Глава II Трудности перевода безэквивалентных фразеологических единиц
Национальная специфика фразеологических единиц и способы ее передачи на другой язык
Общеизвестно, что фразеология представляет собой универсальное явление, свойственное всем языкам мира. Много работ, посвященных исследованию интернациональных, общеязыковых свойств фразеологии. Рассматривая эти качества фразеологии любого языка как ее имманентного состава, Ю.П.Солодуб утверждает, что они могут быть объектом лингвистического исследования.
Мысль о том, что национальная специфика является имманентным свойством фразеологии, не нова. В свое время об этом писал еще и А.А. Реформатский.
Вслед за Ю.П.Солодубом мы полагаем, что, если фразеология универсальна, то какие-то ее черты и свойства должны иметь не национально-специфический характер, а интернациональный, общий для всех языков мира. Национальное своеобразие народов представляет собой очень сложное явление. Оно включает в себя целый комплекс взаимосвязанных факторов, а именно: характер, темперамент народа, его историю, духовную жизнь, этнический быт.
Поскольку понятие «фразеологизм» неоднозначно определятся в современной теории фразеологии, то мы привлекаем для исследования только тот языковой материал, принадлежность которого к фразеологическим оборотам признается лингвистами всех школ и направлений. Это так называемые идиомы, т.е. устойчивые словесные комплексы, целостное значение которых не соответствует сумме значений входящих в их состав лексических компонентов, но может образно мотивироваться на основе этих значений [Солодуб, 1990].
Наибольшие трудности при переводе фразеологических единиц заключается в распознавании этих устойчивых сочетаний в тексте подлинника. Ввиду того, что фразеологизм обладает раздельнооформленностью, и характер компонентов большей частью не отличается от обычных слов, мы принимаем их за свободные сочетания, и это приводит к переводу их на уровне слова, или же, замечая их слитность, приписываем ее индивидуальному стилю автора. Неправильное восприятие идиомы приводит к искажению текста.
Непосредственная невыводимость целостного значения идиомы из суммы лексических значений компонентов, из их семантической сочетаемости – универсальное свойство фразеологизмов этого типа в самых разных языках мира. Но это не означает отсутствия логической связи между ними и полной невозможности их сопоставления. Логическая связь целостного значения идиомы с лексическим значением ее компонентов опирается на фразеологический образ – то наглядное представление, «картинку», на фоне которой мы и воспринимаем это целостное значение как обобщенно-переносное.
Фразеологический образ чаще всего сохраняет национальную специфику фразеологизмов, поскольку он очень часто опирается на реалии, известные только одному народу. Представителю другой нации, который не обладает фоновыми знаниями, весьма трудно догадаться о значении фразеологизма. Но этот зрительный образ, возникающий в нашем сознании, - явление не лингвистическое, оно имеет отношение к психологии. Однако, это не позволяет нам сделать вывод о том, что фразеологический образ не может быть объектом языкового исследования. Ю.П.Солодуб придерживается той же точки зрения, что и В.Г.Гак, полагая, что образность идиоматического выражения еще более специфична, чем его лексический и грамматический состав.
Составными частями фразеологического образа являются специфические для определенной нации реалии (топонимы, антропонимы, гидронимы), которые воспринимаются носителями языка очень легко, так как лингвистические маркеры его национальной ограниченности «лежат на поверхности», выявляются без особых трудностей. Но чаще всего национальная специфика образа не осознается так «легко и сразу»: для ее выявления необходим более глубинный анализ, обращенный к исторической этимологии отдельных лексических компонентов и их грамматических структур [Солодуб, 1990].
Shake the pagoda-tree - быстро разбогатеть, нажиться; pagoda (ист.) – старинная индийская золотая или серебряная монета.
In a brown study - в мрачном раздумье, в размышлении, в глубокой задумчивости; brown - в этом выражении сохраняет свое устаревшее значение «мрачный»; study - устаревшее значение «раздумье, размышление».
Читателю перевода, не знаюшего этимологии этих слов, будет трудно догодаться о значении данных фразеологических единиц.
