 'уныние' с сочетаемостным ограничением «только с глаголом вешать в качестве главного», чтобы словосочетание вешать нос = 'приходить в уныние' оказалось свободным. Пример хотя и нелепый, но не праздный: если так называемые фразеологически связанные значения в словаре фиксируются, то, по крайней мере, фразеологические сочетания перестают быть фразеологическими единицами, поскольку в них значение целого становится равным сумме значений компонентов. Однако словарь сам по себе еще не обеспечивает согласного с лингвистической интуицией решения всех существенных семантических вопросов теории словосочетания. Поскольку в определении фигурирует понятие «суммы значений», нужны еще правила, отражающие объективно существующие в языке законы сложения значений. Допустим, например, что значения любых элементов, за исключением фразеологических, в связном тексте всегда складываются по аддитивному закону (значение целого равно сумме значений компонентов), и рассмотрим предложение Он совсем повзрослел. Взрослеть = 'становиться взрослее или взрослым'; подставляя это абсолютно правильное словарное толкование взрослеть в наше предложение, получаем в качестве семантической интерпретации последнего выражение 'Он стал совсем взрос- Семантический язык как средство толкования лексических значений ==117 лее или совсем взрослым'. Его неправильность очевидна. В действительности для получения семантической интерпретации этого предложения необходимо применить правило зачеркивания (см. с. 86). Поскольку идея полноты признака, выражаемая наречием совсем, несовместима с идеей непредельности, выражаемой сравнительной степенью прилагательного, это последнее должно быть устранено из словарного толкования взрослеть при его переносе в рассматриваемое нами предложение: 'Он стал совсем взрослым'. Но тогда значение целого предложения не равно сумме словарных значений его частей, и мы должны усмотреть в нем, в соответствии с нашим определением, фразеологическую единицу. Абсурдность этого решения вынуждает нас заключить, что обычное определение фразеологической единицы нуждается в существенных уточнениях. В частности, в него надо ввести указание на то, что значение свободного словосочетания образуется по одному из правил сложения значений (неважно, аддитивному или неаддитивному), а значение фразеологической единицы — нет24. Рассмотренный пример свидетельствует о том, что определения языковых объектов и утверждения о них имеют смысл только в том случае, если они формулируются относительно словаря, переводящего выражения естественного языка на семантический, и относительно некоторой системы правил взаимодействия значений в связном тексте. Существует, следовательно, обратная связь между таким словарем и правилами, с одной стороны, и определениями лингвистических понятий, с другой, показывающая, в частности, что приведенное нами выше определение фразеологической единицы бессодержательно. Мы смогли получить этот результат только потому, что предварительно истолковали значения слов полно и неизбыточно и сформулировали в явном виде правила сложения значений. Итак, мы можем сделать вывод, что лингвистические определения существенно зависят от характера предварительной словарной обработки языковых объектов и от правил их взаимодействия25. Отсюда следует, что продукция лексикографа нужна не только для обеспечения практических нужд носителей языка и даже не только как часть полного теоретического описания языка, но и как основа для всего здания теоретической лингвистики. Вопрос о том, каков будет при таком решении статус так называемых фразеологических сочетаний, нуждается в самостоятельном исследовании. Некоторые соображения по этому поводу высказываются нами на с. 131. Ср. определение идиоматичности, данное И. Бар-Хиллелом (Бар-Хиллел 1958 : 54) и определение правильной синтаксической структуры, данное Л. И. Иорданской (Иорданская 1967а' 14) И. Бар-Хиллел определяет идиоматичность относительно заданного одноязычного словаря и заданного списка грамматических правил, а Л. Н. Иорданская определяет правильную синтаксическую структуру относительно словаря синтагм, списка соглашений о представлении синтаксической структуры и т. п. ==118 Глава 2 Вопрос 5: система ли лексика? Как известно, вопрос этот мучит лингвистов уже не одно десятилетие. Ответ на него зависит от двух вещей: от того, как определяется понятие системы, и от того, как описана лексика. Следующие определения системы кажутся нам разумными: (1) множество объектов образует систему, если для их полного и неизбыточного описания требуется меньшее число элементов (см. Мельчук 1962); (2) множество объектов образует систему, если они могут преобразовываться друг в друга по регулярным, достаточно общим правилам. Эти определения не только совместимы, но существенно дополняют друг друга: и возможность экономного описания объектов, и возможность их