Перевод И. И. Городинского От переводчика
Скачать 3.22 Mb.
|
- Ну, - сказала Гурри, - разве неправда, что живые листья служили нам более надежной защитой, чем мертвые? Гено молчал. Он встряхнулся, капли воды полетели во все стороны и попали на сестру. - Спасибо, - рассмеялась Гурри. На лугу и полянах он не переставал жаловаться: - Все прокисло, все стало горьким. - Радуйся, сынок, - утешала его Фалина, - у нас еще много пищи. - И это ты называешь пищей, мама? Это же невозможно есть. - И все-таки, сынок, это изобилие. Ты еще об этом не раз вспомнишь. Гурри не теряла бодрости: - Если это не самое главное, брат, а вкусно или нет – тем более. Надо выстоять, мой дорогой, выстоять! - Правильно, выстоять! - подтвердила мать. - Для нас все еще только начинается. К дождю добавилась буря. Дождь скоро прекратился, но буря стегала лес холодным, бешеным, дыханием. Последние листья носились вокруг, словно у них были неотложные дела. Может быть, они хотели поймать друг друга. - Мне холодно, - не переставал плакаться Гено. - Не надо бояться небольшого ветерка, - говорила ему Гурри. - По крайней мер, мы высохнем. - Ты не скоро согреешься, Гено, - сказала Фалина. ~ Не пугай его, мама, - попросила Гурри, - ему надо привыкнуть. - Привыкнуть! – перебил Гено. – К такому нельзя привыкнуть. - Если ты уже с самого начала упадешь духом, дорогой брат, для тебя все станет просто невыносимым. Немного желания, немного терпения, немного решимости, капелька надежды в придачу, и самое плохое покажется тебе меньшим злом. Ты поверишь в свои силы, станешь терпеливым и, прежде чем успеешь о чем-либо подумать или напрасно погоревать, уже привыкнешь к самому плохому. - Дети, - Фалина хотела подбодрить Гено, - не забывайте, у вас ведь есть зимняя одежда. Теперь Гено заметил, что у матери и сестры не блестящие яркие шубки, а толстый, бледно-серого цвета мех, отчего они сливаются с голой землей. На это он раньше не обращал внимания. Гено повернул голову, потрогал бок, ощутил плотный мех, увидел, какого он цвета, и ему стало легче. - И все равно мне холодно, - сказал он упрямо, но уже не таким жалким голосом. Снова появилось солнце, правда, не слишком жаркое, но все обсохли и немного согрелись. Небо освободилось от облаков, оно не было бездонно-синим, как летом, но сияло, хотя не так ярко. Несмотря на недостаток пищи, жизнь стала легче. Все радовались приятной солнечной погоде. - Ну, - сказал высокий дуб хилому деревцу, которое все лето простояло в тени, - теперь у тебя нет никаких оснований жаловаться, милый друг. - Никакой я тебе не друг! - отозвался хиляк. - Я никак не могу понять, отчего ты меня так невзлюбил. - Невзлюбил. Это ты правильно сказал. - Объясни мне все-таки… - Что тут объяснять? Ты знаешь, как я страдаю! И насмехаешься надо мной! - Но теперь у тебя есть солнце, воздух и свет! Все, о чем ты всегда мечтал!. Хиляк проскрипел: - Я же говорил, что ты насмехаешься надо мной! - Ни в коем случае, - возразил высокий дуб. - Я сбросил все листья только для того, чтобы исполнить твое желание. - Только ради меня? Ну не издевательство ли это? Ты должен их сбросить, твои листья! Должен! Каждое дерево стоит сейчас без листьев. Каждое! Добровольно, ради меня, ты бы этого никогда не сделал, ты - эгоист! - А ты сам разве не эгоист, раз упрекаешь меня? - Разве! Между нами большая разница! – возразил хиляк. Я чахну здесь, в твоей тени. - Теперь у тебя полно солнца! Я повторяю это! Теперь у тебя есть все возможности… - Теперь, теперь! Не морочь мне голову! Теперь! Что мне теперь делать с этим бледным солнцем? Разве оно оживит меня? Даст мне силы? Разве поможет оно мне стать таким сильным и высоким, как ты? - Я не виноват. Хиляк с яростью напал на него: - А кто виноват? Кто? Только ты! И никто другой! Молчи! И дай мне оказать! Под землей твои корни крадут у меня питательные соки, а твоя роскошная крона крадет у меня свет, задерживает мой рост. Ты все делаешь для того, чтобы я худел! Ты давишь меня! Без жалости! Без стыда! - Потому что я появился на свет раньше тебя, - ответил высокий дуб. - Я стою, где стоял и нет у меня злых намерений. Я подчиняюсь закону природы! - Несправедливый, страшный закон! Я не верю в такой закон! - Не веришь? Тогда стань другим, если можешь. Высокий дуб гордо и спокойно покачал ветвями. - Не я изменю этот закон, не я! - возразил хиляк, - но в один прекрасный день станет ясно, что твой закон ничего не стоит. Настанет день, когда все деревья в лесу получат солнца и чистого воздуха поровну! - Очень интересно! - К этому времени тебя уже давно не будет на свете. Подумай о надменном тополе! Какие глупости он проповедовал!. - Это были не глупости. - проговорил дуб. - Сразу же после этого его убила молния! – торжествовало маленькое дерево. - Случай, который ничего не доказывает. Кроме одного: у больших деревьев большие заботы, большие деревья больше страдают. Очень часто от моего тела отламывают толстые ветви! Я все время должен бояться молнии! - Высокий дуб продолжал умильным голосом: - Давай ладить друг с другом, раз уж нам суждено жить рядом. Ведь мы братья! Не забывай об этом. - Красиво говоришь, брат, - насмешливо сказало бедное деревце, - может быть, я думал бы точно так же, будь я таким же большим и могучим, как ты. Для этого у меня есть все основания! Я честолюбив, у меня есть склонность к самоусовершенствованию, способности прекрасно развиваться! Но ты давишь меня, душишь, ты, со своим братством! - Не о чем мне с тобой больше разговаривать, - сказал высокий дуб. Некоторое время все молчали. - Послушай-ка теперь меня, - сказал крохотный кустик лесного ореха, который бедствовал, прижавшись к стволу хиляка. Он беспомощно тянул кверху две тощих веточки. - К кому ты, собственно говоря, обращаешься? – спросил хиляк. - К тебе! - ответил кустик. - К кому же еще! Ты давишь меня. Ты еще хуже, чем твой старший брат, которого ты так обвиняешь! Ты высасываешь из меня все соки! Ты отравляешь мне жизнь! - На кого наскакиваешь? - проворчал дубок, - ты, жалкий карапуз! - Сам карапуз! - ответил ореховый кустик. - Сам ты жалкий. - Только подумать, какая наглость! — возмутился хиляк. - Как ты вообще смеешь со мной разговаривать? - Разве ты сам не заговорил с высоким дубом? Он еще с тобой великодушно обращался. Поэтому