В. Н. Сагатовский пояснения к заглавию
Скачать 1.92 Mb.
|
| R и отношением как aRb. Последнее я предложил ему назвать соотношением. Собственно говоря, это и есть мой коррелят, но я часто, употреблял слово «отношение» как синоним соотношения, не отдавая себе в этом отчета. Но, чтобы, исходя из понимания бытия как соотношения, системно построить онтологию, надо хорошо представлять себе природу категорий и правила работы с ними. Не уверен, что он до конца это понимает, ибо для него философия – прежде всего интересное занятие, а к её общественной значимости он относится довольно скептически. Несмотря на грустность моего осознавания этого, наше сотрудничество во многом было продуктивным. Правда, теперь К. счел за лучшее от него отойти. Что ж, каждый делает свой выбор. С моими друзьями у меня тоже не было решающего единомыслия , мы часто спорили, но это никогда не приводило к обидам, не влияло на наши человеческие отношения. Мы во многом хорошо понимали друг друга с Геннадием Павловичем Выжлецовым, но я так и не смог убедить его в одной, на мой взгляд, простой вещи. Для него есть ценности и антиценности, культура и антикультура. Но в таком случае, если понимать под философией учение об атрибутах (т.е. неотъемлемых характеристиках хотя бы одного их трех компонентов основного вопроса мировоззрения – мира, человека или сущностных человекомирных отношений), ценность и культура перестают быть философскими категориями. С позиций разных мировоззрений ценности и антиценности могут меняться местами, и в этом нет никакого релятивизма, если понимать, что следование различным ценностям объективно приводит к результатам, занимающим разное положение между полюсами приемлемости и неприемлемости (скажем, расцвета и гибели культуры или личности). И все же в любой культуре, у любого субъекта есть ценности. Как и в любом обществе есть культура. То же самое можно сказать о красоте и морали. Но за этим «простым» пониманием стоит четкая система представлений о бытии вообще, о человеческом бытии и, опять-таки, о категориях. В 70-е годы я познакомился с Николаем Николаевичем Щукиным, работавшим тогда в Тюмени. Потом он не раз приезжал на крымские конференции и, в конце концов, мы стали друзьями. Человек он очень разносторонний и нам всегда есть, о чем поговорить и подискутировать. К перспективам философии, да и вообще современной рационалистической цивилизации он относится более чем скептически. С чем-то в этом скепсисе я соглашаюсь, но его фаталистический взгляд на неизбежность скорого конца эксперимента, именуемого человеческой историей, принять не могу. Возможность такого исхода, конечно, вполне реальна. Но, убежден я, бороться надо до конца. С Альбертом Книгиным мы спорили всегда. Пока ещё не было разногласий с Василием Ивановичем Шубиным, но, видимо, только потому, что после моего отъезда из Симферополя мы с ним не виделись. Он только печатно оказывает мне неоценимую поддержку, а я благодарю его в письмах и по телефону. Какой вывод можно сделать из приведенных выше примеров моей толерантности? Тот, что я далеко не всегда нетерпим к инакомыслию. Напротив, часто оно стимулирует у меня осознание новых подходов и рождение новых мыслей. Однако из целого ряда других примеров читатель вправе сделать и противоположный вывод – о моей, все-таки, нетерпимости к инакомыслию. Да, у меня нет толерантности к инакомыслию, связанному не с поиском истины, но с самоутверждением, оригинальничанием, конформистским подлаживанием к очередной моде и манипуляцией сознанием. А что, ошибиться я при этом не могу? Могу, наверное… Но способен и при наличии конструктивного диалога такие ошибки осознать. В Петербурге я продолжал писать стихи. И в 2001 году издал (за свой счет, разумеется) второй сборник: «В миру и дома», в количестве 200 экз. Он, как и первый, разделен на 7 частей, в нем также выражается моя сопричастность к одухотворенности природы и неприемлемость безумия социального устройства. Последнее – более резко и разносторонне. «Дома» - я с подлинным миром. А «в миру» - в социальной круговерти я чужой. Какое-то время я даже попробовал повращаться в кругу поэтов. В это дело меня вовлекли два профессора, философы-поэты Лев Гутнер и А. Н. Гутнер – серьезный философ и хороший поэт, Н, на мой взгляд, в поэзии больше играл словами и аллитерациями и в философии больше писал на «горячие» темы, но без заслуживающих внимания новаций. Нас троих приняли в какой-то из многочисленных конкурирующих друг с другом писательских союзов. Мне там было неинтересно: борьба самолюбий, обнюхивание друг друга. Кое-кому я явно не понравился. Подозрительно посматривал на меня