ЛАРИСА ХОПЁРСКАЯ
профессор Киргизско-Российского славянского университета
доктор политических наук, профессор
Бишкек, Киргизская Республика
ЭТНОПОЛИТИЧЕСКИЙ КОНФЛИКТ КАК СОСТОЯНИЕ ЭТНОПОЛИТИЧЕСКОЙ СИСТЕМЫ
Целью доклада является доказательство тезиса о том, что этнополитический конфликт является состоянием этнополитической системы, при котором между элементами системы существует определенный дисбаланс. При его доказательстве автор опирается на классическую модель политической системы Д.Истона и Г.Алмонда, для описания которой используются такие понятия как «внешняя и внутренняя среда», «вход», «выход», «черный ящик», «обратная связь», акторы, функции, связь. Г.Алмонд обозначил сложность внутренних связей между элементами политической системы, баланс между которыми зависит от степени политической активности общества и адекватности ответов правительства на выдвигаемые обществом или отдельными социальными группами острые вопросы1, конкретизировав таким образом исходную модель политической системы Д.Истона2. В то же время, несмотря на то, что Д.Истон поставил проблему «как различные типы политических систем … отличаются типами своих входов и выходов, своими внутренними процессами и обратными связями?»3, ни он, ни Г.Алмонд никак не прояснили вопроса о природе, структуре и характере требований, предъявляемых политической системе.
С нашей точки зрения, это объясняется тем, что целями их исследований были определение степени демократичности политических систем и условий обеспечения стабильности демократических политических систем, присущих западным обществам и отличающихся политической гомогенностью (национальным единством). Совершенно иная ситуация складывается при анализе «незападных обществ», главной характеристикой которых является отсутствие или слабость национального единства. Л. Пай, давший характеристику политического процесса «незападного типа», отметил, что «политический процесс характеризуется отсутствием интеграции среди участников»4. По мнению У.Коннера, нельзя «преуменьшать, а то и вовсе игнорировать проблемы, вытекающие из фактора этнической неоднородности общества»5.
Одной из важнейших проблем нам видится проблема принципиальной несовместимости требований, предъявляемых сегментами неоднородного (полиэтничного) общества «на входе» политической системы, и принципиальной несовместимости реакций сегментов на политические решения «на выходе». Возникает вопрос, как отразить в модели политической системы эту ситуацию? С нашей точки зрения, для этого необходима модификация классической модели политической системы путем выделения ее этнического среза (или измерения) и построения модели этнополитической системы. Необходимость включения в анализ этнического измерения политической системы вызвано тем, что требования, исходящие от сообществ, позиционирующих себя в качестве этнических, отличаются от требований других акторов (политических партий, групп интересов и т.п.).
Это отличие заключается в том, что «на входе» требования и поддержка «классических» акторов направлены на изменение отдельных параметров политической системы с целью ее усовершенствования, а требования и поддержка этнических акторов направлены на создание институтов и утверждение режимов, обеспечивающих особый статус отдельных этнических групп в политической системе. В своей наиболее радикальной форме такие требования (например, лозунг «Грузия для грузин!») способны разрушить саму политическую систему.
Использование термина «этнополитическая» в названии системы фиксирует основное отличие этой модели от классической, которое заключается в выделении в составе системы особого класса элементов, приводящих ее в состояние «самовозмущения» и потенциально способных довести систему до кризиса и разрушения «изнутри», а не в результате воздействий среды. Это принципиальный момент, поскольку Д.Истон достаточно подробно анализирует возмущающие воздействия среды и ответного поведения системы, отмечает, что отдельные элементы системы могут иногда осуществлять действия, способствующие разрушению предшествующего состояния равновесия, но даже не делает предположения о возможности «самовозмущения» политической системы, т.е. возмущения, исходящего от элементов самой системы.
Такими элементами, с нашей точки зрения, являются этнополитические концепции как определенный способ понимания, трактовки каких-либо явлений и носители этих концепций - акторы, которые в соответствии с концепциями определяют свое место в социальной и политической системе. Причем концепции могут быть четко сформулированы и позиционированы в качестве самостоятельных политических документов, а могут находиться в неявной форме и вычленяться из отдельных политических деклараций и тезисов, научных трудов, публицистических и художественных произведений, отражающих установки группового сознания. Этнополитические концепции выполняют функцию мобилизации акторов, т.е. приведения их в активное состояние, сосредоточения их сил и средств для достижения цели. Они достаточно четко фиксируются в политических лозунгах («Россия для русских!)», и требованиях, содержащихся в политических обращениях (например, требования исключительного права на приватизацию и участие во власти представителей определенной этнической группы).
