Уильям С. Хэтчер и Дж. Дуглас Мартин
Скачать 3.4 Mb.
|
| 13 Положение ещё более усугубилось в сентябре 1848 года, когда многочисленные недуги, наконец, свели в могилу шаха Мухаммада. За его смертью последовал обычный период политического разброда, связанный с вопросом о преемнике властителя.14 χβджδ мδрзβ απβсδ был повержен своими политическими соперниками, и муллы воспользовались возникшей ситуацией, чтобы предпринять ещё одну попытку искоренить бабидскую ересь. В провинции Мазендаран примерно триста бабидов, предводительствуемые муллой χусайном и молодым человеком по имени οуддζс (ближайшим из учеников Баба — именно он сопровождал Баба во время паломничества в Мекку), оказались осаждёнными в небольшой крепости, поспешно возведённой ими в пустынной местности, у гробницы одного мусульманского святого, шайϊа υабарсδ. До этого они обошли всю провинцию, горячо убеждая народ, что обетованный οβ’им явился, и приглашая всех следовать за собой. Местное шиитское духовенство заклеймило их как еретиков и подстрекало местное население напасть на них. Как только бабидов удалось изолировать внутри частокола, воздвигнутого ими вокруг гробницы шайϊа υабарсδ, муллы тотчас объявили их виновниками общественных беспорядков, которые сами же и разожгли, натравливая народ на «еретиков и отступников». Это лживое обвинение, выдвинутое против бабидов в напряжённой обстановке борьбы за власть между наследниками шаха Мухаммада, подействовало как спичка, брошенная в пороховой погреб. Мδрзβ Таπδ ωβн, человек весьма одарённый, но безжалостный и параноидально подозрительный, сменил ψβджδ мδрзу απβсδ на посту главного визиря. Решив, что пришло время покончить с движением бабидов, новый визирь отправил войска на помощь муллам и их приспешникам. Осада крепости шайϊа υабарсδ, однако, оказалась мероприятием весьма унизительным для противников движения баби. В течение последующего года туда посылали всё новые отряды подкрепления; осаждавшие исчислялись уже тысячами — против нескольких сотен защитников крепости; но войска терпели одно сокрушительное поражение за другим. В конце концов, маленький гарнизон, потерявший в боях большинство бойцов, включая муллу χусайна, обманом вынудили сдаться, дав им торжественную клятву на Коране, что их отпустят на свободу. Но стоило защитникам крепости выйти из-под защиты её стен, как осаждавшие напали на них. Многие были убиты на месте, многие подвергнуты пыткам и замучены, а оставшиеся в живых были ограблены и проданы в рабство. οуддζс попал в руки главы местного духовенства, который приказал протащить его по улицам города, изуродовать и затем казнить. Аналогичные события имели место в двух других крупных центрах, Нейризе и Зенджане. Всякий раз принцы Каджаров приходили на помощь толпам фанатиков, доведённых до исступления шиитским духовенством, стремившимся истребить всех приверженцев новой религии. Даже тот факт, что во главе бабидов в Нейризе встал такой выдающийся человек, как Ваψδд, не остановил местное духовенство и подстрекаемую ими озлобленную толпу. Ваψδд погиб во время резни, вспыхнувшей после падения небольшой крепости, где укрывались бабиды. В Зенджане, как и в крепости шайϊа υабарсδ, осаждённые бабиды получили ложные обещания мира и дружбы, написанные на Коране и скреплённые печатью. Но и в этом случае вслед за сдачей крепости последовала кровавая расправа. Несмотря на очевидные попытки различных политических и религиозных властей скрыть информацию об этих трёх столкновениях с бβбδ (шайϊ υабарсδ, Нейриз и Зенджан), в каждом случае остались выжившие, которые впоследствии смогли рассказать о реальных событиях. Записанные рассказы этих очевидцев составили основу для исторического труда, подготовленного несколько лет спустя Набδль-и А‘κамом. Волна насилия прокатилась по всей стране. Муллы заявили, что собственность «отступников» может быть конфискована, и тогда к преследованиям бабидов с энтузиазмом присоединились местные власти. Высокое общественное положение не служило защитой. В столице страны, Тегеране, приблизительно в то же время, когда произошла резня в Зенджане, с изощрённой жестокостью были публично казнены семеро весьма видных и уважаемых представителей купеческого и учёного сословий, которые не пожелали отречься от своей новой веры. О царившей атмосфере злобной непримиримости можно судить хотя бы по тому факту, что один из казнённых, мδрзβ οурбβн- ‘Алδ, имел