Из книги «Еретики литературе»
Скачать 2.55 Mb.
|
Пятерка воспринималась как знак мистического единения земной церкви, человечества со Спасителем, евхаристического пресуществления всех христиан в жизнь вечную (евангельская легенда о пяти хлебах, насытивших пять тысяч человек, и притчи о пяти мудрых и пяти неразумных девах и о рабе, умножившем данные ему пять талантов на другие пять, наконец, пять ран Иисуса). В имени-нумере героя романа "Мы" присутствуют числа 5 и 3, видимо, символизируя мистическое единение героя и новой церкви - мира Единого Государства. За десяткой тоже признавали значение совершенного числа, причем сокровенно выражающего единство Божественного и материального начала и, кроме того, символизирующего предназначенность, посвященность чего-либо Богу (существовала еще ветхозаветная традиция отдавать 10-ую часть от любых доходов). Неслучаен поэтому и следующий эпизод в романе: "Наверху, перед Ним [Благодетелем - В.К.] - разгоревшиеся лица десяти женских нумеров, полуоткрытые от волнения губы, колеблемые ветром цветы. По старому обычаю - десять женщин увенчивали цветами еще не высохшую от брызг [жертвы -В.К] юнифу Благодетеля. Величественным шагом первосвященника Он медленно спускается вниз…" Не менее знаменательным было число 40. В Священном Писании и христианской практике оно связано с молитвой ("сорокоуст" - чтение молитв об умершем в течение сорока дней после смерти), надеждой, очищением и, соответственно, используется как символ приготовления к новой жизни. В этом контексте обретает особый смысл число записей Д-503 в романе - их ровно 40 - как несостоявшаяся возможность приготовления к новой жизни героя романа. Актуальны и другие евангельские параллели. Не случайно герою романа - Д-503 в момент свершения романных событий (а действие их происходит на "пасху" - праздник Единомыслия) – 32 года, то есть он "не дорос" до возраста Христа, до его жертвенного подвига. Интересна символическая метафора – обозначение Благодетеля, его сущности. Он назван новым Иеговой, то есть богом древних иудеев, а также гигантским "пауком": "Он видит нас. И я вместе с ним мысленно озираю сверху: …концентрические круги трибун – как бы круги паутины… и в центре ее – сейчас сядет белый, мудрый паук – в белых одеждах Благодетель, мудро связавший нас по рукам и ногам благодетельными тенетами счастья". Но почему паук? Это сугубо авторская метафора? В основе оригинальной символической метафоры Е. Замятина лежит мифологический архетип – представление предков о Боге-пауке, Великом пауке, связавшем "паутиной зародыш Вселенной"91. Библейская же трактовка этого образа иная: "непрочность… паутины… служит наглядным выражением тщетной надежды и предприятий нечестивых людей"92. 4. Художественная деталь в романе "Ни одной второстепенной детали, ни одной лишней черты: только суть, экстракт, синтез… Сегодняшний читатель и зритель сумеет договорить картину, дорисовать слова - и им самим договоренное, дорисованное - будет врезано в него неизмеримо прочнее, врастет в него органически. Здесь - путь к совместному творчеству художника и читателя или зрителя"". Е. Замятин При всем разнообразии способов передачи психологического состояния персонажей преобладающим является косвенный психологизм, т.е. передача психологического состояния в его внешнем выражении: жесте, характере речи, мимике. Прямого анализа психологического переживания такой способ передачи психологии лишен, сам психологический подтекст остается в глубине. Однако такой способ передачи психологии чрезвычайно уплотняет повествование, и, что очень важно, придает узнаваемость, запоминаемость персонажам романа. В романе идей, идеологическом романе, это немаловажное качество, поскольку в таком произведении персонажи, как правило, ценны не сами по себе, не своим внутренним миром, неповторимостью, а как иллюстрации к тем или иным идеям, неизбежно выпрямленные, плоскостные. Особенно важной здесь является художественная деталь, всегда в той или иной мере значимая в любом произведении. В эстетике Е. Замятина художественная деталь лидирует, является ведущим принципом организации портрета героя, что определяется общим импрессионистическим характером изображения. Одним из традиционных, классических приемов характеристики персонажа является художественная деталь. Е. Замятин "прибегает к гротескному принципу типизации. Он не ставит цель проникнуть в глубины психологии, раскрыть диалектику души персонажей. Замятинский психологизм скрыт в подтексте его произведений. На поверхности остается внешний портрет