Сценарий Перспективы модернизации Конституции РФ (права человека и гражданина) Сценарий Конституция и искусство Сценарий Проект «Конституция на улицах города»
Скачать 2 Mb.
|
| 1. Подходы к понятию конституции и феномена конституционализма А. Развитие научных представлений о понятии и сущности конституции. «Термин «constitutio» переводится с латыни как «учреждение», «устройство». По свидетельству памятников права, он был известен еще рабовладельческому и феодальному обществам. <…> Но появление конституций в современном их значении – как основных законов государства и общества – составляет особенность более позднего времени, относится к периоду буржуазных революций. Впервые такое определение понятие «конституция» было дано в ст. 16 знаменитой французской Декларации прав и свобод человека и гражданина 1789 года, где сказано: «Общество, где не обеспечена гарантия прав и нет разделения властей, не имеет Конституции». Как видим, в этой формуле содержатся указания на два минимальных признака конституционного строя. <…> Можно выделить пять основных направлений в исследованиях понятия конституции: 1) формально-юридическое (или нормативистское) направление; 2) естественно-правовая (или договорно-правовая) теория права, конституции; 3) социологическая (или лассальянская) концепция конституции; 4) классово-волевая (или марксистско-ленинская) теория права, конституции; 5) институционалистское направление в исследованиях понятия конституции. Формально-юридическое (нормативистское) направление в определениях понятия права, конституции имеет в своей основе юридический позитивизм. В конце XIX – начале XX столетия большую роль в становлении нормативистской теории права сыграли выдающиеся зарубежные и отечественные юристы: Р. Иеринг, Г. Кельзен, Н. Коркунов, Л. Дюги и другие. <…> согласно нормативистским представлениям конституция определяется как юридический документ, в котором содержатся установленные нормы и институты. Это основной закон, закрепляющий механизм государственной власти, права и свободы человека; закон, обладающий специфическими свойствами в сравнении с иными законами государства, обеспечиваемый государственным принуждением, в том числе охраняемый посредством специфических механизмов, гарантирующих принцип верховенства конституции. Формально-юридический подход был исторически первым в изучении конституций. <…> Формально-юридическое направление в исследованиях конституции является очень важным, но недостаточным. Такой подход к определению понятия конституции является односторонним, не позволяет понять, почему принимается та или иная конкретная конституция, почему она получает именно такое содержание, отличающее ее от других основных законов, какие причины вызывают необходимость внесения в нее определенных изменений и дополнений в рамках одного и того же строя, существующего в данной стране. Естественно-правовая (договорная) теория права, конституции. В основе данного направления лежат труды Ж.-Ж. Руссо, А. Радищева, Т. Гоббса. Так, отрицая нормативистские определения права, сторонники естественно-правовой школы считали, что право – это не продукт государственного нормотворчества; права и свободы принадлежат человеку от рождения, имеют природное, естественное происхождение. Но право подобно математическим, физическим и химическим законам «открывается» государством, признается и обеспечивается им. Причем признание права, то есть его трансформация в закон или иначе – придание праву формы закона (иного нормативного акта), возможно и целесообразно только при наличии общественного договора, согласия. Точно так же и конституция согласно теории естественного права – это совокупность норм естественного права, открытых, обсужденных и закрепленных государством и обеспеченных силой государственного принуждения; причем принятие конституции, осуществление конституционной реформы возможно лишь при наличии общественного договора, согласия относительно вкладываемой в текст конституции концепции естественного права. Согласно трактовке сущности конституции как общественного договора все члены общества в связи с принятием конституции как бы заключают договор, воплощенный в конституции, о том, на каких основах учреждается данное общество, по каким правилам оно живет. В соответствии с этими концепциями конституция – выражение суверенитета народа, проявление его единой воли. <…> Значение естественно-договорной теории права (конституции) в определении понятия конституции чрезвычайно велико. Основные положения этой теории были положены в основу проекта Конституции РФ, который готовился Конституционной комиссией, созданной I Съездом народных депутатов РСФСР. Социологическая (лассальянская) концепция конституции. Основоположником социологического подхода к исследованию конституции является германский ученый, социалист Ф. Лассаль (1825–1864). Ф. Лассаль предлагал различать писаную конституцию и реальную (действительную, фактическую) конституцию. Писаную конституцию Ф. Лассаль определял как собранные «на одном листе бумаги, в одном акте снования учреждений и правительственной власти всей данной страны». А фактическую конституцию, как уже отмечалось, он характеризовал как фактически существующее в стране соотношение общественных сил. Таким образом, согласно учению Ф. Лассаля фактическая конституция отличие от юридической (писаной) присуща любому государственно-организованному обществу, в том числе рабовладельческому и феодальному государствам, а не только буржуазному. Классово-волевая (или марксистско-ленинская) теория права, конституции. В ее основе лежат две концептуальные идеи: экономическая обусловленность конституции (права) и классовый подход. Согласно взглядам К. Маркса и Ф. Энгельса конституция, как и государство и право, – это надстроечные явления, которые предопределены состоянием производственных отношений, составляющих в своей совокупности экономический базис общества; конституция (государство и право в целом) – это надстройка над экономическим базисом. Другая идея марксовой концепции конституции заключалась в том, что конституция любого государства рассматривается «как продукт классовой борьбы», как инструмент, с помощью которого тот или иной класс (блок, коалиция, союз классов) закрепляет свое