репутацию человека непревзойдённой святости и был духовным наставником как шахской семьи, так и некоторых членов правительства.16 Ответственность почти за все эти зверства, а также за те, которые произошли позже, следует возложить не только на шиитское духовенство, но и на нового первого министра мδрзу Таπδ ωβна. Новому правителю, шаху Нβτир ад-Дδну, в то время было всего шестнадцать, и монаршья власть снова оказалась в руках очередного первого министра. Мδрзβ Таπδ ωβн стоял во главе той группировки, которая возвела нового правителя на трон, одолев сторонников двух других наследников престола. Решив, что как собственное могущество, так и стабильность режима можно укрепить, подавив движение бабидов, он принял деятельное участие в кровавых событиях у гробницы шайϊа υабарсδ, в нейризской и зенджанской резне, а также в казни «Семерых Мучеников Тегерана», как их стали впоследствии называть. Затем он вознамерился поразить новое религиозное движение в самое сердце. Когда ещё продолжалась осада Зенджана, мδрзβ Таπδ ωβн отдал приказ губернатору Азербайджана доставить Баба в Тебриз и публично казнить Его.17 Мδрзβ Таπδ ωβн не обладал достаточной властью, чтобы отдавать такие распоряжения, и не посоветовался предварительно с другими членами правительства. Поэтому губернатор Азербайджана, успевший преисполниться уважения к своему Пленнику, отказался выполнить этот приказ. Первому министру, в конце концов, пришлось послать в Азербайджан с этим поручением своего собственного брата, мδрзу χасан ωβна. Баба поспешно перевезли в Тебриз, а муджтахидам предложили вынести решение по Его делу на основании религиозных законов, а не гражданского права. Как и предвидел мδрзβ Таπδ ωβн, духовенство с готовностью пошло ему навстречу и подписало смертный приговор Бабу, обвинив Его в ереси. 9 июля 1850 года на одной из площадей Тебриза, на глазах у тысяч людей, теснившихся на крышах и у окон домов, начались приготовления к казни. За этим последовали весьма необычайные события. Баба и одного из Его учеников подвесили на верёвках к стене военной казармы. Участвовать в расстреле должен был полк из 750 армян-христиан. Полковник, которого звали Сβм ωβн, боясь прогневить Бога, хотел отказаться от выполнения приказа. Однако Баб, по рассказам очевидцев, успокоил его такими словами: «Выполняй приказ, и если помыслы твои чисты, Всевышний не оставит тебя в затруднительном положении».18 То, что произошло далее, подтверждено свидетельствами множества очевидцев.19 Полк выстроили, прогремел залп из 750 ружей. Дым от такого количества старинных дульнозарядных ружей окутал площадь, и она погрузилась в темноту. Когда дым рассеялся, присутствующие не поверили собственным глазам. Ученик Баба стоял у стены невредимый, а сам Баб исчез! Веревки, на которых они были подвешены, оказались перебиты пулями. После лихорадочных поисков Баба нашли в той самой комнате, где Он ночевал накануне. Он спокойно отдавал последние распоряжения своему секретарю. На площади воцарился хаос. Армянский полк отказался принимать участие в повторной казни. Мδрзβ χасан ωβн столкнулся с вероятностью того, что переменчивая в своих настроениях чернь, которая то приветствовала, то проклинала Баба, увидит в Его спасении знак свыше и встанет на Его защиту. Срочно вызвали полк, состоящий из мусульман, Баба и Его товарища вновь подвесили к стене, и раздался второй залп. На этот раз тела осуждённых были изрешечены пулями. Напоследок Баб обратился к толпе с такими словами: О заблудшее поколение! Если бы вы уверовали в Меня, все вы, как один, последовали бы примеру этого юноши, который выше многих из вас по рождению, и по доброй воле принесли бы себя в жертву на Моём пути. Придёт день, и вы поймёте, кто Я; но в тот день Меня уже не будет с вами.20 Необычайные обстоятельства смерти Баба вызвали новый всплеск интереса к Его учению. Рассказы о произошедшем с быстротой молнии распространились не только среди местного населения, но и среди западных дипломатов, торговцев, военных советников, журналистов,— всех, кто составлял довольно многочисленное в то время европейское сообщество в Персии. Слова чиновника из французского консульства А. Л. М. Николя позволяют понять, насколько потрясла эта драма образованных представителей западного мира: Это один из великолепнейших образчиков мужества, известных человечеству, а также свидетельство необыкновенной, заслуживающей