взаимопревращений зависят от того, повторяются ли в их определениях одни и те же элементы, т. е. имеются ли у них какие-то общие части, или нет. Лексика будет представлена как система в смысле (1), если мы будем располагать семантическим языком с меньшим числом элементов, чем число лексических единиц в данном естественном языке. При этом системная организация лексики будет описана тем полнее, чем больше подобий в семантическом строении единиц мы откроем. Чтобы не умножать примеров, сошлемся на уже рассмотренные нами факты. Если глаголы моторно-кратного перемещения будут описаны в словаре независимо от глаголов колебания, будет упущено пенное обобщение, и описание будет менее экономным, т. е. менее системным. То же самое случится, если мы не заметим семантического параллелизма в случаях слышать : слушать = видеть : смотреть = обонять : нюхать или выскрести кастрюлю : выскрести грязь из кастрюли = вымести комнату : вымести сор из комнаты = выбить ковер : выбить пыль из ковра или защищать : подзащитный = учить : ученик = лечить : пациент = обслуживать : клиент или мешать : помогать = препятствовать : способствовать = противодействовать : содействовать и т. п. Словарь, описывающий семантику супплетивного словообразования в соответствии с теми схемами, на основе которых строится толкование обычных производных, дает лучшее представление о системной организации лексики, чем словарь, который супплетивного словообразования вообще не замечает. Лексика будет представлена как система в смысле (2), если мы будем располагать не только словарем, описывающим ее в соответствии с определенными принципами, но и определенными правилами взаимодействия значений и правилами перифразирования. Мы убеждены, что лексика — система в гораздо большей степени, чем принято было думать до сих пор26, и мы постараемся подтвердить этот тезис исследованием типов семантических явлений, которое предпринимается в следующих главах. 2 По мнению А. Мартине, «словарь в собственном смысле слова кажется в гораздо меньшей степени сводимым к структурным схемам [чем грамматика. — Ю. А.] после того, как мы Семантический язык как средство толкования лексических значений ==119 ОТ ТОЛКОВАНИЙ К ГЛУБИННО-СИНТАКСИЧЕСКИМ СТРУКТУРАМ: МОДЕЛЬ УПРАВЛЕНИЯ Как следует из предшествующего изложения, в семантическом языке имеются определенные синтагматические правила преобразования высказываний, с помощью которых мы получаем, в ходе процедуры анализа текста, семантическое представление для каждого из них. Однако эти правила еще не задают перифрастической (-синонимической) системы естественного языка. В рамках развитой И. А. Мельчуком концепции действующей модели языка, в целом принимаемой в данной работе, элементы естественного языка, в частности большинство его словарных единиц, впервые возникают на этапе перехода от семантического представления к глубинно-синтаксическим структурам. Следовательно, перифрастическую систему языка можно описать в виде правил перевода одного и того же семантического представления в лексически существеино не совпадающие глубинно-синтаксические структуры, с одной стороны, и в виде правил преобразования (перифразирования) каждой из таких структур внутри глубинно-синтаксического уровня, с другой. Чтобы уметь выполнять операцию перекодирования исходного высказывания, заданного на семантическом языке, в глубинно-синтаксическую структуру, необходимо прежде всего указать способ перевода в глубинно-синтаксическую структуру элементарных частей этого высказывания, т. е. таких кусочков семантического представления, которые соответствуют словам естественного языка. Отсюда вытекает задача поставить в соответствие каждому толкованию лексического значения слова — записи смысла потенциального высказывания или части высказывания — определенную глубинно-синтаксическую структуру. Эта задача решается, в частности, установлением соответствия между толкованием слова и его моделью управления. Последняя задает, наряду с прочим, и его глубинно-синтаксические свойства, и его семантические валентности. Ниже мы рассмотрим понятие семантических валентностей слова сначала безотносительно к форме их описания в виде моделей управления, а затем займемся самой этой формой. СЕМАНТИЧЕСКИЕ ВАЛЕНТНОСТИ СЛОВА Интересные для теоретической семантики и лексикографии синтаксические свойства слова — это, в первую очередь, его активные семантические ва- обработаем некоторые особенно благоприятные для этого области, такие, как термины родства, числительные и немногие другие» (Мартине 1953 : 582). Добавив к этому цветообозначения, интеллектуальную, этическую, эстетическую и религиозную лексику, С. Ульман поставил под сомнение возможность обнаружить сколько-нибудь значительное число других групп лексики с достаточно высокой внутренней организацией (Ульман 1964: 249—250). К оглавлению ==120 Глава 2 лентности, т. е. те валентности