политическое господство. То есть конституция, по сути, рассматривается как акт насилия одного класса над другим. <…> С конца 90-х годов XX столетия марксистская методология, применявшаяся при исследовании конституции, подвергается справедливой критике. Прежде всего, ее объектом стало разработанное на основе этой методологии понятие «классовая сущность конституции». Институционалистское направление в исследованиях понятия конституции. Представители данного направления характеризуют конституцию «как статут не только государства, но и нации как корпоративного целого». Таким образом, М. Ориу определял конституцию как статут государства и нации». Овсепян, Ж. И. Развитие научных представлений о понятии и сущности конституции // Правоведение. – 2001. – № 5. – С. 24–36. «Конституция в юридико-политическом смысле определяется либо по своему содержанию согласно его всеобщему значению (то есть в полном смысле слова), либо по особой процедуре, позволяющей добиться такого значения. Фактически конституцию можно охарактеризовать как совокупность норм, в соответствии с которыми осуществляется и передается политическая власть. По существу, в конституции должны перечисляться только способы доступа к власти и ее отправления; а легитимность лишь неявно включена в эти «образы употребления» власти или же зависит от подразумеваемого консенсуса. В формальном, или органическом, плане конституцию следовало бы определить как совокупность законодательных положений, процедура принятия которых ставит их над обычными (ординарными) законами. Этот свод высших, основополагающих законов чаще всего венчает иерархию внутринациональных юридических норм. Встречаются и исключения из данного правила. Из двух вышеприведенных дефиниций вытекает, что любую конституцию всегда можно определить в фактическом смысле, но отнюдь не обязательно – в формальном. Действительно, для этого последнего достаточно, чтобы принятие конституции в процедурном плане не отличалось бы от обычного законотворчества. В подобном случае мы имеем дело с гибкой конституцией, а данная гибкость обусловлена формальной легкостью ее пересмотра: конституционный закон подвержен изменениям подобно любому обыкновенному (ординарному) закону. Такова Британская конституция, равно как и Хартии 1814 и 1830 гг. во Франции. Конституцию, напротив, называют жесткой, если ее нельзя легко модифицировать с помощью ординарных законов. Для внесения изменений предусматривается более трудная и усложненная процедура, которая, как правило, излагается в специальных статьях действующей конституции, составляющих раздел «О пересмотре конституции». Эта процедура и выражает иерархическое верховенство конституционного закона над обычными нормативными актами; подобная система шире всего распространена в современном мире. Данный свод нормативных положений называют обычным, или неписаным, если большинство из них не закреплены в письменном виде, а являются результатом консенсуса, проистекающего из подразумеваемого приятия опыта, практики повторения одних и тех же актов, не вызывающих возражений со стороны заинтересованных действующих лиц (пример такой конституции на протяжении веков дает Великобритания). Конституция называется писаной, если, напротив, подавляющая часть ее положений представлена в форме письменного документа, который, в принципе, стремится исчерпывающим образом сформулировать конституционные рамки соответствующей политической системы. Вместе с тем, ни обычная, ни писаная конституция никогда не бывает всецело той или другой по своей форме». Шабо, Ж.-Л. Конституция и конституционализм. Анализ понятий / Полис. – 1998. – № 6. (фрагмент из книги французского политолога и правоведа Жан-Люка Шабо «Введение в политику»). Б. Феномен конституционализма. «В современной политико-правовой литературе используются различные подходы к определению конституционализма. Первый подход, выраженный в юридических исследованиях, определяет конституционализм как государственное правление, ограниченное конституцией; второй видит в конституционализме учение о конституции, как основном законе государства и общества и их взаимоотношениях; третий подход, используемый в политологии, утверждает, что конституционализм – это политическая система, основанная на конституционных методах правления. Исторический подход к выявлению истоков современного конституционализма стран развитой демократии позволяет выделять античный, средневековый и современный конституционализм. Последний получил свое развитие в период нового времени в Англии после Славной революции 1688 года, в США в ходе американской революции и принятия Конституции 1787 года, во Франции после 1789 года. Отмечая многозначность понятия «конституционализма», необходимо указать на тот факт, что это, прежде всего, особая правовая идеология, направленная на предотвращение деспотизма и гарантирующая индивидуальные свободы, что предполагает формулирование принципов, которым должна отвечать организация публичной власти. Конституционализм исторически как идеология и логически как описательная теория предшествовал созданию конституций. Он не сводим к наличию конституции, которая должна основываться на определенных принципах, способных повлечь конкретные последствия. Как политико-правовой феномен, конституционализм лучше всего описывается посредством характеризующих его принципов: выборное представительство, господство права и разделение властей. Вместе с тем конституционализм может быть охарактеризован как определенная практика, соответствующая установленным принципам. Условия, в которых действует конституция, неизбежно оказывают влияние на ее легитимность. Существует определенная зависимость между общественным доверием к конституции и отношением к власти. Доверие или недоверие к власти обычно формирует соответствующее отношение к конституции и наоборот. Разумеется, эта зависимость не абсолютна. Известны случаи, когда защита конституции означала противостояние власти и превращалась в мотив поведения различных политических сил и граждан. Тем не менее, кризис легитимности политической системы не может не отразиться на легитимности конституции». Баев, В. Г., Ковальски, Е. Конституционализм : история и теория вопроса // http://pvlast.ru/archive/index.512.php «В годы