восхищения любви нашего героя к своим соотечественникам. Он пожертвовал собой ради человечества; во имя блага людей отдал он и тело своё, и душу, ради них претерпел он лишения, пытки, оскорбления и мученическую смерть. Он скрепил своей кровью призыв к всеобщему братству и, подобно Иисусу, отдал жизнь, дабы возвестить грядущее торжество мира, справедливости и любви к ближнему.21 Для общины бабидов, однако, смерть Баба,— которой предшествовало массовое истребление лидеров общины, включая почти всех Букв Живого,— оказалась сокрушительным ударом. Община лишилась руководства, которое ей было необходимо не только для того, чтобы противостоять всё более ужесточавшимся преследованиям, но и для того, чтобы сохранить в неприкосновенности те нормы общинной жизни, которые предписал Баб. Бабиды всегда подчеркивали, что их единственная цель — распространять духовные и общественные принципы, принесённые Бабом. В то же время, поскольку основные религиозные понятия и убеждения бабидов покоились на фундаменте Ислама, они полагали, что, отказавшись от насилия в достижении своих религиозных целей, они сохраняют полное право с оружием в руках защищать себя и свои семьи от преследований. Вполне предсказуем был тот факт, что теперь, когда в результате жестоких гонений, развязанных мδрзой Таπδ ωβном, бабиды лишились руководителей, обладавших верным пониманием провозглашённых Бабом истин, некоторые неуравновешенные члены общины не смогут держать себя в первоначальных рамках. Именно это и произошло, когда 15 августа 1852 года двое юношей-бабидов, потерявшие разум от наблюдаемых ими ужасов и доведённые до отчаяния отношением властей, совершили покушение на шаха. Пистолет, из которого они стреляли, был заряжен мелкой дробью, и серьёзных ранений монарх не получил, однако покушение навлекло на бабидов новую волну гонений, превосходивших в жестокости все прежние. Страну захлестнуло насилие. Сохранилось свидетельство капитана Альфреда фон Гуменса, австрийского военного атташе, находившегося на службе у шаха. Придя в ужас от зверств, которые ему пришлось наблюдать, капитан подал в отставку, а затем в одной из венских газет было опубликовано его письмо: Следуй за мной, друг-европеец, поборник добросердечия и норм морали, и я приведу тебя к несчастным, которым выкалывают глаза, а затем принуждают есть, безо всяких приправ, свои только что отрубленные уши; или чьи зубы с нечеловеческой жестокостью вырывает палач; или чьи обнажённые черепа дробятся под ударами молота; ты увидишь, как базарную площадь освещают несчастные жертвы, которым палачи пронзают грудь и плечи справа и слева и вставляют в глубокие раны зажжённые фитили. Я видел, как некоторых тащили в цепях по базарной площади вслед за военным оркестром, и горящие фитили в их телах находились так глубоко, что в ранах, словно в только что потушенной лампе, то и дело ярко вспыхивали капельки плавящегося жира. А неистощимое восточное воображение изобретает всё новые пытки. С подошв бабидов сдирают кожу, окунают ноги в кипящее масло, подковывают несчастного, как лошадь, и заставляют бежать. Ни одного крика не вырывается из груди страдальца; он переносит пытки молча, с бесчувственностью фанатика; вот его понуждают бежать; дух его крепок, но не выдерживает плоть; он падает. Так нанесите же ему coup de grâce! Избавьте от боли! Но нет! Палач взмахивает плетью, и — я сам был тому свидетелем — несчастная жертва стократных пыток бежит! Это начало агонии. А вот развязка — обожжённые, израненные тела палачи подвешивают вниз головой к дереву, привязав их за руки и за ноги, и вот, любой житель Персии может вдоволь поупражняться в меткости, поражая с определённого, не слишком близкого расстояния отданную ему на растерзание благородную дичь. Я видел трупы, изрешечённые почти полутора сотнями пуль.22 Самой известной личностью, погибшей во время новых гонений, была поэтесса υβхире, до этого какое-то время содержавшаяся под домашним арестом. Она провозгласила, что одной из черт новой эпохи, наступившей с приходом Откровения Баба, будет снятие тех запретов, из-за которых женщина считалась существом низшего порядка. Узнав о смертном приговоре, υβхире сказала своему тюремщику: «Можешь убить меня, когда тебе будет угодно, но женщины будут свободны, и помешать этому ты не в силах».23 Так закончился первый период истории Веры бахаи, которую её приверженцы называют «Законоцарствие