Введение
На протяжении 70 лет в советской экономической науке господствовала точка зрения, согласно которой при социализме кризисов не бывает, а кризисы присущи только капитализму. Более того, капитализм обречен на гибель, смертельно болен, и смертельная болезнь эта проявляется именно в кризисах: в национальных экономических кризисах (падении спроса и производства, росте безработицы), в глобальных экономических кризисах и в мировых войнах, и, - в конце концов, - в «общем кризисе капитализма при империализме», предложенном В.Лениным.
Из советского представления о кризисах как о смертельно-опасной угрозе были сделаны два вывода:
Во-первых, считалось само собой очевидным, что отношение к кризисам на Западе должно быть сугубо отрицательным, и что любые попытки там что-то сделать с кризисами должны быть по сути «антикризисными», то есть нацеленными на то, чтобы кризисы предотвратить или преодолеть. Именно поэтому англоязычный термин «crisis management» переводился на русский язык как «антикризисное управление», хотя правильных переводов может быть два: либо «кризисное управление», либо «управление кризисами».
А во-вторых, любые буржуазные теории кризисов признавались в Советском Союзе ошибочными, а основанная на этих теориях практика «антикризисного управления», - бесперспективной и не имеющей никаких шансов на успех.
Отсюда проистекало отношение к буржуазным теориям, связанным с кризисами: изучать их надо, они, по своему, могут быть любопытными, но особого практического значения не имеют: эти теории ошибочны по определению, поскольку пытаются подвести теоретическую базу под то, как избежать кризисы иди победить их, а этого при капитализме быть не может.
Все это изменилось после 2 января 1992 г., когда в результате либерализации цен многие российские государственные предприятия потеряли способность исполнять свои денежные обязательства, стали неплатежеспособными, оказались в кризисе, и цепная реакция неплатежей начала распространяться по всей российской экономике, образуя кризис уже макроэкономический. Таким образом, Россия сама оказалась в «кризисной» реальности, «на минном поле рыночного капитализма», и все зарубежные методы «crisis management», понимаемого в России как «антикризисное управление», мгновенно оказались здесь востребованными и необходимыми.
Между тем потенциальная возможность кризиса отечественных предприятий возникла еще 30 июня 1987 г., когда Верховный Совет СССР принял Закон "О государственном предприятии (объединении)", п.6 ст. 2 которого гласил: "Государство не отвечает по обязательствам предприятия".1
Тем самым была "заложена мина" под существовавшую в течение предшествовавших 70-ти лет систему, при которой государство отвечало по обязательствам государственных предприятий (да фактически и негосударственных в виде колхозов тоже), и ни одно предприятие не могло оказаться в ситуации, когда оно было бы неспособным исполнить свои денежные обязательства.
Как раз в 1992 г. «эта мина взорвалась», и в целях предотвращения национального кризиса неплатежей 14 июня 1992 г. был издан Указ Президента Российской Федерации № 623 "О мерах по поддержке и оздоровлению несостоятельных государственных предприятий (банкротов) и применении к ним специальных процедур".2 Этим Указом впервые в новейшей российской истории были конституированы два института: институт банкротства и институт антикризисного управления предприятиями. Первый институт сразу получил четкое наименование, оказавшееся для России окончательным: несостоятельное предприятие было названо банкротом, и во всех последующих российских нормативных правовых актах эти два понятия – несостоятельность и банкротство - стали употребляться как синонимы.
Сложнее оказалось с антикризисным управлением: в Указе для его обозначения были использованы разные понятия: "реорганизация", "оздоровление экономического и финансового состояния", "финансовое оздоровление", "восстановление платежеспособности", "санация".
Понятийная четкость в обозначении института несостоятельности объяснялась тем, что концепция этого института в 1992 г. была заимствована из-за рубежа, а в зарубежных странах с развитой рыночной экономикой институт несостоятельности (банкротства) существовал уже давно и имел хорошо развитое понятийное и правовое обеспечение в виде многочисленных законов, подзаконных актов, монографий и статей.