и ты изволь… - Это совсем другое дело! - перебило его деревце. – Ты-то ничтожество! - По чьей вине я ничтожество? Только по твоей! Ты говоришь, что тебя давят. Может быть, ты и прав. Я такой же, как и ты, только меня давят еще больше. Мы должны держаться друг друга, мы, которых ущемляют! - Держаться друг друга? Мне держаться тебя? Для этого надо быть идиотом! Лесной орех невозмутимо продолжал: - Это не идиотизм сочувствовать моим бедам! - Твои беды! - презрительно оказал хиляк. - Да тебе никогда не стать деревом, ты, убогий! - Деревом, конечно, нет! Я им и не хочу быть! Но из меня мог бы вырасти великолепный куст! Широкий и густой! Посмотри на других, которые счастливее меня! Ни один орешек не зреет на мне, потому что ты загораживаешь мне солнце! - Теперь у тебя солнца вдоволь. Я тебе его больше не загораживаю. Все свои листья я сбросил! Теперь расти, сколько хочешь! Солнце, свет. воздух - все у тебя есть! - Это я уже слышал, - вздохнул крошечный ореховый кустик. - Так шутят те, кто добился большего, чем я. - Замолчи, наконец! - заорал, хиляк. - Покорись судьбе Это закон природы! - Только что ты этот закон не признавал, считал его несправедливым и жестоким! - Пожалуй, он даже справедлив, по крайней мере, по отношению к тебе. - А ты покоряешься судьбе? - спросил лесной орех. - Это мое дело! Замолчи! - Всегда надо молчать. - Твоя болтовня ни к чему, - прозвучало в ответ, - что проку в ней? Я презираю тебя. - Сильный всегда презирает слабого, - проворчал маленький кустик, - так никогда не станет лучше. Он замолчал. На земле послышался шепот мха. - Я доволен. Мне многого не надо. Я могу расти даже на камне. Все наступают на меня. а мне не больно. Когда приходит нужда, мною питаются. Я никому не отказываю. Я не позволяю отравлять мне жизнь. Поэтому я всему радуюсь и всем доволен. Никто не обратил внимания на этот шепот. Несмотря на солнечную погоду, становилось все холоднее. Задул не очень сильный, но обжигающий ледяной ветер. По ночам Гено и Гурри страшно мерзли. Гено хныкал. Гурри смеялась. - Все меняется, это так интересно, - заявила она. Фалина была заодно с Гено. Кроме мамы у Гено нашлись и другие единомышленники: Бозо и Лана. Им тоже очень не нравился холод. - Какая подлость! Разве так можно! - не стесняясь, бранился Бозо. Лана даже всплакнула. - Я ужасно мерзну! Кто знает, выдержу ли я! - Давайте побегаем, согреемся! - предложила Гурри. Она мигом пролетела через луг, промчалась сквозь заросли, вернулась и принялась подбадривать остальных. - Шевелитесь! Сама она не устала, но остальные, сделав несколько прыжков, остановились. - Правильно, дети, - похвалила их Ролла, - а то вы еще чего доброго заболеете. - Ролла сохраняла спокойствие. Ей захотелось утешить не только Бозо и Лану, но и Фалину тоже. - Мы уже не раз переживали это тяжелое время, - сказала она, - и всегда все хорошо кончалось. Так что не надо падать духом. - Я боюсь за детей, - сказала Фалина. - Ах, за детей? - Ролла покачала головой, - Разве мы тоже не были детьми? Наши дети переживут это время, точно так же, как делали это мы. - А если придет большой Страх… - Кто знает, придет ли он вообще, Фалина! - Большой Страх пока что приходил каждый год, когда раньше, когда позже! - Надо .полагаться на свое счастье! - Это говоришь ты, Ролла? - Но это так, - вскользь заметила Ролла. - Ты напоминаешь мне о том, что я потеряла супруга. Но это произошло не во время большого Страха. И не надо все время носить траур по покойникам. Это было бы несправедливо по отношению к моему второму мужу. - Конечно. Прости меня, - ответила Фалина. Усилившийся ветер принес темно-серые облака. Мрачно нависли они над лесом. Теперь наступило полное затишье. Утром, в ранние сумерки пошел снег. Сначала падали отдельные хлопья. Потом начался снегопад. Гурри, играя, гонялась за снежинками и веселилась. - Ах! - кричала она. - Какие холодные! Как здорово! Они тают во рту! Гурри попрыгала еще немножко и поймала несколько снежинок. Это занятие прибавило ей бодрости Вскоре, однако, снежинки тесно прижались друг к другу и заплясали так быстро и живо, что Гурри перестала забавляться. Весь день и всю ночь без передышки продолжалась метель. Снега навалило почти на метр. Ударил сильный мороз. Каждый шаг давался ланям с трудом. Им приходилось поднимать ноги выше, чем обычно, и тратить много сил. чтобы их вытащить. Они шли медленно или, предварительно поразмыслив, прыгали. Маленькие лани утопали в снегу почти с головой. Гено ужасался, Гурри веселилась. Когда они ложились спать в снег и тесно прижимались друг к другу, им становилось тепло как никогда. Начались трудности с пищей. Фалина рылась там, где слой снега был тоньше, и все трое радовались, если она находила что-нибудь съедобное. Они жадно набрасывались на еду, им было все равно, какая она: холодная, горькая или кислая. Часто приходилось голодать целый день. Егерь раскладывал в кормушки для диких зверей пахучее сено из клевера, рассыпал каштаны. Но лани редко отваживались подойти к кормушкам, потому что короли и королевы обступали их плотным кольцом. Гурри тоже не осмеливалась. Но она выследила, в какое время у кормушек никого не, бывает. Обычно там было пусто в светлое время, когда крупная дичь отдыхала или бродила вокруг и сдирала с деревьев кору. Тогда Фалина с детьми спешили позавтракать как можно быстрее. Только фазаны ни о чем не беспокоились: для них под косыми навесами было насыпано вдоволь проса. Теперь Его боялись не так, как раньше. Звери, конечно, разбегались, когда Он приходил в лес, но они быстро поняли, что это Он приносит им еду и тем самым выручает их из очень большой беды. Однажды белочка скатилась вниз с высокого дерева, где она жила, мигом вскарабкалась на соседнее дерево, успев по дороге пискнуть: - Никогда не знаешь, что тебя ждет! Прежде чем Гено и Гурри поняли, что происходит, мимо них стрелой промелькнул зверек, которого они еще ни разу в жизни не видели. Им показалось, что он не такой большой, как лис, серый, дикий и кровожадный, полосатый, как тигр, что было видно по его зеленым сверкающим глазам. Фалина и Гено ужаснулись. Даже Гурри испугалась дикой кошки, которая собралась влезть на дерево за убежавшей от нее белочкой. Но белочка оказалась проворнее; она ловко прыгала по