3 юродивые и кликуши
Скачать 2.59 Mb.
|
| УГЛИЦКИЕ ЮРОДИВЫЕ И ПРЕДСКАЗАТЕЛИ 16 ...В каждом человеческом обществе, будь оно ское или японское, всегда найдется особого рода черты и явления, которые весьма ясно будут говорить вам о взглядах, понятиях и верованиях этого общества, а следовательно, и о степени его развития. У нас на Руси к числу таких характеристичных явлений, бесспорно, принадлежат, между прочим, и разные святоши, предсказыватели и вообще юродивые. Недавно в Москве появилась книжка, в которой рассказываются биографии 26 подобных личностей, подвизавшихся в первопрестольной столице русского царства 17. В относительном размере, здешняя местность наделена этим добром не менее Москвы. Еще не так давно отошли к праотцам появлявшиеся от времени до времени в Ионушка и Василис (правильнее: Василиск) Мака-и куда-то исчез Андрей, или Андрюшка. Ионушка был существо толстое, плешивое, сопящее, с несвязною речью и замашками юродивого, а Василис Макарыч, напротив, смотрел не только приличным, но даже и благообразным старцем. Не слышно, чтоб к ним обращались за предсказаниями; но за всем тем, если Ионушка, на основании некоторых его поступков, действительно не мог быть причислен к разряду обыкновенных смертных, то мы весьма удивляемся, на каком основании мнение народа ставило на одну доску с ним и Василиса Макарыча... Что касается до того, как он держал себя, то некоторые из его поступков были весьма разумны. Так, например, слышали мы, что, сидя в своей келье, в селе Архангельском, в одиннадцати верстах от Углича, где было постоянное его местопребывание, Василис Макарыч занимался чуть ли не бесплатным обучением славянской грамоте тамошних крестьянских ребятишек. А народ все-таки считал этого старика каким-то блаженным! Что же касается до Андрея, то этот нисколько не походил ни на Ионушку, ни на Василиса Макарыча. Молодой, высокий парень, в костюме монастырского послушника, с сумою за плечами и четками в руках,— вообще порядочная прогарь, как говорят,— он водил знакомство преимущественно с барынями подходящего ему развития, носил им просвирки, попивал у них чаек и пленял их рассказами о своих странствованиях по белу свету. Он был из крестьян; его ловили и даже секли, но отучить от бродяжничества не могли: Андрей все-таки оставался Андреем. Однажды его заперли по какому-то случаю в амбар или сарай; Андрею не понравилось,— он лал отверстие в кровле своей тюрьмы и вылез на волю... — Зачем ты разломал кровлю? — спрашивают его. — Я не ломал,— отвечает — Да как же это случилось, что на кровле дыра и ты на свободе? — Я только помолился,— говорит он: — «Милосердия двери отверзи нам!» — кровля-то и отверзлась, я и вылез... В настоящее время у нас существует отец Петр и так называемый Иванушка Тульский, хотя мы и не знаем наверно, действительно ли он из Тулы. Иванушка живет где-то около Углича и посещает город тоже периодически. Он лишен употребления ног, а потому и разъезжает: летом — на небольшой тележке, а зимою — на санках. Экипажи его обыкновенно возят какие-нибудь усердствующие бабы, в числе двух или трех. Если их две, то одна из них идет в корню, а другая поддерживает тележку или сани сзади; если же три, то уж в корень закладываются две. Эти же бабы вытаскивают Иванушку из экипажа и вносят его куда нужно,— в дом или в церковь. Иванушка тоже, кажется, не пророчествует, а только дает благословение и советы. Как ь, наиболее гремит отец Петр, жительствую-весьма недалеко от Углича, в слободе, называемой Иерусалимской, где он в прежние времена был священником. Мы не знаем отца Петра лично, но, судя по рассказам тех, кто имел с ним дело, он говорит весьма неясно. Иногда отец Петр употребляет даже какие-нибудь знаки и действия для изображения того или другого обстоятельства. Поэтому под руками у него всегда находится порядочный запас камешков, щепок, бумажек и т. п. Свернет отец Петр из тряпки или хлопка что-нибудь вроде человеческого подобия и положит эту штуку в коробочку,— значит, смотря по обстоятельствам вопрошающей стороны, быть покойнику или новорожденному и пр. Отец Петр известен не только в Угличе и его уезде, но и в некоторых других городах здешней губернии, известен даже и за чертою губернии. Народу у него бывает много, в особенности из женщин. РУССКИЕ КЛИКУШИ 25 I Женщина-кликуша была знакома всем векам и всем народам; но только в самое близкое к нам время начали устанавливаться более правильные взгляды на нее, как на известное патологическое явление в общественной жизни, порождаемое иногда теми условиями, под гнетом которых