1. Цели и задачи дисциплины
Скачать 1.85 Mb.
|
| Троп (буквальный перевод с греческого — поворот) — прием употребления слов и словосочетаний в таких контекстах, которые обнаруживают у них прежде неизвестные, новые смысловые оттенки, вступающие во взаимодействие со словарным значением слова, или которые допускают совмещение нескольких словарных значений слова. То есть в тропе всегда совмещается два семантических плана: коллективно-языковый и индивидуально-ситуативный. В русском языке существует огромное количество многозначных слов, но в каждом случае у многозначного слова реализуется одно из его значений. В тропе происходит совмещение значений и смыслов, их осложнение. Примером использования тропов является часть судебной речи В. Жуковского по делу Л. Гулак-Артемовской, обвиняемой вместе с Н. Богдановым в подлоге векселей: «Это дает повод прокурору представить ее в виде русалки, которая затягивает в воду и свидетелей обвинения, и свидетелей защиты, и высокопоставленных лиц, и целое здание кассационного сената. По воде идут круги, а прокурор в глубоком размышлении изумляется глубине общественной язвы. По его мнению, она врывается даже в совесть судей, а я замечу, что совесть судей не должна быть продажна и доступна проискам женщины»***. Простейшим по структуре и очень распространенным тропом является сравнение, представляющее собой открытое сопоставление обозначаемого и обозначающего, например, защита «не станет обращаться к чувству судей, играть на нервах как на струнах»**** (из судебной речи В. Спасовича по делу Дементьева). Семантическая функция сравнения позволяет по-новому взглянуть на старое, уже известное. В основе сравнения всегда лежит один или несколько названных или неназванных признаков. В приведенном выше примере признак сравнения не назван, но предполагается целая серия их: форма струн позволяет играть на них, струны как нервы и наоборот, следовательно, играть на нервах — возбуждать нервную систему человека, вызывать различные эмоциональные состояния. Части сравнения могут соединяться с помощью ряда союзов («как», «точно», «словно» и др.) и слов «похожий», «подобный», «напоминающий» и т.п. Выбранное средство связи выражает разную степень уверенности говорящего в похожести предметов: союз «как» предполагает больше уверенности, чем союз «словно». На основе сравнения строятся метафора, метаморфоза, олицетворение. Так, метафора основана на замещении общепринятого наименования предмета сравнительно редким. Замещение происходит по принципу сходства. Метафоры могут быть одночленными (вакцинацией занялась прокуратура; коррупция проникла в органы) и двучленными: «ветви рук», «книга жизни», «школа мужества», «огонь души» и др. К двучленным относится предикативная метафора («Как француженка, подсудимая... женщина минуты, не думающая о будущем»*, — из судебной речи К. Халтулари по делу М. Жюжан) и атрибутивная («Я вижу фигуру Дмитрия Церетели: он весь огонь и ревность, он видел то, чего никто не мог видеть»** — из речи П.Александрова на процессе по делу С. Модебадзе). Метаморфоза выражается формой творительного падежа и имеет значение превращения похожего в тождественное. Например: «На месте происшествия дымились обломки автомашины, стрелой вылетевшей из-за поворота». Если неодушевленному предмету или отвлеченному понятию приписываются свойства живого человека, метафора превращается в олицетворение. Например: «Еще весной благоухает сад, еще душа веселится и верит». В данном случае и сад, и душа изображены как живые существа. В результате они очеловечиваются, передают нам свое настроение. Метонимия в отличие от метафоры, основанной на замещении по сходству, предлагает переименование по смежности. Имя обозначающего, которое находится в отношениях смежности с обозначаемым, переносится на последнее: название материала, из которого сделан предмет, — на сам предмет, название содержащего — на содержимое, имя автора — на созданное им произведение, инструмента — на результат и т.п. Наблюдающиеся при этом семантические преобразования поистине многообразны. Например: «весь город спит», «Америка предлагает», «строчки письма дышали ненавистью», «и с серебра, и с золота едал», «недавно Пушкина читал» и т.