Ноосферакакфилософияэкологи и нагари я 2 о 1 о содержание вступление
Скачать 2.14 Mb.
|
| экологических необходимостей, - от прямохождения до сотворения орудий (машин), - делали человека активным партнёром природы. Но с какой бы интенсивностью человек не погружался в природу, он оставался в долгу перед нею, низко поклоняясь и обожествляя природу: исходным для пещерного человека было особое гоменоидное качество – язычника и эгоиста. Задатки человека в качестве ведущего актива и действующей силы экологии, начали проявляться с момента становления антропоцентрического начала или эгоцентризма, то есть тогда, когда человек ощутил в себе нечто надприродное, возможность и потенции создания рукотворной данности. (Антропоцентрическое (или эгоцентрическое) освобождение человека от язычества Н.А.Бердяев безоговорочно связывает с христианством, но этот акт также возможно приурочить к иудаизму, но, скорее всего, правильнее всё же соотнести с «религией», если последнюю произвести от religare (связывать), как связь духов). С антропоцентрическим чувством человек выдвигается в человека, который перерастает природу, становясь над природой, и с этим в экологическую жизнь человека входит важнейший биографический момент. Несомненно, что антропоцентрическое превосходство над природой является необходимым и закономерным актом гоменоидного созревания духа, но возможно ли происходящее при этом освоение природы идентифицировать с покорением и завоеванием природы? Гегель, постигая философию природы в своём гнозисе, отвечает на этот вопрос положительно, и насильственное овладение природой вменяется им в обязанность человеческого разума, - миссия завоевателя природы определяется наиболее почётной в европейской философии в целом, как в материалистической ветви (Фридрих Энгельс), так в идеалистическом лагере (Георг Гегель, Фридрих Шеллинг). Приобретение так называемых «вечных законов природы» расценивается наибольшими победами в борьбе с природой, а покорение природы значится основным назначением человека в европейской концепции человека члена человечества. В облике фаустовского человека Освальд Шпенглер представляет онтологически расширенную концепцию человека как члена человечества в хозяйской роли властителя своего дома – планеты Земля. Шпенглер пишет: «Если мы обобщим всё это: аспект звёздных пространств, до которых расширилась коперниканская картина мира, покорение земной поверхности западными людьми вслед за открытием Колумба, перспективу масляной живописи и трагической сцены и одухотворённое чувство родины; если мы прибавим к этому цивилизованное пристрастие к быстрым средствам сообщения, покорение воздуха, путешествия к Северному полюсу и восхождение на почти недосягаемые вершины гор, то из всего этого возникает прасимвол фаустовской души, безграничное пространство, в качестве производных которого мы и должны понимать особые, сугубо западноевропейские в этой своей форме структуры мифа души: «волю», «силу» и «действие». Итак, Шпенглер выводит три кита для своего авторского существа – фаустовского человека, и оказываются, что сущными атрибутами этой души определяются вовсе не духовные качества, а скорее материалистические производители – воля, сила и действия. Стало быть, материалистическая экология как таковая одухотворена и оплодотворена реализмом фаустовского толка, а это значит, что фаустовский человек суть объект познания материалистической экологии, а концепция человека члена человечества представляет собой логию материалистического содержания. Интуитивно исходя из этого, Шпенглер определяет морально-этический облик своей фаустовской парадигмы, которой формируются особенности и специфика европейской цивилизации, выходящие у гения Шпенглера за пределы традиционных европейских мерил – христианства и дарвинизма. Шпенглер отмечает: «Западноевропейский человек, каждый без исключения, находится в данном случае под влиянием чудовищного оптического обмана. Все требуют чего-то от других. Слова «ты должен» произносятся с полным убеждением, что здесь действительно можно и должно что-то единообразно изменить, оформить и привести в порядок. Вера в это и в право на это непоколебима. Здесь повелевают и требуют повиновения. Вот это называется у нас моралью. В эпическом начале Запада всё сводится к направлению, притязанию на власть, намеренному воздействию на расстоянии. В этом пункте полностью сходятся Лютер и Ницше, папы и дарвинисты, социалисты и иезуиты. Их мораль выступает с претензией на всеобщее и вечное значение. Это принадлежит к необходимым условиям фаустовского бытия. Кто думает, учит, желает иначе, тот грешник, отщепенец и враг. С ним борются без пощады. Человек должен. Общество должно. Эта форма морали для нас самоочевидна; она демонстрирует нам доподлинный и единственный смысл всякой морали» (О.Шпенглер «Закат Европы», т.1, 1993, с.с. 335,337,338,339,497, 523-524, 524-525) Под влиянием фаустовской морали долженствования (или, если можно так выразиться, этики насилия) в том реальном бытие, которое было выделено под названием материалистическая экология, начинает вырисовываться некая целокупная структура. Во-первых, в образе объекта познания появляется смелая и инициативная гоменоидная персона, обладающая своими, фаустовскими, волюнтаристскими, наклонностями, которая решительно утвердилась на планетарном просторе своего дома – Земли. Во-вторых, на этом пространстве природа постепенно и неуклонно превращалась в предмет завоевания и цель подчинения человека. Посетительница интернет-сайта полно и без преувеличения обрисовала данную ситуацию, но почему-то давление на природу связывает с христианским сознанием: «В современном сознании человек стоит над природой по своей сути: сущность человека “божественна”, он обладает разумом, душой и сердцем. А статус природы понижен до биологической, геологической, химической и т.