Глава 3 План проведения экспериментальных и теоретических исследований
Объектом исследования является генезис и трансформация национального идеала российской государственности.
План исследований:
1. Создание аналитического обзора:
а) систематизацию сведений по проблеме национального идеала;
б) обзор научных информационных источников по тематике исследуемой проблемы за период 1998 – 2008 гг.
2. Осуществление выбора и обоснование оптимального варианта направления исследования.
3. Оформление плана проведения исследования и его рассмотрение на ученом совете КБГУ.
4. Определение теоретико-методологических подходов к анализу проблемы.
5. Выделение современных философских подходов к изучению национального идеала.
6. Анализ представления о национальном идеале в социально-философской мысли русского зарубежья.
7. Анализ специфики формирования национального самосознания, как фактора развития национального идеала, включая северокавказскую составляющую; определение социокультурной устойчивости современной российской государственности, включая северокавказскую составляющую.
Глава 4 Экспериментальные и теоретические исследования
В последние десятилетия XX века произошли гигантские сдвиги в мировом сообществе. Закончилось время модерна и наступила другая эпоха - глобализации, несущая с собой большие изменения в мировом сообществе и в каждой стране в отдельности. Влияние глобализации на все стороны общественной жизни, как в России, так и во всем мире гораздо сильнее, чем влияние всех предыдущих этапов истории. Ряд исследователей считают, что налицо глобальный кризис, охвативший в начале XXI века все сферы общественной жизни - экономическую, политическую, социальную и духовную.
Социально-политическая включенность России в глобальный мировой кризисный контекст порождает модернизационные трудности в национальном развитии, которые нуждаются в социально-философском осмыслении. Воздействие глобализации на всех уровнях подрывает идеологическую и национальную устойчивость государства, которая в значительной степени зависит от наличия национального идеала. Процессы транзитивного и модернизационного преобразования российского общества, ценностные конфликты и необходимость постоянной интеграции современной России в мировое сообщество экономически развитых государств обостряют проблемы поиска всеобщего национального идеала в условиях развивающейся многонациональной российской государственности.
Национальный идеал способствует всестороннему укреплению государственности и успешному развитию российской нации, ибо он тесно связан с критерием прогрессивности государственной системы, с осмыслением того, что составляет действительно ведущие тенденции развития современности. Консолидация общества и укрепление социального сцепления на основе общепризнанного национального идеала могут оказать позитивное влияние на межнациональные и межэтнические отношения, которые являются одной из самых сложных сторон общественной жизни многонациональной России. Саморазвитие представлений о национальном идеале происходит в условиях стремления каждого этноса к сохранению собственной социокультурной и религиозной идентичности наряду с процессами взаимопроникновения различных культур на путях преодоления проявлений шовинизма, этноцентризма, национальной и религиозной исключительности. От уровня развития национального идеала зависит формирование самосознания российской нации и ее активность как государственного субъекта и определенной национальной общности.
В своем Послании Федеральному собранию 2007 года Президент РФ Владимир Путин указал на важные факторы формирования национального идеала в России: «Наша страна исторически формировалась как союз многих народов и культур .... Хотел бы отметить, что духовное единство народа и объединяющие нас моральные ценности - это такой же важный фактор развития, как политическая и экономическая стабильность. Убежден, общество лишь тогда способно ставить и решать масштабные национальные задачи, когда у него есть общая система нравственных ориентиров. Когда в стране хранят уважение к родному языку, к самобытным культурным ценностям, к памяти своих предков, к каждой странице нашей отечественной истории. Именно это национальное богатство является базой для укрепления единства и суверенитета страны. Служит основой нашей повседневной жизни, фундаментом экономических и политических успехов».
В настоящее время в России наблюдается ситуация острого и глубокого ценностного противостояния между социальными, этническими и религиозными группами. Поэтому российские социологи отмечают существование в общественном сознании «нескольких различных, плохо стыкующихся между собой, а зачастую и противостоящих друг другу менталитетов» [38]. В тесном взаимодействии этносы различных социокультурных и цивилизационных типов, а также представители основных мировых религий и политических движений вынуждены искать устойчивые и гуманистические [16] пути гармоничного существования в общей стране, согласия по поводу основных путей ее реформирования, а также способов разрешения существующих этнополитических конфликтов [37] в «транснациональном социальном пространстве» [38].