тонким веткам с одной верхушки дерева на другую и удрала. Кошка примостилась между ветками и по-видимому решала, что делать дальше. Белочка вернулась на свою ветку и боязливо выглядывала оттуда, наблюдая за новым незнакомым врагом, таким же бездушным, как лис или куница. - Где это слыхано! - закричала она, - где это слыхано! Этот разбойник напал на меня сзади! Будь я не такой быстрой, он разодрал бы меня. Я еще вся дрожу. Я вам точно говорю, что зимой наша жизнь в большей опасности, чем летом. - Вы так думаете? – усомнилась Гурри. - Знаете ли Вы, кто это? - спросил Гено. - Понятия не имею. Белочка молитвенно сложила на груди короткие передние лапки. - Сегодня я увидела его впервые. Может быть Вы знает, кто он? - Нет, - сказала Гурри, - мы не знаем откуда взялся этот тип. Мы согласны с Вами: он ужасный. - Я точно не знаю, - -откликнулась белочка. Но во всяком случае он очень страшный. - Вы считаете? – испугался Гено. - Он на нас нападет? - Если Вы будете одни, это вполне вероятно. - С этой минуты я никогда не оставлю детей одних, - сказала Фалина. - Будем надеяться, он больше не придет, - проговорил Гено. - Всегда надо быть начеку, - напомнила мать. - Конечно, - согласилась Гурри, - но всегда надо надеяться на лучшее! День и ночь прошли спокойно. Но поутру ланей поднял на ноги предсмертный крик птицы. Короткий, хриплый, полный смертной муки крик, внезапно оборвавшийся. Резко захлопали крылья, и все стихло. Белочка не справилась со своим любопытством; она вскочила и умчалась, прыгая с ветки на ветку, по верхушкам деревьев. Гено не удержался и неодобрительно проговорил: - Как это можно так необдуманно бежать навстречу опасности! Гурри заступилась за белочку: - Иногда так хочется посмотреть, что случилось! Я бы и сама с удовольствием… - Только посмей! - сказала Фалина. - Вряд ли это маленькое существо успеет удивиться, если на него нападут. - Это маленькое существо, - заступилась за белочку Гурри, - такое проворное, что его ни один разбойник не догонит! Вскоре белочка вернулась назад, спустилась вниз, села на свой пушистый хвостик, с трудом отдышалась и сообщила: - Отвратительно! Этот чужак, убийца творит такое… Отвратительно! Он убил фазана, красивого, нежного фазана! Там, куда они всегда ходили всей стаей обедать, там, где Он оставляет им под навесом пищу, где они всегда чувствовали себя в безопасности, там чужак убил фазана, перегрыз ему горло! - Что еще? - допытывался Гено. - Что еще? Повсюду кровь, перья… - Еще?. - Гено хотелось узнать побольше. - Убийца разодрал фазана, вырвал куски мяса из груди, копался во внутренностях… запросто грыз кости. Ох! Это просто ужас, что он сделал с несчастным фазаном. - Ты все это видела своими глазами? - ужаснулась Гурри. - Все! Все! - ответила белочка беззлобно. - Я все видела совершенно отчетливо. Чужак от жадности ни на кого и ни на что не обращал внимания. Я могла бы спокойно сидеть напротив него. - Так, так! - подала голос Фалина. - Но я, конечно, и не подумаю подходить к нему ближе! Поостерегусь! Я еще никогда не видела такого свирепого убийцу. На следующую ночь одичавший кот убил зайца. Его короткий, тоскливый, предсмертный вопль разнесся по лесу. - Надеюсь, - сказала Фалина,— что его жертвой стал не наш дружище заяц. Между тем, дружище заяц уже прибежал к ним. .От слабости у него обвисли уши. Казалось, он полон отчаяния. - Мой брат! - плакал он навзрыд, - мой большой, любимый брат… рядом со мной - убит! - Почему он не убежал? - Гено был вне себя. - Убежал? - Дружище заяц остолбенел, - а вы смогли бы убежать по такому снегу? Мы и подавно не можем. Вязнем по самую шею. Гено очень испугался, в эту минуту он впервые до конца понял, что о бегстве и думать нечего. - Мой бедный брат, - продолжал дружище заяц, - он даже не успел сдвинуться с места и был тут же убит. Я сам на одну секунду остолбенел и поэтому видел, как он умер. – Дружище заяц содрогнулся. - Этот страшный укус! Хруст затылка, брызнувшая кровь! Нет! Я никогда этого не забуду! - Разве вы не рады, что уцелели? - спросил Гено простодушно и не слишком вежливо. Дружище заяц с презрением посмотрел на него. - Ну и пусть! Что это за жизнь? Все тебе постоянно грозят! Все время ждешь мучительной смерти! Я устал так жить! А теперь еще выясняется, что даже не знаю всех своих врагов. Убийцу моего брата я ни разу до этого не видел. Он не больше меня! И не подумаешь, что он такой свирепый и сильный! Понятно, почему обитатели леса ополчились на кота. Они никогда не покидали лес, а коты держались подальше от лесничества, потому что егерь их терпеть не мог, о чем им было доподлинно известно. Кот, который своими убийствами навел такой ужас, был редким исключением. Он прибежал из деревни, где голодал, познал полную свободу и сладость убийства; его разбойничья натура, несдерживаемая ничем, проявилась в полной мере, он зверствовал наглее лисы, куницы и даже хорька и ласки. Спустя некоторое время Гурри прокралась туда, где умер заяц. Осторожно, посматривая по сторонам, втягивая ноздрями воздух, приблизилась к месту, где произошло убийство. Она увидела большую лужу полузамерзшей крови, клочья шерсти и куски заячьего меха. В стороне валялись откушенные, ободранные лапы. С состраданием смотрела она на искаженную от боли мордочку убитого, на которой сохранились следы предсмертных мук. Ужаснувшись, она поспешила назад. Не отходила ни на шаг от матери, от Гено и ничего не рассказала об увиденном. Белочка чуть позднее тоже отыскала место преступления. Ее описание всего, что там произошло, отбило у Гурри охоту поделиться своими впечатлениями. Два рассказа об одном событии могли бы всех запугать. На следующее утро снова раздался крик. Опять бессильно хлопали крылья. Снова белочка помчалась на место происшествия, вернулась и рассказала, что еще один фазан стал добычей чужака. Фазаны перестали ходить к кормушкам. Но это мало помогло. Кот стал охоться только на фазанов и зайцев. День за днем он убивал зайцев на их снежных лежках. Фазанов он находил на деревьях, где они спали. Он убивал их так ловко, что они не успевали пискнуть. Лесных обитателей все больше одолевал страх. Кровожадный, без стыда и совести, убийца орудовал вовсю. Никто не мог вспомнить, чтобы в лесу когда-нибудь так часто совершались