слова, которые присоединяют к нему синтаксически зависимые слова и каждой из которых соответствует переменная в толковании его значения. Говоря менее формально, можно заметить, что семантические валентности вытекают непосредственно из лексического значения слова, характеризуют его как конкретную, отличную от других лексическую единицу. Приписываемые им содержания, или «роли», если пользоваться термином Ч. Филмора (субъект, объект, инструмент, средство, место и т. п., см. ниже), суть части этого лексического значения. Поясним понятие семантических валентностей разбором ситуации аренды. А арендует С значит, в первом приближении, что за какое-то вознаграждение D лицо А приобретает у другого лица В право на эксплуатацию недвижимой собственности С в течение времени Т. Следовательно, существенными для ситуации аренды являются следующие «участники», или семантические актанты: субъект аренды (тот, кто арендует), первый объект аренды (то, что арендуют), контрагент (тот, у кого арендуют), второй объект (то, за что арендуют - плата) и срок (то, на сколько арендуют). Эти актанты достаточны и необходимы, т. е. полностью определяют именно ситуацию аренды; любые изменения в их составе или числе привели бы к ее трансформации в какую-то другую ситуацию. Например, устранение представления о сроке, при сохранении всех других элементов, трансформирует аренду в родственные, но не тождественные ей ситуации купли-продажи; устранение представления о первом объекте дает, с необходимыми изменениями, ситуацию займа; если исключены срок и второй объект, то получается ситуация передачи и т. п. (см. также с. 100). Валентности, которые присоединяют к глаголу арендовать названия пяти перечисленных актантов, и будут семантическими для этого слова: они вытекают непосредственно из его лексического значения. С другой стороны, ничто в ситуации аренды не требует указания того, по какой причине, где, когда, с какой целью она осуществлялась, хотя в принципе словоформы с причинным, местным, временным и целевым значениями к глаголу арендовать вполне присоединимы: арендовать из-за безземелья охотничьи угодья, арендовать прошлым летом под Москвой садовый участок, арендовать клуб для проведения собрания. В этих и им подобных сочетаниях реализуются, следовательно, не семантические валентности глагола арендовать, а его чисто грамматическая способность подчинять другие формы, характерная для него не в большей мере, чем для любого другого слова со значением действия, т. е. свойственная ему не как лексеме, а как представителю определенного грамматического класса. Это существенное различие между семантическими валентностями и другими типами зависимостей выражается еще и в том, что валентностей у большинства слов немного (обычно - от одной до трех, реже - четыре и больше), и их морфологическое выражение часто идиоматично, т. е. зависит Семантический язык как средство толкования логических значений ==121 не только от содержания валентности, но и от юго слова, которому она принадлежит (ср. выражение объектной валентности в случаях наказывать кого и взыскивать с кого, продавать товар и торговать товаром, надругаться над кем и расправиться с кем, влиять на что и сказываться (отражаться) на чем, касаться чего, дотрагиваться до чего и задевать (за) что, заниматься чем и работать над чем, реформа экономики и экономическая реформа и т. д.). Напротив, чисто грамматически данное слово способно подчинять себе много других слов, морфологическое оформление которых неидиоматично, более или менее стандартно, т. е. диктуется главным образом содержанием соответствующей подчинительной связи, а не значением подчиняющего слова. Существенно следующее обстоятельство: зависимость с одним и тем же содержанием может быть выражена идиоматично при слове, для которого она является семантической валентностью, и неидиоматично - при другом слове, для которого она не является таковой. Так, причинная зависимость для большинства русских слов является чисто грамматической и выражается формами из-за Брод, из-за того, что..., потому что..., по той причине, что... и рядом других столь же мало идиоматичных. Имеется, однако, класс слов, а именно глаголов и существительных, обозначающих внутренние эмоциональные состояния человека, для которых она является семантической валентностью: в русском языке такие состояния трактуются не как возникающие сами по себе, а как каузируемые той или иной оценкой события со стороны субъекта (см. Иорданская 1970). При таких словах значение причины выражается в высшей степени идиоматично, ср. бояться простуды, радоваться приезду сына, досадовать или сердиться на чъи-л. слова и т. д. Целевая зависимость, в большинстве случаев тоже грамматическая, выражается, как правило, формами для Span, с целью vhik)), с целью 8род. Однако при словах очередь 1, очередь 2, покушение, попытка, для которых она является