Следует отметить, что национально-специфический образ может и не иметь особых показателей своей уникальности, неповторимости, и тем не менее оставаться таковым. Это утверждение мы можем продемонстрировать на следующем примере: a cat among the pigeons - «кот на голубятне» – этот фразеологизм уникален по своему компонентному составу, но затруднений при переводе на русский язык не вызывает, т.к. фразеологический образ довольно «прозрачен». Если использовать дословный перевод, то значение фразеологической единицы становится ясным. В русском языке мы можем найти соответствующий аналог: «лиса в курятнике»; «волк среди овец».
Из всего вышесказанного можно сделать вывод о том, что фразеологический образ является основным «хранителем» национальной специфики фразеологизма. Выражается же этот образ лексическим составом и грамматической структурой фразеологической единицы, позволяющими сопоставить первоначальный смысл идиомы с результатом его семантической трансформации и создающими необходимые условия для двойного видения мира, на чем и основано само явление образности.
Также национальной специфичности занималась А.Д.Райхштейн. В своей статье «О сопоставлении фразеологических единиц», она провела исследование на материале немецкого и русского языков, но так как фразеология развивается по общим законам и правилам для всех языков, то данные ее исследования мы можем применить при сопоставлении английского и русского языков.
Анализ работы А.Д.Райхштейн позволяет нам утверждать, что национальная специфичность обычно присуща отдельным компонентам фразеологизма или всему переменному словосочетанию, лежащему в его основе [Райхштейн, 1979].
Так, по данным ее исследования мы отмечаем, что близка к нулю структурно-семантическая эквивалентность английских и русских фразеологических единиц, включающих национальные имена и наименование национальных реалий.
(рус.) «Филькина грамота»
«Вольный казак»
«Как Сидорову козу»
«Во всю Ивановскую»
«Ваньку валять»
(англ.) Every Tom, Dick and Harry – всякий встречный. Перевели именно так, потому что данные имена – говорящие (онтономазия) являются самым распространенными в англоговорящих странах.
All my eye and Betty Martin – вздор, чепуха, ахинея.
Aunt Sally – огромная бабуля, у которой длинный язык.
Aunt Adna – театралка, придерживающаяся консервативных взглядов.
Billy Bunter – прожорливый мальчик.
Эти имена собственные выступают в роли своеобразных реалий с точки зрения перевода, значения их совершенно ясны для читателя оригинала, но для читателя перевода они ничего не говорят. С.Влахов и С.Флорин называют такие имена «аллюзивными». Они ассоциируются у носителя языка с определенным словом из фольклорных литературных и фразеологических источников. Многие аллюзивные имена превратились в нарицательные, другие, оставаясь по форме именами собственными, утратили в значительной мере признаки этой категории, являясь символами тех или иных качеств и представлений. Влахов и Флорин предлагают эти имена-символы, имена-ярлыки транскрибировать с учетом формы, в которой они известны носителям ПЯ, а те имена, которые не известны, подлежат переводу в зависимости от контекста, который может «высветить» их содержание [Влахов, Флорин, 1989].
Такая же близкая к нулю структурно-семантическая эквивалентность наблюдается у фразеологических единиц, содержащих некротизмы (т.е. компоненты, не имеющие самостоятельного употребления как лексемы), поскольку некротизму не соответствует никакая определенная лексема в другом языке [Райхштейн, 1979].
(рус.) «задавать лататы»
«ни зги»
«бить баклуши»
«точить лясы»
(англ.) beyond peradventure - несомненно, бесспорно; peradventure - возможно, может быть.
of yore - давным давно, yore - древний, былое.
ka me ka thee - услуга за услугу, рука руку моет; ka - уст. глагол claw; thee – тебя, тебе.
moons mineon - ночной сторож, mineon - уст. «любовник».
tread a measure – танцевать, measure - уст. “танец”.
tit for tat - отплата, зуб за зуб
hope deffered maketh the heart sick - надежда, долго не сбывающаяся, томит сердце. maketh – уст. 2е лицо ед ч. глагола make.
as the old cock crows so doth the young - яблоко от яблони недалеко падает, молодой петушок старому вторит. doth – уст. 2е лицо ед ч. глагола do.
forlon hope – очень слабая надежда. forlon – несчастный, заброшенный, одинокий.
