Первая лекция дорнах, 5 сентября 1924 г
Скачать 1.73 Mb.
|
ДЕВЯТАЯ ЛЕКЦИЯ Дорнах, 21 сентября 1924 г. Мои дорогие друзья! Лекции, которые я теперь читаю под впечатлением того, что здесь присутствует так много друзей, прибывших со всех сторон, — они в основном имеют своей целью, исходя из кармы, привести к некоторому спиритуальному пониманию современной духовной жизни. И я хотел бы в последней из этих лекций в ближайший четверг представить изложенное в виде некоего единства. Сегодня мне хочется на одном примере показать, как трудно бывает внести в современность подходящую для нее духовную науку. Я покажу это, исходя не из внешних отношений, но на одном кармическом примере. Этот пример касается, правда, одной индивидуальности, которая является вовсе не типичной, но особенной. Однако благодаря ему можно показать, насколько трудно внести в современную земную жизнь то, что каждый человек естественно приносит с собой из прошлых земных жизней. Он приносит с собой (за исключением, может быть, самой последней инкарнации) непосредственное или же по меньшей мере традиционное отношение к духовному миру. Мы увидим насколько трудно внести более раннее спиритуальное начало, на спиритуальный лад воспринятое, именно в современную телесность человека при современных условиях воспитания и цивилизации. Для этого я предоставлю вам ряд последовательных земных жизней одной индивидуальности, которые выявят все возможные препятствия на пути такого внесения спиритуального в теперешнее время и которые помогут обнаружить, как эти затруднения были подготовлены уже в прошлых земных жизнях данного человека. Рассмотрим сперва, мои дорогие друзья, одну человеческую индивидуальность в ее инкарнации в VI дохристианском столетии, — в то время и несколько позднее, когда имело место вавилонское пленение иудеев. При наблюдении этого времени мы наталкиваемся на женскую инкарнацию. Она принадлежала к иудейскому племени, но прежде чем иудеи были приведены в Вавилон, она сумела убежать и затем в Передней Азии восприняла всевозможные тамошние учения (эта женщина дожила до довольно преклонного возраста). Эти учения еще жили тогда в Передней Азии с великой интенсивностью и проникновенностью, самым различным образом разрабатывая то мировоззрение, которое можно назвать заратустровым мировоззрением; его резкий дуализм я описал в одной из глав моего «Тайноведения». Этот дуализм, с одной стороны, признавал, почитал Аура Маздао, великого Духа Света, который ниспосылает свои импульсы в развитие человечества и является источником добра, величия, красоты. Он имеет своих духов-служителей (Амшаспандов), которые окружают его подобно тому, как Солнце в сиянии откровения небесного лика окружено двенадцатью созвездиями Зодиака. Тут мы имеем светлую сторону этого восходящего к древней Персии дуализма, — а затем мы имеем ариманического супостата, который вносит в мировое развитие человечества мрак, но также и зло, всевозможные препятствия, дисгармонические образования. Это учение было связано с проникновенным познанием констелляций небесных светил — в смысле астрософии или астрологии древних времен. Та индивидуальность в своей тогдашней женской инкарнации могла все это воспринять благодаря тому, что она имела своего рода учителя и друга в одной мужской личности, которая была посвящена во многие из этих переднеазиатских учений, в частности, в халдейскую астрологию. Итак, имел место живой обмен мыслями между этими двумя личностями во время, последовавшее за вавилонским пленением иудеев. И мы наблюдаем то замечательное явление, что женская личность под воздействием впечатлений, которые она получила чрезвычайно восприимчивым, заинтересованным образом, — стала внутренне ясновидящей и могла обозревать Вселенную в видениях, передававших космический распорядок. Мы тут действительно имеем дело с замечательной индивидуальностью, в которой, так сказать, ожило все то, что было ею обсуждено, что было проработано сообща с подружившимся с нею упомянутым полупосвященным из Передней Азии. И этой женской личностью овладело настроение, которое можно передать так: «Ах, что такое, в конце концов, все те идеи, которые я восприняла во время учения, по сравнению с мощной