п. среды обитания, лишенной разумной воли, души. Природа понимается как сфера необходимости, это бездушная машина, в ней действует множество законов, и никакой из них не может нарушиться, если только сверхъестественным вмешательством бога, а сама природа не имеет свободной воли, не может произвести “чудо”, будучи машиной. Она не приемлет никакой свободы, все здесь необходимо. В христианском религиозном сознании природа самостоятельной личностью не является, она является окружением и отражением человека. Бог после грехопадения его опустил ее на ступень ниже, дабы она не раздавила его собой, а был он над ней властелином. И стала природа царством тления и греха» (ЮЛИЯ КАЗНОВСКАЯ. ОСНОВНЫЕ ИДЕИ УЧЕНИЯ http://uchitel-ivanov.narod.ru/kaznovskaya.html) По мере усовершенствования своих рукотворных способностей фаустовский человек всё более отторгается от природы, а точнее, отдаляет природу от себя, замещая и подавляя в своём домашнем хозяйстве естественные природные отношения искусственной ненатуральной бытностью. Налицо глубокая аберрация сознания: генеральное противоречие человека и природы, являющееся закономерным единством противоположностей, выталкивается насильственным столкновением или принуждением, - и противоречие уступает место противоборству – зародышу экологического кризиса. В итоге О.Шпенглер приходит к законченной фаустовской максиме, такому же качественному показателю и материалистической экологии: «Война – это творец всех великих вещей. Всё самое значительное в потоке жизни возникло благодаря победам и поражениям» (О.Шпенглер «Закат Европы», т.2», 1999, с.472). В-третьих, - и это главное, ранее неведомое и наиболее ценное в философском методе экологии, - это гностический переворот европейской философской системы. Как не странно, но само это судьбоносное явление, и имя его автора – Людвига Фейербаха, не нашли достойного аналитического понимания в европейской философской среде, хотя его идейное влияние на состояние философской мысли в Европе объективно очень велико. Но зато, и это не менее странно, своё полное выражение как философский духовный подвиг, Людвиг Фейербах приобрёл в стане русской духовной философии в устах великого русского философа, теолога и богослова отца Сергия Н.Булгакова. «И, по настоящему, - пишет отец Сергий, - в ряду имён, выражающих собой духовный облик XIX века, наравне с именами Гегеля и Дарвина, Маркса и Ог.Конта, Спенсера и Милля, следует поставить и малоизвестное сравнительно имя брукбергского отшельника – Людвига Фейербаха. Но если живы до сих пор идеи Фейербаха, которого по справедливости можно поэтому причислить к разряду духовных вождей современного человечества, то имя его находится в незаслуженном небрежении и забвении». В своих радикальных основах учение Л.Фейербаха представляется смелым и открытым гнозисом, и он прямо излагает: «Ценность Бога не превышает ценности человека. Сознание Бога есть самосознание человека, познание Бога – самопознание человека. О человеке можно судить по Богу, и о Боге – по человеку: они тождественны». И в то же время Фейербах не выходит за традиционные пределы и всецело погружён в европейскую концепцию человека: «…род есть последнее мерило истины. Если Я мыслю только в меру своей индивидуальности, моё мнение не обязательно для другого, он может мыслить иначе, моё мнение случайное, субъективное. Но если Я мыслю согласно мерилу рода, значит, Я мыслю так, как может мыслить человек вообще и, стало быть, должен мыслить каждый в отдельности, если он хочет мыслить нормально, закономерно и, следовательно, истинно. Истинно то, что способствует сущности рода; ложно то, что ему противоречит, Другого закона для истины не существует» (Л.Фейербах «Сочинения. Т.2», 1995, с.с. 33,152). Итак, в философской системе Л.Фейербаха индивидуальность как таковой не существует, а человек здесь дан через коллектив, род, человечество, и в таком плане понятие Бога делается равнозначным с понятием человека. Бог как человек, и человек как Бог, - таково новое воззрение Фейербаха. И он отмечает: «Задачей нового времени было овеществление и очеловечение Бога – превращение и перерождение теологии в антропологию». Подобное «очеловечение Бога» Ф.М.Достоевский назвал человекобожием и для русского духовника большей ереси не бывает. Фейербах же поменял христианского Бога на человека, и даже человечество, - отец Сергий называет Фейербаха «проповедником религии человечества» и указывает: «Религия человечества есть значительнейшее религиозное создание нового времени». Тщательное изучение фейербаховского глубокомыслия привело отца Сергия к заключению, где оказались сконцентрированы принципиальные и фундаментальные различия не только между русским и немецким мыслителями, не только между русской и европейской концепциями человека, а и между русской и европейской философскими системами. Отец С.Н.Булгаков написал: «Две великие и важные истины высказаны с огромным ударением и энергией в учении Фейербаха: первая, что человек и человечество имеют безусловное религиозное значение, иначе, что человек для человека или человечество для индивида есть и должно быть религиозной святыней, пользуясь выражением Фейербаха, быть земным богом, как бы абсолютом; вторая истина состоит в том, что человечество есть единое целое, в котором индивиды суть только отдельные части, вне его теряющие всякий смысл и всякое значение, и это единство есть не абстракция, существует не в отвлечении только, но вполне реально, человечество есть живой и собирательный организм» (С.Н.Булгаков «Религия человекобожия у Л.