один из лидеров, почему-то считавший себя наследником поэзии Серебряного века. Другой «организатор поэзии» обронил как-то, что у меня, мол, «мрачная лирика». Но контакты с некоторыми поэтами запомнились с положительной стороны - Лаэртом Добровольским (по профессии инженер-строитель), Станиславом Буровым. Я перестал ходить на заседания и в конечном счете меня исключили за неуплату членских взносов. «Об этом сообщат в нашей газете» - хотела испугать меня секретарша. «Переживу» - ответил я. Однажды и до меня дошла очередь представить свои стихи на коллективное обсуждение. Это было через полвека после первого обсуждения в 1950 году. Заседание вела поэтесса с довольно вульгарными манерами. «Все вы хотите с чем-то слиться, в чем-то раствориться…» поучала она меня. Вообще манера обсуждать чужие стихи была там для меня неприемлема: вместо того, чтобы почувствовать дух стихов, порадоваться и сопережить друг другу, занимались мелочными и довольно часто безграмотными придирками, с удовольствием друг на друге топчась. На моем, к примеру, обсуждения один деятель по поводу моих строк «Да будет легок вечный шаг без устали / В ту даль, что нас с рождения звала /Танцующей походкой Заратустры, / Но без его неправедного зла» скривился: «Что вам Заратустра танцор какой-то?». Ну, не знаешь, не понимаешь, не чувствуешь – так помолчи! Куда там… Снова «восстание масс», торжество полуобразованности. Утешаешь себя тем, что рифмовать все же, наверное, лучше, чем водку пить и морду бить. От читавших мои стихи мне приходилось слышать немало хороших отзывов, но поэтам-профессионалам я, видимо, неизвестен. Что делать – не тусовался: некогда и неинтересно. Мне известны только две публикации о моей поэзии: о сборнике «Обрыв в голубизну» Л. Добровольского (Эйдос – философско-поэтический альманах. № 2. СПб. 1999) и В.И. Шубина (Валерий Сагатовский – русский философ и поэт / Фiлософiя. Культура. Життя. Вып. 18 Днепрпетровськ. 2002), где речь шла и о втором сборнике «В миру и дома». Так что я не только философ - , но и поэт-аутсайдер. Никого не виню – ни себя, ни других, просто констатирую факт. В первые годы пребывания в Петербурге я ещё как-то пытался найти контакты с политиками. Но постепенно окончательно разочаровался в таких надеждах не только психологически, но и на уровне теоретического осознания ситуации. Вполне возможно, как мне кажется, что большинство участников тех или иных политических движений становятся таковыми не столько по сознательному и выстраданному выбору, сколько, так сказать, волею судеб: к какому берегу прибьет. Условное обозначение основных направлений таково: коммунисты (за сильную социалистическую Россию), демократы (хорошо там, где есть права и свободы, чтобы хорошо устроиться) и патриоты (за Россию как таковую). Среди коммунистов попадается много «упертых», демократы, как правило, «живчики» и жизнелюбы, а патриоты нередко поражают своей демонстративностью. Наиболее деловыми (для себя) оказываются демократы; коммунисты, несмотря на определенную «упертость» и ограниченность, во многом более дельные (во всяком случае, рядовые коммунисты); а патриоты красиво говорят, но, увы, свои шансы, так ярко обозначившиеся в начале 90-х, они упустили. Я это видел уже в Крыму. В последующем только утверждался в этом мнении. Когда я впервые побывал в современном супермаркете, а на помойках стали появляться нагромождения выброшенной старой мебели, и от частных машин совсем не стало житья, я понял, что этот народ на социалистическую революцию больше не пойдет. Если же нынешний кризис действительно сильно припрет, то шансов больше имеют те «патриоты», национал-фашистский окрас которых стал явным. А демократы знают, куда можно уехать. Интеллигенты в свободное от добывания денег на трех работах время, может быть, еще будут по привычке дискутировать. За конформистов-образованцев беспокоиться не надо, не пропадут. Массы не готовы не только следовать за, но и воспринимать какие-то идеалы, кроме модных имиджей. Генераторы идей малочисленны (кто в наше время работает ради идей, а не ради денег), разобщены и отнюдь не стремятся объединиться в какую-то консорцию. Хищники-деструкторы же не дремлют и активно ведут мир к глобальной катастрофе. Они уже сделали так, что без огромных денег самостоятельно заниматься политикой невозможно: крышу надо иметь. Если они и обращаются к гуманитариям (политтехнологов я, естественно, таковыми не считаю), то лишь за фразами, которые можно использовать как лозунги или украсить ими свое выступление. Я пришел для себя к выводу, что в таких условиях можно ещё надеяться на более или менее сносный уровень жизни (люди старшего поколения ко всему привычные), но заниматься политикой не имеет смысла (хотя на выборы хожу). Выполнение своего долга, чтобы там ни случилось, я вижу в разработке и возможной пропаганде теоретического обоснования ноосферного мировоззрения. В 90-е годы я видел ядро этого мировоззрения в русской идее. Так думаю и сейчас. Но при всей моей склонности к романтическим иллюзиям я разочаровался в действенности красивого мифа романтического национализма. Жизнь показывает, как быстро на деле он используется национал-карьеристами и порой прикрывает своим флером национал-фашизм. Примеров – от Германии до Украины, Прибалтики, Грузии – более чем достаточно. Не дай Бог, чтобы такое случилось и в России. Хотя в идеале я по-прежнему вижу единое человечество не как «человековейник» производителей-потребителей, используемых хищниками-эксплуататорами, но как единство многообразия национальных, укорененных в своей почве культур и человеческих индивидуальностей. Философия для меня важна в своей роли обоснования мировоззрения. А фундаментом философии является онтология. Окончательно сосредоточившись на разработке теории, я в середине 2000-х годов ещё раз обратился к онтологической проблематике. Одну из причин своей невостребованности я увидел в том, что мои идеи не были отчетливо вписаны в контекст развития мировой философии ХХ столетия. Конечно, этот контекст влиял на меня и его следы можно без особого труда обнаружить в моих работах. Но кто же станет тратить свое время и на небольшой труд, если автор не соизволил прямо ткнуть носом: это вот от Хайдеггера, это от Ницше и т.д. В.И. Шубин не соглашался со мной и говорил, что меня не понимают не потому, что я пишу непонятно, а потому, что не хотят понимать, потому что мои идеи не соответствуют интересам философской «элиты». Но, так или иначе, я решил разжевать свои мысли, поместив их в историко-философский контекст. Для начала с помощью П.М. Колычева начал проводить семинары по современной онтологии, в которых участвовали и преподаватели философии и, как теперь говорят, самодеятельные философы. Ежемесячно делались доклады, я также выступил с двумя сообщениями. Семинар наш отражал общую картину постсоветской философии: полный разнобой и раздрай. Среди участников можно выделить три направления. К первому, численно преобладающему принадлежали сторонники феноменологии. Ко второму – те, кого можно назвать натурфилософами. Это физики, инженеры, полагающие, что знание точных наук позволит им построить более обоснованную онтологию, чем это получается у философов-профессионалов. И, наконец, третье было представлено мной и в какой-то мере Колычевым. С позиций феноменологов мы, понятно, относились к классическому прошлому. Колычев, действительно, продолжал классические традиции, хотя постепенно стал воспринимать и неклассические повороты. Я, конечно же, претендовал на синтез. Но моя претензия оказалась невоспринятой. Чтобы стали ясны причины этого, опишу позиции некоторых участников семинара. 1. Инженер-механик, работает над систематизацией понятий научной картины мира, хорошо знает логику. Но совершенно не понимает разницы между естественнонаучными понятиями и философскими (онтологическими) категориями. Так, взаимодействие для него – физическое понятие, а отношение – математическое. Что эти термины могут иметь всеобщий смысл, наверное, кажется ему ненужным и непонятным допущением. 2. Физик, находящийся в докторантуре по культурологии. Для него в основе мира лежит отношение золотого сечения, так повелел Бог; всякие онтологические штудии – пустая схоластика. 3. Преподаватель философии, убежденный в том, что всеобщие понятия имеют нулевое содержание. Философия имеет дело с наиболее общими понятиями, но неопределенность такого статуса открывает простор для произвольного конструирования. 4. Преподаватель философии, полагающий, что и философия Гегеля, и философия Хайдеггера является наукой; но критерии для определения статуса науки для философии задаются не общими критериями для других наук, но, якобы, самой философией; истинность философских знаний дается непосредственно. В общем, все те же претензии на особый жреческий статус «метафизики», против которого так страстно выступал Ницше. Ну и как, могут эти люди договориться и, тем более, понять мою позицию? Беда в том, что они даже пальцем не хотят пошевелить, чтобы понять другого… Участвовали иногда в наших заседаниях и более серьезные люди, например, тот же Евлампиев или профессор А.Г. Черняков, большой знаток истории философии и достаточно тонкий аналитик. И все же мой подход оказался непонятым. А что я, собственно, предлагал? Предельно кратко, следующее. 