Н.В. Никитина ИСТОРИЯ РУССКОЙ ЦЕНЗУРЫ
История цензуры - один из интереснейших вопросов изучения литературы, дающий возможность наиболее полного представления об эпохе, о характере литературного процесса и тех исторических условиях, на фоне которых протекало творчество того или иного писателя. А для лучшего понимания и оценки его творчества необходимо учитывать цензурные условия, безусловно, влиявшие на создание произведений.
Правильно судить о писателе, о его взглядах, об отношении к современным ему проблемам можно, лишь имея в виду степень свободы, ему предоставленной, степень возможности высказывать свои мнения по религиозным, общественным, политическим и научным вопросам.
Однако степень этой свободы, как будет видно по ходу изложения материала, на протяжении многих столетий была практически сведена к нулю. Не удивительно поэтому, что слово «цензура» вызывает отнюдь не самые приятные ассоциации, и история ее представляет собой ряд не только печальных, но порой и мрачных, страшных картин...
Цензура уже по одному своему значению - от латинского «censeo» (оцениваю, высказываю мнение) - призвана контролировать содержание, выпуск в свет и распространение печатной продукции, содержание (исполнение, показ) пьес и других сценических произведений изобразительного искусства, а иногда и частной переписки с тем, чтобы не допустить или ограничить распространение идей и сведений, признаваемых официальными властями (светскими или духовными) нежелательными или вредными.
На протяжении многих веков своего существования цензура вполне успешно справлялась с этими задачами.
Как известно, по способам осуществления цензура делится на предварительную и последующую. Предварительная цензура предполагает необходимость получить разрешение на выпуск в свет книг, постановку пьес т.д., последующая заключается в оценке уже опубликованных, выпущенных изданий, постановок пьес и т.д. и в принятии ограничительных в отношении тех, кто нарушает требования цензуры.
В средние века цензура осуществлялась церковными властями и распространялась на рукописные богословские и церковные служебные книги в целях недопущения ересей и иных отклонений от официально признанных церковью эталонов. Принимались церковные постановления о трете книг.
Папа Мартин V (начало VII века) учредил коллегию из числа епископов для контроля за содержанием книг. Позднее появилась и государственная (светская) цензура, контролировавшая деятельность переписчиков и содержание их продукции. Функции светской цензуры подняли, как правило, университеты.
С возникновением книгопечатания развивается и система цензуры. В 471 г. было установлено, что книги духовного содержания могут печататься только с предварительного разрешения духовных властей. В середине шестнадцатого века цензура постепенно перешла к светским властям, она была установлена во всех странах Западной Европы, где имелись типографии.
При абсолютизме цензура стала одним из основных инструментов борьбы государства с идеологией, враждебной феодальному строю. Была ширена сеть органов цензуры, усилена ответственность за нарушение цензурных правил.
Великая французская революция и буржуазные революции в других ранах провозгласили свободу выражения мысли и отмену цензуры. Однако завоевав политическую власть, буржуазия сама стала широко применять цензуру в своих классовых интересах, ограничивая тем самым возможность «пользования демократических свобод пролетариатом. Во многих странах рабочая печать была долгое время запрещена.
Во всех современных буржуазных странах существует последующая (карательная) цензура, т.е. привлечение к уголовной ответственности за распространение в печати «порочащих и клеветнических» сведений (штраф, конфискация и запрещение изданий, арест тиража и так далее).
Закончив это небольшое отступление, данное для того, чтобы получить общее представление об истории цензуры, возвращаюсь непосредственно к теме работы - Истории русской цензуры - с ее особенностями, указами, постановлениями и той ролью, которую она сыграла в русской литературе
С первых же дней рождения на Руси письменности православная церковь монополизировала производство рукописной книги, ее содержание, внешний облик и ожесточенно боролась против каких-либо ересей в книжном деле.
Безусловно, в ранний период развития средневековья церковь сыграла прогрессивную роль в распространении книг и знаний, грамотности.
С принятием христианства Русь смогла шире познакомиться с богатой византийской культурой, с выдающимся наследием античного мира.