В эту эпоху национальный идеал является категорией первостепенной важности, поскольку он становится одним из главных инструментов прогрессивных общественных нововведений и преобразований. Актуальность этой проблематики очевидна и в условиях постоянных аксиологических и межэтнических конфликтов Северного Кавказа, которые невозможно успешно урегулировать только в рамках конфликтологической парадигмы и цивилизационного подхода, разводящего народы на противостоящие друг другу цивилизации, без учета коллективных ценностных ожиданий и исторических традиций и норм толерантного сосуществования различных культур и народов.
Национальный идеал призван обеспечить развитие национального самосознания российской нации и способствовать созданию гражданского общества, которое в политико-правовой форме воплотится в виде дееспособного правового государства. Поэтому важно найти взвешенные и оптимальные пропорции сохранения позитивно-традиционного и органического, составляющего ценностное ядро национального идеала и импульса модернизационных и инновационных ценностей, способных обеспечить прогрессивное развитие государства. В этой связи особенно актуальными становятся вопросы социально-философского исследования национального идеала, поскольку «чужую национальную душу может чувствовать и узнать лишь тот, кто чувствует и знает собственную национальную душу» [6].
Различные аспекты исследования национального идеала российской государственности получили довольно широкое освещение в отечественной и зарубежной социально-гуманитарной литературе. При этом значительная часть существующих работ концентрирует свое внимание на духовных и идеологических сторонах исследования или же просто дает общий обзор развития идей или факторов формирования государственности. Современные трудности в становлении национального идеала российской государственности, связанного с постепенным утверждением в общественном дискурсе российской нации [2] (при всей спорностью этого понятия), вызвали увеличение количества философских и политологических работ, посвященных отдельным острым и нерешенным проблемам развития национального идеала. Все эти труды, глубоко анализируя русский национальный характер и самосознание, практически не затрагивают вопроса о систематизации ведущих черт и представлений об образе идеальной российской государственности, который существует в общественном национальном сознании. Поскольку работ, посвященных социально-философскому анализу национального идеала российской государственности явно недостаточно, то именно этот аспект указанной проблемы представляет особый интерес для темы настоящей диссертации и находится в фокусе исследовательского внимания автора.
Исследование проблемы национального идеала российской государственности российскими философами в целом ограничено анализом духовной сферой общества или традиционными попытками “найти” национальную (т. е. общероссийскую) идею. Фундаментальные основы этой проблематики имеют богатую философскую, социологическую, историческую и политологическую традицию.
Такие философы, как Платон, Аристотель, Д. Юм, О. Шпенглер, Г. Гегель, В. Зомбарт, Х. Ортега-и-Гассет и др. оставили обширное методологическое наследие, помогающие понять аксиологическое и сущностное содержание идеала как философской категории. Критическое и даже нигилистическое отношение к идеалу было отражено в творчестве представителей Франкфуртской школы [90].
Социальное содержание и функциональное значение (в рамках социальных структур и отношений) общественных идеалов разрабатывалось социологами, прежде всего, М. Вебером [18] и Э. Дюркгеймом [18]. Установленная ими исследовательская традиция предполагает анализ общественного идеала как социального факта или объекта познания или ложного познания. Структуралистская традиция (Р. Коллинз, Э. Гидденс [28]), напротив, сводит общественный идеал к субъективным представлениям о нем, а роль общественных наук - к «оценке мнений» социальных субъектов, в условиях установления «сакральной» истины и модернистских «режимов правды», о которых подробно писал М. Фуко [127].