Фейербаха». В сборнике «Избранные статьи», т.2, 1993, с.199). Фейербах и Шпенглер, - один с чисто философской, традиционно европейской, стороны, другой – с собственно гносеологической, познавательной, стороны (имеется ещё одна сторона, соединяющая эти две – позитивистская идеология Огюста Конта и эволюция Герберта Спенсера, - но они представляют собой особые темы для специализированной аналитики), творили эпоху в западноевропейской культуре, и они оба действовали в качестве глашатаев материалистического мироощущения: Фейербах выступал с отрицанием христианского Бога, поменяв его на человечество, а фаустовский человек Шпенглера выступал с категорическим утверждением материалистических директив (фаустовский человек, как разнузданный материалист, по словам Шпенглера, не поддавался влиянию христианства, а переделывал христианство). «Человекобожеская» идеология (религия человечества) ещё более, чем в философии, получила распространение в научной сфере, где на базе ньютоновской классической науки формировалась новая научная картина мира, утвердившая в конце XVIII-XIX веков приоритет «точного» знания. Известный популяризатор науки Артур Альмендингер написал: «…в девятнадцатом веке, в эпоху Просвещения и рационализма многие учёные, как например, великий французский учёный Лаплас, пришли к выводу, что в Боге нет вообще никакой нужды. Вселенная была, по их мнению, вечной, без конца и без начала, и поэтому они и не видели нужды в первородном толчке (Big Band)» (камешек в огород Ньютона). Европейская катавасия духа этого времени, хотя аналитически ещё до конца не расшифрована, но обладает твёрдым пониманием экологической природы всего процесса. Генеральным направлением цивилизованного прогресса было формирование нового экономического бытия Европы, основным хребтом которого являлись промышленная революция XVII-XVIII веков и «третий элемент» - машинное производство: сотворялась новая общественная величина – экономика, и, как следствие, оформлялся основной вопрос: экология – экономика. Новое экономическое бытие характерно только для Европы послепросвещенческих времён, и оно стало, - парадоксальная особенность, - результатом христианской интеллигенции европейского духа: если избавление от христианской духовной деспотии постулата первородного греха было приобретением европейского духа, то замещение христианского Бога на человечество было ниспадением европейского духа. Европейское мудролюбие, какое не доросло до науки о человеке, не могло принять в анналы своего глубокомыслия эту истину, - она была осмыслена в русском философском гнозисе, как науки о человеке. Бердяев гениально раскрыл: «Повторяется та парадоксальная истина, что человек себя приобретает и себя утверждает, если он подчиняет себя высшему сверх человеческому началу и находит сверхчеловеческую святыню как содержание своей жизни, и, наоборот, человек себя теряет, если он себя освобождает от высшего сверхчеловеческого содержания и ничего в себе не находит, кроме своего замкнутого человеческого мирка» (Н.А.Бердяев «Смысл истории», 1990, с.141). Фейербах, основав религию человечества, стал крестным отцом фаустовского человека Шпенглера, а Шпенглер, создав властелина машины, принёс бессмертие Фейербаху. Ниспадение европейского духа, обеспеченное этими гениальными мыслителями, сказалось в бешеной материализации европейской жизни, какое доказывается и опытно подтверждается во всех действительных аспектах – науке, философии, искусстве, государстве, хозяйстве, технике, морали и этике. Материализация европейского быта дало о себе знать более всего в исторических видах безбожно-атеистических течений или формах человекобожия: гуманизме, социализме, анархизме, нигилизме, а также в бурном расцвете потусторонней мистики. Стремительная фетишизация материализма стала основной особенностью экологического состояния человека в природе, и именно оно предопределило собой первопричину и родовой источник экологического кризиса человечества наших дней. Гегемонизация материалистического метода привела, что следует повторить, к двум главным параметрам человеческой экзистенции нашего времени: во-первых, переход противоречия в противоборство в области общения человека и природы, и, во-вторых, деформация основного вопроса экологии в сторону экономики в самой человеческой среде. Положение о глобальном экологическом катаклизме стало на рубеже XX-XXI веков едва ли не вселенской истиной, приобретя респектальное наименование – научно-техническая революция (НТР). Но совершенно бесспорно, что НТР не является революцией как таковой по своей природе, - ни по резким и внезапным внешним изменениям, ни по качественному перелому внутреннего содержания; НТР не соответствует смыслу словарного определения: «коренное преобразование производительных сил на основе превращения науки в ведущий фактор развития общества, в непосредственную производительную силу» («Современный словарь иностранных слов», 1999); НТР никак не есть «локомотив истории» (К.Маркс). (Единственное, что в НТР напоминает о бурном характере требуемых революционных преобразований, есть прогрессирующая интенсивность изменений, но при этом требуется знать, что в геологии существует закон нарастающего усиления тектонической активности в четвертичное (современное) время, применимый для вещества всей планеты). НТР и сопутствующая экологическая катастрофа суть органическая часть материалистической экологии во всех отношениях: функциональном, историческом и философском. НТР опознаётся как сингулярно-дискретное (единичное) событие исторически последней эпохи материалистической экологии, а её первофеноменом стала методологическая аберрация материалистического мышления: превращение метода в идею, первичность материи и примат логики ratio. Это духовное потрясение мыслительных основ составило непосредственный источник закономерного, планомерного и организованного искажения всего института НТР, воплощённого в процесс обезображивания естественных отношений под влиянием испорченного мировоззрения. В экологическом кризисе сполна сказалась вся когнитивная недостаточность материалистического абсолютизма и максимализма, а истинный смысл этой порочности может быть вскрыт только, как уже доказывалось, в философской проекции, о чём лучше всего узнать из слов Н.А.Бердяева: «Произошла какая-то непоправимая катастрофа в судьбе человека, катастрофа надрыва его человеческого самочувствия, неизбежная катастрофа перехода его человеческого самоутверждения в человеческое самоотрицания, катастрофа ухода от природной жизни, отрывания и отчуждения от природной жизни. Этот процесс есть страшная революция, происходящая на протяжении целого столетия, заканчивающая новую историю и открывающая новую эру» (Н.А.