Министерство здравоохранения и социального развития российской федерации

Френсис Бекон ЭЙТАНАЗИЯ. Легкая смерть. Слово это греческого происхождения и образовано двумя словами - эй (или эв) - легкий, приятный и танатос - смерть. В приложении к практической медицине оно означает оказание медработником помощи в уходе из жизни тяжело страдающего, больного безнадежным заболеванием человека по его просьбе. Считается, что впервые термин ввел английский философ Фрэнсис Бэкон (1561-1626 гг.). Однако первый эпиграф к излагаемому разделу показывает, что данное деяние было известно еще со времен Гиппократа. Как видно, в «Клятве Гиппократа» эйтаназия отвергается. Однако «Tempora mutantur et nos mutamur in ilis» - времена меняются, и мы меняемся вместе с ними. Сегодня все больше врачей склоняется к поддержке мнения из второго эпиграфа. Господин Оскар Тибо, глава семьи Тибо из одноименного романа Роже Мартена дю Гар, тяжело болен. Его потрясают чудовищные приступы судорог, болей. Он в бессознательном состоянии, почки практически не работают. Организм борется со смертью уже несколько суток. Врачи, сиделки, домашние, слуги - постоянно на ногах. Сыновья Тибо - Жак и Антуан - ни на минуту не отходят от отца. Жак - журналист, Антуан - врач. «. . . Антуан отступил на несколько шагов. Он дошел до такой степени нервного напряжения, что щелкал зубами. Он зябко приблизился к камину и вдруг, подняв глаза, увидел себя в зеркале, освещенном отблесками огня, - взъерошенного, с полумертвым лицом, с недобрым взглядом. Он резко повернулся спиной к своему отражению, рухнул в кресло и, обхватив голову руками, зарыдал в голос. К нему подошел Жак. - Но, в конце концов, Антуан, придумай что-нибудь, - крикнул он. - Неужели же нет никакого средства! Антуан стиснул зубы. Слезы высохли на его глазах. Он поднял голову, зло посмотрел на брата и буркнул: - Есть. Одно средство есть всегда». Это средство, как видно из развернувшихся далее событий, - морфий. Ввести тяжело мучимому недугом, безнадежно больному человеку наркотическое средство, которое избавит его от боли и даст возможность легко, приятно умереть. Итак, Антуан Тибо пошел на эйтаназию. Имел ли он на это право? И каков должен быть ответ на вопрос о том, есть ли у врача право ускорить исход в том случае, если об этом просит сам больной или его родственники, а состояние больного безнадежное и продление жизни сопряжено с множеством мучительных процедур, тяжелыми переживаниями для окружающих и страданиями для больного? Прежде всего, следует пояснить, что различают 2 типа эйтаназии –активную и пассивную. Активная эйтаназия – если обобщенно - применение, по просьбе больного, медицинским персоналом или другими лицами мер для ускорения или облегчения смерти больного человека. Пассивная эйтаназия - прекращение оказания направленной на продление жизни медицинской помощи, отказ от медицинских мер борьбы за жизнь человека, ограничиваясь созданием ему условий физического и психического комфорта. Образно первое деяние еще называют «методом наполненного шприца», а второе «методом отложенного шприца», хотя эти выражения не отражают всех методов процедуры. Практически со времен Гиппократа врачи отрицали эйтаназию. Общественное мнение также поддерживало эту позицию. В основе такой позиции лежали как философские, так и врачебные этические положения и требования. Философская позиция в этом вопрос заключалась в следующем. «Намеренное умерщвление невинного всегда является нравственным злом. Эйтаназия - намеренное умерщвление невинного человека. Значит с точки зрения морали эйтаназия – зло». Врачебные этические правила во все времена также требовали, чтобы, до тех пор, пока в больном теплится хоть самая малая искорка жизни, врач обязан всеми имеющимися в его распоряжении средствами бороться за жизнь человека. Такая позиция основана на следующем. В практике любого врача бывают случаи, которые заставляют еще и еще раз убеждаться в необходимости бороться за жизнь человека до исчерпания всех возможностей организма, до последнего сердцебиения. Тем более, что в практике врачей трудно исключить и врачебные ошибки. Кроме возможности ошибочного диагноза следует учитывать еще и другое. Дело в том, что состояние, оцениваемое сегодня как безнадежное, может не оказаться таковым спустя самое короткое время. Красноречивее всего об этом свидетельствуют успехи реаниматологии - службы, борющейся за жизнь