Обсуждение проблематики национального идеала особенно актуализируется в транзитивные и неустойчивые эпохи развития страны, сопровождающиеся масштабным кризисом государства, появлением негативных тенденций в развитии нации и ее самосознания. В такие периоды большинство философских исследований практически всех во всем остальном идеологически весьма разнородных течений русской мысли обращаются к наиболее острым проблемам формирования национального идеала, включая исследования отдельных аспектов российской государственности, национального сознания и самосознания, рассматривая специфику российского цивилизационного паттерна исторического развития на фоне глобальных общемировых процессов.
Так было в конце XIX - начале XX столетия, когда русская философская, социально-психологическая и юридическая мысль внесла существенный вклад в разработку рассматриваемых проблем в лице Н.А. Бердяева [13], Н.Я. Данилевского [31], Н.О. Лосского [58], И.Л. Солоневича [92], П.А. Сорокина [93], Г.П. Федотова [107], Г.Г. Шпета [55], М.О. Меньшикова [68] и др.
Размышления о характере российской государственности и возможности достижения и реализации национального идеала присутствуют в том или ином виде практически во всех философских произведениях русских дореволюционных ученых, в которых с особой исторической отчетливостью воплотился цивилизационный спор сторонников западников и славянофилов. Это, прежде всего, работы славянофилов братьев И.С. и А.С. Аксаковых и братьев И.В. и П.В. Киреевских, Ю.Ф. Самарина и др., а позднее и труды таких русских философов как К.Д. Кавелин, А.С. Хомяков, Б.Н. Чичерин, Н.А. Захаров, Н.Н. Страхов, М.Н. Катков, Б.П. Вышеславцев [23]. Отдельно необходимо упомянуть традиции исторической мысли в России: со времен Н. Карамзина, В.О. Ключевского, историки и философы П.Н. Милюков [69], И.А. Ильин [41], Л. Тихомиров [61], В.С. Соловьев [94] пытались на огромном историческом материале выявить наилучшее и наиболее подходящее для России государственное устройство (обычно подразумевалась та или иная форма монархии).
Особенно большим был поток литературы на тему возможного национального идеала в первые годы после крушения российской монархии и в первые десятилетия становления советской социалистической государственности. Тема сложности выбор национального пути России затрагивалась практически во всех мемуарных работах бывших министров, адмиралов и генералов (В.Н. Коковцев, А.И. Деникин [32] и т.д.).
Практически ни один крупный философ русской эмиграции или крупный общественный деятель и публицист русского зарубежья не обошел этот предмет стороной (Н.Н. Алексеев, С.И. Гессен, Л.П. Карсавин, Н.С. Трубецкой, И. Бунаков, И. Алексеев, Ф. Степун и др.) в многочисленных публикациях и журналах, которые после революции издавались в 1920-1930 гг. в Берлине и Париже. Как бы ни расходились между собой в воззрениях на Россию западников и славянофилов, в одном они были едины - Россию ждет большое будущее: «Наш удел и есть всемирность, и не мечом приобретенная, а силою братства и братского стремления нашего к воссоединению людей» [64].
Исследованием различных аспектов национального идеала занимались множество русских религиозных и христианских философов конца XIX - начала XX вв. Российские религиозные мыслители В.В. Розанов, П.А. Флоренский, С.Л. Франк, П.Н. Новгородцев, С. Булгаков, В. Лосский поднимали проблемы «русского духа», «русского национального характера», стремились установить взаимосвязь национального самосознания с духовными ценностями отечественной культуры, а также показать значимость патриотизма как одного из ключевых показателей развития национального идеала. Отдельно необходимо упомянуть литературные произведения русских писателей (И.А. Гончарова, Н.А. Добролюбова, Ф.М. Достоевского, В.Г. Белинского, А. Герцена, И. Тургенева, В.В. Стасова, М.Е. Салтыкова-Щедрина, Л.Н. Толстого и т. д.), в которых в художественной форме отражены представления о национальном идеале, существующие у русского народа и интеллигенции.