Бердяев «Смысл истории», 1990, с.131) Подобное филигранное осмысление предмета, естественно, принадлежит избранным и одиночным мыслителям, гораздо больше в литературе отзывов, являющихся по своему содержанию не точкой зрения и не логическими умственными усилиями, а чувственной мольбой и воплем отчаяния, - нечто подобное гоменоидному общечеловеческому плачу. Образцом аналогичного вербального заявления может служить безымянная апофегма из интернет-сайта: «То, что сегодня происходит в мире вызывает вопрос: это свидетельство прогресса или регресса современной цивилизации? Самым драматичным является то, что с каждым днем становится все тяжелее различать добро и зло, истину и неистину, красоту и некрасоту, справедливость и несправедливость, героизм и преступление, хороших людей и плохих, предпринимательство и псевдопредпринимательство, свободу и своеволие, действительность и иллюзии, порядок и анархию, право, и неправо, демократию и псевдодемократию, нравственность и аморальность, и так далее Однополые браки приравниваются к бракам между мужчинами и женщинами, политическое мошенничество цинично называют невинной «политической технологией», эксплуатацией биологических свойств (инстинктов) человека в литературе, музыке и на телевидении заменяют настоящее искусство, мистикой пытаются «исправить» реальность и тому подобное. И все это в современных обществах маскируется под видом прогресса» (http://gtmarket.ru/blog/evropeez/2008/12/07/1835) Данный психо-философский симбиоз, сочетающий в себе глубочайшее проницание умственной одарённости с тончайшей перцепцией органов чувств, служит наилучшей гарантией достоверного аргумента наличия имманентного свойства материалистической экологии, какое выразил с научной стороны академик Д.С.Лихачёв, который сказал, «…что техническая культура уже зашла в такую стадию, когда она перестаёт быть управляемой, она начинает пожирать сама себя, и природа начинает пожираться ею независимо даже от желания человека: это называется необходимостью». В этих словах априорно сказывается философский смысл самого этого явления и самопроизвольно вырисовывается тезис, дающий понять суть экологического кризиса: знания против сознания. Современная экологическая аналитика не располагает таким силлогизмом, и, следовательно, исключает из своего обихода и арсенала традиционные философские средства. А поэтому содержательная характеристика НТР, общепринятая в настоящее время, весьма далека от истинной философии НТР. Аналитические средства, используемые при этом не принадлежат к разряду философских аподиктических умозаключений, здесь нет осмысления того, что НТР есть абсолютное торжество материалистического пафоса, а способ мышления склоняется к внушению посредством argumentum baculinum («палочный аргумент», сила голого факта). Особенности современного стиля познания НТР по нефилософской схеме наглядно изложены на интернет-сайте: «Начало научно-технической революции (НТР) принято относить к середине 50-х годов XX века. В этот период был сделан целый ряд фундаментальных открытий в естественных науках и осуществлено их производственное применение. Это время овладения энергией атома, создания первых ЭВМ и квантовых генераторов, выпуска серии полимерных и других искусственных материалов, выхода человека в космос. Современная научно-техническая революция является сложным, многоплановым явлением. С известной долей условности можно выделить три ее важнейших составляющих, неразрывно связанных между собой. Во-первых, научно-техническая революция характеризуется глубоким процессом интеграции науки и производства, притом такой интеграции, что производство постепенно превращается как бы в технологический цех науки. Формируется единый поток - от научной идеи через научно-технические разработки и опытные образцы к новым технологиям и массовому производству. Повсеместно идет процесс инновации, возникновение нового и его быстрое продвижение в практику. Резко усиливается процесс обновления и производственного аппарата, и выпускаемой продукции. Новые технологии и новые изделия становятся воплощением все более современных достижений науки и техники. Все это приводит к кардинальным изменениям в факторах и источниках экономического роста, в структуре экономики и ее динамизме. Когда говорят о научно-технической революции, то в первую очередь подразумевают именно процесс интеграции науки и производства. Однако было бы неправильно все сводить только к этой, на наш взгляд, первой составляющей современной НТР. Во-вторых, понятие «научно-техническая революция» включает в себя революцию в подготовке кадров по всей системе образования. Новая техника и технология требуют нового работника — более культурного и образованного, гибко приспосабливающегося к техническим нововведениям, высоко дисциплинированного, имеющего к тому же навыки коллективного труда, что является характерной чертой новых технических систем. В-третьих, важнейшей составляющей НТР является подлинная революция в организации производства и труда, в системе управления. Новой технике и технологии соответствует и новая организация производства и труда. Ведь современные технологические системы обычно базируются на взаимосвязанной цепочке оборудования, на котором работает и которое обслуживает довольно разносторонний коллектив. В связи с этим выдвигаются новые требования к организации коллективного труда. Поскольку процессы исследования, конструирования, проектирования и производства неразрывно связаны между собой, переплетаются и взаимно проникают друг в друга, перед управлением стоит сложнейшая задача - связать воедино все эти этапы. Сложность производства в современных условиях многократно возрастает, и чтобы соответствовать ему, само управление переводится на научную основу и на новую техническую базу в виде современной электронно-вычислительной, коммуникационной и организационной техники».