1 АЛЬТЕРНАТИВЫ НАКАЗАНИЮ: НОВЫЕ ГОРИЗОНТЫ УГОЛОВНОЙ ПОЛИТИКИ Наказание не должно использоваться в качестве показательного примера для общества, не должно оно носить и исправительного характера, поскольку насильственное исправление не имеет смысла. Ч. Беккариа
1.1 Альтернативные меры: введение в проблему
На протяжении многих столетий человечество волновал вопрос: как уменьшить боль и страдания, оказывающиеся неизбежными его спутниками во все времена. В этом направлении удалось преуспеть во многом. Достаточно сказать, что, например, некогда мучительные стоматологические процедуры превратились чуть – ли не в экскурсии во врачебные кабинеты, где нас обещают лечить, не причиняя беспокойства и предлагая рекламные журналы, со страниц которых глядят ослепительно улыбающиеся пациенты.
Общество пытается исцелять и другие болезни, уже социального происхождения (наркоманию, суициды, проституцию, различные аномалии в поведении личности и т. п.) – правда, в этом оно, пока, увы, не преуспело. Однако, до настоящего времени попытка решить проблему противостояния преступности, осуществляется в таком русле, что «… представляет сознательное причинение боли. В рамках исправительных учреждений те, кого наказывают, должны получать нечто такое, что делает их несчастными, причиняет им вред».2 Борьба с преступностью, по существу, выходит за национально – государственные масштабы и приобретает характер глобальной общемировой стратегии. Разрушительное влияние преступности особенно заметно в постсоветских странах, где общество только осознает пути своего дальнейшего развития. Латентное насилие, коррупция, угроза жизни и здоровью граждан – все это наполняет людей страхом, тревожностью. Нарушение прав человека, социальной справедливости приводят к росту нетерпимости, агрессии, и способствуют созданию «простых рецептов» преодоления этой проблемы – наподобие примечательной фразы героя популярного отечественного художественного фильма «Место встречи изменить нельзя» - «Вор должен сидеть в тюрьме!». Однако следует помнить и такой печальный опыт истории, когда «простые рецепты» открывали дорогу концлагерям, террору и всеобщему «безмолвию».
Традиционно главным средством, которым пытаются искоренить, или уменьшить преступность, фактически остается наказание. Оно известно человечеству с древнейших эпох в самых различных проявлениях: смертная казнь, тюремное заключение, лишение гражданских прав, состояния, «клеймение», телесные увечья… Наряду с этими «классическими» мерами применялись и такие, как инквизиция, изгнания, массовый террор и т.п. Следует отметить, что «телесные» наказания до сих пор практикуют в отдельных странах. Так, в частности, парламент одного из африканских государств недавно обсуждал вопрос о допустимом количестве палочных ударов виновному в краже буйвола…
Однако будет справедливым сказать, что наиболее распространенным видом наказания выступает лишение свободы. В мире насчитывается около восьми миллионов заключенных (лишенных свободы). Восемь миллионов человеческих судеб… В числе лидеров в списке стран, где наибольшая численность осужденных к изоляции от остальных граждан, после США находятся постсоветские государства. В России, занимавшей второе место в данном списке, в результате проводимых реформ пенитенциарной системы, имеется заметный прогресс, но в сравнении, например, со странами Европейского Союза, эта цифра (330 заключенных на 100 тысяч населения) остается значительной… С применением тюремного заключения многие (в силу укоренившихся в общественном сознании стереотипов и мифологем), увязывают успехи в борьбе с правонарушениями. Однако все ли преступники заслуживают изоляции от общества, и (поставим вопрос более широко) – наказания? Как замечает В.Н. Кудрявцев «…преступники – это не отъявленные злодеи (хотя есть и такие) и не ущербные личности, например, сексуальные маньяки (хотя и они тоже встречаются), в своей основной массе – это нормальные люди, но большинство из них составляют лица: а) кому не под силу, нет возможности достичь своей цели…непреступным путем, либо б) кому преступный путь представляется…более выгодным, чем честная работа за низкую заработную плату (организованная преступность). И та, и другая мотивация, как нетрудно понять, порождены условиями и образом жизни этих людей…».3
В условиях тяжелого в социально-экономическом и нравственном отношении периода, переживаемого Россией и другими странами СНГ, правонарушения, стали элементарным средством выживания многих людей. Но это не снимает с повестки дня вопрос морально-этического характера – оправданно ли водворять в пенитенциарные учреждения тех, кто вступил в конфликт с уголовным законом, в силу обстоятельств своего существования?