людей, находящихся в состоянии кажущейся (или, как говорят медики, клинической) смерти. . . . В Норвегии пятилетний мальчик, катаясь на коньках, провалился под лед и был найден спасателями лишь через 40 минут. По ортодоксальным представлениям мальчик был мертв - смерть обычно наступает через 5-6 минут после прекращения поступления воздуха в легкие. Однако прибывшая к месту происшествия бригада врачей, принимая во внимание особые обстоятельства - резкое быстрое общее охлаждения организма и наличие кислорода в воде, заполнившей легкие, - решила предпринять попытку реанимации. И их упорство было вознаграждено - на фоне управляемого дыхания, массажа сердца и других мероприятий вскоре появилось сердцебиение, и через двое суток мальчик пришел в себя. Реаниматологи сегодня могут представить тысячи и тысячи случаев, когда они вытащили из лап смерти людей, чье состояние еще лет 30-40 тому назад было бы признано абсолютно безнадежным. В практике рядового врача экстремальные случаи редки. Он имеет дело с тяжелым состоянием больных на почве обычных, широко распространенных заболеваний - инфаркта миокарда, сердечной недостаточности различной этиологии, тяжелых заболеваний легких, кровотечения, лейкозов, опухолей и т. д. Это накладывает на врача еще большую ответственность и необходимость вести самую активную борьбу за жизнь. Ибо не во всех случаях бывает абсолютно ясен диагноз, и тем более не всегда точна оценка резервов, возможностей организма. Человеческий организм - машина с многократным запасом прочности, с большими резервными возможностями. Человек без ощутимого ущерба для здоровья живет без одной почки, без одного легкого, без желудка, без значительной части печени, кишечника и т. д. Поэтому при настойчивости и упорстве в ряде случаев возможно выздоровление самых «безнадежных» больных. Я думаю, что каждый врач может привести примеры из своей практики, когда больные, по не всегда объяснимым причинам, выходили из самых, кажущихся безнадежными состояний. Конечно, далеко не всегда врач выходит победителем, довольно часто нам приходится глотать горькие пилюли поражения. Однако если бы даже один из ста таких больных возвращался к жизни - и тогда все усилия врачей оправданны. Н а самом же деле из терминального (крайне тяжелого) состояния выходит гораздо большее число людей. Поэтому-то и считается неприемлемой даже пассивная эйтаназия, поэтому врач обязан бороться с болезнью вопреки кажущейся бесперспективности борьбы за жизнь. Таким образом, казалось бы, что тезис о неприемлемости любого вида эйтаназии во врачебной практике должен быть поддержан безоговорочно. Однако именно та наука, которая, казалось бы, является обоснованием неприемлемости эйтаназии – служба реанимации и интенсивной терапии - сама рождает проблемы, которые ставят под сомнение неприемлемость эйтаназии. Вот перед нами больной, у которого настолько сильно поражены высшие отделы мозга, что надежды на его выздоровление, на приход в сознание, возврат в семью, в активную жизнь нет никакой. Тем не менее, низшие отделы нервной системы живы, сердце его бьется, пищеварение совершается нормально, хотя дыхание приходится поддерживать при помощи аппаратов. Такое состояние ныне называют «персистирующим вегетативным состоянием» (а пациента - «неомортом»). Перед врачами стоит вопрос: сколько времени поддерживать жизнь в этой ситуации? День? Месяц? Год? Или годы (а такое вовсе не исключается)? А может, сразу же, как только будет установлена безнадежность борьбы, выключить аппарат искусственного дыхания? И кто должен определять состояние безнадежности больного? Лечащий врач единолично? Или консилиум из нескольких врачей? И кто будет решать вопрос о продолжении реанимации или отключении аппарата? Одни медики? Или родственники больного? Или юристы? А может, все вместе? Все эти вопросы далеко не праздны. Они сегодня ежедневно возникают в практике врачей различных специальностей. В 1989 году 41-ая Ассамблея ВМА приняла «Заявление о персистирующем вегетативном состоянии». В нем указывалось, что в Японии в таком состоянии находится 2-3 человека на 100 000 населения и их число во всех странах прогрессивно растет. В «Заявлении» рассматриваются вопросы определения такого состояния, возможный прогноз и даются общие рекомендации. Указывается, что, если пациент не пришел в сознание в течение 6 месяцев, то шансов на восстановление крайне мало. Поэтому гарантированным критерием