панорамой имагинаций, которые стоят теперь перед моей душой! Насколько же мир внутренне мощен и богат!» — Это отметила женская личность в отношении своих визионерских имагинаций. И именно это ее настроение вызвало размолвку между обеими упомянутыми личностями. Мужская личность придавала больше значения мыслительному прослеживанию мировоззрения, тогда как женская личность все больше и больше отдавала предпочтение образному. И можно сказать, что обе эти личности почти одновременно прошли через врата смерти, но в определенном разногласии друг с другом. И вот, результаты этих земных жизней, я бы сказал, своеобразно сплавились вместе, так что после смерти обе индивидуальности чрезвычайно интенсивно переживали свои земные жизни в обратном направлении, а также вырабатывали карму между смертью и новым рождением. Интенсивная совместная жизнь была результатом этого особенного земного существования сообща. Мы находим это в особенности у женской личности, у которой после смерти в конце концов не осталось столь сильного предпочтения визионерских имагинаций. Более того, мы находим у этой женской личности после ее смерти появление своего рода жажды в ближайшей земной жизни постигать вещи в мыслительной форме, — тогда как в ее земной жизни, только что описанной мною, она постигала вещи преимущественно в вербальной форме, когда от переживаний в словах переходят к визионерско-имагинативным переживаниям. И вот эти обе индивидуальности, столь сильно кармически связанные друг с другом, снова воплотились во время первых христианских столетий, когда духовная субстанция христианства заявляла о себе в своего рода научной работе. Я здесь уже упоминал о том, что как раз многие из тех душ, которые теперь искренним образом пришли к антропософии, переживали христианство в эти первые христианские столетия, но переживали его в гораздо более жизненной форме, чем это совершалось позднее. И мы видим тут весьма замечательное явление. Мы видим выступление одного человека, чья карма не имеет никакого отношения к тем двум индивидуальностям, о которых я говорю, но который теперь оказался связан с ними исторически как их современник. Мы видим в лице Марциана Капеллы выступление властителя дум того времени. Это есть та самая личность, которая прежде всего написала авторитетную, основополагающую книгу о «Семи свободных искусствах»* (*«De nuptiis Philologiae et Mercurь» (около 425 года).), — популярный учебник времен раннего Средневековья), которая потом играла большую роль во всяком воспитании и обучении на протяжении всего Средневековья. Эти «Семь свободных искусств» — грамматика, риторика, диалектика, арифметика, геометрия, астрономия и музыка — составляли в своей совокупности то, что тогда называли познанием природы и Вселенной. Книга Марциана Капеллы сперва кажется несколько сухой, бесцветной. Однако, мои дорогие друзья, надо знать, что такие книги именно первых времен Средневековья вели свое происхождение из спиритуальных глубин; позднейшие изложения, вышедшие из школы Шартра, также еще имеют бесцветный, каталогизирующий характер. И в сухом, бесцветном изложении Марциана Капеллы вопроса о семи свободных искусствах и о действующей за ними Природе надо суметь разглядеть излияние некоторых инстинктивных высших прозрений. Ибо совокупность этих семи свободных искусств (об этом уже говорилось в этих лекциях) представлялась тогда чем-то сущностным, — самой Природой в целом. И хотя такие личности как Марциан Капелла и другие, описывали эти вещи сухо, но они тем не менее знали, что можно узреть ясновидчески то, что диалектика, риторика и т. д. суть живые существа, инспираторы человеческих способностей и человеческой духовной деятельности, — а также то, что богиню Природу надо представлять себе подобной древней Прозерпине (как я это уже разъяснял здесь). В этом течении, находившемся под влиянием того, что было заложено в семи свободных искусствах и в соответствующем взгляде на природу, — в этом течении находилась та женская личность, о которой я говорил, но теперь живущая в мужской инкарнации. В мужскую инкарнацию — в мужское тело, в мужской рассудок — она с самого начала внесла предрасположение к тому, чтобы не прямо выражать в