1. Онтология должна отказаться от поисков абсолютного начала «всего», ибо бесконечное по определению не имеет начала. И тем самым стать неметафизической формальной наукой, описывающей общий каркас любого сущего (сущим я называю все, что так или иначе существует). 2. Существовать в качестве чего-либо значит находиться в соотношении (взаимодействии) с чем-либо. 3. Существование не сводится к своей устойчивой стороне, но включает в себя и становление. Тем самым, вопреки Хайдеггеру, бытие и существование – синонимы. Трактовка любого атрибута бытия (устойчивости или событийности, общего или индивидуального) в качестве абсолютной основы есть соответственно проявление классической или неклассической метафизики. 4. Виды бытия – объективная реальность (материя), субъективная реальность (душа, экзистенция) и трансцендентная реальность (дух, трансценденция) суть различные способы существования и являются исходными атрибутами любого сущего, совместно образуя полноту бытия. 5. По отношению к остальным атрибутам такое бытие выступает как субстанция (не порождающая!), структуру которой они призваны описать как всеобщую структуру любого соотношения (взаимодействия). Что же и как мне возражали? Основной контраргумент – это, якобы, уход в бесконечность: за одними соотношениями всплывают другие, а где же начало, которое все это порождает? Да нет никакого абсолютного начала, доступного только метафизике, - это вместить не получалось. По поводу всеобщности субъективного просто пожимали плечами (о таком же статусе трансцендентного, наверное, даже до слуха своего довести боялись). Рассуждения об информационно-переживательной трактовке субъективной реальности, понимании трансцендентного как непредикативного, сопоставление материи объективной и субъективной реальности через повторяемость и неповторимость тоже пропускали мимо ушей. Мой диагноз: не освободились от смешения философского и частно-научного подходов, неготовы к работе в «слишком абстрактной» сфере всеобщего, не верят, что не Бадью, а здесь, рядом кто-то смеет и может сказать что-то действительно интересное и принципиально новое. Не удивлюсь, что если философы прочтут все, что я о них пишу, то они используют в качестве последнего аргумента: у Сагатовского, должно быть, мания величия. Но я сказал то, что хотел и считал нужным сказать. В конце концов, я разозлился и написал новую книжечку: «Триада бытия (введение неметафизическую коррелятивную онтологию). СПб. 2006. В ней я попытался обосновать изложенные выше тезисы, обобщив и уточнив сделанное мной ранее и сопоставив с основными направлениями в развитии онтологии ХХ столетия. Принес несколько экземпляров на семинар, сказал, что это такое и положил на стол. Никто даже не подошел. «Нет у них интереса» - утешил меня потом Колычев. Ему я и передал руководство семинаром, откровенно сказав: «А мне неинтересно слушать их болтовню». С 2006 по 2008 г.г. было проведено три международных конференции по онтологии, в которых я был председателем оргкомитета. Два раза Москва отказала нам в грантах, на третий раз смилостивились. Потом я узнал, что это произошло только в результате определенных личных связей (не моих, разумеется). Народу съезжалось немало, мы проводили конференции в конце июня, когда в Петербурге были белые ночи. Но качество оставляло желать лучшего: полное непонимание друг друга, фактически никакого целенаправленного развития онтологии. Советские традиции забыты, позитивного нового не появилось. Этот «раздрай и разнобой» был отмечен и в Интернете. Но, увы, никакого анализа – ни причин, ни перспектив. Только вульгарная усмешка: «Ни один доклад не удостоился аплодисментов, хотя и было кое-что веселенькое». В качестве примера последнего привели мое предложение учредить для философов приз «Золотой язык». Мои подходы и там не нашли отклика, и там я столкнулся с бездной непонимания тех проблем, которые я как-то пытался решать. Вот некоторые примеры. Круглый стол по проблеме метафизики я открыл небольшим вступительным словом, в котором поставил эту проблему следующим образом: метафизика – это попытки философов найти абсолютные первоначала бытия; преодолена ли сейчас метафизика после отказа от парадигмы Платона и перехода к парадигме Хайдеггера, или же классическая метафизика (первоначало вечно) сменилась метафизикой неклассической (первоначало событийно); и можно ли, и если можно, то, как вообще обойтись без метафизики. Ну что тут неясного? Однако по поставленным проблемам выступил только один человек – философ из Ростова-на-Дону Юлия Владимировна Шичанина. Остальные самовыражались кто в