надламывается женская натура. Признать болезненное состояние женщины за влияние дьявольской силы и таким образом обезобразить женщину — это немыслимо было для древнего грека. Бешенство и безумство не могли, конечно, не возбуждать в греке суеверного страха и удивления, но никогда не служили предметом боготворения и почитания; древний грек обоготворял мир светлый, человеческий. Женщина того времени хотя и болела, страдала теми же болезнями, какие испытывает и теперь, но все симптомы ее расстроенного организма принимались, в глазах верующей массы, за действие «демона» (1а1т\уу) — светлого гения, присущего всякому человеку и говорившего его устами. Медики, как Гиппократ 26, объясняли это явление совершенно естественными причинами; напротив, школа Платона27 продолжала утверждать их неестественное значение,— а между тем с Востока шло новое учение о людях, одержимых демоном уже в значении злой, нечистой силы. Аполлоний Тианский, живший в I веке по Р. X. 28, посмотрел внимательно на демона, поселившегося в юноше, и демон завыл печально, дав обещание выйти из своей жертвы и больше уж ни в кого не входить. Под восточным влиянием (магов, халдеев) в последние минуты греко-римского мира появляется колдовство, или тайное знание, заставляющее богов служить человеку, и халдей становится идолом, перед которым пресмыкается теперь римская женщина, красноречиво описанная Ювеналом 29. Мрачные суеверия Востока переходи- 69 ли в Европу через Африку, Рим и Византию, и так мало-помалу слагался чудовищный период средневекового колдовства. Типом женщины в древней Германии, как и в древней Греции, служила прекрасная валькирия, светлая дева Оди-на30 (Wunschm?dchen, w?lschelweib, скандинавск.— ?skmeyar); в ней почитали «нечто святое»; но, вступив в период колдовства, германская женщина должна была пожертвовать всем, что в ней было чистого и святого, и пасть в объятия мерзостного козла. Еще в первые века христианства болезнь считалась делом злого духа. Григорий Богослов 31 рассказывает, что какой-то страж начал раз бить благочестивого человека Исаака, жившего близ Сполето. Вдруг напал на стража злой дух, поверг его к ногам угодника божия и устами его начал кричать: «Исаак изгонит меня»*. Имя Исаака до того времени никому не было известно, и таким образом злой дух, кричавший, что Исаак может изгнать его, ясно обнаружил способность предвещания. С XIII века начинает развиваться понятие о «дьявольском шабаше» (synagoga diabolica) и доходит до полного торжества в XV веке во время появления Шпрен-герова «Млата на колдуний». Женщина, получившая злое значение, в течение долгого времени носила название немилостивой, Ингольды (Unholdin), и слово «колдунья» (Нехе) встречалось редко; но в XVI—XVII веках оно приобретает всеобщую известность, и тогда наступает знаменитая эпоха сожжения колдуний. Еще с IV века медики (По-сидоний) начали утверждать, что вселение дьявола в человека есть мечта, обман, но, несмотря на это, в течение ряда веков, если не в каждом доме, то в каждом местечке, в каждом городке можно было услышать сакраментальные слова: «Exite, immundi spiritus, quicuunque estis, aut unus, a plures!» 32 Помещенная в церкви, у церковных дверей, на коленях, с связанными руками и ногами, с концом одежды патера, накинутой на шею, несчастная больная, вопрошаемая грозными словами, относящимися к демону, и кропимая святой водой, «отчитывается» — вот судьба средневековой девушки, одержимой нечистым духом. Ни одна женщина, ни одна девушка не могла быть уверена ни на один час, что она не будет объявлена колдуньей. В 1491 году монахини в Камбре подверглись беснованию, мучившему их более четырех лет. Один из бесов, изгнанных монахами, объявил, что он вместе со своими товарищами послан был в монастырь монахинею Жанною Потвер, которую он посетил 434 раза, и несчастная монахиня должна была уме- *Обыкновенная формула, произносимая русскими кликушами. 