героя, нарисованный крупными мазками, яркими красками. В портретной живописи Замятина преобладающей является поэтика постоянной детали, имеющей чаще всего иронически-гротескную окраску. Обыгрывая деталь, писатель подчеркивает определяющую черту характера персонажа, его психологии и нравственных принципов"93. Внешне зримым предстает общий внешний облик персонажей: I-330 - "тонкая, упрямо-гибкая, как хлыст"; О - "состоящая из окружностей; S - "дважды изогнутый". Из художественных деталей особенно наглядны жесты, руки персонажей романа. Причем в творчестве Е. Замятина деталь становится лейтмотивной, то есть она повторяется, как правило, не однажды. Особенно яркий в этом отношении пример - руки Д-503, самая колоритная деталь внешности этого героя. Помимо рук, из портретных деталей в его портрете упоминаются только "прочерченные по прямой брови". Нельзя сказать, что руки Д-503 значительно отличаются от рук обычного мужчины: они "все в волосах, лохматые - какой-то нелепый атавизм. Я протянул руку и - по возможности посторонним голосом - сказал: - Обезьяньи." ; "Или это - мои лапы… - мои мохнатые лапы. Я не люблю говорить о них - и не люблю их: это след дикой эпохи", "ужасная, обезьянья рука". Однако эта деталь для героя замятинского романа выбрана в качестве репрезентативной, она становится особенно заметной, ведь все остальные номера – нерасчлененная единообразная масса, в которой трудно выделить кого-либо в отдельности. Все номера практически неразличимы: "круглые, гладкие шары голов", они представляют собой нечто "счастливое среднее арифметическое". На этом фоне атавистический недостаток героя служит указанием на то, что в нем таится человек естественный, дикий, древний, а не человек-автомат, как все остальные номера. Об этом свидетельствует хотя бы уже тот факт, что Д-503 пишет не предписанные "трактаты, поэмы, манифесты, оды или иные сочинения о красоте и величии Единого Государства" (это жанры классицизма с его утверждением победы разума над чувствами), а - дневник, хотя и в форме конспектов, но все же глубоко личностный, исповедально-лирический жанр. Приводя "атавистическую" деталь внешности Д-503, автор романа как бы предупреждает читателя, что в случае с его героем устойчивая модель психологического (вернее, механического) поведения граждан в Едином Государстве может дать сбой. В дальнейшем это и происходит: Д-503 обретает собственную психологическую определенность, неповторимость, которую, однако, вновь утрачивает в финале романа. Руки являются важным средством характеристики Благодетеля, причем эта деталь в данном случае наполняется идеологическим, социально-психологическим содержанием. Во время праздника Единомыслия мы видим Благодетеля глазами граждан Единого Государства, мы смотрим на Благодетеля снизу вверх. При этом внешность Благодетеля неизбежно деформируется: непосредственно перед нами оказываются руки Благодетеля: "Лица отсюда, снизу, не разобрать: видно только, что оно ограничено строгими, величественными квадратными очертаниями. Но зато руки…, так иногда бывает на фотографических снимках: слишком близко, на первом плане поставленные руки – выходят огромными, приковывают взор - заслоняют собою все. Эти тяжкие, пока еще спокойно лежащие на коленях руки – ясно: они – каменные, и колени – еле выдерживают их вес… И вдруг одна из этих громадных рук медленно поднялась – медленный, чугунный жест". Жест в этом портретном описании становится символом давления государства на человека. Нет лица, личности, но есть человек-функция. На этом месте мог бы быть любой другой, важна не его психологическая, эмоциональная, творческая уникальность, а важна его роль носителя власти. Благодетель – тоже винтик Единого Государства, хотя и находится на вершине власти. Социальная, функциональная определенность персонажей в романе Замятина обусловливает и особенности их психологического восприятия и поведения. Позднее, в другой ситуации Д-503 видит Благодетеля по-иному: на самом же деле Благодетель – это вполне обычный, даже заурядный человек "Передо мной сидел лысый, сократовски лысый человек, и на лысине – мелкие капельки пота". Подчеркиваются не глаза – зеркало души, не воля, не что-то необычное во внешности Благодетеля. Но эта деталь, кстати, тоже указывает на на естественное человеческое начало в облике Благодетеля, который на стадионе больше походил на монумент. Оказывается и он – человек, а обезличивание, номера, униформы – все это навязано человеку в едином Государстве. Значимы и другие художественные детали в романе. Во