необратимости персистирующего вегетативного состояния рекомендуется считать 12 месяцев для лиц до 50 лет и 6 месяцев – для лиц старше этого возраста. После этого срока возможно вынесение врачебного решения о прекращении реанимационных мероприятий. Если семья больного поднимает вопрос об отключении систем жизнеобеспечения до этих сроков, последнее слово должно оставаться за врачом, который принимает решение с учетом этических и юридических норм. Следует сказать, что по вопросу о том, как относится к больному, признанному безнадежным во все времена высказывались противоречивые мнения, которым нередко соответствовала и практика. Это очень наглядно видно и из высказываний Гиппократа. Как указано выше, в «Клятве» он выступает противником эйтаназии. Однако в самих его сочинениях говорится, что медицина не должна протягивать руку тем, кто уже побежден болезнью. Б. Г. Юдин приводит следующую статью из вышедшего в 1818 году «Словаря медицинских наук»: «Врач, который не может спасти больного, избегает находиться при нем после того, как тот издаст последний вздох, и все практикующие врачи, кажется, прониклись этой аксиомой одного великого философа – не подобает врачу навещать мертвеца». В ХХ столетии проблема смерти приобрела новую остроту. И эта острота была связана, как уже говорилось выше, с появлением новой отрасли медицины – реаниматологии. Смерть перестала быть одномоментной, появилась возможность отгонять старушку с косой на часы, дни, недели и даже годы. Более того, стало возможным вырывать из рук смерти целый ряд обреченных ранее людей. Особую остроту вопрос констатации смерти приобрел во второй половине ХХ столетия в связи с развитием другой отрасли медицины – трансплантологии (см. соответствующий раздел). И все это требовало осмысления и принятия решений, как на уровне медицины, так и на уровне морали и права. Примерно с конца шестидесятых годов ХХ столетия проблемы, связанные с ведением больных, находящихся в критическом состоянии, широко обсуждалась в различных странах мира, в частности в США. Прецедентом послужил случай с двадцатидвухлетней Карен Энн Квинлин. Эта молодая американка находилась в реанимационном отделении в связи с тяжелой травмой. Вскоре у нее появились признаки нарушения деятельности высших отделов мозга. Однако сердце ее билось, и она жила, получая искусственное питание и дыша при помощи аппарата то есть у нее было настоящее «персистирующее вегетативное состояния». Так продолжалось три года. Родители больной потребовали отключить аппаратуру, видя отсутствие эффекта, и, считая, что врачи действуют не в пользу больной, а в интересах науки. Верховный суд штата Нью-Джерси, куда обратились родители, требуя прекращения реанимационных мероприятий, поддержал врачей и отклонил требования родителей. Борьба за жизнь человека была продолжена. Все же в последующем суд пересмотрел свое решение и разрешил отключить аппараты. Представляет чрезвычайный интерес то обстоятельство, что Карен Энн после отключения аппарата стала дышать сама - то есть у нее оказался восстановившимся дыхательный центр. В связи с этим ее поместили в дом-интернат, где продолжали кормить искусственно, однако сознание к ней так и не вернулось. После наблюдения целого ряда таких случаев в Америке стали обсуждать так называемое «право на смерть». В 1976 году Верховный суд штата Калифорния, а затем суды еще девяти штатов (Арканзас, Айдахо, Невада, Нью-Мехико, Северная Каролина, Орегон, Техас, Канзас, Вашингтон) вынесли решения, по которым устанавливается «право на смерть». Согласно этим решениям, каждый больной волен сделать при жизни заявление о том, как врачи должны вести себя, если он впадает по какой-либо причине в критическое состояние. Разработан следующий текст заявления: «Заявление сделано такого-то дня, такого-то месяца и года. Я, такой-то, будучи в ясном уме и твердой памяти, добровольно, без какого-либо принуждения выражаю (сильное) желание, чтобы моя смерть не была искусственно отсрочена при возникновении условий, изложенных ниже, о чем и делаю настоящее заявление. Если когда-либо со мной случится травма, не совместимая с жизнью, или я заболею неизлечимой болезнью с развитием критического состояния, которое будет подтверждено двумя врачами, лично осмотревшими меня, одним из которых должен быть мой лечащий врач, и если врачи определяют, что я умру независимо от того, будет проводиться лечение или нет, и