Отличительной особенностью взглядов русских мыслителей на процесс происхождения и формирования национального идеала российской государственности является указание на заметную роль православия (к примеру, особенно заметны на этом фоне труды Д.С. Мережковского). В этом нет ничего удивительного, поскольку в России, как, впрочем, и в жизни многих других государств, религии принадлежит основополагающая роль в государственном строительстве и формировании национального идеала. Помимо этого, в критические моменты существования российского государства (к примеру, на рубеже XVII века), православие выступало организующей и национально-ориентирующей силой в деле защиты независимости и самобытности русской цивилизации. Например, в творчестве выдающегося русского мыслителя Л.П. Красавина особенно подчеркивается значение христианизации или православизации человеческой истории [52].
Большой практический интерес представляют размышления философов русского зарубежья по поводу социалистического строительства российской государственности и социалистического варианта национального идеала как одного из прагматически ориентированного варианта общественного идеала. Позитивная его ценность состояла в том, что, по мнению Карсавина Л.П., он «предполагает восстановление прав обездоленных, отождествляемых с рабочим классом, в области материального бытия», а негативная - в бюрократизации социума и многочисленных карательных репрессиях. Сущностное содержание реализовавшегося в России варианта «строительства социализма» отражено в политико-идеологических работах ученых и государственных деятелей М.И. Туган-Барановского, В.И. Ленина, Л. Троцкого, И.В. Сталина, Н. Бухарина и т.д. Варианты национального развития, которые не реализовались в политической советской практике (в частности, анархизм) были подробно и на теоретическом уровне изучены М.А. Бакуниным и П.А. Кропоткиным.
В философских работах евразийцев обоснование необходимости социальных преобразований сочеталось с обеспокоенностью судьбой и самобытностью России и ее политическим обликом. Исходя из концепции «месторазвития» евразийцы постоянно обосновывают закономерность гармоничного объединения русского мира с азиатским, особенно с той частью, которая прежде входила в состав имперской и советской России [66]. Поэтому евразийцы приветствовали национально-территориальные процессы в Советском Союзе, которые к середине 1950 гг. привели к полному «собиранию» русских земель. В настоящее время для сторонников этого направления [85] национальный идеал заключается в сохранении неповторимой, самобытной и евразийской культуры России. При этом роль национального идеала не сводится к чужеродному внешнему влиянию: Азия - это органичный составной элемент культуры Россия - Евразии. Детальный анализ национальных и духовных процессов в Евразии позволил евразийцам обосновать идеологическую и психологическую близость, а также взаимную экономическую заинтересованность славян и восточных российских народов. Поэтому Евразия предстает в трудах евразийцев [51] как особый, целостный и цельный культурный мир, возглавляемый Россией.
Евразийцы (в частности, Л.Н. Гумилев) не ограничили себя только географическим обоснованием Евразии как континента, а придали новому географическому понятию (которое занимала Россия) устойчивое культурное и историческое содержание. Учитывая обширные пространственные и территориальные размеры российской территории и плохие коммуникационные связи (в частности, дороги), современные неоевразийцы высказывают убежденность в приемлемости для нынешней России (с ее задачами модернизации) «комиссарского» или «диктаторского» политического режима [48], в котором в существенной степени ограничены демократические выборные процедуры и политические правила, столь привычные на Западе.
Для современных сторонников различных вариантов панславянизма [99] или панславизма национальный идеал российской государственности представляет собой федеративное (или конфедеративное) образование с включением славянских республик постсоветского пространства (Беларусь, Украина и Приднестровье), а возможно, - и с другими постсоветскими государствами (например, Сербией или Черногорией). О нечто подобном речь шла еще у декабристов, которые также мечтали о будущей славянской вольной федерации. Вообще, первый вариант «вольной славянской федерации освобожденных народов» предложил М. Бакунин под влиянием польской эмиграции. Аксиологическим содержанием этого проекта национального идеала являются т.н. «славянские ценности», среди которых важное место занимает традиционность общественной и семейной жизни, православие и народность, хотя некоторые традиционные движения призывают к восстановлению дохристианского неоязычества [119] или даже выборе в качестве ценностной основы традиционных обычаев [71] или исламских норм [17].