70 реть под пыткой. Беснование монахинь святой Бригитты, начавшееся от одной молодой девушки, постригшейся от несчастной любви, продолжалось десять лет. Прошло шестьдесят лет, и в 1613 году бесы снова овладели монастырем святой Бригитты. В 1552 году бесновались монахини Клиторнского монастыря близ Страсбурга и в бешенстве кусали друг друга. В 1554 году восемьдесят еврейских девушек, обращенных в христианство и живших в одном из римских монастырей, вдруг оказались бесноватыми. В 1560 году взбесновались монахини Назаретского монастыря в Кельне и объявили, что имели ночное посещение дьявола. То же самое делалось с детьми, жившими в приютах и институтах в Мелле, в Риме и т. д. Вместе с католическим ханжеством беснование перешло и к западным славянам. В курантах 1665 года записано, что «недавно здесь (в Моравии) старую польскую женщину беснующую привели до костела к богородице, начаючись, что она от бесов свобождена будет, а как образ над нею подняли и бесы в ней зарычали, как бык, страшным голосом, а ныне уж в третие около ее духовенство ходят и хотят бесов из нее выгнать латинским языком, только они отвечают из нее польским языком и дают на всякое слово подлинный ответ и сказывают, что от ней прежде выступить не хотят, покаместа им укажут иное жилище в человеческом теле. А вчерась они воопче просили, чтоб им поводили опять пребывать здешнего города в некоей сапожной жене, которой имяни не сказали, или некоторого господина в слуге, и они отстанут, также просили для своего выходу некоторого окна в пределе святой богородицы, а сказывали, что то окно так истолкут, что ни которой ремесленник не может его починить, только священник, которой смиренной и благочестивой человек, не позволит им ничего, и отсылал бы их, имянем Христовым во ад, где назначенное их жилище; — вчерась один бес из нее говорил и клялся луцыфером, что они беснующую того дни покинуть хотят, только тотчас иной бес имянем Шкабан при многих людях сказал, что тот священник ныне ничего не сделает, напрасно он их молитвою и клятвою своею труж-дает, потому что он их всех не выгонит, и с великим подавлением слышеть, как те проклятые духи забраняются в ад итти, хотят всегда в ином жилище пребывать, а как им того не позволяют, и они кричат и рычат великим и страшным гласом, и тогда над беснующею держат потир, и они шатаются в ней, и называют тот потир силою вышнего, а как вчерась священник их выгонял, и они сказывали, что сего дни выходить хотели, чтоб он им дал одпочинуть, потому что они прошлой ночи на свадьбе были в чужом 71 жилище, и гораздо утомились,— та беснующая мало ест и| только воду пьет, а была-де она взята в полон в Татарех, и} с мужем своим, с одним ребенком, а муж-де ее в полону; умер, а ребенок ножем зарезался до смерти, и она-де от тоски своей клялась многими дьяволами, и от того бог на \ нее и напустил, а по счету как сами себя имянами разными называются, их в ней четырнадцать,— а уж тому девять ? лет, как те бесы в нее вселились»*. Корб в 1699 году в] Польше у чудотворного креста святого Карла Боромейско- \ то, оказывающего большое исцеление беснующим, ветре-1 тил бесноватую женщину, которая издавала ужасный рев во время обедни. В 1625 году появилась книга Ноде, напи-санная в защиту людей, обвиненных в колдовстве: книга появилась в Париже, но перепечатывать ее во Франции! было запрещено... Последний смертный приговор за колдовство был произнесен в Бордо только в 1718 году... Так, завоевывая себе каждый шаг, шло вперед немолч-j ное движение истории, и труженики науки, проводившие в| жизнь знание и смысл, рассеивали мрак средневекового! колдовства, нависший над землею. Но и до сих пор еще не редкость столкнуться с каким-нибудь обломком средневе-, кового мира, а подчас услыхать даже с кафедр проповедуе-; мую Demonologie der Unvernunft 33. Таков был мистицизм,-возникший в XVIII веке с расчетом на невежество, таковы! и другие болезненные явления древней Европы, вроде спи-i ритизма. и ...Русские бесноватые женщины делаются известными с| XI века. Феодосии Печерский, в «Слове о тропарях», гово-;| рил: «Весны страждет неволею — пришед бо иерей к бес-;1 ному, створить молитву, проженеть беса». Но бесноватый^ XI века был еще явлением редким, так что слова Феодосия] кажутся переводом из какой-нибудь восточной книги. Вера! в бесовство тогда еще не успела укорениться в народе; на-| родная жизнь текла еще широко, нося в себе зачатки и христианского просвещения, и развития народности, ска-,! завшегося в эпосе... К XV веку готова уже была русская ле-f генда о женщине, сделавшейся бесноватою за то, что она ; вошла в церковь в нечистом виде: «Некая жена именем] Матрена — плотною похотию с своим мужем смесися, на| оутрия же — на обновление церкви прииде — божья соул не оубояся, и пристоупи к мощем святого Савостиана, и се| внезапу дух порази ю пред всеми людьми, и створи бесити-1 ся, церкви же тоя пресвитер от олтаря плащеницю взел покры ю; в том часе нань бес нападе, да повыкнет своим стоуженьем и оуразумеют людие же тоу соущие». Ее лечили «многими волшьбами», и водой, но ничто не помогало, потому что «боле же легиона бесов вниде в ню, и зле нача трясеньем лютым плоть ее сокрушатися». От XVI века дошла