что жизнь моя может выражаться лишь в искусственной отсрочке моей смерти, я дам указание такие процедуры не проводить и позволить мне умереть естественной смертью, вводя лишь те лекарства, что необходимы для уменьшения моих мучений. Если же я сам буду не в состоянии дать такие указания, то я серьезно решаю, что настоящее заявление должно быть выполнено моей семьей или врачами как моя последняя воля и право отвергать медицинское или хирургическое лечение со всеми вытекающими из этого последствиями. Я полностью понимаю значимость этого заявления и делаю его, будучи эмоционально и умственно полностью компетентным». Такое заявление должно быть подписано заявителем и двумя свидетелями. Оно должно обновляться и заверяться через каждые пять лет. Кстати, наличие этого заявления еще не означает, что оно обязательно будет воплощено в жизнь. Врачи имеют право бороться за жизнь заявителя до последнего его вздоха, несмотря на наличие заявления. Нельзя пройти мимо явных затруднений в четком определении самих понятий активной и пассивной эйтаназии. К какому виду эйтаназии отнести действие врачей в случае с Карен Энн? Активной? Но, ведь они не предприняли активных действий для уходя больной. Пассивной? Однако они все же отключили аппаратуру, что в конечном итоге привело к смерти пациента. В связи с этими трудностями работающие в данной области юристы, медики, философы и другие лица разрабатывают эти вопросы, стараются дать более четкие понятия. Доктор медицины Жак Судо считает, что об эвтаназии речь идет лишь тогда, когда мы имеем дело с преднамеренным убийством. Допустим, тогда, когда из жалости к безнадежному и тяжко страдающему больному врач самостоятельно вводит смертельную дозу лекарства. В тех же случаях, когда врач выполняет волю больного и по просьбе того отключает аппаратуру или вводит смертельную дозу лекарства или даже просто представляет тому необходимые материалы для приведения в исполнение своего желания, его действия рекомендуется признавать как «ассистирование при самоубийстве». Однако и здесь есть неясности. Например, как квалифицировать действия врача в случае, когда он выполняет их по просьбе родственников или решению суда, поскольку сам больной не может этого сделать (бессознательное состояние, анэнцефальный ребенок и т.д.)? Эта эйтаназия активная по отношению к родственникам или суду, но вовсе не врачу. Таким образом, есть, по крайней мере, 3 вида активной эйтаназии. 1. Когда решение принимается врачом без просьбы больного («убийство из милосердия»). 2. Когда он выполняет ее (или помогает в выполнении) по просьбе больного («самоубийство, ассистируемое врачом») и 3. Когда действия предпринимаются по просьбе родственников или решению суда. Имеется еще четвертый вид - пациент сам включает устройство, которое приводит его к быстрой и безболезненной смерти, как бы сам накладывает на себя руки. Остается большим вопросом можно ли отнести это действие к эйтаназии, ибо в таком случае к ней надо отнести все случаи самоубийства человека – ведь самоубийство больного человека выстрелом из пистолета также быстрая и безболезненная смерть, ровно как, и прыжок с Эйфелевой или Останкинской башни и т.д. Если последнее деяние является эйтаназией, то, надо признать, что эйтаназия – это вовсе не «медицинская услуга», как некоторые лица трактуют ее, а понятие, относящееся не только к врачу, но и больному, и его окружению, родственникам, судебным органам и даже просто знакомым, которые также запросто могут организовать условия для самоубийства больного. Моральные проблемы эйтаназии активно обсуждаются на уровне ВМА. Но даже в ее документах имеются значительные противоречия. В «Декларации об эвтаназии», принятой 39-й Всемирной медицинской ассамблеей (Испания, Мадрид, октябрь 1987 года), сказано следующее: «Эвтаназия, т. е. преднамеренное прерывание жизни пациента, даже сделанная по просьбе самого пациента или по просьбе его близких родственников, является неэтичной. Это не освобождает врача от принятия во внимание желания пациента, чтобы естественные процессы умирания шли своим ходом в заключительной стадии заболевания». То есть, здесь запрещается активная эйтаназия, но прямо разрешается пассивная. Еще более определенно это положение выражено в «Положении о самоубийстве с помощью врача», принятом 44-й Всемирной медицинской ассамблеей (Испания, Марбелла, сентябрь 1992 года), «если помощь врача намеренно и