С 90 гг. XX века в России вновь (после длительного перерыва) открылась дискуссия по вопросам формирования национального идеала. В работах Р.Г. Абдулатипова [1], А.С. Ахиезера [4], Л.А. Беляева [9] рассматривается связь национального идеала с национализмом и национальной идеей. Исторические и политико-правовые аспекты формирования национального идеала рассмотрел И.А. Иванников [40]. Цивилизационная специфика советского периода российской государственности и возможности политической реставрации советского строя отражены в работах В.В. Волкова [21] и А. Синявского [86]. Здесь важно отметить философско-литературные и публицистические работы Б.Н. и А.Н. Стругацких, А. Бушкова, В. Рыбакова, А. Меня, С. Саровского, А.А. Зиновьева и др.
Идеологические, политические и геополитические аспекты формирования национального идеала рассмотрены в философских трудах и отдельных статьях В.В. Волкова, А.В. Лубского, Макаренко В.Б. [22], К.С. Гаджиева [26], В.В. Ильина [42], А.С. Панарина [83]. По мнению ростовского исследователя В.С. Малицкого [64], национальный идеал, как и идеал в целом, являются сущностным элементом идеологической структуры общества. Это социально-философское понятие носит, преимущественно, идеологический характер, причем особую роль в его формировании играют исторические идеологические ситуации, существовавшие в истории человеческих обществ.
Особенности формирования национального идеала в эпоху глобализации и транзитивных конфликтов рассматривают В.И. Спиридонова, В.Г. Буров, Р.И. Соколова, В.И. Шевченко [95] и др.
Типы возможного современного цивилизационного развития российского государства и связанные с этим идентификационные и ценностные конфликты анализируют А.А. Гусейнов, Степин В.С. [88], Б.Г. Капустина [46], С.Г. Кара-Мурза [49], И.И. Кравченко [57], В.М. Межуев [65], А.Ю. Мельвиль [66], A.Г. Мысливченко [67] и др.
Возможные цивилизационные ориентиры (а рамках демократического и недемократического пути) развития национального идеала российской государственности подробно рассмотрены в трудах ученых И.К. Пантина [77], Ю.С. Пивоварова, А.И. Фурсова [78], В.С. Семенова [89], В.Г. Федотовой [113], В.И. Шамшурина [77] и публицистов А. Севастьянова, Г. Каспарова и Э. Лимонова.
Политическим и правовым воплощением национального идеала российской государственности и общественного строя, по мнению западных политологов и экспертов, которые по-прежнему работают в русле сформированной еще в 1950-1960 гг. по причинам социального и политического заказа советологии (З. Бжезинский [7] и др.) и постсоветологии, должна являться вестернизированная страна с либеральными ценностями рыночной экономики, выборной политической системы, прав человека и индивидуальной свободы (а также с сильным чувством европейской идентичности). Иногда при этом также подразумевается прозападная внешнеполитическая ориентация России (как в эпоху Б. Ельцина), присоединение к НАТО и политика согласования с Западом экономических и политических интересов России в постсоветском пространстве (в частности, Грузии и на Украине) и в странах третьего мира (к примеру, в Северной Корее или Иране).
Большой методологический вклад внесли исследования западных ученых в области национальной психологии, административного управления и национальной политики, в которых частично были отражены изучаемые вопросы, а также определение роли религиозного и пострелигиозного сознания в формировании и обсуждении национального идеала (например работы Дж. Андерсона [79]).
Не меньший вклад в исследование теоретико-методологических вопросов изучения национального идеала, а также соотношение этого понятия с национальным характером и национальной идеологией внесли те западные ученые, которые работают в рамках изучения национализма, межэтнических отношений, строительства нации как продуктов модернизационных социальных и политических процессов, а также ксенофобии и этничности, например К. Вердери [80].
Большая часть современных теоретиков в целом согласны с тем, что национальный идеал представляет собой современный феномен (возникший уже после появления нации – государства), тесно связанный с потребностью индустриальных обществ в «стандартизированном» и атомизированном работнике (мигрировавшем из разрушенной в ходе индустриализации деревни и традиционного социума). С этой целью национальные государства и империи в XIX веке стремились провести широкомасштабные реформы в сфере продвижения единого языка и национальной культуры в рамках «воображаемого» горизонтального сообщества.
