Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах и улицах «Добрая дорога детства» 2
Скачать 4.08 Mb.
|
Матрица формирования идей государственных политик
С изложенных позиций современный кризис России это — промыслительное попущение Господом за упорное нежелание возвращаться к своим основам (напомним, что греческое слово «кризис» на русский язык переводится как «суд»; всякий кризис в жизни есть суд Божий, а суд Божий отделяет правду ото лжи, обнажает неправду [4]). Еще ветхозаветные пророки указывали, что причиной бедствий народа является нарушение Божественной Воли. «И земля осквернена под живущими на ней, ибо они преступили законы, изменили устав, нарушили вечный завет» (Ис. 24, 5). Когда народ уклоняется в идолопоклонство (3 Цар. 14, 15), когда прелюбодеяние становится нормой жизни (Ос. 4, 7—19), а лицемерие нормой поведения (Ис. 9, 16, 17), когда нарушается справедливость суда (Исх. 22, 21—24), тогда жизнь народа превращается в мучение, а сам народ — в посмешище у других народов. Таблица 2 раскрывает в нашей интерпретации современное проявление перечисленных грехов народа в российском (и во всем постсоветском) обществе. Таблица 2 Современное проявление грехов народа
Заметим, что не сложно от обратного сконструировать курс власти, которая желает себе и своему народу процветания под защитой Господа. Обобщить изложенное выше можно одной фразой мудрого царя Соломона: «Начало мудрости — страх Господень; глупцы только презирают мудрость и наставление. Слушай, сын мой, наставление отца твоего и не отвергай завета матери твоей» (Прит. 1, 7, 8). Можно утверждать, что постреформенная Россия в собирании своих сил для «вырыва из постигшего ее тупика и возможного прорыва к цивилизационному развитию» должна возблагодарить Господа за проблемы и скорби, возвращающие ее в себя; оценить свое нынешнее состояние повсеместных ограничений как проявления немощи человеческого и прямой призыв возвращения блудного сына к Отцу; совершить самоопределение в своем цивилизационном месте в духовном, культурном и экономическом планах как центра Славяно-Православной, по С. Хантингтону [5], цивилизации; с благодарностью осознать, что дарованные ей Господом безграничные ресурсы это прививка от страстей и шанс (возможность) в очередной раз начать свое восхождение с «чистого» листа; осознать роль традиции в сохранении себя как целостности и своего места в цивилизационном процессе. В нашем видении Россия должна вспомнить себя и проявить волю к изменению принципов жизнеустроения: от либерализма к теоцентризму; от внешнего (приоритет пространства) к внутреннему (приоритет внутреннего человека); от самоделкиных к Божиим; от Я к Мы и к Ему; от глобального к национальному; от экономических приоритетов к приоритетам в воспитании и культуре; от мультикультурализма к традиции и т. д. В заключение зафиксируем, что изложенное, по нашему мнению, полностью относится к перспективам вырыва в развитие современной Украины как самостоятельного независимого государства в пространстве единой православной культуры земель Святой Руси20. Литература
М.Р. ЭЛОЯН История философии хозяйства: религиозно-метафизические предпосылки хозяйственного развития Китая Аннотация. В статье анализируется чертеж Первого начала с точки зрения метафизики хозяйства Китая. В результате противопоставления натуралистической и метафизической концепций Ян и Инь было выведено основополагающее понятие хозяйственной метафизики Китая — «производительное земледелие». Показывается, что религиозно-метафизической основой конфуцианской этики является древнекитайская система миробытия, получившая свое полное выражение в чертеже первого начала. Ключевые слова: пантеизм, агентизм, Ян и Инь, небо и земля, воздух, конфуцианство, даосизм, порядок, эманация. Abstract. In this article is analyzed representation of the first beginning from the point of view of Chinese metaphysics of economy. In the result of opposition of naturalistic and metaphysical concepts Yin and Yang was deduced the fundamental concept of economic metaphysics of China — «productive agriculture». It is shown that religious and metaphysical basis of Confucian ethics is the ancient Chinese system of objective reality which received its first expression in the concept of the first beginning. Keywords: pantheism, agentism, Yin and Yang, the heavens and the earth, air, Confucianism, Daoism, order, emanation. Чертеж Первого начала Теология. Чертеж Первого начала или, что то же самое, древнекитайская система миробытия, включает в себя три элемента: Первоначало, Ян и Инь, человек. Первым элементом является Первоначало, от определения которого зависит весь ход религиозно-метафизической системы Китая. Поэтому Иакинф (Н.