убийства. - Неужели никто не поможет нам? - жаловалась белочка. - Неужели никто не поможет нам? -горевали лани и фазаны, зайцы плакали, тараторили сороки, скрипела сойка. - Лиса умерла, - говорили они друг другу, - куницу убила огненная рука, многих хорьков поймали и обезвредили. Почему мы остались беззащитными перед этим страшилищем? Ястреба и коршуна Он ведь может сбить… Наверное, этот убийца могущественнее Его! В этом тяжелом положении все думали только о Нем, Он был их единственной надеждой. Теперь, однако, все пали духом. - Никто нам не поможет, - заключили они с печалью. Но все-таки они ошибались. Помощь была совсем близко. Егерь обнаружил рядом с кормушками останки убитых, а на лежках - останки задушенных. Снег, который он называл белой ищейкой, навел его на следы одичавшего кота. Он быстро дошел до дома и вернулся в лес вместе с собакой Гектором, привел его к кормушкам, к окровавленным заячьим лежкам и приказал: - Ищи! Ищи! Гектор взял след кота и стал прилежно искать. Прошел все с большим усердием прямые и обратные ходы, таща егеря за собой. Оба были неутомимы, и егерь, и собака. Прошло несколько часов. Кот почувствовал, что его преследуют. Он хитрил, шел по собственному следу в обратном направлении, карабкался то на одно дерево, то на другое, думая, что его обман удался. Егерь и собака его еще не заметили. Кот тоже их еще не видел. Он чувствовал по запаху, втягивая ноздрями воздух, что его преследуют. Испугавшись, он забыл думать о нападении. Любви к убийствам как не бывало. Он бежал, бежал и бежал. В конце концов он перестал убегать, влез на высокое дерево, спрятался в переплетении голых ветвей на верхушке и решил, что опасность его минует. Внезапно Гектор зарычал и визгливо залаял. Теперь он знал, где сидит кот. Егерь сразу отпустил его с поводка и собака в ярости, с быстротой стрелы, помчалась по снегу мимо деревьев и кустов к нужному дереву. Там она уперлась передними лапами в кору, стала подпрыгивать и лаять во всю глотку. Егерь понял, где кот, подкрался ближе и обогнул по большой дуге дерево, на котором сидел кот, чтобы тот его не учуял. Между тем собака отвлекла кота, и он все свое внимание обратил на нее. Гектор лаял, не переставая. В благородной ярости он осыпал ругательствами своего врага, до которого не мог дотянуться. - Ты трус! Жалкий трус! Если не боишься, спустись! Сразись со мной! Как тебе не стыдно нападать на фазанов и зайцев? Кот злобно фыркал. - Ты лопнешь от злости, потому что тебе меня не достать! Вылезай из шкуры, вылезай! Все равно не поможет! Гектор свирепел на глазах. - Я не устану! И не успокоюсь! Я не тронусь с места! Ты либо спустишься вниз, либо умрешь там от голода, ты, подлый заячий убийца! Кот яростно зашипел. - Смотри, как бы я не спустился, несчастный холуй! Ты - жалкий доносчик! Я так царапну тебя по глазам, что ослепнешь и завоешь от бессилия! Ты еще меня узнаешь! Оба от бешенства забыли обо всем на свете. Они не заметили охотника, который незаметно подкрался к ним. Сначала Гектор ждал его, но потом забыл, неистовая злоба увлекла его, он вышел из себя и чуть не сошел с ума от ядовитых ответов, которые сыпались сверху. Теперь егерь стоял рядом. Наконец, он увидел кота, вскинул ружье и прицелился. Прогремел выстрел. Кот дернулся, полетел вниз. уцепился в падении за ветку и повис. Тихо, в смертельной тоске, мяукнул. Дробь тяжело ранила кота, но большая часть попала в ветку, которая прикрывала его. Конечно, кот больше не мог бороться, однако его упорное стремление жить не угасло сразу. Он чувствовал, что умирает. Но до самого конца остался храбрым врагом и злобно сверкал глазами на егеря. Когда прогремел второй выстрел, кот перевернулся в воздухе и шлепнулся в снег, Гектор вцепился умирающему в затылок, вытряхнул из его окровавленной глотки последнее дыхание, отшвырнул в сторону и отвернулся. Прошло две недели. В лесу царил покой. Тот относительный покой, при котором некоторые трагедии все-таки происходили. Сова сцапала мышь или спящую птицу. Ястреб убил недотепу зайца. Снова объявился лис. В ночи было слышно, как он тявкает. Иногда ему удавалось добыть фазана. Теперь все знали: лис здесь! Но это были лишь случайные, обыкновенные события. Ужасными они оказались только для тех, кто становился их жертвой. Такие события вызывали небольшое волнение, но только в ту минуту, когда они происходили, от них никто не впадал в панику! Так было и так будет всегда. Как обычно, фазаны ходили к кормушкам. Как обычно, резвились лани, выкапывая скудную зелень. Стоило им узнать, что дикие звери ушли от яслей с сеном или каштанами, как они сразу же торопились хорошо пообедать и, по возможности, наедались досыта. Теплый ветер растопил толстый слой снега и сделал из него тонкое покрывало. Наступивший мороз превратил воду в гладкий лед. Он трещал, когда на него наступали, и больно, до крови ранил нежные ноги ланей. Гено поднял крик. Гурри, молча, усердно зализала маленькие раны, которые вскоре зажили. Стояла ясная солнечная погода. Однажды утром появился Бэмби. Этот день тоже обещал быть хорошим. Безоблачное небо, серое вначале, постепенно прояснилось и приобрело нежно-зеленый оттенок. - Сегодня спать не придется, - сказал Бэмби. Он все еще гордо носил рога, хотя другие самцы их уже потеряли. Как обычно, он появился внезапно и выглядел очень внушительно. Фалина и дети изумленно, с восхищением смотрели на него. - Мы не будем спать? - набравшись, храбрости, жалобно опросил Гено. - Очень приятно, - улыбнулась Гурри, - я люблю не спать! Фалина прошептала: - Сегодня придет большой Страх? Бэмби кивнул: - Придет. Как тихо ни говорили родители, дети все поняли. С Гено мигом слетела сонливость. Он задрожал от страха. Гурри сохраняла спокойствие, но сгорала от любопытства. Раз отец был рядом, ничего страшного не могло случиться; в этом она была убеждена. Прошедшим днем Бэмби видел, как егерь вколачивал в землю на определенном расстоянии друг от друга свежесрезанные колья. Места для загонщиков. Для чего нужны колья, Бэмби не знал, но что они предвещают - понял. - Идите за мной! - приказал он. Бэмби медленно шел впереди. Следом за ним шел Гено, потом Фалина. Последней плелась с беззаботным видом Гурри, хотя она очень волновалась и была полна любопытства. Еще в то время, когда