Знаменитый итальянский юрист Нового времени Ч. Беккариа выразил важную мысль о том, что «…цель наказания заключается не в истязании и мучении человека и не в том, чтобы сделать несуществующим уже совершенное преступление…следует употреблять только такое наказание, которое производило бы наиболее сильное впечатление на душу людей и было бы наименее мучительным для тела преступника…».4 Таким образом, он выделял общепревентивную цель данной меры, её индивидуальное предупреждение и акцентировал внимание на недопустимости жестокого обращения с правонарушителем.
По-видимому, не грешит против истины утверждение о том, что не одно поколение юристов воспитано на преклонении перед общей превенцией, как одной из целей наказания. По этому поводу в юридической литературе указывается относительно общей превенции, что «…средства ее достижения представляются еще менее ясными и убедительными. Что ни говори о социальной справедливости, как ее не возвеличивай, нельзя не признать, что и в ее современном понимании просматриваются идеи возмездия, мести, кары…».5 Фактически, наказание призвано устрашать потенциальных нарушителей уголовно-правового запрета (иными словами, предупреждать через страх). Нельзя не учитывать также того факта, что наказание часто применялось в политических целях, когда практика устрашения распространялась не только на отдельных лиц, но и на целые группы населения (расовые, этнические, социальные и т.п.). Конечно, в таких случаях говорить о какой-либо справедливости с точки зрения общечеловеческой морали не приходится. Кроме того, наказывая (карая) преступника, государство часто заботилось, прежде всего, о защите своих интересов (монополия на власть определенных политических групп, собственность и т.д.). Под влиянием гуманистических идеалов, получивших новый импульс в Новое время, к наказанию стали подходить, как к средству исправления преступника и разумного ограничения его прав. Правда, к сожалению, то, что провозглашается в теории, далеко не всегда находит адекватное практическое воплощение.
В современных условиях, наказание обладает рядом общих свойств:
Принудительный характер (принуждение правонарушителя со стороны государства);
Карательные черты (кара и возмездие упоминаются даже в уголовных кодексах отдельных стран);
Ограничение (умаление) различных прав осужденного (гражданских, политических, имущественных);
Судебный порядок назначения.
Таким образом, ему присуще возложение на правонарушителя обязанности претерпеть лишения (страдания). Иными словами, исправить посредством боли. Насколько это возможно? Во всяком случае, в юридической литературе, относительно наказания в виде лишения свободы, констатируется весьма нелицеприятное обстоятельство, согласно которому «…настоящее исправление в условиях лишения свободы трудноосуществимо. Оно достигается, и то не всегда, только благодаря дополнительным, побочным действиям персонала: хорошей организацией быта, труда, обучения, отдыха заключенных в целях постепенного приучения их к условиям жизни на свободе».6 Конечно, сегодняшние пенитенциарии отличаются по условиям содержания заключенных от тюрем прошлого. Но они таят в себе такие свойства, которые могут стать непреодолимой преградой для возвращения преступника в общество как нормальной личности. Не слишком ли дорогую (во всех отношениях) цену приходится платить за приверженность «тюремному синдрому»? Ученые подсчитали, что для снижения преступности хотя бы на 1 % , необходимо увеличить тюремное население на 25 %.7 Позволим предположить в связи с этим, возможное уменьшение преступности на 4 %. В таком случае число заключенных возрастет на 100 %, т.е. в геометрической прогрессии! Финал подобных математических расчетов в уголовной политике может быть весьма печальным для общества.
Наряду с этим отметим следующее. В России, как и на всем постсоветском пространстве, наказание в виде лишения свободы оказалось весьма тяжелым и даже представляющим угрозу для будущего страны. Что касается наказаний, не связанных с изоляцией от общества, то они находятся только в стадии формирования, а те, что достались по «наследству» от советской эпохи (например, исправительные работы), практически не имеют перспектив. Поэтому есть основания отметить кризис института наказания в целом. В том виде, в котором он существует сейчас, цели исправления правонарушителей достигаются весьма условно.
Если посмотреть, в частности, на результат лишения свободы для несовершеннолетних, то впору говорить о его общественно – опасных последствиях, поскольку «…происходит процесс социализации личности на основе мировоззрения и моральных положений «тюремного закона»…что в конечном итоге формирует правонарушителя…как личность, принадлежащую криминальной культуре».8
Столь суровая оценка вполне справедлива, если учесть, что дети-правонарушители становятся еще более разрушенными в нравственном плане, чем взрослые, по отбытию длительных сроков содержания в пенитенциарных учреждениях.