внешности поэта R-13 выделяются "толстые, негрские губы" - символ эмоциональной непосредственности, простодушия: "- Эй, математик, замечтался! - Я вздрогнул. На меня - черные, лакированные смехом глаза, толстые, негрские губы. Поэт R-13, старый приятель - и с ним розовая О". R-13 воспринимается в ассоциативной связи с образом другого поэта, чье изображение Д-503 видит в Древнем Доме: "С полочки на стене прямо в лицо мне чуть приметно улыбалась курносая асимметрическая физиономия какого-то из древних поэтов (кажется, Пушкина)". И негрские губы, и трагическая судьба национального гения проецируются на трагическую судьбу поэта R-13, погибающего в финале романа. "R-13 говорил захлебываясь, слова из него так и хлещут, из толстых губ - брызги; каждое "п" - фонтан, "поэты" - фонтан". "Мокрые, лакированные губы добродушно шлепнули: Ну чего там…". Далее смутное беспокойство, угнетенное психологическое состояние R-13 передается следующим образом: "Толстые губы висели, лак в глазах съело". Губы как художественная деталь сопровождают поэта до финала романа, где он погибает: "Он лежал на спине… Я узнал толстые, негрские и как будто даже сейчас еще брызжущие смехом губы. Крепко зажмуривши глаза, он смеялся мне в лицо. Секунда - я перешагнул через него и побежал…". R-13, как и другие мужские нумера, - двойственный персонаж. Ему также свойствен страх невыполнения своего долга перед Государством, он - Государственный Поэт, сочинитель сонета под названием "Счастье" - "редкой по красоте и глубине вещи" (по словам Д-503): Вечно влюбленные дважды два, Вечно слитые в страстном четыре, Самые жаркие любовники в мире - Неотрывающиеся дважды два… Но R-13 эмоционален, а это чисто человеческое качество, он "естественный человек", член антигосударственной организации МЕФИ. Е. Замятин утверждал, что его герой Д-503 - это он сам (то есть автор), и присутствие автобиографической линии в романе побуждает усматривать "прототипов" и для других персонажей романа из круга знакомых, современников Е. Замятина. Например, R-13 вызывает ассоциации с поэтом Н.С. Гумилевым, основанием для чего служит наличие африканской темы в поэзии Н. Гумилева, а также его мечта "сделать поэзию точной наукой. Своеобразной математикой" (как R-13)94. Е. Замятин и Н. Гумилев, по воспоминаниям Ю. Анненкова, были близки в своем отношении к литературе и к жизни: оба были людьми "редкой дисциплины, сосредоточенной воли, выдержки... Тот и другой твердо знали, что мастерство достигается упорной работой" . В соответствием с тем же вариантом интерпретации образной системы романа "Мы" существует связь между образом I-330 и А. Ахматовой, и по внешности, и по характеру, и особенностям поэзии. С I-330 "связана идея страдания и скорби, ее лицо словно бы перечеркнуто крестом, который образуют ее брови и складки у рта. Общеизвестно прославление Ахматовой "безысходной боли"95. Кстати, губы в роли выразительной художественной детали в романе Е. Замятина нам встретятся в романе не раз, но иной будет их характеризующая функция. У врача в Медицинском Бюро "сверкнули лезвием ножницы-губы". Но эта характеристика врача скорее отражает психологическое состояние Д-503 и - зеркально - атмосферу медицинского кабинета с его хирургическими инструментами и прочими атрибутами. Этот пример подтверждает, что та или иная портретная деталь предстает в романе в контексте как предметное отражение и выражение окружающей героя в данный момент обстановки. Репрезентативной деталью (до плакатности резкой, гротескной) еще одного персонажа - Хранителя S-4711 - подслушивать и высматривать для которого является профессиональным занятием, являются уши: Я [Д-503] "захолонул: внизу - вписанная в темный квадрат тени от оконного переплета, размахивая розовыми крыльями-ушами, неслась голова S". Именно с этой портретной деталью остается в читательском восприятии данный персонаж. 5. Цвет в романе. Зримость, живописность как эстетический принцип Е. Замятина И если есть звуковые лейтмотивы - должны быть и лейтмотивы зрительные. Е. Замятин Живопись словом, цветопись играют в произведениях Е. Замятина очень важную роль: цвет участвует в создании характера, содержит эмоционально-концептуальную характеристику окружающего мира, с его помощью более зримым и наглядным предстает основной конфликт произведения. Мы знаем, что мир утопии (и антиутопии) - это мир локальный, отделенный от остального и противопоставленный ему (в "Утопии" Т. Мора, "Городе Солнца" Т. Кампанеллы, "1984" Д. Оруэлла и др.) В романе Е. Замятина это отграничение мира антиутопического от природного выражается в том числе и с помощью цвета. Противостоящие миры имеют различную цветовую характеристику: в мире Единого Государства преобладает холодный голубовато-серый цвет, в противоположном мире за Зеленой Стеной царит многообразие красок, пестрота, разноцветье. Цветовому (и идеологическому, эмоциональному и т.