п. Особая разновидность метонимии — синекдоха, в которой перенос наименования происходит по признаку количественных отношений: часть — целое. Например: «белые воротнички» — часть (элемент одежды управленческого персонала большинства фирм западных стран) может выступать в качестве заменителя целого (персонала управления). С помощью синекдохи выделяются детали, существенные для понимания целого и связанных с ним процессов. Поэтому выражение «беловоротничковая преступность в США» означает, что речь идет о правонарушениях, субъектами которых являются представители особой социальной группы — менеджеры ведущих фирм США. Аллегория — это выражение отвлеченного понятия или идеи с помощью конкретного образа, помещенного в определенный сюжет или ситуацию. Новое обозначение и старое (обозначающее) связаны не похожестью или их смежностью, а концептуально. Классическое выражение аллегории — басня, в которой ключевая мысль, отраженная в морали, иллюстрируется сюжетной линией, а действующие лица являются носителями определенных качеств, свойств, образов и понятий. Функция аллегории — продемонстрировать сложное через простое. Наиболее часто в аллегории используются образы животных, которые в языковой культуре выступают носителями определенных качеств (например, змея — коварство, мудрость; заяц — трусость, лиса — смекалка; медведь — сила, самодостаточность, неповоротливость); закрепленные в общественном сознании образы предметов (в частности, весы — правосудие; лук и стрелы — любовь; скипетр — власть); образы известных литературных персонажей (Иуда — предательство; Плюшкин — скаредность, Дон-Жуан — непостоянство в любви). Перифраза (или перифраз, парафраз, парафраза) состоит в замене однословного наименования лица, предмета, феномена или процесса описанием его существенных признаков, указанием характерных черт. Здесь важное значение имеет живая связь между заменяемым и заменяющим, так как она открывает нечто новое в том, что переименовывается. Перифраза — это явление, широко распространенное в устной и письменной речи. Она избавляет оратора или автора от назойливых повторов, устраняет монотонность изложения и часто заключает в себе оценочное суждение. В семантическом плане перифраза, которой свойственны эмоциональность, многогранность и подвижность, рассматривается и как средство, противоположное аллегории, для которой характерны логичность, однозначность, недвусмысленность. Например, изображая Ипполита Матвеевича Воробьянинова в романе «Двенадцать стульев», И. Ильф и Е. Петров называют его по-разному: «гигант мысли», «отец русской демократии», «светский лев», «покоритель женщин», «предводитель команчей», «жертва Титаника», «охотник за табуретками», «особа, приближенная к императору», «старый женолюб». Эти прозвища контрастируют друг с другом. Возникают, например, контрасты между перифразами: «светский лев» и «старый женолюб» (взаимоисключающие оценки), и внутри самой перифразы («охотник» — «за табуретками»). Такое обилие перифраз, связанных с одним и тем же лицом, свидетельствует о противоречивом характере Воробьянинова, сложности его натуры. Особой разновидностью перифразы является эвфемизм, предполагающий уклонение от прямого наименования в силу запрета или сложившихся традиций. Указанный троп активно используется в современной общественно-политической лексике: «из заслуживающих доверие источников»; «деструктивные элементы»; «сотрудники компетентных органов», «лица кавказской национальности» и т.п. Если заменяемое и заменяющее находятся в отношениях противоположности, возникает ирония, которая строится на несовместимости общеязыкового, логического и текстового значения слова. Например, если пожилого человека назвать «шустрым юношей», шикарный лимузин — «тарантасом», а комнатушку в коммуналке — «покоями», то все эти наименования ироничны. Функция иронии — подчеркнуть несовместимость сказанного с реальностью, создать комический эффект. Небезынтересно, что еще один прием создания комического эффекта — сложная обработка фразеологизма: «Едва оперится человек совершеннолетием, он пишет векселя; вексель давно уже низведен на степень простой дружеской расписки»* (В. Жуковский). В данном примере подверглось изменению выражение «возводить в степень», что, собственно, и придало тексту ироническую окраску. Оксюморон — троп, заключающийся в соединении слов, называющих взаимоисключающие понятия. Например: «мучительно счастлив»; «нарядно обнаженный»; «обречены на жизнь»; «с ужасом восторга»; «на краю бесконечности» и др. Смысловая функция оксюморона — отражение сложности и противоречивости описываемого лица, предмета, явления, процесса. Гипербола и литота — тропы, которые признак, свойство, качество не приписывают субъекту или объекту, а только усиливают или ослабляют. Если признак усиливается — это гипербола (например: «бездонные глаза», «удушающая тоска», «невыносимая печаль»). Если признак ослабляется — это литота (например: «мужичок с ноготок», «в двух шагах», «мальчик с пальчик»). Каламбур построен на несовместимости понятий, обозначенных