Обратимся к действующему законодательству Российской Федерации, предусматривающему различные виды наказаний:
Арест, предполагающий строгую изоляцию от общества на срок от одного до шести месяцев. Сомнения в целесообразности введения этой уголовно-правовой меры, довольно убедительно высказаны на международных конференциях, посвященных реформированию пенитенциарной системы и состоявшихся в России в последние годы.
Кроме того, арест выглядит, как санкция, отступающая от соразмерности тяжести преступления и строгости наказания (арест рассчитан на сравнительно менее опасных правонарушителей). Но характер его правоограничений таков, что даже лишение свободы является менее карательной по содержанию мерой (нет права на свидание и условно-досрочное освобождение).
Исправительные работы как вид наказания известны уголовному праву еще советского периода. Они предусматривают удержание из заработка осужденного от пяти до двадцати процентов ежемесячно. Популярность этой санкции невысока, а в России, например, от нее вообще планировали отказаться. Когда значительная часть трудоспособного населения не имеет постоянного места работы, задействована в так называемом «уличном» бизнесе (торговля, промыслы и т.п.), применять исправительные работы сложно. Тем более, что удержания из заработной платы «наказывают» не только осужденного, но и его близких.
Штраф является мерой имущественного характера и назначается в пределах от 2500 до 1000000 рублей. Следует отметить, что это наказание может быть эффективным лишь при условии развитой рыночной экономики и когда большинство населения составляет, так называемый, средний класс. Во многих постсоветских странах (в том числе и в России) штраф для очень богатых людей не представляет никакой проблемы даже при его максимальном размере, а для малоимущих его уплата становится слишком тяжелым бременем. По-видимому, по этой причине суды весьма неохотно применяют штраф.
Но самая сложная и драматичная ситуация складывается вокруг наказания в виде лишения свободы. Особенно это касается судеб заключенных. И хотя сейчас не происходит их масштабного социального «клеймения», как это было в сталинскую эпоху, но потери, связанные с лишением кормильца (если осужденный до совершения преступления работал), разлучение детей и родителей, супругов, не могут не носить болезненного характера.
Конечно, в любом обществе есть преступники (убийцы, насильники, террористы и т.п.), в отношении которых оправданно самое строгое принуждение. Но не они, как это отмечалось ранее, составляют большинство среди подвергнутых различным наказаниям. И тогда вопрос о каре и ее пределах вырастает в сложную морально – этическую проблему, практически не разрешимую в рамках наказания.
Далеко не всегда принуждение, как составная часть наказания, может помочь исправлению преступника. Ведь исправить – значит привить личности какие-то ценности, убеждения в необходимости жить по закону и снять, по образному выражению профессора Варшавского университета Моники Платек «арестантскую одежду». Однако «…убеждение может перерасти в убежденность, принуждение даже теоретически лишено этой возможности. Принуждение не только само по себе отрицательное явление в нашей жизни, но и сулит человеку отрицательные последствия…».9 Более того, уповая на эффект принуждения, следует помнить о том, что оно «…является разновидностью насилия…».10
Конечно, государство прибегает к насилию для решения каких-либо острых проблем (например, борьба с терроризмом). Но вот реально ли, применяя насилие и принуждая исправить или перевоспитать? Честный ответ на этот вопрос может быть только отрицательным. Посмотрим, например, на процесс воспитания ребенка. Если его постоянно принуждают, пытаются строго наказывать за любую провинность, это приведет к развитию в нем лицемерия, склонности ко лжи, страха, тревожности и даже виктимных проявлений. Что касается наказания, то его суровость исправляет либо на «бумаге» (в формальных характеристиках осужденного на представление к условно-досрочному освобождению) или наоборот, может превратить в потенциального нарушителя законов. Это свойство личности – хотя бы внутренне не принимать принуждения, даже соглашаясь с ним чисто внешне, показал выдающийся знаток человеческой психологии Ф. М. Достоевский, вложивший в уста одного из своих героев следующие рассуждения «…сама работа, например, показалась мне вовсе не так тяжелою, каторжную, и только довольно долго спустя я догадался, что тяжесть и каторжность этой работы не столько в трудности и беспрерывности ее, сколько в том, что она – принужденная, из под палки».11
Таким образом, принуждение, да еще длящееся продолжительное время, нравственно развращает того, кого мы хотим исправить, или делает «плохого» человека только хуже.