абсолютной монархии проблематика конституционализма отечественными учеными не рассматривалась. Определенное внимание уделялось лишь вопросам статуса конституций в зарубежных странах, анализу таких институтов, как народное представительство, самоуправление, законность. Это нашло свое отражение в трудах, прежде всего, А. Д. Градовского, Н. М. Коркунова. Сам термин «конституционализм» стал встречаться в русской правовой литературе в начале XX в. с принятием Основных государственных законов 1906 года, с установлением в стране конституционной монархии. Само это понятие не разрабатывалось. Вместе с тем серьезному научному анализу подверглись, например, такие его основополагающие институты, как правовое государство, парламентаризм, самоуправление. Наибольший вклад внесли такие ученые-юристы, как В. М. Гессен, Н. А. Захаров, Н. И. Лазаревский, Н. К. Соколов, Л. А. Шалланд. В советский период в теоретическом плане подход к вопросам конституционализма был различен. Долгое время его ценности отрицались. Лишь в конце 70-х гг. прошлого века начались определение и разработка данной проблематики через призму «советского конституционализма». Отметим немногочисленные, главным образом, статьи таких ученых, как Ю. П. Еременко, Ю. И. Скуратова, И. М. Степанова. Существенные изменения начинаются со второй половины 80-х гг. ХХ в. Они связаны с началом реформирования российского общества. С этого времени и по сей день проблематика конституции, конституционализма занимает одно из центральных мест в теоретической разработке отечественных ученых-государствоведов. Увидели свет фундаментальные труды в данной области следующих авторов: С. А. Авакьян, А. С. Автономов, М. В. Баглай, Н. А. Богданова, Н. А. Боброва, Н. С. Бондырь, Н. В. Витрук, В. В. Гошуляк, В. Т. Кабышев, Е. И. Козлова, И. М. Кравец, О. Е. Кутафин, А. Г. Пархоменко, Т. М. Пряхина, Ю. В. Пуздрач, В. И. Фадеев, Т. Я. Хабриева, В. Е. Чиркин, Ю. Л. Шульженко, Б.С. Эбзеев и других». Веревкина, Ю. Ю. Взаимоотношения конституции и конституционализма в России : Автореф. дис.…канд. юрид. наук. – М., 2013. «В сравнении с понятием конституции, конституционализм представляет собой теорию объяснительного характера и с идеологической направленностью. То есть речь идет о течении, выходящем за рамки юридической технологии и кроющихся за ней политических реальностей с тем, чтобы попытаться наделить определенный тип конституции достоинствами, которые, думается, превосходят его потенциал. Своим появлением эта теория обязана подъему американской и французской революций и фактически содержит два главных положения. Первое и самое универсальное из них сводится к предпочтительности применения в поле политики писаного права: 'необходимо добиться того, чтобы политика была бы подчинена правовой норме, причем норме, известной всем, устойчивой, публичного характера и фиксированной в жесткой и писаной конституции. Именно требование всеобщего знания правовой нормы благодаря ее обнародованию и стало, несомненно, основой правового государства. Такая установка беспрестанно повторяется в одном из самых первых французских революционных документов – Декларации прав человека и гражданина от 26 августа 1789 года. Ее преамбула насыщена выражениями этой настоятельности: «торжественная декларация», «неизменно пребывая перед взорами всех членов общественного союза», «постоянно напоминая им», «во всякий момент сопоставляя»...». Шабо, Ж.-Л. Конституция и конституционализм. Анализ понятий // Полис. – 1998. – № 6. (фрагмент из книги французского политолога и правоведа Жан-Люка Шабо «Введение в политику»). 2. История становления конституционного права «Возникает вопрос, когда же начинается мировой конституционный процесс? С эпохи появления первых писаных конституций, конституций в современном понимании этого слова (Конституции США 1787 г., Франции, Речи Посполитой 1791 г.) или раньше – с момента появления актов, легших в основу идей конституционализма (Magna Carta, Habeas Corpus Act и т.д.)? А может быть еще раньше, с момента появления этого термина в юридическом значении – то есть Древний Рим или даже Древняя Греция (ведь термин полития (политея) понимался и понимается и как государственное устройство и как акт, закрепляющий государственное устройство)? Ответ на вопрос о начале мирового конституционного процесса зависит от ряда факторов. Прежде всего от того, что считать конституцией – либо сложившийся порядок, государственное устройство – то есть так называемую «реальную» или «фактическую» конституцию или юридически значимый акт (текст), в котором закрепляется государственное устройство? Оба подхода вполне правомерны. Однако первый вариант понимания конституции носит скорее философский, мировоззренческий характер, для юриста, государствоведа в силу его профессии, которая предполагает прежде всего изучение и анализ норм, а не исторических текстов, хотя они также важны, более подходит второй вариант, поэтому конституционный процесс мы будем связывать с существованием актов (текстов), которые закрепляли (описывали) государственное устройство и/или важнейшие права людей в государстве». Чудаков, М. Ф. Этапы мирового конституционного процесса. Некоторые вопросы теории / http://www.pac.by/dfiles/001334_23381_chudakov8.pdf «Становление конституционализма, как особого типа правового сознания, началось еще в XVI–XVII вв. с развертыванием процесса секуляризации общественного сознания. Сложнейшая ментальная перестройка европейского общества основывалась на распаде традиционной картины мира, образа богоданной, непротиворечивой в своем глубинном смысле реальности. Человек из объекта и орудия «промысла Божьего» превращался в своих глазах в активного субъекта, имеющего полное право распоряжаться собственной судьбой и отстаивать собственные интересы в общении с другими людьми. Христианская конфессиональная культура не утрачивала, конечно, свое мировоззренческое значение, но переставала быть системой априорных, не подлежащих сомнению и переосмыслению норм. Образ Бога, интуитивно доступный и понятный средневековому человеку, приобретал все более абстрактные черты. Из области органического, иррационального мироощущения он вытеснялся в сферу вербально-логического мышления, рационального миропонимания. Сама вера