(http://zacheta.net.ua/referat-38693.html) Философский смысл тезиса знания против сознания скрывается в том, что вся НТР есть триумф рукотворного человеческого творчества (или машинного производства), направленного на противоборство с естественной консистенцией природы. Это противоборство не просто выражает материалистическое мировоззрение экологии, но и формирует особую разновидность материалистической философии, взятой не в образе отдельного метода, а в качестве самостоятельного мышления, - модификации воинствующего материализма. С помощью философского метода в НТР раскрывается значение этого последнего как результата полного искажения основного вопроса экологии в сторону примата экономики или превалирования машинного производства. Философское освоение тезиса знания против сознания приводит к выявлению в рукотворной способности человеческого духа нечто противостоящего «антропоцентрическому чувству» человека. А, говоря другими словами, машинное (индустриальное) производство далеко не всегда нацелено на положительное удовлетворение экологических нужд человека, а то подавление человека машиной, на которое упорно акцентировал аналитическое внимание Н.А.Бердяев, как раз при НТР превращается из потенции в актуальность. Это качество рукотворной способности для удобства оперирования я назвал эгоистическим индексом человека. Итак, изучение НТР в рамках философии, взятой теорией познания экологии, раскрывает некоторые новые грани реальной действительности материалистической экологии. При этом НТР показывает обладанием немалыми аналитическими достоинствами, в число которых входит необъятная полнота и яркая выразительность её эмпирической базы. Именно с этой стороны познавательная ценность НТР для материалистической экологии не может быть переоценена. Среда обитания представляет собой сложный комплекс разных элементов, взаимодействующих с организмами. Отдельные элементы среды называют экологическими факторами и среди них различают три разные по своей природе группы: абиотические факторы – все компоненты живой природы (температура, свет, влажность и т.п.), а также состав водной, воздушной и почвенной среды; биотические факторы – взаимодействия между особями в популяциях и между популяциями в природных сообществах популяций; антропогенный фактор – вся разнообразная деятельность человека, приводящая к изменению природы как среды обитания видов растений и животных или непосредственно оказывающая влияние на их жизнь. В профессиональных областях эти факторы называются: геосреда, биосреда и техносфера, - и они составляют главные слагаемые материалистической экологии в период научно-технической революции. Общая эмпирическая особенность НТР состоит в том, что при неизмеримом количестве реально-историческом факторов, явленных в данном феномене, их качественная специфика обходится суженным кругом понятий, и содержательное своеобразие довольствуется двумя параметрами: отходы и загрязнение. Хотя в понятийном отношении эти атрибуты, являясь по своей природе исключительно созерцательными, тобто выводимыми эмпирически из непосредственных наблюдений, не определяют научный статус экологии на стадии НТР, но основные представления современного познания, как экологии, так и НТР, всецело исходят из априорного знания отходов и загрязнения. Так что истинное философское содержание НТР может быть раскрыто необходимо через акции отходов и загрязнения. Первое, элементарное, но, между прочим, и наиболее распространённое, понимание отходов связывается со смыслом отхожих (ненужных, излишних) продуктов производства (Интернет-портал «Промутилизация» говорит: «Отходы производства – остатки сырья, материалов, полуфабрикатов, образовавшихся про производстве продукции при выполнении работ и утратившие полностью или частично исходные потребительские свойства; вновь образующиеся в процессе производства попутные вещества, не находящие применения»). Аналогично выводится сущностное содержание загрязнения (В интернет-портале «Бизнес – словарь» сказано: «Загрязнение – поступление в окружающую природную среду и/или образование в ней вредных (загрязняющих) веществ в концентрациях, превышающих установленные нормативы качества окружающей природной среды»). Следовательно, вербально (словесно) отмечается, что смысловая структура этих двух параметров идентична, но суть первого (отходов) относится к техносфере, а второго (загрязнение) – к природной среде (геосреде и биосреде). При стандартном подходе между отходами и загрязнением, как компонентами экологического акта, обыкновенно не усматривают принципиального различия, а часто даже процессуально отождествляют. В этом заключается крупный огрех шаблонной познавательной схемы научно-технической революции. Уже только первый шаг философии на поприще экологической методологии приводит к той истине, что каждый отход есть органическая часть производства, тобто с производством любого из отходов связан труд. А это значит, что путь к истинному познанию природы отходов, а равно, НТР в целом, если это познание облечь в философские одежды, лежит в поле экономической теории труда. (Экономическая теория труда явилась самым ярким факелом человеческого интеллекта Новейшего времени, а наиболее ослепительной вспышкой в этом факеле была теория Карла Макса или марксизм. Экология также неразрывно связана с марксизмом, как марксизм предопределён экологией, без подлинного марксизма нет подлинной экологии. Я могу только сформулировать эту теорему, но вовсе её не доказывать, отчасти из-за недостатка места, а отчасти из своеобразия темы. Здесь я могу только предусмотреть гностическое участие основных положений теории труда в экологической проблематике, и тем засвидетельствовать на примере философии НТР эффективно высокий потенциал самой философии в познавательной парафии экологии) Образование отходов не есть сопутствующий эффект или устранимый недостаток производства, как думают многие специалисты, ибо на производство отходов затрачен труд. Это означает, что отходы обладают данной стоимостью, и, следовательно, ценностью, а также, соответственно, потребительной стоимостью (мерой полезности вещи). Однако отходы в силу своей исторической судьбы и природы отчуждены от рынка, и, будучи ценностью, не имеют цены. Главнейшая интрига содержится в том, что отходы не являются товаром, стало быть, отходом следует считать продукт, который, являясь потребительной стоимостью, не служит товаром. Предмет, на который был затрачен труд, но который не был превращён в товар, выступает поражающим