Пусть правильно поймет уважаемый читатель, что автор не призывает «по щучьему велению» отказаться от принуждения. Но главное он приглашает поразмыслить над проблемой возможности, эффективности, допустимости исправления правонарушителя через принуждение, являющееся хотя и предусмотренным законом, но все-таки насилием. А оно присуще всем видам наказаний, только в различной мере.
Наиболее очевидные негативные последствия самой жесткой меры наказания – лишения свободы (тюремного заключения) стали осознаваться в различных уголках Земли. В 1999 г. в Лондоне состоялась представительная Международная Конференция, посвященная реформе наказаний. Ее участники «…пришли к единому мнению, что тюремные системы всего мира находятся в кризисном состоянии».12 Весьма рельефно показала негативные последствия тюремного заключения баронесса Вивьен Стерн, с именем которой связана деятельность Международной Тюремной Реформы (PRI) – организации, борющейся за сокращение сферы применения наказания в виде лишения свободы. Она отметила, что «…многие из тех, кто сидит в тюрьме – вовсе не опасные, буйные личности. Большинство из них, отсидев свой срок, выйдут на волю и снова будут жить в обществе. И их-то пребывание в тюрьме сделает более склонным к преступлениям, ослабив те факторы, что связывают человека с обществом: семейные и дружеские связи, возможность найти жилье и работу, пользоваться уважением окружающих».13
Иными словами, во всем мире (о чем свидетельствуют, в частности международные конференции по вопросам альтернатив лишению свободы), наказание в виде тюремного заключения рассматривается, прежде всего, в критическом аспекте.
Отрицательно отзываются об исправительных (и предупредительных) ресурсах тюрем публичные политики. Можно выделить, как минимум, следующие отрицательные моменты лишения свободы:
Факторы экономического характера – «затратность» пенитенциарных учреждений, высокий уровень расходов на их содержание, возложенный на бюджет, и в конечном итоге на «карман» налогоплательщика. Эти расходы высоки в развитых странах, но и в государствах со слабой экономикой, они также достаточно ощутимы на фоне иных проблем общества. Так, например, в России в настоящее время на одного осужденного в исправительном учреждении расходуется примерно 3000 рублей в месяц (около 120$ США). Умножим эту цифру на количество месяцев в году, а затем на общее число заключенных. Мы увидим, что даже незначительная, по меркам государств Запада, сумма будет выглядеть весьма внушительно на фоне расходных статей бюджета страны. Расхожая фраза о том, что «строительство одной тюрьмы «проглатывает» столько же средств, сколько создание одного учебного заведения - университета» - недалека от истины.
Факторы социального характера. Не секрет, что в пенитенциариях содержаться, как правило, наиболее обездоленные в социальном смысле преступники. Косвенно это даже отражается в законодательстве. Например, в уголовно-исполнительном кодексе России предусматривается получение среднего образования осужденными в возрасте до тридцати лет и находящимися в местах лишения свободы. Значит, допускается, что осужденные могут его не иметь. И действительно, заключенные во многих странах – бедны, необразованны (порой элементарно), не имели постоянной работы до осуждения. В то же время – редкие «гости» в тюрьмах – представители правящей элиты, «преступники богатства, власти, интеллекта». Это обстоятельство размывает основы социальной справедливости и увеличивает правовой нигилизм в обществе. Кроме того, известно, что в тюрьмы чаще отправляются наиболее трудоспособные лица, в возрасте с высокой репродуктивной функцией. За долгие годы нахождения в пенитенциарных учреждениях они утрачивают прежние навыки и способности, а самое главное – желание трудиться. Формируется социальный паразитизм, распадаются семьи, разлучаются (и порой навсегда) близкие люди. Думается, что ни одно социально – ориентированное и демократическое государство в этом не заинтересовано. Нельзя не отметить и реальную возможность отторжения обществом «клейменного» судимостью гражданина (проблематичность трудоустройства, создания семьи, возобновления профессиональной карьеры).