постепенно становилась не только делом совести, но и предметом осмысленного выбора каждого отдельного человека. Поэтому она быстро утрачивала свою семиотическую функцию, а церковь, веками являвшаяся универсальным коммуникатором в европейском обществе, приобретала черты закрытого сословно-корпоративного института. На смену универсализму религиозных норм приходил универсализм норм права. Преодоление «закрытой» сословно-корпоративной правовой культуры и оформление универсалистского представления о праве было тесно связано с признанием самодостаточности индивидуального опыта личности. Эта установка нашла выражение в концепциях естественных прав и народного суверенитета. Естественным, то есть врожденным и неотчуждаемым, признавалось право каждого человека на самосохранение и самореализацию, осознанный свободный выбор собственной судьбы. Равенство людей в естественном стремлении к отстаиванию собственного интереса способствовало созданию гражданского сообщества, основанного на договорном принципе отношений. Правомерным в таком сообществе становилось поведение, позволяющее человеку добиваться своей цели, не нарушая естественного права остальных людей. Источником права соответственно признавалось не чье-либо волеизъявление, а сам естественно возникший порядок гражданских взаимоотношений. В качестве суверена, то есть верховного и абсолютно легитимного носителя власти, также рассматривалось конкретное гражданское сообщество (народ, нация), имеющее право учреждать такую форму правления, которая отвечала бы его интересам. Принцип народного суверенитета и представление об учреждающей функции гражданского сообщества заложили основу конституционной идеологии. Однако для окончательного становления доктрины конституционализма необходимо было решить явное противоречие, возникающее в рамках новой системы правопонимания. Быстрая эмансипация личности и различных социальных групп вызывала нарастающую конфликтность в обществе. Реализуя свое естественное право «быть собою», человек рисковал оказаться в ситуации «войны всех против всех». Поэтому гражданское общество было заинтересовано в наличии нейтрального арбитра, жесткого и последовательного в своих властных действиях. В такой роли и представлялось государство. Однако превращение государства в абсолютного властителя также противоречило интересам гражданского общества. Тем самым, возникло амбивалентное отношение к государству – в нем видели залог социального порядка и, одновременно, естественную угрозу интересам личности. Конституционализм стал доктриной, призванной решить эту проблему на основе принципа правого формализма. Сущность принципа правого формализма заключалась в отделении процесса правотворчества от государственной бюрократии. Государство становилось лишь одним из субъектов открытого правового пространства наряду с индивидами и социальными группами. Его деятельность должна была стать подзаконной. Поэтому наряду с текущим законодательством, воплощающим государственную волю, складывалось «основное законодательство», или конституционное право, не подлежащее изменению в силу тех или иных государственных интересов. Конституционное право должно было принять на себя функции универсального коммуникатора в обществе, не усредняющего индивидуальные и групповые интересы, но обеспечивающего их сопряженность, соотнесенность с универсальными нормами поведениями. Основной целью конституционализма оставалась защита гражданского общества от угрозы государственной тирании, закрепление правого характера государственности. Поэтому первоначально конституционное строительство сосредоточилось на проблемах государственного устройства, распределении властных полномочий, определении процессуальных особенностей их осуществления, границ государственной компетенции, стратегических целей государственной политики. К началу ХХ в. в развитии конституционализма наступил перелом. Правовая культура индустриального общества окончательно вытеснила остатки сословно-корпоративного мышления. Идея народного суверенитета восторжествовала как универсальная основа правовой идеологии. Отныне любая политическая система могла быть признана легитимной лишь на основе провозглашения принципа «народовластия». Даже при сохранении монархического строя ключевыми задачами власти стали признаваться защита интересов народа. Апелляция (реальная или формальная) к мнению народа, стремление опереться на систему народного представительства или на механизм прямой политической мобилизации масс вошли в обязательный арсенал всех ведущих политических сил. На протяжении ХХ в. даже самые жесткие диктатуры рассматривались их создателями как системы «подлинного» народовластия. Но проблема заключалась в возможности совершенно разной трактовки самого понятия «народ», определении границ правосубъектности индивида, социальных групп и нации в целом». Пономарев, М. В. История стран Европы и Америки в новейшее время. – М., 2010. 3. Проблемы и риски современного конституционализма А. Демократия и конституционализм. «Я рассмотрю соотношение между институтами конституционного государства и различными институтами демократии, с тем, чтобы установить, насколько сложно примирить их друг с другом. Следует отдавать себе отчет в том, что данный вопрос распадается на два: а) всегда ли конституционное государство совместимо с демократией? и б) существует ли некий компромисс между конституционализмом и демократией, который действительно может оказаться более предпочтительным, нежели выбор между ними? <…> ощущаемый всеми конфликт между конституционализмом и демократией во многом зависит от определения ключевых концептов. Если, к примеру, в основу демократического государства положена теория, трактующая конституционализм в качестве одной из составляющих демократии, проблема противоречий между ними исчезает сама собой. Однако она тут же возникает в другом ракурсе как проблема внутренних противоречий в рамках самой демократической модели. <…> Проблема соотношения демократии и конституционализма является в своей основе институциональной. Иными словами, конституционное государство располагает двумя основными механизмами повышения стабильности социальных решений: первый из них заключается в создании так наз. иммунитетов, то есть прав, не