При переводе этих фразеологических единиц возникает масса трудностей, и переводчику нужно обеспечить читателя необходимыми сносками в конце книги, объясняющие значение этих фразеологических единиц, в частности некротизмов.
Следует отметить, что минимумом структурно-семантической эквивалентностью обладают фразеологические единицы, в основе которых лежат непродуктивные, уникальные образы. В.В.Виноградов и Н.М.Шанский такие фразеологические единицы называют фразеологическим сращением.
(рус) «как пить дать»
«губа не дура»
«втирать очки»
«держать камень за пазухой»
(англ) Will a duck swim? - Вы сомневаетесь? Несомненно.
Enough to make a cat laugh - Хоть кого насмешишь, животик надорвать можно
Live in each other pockets - Водой не разольешь
Shoot off ones face - Трепать языком
Tell it to the horse-marines - Врите больше
Talk a dog’s hind leg off - Заговорить кого-либо до смерти
Let the cat out of the bag - Разболтать секрет
Ones wits are woolgathering - Витающий в облаках, рассеянный
When pigs fly - После дождичка в четверг
In less than a pig’s whisper - Сию минуту
Draw the wool on somebody’s eyes - Пускать пыль в глаза
Именно на материале фразеологических сращений Л.А.Булаховским и А.А.Реформатским был сделан вывод о «непереводимости» идиом, т.е. об отсутствии у этих фразеологических единиц структурно-семантических эквивалентов, в других языках невозможности их дословного перевода.
Такие лингвисты, как С.Влахов и С.Флорин, считают, что фразеологизм нужно переводить фразеологизмом, т.е. к такому переводу, как к идеалу, необходимо стремиться в первую очередь и искать иных путей лишь убедившись в нецелесообразности фразеологического перевода в данном тексте [Влахов, Флорин, 1989: 183]. Они предлагают свои способы перевода безэквивалентной лексики. Так, например, арготизм prendre les manettes значит просто «растеряться», но это словарный перевод, который в живом тексте используется очень редко. Поэтому необходимо подобрать такие фразеологические соответствия, которыми его можно передать, например: «потерять голову», «потерять самообладание».
В отличие от «однословного», смысловое содержание фразеологической единицы можно передать переменным словосочетанием (лексический перевод):
Marcher sur sa longe – запутаться в своих делах, речах.
Jeter ses louanges aux chiens – (букв) кидать похвалы собакам, зря стараться, расточать похвалы не по адресу.
Have a bee in ones bonnet – быть помешанным на чем-либо, носиться с какой-то идеей.
Birds of a feather – люди одного склада.
Like a cat on hot bricks – не по себе.
Такие переводы вполне выполняют свою роль в словаре, указывая точное семантическое значение единиц. Однако в контексте любое соответствие должно приобрести фразеологический вид или по меньшей мере стилистическую окраску и экспрессивность, близкие к оригинальным. Например, фразеологизм The gray mare is the better horse переводится как «жена верховодит в доме». В следующем тексте переводчик постарался передать близкую к оригиналу стилистическую окраску и экспрессивность, и выполнил одно из важнейших требований Влахова и Флорина: «фразеологизм должен переводиться фразеологизмом».
“Now what do you think of him? Do you think he knows his own mind? He seems to me a poor thing. I should say the gray mare will be the better horse” (Galsworthy)
Ну и как вы к нему относитесь? Как по-вашему, он положительный человек? На мой взгляд ничтожество. Она будет держать его под каблуком.