Баба». На краткое мгновение вся Персия оказалась на грани общественного перелома. Если бы Баб, как утверждали Его враги, вынашивал планы захватить политическую власть, то, по убеждению многих, Ему удалось бы установить в стране Своё правление. Выдающиеся способности его видных сторонников, явная готовность народа принять новое Откровение, падение нравов и грызня в среде власть имущих и высшего духовенства, хаос, воцарившийся в стране в последние дни правления смертельно больного шаха Мухаммада и после его кончины,— всё это в совокупности создало такую обстановку, когда Бабу нужно было бы лишь воспользоваться поддержкой, которую Ему настоятельно предлагали со всех сторон. В конце 1846 года генерал-губернатор Исфахана, Манζчихр-ωβн, один из самых влиятельных людей в государстве, готов был предоставить в распоряжение Баба и свою армию, и свои несметные богатства, уговаривая Баба бросить вызов духовенству и шаху и пойти на Тегеран. С точки зрения шиитской доктрины такие действия были бы вполне оправданы. Персидская монархия опиралась на фундаментальный принцип, гласящий, что шах правит исключительно от имени Имβма Махди, сохраняя страну до Его прихода. Поскольку Баб утверждал, что Он и есть тот самый долгожданный духовный владыка, и многие выдающиеся умы, считавшиеся светилами учёности и святости, признали Его, то, согласно заветам шиизма, шах Мухаммад и шах Нβτир ад-Дδн обязаны были со всем тщанием рассмотреть и оценить Его заявления. И если они этого не сделали, то виной тому — исключительно вмешательство религиозных и политических сил, которые в возвышении Баба видели угрозу своей власти. Отказавшись от силовых акций в поддержку Своих притязаний, даже ради спасения Собственной жизни, Баб убедительно продемонстрировал миролюбивый характер Своей миссии и Свою безграничную веру в высшие духовные силы, которые, по Его словам, с самого начала были единственной Его опорой. В чём же заключалось учение, встретившее столь ожесточённое противодействие,— учение, во имя которого Баб и многие тысячи Его последователей добровольно пожертвовали жизнью? Ответить на этот вопрос не так уж просто. Откровение Баба очень глубоко связано с богословской доктриной шиитского Ислама, и человеку западной культуры будет нелегко постичь многое из того, о чём идет речь в Его Писаниях. На самом деле, одной из главных причин успеха, что неизменно сопутствовал Бабу в Его попытках обратить в Свою веру как выдающихся богословов, так и студентов семинарий, была та очевидная лёгкость и виртуозность, с которой Он трактовал самые запутанные и противоречивые вопросы, касающиеся юриспруденции, пророчеств и верований Ислама. Тем, кто слушал Его, казалось невероятным, что молодой человек, столь мало искушённый в учёных изысканиях, бывших средоточием интересов интеллектуальных кругов Персии, способен без труда поставить в тупик почтенных богословов, посвятивших им всю свою жизнь и именно благодаря этому добившихся высокого положения в обществе. В ранних исторических повествованиях самих бабидов подробно описываются эти разъяснения и то, какое впечатление они производили на слушателей. Что же касается европейцев и североамериканцев, то эти предметы зачастую оказываются для них малопонятными.24 Обладая таким удивительным даром, Баб, однако, не поощрял подобных учёных штудий среди Своих последователей-богословов, священников и семинаристов. Возможно, нам легче будет понять, чем Он руководствовался, если мы примем во внимание высказывания о шиитской богословской науке британского востоковеда Эдварда Гренвилла Брауна. Браун считал все эти богословские трактаты, комментарии к ним, комментарии к комментариям, примечания и прочее,— всё то, что в XIX веке считалось в Персии продуктом интеллектуальной среды,— не более чем невразумительным «мусором», само существование которого у серьёзных учёных может вызвать только «сожаление»; при этом он добавлял, что его мнение разделяют и наиболее видные мыслители Ислама: Шайϊ Муψаммад ‘Абду, в то время — главный муфтий Египта и ректор университета аль-Азхар, а также, пожалуй, самый просвещённый мыслитель и восторженный поклонник арабского языка и литературы в современном Исламе, не раз говорил, что весь этот хлам следовало бы сжечь, потому что он только загромождает полки библиотек, плодит червей и затемняет настоящие знания. Таково мнение выдающегося и многоучёного мусульманского