В начале развития древней русской культуры центром образованности, как и в других странах Западной Европы, стали монастыри. Именно здесь появляются первые русские книгохранилища. Как сообщает Нестор-летописец4, первое русское книгохранилище основал сын Владимира Святославича Ярослав Мудрый в Киеве, в храме Святой Софии, в 1037 году. Примерно в этот же период, не позднее 1039 года, на Руси возникает летописание. Древнейшая рукописная книга, как известно, - «Остромирово евангелие» (1056-1057 гг.).
Не только само книгопечатание, но и школы, книгохранилища в Древней Руси находились под контролем церкви. Просвещение с первых же шагов носило преимущественно церковный характер. Большинство книг представляло литературу богослужебного назначения.
Держа в руках все книжное знание, православная церковь допускала издание и чтение только одобренных ею книг. Особенно сильным гонениям подвергались5 книги и авторы, допустившие даже робкие попытки объяснения окружающего мира и его явлений без божественного писания.
Известно, что наряду с так называемыми «истинными» книгами в Древней Руси получили распространение «апокрифические», то есть тайные, «отреченные» религиозные сочинения, отрицавшиеся христианской церковью.
Авторы апокрифов, в отличие от официально признанных церковью сочинений, по-своему объясняли христианские легенды о происхождении мира, истории человечества.
До нас дошли списки одного из известных древних русских апокрифов «Хождение Богородицы по мукам» - о загробной жизни и конце мира. Церковь запрещала апокрифы, объявляя их ложными. В X-XI вв., после принятия христианства, в Киевскую Русь из Византии через Болгарию проникают первые списки запрещенных книг.
Оберегая Христово учение от нападок и критики, православная церковь вела беспощадную борьбу с отреченной литературой, систематически составляя списки запрещенных «ложных книг». Еще при Ярославе Мудром была переведена на русский язык «Кормчая» - сборник церковных правил, в который, как предполагают, был внесен список «истинных» и «ложных» книг. До нас дошли более поздние списки «Кормчей», начиная с XIII века с довольно подробным описанием «отреченных» сочинений.
4 Горбачевский М. Кресты, костры и книги. С. 88.
5 Горбачевский М. Кресты, костры и книги.
Церковь на протяжении столетий зорко следила за «справностью» священных книг, не допуская в них никакого инакомыслия, которое могло бы вызвать брожение умов, поколебать авторитет православной церкви.
Малейшее исправление канонических текстов, даже совсем незначительное, рассматривалось как ересь.
Одно из первых указаний на применение репрессивных мер против :книг и их авторов содержится в «Кормчей» 1284 года, где записано: «Иже кто иметь еретическое писание у себя держати, и волхованию его веровати, со всеми еретиками да будет проклят, а книги те на темени его сожжеши»6. Сжечь книги на темени означало одно: сжечь человека вместе с книгами. И его бросали в костер или на всю жизнь погребали в монастыре. Авторы и читатели крамольных книг объявлялись «чернокнижниками» и предавались проклятию, их сжигали вместе с книгами в срубах, топили в воде, замораживали, четвертовали. Обычно сжигание проводилось на костре в срубе или на медленном огне. Сжигали людей вместе с книгами вплоть до XVIII века.
Так, например, при великом князе Иване III за хранение и чтение иностранных книг были сожжены в деревянной клети на Москве-реке князь Лукомский вместе с переводчиком - иностранцем Маттиасом Ляхом. Их обвинили в чародействе и злых умыслах против царя. Как видим, нравы Древней Руси мало чем отличались от обычаев средневековой инквизиции Западной Европы.
Важное политическое значение в XV-XVI вв. и даже в XVII в. в эпоху классовой борьбы, выражавшейся в религиозной форме и направленной против официального церковного учения, имели вопросы книжного исправления. Особенно в тот период, пока книгопечатание окончательно не вытеснило рукописную книгу.
Одним из существенных недостатков рукописной книги, связанных с техникой ее изготовления, было допущение множества ошибок и неточностей, совершенных при переписывании. Еще при царе Василии Ш ученый монах Максим Грек, работающий в качестве переводчика, говорил, будто многие рукописные книги вышли из рук еретиков, настолько они искажали церковные догматы.
Высшие круги православия неоднократно обращали внимание властей и духовенства на необходимость усиления контроля за содержанием рукописных произведений. Этот вопрос не раз обсуждали на церковных соборах.
6 Горбачевский М. С. 90
7Либрович А. Книга в истории человеческого общества. С. 54.