Я. Бичурин) начинает с анализа первого положения «Книги перемен»: «Из начала ничтожества произошло Первое начало», и сразу же поясняет, что положение это не нужно понимать так, как его понимают современные ему исследователи, а именно, что якобы помимо Первого начала существует еще начало ничтожества. Это положение нужно понимать так, что само Первоначало понимается как ничтожество, как ничто, как не вещь. При этом Иакинф ссылается на Чжеу-цзы: «Ученый Чжеу-цзы в словах — из начала ничтожества произошло первое начало, не разумеет того, чтобы кроме Первого начала было еще начало ничтожества, но только говорит, что Первое начало не есть вещь» [1, 11]. Поэтому и ставит вопрос: «Начало ничтожества и Первое начало — не суть ли две вещи?». И отвечает: «Из начала ничтожества произошло Первое начало, и Первое начало собственно есть начало ничтожества; следовательно, нельзя принимать, чтобы после ничтожества особливо произошло Первое начало, или до Первого начала существовало начало ничтожества» [1, 25]. Другими словами, понятие ничтожества и понятие Первоначала — не два разных понятия, а определение через ничтожество самого понятия Первоначала. Но как понимать это ничтожество? Безусловно, определение Первоначала как ничтожества относится к разряду отрицательных понятий религиозной метафизики. К примеру, греческий язык знает два рода отрицательных понятий, используемых греческим богословием для определения Божества. Первый — отрицательность как таковая, т. е. отрицание всякого определения и содержания Божества, его принципиальная невыявленность и неопределенность, которая на греческом языке передается как апривативум. Второй — непринципиальная отрицательность, а пока (или еще) невыявленность и неопределенность Божества, которое уже содержит в себе всю потенциальность бытия, переданную на греческом языке как меон. Из понимания Божества как апривативума следует теистическая религиозно-метафизическая система, отстаивающая идею Бога-Личности, стоявшего над миром и создавшего этот мир «из ничего». Из определения Божества как меона следует пантеистическая религиозно-философская система, отстаивающая идею тождества Бога и мира и рассматривающая Божество как источник, или первопричину, мира. Если применить эту греческую классификацию к китайскому определению Первоначала как ничтожества, то оно созвучно греческому меону. Первоначало существует до бытия и небытия всякой вещи; оно не имеет ни качества, ни запаха, ни звука, ни образа, вообще никакой конкретной осязаемости, даже атмосферы, но оно уже содержит в себе весь мир. Поэтому, будучи бескачественным, необразным, безличностным, неосязаемым и нечувственным, Первоначало является Единым основанием, вместилищем, потенцией бытия, корнем любой вещи в этом мире. «Все имеет видимый образ; одно сие начало не имеет ни образа, ни места. Посему Чжеу-цзы присовокупил еще слова: начало ничтожества, дабы объяснить, что оно не имеет образа пяты и корня, но действительно есть великая пята, великий корень вселенной. Посему сказано: из начала ничтожества произошло Первое начало» [1, 13]. Таким образом, Божество Китая есть непонятная сила, из которой исходит жизнь мира и которая проявляется как неизменный закон природы. В Китае он назван «Шань-ди, в переводе: верховный повелитель, проповедуемый христианами под именем Бога. Китайские мыслители называют его Великое пустотою Тхай-сюй и Первым началом, Тхай-цзи, то есть высшим духовным существом и первою виною мира; еще называют его Небом, Тьхянь, и разумеют под ним невидимое небо, которое силою своей объемлет весь мир, и действует в нем по извечным законам» [2, 4]. Так что же это такое — Первое начало, или, что то же самое, Тхай-сюй, Тхай-цзи, или невидимое Небо, Тъхянь, или великий повелитель Шань-ди? «Чжеу-цзы говорит, что чертеж Первого начала есть нечто иное, как единый истинный порядок, совокупленный в одно» [1, 10]. Ему вторит Джао-лу: «Первое начало есть высокое наименование небесного порядка» [1, 12]. Словом, Божество Китая не есть дух личный, а имманентная миру форма законосообразности, порядок, который был прежде мира и человека в этом мире, но который определяет порядок каждой вещи и всех людей этого мира. «Первое начало есть не что иное, как наилучший и совершеннейший закон и порядок» [1, 28]. Хорошо по этому повоДу сказал Хрисанф: «Порядок — это и есть их (китайцев. — М.