богослова, и мы можем без особых возражений к нему присоединиться…25 Подобное суждение ранее высказывал и Баб, причём весьма недвусмысленно. В своей главной книге «Байан» Баб предсказал наступление того времени, когда эти нагромождения пустословия будут полностью разрушены, и умы персов освободятся от предрассудков. По словам Баба, не за горами то время, когда перед человечеством откроются совершенно новые области как гуманитарного, так и естественнонаучного знания, и даже малое дитя превзойдёт в учёности знания любых Его современников.26 Таким образом, не пространные теологические комментарии, а социальное учение Баба представляет для нас главный интерес. Одно из важнейших отличий Ислама от Христианства состоит в том, что Ислам в поисках конкретных принципов организации жизни общества обращается к Божественному Откровению. В Коране говорится о построении чисто мусульманского общества. Мухаммад сделал первый шаг к этому, основав мусульманское государство в городе Медина. Без сомнения, немаловажен и тот факт, что, в отличие от христианского календаря, берущего начало от предполагаемой даты рождения Иисуса, исламский календарь ведёт отсчёт от хиджры [622 год н. э.], т. е. с момента «переселения» Мухаммада из Мекки в Медину и основания мусульманского государства. Исламское вероучение, далёкое от того, чтобы отдавать «кесарю кесарево», содержит целый ряд моральных наставлений, относящихся к государственным делам. Мусульмане-шииты поэтому твёрдо верили, что Имβм Махди не только откроет путь к личному спасению души каждого человека, но и поддержит идею «народа, зовущего человечество к праведности».27 Это должны учитывать те, кто стремится понять сущность учения Баба. Умы и сердца Его слушателей были ограничены замкнутым кругом представлений, и если в чём-то и изменились со времён Средневековья, то не в лучшую сторону, став ещё более обскурантистскими, изолированными и фаталистическими.28 Решение этой проблемы Баб видел в том, чтобы дать концепцию совершенно иного общества, в котором бы сохранялись основные элементы культуры и религии, привычные для Его слушателей, но которое, как показали дальнейшие события, было способно дать мощный толчок движению вперёд. Он призвал шаха и народ Персии последовать за Ним и построить это общество. За короткий срок, отпущенный Ему судьбой, Баб разработал систему законов, касающихся норм общественной жизни; поддержания мира и порядка; хозяйственной деятельности; таких общественных институтов, как брак, развод и наследование; а также принципов, регулирующих внешнюю политику государства бабидов. Верующим были даны молитвы, тексты для медитаций, нравственные заповеди, пророчества. Один из историков бахаи заметил, что эти законы и правила были специально сделаны «жёсткими, сложными и суровыми». Их целью было покончить с укоренившимся в сознании верующих догматическим мусульманским образом мышления и подготовить их к новой, беспрецедентной исторической миссии.29 Упоминание об этой миссии встречается в каждой главе книги «Байан», а преобразования в духовной и общественной жизни Персии рассматривались в качестве её предпосылки. Баб заявлял, что главное Его предназначение — подготовить пришествие вселенского Богоявления. Этого обетованного спасителя Баб называет «Тот, Кого явит Бог». Сам Баб, хотя и был независимым посланником Божиим, стоящим в одном ряду с Моисеем, Иисусом и Мухаммадом, выступал провозвестник Того, Кого ждут на земле представители всех вероисповеданий. В новом Откровении титул бβб означал нечто гораздо большее, чем в Исламе; Баб был «вратами» к тому Богоявлению, Чья весть распространится по всему миру. Этой главной теме посвящено немало страниц и в книге «Байан», и в других Писаниях Баба. Из них становится ясно, что Баб рассматривает своё Законоцарствие как чисто переходный период. Когда появится Обетованный, именно Он явит людям учение грядущего века, и в Его воле будет сохранить что-то из вероучения Баба или отвергнуть его полностью: Даже тысячекратное прочтение «Байана» не сравнится с прочтением единого стиха, явленного «Тем, Кого явит Бог». ...