семантической валентностью, она выражается достаточно идиоматично: очередь 1 за чем (за газетой), очередь 2 на что (на автомобили), покушение на что, попытка чего. Из сказанного следует, что синтаксическая зона словарной статьи должна быть посвящена описанию семантических валентностей слова: они немногочисленны, и поэтому их можно описать непосредственно в словарной статье; они могут выражаться идиоматично, и поэтому их нужно описывать именно при данном слове. С другой стороны, неидиоматичность морфологического выражения других типов зависимостей делает ненужным их описание в словарных статьях отдельных слов, а их многочисленность делает это практически невозможным. При определении семантических валентностей слова, или, что то же самое, установлении количества участников обозначаемой словом ситуации, возникают две трудные проблемы. Первая из них - это проблема согласования состава валентностей сложного предиката Pi с составом валентностей более простых предикатов Рг и Рз, ==122 Глава 2 участвующих в толковании Pi. Более или менее очевиден тот случай, когда участники ситуации pz полностью совпадают с участниками ситуации Рз: тогда и у Р\ будут те же участники. В общем случае, однако, валентности предикатов Ру, и Рз не обязаны совпадать, и тогда валентная структура предиката Pi зависит, как правило, от того, каким синтаксическим отношением связаны друг с другом его семантические компоненты - предикаты Рг и Рз. Принципиально возможны три разных случая: а) Рз замещает одну из семантических валентностей Рз; б) Рз связан с Рз сочинительным отношением; в) Рз связан с ps определительным отношением, не сводимым к сочинительному. Рассмотрим каждый из них. 1. Глагол сообщать значит, в первом приближении, что некое лицо А каузирует другое лицо В знать некий факт С. Иными словами, сообщать сводится к двухвалентным предикатам каузировать и знать, причем так, что знать замещает вторую валентность каузировать. Сообщать наследует первую валентность каузировать и обе валентности знать, получая, таким образом, три валентности. Такое правило наследования имеет место всякий раз, когда Рз замещает одну из семантических валентностей Рг. 2. Рассмотрим теперь глагол ехать. Л едет из Y-a в Z на W ^ 'А перемещается из Y;a в Z, потому что А находится на W, которое перемещается из Y-a в Z, и перемещение из Y-a в Z входит в число целей А'. Следовательно, ехать сводится к трем более простым предикатам - перемещаться, находиться и цель. Перемещаться и находиться суть места предиката каузировать (ср. 'потому что' в тексте толкования), который связан с целью сочинительным отношением. В этом случае, как и в предыдущем, сложный предикат наследует все разные валентности входящих в его состав более простых предикатов. У перемещаться - три валентности (кто, откуда, куда; см. выше, с. 77); у находиться - две .(кто, где) и у и/ель - две (чья, в чем состоит); первые субъектные - валентности всех трех предикатов совпадают, а вторая валентность цели занята предикатом перемещаться. На долю ехать остаются, таким образом, четыре валентности: кто, откуда, куда, на чем (последняя получается из второй валентности находиться). 3. Рассмотрим, наконец, глагол писать 2 = 'сообщать в письменной форме'. Сообщать, как мы только что выяснили, трехвалентный предикат (кто, что, кому), а писать 1, входящий в состав писать 2 в виде определительного оборота 'в письменной форме',- не менее, чем четырехвалентный, с валентностями субъекта (Петр пишет), первого (создаваемого) объекта (писать буквы, строчку за строчкой), второго (фонового) объекта (писать на бумаге, на песке) и инструмента (писать авторучкой, гусиным пером, палочкой). Совпадает у сообщать и писать 1 только один актант - субъект; следовательно, разных актантов у них по меньшей мере шесть. Значит ли это, что писать 2 - шестивалентный глагол? Теоретически мыслимо двоякое решение этого вопроса. Семантический язык как средство толкования логических значений ==123 Пусть писать 2 - шестиместный предикат; тогда в словосочетаниях типа писать другу письмо готическими буквами на дорогой бумаге гусиным пером три последние именные группы реализуют семантические валентности писать 2. С другой стороны, писать 2 можно трактовать как простую разновидность сообщать, т. е. как трехвалентный глагол, при котором названные именные группы выполняют функции обычных определений. Насколько можно судить по имеющемуся в нашем распоряжении материалу, нельзя сформулировать никакого общего правила, которое позволяло бы в каждом конкретном случае однозначно выбирать оптимальное решение. Скорее всего, существуют предикаты, для которых предпочтительней выглядит второе решение (писать 2), и предикаты, для которых предпочтительнее выглядит первое решение. К числу последних принадлежат глаголы типа лечить (грипп припарками), выбивать (ковер палкой), выскребать (сковороду ножом) и