сознательно направлена на предоставление индивиду возможности покончить с собой, врач действует неэтично. Однако право отказаться от лечения является основным правом пациента, и врач НЕ действует неэтично даже тогда, когда соблюдение такого желания приведет к смерти пациента». Согласно этим актам, окончательное решение вопроса остается за больным. Однако нельзя не видеть слабости такой позиции. Прежде всего, здесь возникает такой вопрос: насколько компетентно может сам больной оценить состояние своего здоровья, чтобы сознательно пойти на такое решение? Едва ли может быть сомнение в том, что в большинстве таких случаев больной человек не может дать оценки своему физическому состоянию, не может объективно оценить шансы на свой прогноз. Для этого нужны настоящие медицинские знания, основанные на многолетнем опыте. И никакие беседы с больным, никакое «информированное согласие» не могут дать ему этих знаний. Даже у врача с большим стажем нередки «проколы» в прогнозе дальнейшего течения болезни. А уж у больного они будут и подавно. Поэтому едва ли возложение окончательного решения на больного – самое лучшее решение вопроса об эйтаназии. В ряде стран и активная и пассивная эйтаназия оценена в правовом поле. Российское законодательство запрещает любую эйтаназию. Статья 45 «Основ законодательства РФ об охране здоровья граждан» называется «Запрещение эвтаназии» и он гласит: «Медицинскому персоналу запрещается осуществление эвтаназии - удовлетворение просьбы больного об ускорении его смерти какими-либо действиями или средствами, в том числе прекращением искусственных мер по поддержанию жизни. Лицо, которое сознательно побуждает больного к эвтаназии и (или) осуществляет эвтаназию, несет уголовную ответственность в соответствии с законодательством Российской Федерации». Слова «в том числе прекращением искусственных мер по поддержанию жизни» здесь означают, что запрещается не только активная, но и пассивная эйтаназия. Законодательства ряда стран также стоят на таких позициях. В ФРГ введение врачом больному, находящемуся в крайне тяжелом состоянии, большой дозы обезболивающего вещества, приведшего к смертельному исходу, влечет за собой привлечение к суду по двум статьям. Если врач предвидел смертельный исход своего поступка - как за предумышленное убийство, если не предвидел - как за непредумышленное убийство. То, что данный больной, возможно, все равно бы умер через короткое время, не изменяет и не оправдывает действий врача. В Польше также уголовно наказуемы и активная и пассивная эйтаназия. В то же время ряд медицинских работников и юристов оспаривают такое положение и признают за больным право отказаться от врачебной помощи для продления жизни. Критикуется и российское законодательство за то, что в ее диспозиции не учитываются никакие обстоятельства той сложной ситуации, которая в таких случаях встречается в жизни и с точки зрения гуманности входит в противоречие с нормами права. Действительно, однозначен ли ответ на вопрос о том, милосердны ли такие действия общества, обрекающего больного на тяжкие, иногда многомесячные или даже многолетние страдания. При всем желании врачей облегчить страдания, снять боль, в жизни это нередко не удается, и человек переносит тягчайшие страдания. Даже если врачам удается унять боль у больного человека, они нередко не в состоянии снять его душевные мучения при виде своего разлагающегося тела, нарушений функций органов и т. д. Кроме того, это доставляет безмерные муки и близким людям. С.Я. Долецкий писал «Безмерны трагедии и в тысячах семей, где на попечении близких находятся их парализованные родные, из которых текут моча и кал. Длится это годами, часто приводит к распаду семей…. ». С.Я. Долецкий считал, что эйтаназия справедлива по отношению к неизлечимым больным, парализованным, больным-дебилам, пациентам, которые живут только с помощью жизнеобеспечивающей аппаратуры, а также по отношению к новорожденным с атрофированным мозгом, плодам беременных женщин, если доказано уродство или несовместимое с жизнью патологическое нарушение, ибо человек отличается от животного разумом и моралью. В таких рассуждениях сторонников эйтаназии можно было бы видеть опору на философское положение о выборе меньшего зла из двух зол. Невыносимые физические мучения, унижение достоинства человека, нередко длящиеся годами, представляются в этой ситуации большим злом, чем безболезненная смерть. Хотя