легенда о бесноватом в Ростове. Привели его к гробу святого Леонтия. «Железы оковного по роуку и ногоу», он страшно кричал, глаза налились кровью: «сего ради странен и страшен позор всем бяше, и в церкви оубо пенью не слышатися от его кричанья и вопьля и лаяния». В течение нескольких дней он был привязан веревкою к церкви, против гроба святого Леонтия, и не давал покоя сторожам, и тогда его привязали к колокольне. Стоглавый собор 1551 года выводит на свет уже целые стаи бесноватых, которые трясутся и убиваются: «да по погостом и по селом ходят лживые пророки, мужики и женки, и девки, и старые бабы, наги и босы, и волосы отростив и роспустя, трясутся и убиваются»*. К половине XVI века делается известным кличанье, как дело святого духа, вселившегося в человека. В апокрифическом сборнике XVII века, принадлежащем соловецкой библиотеке, записана следующая молитва: «Златоустого молитва господу нашему Иисусу Христу. Господи Иисусе Христе, сыне божий, помилуй мя грешнего. Аще кто молитву сию требуя ея глаголет, яко из ноздрие дыхание по первом лете вселится в него Христос сын божий, во втором лете внидет в него дух святый, по третьем лете приидет к нему Отец, и, вшед в него, обитель в нем сотворит, и пожрет молитва сердце, а сердце пожрет молитву, и начнет кликати беспрестанно молитву сию день и нощь**. Молитва эта была известна в XVI веке и внесена была в «Домострой» благовещенского попа Сильвестра как необходимая для всякого христианина***. Дожив до XVII века, московская Русь представила миру крайнее развитие суеверий. В это время — особая космогония, с особой суеверной моралью, с особым волшебством; образовалась целая система колдовства, захватившая себе не только крестьян, но и все сословия, всех людей, от дворца и до хижины. Нагой просил у Горсея лекарства для царицы Марфы, которая, по его словам, была «испорчена», хотя она просто поражена была смертью своего сына. Так все человеческое, все самые естественные радости и страдания человека, все это отошло на задний план, заставленное демонским наваждением, и демонизированная женщина стала кликушей. Первое известие о кликушах, которые появи- *Буслаев. Историческая хрестоматия, с. 1144. 72 * Стоглав. Изд. Кожанчикова. С. 138. ** Щапов. Русский раскол старообрядства. С. 151. *** Домострой. Изд. Кожанчикова. С. 31. 73 лись в Перми под именем «икотниц», дошло до нас от 1606 года*. Первоначальное понятие о кликушестве мы находим в словах клекътати, клект, клечътание, выражавших действие, свойственное мифическим существам. В «Слове о полку Игореви» див (литовское deiwys, d?wi? — идол, ночное чудовище) «кличет връху, велит послушати земли незнае-ме». Предметы, посвященные русалкам, назывались кле-чальными. В Верхотурьи то место, где лешачиха по утрам расчесывает волосы, известно под именем кликуна**. Кле-чать — значило пророчествовать, возвещать, предвещать. У : летописца служители католической церкви клечат: «и кап- | ланове их клечат» (Полное собрание русских летописей. Издание Археографической комиссии. Т. VIII). Отсюда же выражения «кликать многолетие», «кликать вечную память». Следовательно, кличать, кликать— значило то же, что вешать,— действие, свойственное мифической вещей] деве,— деве, хранительнице человека***, славянской валь-1 кирии. Древнее высокое значение вещей девы спускалось! все ниже и ниже: место ее занимали старая чадь бабы, ли-i кия бабы-чародейки, ведьмы, колдуньи, яги-бабы; самое слово;] «кликать» получило дьвольское значение, и в XVII веке| «страждущие люди, от нечистых духов кликанные, стали\ кликать в порчах на разных людей». Нет сомнения, что! вместе с этим кликушу создавала и социальная жизнь на-| рода, упавшая очень низко. Женщина XVII века была об-| ращена в «злую жену», «покоище змиино, дьявол увет»; но! не лучше была участь «доброй жены», которая обязана бы-? ла любить смирение и молчание, песен пустошных уда-| ляться и, ревнуя святым женам, носить черное платье. В| общественной жизни она не пользовалась ни малейшим! юридическим обеспечением: это была «кость мужа» его! «петый кус», и он бил ее к обеду, а к ужину опять. Таким] образом, от упадка верований, дошедших до самого дикого^] колдовства, от нравственных страданий, проявившихся у| женщины в XVII веке в болезнях сердца*** , создается во! второй половине этого века страшный образ кликуши, до-| живший до наших дней. |
Похожие:
 | Священная болезнь Достоевского Священную болезнь иногда связывают также с особыми духовными качествами человека, со святостью. Есть, в частности, мнение, что некоторые... |