Он занял особое место на знаменитом стоглавом соборе, состоявшемся в Москве в 1551 году. Выступая на нем, Иван IV признал: «Писцы пишут с неправильных переводов, а написав, не правят же и по тем книгам в церквах божиих чтут и поют и учатся и пишут с них...»7. Собор потребовал «по всем градам запретити и заповедати с великим духовным запрещением, чтобы православные христиане таких богоотреченных и святыми отцы седьмью соборы отверженных тех всех еретических книг у себя не держали и не чли». В главе «О книжных писцах» и в ответах царю»
Об еретических книгах перечислены те сочинения, которые необходимо изъять из обращения.
Таким образом, фактически устанавливалась предварительная цензура рукописных книг перед их продажей. Собор предоставил духовным властям неограниченное право конфискации «сомнительных» произведений.
Хотя церковными властями и было принято решение о неослабном надзоре за рукописными книгами, но это решение так и не было выполнено. Неисправности церковных книг не уменьшились - об этом говорится в первой датированной платной книге, выпущенной в 1504 году.
Начиная с XIV в и вплоть до XVII века и Московскую Русь потрясают грозные еретические бури. Отражая стихийный протест угнетенных масс против феодалов, выраженный в религиозной форме, они носили глубокий социальный характер.
Разгром еретических движений - стригольников в XIV века и новгородской ереси в конце XV - начале XVI веков - приводит к укреплению союза государственной власти и верхушки православной церкви.
Однако, несмотря на жестокие притеснения, свободомыслие в Московской Руси принимало все больший размах и в конце XV века вылилось в новое широкое общественное движение, вошедшее в историю под названием борьбы между нестяжателями и иосифлянами.
Иосифляне, занимавшие преимущественно господствующее положение в православной церкви, постарались, чтобы из монастырских книгохранилищ было изъято все, что писали их противники. Но все же в распоряжении историков оказалось немало документов, проливающих свет на тот круг вопросов, относительно которых шел спор между иосифлянами и нестяжателями.
Это важно и потому, что в своих критических выступлениях против иосифлянского духовенства идеологи нестяжательства вышли далеко за рамки собственно церковных интересов.
В своих страстных проповедях и философских сочинениях они выступали за развитие знаний, прославляющих человеческий разум и его великое детище - книгу.
В противовес заявлениям религиозных фанатиков о том, что «книга -причина душевных недугов человека», они выдвигали четкую гуманистическую программу просвещения народа, провозглашая лозунг: «То книги всему народу сокровище есть».
В книгопечатании они видели великое средство, способствующее борьбе с противниками.
Просветительские устремления нестяжателей нашли горячее сочувствие и среди так называемой «избранной рады», которая длительное время при Иване IX осуществляла фактически всю полноту власти в Московском государстве. Значительная роль в борьбе за «книжное учение» принадлежит и одному из видных деятелей «избранной рады» - священнику придворного Благовещенского собора Сильвестру, автору известного «Домостроя».
Это был выдающийся публицист и крупный книгоиздатель в 40-60-е годы XVI столетия. С его именем связано развитие рукописного дела не только в Новгороде, но и в Москве.
Существует предположение, что Сильвестр имел непосредственное отношение и к возникновению первой типографии в Москве, которая была основана 19 апреля 1563 года неподалеку от Кремля, на Никольской улице.
Величайшим же событием этого периода стало издание 1 марта 1564 года первой русской книги - «Деяния Апостольские», или «Апостол», отпечатанной подлинным мастером своего дела Иваном Федоровым.
Вполне вероятно, что первым цензором этой книги был Иван IX. Ведь известно, что царь нередко выступал в роли редактора летописей и рукописных книг, безжалостно вычеркивая все, что противоречило «царской и боярской воле». Вряд ли бы самодержец отнесся безразлично к первой печатной книге, изданной в Московском государстве. Трудно поверить, чтобы «Апостол» мог появиться в свет, не представ перед «государевым оком».
Тем более невероятной кажется смелость издателя, осмелившегося в послесловии к «Апостолу» не только посягнуть на толкование священных законов, но и выступить их комментатором, что, по своему времени, было прямой ересью. Он показал себя страстным публицистом, выступившим с целой программой новых прогрессивных взглядов. Здесь и цитаты из греческих гуманистов, и ссылки на авторов, находившихся тогда в оппозиции к официальному православию. Федоров смело пропагандирует любовь к знаниям и книге.