С точки зрения популярной в настоящее время в антропологических и этнологических трудах теории колониального развития и постколониальности, навязывание западных идей и образцов в идеологической сфере развивающихся стран приводит к постоянной социальной дезинтеграции, а не к экономической интеграции и социальному развитию. Модернизация поэтому разрушает старые социальные иерархии и традиционные «органические» лояльности, которые тесно связанны с ними, и продвигает гомогенизацию официального языка (для этнического большинства и правящего класса) и повседневной культуры (с помощью СМИ и системы образования) на государственной территории, чтобы облегчить транстерриториальную мобильность рабочих и массовое производство товаров народного потребления по «фордовским» образцам и конвейерным техникам. Там, где аграрные и традиционные общества обладают устойчивыми иерархиями, где культура неразрывно связана с социальным статусом, современное общество, разрушая эти иерархии, трансформирует культуру в разновидность персональной идентификации.
Потребность в постоянной индустриализации оказывает колоссальное влияние на духовную сферу нации. Она приводит к разрушению досовременных групповых культур и провинциализации локальных крестьянских и традиционных субкультур в новом стандартизированном и гомогенном национальном мире. По мнению классика теории национализма Э. Геллнера, переход к современному индустриальному обществу политическими и идеологическими мерами остановить невозможно. Следовательно, национальный идеал как социально-идеологическое воплощение национализма представляет собой неотъемлемый феномен современного мира.
При этом основоположник философии языка В. фон Гумбольдт определял нацию как духовную форму человечества, особенно подчеркивая значение лингвистического фактора: «Нация – это охарактеризованная конкретным языком форма человечества, индивидуализированная по отношению к идеальной тотальности» [30]. Но в наибольшей степени для исследования национального идеала подходит определение русского философа и психолога П.И. Ковалевского: «Нация – группа людей, занимающая определенную территорию на земном шаре, объединенная одним языком, исповедующая одну и ту же веру, пережившая одни и те же исторические судьбы, отличающаяся одними и теми же физическими и душевными качествами и создавшая известную культуру» [55].
В социально-психологическом плане национальный идеал основан на «опосредованном удовлетворении через идентификацию», которая означает, что люди стремятся проявить территориальную лояльность и символическую идентификацию с государством, в котором проживают. Культурная лояльность и сильная эмоциональная связь, которую создает национальный идеал, в социально-функциональном отношении помогает в обеспечении точного повиновения закону, а выполнении фискальных обязательств и воинской повинности.
Тем самым национальный идеал используется как психологический инструмент мобилизации и социально-экономической адаптации. Он помогает преодолеть негативные образы и отношения к другим социальным группам и правящим элитам в ситуации социальной маргинальности и исторической неопределенности транзитивного времени, поскольку за точку отсчета принимается линейное и традиционное время, которое «растягивает» прошлое и будущее и «локализует» настоящее в конкретном событии.
В аксиологическом плане национальный идеал определяет структурное содержание и основные идеологические предпочтения и цели государственного строительства нации. Существующий в общественном сознании национальный идеал осознается и включается как составная часть в индивидуальное самосознание проживающих в нации индивидов. Как подчеркивал французский философ Л. Леви-Брюль, коллективные представления передаются из поколения в поколение и «навязывают себя личности, т.е. становятся для нее продуктом не рассуждения, а веры» [60]. При этом самосознание, идеализируя национальный идеал, может существенно искажать национальные интересы и значимые социальные ценности. Таким образом, национальный идеал – это многоуровневый духовный феномен, воплощающий в себе национальные интересы и идеалы развития государственности, а также допускающий неконфликтное совмещение различных идентичностей как этнического, так и религиозного и политического характера. Тем самым национальный идеал формирует, говоря словами Н.А. Бердяева, «общую судьбу» народа. При этом необходимо указать на важность отображения в идеологических конструкциях роли природного окружения в национальной или общественной истории (борьба с наводнениями в Голландии, борьба с засухой в Египте, борьба с сильными морозами в России и т. д.).