Бэмби искал Гурри, он разведал место, где заканчивался лес. Туда повел он своих близких по незнакомым им дорогам и зарослям. Бэмби не пошел по дороге, которая узкой лентой протянулась через весь лес к дому егеря. Он приказал Фалине и детям лечь поодиночке на землю, не шевелиться и ждать, пока он их позовет. - Я не хочу оставаться один, - захныкал Гено, - я боюсь. - Не бойся, сын, - сказал ему отец. - Не бойся! Ведь я рядом! Фалина попросила: - Разреши Гено лечь со мной. Он такой трусишка. Никто не знает, что может случиться, вдруг бедняжке захочется убежать - Ничего не случится, - успокоил ее Бэмби, но разрешил. - Так и быть, ложись рядом, с матерью. Когда он показал Гурри ее место, она послушно легла и скзала: - Мы должны были взять с собой тетю Роллу с детьми. - Глупенькая девочка, - ответил отец и с нежностью посмотрел на нее, - это невозможно. Нас стало бы слишком много, и Он нас сразу бы заметил… - Ах так, - прошептала Гурри и прижалась к земле. - Не поднимайте голову! - крикнул Бэмби матери и сыну. И тут же исчез. Долго тянулось время. Страшно долго, особенно для Гено Он боялся прошептать даже словечко. Небо стало ярко-желтым, потом оранжевым, запылало огнем;, и, сверкая, взошло солнце Лани, лежавшие на заснеженной земле, не обратили на восход солнца никакого внимания. Гено дрожал. Гурри была полна ожидания. Фалину терзали заботы. Она не понимала распоряжений Бэмби и не могла их себе объяснить. Наконец, наконец-то громко зазвучали людские голоса. Пришел большой Страх. Поток страшных запахов обрушился на ланей - невыносимый чад, который их одурманивал и волновал. На этот раз Он пришел не один, как обычно, а во главе большого отряда. Гено попытался вскочить и убежать. Мать остановила его. - Опомнись! Иначе ты погибнешь! Мне так же страшно, как и тебе! Молчи! Синицы метались над ними взад и вперед. Сороки тараторили, словно помешанные. Стаи ворон в панике улетали в сторону поля. Теперь Он и весь Его отряд остановились. Он коротко объяснил стрелкам, что они должны делать. Он рассказал, в кого можно стрелять и как стрелять. Запретил убивать сов, и неясытей, велел особенно щадить крупную дичь, так как ее надо бить пулей, а не дробью. Приказал соблюдать молчание и осторожность. В Его голосе ланям послышалось нечто ужасное. Стрелки вошли в лес, загонщики последовали за ними и почти бесшумно заняли свои места. Они расположились примерно в сорока шагах от ланей, окружив мелкие заросли. Тихий ветер дул со стороны леса и нес ланям волны ненавистного запаха. Шаги! Шаги! Шаги! Изредка доносился приглушенный шум ужасных голосов. Это длилось долго. Наконец, вдали пропела труба. Сигнал! Вторая труба отозвалась невдалеке. В ту же минуту адский спектакль начался. Дикий вой, рев, шум. крики, хохот: "Хохохо! Хахаха!" Стук палок по стволам деревьев, грохот, громкий треск сухих зарослей. Стон сломанных веток. Все время неистовое «Хохохо! Хахаха!" Непрекращающиеся крики "Гони их! Гони их дальше!; в перерывах дикие вопли "Косой! Косой! Косой!" Или "Лань! Лань! Лань!" Топот и галдеж. «Встать ! Встать, проклятая скотина!» «Встать! Ленивый черт!» Это относилось к фазанам, которые суматошно носились вокруг и не хотели взлетать. И они знали, почему. Внезапно захлопали, зашуршали крылья. Два, пять, десять, двадцать фазанов поднялись в воздух. Вслед им загремели двадцать, тридцать выстрелов. Послышались тупые удары, это падали на землю раненые птицы. Ожесточенная травля продолжалась. Но теперь загремели одиночные выстрелы. "Браво! - раздался чей-то крик, - этот готов!" Потом - тишина. Загонщики молчали. Через некоторое время еще один выстрел. Смех. И крик: «Этот перевернулся!» Кто-то добавил: « Словно заяц!» Пауза. Слышался только стук колес повозки руководителя, которая ехала позади стрелков. Охота удалась. Через некоторое время, оно тянулось не так долго, как вначале, снова пропела первая труба, сразу за ней вторая, и снова рев, снова застучали по стволам палки. Палили почти без перерыва. Однако, здесь, где лежала Фаина с детьми, было уже немного тише. Гурри подняла голову и крикнула матери: - Большой Страх пошел дальше! Фалина тихо ответила: - Мне тоже так кажется. Но ты все-таки нагнись, девочка! Гурри не нагнулась, она воодушевилась: - Это все отец сделал. Это он придумал. Бэмби подошел к ней. - Правильно отгадала, девочка! - сказал он. - Мне кажется, получилось. - Отец, ты, - Гурри хотелось похвалить отца, но она смущенно замолчала и с любовью посмотрела ему в глаза. - Теперь нам можно встать? - спросил Гено. - Подождите еще немного. Я скоро приду. Бэмби исчез. - Сколько можно лежать, - проворчал Гено. - Радуйся, - сказала Гурри, - ты и в самом деле неблагодарный. - С чего мне радоваться, если моя грудь и живот мерзнут. - Гено! Прекрати! Если бы не отец, нас сейчас, наверно, не было бы в живых. Видимо, это было единственное, с чем мог согласиться в данную минуту Гено из-за своего плохого настроения. Выстрелы сливались в залпы. Топот и ужасный шум наполняли лес. Яростно стучали палки. Выстрелы не умолкали. - Они убивают. Каждый из Них в эту .минуту убивает, - сказал Бэмби, внезапно вышедший из зарослей. - Отец, - захныкал Гено, - можно мне?… - Можно, - разрешил Бэмби, - вставай, Фалина. И ты, Гурри. Гено хотел вскочить, но это ему не удалось. - Мои суставы одеревенели, - пожаловался он. - Не обращай внимания, - улыбнулся Бэмби. - Они быстро отойдут. - Он посмотрел на недовольную мордочку Гено и уже вполне серьезно сказал: « Подумай, сын, что было бы, если бы ты оказался там, если бы большой Страх окружил тебя и твоей жизни со всех сторон грозила бы опасность… Ты хотел бы этого?» Гено содрогнулся: - О, нет, я сыт по горло! - Он подошел к отцу и потерся маленькой головой об его плечо. - Я так благодарен тебе! я даже не могу сказать как - Как ты додумался до этого удивительного способа? - почтительно спросила Фалина. - Ах, это долгая история. К чему рассказывать. Бэмби имел в виду свои бесконечные поиски Гурри, благодаря которым он так хорошо узнал лес. Издалека доносился рев и стук палок. Выстрелы гремели один за другим; иногда несколько выстрелов сливались в один. Кто-то орал: "Лис! Лис!" Много раз этот крик. повторялся: "Лис! Внимание! Держи его!" Снова началась яростная пальба, уже нельзя