Сегодня Байан в стадии семени; в начале явления Того, Кого явит Бог, станет очевидным его конечное совершенство. …Всей своей славой Байан обязан «Тому, Кого явит Бог».30 Баб не указал точно, когда явится Обетованный, но говорил, что это произойдёт в очень недалёком будущем. Некоторых Своих последователей Он предупредил, что им предстоит собственными глазами увидеть Того, Кого явит Бог, и лично послужить Ему. В Байане и других Писаниях встречаются загадочные упоминания «года девятого» и «года девятнадцатого». Более того, Баб утверждал совершенно определённо, что никому не удастся выдать себя за Того, Кого явит Бог, и убедить в этом окружающих. Бабиды получили указание не противодействовать никому, кто будет заявлять подобное, но сохранять спокойствие и предоставить всё воле Всевышнего. Как пример, приведём строки Баба, обращённые к праведному и достопочтенному Ваψδду: «Клянусь праведностью Того, Чья сила повелевает зерну взойти и Кто вдыхает Дух Жизни во всё сущее! Доведись Мне узнать, что в день Его Явления ты отречёшься от Него, Я бы немедленно отрёкся от тебя и отказался признать твою веру. ...С другой стороны, если бы сказали Мне, что христианин, не питающий никаких чувств к Моей Вере, уверует в Него, он стал бы Мне дороже зеницы ока Моего».31 Таким образом, государство бабидов, если бы оно возникло, должно было стать, в первую очередь, восприемником истины, которую откроет грядущий Обетованный, и средством распространения этой истины во всём мире. После мученической смерти Баба и большинства его ближайших сподвижников, а также истребления тысяч Его последователей, эта мечта рухнула, так и не успев воплотиться в действительность. К 1852 году могло показаться, что миссия Баба окончилась неудачей и основанная Им религия пребывает на грани исчезновения.32 1. Одно из относительно недавних научных исследований по этому вопросу: Вахδд Рβфатδ. «Развитие шайϊδтской мысли в шиитском исламе», а также Анри Корбин (Henri Corbin). «Иранский ислам; духовные и философские аспекты» (En Islam iranien; aspects spirituels et philosophiques), т. 4. 2. См., например, Whitney R. Cross, The Burned-over District, и Ira V. Brown, “Watchers for the Second Coming, the Millennial Tradition in America” in Mississippi Valley Historical Review, vol. 39, No. 3 (1952), стр. 441—458. 3. Нередко высказывалась, чаще всего противниками Веры бахаи, точка зрения, что перейти от скромных притязаний к более амбициозным Баба побудил Его первоначальный успех. Разумеется, это неверно. Впервые открывшись мулле χусайну, Баб уже тогда именовал себя не только Божиим Посланником, но и «Поминанием Божиим» и «Свидетельством Божиим»,— титулами, которые недвусмысленно указывают на долгожданное пришествие Сокровенного Имама. Насколько безошибочно поняли суть этого смелого заявления как последователи Баба, так и мусульманское духовенство, стало ясно сразу же. Одним из тех, кто раньше других поверил в Баба, был муллβ ‘Алδй-и Басφβмδ, который вскоре после своего обращения в Веру баби в 1844 году покинул Персию, взяв с собою экземпляр рукописи οаййζм аль-Асмβ, и сразу по прибытии в соседний Багдад был обвинён в ереси и арестован. В январе 1845 года последовало его официальное осуждение в совместном постановлении (фетве) шиитского и суннитского духовенства. Поводом для осуждения послужил тот факт, что обвиняемый уверовал в человека, именовавшего себя источником Откровения, подобного Корану; Баб, как автор книги, тоже был осуждён. Исчерпывающее обсуждение данного вопроса содержится в статье Муψаммада Афнβна и Уильяма С. Хэтчера: «Западное исламоведение и источники бахаи», «Религия» , т. 15 (1985). (Muḥammad Afnán and William S. Hatcher, “Western Islamic Scholarship and Bahá’í Origins,” Religion) 4. Шоги Эффенди, «Миропорядок Бахауллы: избранные письма», стр. 123—128. 5. Четыре главных источника, использованных в обзоре истории религии баби, это: Шоги Эффенди. «Бог проходит рядом»; Хасан Бальюзи. «Баб: Провозвестник величайшего из дней»; Набδль-и А’κам (Муψаммад-и Зарандδ). «Вестники рассвета: повествование Набиля о ранних днях Откровения бахаи»; а также Жозеф Артур, граф де Гобино. «Религии и философии Центральной Азии». (Joseph Arthur, Comte de Gobineau, Les Religions et les Philosophies dans l’Asie Centrale.) 6. Hamid Algar, Religion and State in Iran, 1784—1906, p. 19. 7. Гобино писал о шахе Мухаммаде и его главном министре: «Мухаммад-шах, которого я уже упоминал, был государь нрава совершенно особого. В Азии это обычное дело, но европейцам знакомо едва ли, и уму европейскому непостижимо. ...