и здесь не все так однозначно – ведь из всех зол, с которыми приходится сталкиваться человеку, наибольшее – это смерть. Кроме того, как быть в случаях, когда физически здоровый человек имеет такие же невыносимые психические страдания, тяжко унижающие его достоинство, и он просит об эйтаназии? Есть ли здесь различие между этими двумя примерами? Менее ли тяжки психические страдания, чем физические? Не может ли получиться так, что широкая практика активной эйтаназии может включить в себя и такие случаи? И на чем будет основана теория права, которая в одном случае допускает выбор смерти, а в другом – нет? Не получится ли так, что «Подобно гильотине, эйтаназия может попасть в руки людей менее человечных, чем ее изобретатели?» (К.Каемп). Бездумное разрешение эйтаназии увеличивают действие феномена «скользского склона». В преодолении «скользского склона», скатывание с нее – не самый лучший выход. Исследования в Голландии показали, что 20% активной эйтаназии совершается при отсутствии просьб больного. Такие случаи могут возбуждать серьезные моральные и юридические вопросы, ибо здесь видится широкое поле для злоупотреблений, как среди родственников, так и среди врачей. В частности, в мире нет объективных единых критериев, которые позволили бы судить о том, что страдания пациента на самом деле являются непереносимыми. Здесь может оказаться столько мнений, сколько существует врачей. А в этом уже заложена возможность серьезных злоупотреблений со стороны врачей. Высказываются вполне законные опасения, что формальное разрешение эвтаназии может стать тормозом для поиска новых, более эффективных средств диагностики и лечения тяжелобольных, а также способствовать недобросовестности в оказании медицинской, в том числе и реанимационной помощи таким больным, требующей больших материальных затрат и огромного напряжения физических и душевных сил обслуживающего медперсонала. Несмотря на такие суждения ряда философов и медиков эйтаназия получает все более широкое распространение в мире. В «Основах законодательства РФ….» имеется статья 33, которая противоречит статье 45. Она гласит «гражданин или его законный представитель имеет право отказаться от медицинского вмешательства или потребовать его прекращения». Следовательно, больной или его представители имеют законное право на пассивную эйтаназию. Опираясь на эти факты, ряд отечественных ученых (данные И.И.Косарева), кроме С.Я. Долецкого - Г. Л. Ратнер, А. Н. Кудрин, Ю. А. Шилинис, сам И. И. Косарев, Г. К. Краева также являются сторонниками эйтаназии. Правда, они не всегда четко высказывают свою позицию за какую эйтаназию - активную или пассивную они ратуют. А это – очень существенно. Есть такие сторонники и среди зарубежных коллег. Например, всемирно известный Кристиан Барнард. Говорят, что он помог уйти из жизни своей матери, то есть совершил активную эйтаназию. По-видимому, и в связи с этим в последние годы во многих странах предпринимаются попытки принятия законов официального признания права на активную эйтаназию. Одной из стран, ставшей в последние годы притчей во языцех по вопросам эйтаназии, является Голландия. В этой стране еще с 1984 года врач имел право на активную эйтаназию по так называемому «Прецедентному праву» то есть по решению суда. В последние годы парламент страны принял закон, официально разрешающий активную эйтаназию. Называются различные годы принятия такого решения – по одним авторам это случилось еще в 1993 году, по другим 14 апреля 1994 года, по третьим – 28 ноября 2000 года, по четвертым в апреле 2002 года и т.д. Но, факт остается фактом – в Голландии законодательно разрешена активная эйтаназия. Правда, как говорит известный голландский профессор Henk ten Have (University Medical Centre Nijmegen), несмотря на су­ществование правового регулирования эвтана­зии, её практика в Нидерландах не потеряла полемический и спорный характер. И по настоящее время в этой стране отвергается большая часть просьб об активной эйтаназии. В соответствии с законодательством для того, чтобы получить право на смерть по собственному желанию, пациент должен быть неизлечимо болен, и при этом испытывать постоянные и невыносимые мучения. Кроме того, у эйтаназии будут возрастные ограничения - детям до 12 лет не будут ее предоставлять. Впрочем, и подросткам от 12 до 16 лет собственного желания умереть будет мало - власти потребуют обязательного согласия его