фактором для человека как раз в силу этого обстоятельства, ибо человек в этом случае лишается экономической выгоды. Итак, то, что не даёт человеку экономической выгоды в процессе производственного цикла оказывается для него губительным, и именно такое парализующее состояние должно называть отходом. В силу этого признаётся, что экономическая выгода суть условие удовлетворения экологических потребностей человека, а противное, - то, что не даёт удовлетворения или подавляет житейские, ойкосные запросы человека, числится в ранге отходов. Отсюда вытекает генеральный принцип экологического состояния: то, что экономически выгодно для человека, полезно для природы.. (Сноска. В результате умозрительных, в общем интуитивных, усилий появляется новая морфема – что экономически выгодно для человека, то полезно для природы. И, как всякое новое духотворчество, таит в себе некоторые нераскрытые смыслы, которые требуют специального рассмотрения вне данного жанра, и я не могу о них говорить. Не всегда интуитивное положение ясно до конца на понятном рациональном языке, я хочу предостеречь от использования этой морфемы в буквальном смысле. Конечно, человек, совершивший перелёт на самолёте, производит экономически выгодное деяние, ибо экономит время, но полезно оно природе? Это зависит от духовного качества деяния человека, но определение последнего находится на другом уровне рефлексии. Экономическая выгода также индивидуальна, как и сам человек. Здесь я применяю новую словоформу, как обозначение положительного созерцания). Загрязнение не обуславливается трудом и оно ущербно для природы по определению, - в этом состоит принципиальное отличие загрязнения от отходов, и без понимания этого трудно воспринимать соотношение человека и окружающей среды в чисто трудозначимой коллизии освоения и присвоения. Будучи бесценной ценностью, тобто нереализованной потребительной стоимостью, отходы принципиально схожи с элементами природы, данными в форме предмета труда или товарного тела, потому отходы не остаются бесхозными, а вливаются в систему природной среды, тобто отходы формально пополняют объём загрязнения, однако не всякое загрязнение вредоносно для человека и природы. Следует несколько видоизменить генеральный принцип экологического состояния и придать ему форму категорического императива: всё, что лишено для человека экономической выгоды, вредно для природы. Потому отходы, сливаясь с загрязнением, становятся вредоносными для окружающей среды, и причина в том, что отходы по натуре не есть товаром, а они не стали товаром потому, что вредны для природы. Из этого эмпирического закона наблюдаемости следует важнейшие последствия: человек не может не изменять природу, а природа не может находиться в неизменном состоянии, вне контакта с человеком, тобто природа есть для человека «неорганическое тело», но и человек для природы суть «духовная потребность». Эти положения составляют философский фундамент теории познания экологии, а философия НТР базируется на двух постулатах: экономической выгоде и отходах (включая загрязнение). Парадоксальным выявляется то обстоятельство, что в судьбоносном марксистском учении о капитале (о труде), основные теоретические положения которого нашли место в философском подходе НТР, отсутствуют признаки этих основополагающих констант, и у Маркса нет упоминания ни об экономической выгоде, ни об отходах производства. В марксизме эти последние целиком растворены в материализме, незыблемой цитаделью которого в европейской философии и значится учение Маркса. Весь трудовой цикл Маркс представляет исключительно в материалистическом регистре; процесс отдачи работником своего добавочного продукта предусматривается им в насильственном виде, который человек совершает лишь под влиянием внешнего принуждения (так называемая «капиталистическая эксплуатация»). Новая философия – философия как наука о человеке – утверждает вместо внешнего принуждения взаимный обмен духовными ценностями (искусственно-естественный отбор) на базе обоюдного общения, а вовсе не эксплуатации человека человеком. Экономическая выгода не отвергает воссоздание «массы жизненных средств» (термин К.Маркса), а дополняет эту «массу» производством духовного прибавочного продукта, и физический капитал расширяется за счёт духовного капитала, но нравственный примат последнего отнимает у первого его насильственные эксплуатационные функции. Итак, экологическая точка зрения позволяет увидеть в теории труда новое видение: возможность накопления капитала без классовой вражды. В целом же в духовном добавочном продукте (духовном или интеллектуальном капитале) исчезает разделение между духовным и физическим трудом: всякое духовное приобретение есть благо и выгода для плотского существования, а никакое накопление «массы жизненных средств» не может избежать духовного возрастания. Индивидуальное присвоение человека не может быть «производительным» и «непроизводительным», - в любой точке и любом моменте оно исключительно производительное. Главнейшей предпосылкой экономической выгоды выступает извечное, врождённое, стремление человека к самосовершенствованию и к духовному обогащению, а, следовательно, к непрестанному росту добавочного продукта, который в этом аспекте – аспекте духовного приоритета, качественно преобразуется из оброка для чужой собственности в определённое самонакопление, в интеллектуальную (индивидуальную) собственность. Другими словами, экономическая выгода несёт в себе иное отношение к системе капитала, которое вносится в структуру прибавочной стоимости духовным фактором. Именно тем фактором, принижение и игнорирование которого исторически разразилось вселенской экологической катастрофой. Следовательно, экономическая выгода – это духовное естество создаваемой человеком материальности или рукотворной данности. Исторически становление НТР, как феномена новейшей цивилизации, нагляднейшим образом показало, что это явление, - акт человеческой рукотворной реальности, - неоднородно по своей содержательной природе: наряду с духовным добавочным продуктом, который опосредуется через атрибут «экономическая