подлежащих пересмотру; второй – во внесении инерции в процесс принятия решений. Иммунитета и инерция снижают вероятность замкнутого круга при голосовании, сокращают негативные последствия стратегического голосования и голосования по принципу «ты – мне, я – тебе». При обсуждении проблемы конституционного государства вопрос состоит не в том, приемлемы ли сами по себе институты иммунитета и инерции, но в том, в каком объеме они должны применяться. Исходя из степени использования государством иммунитетов и инерции, можно провести различие между слабым и сильным конституционализмом. Для сильного конституционного государства характерно множество иммунитетов, прежде всего в сфере, связанной с частной собственностью. Кроме того, в таком государстве имеется институционализированная в качестве lex superior конституция, которую трудно изменить и которая защищается посредством строгого судебного надзора, осуществляемого верховным или специальным конституционным судом с правом отменять постановления законодательных и исполнительных властей. Не создаст ли столь сильное конституционное государство чересчур много барьеров для демократии? Слабому конституционному государству свойственны относительно небольшой набор иммунитетов, не столь значительная конституционная инерция и мягкий судебный надзор. Подобное государство охраняет лишь классические негативные свободы, такие как свобода мысли, вероисповедания и объединения. Права частной собственности могут не входить в число защищаемых конституцией свобод и регулироваться при помощи обычного статутного права. В слабом конституционном государстве присутствуют и конституционная инерция (однако не в форме норм квалифицированного большинства), и судебный контроль за исполнительной властью – но без предоставления судам права объявлять недействительными законы. Недостаток сильного конституционного государства заключается в том, что оно способно до такой степени укрепить status quo, что это подорвет демократию. Характерные для сильного конституционализма механизмы (иммунитеты, квалифицированное большинство, судебный надзор) вступают в конфликт с теми требованиями, которым, как уже говорилось, должны отвечать процессы принятия социальных решений – нейтральности, анонимности и единообразия, или однозначной ответной реакции. В конечном итоге, сильный конституционализм противоречит эгалитаристской установке концепта демократии, а именно представлениям о том, что при формировании социального решения должна учитываться любая альтернатива, что мнения всех и каждого человека должны иметь равный вес и что при усилении поддержки какой-либо альтернативы среди избирателей должна возрастать вероятность ее принятия в качестве социального решения». Лэйн, Я. Э. Демократия и конституционализм // Полис. – 1998. – № 6. «Абстрактная идея писанной конституции как фундаментального основания современных демократических обществ является почти совершенно неоспоримым элементом большинства социальных, политический и правовых теорий. В то же время, природа, форма и отдельные функции конституций в – и все более также и вне – современных демократических обществ являются наиболее часто обсуждаемыми вопросами. Несмотря на существование глобального тренда последней половины столетия или около того, отмечающего концентрацию «усиленных» форм современного конституционализма вокруг формы «нового конституционализма», относительно недавняя тенденция плюрализации, кажется, провоцирует глубокие изменения в природе современного конституционализма и его теоретического осмысления. Наряду с тем, что в некоторой степени эти тенденции развивают правовое и монистическое направления, они также обнаруживают разъедающий и разобщающий подтекст модели современного конституционализма. К этим тенденциям относится расщепление суверенитета, культурный плюрализм, действительный и интерпретативный плюрализм. Проблема заключается в том, что вызовы совокупного плюрализма подрывают ограничивающие черты современного конституционализма, но в тоже время в некоторых случаях формы автономии и демократического участия усилены эти явлением. Конституционный плюрализм имеет тенденцию к углублению компромисса демократического измерения конституционализма». Blokker, P. Modern Constitutionalism and the Challenges of Complex Pluralism // Routledge international handbook of contemporary social and political theory. Delanty, G., Turner, S. P., eds. London, New York: Routledge. 2009. http://papers.ssrn.com/sol3/papers.cfm?abstract_id=1719258 (перевод Г. С. Климовой). Б. Конституционные кризисы. «Главная проблема нашего времени – переход к демократии как новому социальному порядку. <…> Вся история права есть история кризисов права, смены одних правовых систем другими. В то же время эта парадигма имеет для нас существенное значение, поскольку четко выражает специфику собственно конституционной революции. Данная постановка вопроса имеет смысл в контексте дискуссий о том, являются ли европейские революции 1989 года социальными или конституционными в силу их очевидной специфики. Здесь отсутствовал социальный пафос революций нового времени (с его идеями прогресса и социальной эмансипации), преобладало не коллективистское, а индивидуалистическое начало и речь шла об эволюционном (мирном) переходе к новой политической системе. Возникает аналогия скорее с реставрацией, чем с революцией: использование последнего термина уместно лишь в смысле резкого отказа от старой дискредитированной системы власти и перехода к новой форме ее организации – политическому плюрализму. Все эти революции начинались не с социальных, а с политических требований, главным из которых являлись конституционные права человека. Существенное значение имеет также феномен модернизации, определенный Ю. Хабермасом как «догоняющая революция». Синтез двух типов революционного изменения конституции позволил выдвинуть концепцию нового конституционализма. Ее суть заключается в представлении о возможности в современных условиях (опираясь на технический прогресс, социальный "опыт и фантазию) добиться сочетания ранее несовместимых принципов социальной и политической демократии. Новый тип конституционализма должен преодолеть традиционный разрыв гражданского общества и государства, создать