было различить отдельные выстрелы» Егерь кричал изо всех сил: "Не заденьте загонщиков!" Кто-то закричал ему в ответ: "Попал! Кровищи-то сколько! Попал в лиса! Лежит! Еще не лежит! Должен лежать!" Хотя охота уходила все дальше и дальше и Фалина с детьми понимали, что опасность миновала, они все снова и снова начинали страшно волноваться. Грохот от Его присутствия подавлял. Они не понимали, о чем Он говорит, почему Он кричит, только чувствовали, что сейчас Он убивает, совершает убийство, и каждую минуту умирают невиновные. Они сознавали, что происходит вокруг них, и были потрясены до глубины души. Даже Бэмби с трудом скрывал волнение, которое он испытывал в эти часы. - Знаешь, Фалина, - заговорил он, и голос его дрогнул, - от этого большого Страха я уже давно не нахожу себе места! Я ненавижу этот шум, эту травлю! Я ненавижу необходимость принимать мгновенные решения, чтобы ускользнуть! Я хотел бы избавить от этого детей, тебя. - Он улыбнулся. - И себя… Приближались сумерки. Они предвещали конец охоты, несли лесу покой. В эту ночь - такое случалось редко - в лесу царил подлинный мир. Никто не разбойничал. Никого не преследовали, никого не убивали. После буйства смерти жизнь снова робко встрепенулась, но страх все еще давал о себе знать. Постоянная опасность всех обессилила, запугала и потрясла. Все удивлялись своему спасению, но от неимоверной усталости не могли ощутить живительной силы радости. Еще было огромное количество раненых, калек и увечных. Были и те, кто в мучениях боролся с одолевавшей их смертью. Бэмби, Фалина и дети пересекали заросли. В одном месте сидел фазан, он задирал кверху маленькую головку, вертел во все стороны шеей, которая отливала металлическим блеском, и сжимал клюв от боли. Гурри подбежала к нему. - Что с тобой? - О, - ответила птица, - ничего особенного. Только со мной покончено. Уж лучше бы я умер. - Скажи все-таки, что случилось? - осторожно спросил Бэмби. Фазан почти не мог говорить. - У меня нет обеих ног… Я никогда не смогу бегать, никогда не смогу сесть на ветку дерева… Никогда. Он потерял сознание. Пригорюнившись, лани пошли дальше - Завтра. Он найдет его, - .предсказал Бэмби. - Если фазан до утра не умрет собственной смертью, его огненная рука избавит беднягу от страданий. Затем они встретили дружище зайца. Он печально сидел на земле, задрав кверху переднюю лапку, из которой шла кровь. - Дружище заяц, - закричала Фалина, - и ты тоже? - Да, - вздохнул заяц, - мне тоже пришлось не сладко. Ужасно больно! Меня так мучает боль! - Но ты живой! - сказала Гурри. - Боль пройдет! - И все будет хорошо? - заяц трусил. - Конечно! Можешь не сомневаться! Гурри была сама уверенность. - Спрячься, - сказал Бэмби, - спрячься, лучше всего где-нибудь там. Он показал на опушку леса, откуда пришел вместе со своей семьей. Гено торопил зайца. - Немедленно спрячься! Не жди до завтра! Заяц сел столбиком: - Вы все здоровы? Какое счастье! - Не высовывай носа пока не выздоровеешь, - сказала Гурри. - Попробую, - заяц захромал на трех лапах, сел, потом вскочил и с трудом запрыгал дальше. Они шли из одних зарослей в другие. Всюду им попадались раненые, умирающие, мертвые. Это были следы Его пребывания в лесу. Бэмби еще никогда так долго не находился вместе с семьей, Фалина боялась какой-нибудь опасности, которая, быть может, ждет их. Ее страх возрастал. Гурри была в ужасе от множества жертв беспощадной охоты, не могла придти в себя от вида фазанов, борющихся со смертью. Она шла впереди, немного в стороне, и вдруг едва не споткнулась. Перед ней лежал самец лани. - Отец! Отец! Иди сюда! Но Бэмби уже стоял рядом с раненым. - Это ты! Ты, Рапо? - опросил он. Самец приподнял голову. Рога он уже сбросил, пеньки рогов отливали серым цветом. Это был красивый молодой самец. Рапо глухо прошептал: - О, со мной все кончено. Он тяжело дышал. У него шла кровь носом и горлом. - Ну, не все так плохо, - Бэмби хотел его подбодрить. - Кончено. - Рапо чувствовал, что смерть приближается. - Я так молод. Многочисленные дробинки пробили ему легкие. На его шкуре там, куда они попали, виднелись темные точки. - Раз ты молод, ты не должен, - Гурри замолчала, потому что Рапо вытянулся, потерял сознание и больше не шевелился. - Бедный юноша... Бедный, дорогой ты мой, - пробормотал Бэмби и пошел дальше. Гурри с трудом отошла от трупа. Гено был даже не в состоянии взглянуть на него. Странное хлопанье крыльев привлекло их внимание через несколько шагов. Кто-то все время безуспешно пытался взлететь. - Что с тобой? - Гурри подошла к фазану, у которого обвисло парализованное крыло. Вторым крылом он хлопал по воздуху. - Я не понимаю, что со мной, - ответил раненый. - Ты ранен? - опросил Бэмби. - Нет. Мне кажется, нет. - Тебе больно? - участливо спросила Гурри. - Больно? Да нет. Или все-таки… Иногда очень колет. Лесной петух кивнул на раненое крыло, которым он не мог пошевелить. - Тогда все не так плохо, - подбодрила его Гурри, - не надо так сразу падать духом! Но фазан не нуждался в утешении. - Кто сказал, что все плохо? Я совсем здоров! Только вот эта глупая штука. Я не понимаю… Он замахал крылом, взлетел почти на метр вверх под косым углом и сразу же упал. Фазан рассердился. - Не напрягайся, - сказала Фалина. - Да, - закричала Гурри, - постарайся подольше не двигаться, тогда все заживет само собой! - Она была убеждена в своей правоте. - Может быть, ты права, - сказал фазан, - я постараюсь не двигаться. Если бы мне только добраться до дерева! На дереве я отосплюсь. - Одну ночь можно провести и на земле, попробуй, - уверила его Гурри. Когда они подошли к ближайшим зарослям и раненный в крыло не мог их услышать, Бэмби сказал: - Он погиб. Гурри, поверившая уверенным словам фазана, испугалась. - Почему погиб? - Его поймает собака или убьет огненная рука. Посередине голого клочка земли, наклонив туловище и приподняв голову, сидела Ролла. На снегу вокруг нее виднелось небольшое пятно крови. Фалина подбежала к ней: - Ролла, это ты? Разве тебе удобно так сидеть? Ролла меланхолично рассмеялась. - Удобно? Если бы это было так. - Вставай, тетя, вставай быстрее, - попросила Гурри. - Ха! Сначала надо суметь это сделать, моя девочка. - С тобой что-то случилось, тетя? - спросил Гено. – У тебя идет кровь? Ролла показала на