В то же время институт «crisis management», существовавший фактически сотни лет, однозначного правового обеспечения на Западе не имел, в понятийном аппарате и в терминологии там наблюдался (и до сих пор сохранился) удивительный разнобой, и заимствовать в готовом виде его Россия не могла. Поэтому становление института этого института в форме «антикризисного управления» в нашей стране сопровождалось немалыми недоразумениями и метаниями.
В 623-м Указе Президента России нашла отражения концепция, объединяющая институты банкротства и антикризисного управления: было сказано, что процедуры банкротства могут и должны быть использованы для спасения несостоятельных предприятий, то есть для их антикризисного управления. Более того, спасение проблемных предприятий было объявлено главным предназначением института банкротства.
Концептуальный "заряд" Указа Президента Российской Федерации от 14 июня 1992 г. № 623 оказался настолько мощным, что он до сих пор в значительной степени определяет основные декларируемые черты института несостоятельности (банкротства) в России.
С тех пор в России были последовательно приняты три закона о несостоятельности: Закон РФ от 19 ноября 1992 г. N 3929-1 "О несостоятельности (банкротстве) предприятий"3, Федеральный закон от 8 января 1998 г. № 6-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)"4 и Федеральный закон от 26 октября 2002 г. № 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)"5. Закон от 2002 г. № 127-ФЗ был впоследствии изменен и дополнен другими Федеральными законами, важнейшими из которых являются Федеральные законы от 22.08.2004 N 122-ФЗ, от 30.12.2008 N 296-ФЗ, от 30.12.2008 N 306-ФЗ, от 28.04.2009 N 73-ФЗ, от 19 июля 2009 г. № 140-ФЗ.
Эти законы по-разному определяли такие важнейшие характеристики российского института банкротства, как признаки несостоятельности, условия возбуждения дел о несостоятельности, статус и саморегулирование арбитражных управляющих, перечень процедур и др. Одно оставалось неизменным или даже усиливалось: декларативная нацеленность нормативной правовой базы несостоятельности на спасение должника путем восстановления его платежеспособности.
Процедура, допускающая реструктуризацию задолженности должника с целью продолжения его деятельности, впервые появилась в 1914 г. в Австрийском законодательстве. Аналогичные процедуры были включены в законодательство о банкротстве Испании в 1922 г., Южной Африки – в 1926 г., Бельгии, Франции, Германии, Нидерландов и Соединенных Штатов – в 1930-х годах.
Современные реорганизационные процедуры в зарубежном законодательстве о банкротстве появились после 1978 г., когда в США была принята Глава 11 Кодекса о банкротстве. В последующие годы волна реформ законодательства о банкротстве привнесла реорганизационные процедуры в Италии – в 1979 г., во Франции – в 1985 г., в Соединенном Королевстве – в 1986 г.6
Так что эволюция законодательства о банкротстве в сторону усиления тенденции использования процедур несостоятельности для спасения должников наблюдается во многих странах, и в том, что она проявляется в российской юрисдикции, ничего необычного нет. Однако важно отметить, что ни в одной другой стране система банкротства не объявлялась главным инструментом спасения предприятий: все понимали, что предприятие, не способное исполнить свои финансовые обязательства (то есть несостоятельное), переживает крайнюю степень запущенной болезни, и шансов спасти такое предприятие немного (не более 3-6 % всех несостоятельных предприятий).
Но особенности России заключаются в другом: во-первых, в том, что система несостоятельности рассматривается здесь как преимущественный (если не исключительный) инструмент антикризисного управления предприятиями; и, во-вторых, в чрезвычайно низкой, - по сравнению с другими странами, - эффективности российской системы несостоятельности, если оценивать эту эффективность именно результатами антикризисного управления проблемными предприятиями в процедурах банкротства.