Если национальный идеал изучать как функциональный механизм, объясняющий духовные явления, то его носителем является конкретный индивид. Если рассматривать национальный идеал как социальное явление, то его носителем является все общество в целом. В любом случае, национальный идеал воплощает в себе проявление нормативно-нравственных ценностей соблюдения и служения общенациональному коллективному началу общества. В современном национальном идеале частично закрепляются результаты модернизационных реформ российского социума: в частности, роль национальной интеллигенции, распространение индивидуалистических ценностей западного общества, прагматизма и потребления подчеркивается намного активнее, чем в прошлом.
Однако в своей духовной основе национальный идеал сохраняет обычно определенную «конфигурацию», поскольку «ни во что, не веруя, русский человек становится пустым существом, без идеала и без цели» [84]. Он не позволяет окончательно архаизироваться российскому обществу, а националистическим движениям, экстремистским группам и радикальным политическим партиям - обрести устойчивый в общественном сознании и массовый по членству характер.
Национальный идеал часто обладает мифологизированной и идеологизированной основой. Она проявляется в гипертрофированном преобладании в политическом поведении национальных чувств и патриотических проявлений, которые Герцен А.О. обозначал как «петербургский патриотизм» [27]. Л.Н. Толстой пришел к еще более отрицательным выводам относительно опасностей, кроющихся в «национализации государства», в «гипнотизации» народа через намеренное разжигание правящими классами патриотических чувств. По его мнению, «патриотизм... есть не что иное для правителей, как орудие для достижения властолюбивых и корыстных целей, а для управляемых – отречение от человеческою достоинства, разума, совести и рабское подчинение себя тем, кто во власти» [86].
Национальный идеал воплощает в себе ценности первобытного мифа «золотой эпохи», только помещает он ее в конец истории, а не в начало, в «примордиальное время», когда бог и человек составляли единое целое. В национальном идеале проявляется ожидание возвращения «примордиального времени». Это означает восстановление нарушенной индивидуальной связи с богами, преодоление духовной сепарации, которая аналогична общественному упадку. Поэтому национальный идеал можно анализировать как стремление «к возвращению в первоначальное время, терапевтическая цель которого - возможность начать жизнь заново и символическое перерождение» [87].
Однако говорить о полной мифологизации и мистификации национального идеала правомерно только тогда, когда его сознательное восприятие полностью уступает место бессознательному восхищению им, когда национальный идеал присутствует в общественном сознании только как самоочевидность, как наличная (хотя и виртуальная) действенность.
Каждой нации свойственны свои мифы, которые носят исторический или внеисторический характер. Поэтому восприятие «сакральности» национального идеала может существенно отличаться от эпохи к эпохе в зависимости от исторических и социальных реалий. Отсутствие механизмов социальной верификации может привести к гиперболизации значения национальных мифов в обществе, которые представляют собой «часто вымышленные, сильно метафорические и символические и всегда конституирующие идентичность нарративы, репродуцируемые как набор референций, разделяемых членами группы для того, чтобы определить свои групповые характеристики и пометить групповые границы» [88].
С психоаналитической точки зрения (особенно классического фрейдизма) национальный идеал представляет собой воплощение «коллективного бессознательного», т. е. «хранилище» внутренне несознаваемых архетипов, у которых не было (и не будет) возможности реализоваться и воплотиться. Как и другие институты культуры, он нацелен на то, чтобы одновременно открыть и тут же спрятать бессознательное содержание подавляемых индивидуальных и коллективных импульсов. Кроме того, национальный идеал «…можно изучать с точки зрения функции психической интеграции - он играет роль в смягчении чувств вины и беспокойства, но он также представляет собой форму адаптации к реальности и к группе, в которой живут люди, и он влияет на кристаллизацию индивидуальной идентичности и формирование структуры суперэго» [89]. В этом смысле национальный идеал выполняет психосоциальную функцию – он помогает справиться с чувством социальной вины и беспокойства, которые возникают у членов нации вследствие их желания проявить и направить агрессию по отношению к другим общностям. Тем самым национальный идеал сохраняет социабельность общества: он мимикрирует насилие, изначально присущее социальной структуре.