т. п. Значение всех таких слов складывается из обозначения действия (главный предикат) и указания его результата или цели (уточняющий предикат, атрибутивно присоединяемый к главному): выскребать В Х-ом = 'скрести Х-ом по В, каузируя вещество С переставать находиться в/на В'. Первая часть толкования соответствует значению основы, а вторая - значению приставки; очевидно, что все переменные необходимы, так как в противном случае определяется не выскребать, а какой-то другой глагол. Таким образом, мы приходим к следующему выводу: если предикат Рз присоединяется к предикату Р-г определительным отношением, то сложный ыредикат Р\ может наследовать либо только валентности главного предиката Р;, либо валентности предиката Р-г и подчиненного ему предиката Рз. Эти решения принимаются в качестве рабочих правил, облегчающих первоначальную ориентацию в материале и обработку массовых случаев. Мы, однако, отдаем себе отчет в том, что имеются некоторые, пусть изолированные, но тем не менее чрезвычайно интересные, факты, выпадающие из предлагаемого описания в том смысле, что между валентностями сложного предиката и более простых образующих его предикатов не обнаруживается ожидаемого взаимнооднозначного соответствия. Рассмотрим один такой факт. Глаголы типа увеличиваться, возрастать, расти, подниматься, повышаться, уменьшаться, падать, понижаться, сокращаться в сочетании с именами таких величин, как вес, давление, напряжение, расстояние, скорость, температура, значат 'начинать быть больше' и 'начинать быть меньше'. Следовательно, они включают в себя предикаты быть больше и быть меньше, каждый из которых семантически не менее чем трехвалентен: что больше <меньше> чего на сколько (ср., однако, с. 126). Казалось бы, постановка быть больше и быть меньше на второе место начинать должна дать новые предикаты с теми же валентными свойствами. Такие предикаты действительно можно получить. 5* ==124 |
Похожие:
 | Рукопись подготовлена при поддержке Российского Гуманитарного научного... О внесении изменений в приказ министерства сельского хозяйства Новосибирской области от 26. 12. 2011 №194-нпа | | Книга написана при финансовой поддержке Российского Гуманитарного... Издание осуществлено при благотворительной помощи ОАО «лукойл», зао «Лукойл-информ» |
| Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... Издание подготовлено при финансовой поддержке Российского гуманитарного научного фонда и Международного научного фонда | | Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... Издание осуществлено при финансовой поддержке Фонда Первого Президента РФ б. И. Ельцина. Выражаем благодарность директору Фонда Т.... |
| Постмодернизм Илья Ильин Ильин Илья Постструктурализм, Деконструктивизм, Книга издана при финансовой поддержке российского гуманитарного научного фонда (распоряжение ргнф ж 96-4-6д/24) | | Профессиональные способности В. Д. Шадриков Книга подготовлена на основе исследований, выполненных при финансовой поддержке Научного фонда гу-вшэ в рамках научно-исследовательского... |
| Список печатных работ И. А. Ревякиной 1998 Н. В. Дроздовой // М. Горький. Неизданная переписка с Богдановым, Лениным, Сталиным, Зиновьевым, Каменевым, Короленко. Серия «М.... | | Конкурс грантов Российского гуманитарного научного фонда Сборник статей по итогам заседания Совета по образованию и науке при ктс снг, г. Минск, 19 апреля 2012 г. Под общей редакцией доктора... |
| Проект единые правила комплектования, учета, хранения, реставрации... Московского государственного гуманитарного университета имени М. А. Шолохова при финансовой поддержке Министерства образования и... | | В интеллектуальную историю америки Исследование выполнено при поддержке Научного фонда Государственного Университета – Высшей Школы Экономики, грант №07-01-79 |
 | Проект Национальные игровые, научно-популярные и анимационные фильмы, созданные при государственной финансовой поддержке (далее – фильмы,... | | Доступность налоксона — это еще один шанс Данное издание выпускается при финансовой поддержке программы здравоохранения matra министерства иностранных дел Королевства Нидерландов... |
| Межрегиональная Правозащитная Группа Воронеж / Черноземье Центр Развития... Бюллетень издается при финансовой поддержке фонда Джона Д. и Кэтрин Т. МакАртуров | | Конкурс грантов Правительства Оренбургской области и Российского гуманитарного научного фонда На основании статьи 35 Федерального закона от 06. 10. 2003 №131-фз «Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской... |
| Незаконного оборота природных драгоценных Московского государственного гуманитарного университета имени М. А. Шолохова при финансовой поддержке Министерства образования и... | | Приказ Минфина РФ от 29 августа 2001 г. N 68н Московского государственного гуманитарного университета имени М. А. Шолохова при финансовой поддержке Министерства образования и... |