Э.) Божество. Это та сила, которая связывает воедино все существа и от которого зависит ход мировой истории» [3, 105]. Порядок проявляется в действительном мире в виде существования вечных и неизменных законов физического и нравственного мира, которые в то же время являются естественными (или божественными) законами: «Подлинный порядок есть естественный…» [4, 175]. Отсюда и название книги — «Изображение первого начала, или о происхождении физических и нравственных законов». При таком воззрении на Божество как на «невидимое Небо-порядок» не может быть и речи о творении мира. В языке Китая даже нет слова для обозначения понятия творения. Однако исследователи религии Китая в своих изысканиях впадали в две крайности — от отказа ей в метафизичности до прямо противоположной — приписывания ей метафизики самого высокого порядка — теизма и креационизма. Так, старые католические миссионеры Амиот и Премар находят в ней чистый монотеизм, идею создания мира «из ничего» и даже основной догмат христианской церкви — Святой троицы. Ф. фон Штраус также говорит о «древнекитайском теизме», а Ф. Кенэ видит в китайском Божестве творца, на понятии которого в «Китайском деспотизме» он строит свою концепцию естественного права. Иакинф, знающий общую направленность в этом вопросе французской школы синологии, всеми способами выхолащивает любые намеки на теизм и креационизм в религиозных воззрениях Китая. Будучи последовательным в подборе терминов, имеющих отношение к процессу происхождения мира, Иакинф переводит их как «изображение» [1, 26], «произведение» [1, 24], «рождение» [1, 18] мира из Бога, но никогда не переводит их как «создание» мира Богом, как это делали французские специалисты. А если и оговаривался — «сотворение», то тут же поправлял себя, в каком значении он это понимал: «Пять стихий сотворенных (произведенных)» [1, 24]. Более того, Иакинф подчеркивает отсутствие в китайской метафизике идеи создания мира «из ничего», ссылаясь на положение чертежа Первого начала: «не можно отрицать, чтобы все изображения (виды вещей) не заключались в начале ничтожества» [1, 25—26], которое нужно понимать так, что все вещи уже изначально были в Божестве-Первоначале, потенциально содержась в нем, а не были созданы им «из ничего». «Безначальное есть Первое начало, и невозможно опровергнуть, что в Безначальном все образы вещей искони существовали» [5, 417]. Наконец, в своем труде «Описание религии ученых» он делает окончательный вывод, раз и навсегда пресекающий любые попытки аналогии Шань-ди с христианским Богом-творцом: «Сему существу (Шань-ди. — М.Э.) они (китайцы. — М.Э.) приписывают свойства, довольно близкие с приписываемыми у нас Богу: но умствуют о нем по своим понятиям; и потому мысли их о творчестве и промысле темны, сбивчивы, даже во многом погрешительны» [2, 4]. Итак, из воззрения на Божество как на ничтожество следует исторически первая пантеистическая система Древнего мира, какой она предстала впоследствии в чертеже Первого начала. М. Мюллер был прав, когда говорил, что в древнейшем Китае раньше, чем в древней Индии, считавшейся исследователями долгое время родоначальницей пантеизма, сформировалась тенденция единобожия. И самой его блестящей идеей принято считать проводимую им аналогию между индусской ритой и китайским дао. Но задолго до М. Мюллера Иакинф в чертеже Первого начала указал на аналогию между индусской ритой, китайским дао и китайским воздухом Ци. Космология. Как же в чертеже Первого начала мыслится процесс происхождения мира? В духе теории эманации. Подобно тому, как в брахманизме мир возник в результате излучения Брахмы, а в неоплатонизме — в результате проистечения божественных капель вниз, так и в чертеже Первого начала мир возник в результате нисшедшего вниз воздуха Ци. А именно, из движения Первоначала возник теплород, который на китайском языке называется Ян; а из его покоя возник водород, названный по-китайски Инь. «Первое начало состоит из единства двух сил — Ян (небо) и Инь (земля), первое из которых — Ян — возникло из движения Первого начала, а второе — Инь — из его покоя» [1, 13]. Ян и Инь есть грубая, вещественная форма того же Первоначала, первоматерия, которая составила Ци — «первобытный воздух» мира, или «всеобщую душу мира», как ее назвал Чжеу-цзы, в противоположность Первоначалу—ничтожеству, который даже не имел атмосферы. «Чжеу-цзы говорит: Первое начало произвело Инь и Ян; порядок произвел воздух (всеобщую душу мира)» [1, 16]. «Первое начало есть высший закон образов; Инь и Ян суть низшее (грубое) существо образа» [1, 15]. «Под непосредственным действием Первого начала образовался видимый нам мир. Сей первобытный воздух наполняет собою необъятное пространство мира и составляет душу всего существующего в сем пространстве. Разнообразные явления в мире суть проявления действия ее» [2, 4]. Другими словами, Ян и Инь — это все те же Небо и Земля. Но, в отличие от механико-материалистического «учения о Ян и Инь», где Небо выше земли и где они предстали как силы природы, в чертеже Первого начала они выступили как две стороны одного и того же Первосущества, две его равнозначные силы, или агенты, как их бы назвал М. Мюллер. В этом смысл китайского агентизма, рассматривающего Ян и Инь как агентов Божества, в противоположность анимизму, где они предстают как самостоятельно действующие силы природы21. Причем характерной особенностью и оригинальностью китайского пантеизма-агентизма и по отношению к вышеперечисленным, и не только пантеистическим системам, является то, что в отличие от