лес, кто по дрова. Кто-то просто недоумевал: как это - обойтись без метафизики?! Впервые слышу такое, удивился один из выступавших (давно ли эту самую метафизику верные марксисты-ленинцы костерили, как могли; но мода сменилась…). Кто-то говорил об априорности метафизики. А кто-то отождествил метафизику с рефлексивной позицией философии (чувствовалось, что в молодости соприкоснулся со Щедровицким). Термин, стало быть, не имел в их сознании строгого определения и употреблялся всуе, «прыблизно». Другой пример. Я выступил с докладом «Взаимодействие и время», а затем молодой философ из Екатеринбурга развивал ассоциации в связи с трактовкой времени у Хайдеггера. В первой редакции отчета, который я получил для проверки, из моего доклада была отражена только первая часть, где я давал классическую трактовку времени, выразимого пространственно, а затем было сказано, что следующий докладчик уже стоял на неклассической позиции. Между тем, я как раз пытался увязать классическое и неклассическое понимание времени (на примере Бергсона) в связке со становлением, сопоставляя то и другое с объективной и субъективной реальностью. Но кому же охота думать? То ли дело пропускать через себя привычную жвачку без всякой определенности, зато туманно и многозначительно. Когда я спросил второго («неклассического») докладчика как он относится к трактовке времени через соотношения, то услышал в ответ: «Ну, знаете, отношения бывают разные…». И это философ?! Конечно, как же после Хайдеггера работать на уровне всеобщего! И что же: уже после моего ухода от руководства семинаром его приглашают сделать доклад о природе онтологии. Я не пошел, но говорили, что он просто рассказал о позициях Канта и Гуссерля. Но разве не предполагается, что грамотные философы знакомы с этими позициями?! Что делать, однако, если своего-то сказать нечего, а мыслить отчетливо объявлено устаревшей и вредной привычкой. |
Похожие:
 | Пояснения к презентации: «Основные точки и линии небесной сферы» «Общая астрономия» в виде 6 компьютерных презентаций. Данный материал характерен доступностью и наглядностью, рассчитанный на школьников... | | Оглавление Во избежание неверного результата поиска следует предпочесть поиск по ключевым словам из заглавия поиску по заглавию |
 | Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... Развитие умений предполагать, предвосхищать содержание текста по заглавию, иллюстрации | | Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... Воспроизводить алфавит. Восстанавливать алфавитный порядок слов. Совершенствовать навыки чтения, умения работать с текстом (прогнозировать... |
| Методические пояснения к занятиям по программе «Разговор о правильном... | | Рабочая программа Календарно-тематическое планирование Пояснения к реализации образовательных программ, адаптированных к особенностям детей с ограниченными возможностями здоровья |
| Методологические пояснения Показатели внутриглазного давления новорождённого ребёнка, обусловленные морфологическими особенностями дренажной системы глаза в... | | Парадигма философско-культурологический альманах В. Голик; д-р филос наук П. М. Колычев; д-р филос наук Б. В. Марков; д-р филос наук В. Н. Сагатовский; д-р филос наук Е. Г. Соколов;... |
| Парадигма философско-культурологический альманах В. Голик; д-р филос наук П. М. Колычев; д-р филос наук Б. В. Марков; д-р филос наук В. Н. Сагатовский; д-р филос наук Е. Г. Соколов;... | | Только один раз. В задании есть одно лишнее утверждение Общие пояснения к предлагаемым вариантам экзаменационной работы и инструкция по их выполнению изложены в предыдущей статье |
| Методологические пояснения Транспорт Транспорт как вид хозяйственной деятельности подразделяется на транспорт общего и необщего пользования | | Урок физики 7 класс Обобщение и систематизация знаний по теме «Механическая работа и мощность» Во время пояснения учащимися хода решения задач продолжать формировать устную монологическую речь |
| Объяснение В виду труднопостижимости рассматриваемых предметов, настоящая статья начнется с пояснения некоторых пунктов, которые остались неясными... | | Реферат Отчет 175 стр., 4 приложений, 6 табл., 65 источников правила... Правил, пояснения к ответам гу «гги» на замечания и предложения гу «вниигми-мцд» |
| Инструкция по выполнению работы На выполнение экзаменационной работы... Демонстрационный вариант Пояснения к демонстрационному варианту экзаменационной работы | | Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... На уроке присутствовал священнослужитель, закрепленный за общеобразовательным учреждением. Протоиерей Игорь дал некоторые пояснения... |