выгода» и который несёт созидательно-положительную функцию, здесь наличествует атрибут, названный мною «эгоистическим индексом», сотворённый для осуществления господства и покорения природы, и который возможно в функциональном плане приравнять к отходам. Эта проблема двойственности рукотворной данности человека никогда не стояла на повестке дня аналитики естественных наук, и её постановку следует признать достоинством НТР, так же, как её решению отводится место первейшей задачи. Философия НТР не может не обособить в отдельный раздел и ещё одну заслугу научно-технической революции: удостоверение социального характера научного знания и превращение последнего в производительную силу общества. Научный фундамент, на котором развилась новейшая НТР, состоит из совокупностей научных отраслей, объединяемых обычно в цикл так называемых точных наук. Социологизация научного знания, имеющая своей конечной целью превращение науки в производительную силу общества, в предыдущих эпохах протекала стихийно, неосознанно, а потому внешне беспричинно, но современная НТР демонстрирует способность направлять и предсказать ход технического процесса, хотя в силу ряда обстоятельства пренебрегает возможностью видеть отдалённые последствия. Только в этом и заключается уникальность научно-технической революции новейшей эпохи, а вовсе не в интенсивности технического потенциала науки, хотя последнее ставится в исключительность самой эпохи в целом. Слитный комплекс механики, математики, физики, кибернетики, химии, информатики вкупе с множеством побочных, сопутствующих и производных дисциплин слагают научный потенциал НТР, и благодаря НТР наполнилось соответственным смыслом пустое ранее название цикла этих отраслей – точные науки. В радиусе действия любого познавательного объекта все научные знания являются точными, ибо они научные и ибо они знания, а неточных (приблизительных) наук не бывает. Фридрих Энгельс писал: «Если кому-нибудь доставляет удовольствие применять большие слова к весьма простым вещам, то можно сказать, что некоторые результаты этих наук представляют собой вечные истины, окончательные истины в последней инстанции, почему эти науки и были названы точными». Наличие этих «вечных» истин в точных науках и вскрыла НТР как последняя инстанция. Спаянность указанных дисциплин, позволившая им выступать в качестве единого научного монолита НТР, обусловлена общностью научного метода познания, представленного теорией эксперимента, едиными историческими корнями, уходящими в классическую эпоху, и исходными гносеологическими установками, стимулирующие единое абстрактно-математическое мышление. В итоге на базе законов точных наук были сконструированы производительные силы общества в эпоху НТР; академик В.И.Гольданский заявил: «Научно-технический прогресс держится сегодня на трёх китах: атомная энергетика, освоение космоса и информатика». Итак, становится возможным сформулировать важнейшие черты современной НТР: 1.НТР есть способ общественной реализации социального содержания новейших знаний; 2.НТР возникла на основе знаний точных наук и воплощает в действие физические законы точных наук; 3.НТР связана с экологическим кризисом современного человечества; 4.НТР включает в себя функционально-конструктивные составные части своего действующего механизма – геосреду, биосреду и техносферу. Таково общее строение и динамический принцип функционирования НТР, показанный в действующей методике познания. В условиях же философского аналитико-познавательного подхода оказалась сразу зримой та особенность научного монолита НТР, какая не имела значения при традиционной методике познания: весь научный ассортимент данного монолита лишён исторического содержания, - сколько бы не был разнообразен его состав и как бы интенсивно составные науки не прогрессировали технически, они являются по своему имманентно-внутреннему смыслу стерильными в историческом отношении. А точнее, они являются неисторическими в силу того, что зиждутся на точных науках, исповедующих непоколебимые вечные законы природы. На постулате о вечных и неизменяемых законах природы базируется классическая картина мира, которая соответственно проявляет себя повсеместно: в геологии А.Б.Вистелиус пытался создать так называемую математическую геологию на аксиоме о том, что логика физических законов «реализуется совершенно одинаково в лаборатории, в мантии Земли и в доменной печи»; то же самое А.Турсунов находит в космических процессах: «…для познающего субъекта весь материальный мир, как таковой, есть физический мир, поддающийся теоретическому описанию на языке известных локально установленных и локально апробированных физических законов»; точно так же физик П.Моррисон обладает правом на громкое возвещение, что «Мир – одна большая лаборатория Кавендиша»; а физиолог Э.Дюбуа-Реймон считает мир «одной огромной системой дифференциальных уравнений, одной математической формулой»»; в философии Г.Гегель сказал о вечных законах движения: «эти бессмертные открытия аналитического рассудка делают ему величайшую честь» В современном наукознании науку функционально определяют как машину по производству знаний, причём «машина» здесь выступает не как научная метафора, а как технический термин с особым смысловым содержанием: F-система, функционирующая в режиме закрытых преобразований. Являясь несомненным детищем спинозовской «machine mundi» - классической картины мира, – эта система высказывает своё основное свойство: причинную (каузальную) детерминацию и неспособность к самоотрицанию. Машинная динамическая аналогия и отсутствие внутреннего источника саморазвития (самоотрицания) делают в итоге физические законы не подвластными фактору времени, тобто неисторическими (А.И.Ракитов «Философские проблемы науки», 1977, с.244). Наряду с этим, в том же научном отделе человеческого познания известно и так же не оспаривается, что весь природный мир подвержен влиянию всесильного времени, а в одном из наиболее мощных произведений человеческого ума – концепции эволюции удостоверяется ведущая роль исторического развития. Ещё с большей определённостью аналогичное адекватное значение истории утверждается для человеческих сообществ (К.