д.) однообразию, регламентированности противостоит многоцветье и полнота жизни естественного мира. Ср.: "Застенный мир - там, внизу. Янтарное, зеленое, синее: осенний лес, луга, озеро. На краю синего блюдечка - какие-то желтые костяные развалины", "Вороные, рыжие, золотистые, караковые, чалые, белые люди ( в мире за Зеленой Стеной в отличие от как бы обесцвеченных жителей Единого Государства - В.К.). Это выражающееся в цвете противостояние многократно варьируется, подчеркивается на всем протяжении романа. Стеклянная Стена, отделяющая "идеальный" мир от неорганизованного - зеленая, потому что за ней - природный, зеленый мир. Но для Д-503 зеленый мир - это цвет хаоса, зеленого пожара. Тем более, что в христианской традиции зеленый цвет - это цвет глаз дьявола, зеленого змия (как у Воланда и Маргариты, преображенной кремом Азазелло, в "Мастере и Маргарите" М. Булгакова). Зеленая Стена - это своеобразный соблазн, искушение, запретный плод. У читателя вначале создается впечатление, что мир Единого Государства - это мир однообразный, безликий, лишенный эмоций, непраздничный, унылый, - серый. Но ведь в этом мире есть свои радости, праздники (исключительно Государственные), и они предполагают свое цветовое выражение и оформление, а серый цвет - безусловно негативный, неположительный. Мир Единого Государства – это мир унифицированный, но не серый, а серо-голубой, нередко - синий: голубоватое солнце; серо-голубые юнифы; голубая игла аккумуляторной башни; неведомый аэро уносит меня в синюю высь моих любимых абстракций; "Но зато небо! Синее, неиспорченное ни единым облаком". Синий цвет вносит в мир духовность, философскую глубину, в христианской традиции (см. древнерусские иконы, где синий цвет является одним из главных) синий цвет ассоциируется с божественной истиной, воспринимается как символ непостижимой тайны96. Цветовое восприятие мира, в свою очередь, субъективно и зависит от эмоционально-психологического состояния главного героя романа Д-503, поскольку мы видим все события его глазами. Например, после встречи с I-330, когда герой переполнен счастьем встречи, он видит серо-стальной мир Единого Государства в буквальном смысле в розовом свете: "Домой я вернулся, когда солнце уже садилось. Вечерний розовый пепел – на стекле стен, на золоте шпица аккумуляторной башни, на голосах и улыбках встречных нумеров". Напомню, что незадолго до этого события все встречные номера казались ему однообразными ("круглые, гладкие шары голов"). "Улыбки встречных номеров" – это, конечно, лишь отраженное счастливое состояние самого Д-503. На господствующем серо-голубом фоне антиутопического мира особенно экспрессивен раздражающий желтый цвет, который появляется тогда, когда Д-503 выведен из состояния психологического безразличия. Желтый цвет - цвет "кричащий", цвет перемен, цвет воли, дикости, предельной остроты чувств. Желтый цвет - вариант золотого цвета, золотого запаса личности. Он присутствует в глазах I-330 ("Не было розового талона, не было счета, не было Единого Государства, не было меня. Были только нежно-острые, стиснутые зубы, были широко распахнутые мне золотые глаза - и через них я медленно входил внутрь, все глубже" , в глазах зверя за Зеленой Стеной ("Сквозь стекло на меня - туманно, тускло - тупая морда какого-то зверя, желтые глаза, упорно повторяющие одну и ту же непонятную мне мысль. Мы долго смотрели друг другу в глаза - в эти шахты из поверхностного мира в другой, заповерхностный. И во мне копошится: "А вдруг он, желтоглазый - в своей нелепой, грязной куче листьев, в своей невычисленной жизни - счастливее нас?" Психологизм Замятина – это психологизм не рассказа о чувствах, а психологизм "показа" чувств, как бы опредмечивания чувств, различных психологических состояний. И например, свое психологическое состояние от встречи с I-330 - нумером противоположного пола - герой романа Д-503 зримо и выразительно передает следующим образом: "Я был сейчас такой мембраной. Вот теперь щелкнула кнопка у ворота – на груди – еще ниже…. Мембрана вся еще дрожала. Молот бил там – внутри у меня – в накаленные докрасна прутья. Я отчетливо слышал каждый удар и … и вдруг она это тоже слышит?" Во время же предыдущей