Политические факторы. Герой одной из песен В. Высоцкого страстно мечтал о том времени, когда «в России не станет больше тюрем». Меньше их пока не стало в России. И до сих пор сильна в общественном сознании ранее обозначенная установка – «вор должен сидеть в тюрьме!». А это в свою очередь, способствует соблазну использовать пенитенциарии, как средство решения политических проблем (в частности, изоляции определенных групп населения или отдельных лиц). На опасность подобного, существующую даже в цивилизованных странах, обратил внимание видный норвежский криминолог Н. Кристи. Кроме того, широкое распространение наказания в виде лишения свободы неизбежно будет связано с ужесточением уголовного законодательства и значительным «урезанием» конституционных гарантий прав и свобод граждан, конечно же, «в интересах народа!»
Нравственно – психологические факторы. Они связаны с тем набором негативных эмоций, поведенческих установок, сопровождающих изоляцию (особенно длительную) в исправительных учреждениях (страх, апатия, тревожность, угнетенность, депрессия, равнодушие «постыдное и добру и злу» - как когда-то лаконично написал А.С. Пушкин). Психологи пришли к выводу, что нахождение в тюрьме свыше трех лет может повлечь необратимые изменения в личности осужденного!
В то же время, на постсоветском пространстве «…не без влияния идеологии ГУЛАГА, КАРЛАГА, укоренилось мнение о том, что чем больший срок получил виновный, тем большее удовлетворение получают жертвы преступлений, тем выше общественная оценка возмездия за преступление».14 Поэтому, чем больше наполняемость тюрем, тем интенсивнее растут карательные притязания населения, ухудшаются общественные нравы. При этом заметного влияния на состояние преступности не оказывается.15
Кроме того, весьма сомнительно в нравственном контексте, рассматриваемое наказание в отношении женщин и несовершеннолетних. Отметим также, что помещение в тюрьмы значительного числа людей, пусть и заслуживших такую меру, неизбежно порождает замкнутый круг криминализации общества («тюрьма» - «преступление» - «тюрьма»). Одним из показателей такого влияния в нашей стране является, например, криминальный сленг в речевой культуре.
Таким образом, юристы, признавая наказание в виде лишения свободы важным уголовно – правовым инструментом, должны ясно видеть его издержки и со всей ответственностью и осторожностью подходить к его применению. Добавим также, что все вышеизложенное относится к нормальным тюремным системам, где нет пыток, издевательств одних заключенных над другими, плохого питания, бесчеловечных условий. Их наличие только усугубляет проблему. Во всяком случае, полностью соответствует реалиям мнение бывшего руководителя уголовно – исполнительной системы Казахстана, немало сделавшего для ее реформирования – П.Н. Посмакова, согласно которому «… пропуская через исправительные колонии значительную часть населения … мы качественно ухудшаем свое общество… Нетрудно подсчитать, что продолжение такой уголовной политики...в течение ближайших 10 – 20 лет может привести к непоправимым последствиям. Сохраняя эти тенденции, мы создаем реальную угрозу национальной безопасности страны».16
Итак, наказание лишает правонарушителя определенных благ, весьма серьезно и существенно ограничивает его конституционные права. Нельзя не согласиться с оценкой Л.М. Прозументова, отметившего, что «…наказание, независимо от объема…ограничений, присущих его различным видам, является по своей сути карой. Фактически, именно по признаку кары в ее качественно – количественном выражении и строится система наказаний в уголовном праве…».17
Таким образом, наказание традиционно выступает карательным средством и мерой государственного принуждения (именно принудительный характер наказания выделяет законодатель). Напомним читателю о том, что еще не ушли в прошлое горячие дискуссии на тему: является ли кара целью наказания. И та, и другая точка зрения имели достаточно сторонников. В некоторых странах, например, в Латвии, кару в качестве цели наказания закрепили даже в уголовном законе.
В России такая цель официально не признается, но, несмотря на это, кара неразлучна с наказанием, отнимающим у личности что-то для нее значимое, ценное, заставляющее страдать (причем, в случае с лишением свободы страдание объективно будут испытывать близкие родственники).
Очевидно, что на примере лишения свободы наиболее ярко выступают отрицательные моменты наказания в целом. Не призывая к «революционным изменениям» в этой сфере, автор надеется убедить читателя в том, что наказание, – далеко не наилучшее средство уголовно – правового предупреждения преступности и для успехов в данной области необходимы ресурсы, отличные от карательной сути данного института.