интегральный тип суверенитета (нечто вроде полиса) – динамичную саморегулирующуюся систему, способную найти адекватный правовой выход из ситуации кризиса (решить проблемы уменьшения ресурсов и их распределения, демографические проблемы, развитие социальной информации, мобильности). В этом усматривается путь преодоления циклической смены демократии и авторитаризма. Для мирового конституционного процесса характерны существенные диспропорции. Хронологическое сравнение позволяет раскрыть те общие факторы, которые определяют специфический облик конституционализма каждой конкретной эпохи. Новейшее время в этой перспективе характеризуется факторами, которых не знал классический конституционализм – новой постановкой социального вопроса (интеграцией социального права в конституционное право), изменением политических коммуникаций, влиянием международного права на национальное конституционное право, конституционализацией других отраслей права. При изучении конституционного процесса его стадиальное измерение является, однако, не менее важным, чем хронологическое. Это значит, в частности, что новейшие российские конституционные институты целесообразно сравнивать не только с современными конституциями, но и со сходными институтами западноевропейских государств XIX в. Данный подход позволяет лучше раскрыть реальный смысл норм права, которые в разные периоды истории получают неодинаковое социальное наполнение. Предположим, линейное сравнение конституционных кризисов во Франции (1958), Испании (1975-1978) и России (1989-1993) позволяет скорее увидеть их различия, нежели сходство. Очевидно, что многие тенденции современного российского конституционализма ближе к тем, которые реализовались в странах Западной Европы в XIX в., нежели к тем, которые имеют место там в настоящее время. Примером может служить вся проблематика бонапартизма или конституционного установления авторитарной власти. Дискуссии по этой проблеме в современной России выявляют весь спектр идей, высказывавшихся столетие назад во Франции. Специфика конституционных кризисов оказывается еще большей при обращении к конституционализму Украины, Грузии, Казахстана или Узбекистана, где проблемы конституционализма вообще впервые возникают в качестве предмета политической дискуссии». Медушевский, А. Н. Конституционные кризисы в обществах переходного типа // Вопросы философии. – 1999. – № 12. 4. Конституция Российской Федерации и альтернативные модели российского конституционализма «Вместе с тем именно в переломные моменты потребность в конституционном оформлении нового режима, разрыве со старым порядком бывает особенно велика и неотложна. Вопрос заключается в том, в какой мере развитие преобразовательных процессов перекрывает изначально заложенные в конституцию положения и требует радикальной переделки наскоро составленного документа. Насколько необходимо было принимать новую Конституцию в 1993 году? Нельзя ли было пойти по пути приспособления российской Конституции 1978 года – дочернего отпрыска последней Конституции СССР 1977 года – к менявшейся в стране реальности эволюционным путем, посредством внесения в нее более или менее существенных изменений? Ответ на этот вопрос категорически отрицательный. Более того, с утверждением новой, постсоветской, Конституции Россия запоздала, как я думаю, на два-три года. Критикуя нынешнюю Конституцию, полезно задаться вопросом: а была ли у России начала 1990-х гг. альтернатива той монархической, по сути, конфигурации власти, которую она закрепила? Ведь если такой альтернативы не имелось, то нынешний основной закон оказывается основательно защищенным от критики. А если альтернатива была, то почему все-таки ее не удалось реализовать? Я бы все же воздержался от определения нынешней конфигурации власти как монархической. К такому определению часто прибегают публицисты, но это из тех преувеличений, которые только ослабляют позицию, которую с их помощью пытаются обосновать. Альтернатива Конституции, введенной в 1993 г., не только существовала, но и была внятно заявлена. Однако в 1990-1993 гг. реализация этой альтернативы неуклонно ослабевала и, в конечном счете, была перечеркнута. Произошло это в силу примерно тех же причин, по которым оказалось невозможным влить новое вино в мехи старой Конституции. Самые глубокие противоречия разделили депутатов по двум вопросам: о политической системе и о федеративном устройстве. Даже в рабочей группе, где тон задавали демократы, выявились два подхода к конструкции государственной власти. В тексте первоначальных проектов Конституции содержались два параллельных варианта: А и Б. Сторонники варианта А, шедшего под девизом: Президент – глава исполнительной власти, – отклоняли не только парламентскую, но и полупрезидентскую республику по французскому образцу: последняя, утверждали они, разделит судьбу всех полумер и полувариантов. Согласно этому подходу, президент должен был возглавлять правительство, формировать аппарат исполнительной власти и руководить им. Должность председателя правительства не предусматривалась, министров президент мог назначать с согласия парламента, а увольнять без такого согласия. Главы или хотя бы статьи, посвященной правительству, вообще не было: оно упоминалось лишь при описании президентских полномочий. Вариант Б назывался «Ответственное перед парламентом правительство». В этой концепции роль президента в формировании и деятельности правительства была ограничена: он представлял нижней палате парламента кандидатуру премьер-министра, которая должна была пройти предварительное одобрение фракций, составляющих парламентское большинство. Кроме того, за парламентом закреплялось право утверждать состав правительства, требовать от него отчета и при определенных условиях - отправлять в отставку. Тем, кто трактует действующую Конституцию как сверхпрезидентскую, не мешало бы вчитаться в этот удивительный документ, который вполне мог быть продавлен в той ситуации. Его стоит сравнить с нынешним Основным законом, чтобы оценить, какую работу проделало Конституционное совещание 1993 года в поисках более взвешенных и приемлемых решений, скрестив два конституционных проекта – президентский и парламентский. Так шла Россия к новой Конституции. Подчеркну: опасность