Выпуская книги на славянском языке, он тем самым помогает передовым людям своего времени выступать против католической церкви, пытавшейся лишить славянские народы их национальной самобытности, в том числе и родного языка. Федоров впервые окончательно порвал с догматическими традициями рукописной книги, так как стремясь сделать книги более доступными, сам редактировал издания, нередко заменяя малопонятные выражения современными ему русскими словами. В эту пору это была прямая ересь.
Последствия этого вольнодумия, как известно, были для него печальны: печатный двор был сожжен, типография разрушена и разорена, а Иван Федоров был вынужден покинуть Москву. Правда, еще при жизни первопечатника, в декабре 1568 года, его ученики Никифор Тарасиев и Андроник Тимофеевич Невежа возобновили в Москве книгопечатание. Но типография действовала робко, нерешительно, печатая лишь изредка некоторые богослужебные книги. Печатники, словно страшась попасть в опалу, обращаются к читателям в предисловиях к книгам с жалобными мольбами: «хотящие сии книги святые прочитати или переписывати любезно молим вас, милостиви нам будети» . Так продолжалось до издания «Требника» при Филарете: книга эта была первой в Москве, изданной без унизительной просьбы о помиловании.
8 Снабичевский A.M. История русской цензуры (1700-1863 гг.). С 3.
В то же время рукописная литература не только не уменьшается, но во второй половине XVII века еще более развивается. Это связано с тем, что идеология народных масс не могла найти отражение в официальной печатной и рукописной литературе XVII века. Дорогостоящая книжность не была доступна народу, жившему в условиях жестокой эксплуатации и невежества. Вот почему с такой жадностью ловили простые русские люди мысли запрещенных произведений и тех летучих листков, которые распространялись тайно в годы крестьянских волнений и бунтов. Во времена Ивана Болотникова и Степана Разина в народе ходили так называемые «прелестные» или «подметные» письма. В них содержались призывы к боярским холопам «побивать своих господ».
Опасные книги повсюду отбирались и уничтожались. Так, например, в 1606 году Онисим Радишевский, мастер печатного дела, с именем которого развитие книгопечатания в России в ХУП веке, напечатал в прекрасном исполнении «Евангелие». Через четыре года он издает в великолепном оформлении книгу «Устав церковный». Но, увы, судьба книги оказалась печальной. Когда ее напечатали, высшие церковные власти обвинили издателя в искажении некоторых статей "священного писания". Весь тираж книги сожгли.
Не была выпущена в свет и книга выходца из Литвы ученого монаха Лаврентия Зизания «Катехизис».
Когда в январе 1627 года книга была почти целиком отпечатана, в ней обнаружили «погрешительные словеса». Но наибольшую опасность для реакционных кругов московского духовенства представляло то, что Зизаний приводил в своем сочинении некоторые астрономические и метеорологические сведения, которых не было в «Библии». Хотя сам Зизаний не пострадал, но пребывание его в Москве стало невозможным, и он был вынужден уехать. Дальнейшая его судьба неизвестна.
В 1638 году патриарх Филарет повелел отобрать во всех церквах и монастырях церковный устав, напечатанный в 1610 году, и прислать в Москву для сожжения на том основании, что напечатал устав «вор, бражник» чернец Логин, изложивший отдельные его положения «своим самовольством».
За обнаруженные «соблазнительные свойства» был перепечатан «Пролог» - собрание житейских и нравоучительных сочинений. В 1650 году по высочайшему патриаршему указу на печатном дворе запретили к выпуску уже готовое издание «Кормчей».
Таким образом, почти все книги, выпущенные в России, были литургическими, то есть церковными служебными, или сочинениями, предназначенными для «уразумления веры». Основное место среди этой литературы занимают издания и переиздания: «Псалтирь» - 65 раз, «Служебник» - более 28 раз, 22 раза переиздавались «Евангелия», 26 раз -«Апостол».
Однако «заграждение уст», то есть духовная цензура, не могла противостоять культурному натиску, который под влиянием общего развития русского общества становится все сильнее.
Еще в 30-40 годы XVII столетия наряду с церковной книгой в России появляются первые издания светского содержания. Это событие имело важное значение для развития всей национальной культуры.
|