похоже или тождественно звучащими словами. Рассмотренные выше тропы строились на обнаружении новых связей между словами и тем, что они обозначают. Напротив, каламбур строится на разрыве связей. Так, каламбур может быть построен на столкновении омонимов, паронимов, разных значений многозначного слова. Например: «Штирлиц обратил внимание на открытое окно: от него дуло. Он закрыл окно: дуло исчезло» (анекдот). Наиболее эффективный каламбур строится также на использовании двух фразеологизмов, которые имеют в своем составе общее слово: «Но вот в нашей истории появляется новый персонаж. Это уже не юноша, а мужчина с проседью на голове, отставной полковник, любимец дам. Такого стреляного воробья на мякине не проведешь» (из газетного фельетона). В данном случае каламбурно сталкиваются устойчивые фразеологизмы «стреляный воробей» и «старого воробья на мякине не проведешь». Паронимическая аттракция основана на возникновении семантических отношений между разными словами (главным образом разнокоренными), имеющими сходство в звучании «истерический исторический подход»; «отрава моя и отрада»; «ковыльная быль». То есть два похоже звучащих слова, не связанных в языке смысловыми отношениями, будучи синтаксически объединены соединительной или подчинительной связью, вступают между собой в смысловые отношения. Звуковой повтор — это повтор звуков (но не букв), не достигший паронимического уровня. Повторяться могут одни и те же или однотипные в каком-либо отношении звуки: гласные — согласные, узкие — широкие, мягкие — твердые, звонкие — глухие, шипящие — свистящие и пр. Различают повторы звукоподражательного и семантического типа. В последнем случае они подчеркивают те смысловые отношения, которые складываются между словами в тексте. Повтор одинаковых или однотипных согласных получил название аллитерации, гласных — ассонанса. Например: «как на горке, на пригорке в доме у мента Егорки состоялись разборки» (частушка). Эпитетом называют художественное, образное (а не логическое) определение. Следовательно, здесь имеет значение не само определение, а сочетание, которое оно образует со своим определяющим, и в котором открывается та или иная новая сторона определения. По характеру смысловых отношений между определением и определяющим эпитет может быть усилительным («несмываемый позор», «протяжный вой»); уточнительным («закон карающий», «ямщик лихой»); метафорическим («ядовитый взгляд», «ехидная усмешка»); метонимическим («лысый камень», «звонкая сталь»). Аллюзия — это ссылка на какой-либо мифологический, литературный, исторический факт, причем без прямого указания на источник. Этот троп рассматривают как скрытое цитирование. Аллюзия рассчитана на культурно-исторический опыт субъекта речи и его адресата, сфера ее преимущественного употребления — художественная литература, публичная речь. Например, мифологические образы «туманный Альбион» и «северная Пальмира» ассоциированы с современными Великобританией и Санкт-Петербургом. Символ — многозначный предметный образ, объединяющий (связующий) разные планы воспроизводимой автором или оратором действительности на основе их существенной общности, родственности. Символ имеет непредметное содержание, связанное с духовными ценностями субъекта и выраженное через предмет. Символ создается на основе других тропов и наполняется содержанием в тексте, а не в словосочетании. Например, отношение к своему подзащитному П. Александров выражает следующим символическим образом: «...если Хундиашвили возбуждает во мне серьезные мысли, то мои симпатии посвящены Моше Цициашвили. Я его люблю, как любит мать своего несчастного сына; Моша — это мой Иосиф, которого все продают, к кому он братски обращается. И действительно, Моша замечательно несчастлив, ничто ему не удается»*. Тропы встречаются во всех сферах речевой деятельности, кроме, пожалуй, официально-деловой. Но основная сфера их функционирования — художественная литература, устная и письменная публицистика. Различия между художественным тропом и тропом публицистическим носят качественный характер: первый является средством социальной оценки, привлечения внимания адресата, воздействия на него. Второй — раскрытия содержания, дополнительных смысловых приращений. Публицистические тропы, имеющие серийно-типизированный характер, получили название штампов. Например: «резкая отповедь», «бархатная революция», «парад суверенитетов», «война законов», «морские ворота», «стальная магистраль», «своевременное решение» и т.