За 16 лет функционирования института банкротства в нашей стране (с 1993 по 2008 гг.) процедуры банкротства были возбуждены в отношении 374 тысяч предприятий, из них платежеспособность была восстановлена у 562 предприятий, что составляет 0,15%.7 При этом эффективность антикризисного управления предприятиями в процедурах банкротства снизилась с 10% в 1993 г. до 0,17% в 2008 г. В 2010 г. из более чем 33 тысяч дел о несостоятельности, рассматриваемых арбитражными судами РФ, удалось восстановить платежеспособность у 20 предприятий, что составили 0,06% всех дел.8
В целом следует признать, что задача антикризисного управления предприятиями в российских процедурах банкротства оказалась невыполненной.
Либерализация цен 1992 г. была вовсе не единственной (и даже не главной) причиной кризисного состояния российских предприятий в эпоху рыночной трансформации российской экономики. Среди других причин можно упомянуть: резкое сокращение государственных заказов для предприятий ВПК; неконкурентоспособность большого числа российских промышленных предприятий, выявившаяся после открытия внутреннего рынка для импортных товаров; неготовность руководителей "советского" типа работать в рыночных условиях; недостаточная мотивация персонала к добросовестному и квалифицированному труду; физическое и моральное устаревание основных производственных фондов и многое другое.
В 1992 году были убыточными 15,2% российских предприятий, в 1996 году — 50,6%, в 1998 году — 53,8%.9 С тех пор положение начало несколько исправляться, но все равно в январе–августе 2004 года эта доля составила 39,4%, а через год – 36,5%.10 К середине 2008 г. доля убыточных предприятий в экономике России сократилась до 31.3%, но через год, - в связи с национальным социально-экономическим кризисом, - выросла на 6,9 процентных пункта и достигла 38.2%.11
Между тем, отношение к кризисам в России остается враждебно-испуганным как на микро-уровне (отдельных предприятий), так и на макро-уровне (отраслей экономики и всего народного хозяйства). Из-за этого в образовательных стандартах, книгах и статьях специалистов, докладах и выступлениях чиновников и политиков все, что имеет отношения к кризисам, имеет приставку «анти-».
Хотя в практической жизни появляется все больше руководителей предприятий и администраторов, которые поняли и научились, что кризисами можно удачно воспользоваться, что кризисы можно с пользой организовать. Таким образом, «антикризисное управление» на практике стало приобретать черты «кризис-менеджмента», а за практикой пошла и методология, и теория, что, в частности, нашло отражение в настоящем курсе.
Термин "crisis management" впервые появился в зарубежной (американской) печати после военно-политического конфликта Советского Союза и США 1962 г. (так называемый «Кубинский кризис», и с тех пор этот термин применяется все шире в отношении военно-политических кризисных ситуаций и в области медицины катастроф.12
В то же время применительно к кризисам предприятий "кризис-менеджмент» как концепция, теория, методология начал развиваться за рубежом только со второй половины 1980-х годов. Все это вполне объяснимо, поскольку в рыночном обществе частное предпринимательство является одним из важнейших институтов, часто гораздо более важным, чем институт государства. Во всяком случае, первая монография, так и озаглавленная – "Кризисное управление. Планирование неизбежного", - появилась в США в 1986 году и была посвящена она как раз кризис-менеджменту в отношении предприятий. 13 С тех пор этот термин из журналистского клише превратился в научное понятие и именно в этом качестве он и существует до сих пор.
В настоящей работе рассматриваются концепции, специфика, сущность, типы, стратегии, организационные механизмы и методы кризис-менеджмента; анализируются и формулируются представления о кризисах социально-экономических систем, в том числе государств, государственных территориальных образований и хозяйствующих субъектов; рассматривается сущность, основные элементы, структура и механизмы института несостоятельности и применения этих механизмов в кризис-менеджменте организаций.
В работе были использованы советские, российские и зарубежные нормативные правовые акты, обзоры и исследования; материалы международных организации; работы отечественных и зарубежных специалистов.
|