родителей. Кроме того, для проведения эйтаназии врачу требуется соблюдение целого ряда законодательных положений, сформулированных в документе «Требования соответствующей помощи», необходимых для ис­полнения врачом во избежание наказания: - убедиться в том, что речь идет о сделанной по собственной воле и тщательно взвешенной просьбе пациента; - убедиться в том, что пациент терпит неизлечимые и невыносимые страдания; - информировать пациента о ситуации, в которой он находится, и ожидаемом ее развитии; - прийти вместе с пациентом к заключению, что в ситуации, в которой он находится, не существует никакого другого разумного решения; - провести консультацию по меньшей мере с одним независимым врачом, который должен обследовать пациента и вынести письменное заключение о выполнении требований, указанных в первых четырех пунктах; - выполнить действия по окончанию жизни пациента или по оказанию помощи при самоубийстве с тщательным соблюдением медицинских норм. Специальная комиссия, состоящая из медицинских экспертов и юристов, будет рассматривать документы, в число которых обязательно должно входить письменное заявление самого пациента о желании умереть. И если решение комиссии будет положительным, пациенту обеспечат уход из жизни с помощью специально предусмотренных для этого медицинских препаратов. Обоснование принятых законов по активной эйтаназии профессор Henk ten Have видит в том, что голландцы сильно привержены доктрине свободы воли, и она одобрена как почти абсолютное право пациента к автономии. И эвтаназия является примером принципа морального уважения индивидуальной автономии, противопоставления собственного противовеса медицинской силе. В традиции доктрины о свободе воли, автономия, то, что каждый человек свободен и может принимать решения в соответствии с его собственным свободным желанием, считается основной характеристикой человечества. Когда и как смерть будет наступать и есть автономное индивидуальное решение. Это, так называемое «немедицинское» обоснование эйтаназии. Разумеется, что голландцы привержены и медицинскому обоснованию эйтаназии (избавление от невыносимых страданий). На самом деле Голландия не является пионером в области теории и практики активной эйтаназии. В 1956 году американский врач, этнический армянин Джек Кеворкян опубликовал ряд статей, в которых пытался обосновать право тяжело страдающего человека уйти из жизни и право врача помогать ему в этом. Постепенно он перешел от слов к действию. В 1989 году он сконструировал машину, с помощью которого больной сам, простым нажатием кнопки, мог ввести себе смертельную дозу лекарства. Вскоре у него появились первые «пациенты». 4 июня 1990 года его машиной воспользовалась 54 летняя Дженет Аткинс, тяжело больная болезнью Альцгеймера. За ней последовали еще двое. Эти действия Кеворкяна получили огласку. Был громкий судебный процесс, однако судья признал его действия не убийством, а ассистированием при самоубийстве и ограничился тем, что лишил его лицензии на врачебную деятельность. Однако это не остановило Кеворкяна. Он построил другой аппарат и с его помощью с 1992 по 1995 годы лишил жизни еще 8 человек. Более того, в 1995 году он пытался открыть свою «клинику для самоубийц», а когда эта идея сорвалась, сконструировал особую «машину смерти» и стал выезжать на ней на дом. Сведения разнятся, но называются от 78 до 120 человек, которым «доктор смерть» (как прозвали Кеворкяна в Америке) «помог» отправиться на тот свет. Его судили неоднократно, однако он ни разу не был заключен в тюрьму и, говорят, по сей день продолжает свою зловещую деятельность. Самое страшное во всей этой истории то, что многие из тех, кому он помог умереть, не были обреченными больными. Экспертный анализ историй болезни более 70 человек, которым «помогал умирать» Кеворкян, показал, что многие из них по клиническим данным и социально-юридическим положениям не соответствовали параметрам, в пределах которых эйтаназия может быть допущена. Не все из таких пациентов на самом деле являлись безнадежными. В Америке есть люди, которые попадали к нему, но передумали в последнюю минуту. Так вот, ряд из них живет благополучно уже много лет. А ведь в этом и заключается главный аргумент противников эйтаназии – не все больные, просящие помочь им уйти из жизни, на самом деле обречены. Ряд исследований, проведенных в последние годы, показывают, что активная эйтаназия реально