Здоровье его всегда оставляло желать лучшего: подагра мучила его почти беспрерывно, так что он терпел постоянную боль, которую мало что могло утишить. Слабохарактерный от природы, он постепенно превратился в меланхолика. Нуждаясь в любви, но не находя её в своём семействе, в жёнах и детях, он всю свою привязанность сосредоточил на своём наставнике, старом мулле. Он сделал его своим единственным другом, наперсником, а затем — всесильным первым министром и, наконец,— я не преувеличиваю,— своим богом. Что касается ψβджδ, то он был богом весьма необычным. Я бы не решился утверждать, что он не разделял убеждений Мухаммад-шаха. Во всех случаях он высказывал те же взгляды, что и шах, и эти взгляды сам же и внушал ему вполне искренне». (Les Religions et les Philosophies, pp. 160—162, собственный перевод автора с французского на английский.) 8. Николя пишет: «Рассказ об одном происшествии поможет понять, какими мотивами руководствовался первый министр, направляя волю шаха. Принц Фархβд-мδрзβ, молодой ещё человек, был учеником ψβджδ мδрзы απβсδ. Он рассказывает: «Однажды я вместе с ним прогуливался в саду. Видя, что учитель в хорошем настроении, я осмелился спросить его: « χ βджδ, почему Вы сослали Баба в Мβх-Кζ?» Он ответил: «Ты ещё слишком молод и не всё способен понять. Знай только, что, находись Баб сейчас в Тегеране, не пришлось бы нам с тобой так мирно прогуливаться здесь и наслаждаться прохладой». («Сиййид ‘Алδ-Муψаммад, известный как Баб». Цит. в Набδль-и А‘κам. «Вестники рассвета», стр. 231—232.) 9. Шоги Эффенди. «Бог проходит рядом», стр. 21. Хасан Бальюзи даёт подробное описание этого суда в книге The Báb, стр. 139—145. См. также Браун. «Повествование путешественника», стр. 277—290. 10. 10 Палочные удары по пяткам применялись как пытка или наказание. 11. Цит. в Balyuzi, The Báb, стр. 146—147. 12. Исчерпывающее обсуждение данного вопроса содержится в статье Муψаммада Афнβна и Уильяма С. Хэтчера: «Западное исламоведение и источники бахаи» (Muḥammad Afnán and William S. Hatcher, “Western Islamic Scholarship and Bahá’í Origins.” 13. В первых фрагментарных сообщениях западных наблюдателей из Персии часто попадаются такие рассказы, повторяемые, надо полагать, со слов собеседников-мусульман, от которых эти путешественники нередко целиком зависили из-за незнания персидского языка и слабого понимания религиозной жизни страны. Момен (The Bábí and Bahá’í Religions, стр. 3-17) приводит множество подобных рассказов, в которых упоминаются бунтарство, нигилизм, атеизм, общность жён и имущества. Только после серьёзного изучения данной темы, предпринятого Гобино, Брауном, Николя и другими учёными, имевшими возможность непосредственно общаться с последователями новой веры, подобные ошибочные представления были опровергнуты. 14. Гобино писал: «Период междуцарствия всегда был в государствах Центральной Азии крайне опасен. В Персии, в Туркестане, в арабских странах наступает период анархии, иногда весьма длительный; события принимают бурный и насильственный характер. Правоприменение на какое-то время останавливается, ибо воля государя исчезла... Это похоже на остановившиеся часы: пружины на месте, никто не собирается их менять, но часы стоят, пока их не заведут. Кипят страсти и сталкиваются интересы, разжигается всеобщее недовольство. Если претендентов на престол несколько, то беспорядок им на руку: это увеличивает шансы на успех и помогает привлечь сторонников». (Les Religions et les Philosophies, pp. 175—176, собственный перевод автора с французского на английский.) 15. Набδль-и А’κам (Муψаммад-и Зарандδ). «Вестники рассвета: повествование Набиля о ранних днях Откровения бахаи. 16. Шоги Эффенди. «Бог проходит рядом», стр. 47. 17. Некоторые западные дипломатические представители безуспешно пытались убедить первого министра отказаться от такой политики, доказывая, что преследования приведут только ещё к большему распространению внушающей тревогу религиозной доктрины. (См. Momen, The Bábí and Bahá’í Religions, стр. 71—72, 103.) 18. Цит. в: Шоги Эффенди «Бог проходит рядом» (Shoghi Effendi, God Passes By), стр. 52. 19. Момен в своей книге «Религии баби и бахаи» (Momen, Bábí and Bahá’í Religions, стр. 77—82), приводит несколько рассказов очевидцев об этом случае, переданных западными комментаторами. 20. Цит. в: Шоги Эффенди «Бог проходит рядом» (Shoghi Effendi, God Passes By), стр. 53. 21. А. Л. М. Николя. «Сиййид ‘Алδ-Муψаммад, известный как Баб», цит. в: Шоги Эффенди «Бог проходит рядом» (Shoghi Effendi, God Passes By), стр. 55, собственный перевод автора с французского на английский. 