Приведем в пример русский фразеологизм «наломать дров». Эта фразеологическая единица не имеет эквивалента в болгарском языке. И тут возникает вопрос: как же ее передать фразеологическим выражением, сохранив экспрессивность, стилистическую окраску, близкую к оригиналу. Калькирование бессмысленно, так как образ ничего не говорит даже многим русским; перевести просто толкованием «наделать глупостей» слишком просто. Поэтому при болгарском переводе «направя куп глупости» («наделать кучу глупостей») будет сохранена хоть какая-то часть экспрессивности.
Обобщая все вышесказанное, мы можем сделать заключение, что при лексическом переводе фразеологических единиц нужно всегда стремиться приблизиться к фразеологическому, передать хотя бы отдельные его элементы и стороны.
При отсутствии аналогов и эквивалентов в ПЯ мы вслед за С.Влаховым и С.Флориным предлагаем использовать описательный перевод. Это может быть объяснение, сравнение, описание и толкование – все эти средства максимально передают содержание фразеологических единиц ясной и краткой формой.
No room to swing a cat - Очень тесно, повернуться негде
A bird in the hand - Нечто реальное, надежное
Sell one’s hens on a rainy day - Проявлять непрактичность
See the elephant - Приобретать жизненный опыт
Но в контексте этот путь перевода самостоятельного значения не имеет, так как переводчик постарается ввести содержание фразеологической единицы в контекст таким образом, чтобы правильно были переданы все элементы текста в целом, т.е. использует контекстуальный перевод (А.В.Кунин называет такой перевод «обертональным», а Я.И. – контекстуальная замена). Этот способ перевода используется, когда фразеологизм приходится передавать нефразеологическими средствами.
Также к труднопереводимым единицам мы можем отнести афоризмы и крылатые выражения. Хотя многие крылатые выражения и афоризмы относятся к интернациональной фразеологии, немало и таких, которые принадлежат только ИЯ, а это увеличивает трудность их перевода. Так, например, даже на очень близко-родственном языке трудно выразить достаточно ярко и лаконично. Так, например: «человек в футляре», «а судьи кто», «рыцарь на час».
Выбор приемов перевода фразеологических единиц зависит еще от наличия или отсутствия у нее национальной окраски. Интернациональные единицы в составе фразеологии любого языка составляет большинство, а их заимствованных многие приобрели уже соответственный колорит. Так что передача колорита является весьма трудной задачей при переводе. Основная трудность перевода таких единиц заключается в том, что их нельзя передавать эквивалентами, так как эквивалентность предполагает идентичность всех показателей, в том числе и национальной окраски, а это практически невозможно. Колорит превращает фразеологические единицы в своеобразную реалию, которая передается при переводе не путем танскрипции, а калькой. С этим утверждением можно согласиться лишь наполовину, например англ. carry coals to Newcastle и нем. Eulen nach Athen tragen. следует перевести не семантическим эквивалентом «ехать в Тулу со своим самоваром», а кальками «возить уголь в Ньюкасл», «повезти сов в Афины». Проблема в том, что не каждый читатель знает, что для английского города характерны «добыча и вывоз угля», а для Афин – обилие сов. Такая калька неизбежно приведет к оживлению образа, который привлечет внимание читателя гораздо сильнее, чем фразеологические единицы в подлиннике. Поэтому в большинстве случаев разумнее будет пожертвовать той небольшой долей колорита, которая сохранилась в данной единице, и передавать фразеологическим аналогом «морю воды прибавлять».
Приведем в пример другую фразеологическую единицу с ярко выраженной национальной окраской: «от большого количества пуддинга и собака подавится».
Пуддинг – одно из наиболее популярных блюд традиционной британской кухни – связан с широким ассоциативным рядом, тогда как для русской кухни нечто чужеродное, обладающее национальным колоритом. Поэтому при переводе этой фразеологической единицы целесообразно использовать аналог «хорошо нагребешь – домой не донесешь».
Таким образом, мы можем сделать вывод о том, что главное при переводе фразеологических единиц – никогда нельзя подменять колорит ИЯ на колорит ПЯ, лучше вообще отказаться от передачи национального обличия подлинника, чем приписывать несвойственные для него характеристики.
|