них, мир, возникший из Первоначала, распался надвое — на две формы бытия — Небо и Землю. И в этом смысле китайский агентизм есть двойственный пантеизм. Ян — это все то же Небо, но уже видимое — небесный свод, который является отражением невидимого Неба — Шань-ди. И для этого видимого Неба в китайском языке также нашлось имя — Цянь, или Тянь. И это не два разных Бога, а в духе пантеизма один Шань-ди, который, с одной стороны, проявляется в своей вещественной форме как Цянь, или Тянь, как Бог-Небо, а с другой — как Хуань, или Хоу-ту, как Бог-Земля22. «Цянь (небо) есть Гуа чистого Ян… Это есть другое имя силе Неба» [4, 167], тогда как Хуань (земля) есть Гуа Инь и есть другое имя материи Земли. На первый взгляд, это все та же родительская пара — отец и мать — всего существующего, какими они предстали в механистической концепции о Ян и Инь. Только с той разницей, что в чертеже Первого начала они являются силами не рождающими, а зачинающими от Первоначала; не они дают жизнь, а Первоначало — единственный источник бытия и жизни. И определятся они в равной степени как закон Первоначала: «теплород по своей твердости образовал мужчину — закон отца; водород по своему повиновению образовал жену — закон матери» [1, 13]. «В первом начале Ян выступил как Цянь (Бог-Небо), который произвел мужчину, а Инь выступил как Хуань (Бог-Земля), который произвел жену. В итоге муж и жена есть единое Первоначало — воплощение единственного истинного порядка — начала ничтожества» [1, 13]. Причем Бог-Земля — такая же сила Первоначала, как и Бог-Небо, и употребляется он в мужском роде23, как сила, зачинающая от Первоначала — как в отличие от механистической концепции Ян и Инь, где земля была женского рода, так и в отличие от христианства, где земля, употребляемая в женском роде, есть сила рождающая — мать-кормилица. И в этом еще одна исключительность и особенность чертежа Первого начала, в отличие от других пантеистических систем, где земля-мир рассматривалась как убывающее Божество, или как искаженное Божество, а в индусской метафизике — даже как зло. Откуда следовали акосмизм и абсентеизм. Здесь она — одна из сил Божества. В этом во многом кроется основа хозяйственной жизни китайцев на этой земле, где отсутствует понятие плодородящей земли, но присутствует понятие производительного земледелия. Иначе говоря, где сама земля из себя ничего не производит, своими собственными источниками развития не обладает, но, в отличие от брахманизма, есть сила зачинающая, нуждающаяся в производителе-человеке, в котором больше Ян, чем Инь. В первом параграфе «Об истине» книги «О проницательности», уточняющей категориальный аппарат, имеющий отношение, прежде всего, к метафизике, для взаимоотношения между Первоначалом и Богом-Землей используется категория «заимствование», которой суждено будет стать основополагающей категорией хозяйственной метафизики Китая: «Верховность есть начало. Заимствовать — значит получать что откуда, то есть верховность Небесного закона, от которого все вещи приемлют свое начало. Сие проистекает из подлинного порядка, и есть корень влиянного человеку, подобно источнику воды; есть то же самое, что в чертеже движение воздуха Ян» [4, 167]. А то, что в «Изображении первого начала…» называлось покой воздуха Инь, в книге «Проницаемости» называется природа-земля, влиянная Первоначалом. «Природа есть порядок уже установленный, принадлежит к воздуху Инь» [4, 170]. Недостатком всех пантеистических систем, выводящих все бытие мира из Единого начала, состоит в том, что по большому счету они знают только Божество, а все остальное рассматривают как производное из него. Так и в китайской системе миробытия из движения и покоя Первоначала образовались Ян и Инь, а из соединения Ян и Инь, которые являются лишь вещественной формой того же самого Первоначала, произошли пять физических стихий: вода, огонь, дерево, металл и земная почва. Эти физические стихии также не имеют собственной природы, а происходят один из другого — теплород из водорода, водород из теплорода; из воды произошло дерево, из дерева огонь, из огня земная почва, из нее металл; металл опять превращается в воду (жидкость), а все вместе рождены из Первоначала — единого порядка. «Где есть порядок, там есть и воздух, который если разделить на два, то будет теплород и водород; а если разделить на пять, то будет, пять стихий. Причем все они возникли в результате бесконечного рождения» [1, 26]. И далее, из соединения и разделения, перемещения и рождения этих двух сил — Ян и Инь и пяти стихий произошли не только все вещи, но и люди. «Сим то образом в начале люди и вещи производились в свете от изменения воздуха. Когда от сгущения воздуха составляются образы, то образы соединяются, а воздух действует; вследствие сего, от изменения образов люди и вещи рождают и рождаются; превращение и изменение бесконечно продолжается» [1, 27]. |