Маркс с убеждённостью пророка заявил: «Моя точка зрения состоит в том, что я смотрю на развитие экономической общественной формации как на естественно-исторический процесс»). Итак, философский подход вскрывает в недрах НТР аномальное противоречие: историчность против вечных законов природы, где заключается динамическое несоответствие вечных законов, применяемых человеком в точных науках для воздействия на свою внешнюю среду, и исторических законов функционирования окружающего мира; можно сказать, что здесь приведены в столкновение техносфера и природа (в виде совместимых геосреды и биосреды). Другими словами, в своём ойкосе, по традиционным меркам, человек не находит соответствующих средств для ведения хозяйства ойкоса в согласовании с сущностными характеристиками параметров окружающего мира, что не могло не породить посылки и предпосылки всеобщего кризиса. На основе этого возникла едва ли не самая сильная, глубокая и трагическая коллизия всей экологической эпопеи: противоречие между наукой как эмблемой познавательной мощи человека и наукой как губительным фактором экологического кризиса человечества. Эта коллизия была изощрённо прорефлектирована великим Арнольдом Тойнби в его хрестоматийной монографии «Постижение истории». Один фрагмент из этого постижения я решился изложить в следующем виде: «Поскольку развитие индустриальной системы опирается на успехи физических наук, вполне естественно предположить, что между индустрией и наукой была некая "предустановленная гармония" Если же это так, то не следует удивляться, что научное мышление стало организовываться индустриальным образом. В любом случае это вполне правомерно для науки на ее ранних ступенях, - а современная наука весьма молода даже по сравнению с западным обществом,- поскольку для дискурсивного мышления необходимо вначале накопить достаточно эмпирических данных. Однако тот же самый метод в последнее время нашел распространение во многих областях знания и вне сугубо научной среды - в мышлении, которое обращено к Жизни, а не к неодушевленной природе, и, более того, даже в мышлении, которое изучает различные формы человеческой деятельности. Историческое мышление также оказалось захваченным чуждой ему индустриальной системой, а именно в этой сфере, где исследуются отношения между людьми, современная западная промышленная система демонстрирует, что она вряд ли является тем режимом, при котором хотелось бы жить и работать….Индустриализация исторического мышления зашла столь далеко, что в некоторых своих проявлениях стала достигать патологических форм гипертрофии индустриального духа. Широко известно, что те индивиды и коллективы, усилия которых полностью сосредоточены на превращении сырья в свет, тепло, движение и различные предметы потребления склонны думать, что открытие и эксплуатация природных ресурсов, - деятельность, ценная сама по себе, независимо от того, насколько ценны для человечества результаты этих процессов. Для европейцев подобное умонастроение характеризует определенный тип американского бизнесмена, но этот тип, по сути, есть крайнее выражение тенденции, присущей всему западному миру. Современные европейские историки стараются не замечать, что в настоящее время болезнь эта, являющаяся результатом нарушения пропорций, присуща и их сознанию. Эта готовность гончара превратиться в раба своей глины является столь очевидной аберрацией, что, подыскивая для нее соответствующий корректив, можно и не обращаться к модному сравнению процесса исторического исследования с процессами промышленного производства. В конце концов, и в промышленности одержимость сырьевой базой безрезультатна» |
Похожие:
 | Содержание Вступление 2-4 стр Оборудование: плакаты, карточки со словами, ящик для жетонов, жетоны с изображением клоунов | | Гуторова Инна Васильевна г. Никополь 2013 г. Содержание Вступление 4 Дидактические игры на урок Дидактические игры на уроках русского языка и чтения как средство активизации внимания и повышенного интереса к предметам 6 |
| Урок по теме «Членистоногие» ход урока вступление (Вступление и заключение... Все эти персонажи – представители одного типа, типа членистоногих. На уроках мы с вами говорили о многообразии этого типа, об удивительной... |  | Реферат по литературе на тему «Мария в произведениях А. С. Пушкина» Вступление |
| «Синтетические моющие средства» Стукалов Артем Вступление стр. 3 | | Содержание. Введение Философский смысл понятия бытия. Формы бытия.... Учебно-методическое пособие предназначено аспирантам и соискателям ученых степеней по всем специальностям для сдачи кандидатского... |
| Вступление Муниципальное образовательное учреждение средняя общеобразовательная школа №40 находится в Заволжском районе г. Твери | | Конспект урока. Вступление учителя Муниципальное бюджетное общеобразовательное учреждение Средняя общеобразовательная школа с углубленным |
| Реферат по дисциплине «Введение в рекламу» На тему «btl как форма... Вступление | | Речеведческий разбор текста Свое небольшое вступление о теме (рассказа, повествования, рассуждения, размышления), ее актуальности, важности |
| План урока Вступление Мы представляемся. Первым выходит Илья и начинает урок. Он говорит на фоне первого слайда презентации | | Вступление Кто к нам с мечом придет, тот от меча и погибнет. На том стояла и стоять будет Русская Земля! |
| Вступление Героическая оборона Ленинграда. Наступальтельные операции войск на Северо-Западном направлении. Сентябрь 1941- ноябрь 1942 гг | | Вступление в силу международных договоров российской федерации Федеральное государственное автономное образовательное учреждение высшего профессионального образования |
| 50 ответов на вопросы, связанные с молитвой Вступление Федеральный государственный образовательный стандарт среднего профессионального образования по специальности 111101 зоотехния | | Заявка на вступление в Деловой Клуб Лиги международной молодежной дипломатии Участие в конференциях, фестивалях, семинарах, форумах и т д. ( название мероприятия, место, год) |