п. Штампы в известной степени облегчают автору или оратору работу над текстом (готовая образность), а адресату — его адекватное понимание. С другой стороны, они же и обесценивают текст, поскольку в результате частого употребления образность в них нейтрализуется, смысловое наполнение постепенно выветривается. Еще один комплекс средств обогащения речи оратора — фигуры. Фигура (в переводе с латинского «очертание, вид, оборот речи») — это синтаксическая конструкция, рассчитанная на оказание воздействия на слушателя, читателя. Если тропы являются формами мысли, то фигуры — это формы речи. Функция фигур — выделить, подчеркнуть, усилить ту или иную часть высказываний. Фигуры служат выражением эмоциональности говорящего, средством передачи его тона и настроения слушателям. Фигуры наиболее активизируются в художественной речи, особенно поэтической, но и многие их разновидности достаточно активны в различных жанрах публицистики, видах устной речи. В зависимости от синтаксической структуры и выполняемой функции все многообразие фигур может быть сведено в несколько групп. Это фигуры, • построенные на основе повтора; • построенные на изменениях в расположении частей синтаксических конструкций; • связанные с изменением объема высказывания; • собственно риторические фигуры. К фигурам, построенным на основе повтора, относятся анафора, анадиплосис, кольцо, эпифора. Повтор — это упорядоченное повторение слова, словосочетания и даже большей синтаксической единицы (предложения или его части). Упорядоченность выражается в том, что повторяющиеся единицы стоят в определенной позиции, т.е. на определенном месте в предложении, его части, сложной синтаксической конструкции, тексте в целом. Рассмотрим, в частности, анафору и эпифору. Анафора (единоначатие) — повтор, состоящий из слов, словосочетаний, предложений, стоящих в начале синтаксических или текстовых единиц. Например: «Очень может быть, что подсудимый не виновен; очень может быть, что следствие велось предвзято». Повтор, при котором повторяются концы смежных или соотнесенных единиц, именуется эпифорой. Например: «Преступник буквально преследовал жертву по пятам. Утром, направляясь на работу, Тихонов видел Лаптева который шел за ним. Вечером преследование продолжалось; Тихонов видел Лаптева, который шел за ним». На основе повтора формируется параллелизм — повтор смежных синтаксических конструкций: предложений или их частей. Параллелизм, как правило, сопровождается лексическим повтором, что создает фон для сопоставления высказываний. Например: «Подсудимый показал, что встречался с Петровым неоднократно по делам службы. Он знал распорядок дня жертвы. Следовательно, подсудимый учитывал, что в это время Петров будет на работе»; «По виду — закусочная, по содержанию — притон, где бандиты сбывали краденое». На основе параллелизма формируется антитеза — противопоставление двух высказываний. Например: «Как бы далеко ни отстояло исполнение мысли, овладевшей душой, аффект не переходит в холодное размышление и остается аффектом. Мысль не проверяется, не обсуждается, ей служат, ей рабски повинуются, за ней следуют. Нет критического отношения, имеет место только безусловное поклонение»* (П. Александров). Если перечисляемые единицы находятся в синонимических отношениях (языковые или контекстуальные синонимы) и расположены в порядке нарастания или ослабления какого-либо признака, перечисление приобретает форму градации. Например: «Каждое недоразумение, каждое сомнение, которое является у лиц, производящих дознание и следствие, каждая их иногда невольная ошибка тотчас же обращается в пользу заявленного подозрения; за них хватаются как за искру и раздувают в пламя, освещающее дело совсем не с той стороны, на которой была истина»** (П. Александров). Если рассмотренные выше фигуры основаны на различного рода повторах, то фигуры, построенные на изменениях в расположении частей синтаксических конструкций, связаны с изменениями и нарушениями в расположении частей внутри синтаксической конструкции. К ним относятся инверсия (перестановка); сегментация (вычленение); парцелляция и парентеза (вставка, внесение). Рассмотрим, в частности, инверсию. Инверсия — это немотивированное развитием мысли нарушение грамматического порядка слов. Следствием инверсии является появление или усиление экспрессивности речи (ее субъективной направленности). Наиболее устойчив порядок слов в словосочетаниях определенного типа, поэтому и нарушение его становится особенно ощутимым, запоминающимся слушателям. Например: «Насчет неприличия существуют понятия весьма различные»*** (В. Спасович). Фигуры, связанные с изменением объема высказывания, — это фигуры с различными трансформациями объема высказывания: пропусками, недоговоренностями, многословием. К ним относятся: эллипсис, умолчание и упреждение. Например, эллипсис (выпадение, опущение) — стилистический прием, связанный с опущением несущественных слов для усиления роли оставшихся. Указанный прием используется при изображении событий в динамике: «В жизни Андреева произошло нечто вроде землетрясения, совсем как в Помпее или на Мартинике. Чудесный климат, все блага природы, ясное небо. Вдруг показывается слабый свет, дымок. Затем черные клубы дыма, гарь, копоть. Все гуще. Вот уже и солнца не видать. Полетели камни. Разливается огненная лава. Гибель грозит отовсюду. Почва колеблется. Безысходный ужас. Наконец неожиданный подземный удар, треск, и — все погибло... В первую минуту Андреев принял слова жены за самую вздорную шутку. Но она их повторила. Он вытаращил глаза. Дальше — больше»* (С. Андреевский). Что касается собственно риторических фигур, то их цель — усиление выразительности речи. Здесь эффект достигается использованием синтаксических единиц, имеющих ярко выраженную эмоциональную окраску. К ним относятся: риторический вопрос, риторическое обращение и риторическое восклицание. Например: «Я думаю, не ошибка ли? Зачем здесь фигура с классическим кошельком, — фигура, которую мы обыкновенно видим в группе двенадцати. Не оттуда ли она, от той случайно разрозненной группы?»** (П. Александров); «Ах! Господа судьи, как бы мы хорошо себя чувствовали, если бы за вашим столом сидели теперь наши родственники, хотя бы и не нашего подбора. Как не порадеть родному человеку!»*** (П. Александров); «Нельзя же забывать, что здесь разрешается не теоретический вопрос, подлежащий еще научной критике, доступный всяческим поправкам, а разрешается вопрос жизненный ...Речь идет об участи человека!»**** (Н. Карабчевский). Завершая разговор о языке и стиле публичного выступления, отметим, что способов и средств обогащения языковой культуры юриста, равно как и приемов повышения эффективности его речи, множество. Следует, прежде всего, с вниманием и пониманием относиться к тем компонентам языка, которые повышают восприятие выступления и воздействуют на эмоционально-волевую сферу слушателей, определяя и регулируя их поведение. Необходимо также учитывать, что многие выдающиеся отечественные юристы внимательно анализировали работы мастеров художественного слова. Поэтому чтение художественной литературы должно быть настоятельной потребностью начинающего правоведа. Модуль II. «Прикладные аспекты ораторского искусства» |
Похожие:
 | Учебно-методический комплекс опд. Ф. 12 Социальная педагогика (указывается... Для реализации поставленной цели необходимо последовательно решить следующие основные учебные задачи | | 1. Цели и задачи дисциплины Цель. Задачи дисциплины, ее место в подготовке специалиста (с учетом квалификационных требований фгос) |
| 1. Цели и задачи дисциплины Цель, задачи дисциплины, ее место в подготовке бакалавра (с учетом квалификационных требований фгос) | | 1. Цели и задачи дисциплины Цель. Задачи дисциплины, ее место в подготовке магистра (с учетом квалификационных требований фгос) |
| 1. Цели и задачи дисциплины Цель, задачи дисциплины, ее место в подготовке бакалавра, специалиста (с учетом требований фгос) | | 1. Цели и задачи дисциплины Цель. Задачи дисциплины, ее место в подготовке специалиста (с учетом квалификационных требований гос) |
| 1. Цели и задачи дисциплины Цель. Задачи дисциплины, ее место в подготовке бакалавра (с учетом квалификационных требований гос) | | 1. Цели и задачи дисциплины Цель, задачи дисциплины, ее место в подготовке бакалавра, специалиста (с учетом требований фгос) |
| 1. Цели и задачи дисциплины Цель, задачи дисциплины, ее место в подготовке бакалавра, специалиста (с учетом требований фгос) | | 1. Цели и задачи дисциплины Цель. Задачи дисциплины, ее место в подготовке специалиста (с учетом квалификационных требований гос) |
| 1. Цели и задачи дисциплины Цель, задачи дисциплины, ее место в подготовке бакалавра, специалиста (с учетом требований фгос) | | 1. Цели и задачи дисциплины Цель. Задачи дисциплины, ее место в подготовке бакалавра (с учетом квалификационных требований фгос) |
| 1. Цели и задачи дисциплины Цель, задачи дисциплины, ее место в подготовке магистра (с учетом квалификационных требований фгос) | | 1. Цели и задачи дисциплины Цель, задачи дисциплины, её место в подготовке бакалавра, специалиста (с учетом требований фгос) |
| 1. Цели и задачи дисциплины Цель. Задачи дисциплины, ее место в подготовке специалиста (с учетом квалификационных требований фгос) | | 3. 1 Цели и задачи дисциплины Цель. Задачи дисциплины, ее место в подготовке специалиста (с учетом квалификационных требований гос) |