встречи - с О-90 (встречи по розовому талону) - Д-503 испытывает психологически безразличное состояние: "Шторы не были спущены. Мы решали задачи из старинного задачника: это очень успокаивает и очищает мысли". Замятин – автор очень живописный, стремящийся к зримости, наглядности, и даже такое абстрактное понятие, как душа, которую с прискорбием, неожиданно для себя обнаруживает у себя герой ("это… очень опасно"), как бы материализуется, обретает "тело": душа, объясняют в Медицинском Бюро больному душой Д-503 – это зеркальная холодная "плоскость", которая "стала объемом, телом, миром, и это внутри зеркала – внутри вас – солнце, и вихрь от винта аэро, и ваши дрожащие губы, и еще чьи-то. И понимаете: холодное зеркало отражает, отбрасывает; а это – впитывает, и от всего след – навеки. Однажды еле заметная морщинка у кого-то на лице - и она уже навсегда в вас…". Повышенное внимание автора романа к живописной, выписанной зрелищной и яркой детали (вообще свойственное мужским нумерам), находит в романе и психологическое объяснение: мир в восприятии математика Д-503 - это мир ясный, логичный, расчерченный, упорядоченный. В нем нет места неточности, непоследовательности, неясности (кстати, самое частотное слово в его речи - "ясно"). И потому, как утверждает Д-503, он помнит те или иные яркие эпизоды "вырезанно", рельефно четко. 6. Импрессионистичность романа Одна из особенностей замятинского романа – импрессионистичность, штриховой, пунктирный характер изображаемого, в результате чего воссоздается целостная объемная картина. Замятин почти никогда не дает развернутых описаний чувства, переживания героя, а дает отдельные штрихи, по которым читатель воссоздает переживание, чувство в целом. Целостная картина создается уже в воображении читателя, Замятин доверяет читателю и предоставляет ему право сотворчества. Как следствие, повествование приобретает необычный, субъективный оттенок в зависимости от характера выхваченного из общей картины эпизода или детали. |
Похожие:
 | Как написать реферат В зале каталогов найти интересующую вас литературу по теме (по систематическому каталогу, где книги расположены по темам, или, если... | | Как написать реферат В зале каталогов найти интересующую вас литературу по теме (по систематическому каталогу, где книги расположены по темам, или, если... |
| Как написать реферат В зале каталогов найти интересующую вас литературу по теме (по систематическому каталогу, где книги расположены по темам, или, если... | | «Могущество папской власти. Католическая церковь и еретики» Цель: сформировать у учащихся представление об условиях усиления католической церкви и причинах появления ереси |
| Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... «Могущество папской власти. Католичество и еретики. Индульгенция как средство коррупции». Учителя Корчагина С. В., Большакова Н.... |  | Урок по истории Средних веков, 6-й класс Тема: "Могущество папской... Цель: сформировать у учащихся представление об условиях усиления католической церкви и причинах появления ереси |
| Содержание программы по литературе. 6 класс 105 часов в год, 3 часа в неделю Знать структуру учебника-хрестоматии. Уметь пересказывать статью учебника, пользоваться аппаратом книги | | Тема учебного занятия Писатели о роли книги в жизни человека и общества. Структурные элементы учебной книги |
| История книги и книгопечатания Цель занятия: познакомить детей с историей книги, дать установку на бережное отношение к книге | | Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... Книги, включенные в бюллетень вы можете получить в Центральной библиотеке города Лысково, в сельских библиотеках – филиалах по месту... |
| Гсэ. 1 История книги Главный научный сотрудник Научно-исследовательского отдела редких книг (Музея книги) Российской государственной библиотеки | | Тема: «Строение книги» Материалы и оборудование: книги для практических занятий, проекционная мультимедийная аппаратура, презентация к уроку в программе... |
| Рабочая программа по литературе для 9 класса Настоящая программа по литературе в 9 классе составлена на основе федерального компонента государственного стандарта основного общего... | | И система книги Смирнова Е. В. Автор и система книги: Учеб метод пособие. М.: Нияу мифи, 2009. 41 с |
| Неделя детской книги Поздравляем вас с долгожданной весной, а весна уже давно связана с Неделей детской и юношеской книги | | Выбор книг в библиотеке. Строение книги Цели Цели: познакомить учащихся со структурой книги, Развивать навыки работы с книгой |