кострец. - Он попал в это место. Еще бы один рывок, только один. - Вряд ли это тяжелое ранение, - сказал Бэмби, подойдя ближе. - Я тоже так думаю, - Ролла слабо улыбнулась, - только это не очень приятно. - Раз уж это должно было случиться, - Гурри всегда так рассуждала, - будем рады тому, что ты скоро снова сможешь бегать, тетя. - Ты бы охотно мне помогла, девочка? - Ах, конечно, - Гурри вздохнула. - От всего сердца. - Я знаю, маленькая, я тебя знаю. Гено хотелось услышать всю историю: - Как это с тобой произошло? - Очень просто, мой хороший, очень просто! Мы дошли до конца зарослей, за нами с грохотом шел большой Страх, все ближе и ближе, нам ничего не оставалось, как бежать вперед! Непременно! Итак, я послала детей вперед и видела, как они невредимыми перебежали через поляну. Загремело много огненных рук. Но детям посчастливилось! - В самом деле посчастливилось, - ликовала Гурри. - Я им настрого приказала мчаться изо всех сил. Остальное сделал их собственный страх. - Лана очень волновалась? - Гурри хотелось все знать. - Лана? Ах, она перенесла все довольно спокойно. Мой бедный Бозо, напротив, вел себя, как сумасшедший. Конечно, мой хороший мальчик достаточно натерпелся для своих юных лет. - А ты, тетя? -.любопытство Гено росло. - Я? Естественно, я помчалась галопом, как можно быстрей. Все шло хорошо, несмотря на грохот огненных рук. Я уже думала, что спаслась! - Снова спаслась - подумала я, и уже было юркнула в заросли. И в эту минуту почувствовала удар в левую часть тела и ожог! Я никак, никак не смогла бежать дальше, протащилась еще немного, поискала детей, но их нигде не было видно. Вот и сижу здесь, сижу и жду - Может быть, боль утихнет. - Тебе очень больно? Бедная тетя! - Гурри первой нарушила молчание. - Конечно, я выдержу, - она посмотрела на Фалину. - Вспомни. Это было не так давно. Тогда мы говорили с тобой о том, как часто нам удавалось выстоять. Тогда мы храбрились. Но, когда приходит большой Страх, не поможет никакая храбрость! - Она поправилась. - Собственно говоря, нам храбрости не занимать… обычно. Только во время большого Страха мы, нам приходится… - Счастье нужно нам, только счастье, - ответила Фалина. - Тебе счастье улыбнулось. Тебе и твоим! - Отец научил нас! - гордо сообщила Гурри. Бэмби знаком велел ей замолчать, но в эту минуту Ролла зашевелилась, попробовала встать, но снова сникла. - Где мои дети? - простонала она. - Я должна их найти. Мои милые дети. Что могло с ними случиться? - Они целы и невредимы, - объяснил Бэмби. - Ты же сама видела, что они прошли невредимыми! Поэтому не беспокойся и береги себя ради детей. - Он, наверное, заблудились, - сказала Фалина. – Ничего удивительного, в такой день, как сегодня. - Может быть, - вмешалась Гурри, - может быть, они очень устали. Ничего удивительного. Не нервничай, тетя Ролла, - и она бодро пообещала, - мы найдем Бозо и Лану, расскажем, где ты находишься, и они вскоре придут к тебе. Это точно! - Торопитесь! - настаивала Ролла. – Торопитесь пожалуйста! Они быстро пошли дальше. Гурри подумала про себя: - Мы должны были взять их c собой сегодня рано утром! Бэмби, словно угадав ее мысли, сказал: - Это было невозможно! Абсолютно невозможно! Гурри поняла его так же, как он понял ее. Больше они не сказали об этом ни слова. - Ты думаешь, отец, тетя Ролла умрет? - захотелось узнать Гено. - Конечно, нет! - прозвучало в ответ. - Может быть, она будет немного хромать, но вполне возможно, ей удастся этого избежать. Еще один мертвый самец, умирающий фазан, мертвые зайцы, вытянувшиеся на спине, показывали светлую шерстку своих животов. Старый самец лани с совершенно седой головой доживал последние минуты. Дрожь сотрясала его тело. Лани быстро прошли мимо. - Тут ничем не поможешь, - печально произнес Бэмби. Под влиянием увиденных страданий чувство отвращения к Нему, которое они всегда испытывали, заговорило в них сильнее, чем обычно. В их нежных душах, неспособных ненавидеть по-настоящему, накапливались недовольство, тревога и ужас. отвращение и безропотная покорность властелину, погубившему так много зверей и птиц. С Ним невозможно было бороться. Все, что они здесь увидели, было делом Его рук. Им стало до конца ясно, какой чудовищной силой Он обладает и сколько проливает крови, чтобы утвердить свое господство. Острый запах ударил им в ноздри. Они встревожились и придержали шаг. Страх одолевал их. Это был лис! Их злейший, страшный враг! Фалина, Гено и Гурри посмотрели на Бэмби. Поколебавшись, он пошел вперед. За ним немедленно последовала Гурри. Гено с Фалиной оставались на месте. Там лежал лис. В сущности он лежал спокойно, разве что секунду; потом начинал неистово кататься по земле, жадно хвататься за бок, словно желая себя же растерзать. Лихорадка сотрясала его. Бэмби с состраданием подошел ближе, но все-таки остановился на безопасном расстоянии. Гурри, если бы не лисий запах, подошла бы совсем близко. - Тебе очень больно? - спросила она. Лис оскалил зубы: - Ты, небось, рада? - Как ты можешь так плохо обо мне думать? – возразила Гурри. - Мне жалко тебя! Очень жалко! - Не верю! - проскрежетал лис и белая пена выступила у него из пасти. - Не верю! Такое недоверие Гурри понять не могла. Лис снова укусил себя за раненый бок. - Почему ты это делаешь? - спросила потрясенная Гурри. - Почему! Почему! - прошипел лис. - Боль терзает меня. Он застонал: – Она терзает меня, и я в ярости! Некоторое время он лежал спокойно, глядя на Гурри остекленевшими глазами. - Был бы я здоров, сразу бы тебя сцапал! Без всякой жалости! - Но ты не здоров, - ответила Гурри беззлобно. - Ты совсем не здоров, наоборот, ты очень болен, бедняжка! Она забыла, что лис когда-то напал на нее. Лис снова стал кататься по земле, его хвост бессильно повис, уши он плотно прижал к голове. - Это Он все сделал! Угробил меня! Он! Негодяй! Ненавижу! Я бежал в свою нору! И тут в меня попали из огненной руки! Его лихорадило. Гено с беспокойством спросил. - Отец, я хочу уйти. - Довольно! - решил Бэмби. - Хватит! Мы уходим! Гурри неохотно прервала разговор с бессильным врагом. Она очень увлеклась беседой с ним. Ведь прежде он был так опасен, а теперь вызывал жалость. Ей захотелось расспросить лиса еще кое –о- чем. Несколько смущенные враждебным запахом, они предоставили