Все, принимающие и поддерживающие эти лозунги и требования, т.е. и отдельные индивиды, и группы, выступают акторами этнополитической системы. Акторы характеризуются не только степенью организованности, статусом, осознанностью коллективных действий, объемом ресурсов и формами политического поведения (легитимными, отклоняющимися или радикальными), но и типами интеракций, к которым относятся конфронтация, компромисс, коалиция (союз) и консенсус. Эти типы взаимодействий, в свою очередь, определяются степенью совместимости концепций, которые могут ставить взаимоисключающие цели, иметь некоторое совпадение позиций, совпадать по принципиальным вопросам и основываться на полном согласии относительно целей, различаясь в выборе форм их достижения. Признание того, что концепции выступают своего рода маркерами идентичности акторов, позволяет прогнозировать возможные конфликты между акторами, а также предвидеть степень их остроты, поскольку «в целом каждый конфликт достигает своей окончательной формы лишь тогда, когда участвующие элементы с точки зрения организации являются идентичными»1.
Власть, которая находится в центре этнополитической системы, также обладает определенной концепцией этнической политики как системы взглядов, принципов и приоритетов своей деятельности. Эта концепция может представлять собой самостоятельный правовой документ или «прятаться» в контексте нормативных актов, политических решений и предпринимаемых властью действий по отношению к различным этническим группам. Помимо концепции власть располагает правом на насилие, материальными, организационными и символическими ресурсами, позволяющими ей реализовывать свою концепцию. Акторы на «входе» этнополитической системы не только предъявляют свои требования или оказывают поддержку, но и демонстрируют апатию или неприятие власти, ее институтов, нормативных актов и концепции этнической политики. Причем, неприятие власти влечет за собой блокировку принимаемых ею решений и предпринимаемых действий «на выходе». Ответом на блокировку, как правило, выступает, использование насилия со стороны власти.
Система может быть сбалансированной только при условии совместимости этнополитических концепций, точнее, совместимости зафиксированного в них отношения к этничности, которое в полиэтничном обществе должно носить аксиологический характер. При этом признание самоценности этничности должно распространяться на все этнические группы государства, иными словами этнополитическая система может быть сбалансированной только при условии достижения и соблюдения этнополитической справедливости, понятой как равенство граждан, отличающихся этнической идентичностью, и этнических групп в целом в политико-правовой, социально-экономической и культурной сферах общественной жизни. Именно ощущение и осознание несправедливости как несоответствия между реальным положением и статусом становятся главным мобилизующим фактором на индивидуальном и групповом уровнях и выступают основой формирования этнополитических концепций этнических акторов.
Вывод о необходимости введения аксиологического измерения в анализ этнополитических конфликтов подтверждается результатами новейших конфликтологических исследований1. Их обзор позволяет выделить главное:
этнополитический конфликт определяется как тип внутригосударственного затяжного социального конфликта, в основе которого лежит чувство и осознание несправедливости по отношению к этнической группе со стороны государства и/или других этнических групп;
конфликт не имеет эффективного силового решения, которое воспринимается как новая несправедливость и может только усилить стремление к справедливости;
конструктивное урегулирование этнополитического конфликта возможно только при условии его трансформации, т.е. долгосрочной миротворческой деятельности, которая в отличие от технологий прекращения и разрешения конфликтов, уделяет равное внимание результатам, процессам и структурам и которая ставит целью устранить все формы прямого и культурного насилия.
По нашему мнению, процесс достижения сбалансированности этнополитической системы по смыслу и фактически совпадает с процессом трансформации конфликта и содержательно представляет собой процесс построения институционального порядка справедливости в полиэтничном обществе. Принципиально важно, что трансформация конфликта – это процесс, в котором создаются не только структурные, институциональные, но и ценностные условия для изменения идентичности, воспринимаемой в качестве личностной и групповой идентификации в целостной системе. Возможность актуализации (доминирования) различных типов идентичности создает основу для трансформации этнополитической концепции, поскольку именно идентичность составляет ядро этнополитической концепции (включающей объяснения и оценку прошлого и видение настоящего и будущего) каждого актора. Трансформация идентичности акторов, например, переход от доминирования этнической идентичности (титульной или диаспорной) к региональной, а затем к общероссийской или к общемусульманской, влечет и изменение их этнополитических концепций, а, следовательно, и изменение степени дисбаланса всей этнополитической системы. Отказ этнических акторов от пропаганды и защиты концепции титульной нации и принятие концепции гражданской нации, равно как и изменение концептуальных установок власти (от концепции «безэтничного» демократического общества до концепции «полиэтничной нации»), в конечном счете, выступают интегральными индикаторами трансформации конфликта или степени сбалансированности этнополитической системы.
|