возрождения авторитарного режима в новых очертаниях демократы, принявшие активное участие в создании Конституции, недооценили. Но вот угроза с другой стороны – возможность антидемократического реванша, политического и правового отката – была тогда слишком реальной и ощутимой. Создавая рычаги противодействия парламенту, который мог бы, как опасались, вновь оказаться под контролем антиреформаторских сил, и, внедряя их в Конституцию, сторонники президента опирались на вождистскую традицию народа, скандировавшего на многолюдных митингах имя своего избранника. Было ли это опрометчиво? Отчасти так. Но в эпоху революционного перехода нормальные, упорядоченные правовые механизмы, как правило, оказываются непригодными. Так было не только в России. Историческая обстановка не оставляла широкого диапазона возможностей – открывались только узкие коридоры. Подлинная ловушка заключалась в том, что авторитарно-персоналистский режим в 1993-м и даже в 1996-м гг. представлялся сторонникам радикальных реформ не как зло, а как необходимый инструмент преобразования общества. Причины того, почему была принята Конституция, не поставившая необходимых заслонов авторитаризму, помимо субъективных и случайных обстоятельств, следует искать и в ожесточении борьбы, в которой обе стороны сделали ставку на решительную победу, а не на поиск взаимоприемлемых решений. Свою роль сыграли и разрыв российского конституционного развития в десятилетия большевистской диктатуры, и наши стародавние исторические традиции. В сознании народа не укоренилось уважения к Закону. Напротив, исторический опыт выработал убеждение, согласно которому Конституция и законы – это одно, а реальная жизнь – нечто иное, имеющее очень отдаленное к ним отношение. Борьба вокруг Конституции воспринималась сквозь призму повседневных, прагматических нужд и забот. Не было и культуры компромисса, запрета на обращение к насилию: слишком многое у нас всегда решалось через колено». Российская Конституция: взгляд из 2008 года. Интервью с Виктором Шейнисом // http://magazines.russ.ru/nz/2008/5/red4.html Более подробно о разнообразии конституционных проектов 1990-1993 гг. см. : Из истории создания Конституции Российской Федерации. Конституционная комиссия: стенограммы, материалы, документы (1990–1993 гг.). – М., 2009. – Т. 5: Альтернативные проекты Конституции Российской Федерации (1990–1993 гг.). «Российский конституционализм сегодня опирается на крайне непрочный баланс сил и сталкивается с двумя типами авторитарной угрозы – коллективистско-бюрократической диктатуры (советского или какого-либо другого вида) и режимов бонапартистского типа. Эти две конкурирующие модели авторитаризма, отталкиваясь друг от друга, в то же время дополняют одна другую: в истории часто случалось, что одна из них устанавливается под предлогом противостояния другой. В обоих случаях, однако, следствием является отказ от конституционных принципов регулирования власти. Избежать этих двух крайностей можно лишь при сохранении той системы разделения властей, которая закреплена в конституции и сохранения сильной президентской власти. Конечно, есть серьезные основания интерпретировать ее как проявление «мнимого конституционализма», однако в настоящее время весьма проблематична возможность лучшего варианта. Его не видят и авторы конституционных поправок. Выдвигая принципы парламентаризма или смешанной формы правления, они больше озабочены обеспечением корпоративных интересов законодательного корпуса, нежели подлинно государственным решением проблемы демократии в России. Существующая президентская система сохраняет, по крайней мере, внешне, известные конституционные формы, которые теоретически способны наполниться правовым содержанием. Антитезой этому является не реальный конституционализм (тем более в его более последовательном парламентарном выражении), но традиционный российский выбор между анархией или антиконституционным режимом в одной из многочисленных модификаций. Выход из политического кризиса следует видеть не столько в радикальном изменении конституционного строя, сколько в решении проблемы лидерства – сильной президентской власти, опирающейся на демократическое и профессиональное парламентское большинство». Медушевский, А. Н. Конституционные кризисы в обществах переходного типа // Вопросы философии. – 1999. – № 12. «Противоречия конституционно-правового регулирования, возникшие за 20 лет, носят системный характер. Их можно разделить на семь групп: 1) напряженность между ценностями и выражающими их принципами, с одной стороны, и их интерпретацией с точки зрения целей конституционного развития, с другой; 2) сохранение неопределенности в интерпретации ряда фундаментальных принципов (демократии, разделения властей, светского государства), связанное как с особенностями их юридической формулировки, так и с логикой политического процесса; 3) изменение содержания ряда закрепленных принципов путем наполнения соответствующих норм иным смыслом (например, принципы федерализма и местного самоуправления); 4) пересечения между принципами, которые находят выражение в меняющейся трактовке соотношения и объема регулируемых норм (например, принципы рыночной экономики и социального государства); 5) возможности противоположных интерпретаций смысла одних и тех же правовых принципов и норм в различных толкованиях (например, понятие «светское государство»); 6) различный характер позитивации принципов в действующем праве: одни принципы закреплены в Конституции (например, разделение властей, социальное государство), другие – нет (например, рыночная экономика) и выводятся из совокупности ее норм и принципов; 7) дисфункции применения ряда принципов с точки зрения критериев пропорциональности и соразмерности значимым целям Конституции. Степень реализации конституционных принципов за 20 лет оказалась невелика: они не были отвергнуты (единственный позитивный вывод нашего исследования), но были по большей части деформированы или не реализованы полностью. Например, элементы принципа правового государства, такие как верховенство права, приоритет защиты прав и свобод человека и гражданина, уважение личности, право на судебную защиту и др. Либо они реализуются недостаточно, либо вообще не реализуются – как право на возмещение