Вместе с тем, национальный идеал – это объективный процесс отражения исторической реальности. Как писал А. Токвиль [90], нации «все несут некоторые отпечатки своего происхождения, и обстоятельства, которые сопровождали их рождение и способствовали их росту, влияют на весь срок их существования».
Как на индивидуальном уровне, так и общественном национальный идеал непременно соотносится с представлениями о сущности и целях государственности, о национальном характере и ценностях и т. д. (как правило, такие представления эмоциональны и не являются рассудочными). Именно национальный идеал может оказаться в основе создаваемой и необходимой этнической и религиозной комплиментарности. Национальный идеал не может существовать автономно, без постоянного сравнения нации и государства с «другими». Национальный идеал может сочетаться с наднациональной лояльностью, которая ассоциируется с особыми временами и местами, однако в тоже время создает надлокальную и транснациональную культурную форму. Одних лишь общих традиций для формирования национального идеала недостаточно, тем более, что и традиции со временем трансформируются и «изобретаются». Поэтому имеют значение те общие ценности, которыми нация очерчивает свое специфическое культурное поле.
Сложный и рефлексивный характер индивидуальных ценностей основывается на том, что социальные факторы могут осуществлять «переструктурирование» ценностей многими возможными способами. Существование системы таких ценностей основывается на фундаментальной потребности, которой обладают люди для того, чтобы встраиваться в то, что превосходит и преображает их реальное личное существование. У них существует потребность поддерживать связь с символами порядка, которые в своей значимости превосходит их индивидуальность и занимают более важное место в структуре их реальности, чем в рутине повседневной жизни. Индивидуальные действия способствуют организации социума, однако социум, чтобы функционировать эффективно, нуждается в схожей коллективной реакции разных по своему происхождению и предпочтениям индивида. Никогда не может существовать универсального соглашения в традициях Т. Гоббса между всеми членами сообщества. Следовательно, некий социальный механизм должен его заменить. Такой заменой является социетальная солидарность, которая создается не эксплицитным политическим согласием, а имплицитными процессами мифотворчества, символизации и ритуализации общественной жизни, а также конструированием национального идеала.
С точки зрения тех, кто использует национальные идеалы, кто буквально живет ими, для кого они имеют большое нравственное значение, национальные идеалы можно только пересказывать и интерпретировать бесконечное количество раз. Не существует возможности их смысловой деконструкции или текстуальной реконструкции. Поскольку национальный идеал выступает как «символический нарратив», соединяющий и скрепляющий общество, то и деконструкция национального идеала может восприниматься только как нападки на социальные и политические общенациональные ценности, которые носят «истинный характер», и поэтому интерпретироваться как агрессивные или, по меньшей мере, политически мотивированные действия. Историки выделяют множество различных истин, которые можно применить к множеству национальных идеалов:
«истина ощущаемая»;
«истина, которую произносят»;
«истина разума»;
«истина, выдуманная для себя»;
«истина, воспринимаемая чувствами» [91].
Национальный идеал постоянен в том смысле, что без него практически невозможно сохранение нации и национального самосознания. «Чтобы жить в мире, - пишет М. Элиаде, - необходимо его сотворить, но никакой мир не может родиться в хаосе» [92]. Создание национального идеала – это конструирование национального прошлого и особой территориальной истории, это «стирание карт», которое требует локализации моральной привязанности к отдельным территориям, отечеству или родной земле, и создает «освященные временем» устойчивые связи между народом, государством и территорией. Национальный идеал придает коллективному существованию временное измерение, он укореняет членов сообщества в общем прошлом, которое может быть неточным, но воспринимается как истинное. Точно также, он придает им чувство общего будущего. Таким образом, национальный идеал – это сложный социальный и духовный механизм общественного развития.
|