лиса его судьбе. Он катался по земле, изрыгал проклятия и был в страшном отчаянии. Силы покидали его. - Вряд ли он впредь сможет нам угрожать, - сказала Фалина. - Наверное, - ответил Бэмби. – Хотя, кто знает, лис очень живуч. Но он еще долго не осмелится нападать на нас. - Если выживет, - Гено был доволен. Теперь они снова увидели, что Он может быть освободителем тоже. Они не раздумывали, почему и зачем Он освобождает их от злейших врагов. Но ненависть к Нему, которая вначале обострилась, стала ослабевать. Когда Бэмби привел их к кормушкам с клевером, ненависть и вовсе исчезла. Теперь они чувствовали, что Он заслуживает благодарности и даже похвалы. - Что ты медлишь? - обратилась Фалина к Гено. - Ты снова чего-то опасаешься? Он боязливо прошептал: - А что, если короли… - Сегодня их не будет, - успокоил его отец. - Все короли отсюда далеко. Большой Страх спугнул их! Они вернутся не раньше, чем через пять-шесть дней. До этого времени все, что здесь лежит - ваша собственность… Теперь они ощутили сильный голод. Гено первым подбежал к кормушке и принялся спокойно есть. Фалина, уже ни на что не обращая внимания, стояла рядом с Гено и пировала. Она даже не заметила исчезновения Бэмби. Одна Гурри вскрикнула: - Где отец? Ни Фалина, ни Гено ей не ответили. Они с большим усердием поедали пищу. Гурри забеспокоилась: - Он, должно быть, голоден. - Фалина небрежно сказала: - Отец уж как-нибудь поест, можешь не беспокоиться. Он хочет побыть в одиночестве. Ты ведь его знаешь! После ухода Бэмби Фалина чувствовала себя свободнее; когда он долго был рядом, его присутствие стесняло ее. Гурри высматривала, что делается вокруг: она и впрямь обнаружила Бозо и Лану, облюбовавших сено из клевера. Гурри немедленно подбежала к ним. - Вы хоть знаете, где ваша мать? - Нет, - ответила Дана, - мы ждем здесь - Это называется ждать? А ваша мама… Бозо перебил ее: - Здравствуй, Гурри! Мама скоро придет. - Это ее дело найти нас, - добавила Лана. - Особенно сегодня! - сказал Бозо - Нам столько пришлось вынести. Она не должна была оставлять нас одних. - Непонятно, - пробормотала Лана, - где это она так надолго застряла. Сегодня мама должна заботиться о нас! - Непонятно, что вы за дети! - перебила ее Гурри – Ваша мать не придет! Бозо в ужасе подпрыгнул. - Она умерла? Лана заплакала. - Она не умерла, - объяснила Гурри. - В нее попала огненная рука. Она не может ходить! Вы тут спокойно наслаждаетесь кормом, в то время как ваша мама мучается от боли и боится за вас! - Где она лежит? - Лане не терпелось это узнать. - Бежим немедленно к ней! - сказал Бозо. - Правильно! Торопитесь! Вы уже давно должны были так сделать. Гурри рассказала им про дорогу. Они умчались. Тогда Гурри принялась за еду. - Подумать только, - проговорила она, - так много зверей и птиц мучаются, а мы спокойно едим. Очень многие умерли, никто не знает сколько. Всех их сегодня увезут, - вспомнил Гено. Он сытно поел и решил тоже посочувствовать. - Лучше всего об этом не думать! - посоветовала Фалина. - Я не могу примириться, - ответила Гурри, - с тем. что нами правит Его сила, что некоторых эта сила приносит в жертву, а некоторых случайно защищает, и они блаженствуют, Пока не придет их черед. - Ты ничего не изменишь, моя девочка, - оказала Фалина. - Так устроен лес, и ты должна смириться. - Ты меня не убедила, - возразила Гурри. |
Похожие:
 | Календарно-тематическое планирование Информатика и икт 10 класс ... | | Учебной дисциплины перевод как форма взаимодействия литератур для специальности «Филология» Становление и история теории перевода. Современные теории перевода. Теория машинного перевода. Проблема переводимости и адекватности... |
| Обеспечение формирования и развития профессиональных переводческих... Художественный перевод как разновидность межъязыковой и межкультурной коммуникации. Понятие «художественный перевод». Цели и задачи... | | Игра искусства Перевод статьи выполнен по изданию: Gadamer H. G Редакция журнала и авторы Введения выражают благодарность издательству Mohr Siebeck GmbH & Co. Kg, г. Тюбинген за любезно предоставленное... |
| Изложение в форме вопросов и ответов этики, науки и философии для... Перевод с английского В. С. Зуевой под редакцией Н. В. Иваницкой и Д. Н. Попова. (При подготовке текста использован также перевод... |  | Учебно-методический комплекс дисциплины специальность: 031202. 65 «Перевод и переводоведение» Специальность: 031202. 65 – «Перевод и переводоведение», специализация: письменный и устный перевод |
| Практический курс ия методические рекомендации для 5 аод группа 1б 10 семестр. Составитель Цветкова: упр. 2, 3, 6, 9, 10 перевод в классе Иосифов: Урок 1 introduction, в классе, перевод на слух English for beginners (E4B),... | | Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... Цветкова: упр. 2, 3, 6, 9, 10 перевод в классе Иосифов: Урок 1 introduction, в классе, перевод на слух English for beginners (E4B),... |
| Программа проведения аттестационных испытаний при поступлении на... Программа государственного итогового междисциплинарного экзамена «Перевод (второй иностранный язык, французский)» | | Ложные друзья переводчика Динамическая эквивалентность как способ преодоления различий в национальных картинах мира |
| Эсхил. Агамемнон (перевод Вяч. Иванова) Перевод Вяч. Иванова Печатается по книге: Эсхил. Трагедии. М.: Наука, 1989, с. 161-195 | | Требования к реферату-переводу Реферат-перевод должен содержать: введение (на иностранном языке), реферат иностранного источника (на иностранном языке), перевод... |
| Методические рекомендации по государственной аттестации выпускников... «Перевод и переводоведение», а также методических рекомендаций по государственной аттестации выпускников, разработанных в Волгоградском... | | Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... Перевод канд филос наук Э. М. Телятниковой Перевод "Приложения" канд филос наук Т. В. Панфиловой Общая редакция перевода д-ра филос... |
| Зачетные требования Письменный перевод текста общественно-политической тематики с английского языка на русский со словарем (объем — около 500 слов, 1800... | | Электронный русско-англо-китайский переводчик rec-4510v подробная... Вид переводчика в открытом положении и коментарии к функциям клавиш |