государством вреда, причиненного незаконными действиями (или бездействием) органов государственной власти. Принцип светскости государства не остановил растущей клерикализации, в области рыночной экономики не удалось добиться ликвидации монополизма и создать полноценную конкурентную среду, принцип федерализма и местного управления в рамках «маятниковой» модели их развития претерпел драматические изменения – от парада суверенитетов к установлению жесткой вертикали власти. Принцип разделения властей оказался деформирован и претерпел дисбаланс в сторону исполнительной власти и резкого усиления президентских полномочий. Мы проанализировали юридические нормы, институты и процессы развития конституционализма и пришли к общему выводу, что виноваты не столько нормы, сколько слабость конкретных институтов гражданского общества (парламента, правительства, суда). В целом доминируют процессы соединения формальных и неформальных практик с резким усилением последних. Циклическая динамика конституционного развития может привести к реставрационным тенденциям, к возвращению доконституционного, фактически позднесоветского прошлого. Экспертные оценки Конституции также стали предметом анализа: они были сгруппированы по идеологическому принципу (консервативные, леворадикальные, либеральные). Причем эксперты всех направлений сходятся в негативном мнении относительно тенденций развития российского конституционализма. Представители консервативного подхода (в его наиболее радикальных проявлениях) видят Конституцию 1993 года как неудачный эксперимент, не соответствующий самобытным традициям русского народа, и полагают, что надо восстанавливать единую государственную идеологию, смертную казнь, отказываться от светского государства и т.п., то есть проповедуют отказ от либеральных ценностей и институтов, «заимствованных» в 1990-е гг. и якобы отторгаемых российской «почвой». Леворадикалы критикуют разрыв с традицией советского конституционализма, приведший к разрушению советской модели и отказу от ее экономических и культурных достижений, которые надо восстанавливать. В своих крайних проявлениях оба эти подхода предлагают радикальные модели изменений Конституции – консервативную или социалистическую революцию. Либеральный подход также исходит из критической оценки тенденций развития российского конституционализма, но эксперты высоко оценивают принципы Конституции и проблемы видят в их нереализованном потенциале. Они считают, что склонность к имитационному конституционализму может быть преодолена в рамках целенаправленной модернизации». Наша Конституция: история интерпретаций и перспективы модернизации // Научно-практический семинар «Полития». – 2013. 28 марта. http://politeia.ru/politeia_seminar/10/124 Поскольку проблемная лекция предполагает постановку дискуссионных вопросов и их обсуждение, целесообразно завершить лекционное занятие проблемно-аналитическими заданиями для студентов. Такой подход позволит закрепить полученные знания и будет способствовать развитию ряда общекультурных компетенций, в частности культуре устной речи и умения аргументировать свою позицию. Прокомментируйте приведенные высказывания. Согласны ли вы с мнением автора? Ответ аргументируйте. С точки зрения правовой справедливости или справедливости права – какова конституционность Конституции? (Б. Н. Ельцин) Вы видели конституции стран мира. Они смешны, скандальны. Какие-то люди написали книгу и навязывают ее обществу. А потом с легкостью изменяют ее много раз в соответствии с потребностями правителей. (М. Аль-Кадаффи) Конституция государства должна быть такой, чтобы не нарушать конституцию гражданина. (С. Ежи Лец) Незаконное мы совершаем немедленно, неконституционное требует несколько больше времени. (Г. Киссинджер) |
Похожие:
 | Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... Конституции РФ. Конституция РФ была принята 12 декабря 1993 года на референдуме. Мурсал зачитал текст Преамбулы Конституции, в которой... |  | Сценарий классного часа: «Моя конституция» Цель: патриотическое воспитание молодежи, распространение знаний об истории создания Конституции рф, правовое воспитание молодежи,... |
| Сценарий на Последний звонок Когда уйдем со школьного двора 140 Сценарий... Сценарий на Последний звонок Сценарий Последнего звонка в театральной школе 155 | | Конституция рф: понятие, структура, сущность. Вариант 9 Конституция является важнейшим нормативно-правовым документом, определяющим основы конституционного строя государства, провозглашающим... |
| Правительство Российской Федерации Государственное образовательное... Тема происхождение и сущность конституции. Конституция и конституционализм. Конституция РФ (4 ч.) 11 | | Объяснительная записка Сценарий на Последний звонок Сценарий Последнего звонка в театральной школе 155 |
| Согласовно принято утверждаю Сценарий на Последний звонок Сценарий Последнего звонка в театральной школе 155 | | Учебный план 1-2х классов Сценарий на Последний звонок Сценарий Последнего звонка в театральной школе 155 |
| Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... Сценарий Последнего звонка в театральной школе Сценарий на Последний звонок 124 | | Сценарий внеклассного мероприятия «Депутатский урок» по теме «Конституция нашей Родины» Цель мероприятия: закрепление представлений обучающихся об Основном Законе и официальных символах Российской Федерации на основе... |
| Содержание образовательной программы I часть I пояснительная записка Сценарий на Последний звонок Сценарий Последнего звонка в театральной школе 155 | | Урока: я – гражданин России: мои права и обязанности «Конституция Российской Федерации: основы конституционного строя», «Права и обязанности гражданина Российской Федерации» и «Конституция... |
| Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... ... | | Сценарий внеклассного мероприятия по основам детской дорожной безопасности для учащихся 1 класса ... |
| Курс учебно-летной подготовки планерных авиационно-спортивных организаций... Сценарий на Последний звонок Сценарий Последнего звонка в театральной школе 155 | | Внеклассное мероприятие в начальной школе по пдд сценарий внеклассного... Сценарий конкурсной программы для младших школьников на знание правил дорожного движения |