Обращает на себя внимание следующее обстоятельство. Когда говорят об альтернативах тюремному заключению, то чаще всего имеют в виду меры, не связанные с лишением свободы. При этом возникает ситуация, когда за «деревьями не видно леса», и весь комплекс правовых мер борьбы с преступностью теряется в плену «деревьев» наказания. Однако, уголовное право – это «…не только средство принуждения, но и средство достижения социального согласия и социального компромисса».18
Иными словами, смещение акцентов с карательных моментов в воздействии на правонарушителей на меры по их ресоциализации, правовую основу которых создает уголовное законодательство, повышает его социальную роль, делая ее достойной ожиданий XXI века.
Справедливости ради следует отметить, что идея альтернатив получила особый импульс развития именно в условиях кризиса института лишения свободы, обусловившего поиск мер, исключающих направление осужденного в пенитенциарное учреждение.
Возможность широкого толкования понятия «альтернативы», а также акцентирование внимания на проблематике тюремного заключения, обусловили их понимание, как всех видов ответной реакции на поступки, запрещенные уголовным законодательством, которые не связанны с лишением свободы.19 Таким образом, можно выделить как минимум три подхода к сущности рассматриваемой категории:
Альтернативы как наказания не связанные с лишением свободы (в России это исправительные работы, лишение права занимать определенную должность и заниматься определенной деятельностью, ограничение свободы и т.д.)
Альтернативы как все меры ответственности правонарушителя, не допускающие его изоляцию от общества. Сюда правомерно отнести институт общественного воздействия, обусловленный традиционными формами социального контроля.
Не лишне упомянуть, что в бывшем СССР подобные формы практиковались (освобождение от уголовной ответственности с применением мер общественного воздействия) и их опыт законодателем в России не воспринят. Между тем, рассматриваемые санкции используются, в настоящее время в странах, различных в социально–экономическом, историко-культурном контексте (в частности, в Японии, Новой Зеландии, Индии, Непале).
Наряду с этим в альтернативы допустимо, в духе данного подхода, включить меры гражданско-правовой ответственности.
Заслуживает внимания то обстоятельство, что гражданским законодательством Российской Федерации предусмотрены различные основания возмещения ущерба. Учитывая тот факт, что преступление причиняет материальный, а в ряде случаев – и моральный вред, его компенсация как способ восстановления нарушенных интересов жертвы оказывается одновременно и формой разрешения криминального конфликта. Брачно-семейное законодательство закрепляет институт лишения родительских прав, который, в принципе, выступает как альтернатива уголовной ответственности.
Альтернативы как меры уголовно-правового характера, отличающиеся от «классического» наказания.
Предупредим читателя, что в настоящем пособии будет наиболее полно представлен именно третий подход, поскольку он позволяет, оставаясь в границах уголовного права, выдвинуть достойное средство противостояния преступности и рассмотреть реальные возможности применения таких мер, которые будут способствовать гуманизации уголовного права, не сводя его сущность к каре и принуждению. Исключение этого подхода заставит нас остаться в плену у множества стереотипов и догм, не приносящих пользу правосознанию будущих юристов.
Если вернуться к самому началу нашего разговора, то альтернативы наказанию, по образному выражению Н. Кристи, означают борьбу за «уменьшение на земле боли, причиняемой людьми». Таким образом, для лечения такого социального недуга, как преступность, альтернативы выступают не как чудодейственный лекарственный препарат, но в виде особой системы и методологии, которая ждет пристального внимания исследователей и правоприменителей.
Применение альтернативных мер, как показывает опыт зарубежных государств, как раз и заключается в разумном сочетании наказаний и иных санкций, не имеющих карательного содержания, учитывающем как степень криминальной «зараженности» общества, так и социальную опасность лиц, виновных в преступлениях.
Действующее законодательство Российской Федерации раскрывает понятие наказания в качестве меры государственного принуждения. Однако, альтернативам в этом смысле не «повезло». Они упомянуты как «иные меры уголовно-правового воздействия». Этим законодатель и ограничился, что представляется явным пробелом. Во всяком случае, на нормативном уровне их содержание не раскрыто, отсутствует система иных мер, что ставит альтернативы в более худшее положение, чем наказание. В то же время такая альтернатива, как условное осуждение, имеет высокий удельный вес, по сравнению с большинством наказаний, не связанных с лишением свободы, что само по себе, не может не вызывать интереса к альтернативным санкциям.
Формулировка «иные меры» свидетельствует об их отличии от наказания. Однако, прежде чем рассматривать эти особенности, необходимо обратиться к конкретным видам альтернатив в уголовном праве России. Отметим, что в нем названные санкции конструируются в разделах, посвященных освобождению от уголовной ответственности и наказания.
|