22. Цит. в: Шоги Эффенди «Бог проходит рядом» (Shoghi Effendi, God Passes By), стр. 65. Русский посол князь Долгоруков, также ставший свидетелем этих зверств, в личной беседе с шахом назвал их «варварством, немыслимым даже у дикарей». Британский поверенный в делах тоже выразил персидским властям протест в связи с действиями, на которые, «как полагало правительство Её Величества, способны только дикие африканские племена». (Momen, Bábí and Bahá’í Religions, стр. 100—101). 23. Цит. в: Шоги Эффенди «Бог проходит рядом» (Shoghi Effendi, God Passes By), стр. 65. 24. Французский перевод Байана, Le Bаyan Persan, был выполнен А. Л. М. Николя, французским консулом, который долгое время жил в Персии. 25. E. G. Browne, A Literary History of Persia, стр. 415—416. 26. Цит. в: Набδль. «Вестники рассвета», стр. 92—94. Вследствие этого родились слухи, подхваченные мусульманскими противниками новой веры, о том, что бабиды в своём государстве намеревались уничтожить все книги. Когда связи с шиитским Исламом были окончательно порваны, Бахаулла отменил такого рода запреты (см. стр. 76-77). 27. Коран 3:104. См. также 2:143. 28. О степени упадка можно судить по характеру режима, установившегося в Иране после провозглашения исламской республики в 1979 году, когда присущее шиитским муллам понимание природы человека и общества получило наиболее яркое выражение. 29. Шоги Эффенди. «Бог проходит рядом», Предисловие, стр. xvii. См. также стр. 24—25. 30. Шоги Эффенди. «Миропорядок Бахауллы» (Shoghi Effendi, The Dispensation of Bahá’u’lláh), стр. 8. Более полную подборку текстов заявлений Баб по этому поводу см.: Баб. «Избранное из Писаний», стр. 3—8 и стр. 153—168. 31. Цит. в: Шоги Эффенди. Миропорядок Бахауллы, стр. 101. 32. Исторический анализ значения миссии Баба см. в: Даглас Мартин. «Миссия Баба», ежегодник «Мир бахаи» (Douglas Martin, “The Mission of the Báb,” Bahá’í World), т. 3 (1994—1995). |
Похожие:
 | Мартин Хайдеггер Вещь Хайдеггер Мартин Человек, чья фамилия подчеркнута, отвечает за полученное задание и координирует работу группы | | Астон мартин лагонда астон мартин ванквиш бмв 303 бмв 507 |
 | Дуглас Хаббард. Как измерить всё, что угодно Федеральное государственное автономное образовательное учреждение высшего профессионального образования | | Дуглас Коупленд Джей-Под Перевод: Екатерина Мартинкевич Аннотация Рабочая программа утверждена на заседании кафедры «Связи с общественностью» протокол № от 20 г |
| Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... Эпиграф к уроку: Вы можете сказать об идеалах нации, судя по их рекламе. У. Дуглас | | Дуглас Грэхем 80/10/10 Структура и объем диссертации. Диссертация состоит из 120 страниц текста, содержит введение, четыре главы, заключение, список литературы... |
| Уильям Ширер. Взлет и падение третьего рейха (том 2) Охватывает собой весь период существования человеческого общества от первобытной эпохи до современности | | Список литературы к выставке «Живые страницы» (Уильям Шекспир) Аникст, А. А. Театр эпохи Шекспира : учеб пособие для вузов. М. Дрофа, 2006. 288 с ил |
| Примерные темы для рефератов по истории и философии науки Политико-правовые идеи Реформации. Мартин Лютер (1483-1546), Жан Кальвин (1509-1564) | | В. И. Слуцкий Еврейский религиозный философ Мартин Бубер (1878-1965)... Еврейский религиозный философ Мартин Бубер (1878—1965) изложил свои педагогические взгляды в лекции "Педагогический праксис", прочитанной... |
| Уильям Сирс и Марта Сирс Этнопсихология: Учебник для вузов / Т. Г. Стефаненко. — 4-е изд., испр и доп. — М.: Аспект Пресс, 2009.— 368 с | | Лондон Джек Мартин Иден Цели, задачи и направления деятельности педагогического коллектива в 2012-2013 учебном году. Представление основных образовательных... |
| Законодательное регулирование имущественных отношений отражает юридическое... Уильям Стаффорд (1554–1612),Томас Мен (Ман) (1571–1614), Антуан де Монкретьен (1575–1621) | | Переписка фрейда мартин Гротьян ... |
| Томас дж. Стэнли уильям д. Данко В37 Современное диссертационное исследование по педагогике: Оценка качества: Книга для эксперта. Саратов: Саратовский государственный... | | Мартин Солли Эти странные итальянцы Синегноев Бенедикт Аркадьевич, соавтор Петрушанко (калечит его своими навыками), Зося, состоит с Петрушанко в запутанной связи |