действует практически во всех странах мира, даже там, где она категорически запрещена. В 2001 и 2002 годах в Бельгии, Дании, Италии, Нидерландах, Швеции и Швейцарии методом случайной выборки было изучено числе зарегистрированных смертей с учетом того, что у каждого умершего было право принять решение о добровольном уходе из жизни. В результате оказалось, что в Швейцарии половина всех попавших в поле зрения исследователей смертей оказалась результатом эйтаназии. По статистике, каждый год в Швейцарии около 100 тяжело больных расстаются с жизнью по собственному желанию. Обращает на себя внимание заключение исследователей: «практически все эти случаи осуществлялись благотворительными организациями». Несмотря на отсутствие закона, реально эвтаназия уже действует в Великобритании, где судом был создан такой прецедент. На полную легализацию эйтаназии решались также власти Северной Австралии - в 1996 году они приняли соответствующий закон, который, правда, был отменен меньше чем через год.

Похожие:

	Российской федерации министерство здравоохранения и социального развития российской федерации Дисциплина «Общественное здоровье и здравоохранение, экономика здравоохранения» относится к циклу профессиональных дисциплин		Министерство здравоохранения и социального развития российской федерации В соответствии со статьей 179 Бюджетного кодекса Российской Федерации Правительство Челябинской области
	Российской федерации министерство здравоохранения и социального развития российской федерации Государственное бюджетное общеобразовательное учреждение ижевская государственная медицинская академия		Российской федерации министерство здравоохранения и социального развития российской федерации Дисциплина «Химия» относится к естественнонаучному циклу дисциплин по специальности Стоматология высшего профессионального медицинского...
	Российской федерации министерство здравоохранения и социального развития российской федерации Цель дисциплины освоение студентами теоретических основ и практических навыков диагностики заболеваний нервной системы и лечения...		Российской федерации министерство здравоохранения и социального развития российской федерации Цель дисциплины – овладение студентом теорией и практикой применения методов диагностики, лечения и профилактики зубочелюстных аномалий...
	Российской федерации министерство здравоохранения и социального развития российской федерации Цель дисциплины обеспечить приобретение студентами теоретических знаний и практических навыков по специальности офтальмология, необходимых...		Российской федерации министерство здравоохранения и социального развития российской федерации Цель дисциплины овладение знаниями об общих закономерностей развития функционирования иммунной системы при заболеваниях, обусловленных...
	Министерство образования и науки российской федерации министерство... Планирование составлено на основе Примерной программы основного (общего) образования по иностранным языкам. (М.: Астрим act, 2004);...		Российской федерации министерство здравоохранения и социального развития российской федерации Основная образовательная программа послевузовского профессионального образования включает в себя учебный план, рабочие программы...
	Российской федерации министерство здравоохранения и социального развития российской федерации Основная образовательная программа послевузовского профессионального образования включает в себя учебный план, рабочие программы...		Российской федерации министерство здравоохранения и социального развития российской федерации Основная образовательная программа послевузовского профессионального образования включает в себя учебный план, рабочие программы...
	Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... Единого квалификационного справочника должностей руководителей, специалистов служащих (Собрание законодательства Российской Федерации,...		Программа Министерство здравоохранения и социального развития Российской Федерации ...
	Министерство образования и науки российской федерации министерство... Дисциплина «Микробиология, вирусология» относится к циклу математических, естественнонаучных и медико-биологических дисциплин по...		Российской федерации министерство здравоохранения и социального развития российской федерации Цель дисциплины овладение знаниями общей и частной инфектологии, а также знаниями по фтизиатрии, с применением принципов диагностики,...