мыслях познаваемые вещи, но сначала пережить, выразить их в визионерских прозрениях. Можно сказать: пожалуй, у немногих личностей тогдашнего времени — в конце V и в начале VI столетия, — которых можно рассматривать в качестве учеников Марциана Капеллы, жило совершенно зримым, живым образом духовное содержание эпохи. Та же личность, которая теперь жила в мужской инкарнации, могла прямо говорить о своем общении с инспирирующими силами диалектики, риторики и т. д.; она была преисполнена лицезрением духовных действий. И она снова встретилась с той другой личностью, которая была мужским духом в своей предыдущей инкарнации, а теперь перевоплотилась в женщину. И эта личность в теперешней женской инкарнации была наделена большой умственной культурой. И опять (мы видим, как тут действует карма, как все это обусловлено кармически) между ними возникает интенсивный духовный обмен, — обмен не идеями, но прозрениями, — возникает живая, духовная, интенсивная совместная работа. Нечто примечательное образуется у той личности, которая в предыдущем дохристианском воплощении была женщиной, а теперь родилась мужчиной. Примечательным у этой личности было то, что ее могучие познания проистекали из живых визионерских прозрений, которые обычно бывают связаны с женской натурой, вообще склонной к визионерской жизни. Эта, теперь мужская, личность обладала всеми основными чертами женской инкарнации. И благодаря этому ей открылись бесчисленные тайны, относящиеся к взаимодействию Земли и Луны, — касающиеся, например, размножения людей. Как раз в таких областях эта, теперь мужская, личность особенно преуспела в познании. И вот обе эти личности опять прошли через врата смерти, чтобы снова жить между смертью и новым рождением и еще в сверхчувственном мире пережить наступление эпохи души сознательной, — продвинуться там навстречу эпохе души сознательной. Потом та индивидуальность, которая была описана мною сперва в ее женской инкарнации, а затем в ее следующей мужской инкарнации, родилась опять в мужской инкарнации. Очень интересно то, что обе рассматриваемые личности опять родились в одно время. Но и другая личность, которая в своей предыдущей инкарнации (значит, второй из рассматриваемых) была женщиной, теперь родилась мужчиной. Итак, обе рассматриваемые личности теперь одновременно родились в мужских инкарнациях. Нас должна преимущественно интересовать одна из них — а именно, та, которая в древности была женщиной чисто иудейского племени, а затем, в раннехристианское время, родилась мужчиной, который по своему физическому происхождению обладал смешанной кровью. Эта личность потом родилась в XVI столетии как итальянский утопист Томазо Кампанелла. Поистине примечательная личность! Рассмотрим пристальнее жизнь Томазо Кампанеллы, поскольку это необходимо для понимания кармы. Он родился с чрезвычайно сильной восприимчивостью к христианскому воспитанию, так что уже в своей ранней молодости штудировал «Сумму» Фомы Аквинского. Исходя из тех настроений, которые он усвоил себе благодаря своей прежней визионерской жизни, но которые постепенно превращались в противоположные настроения, побуждающие его изучать вещи мыслительным путем, он вживается в тот сильный мыслительный элемент, который находится в «Сумме» Фомы Аквинского, ревностно им штудируемой; и теперь, то есть в XVI столетии, он становится доминиканцем. Однако в его мышление, которое он хотел строжайшим образом вести в направлении мысли в «Сумме» Фомы Аквинского, стало проникать какое-то беспокойство, проистекавшее из его прежней спиритуальной атавистически-визионерской жизни. Примечательно, что Кампанелла ищет опорных пунктов для того, чтобы внутренне упорядочить свои прежние космические прозрения визионера. И в то время как он, с одной стороны, становится ревностным доминиканцем, насельником монастыря в Козенце, с другой стороны — и это примечательно — Кампанелла заводит знакомство с одним весьма почитаемым евреем-каббалистом: он связывает изучение еврейской каббалистики с тем, что всплывает в нем как отголоски его древней визионерской жизни, а также связывает это с тем, чем стало учение Фомы Аквинского в доминиканском ордене. Все это живет в нем вместе со страстной тоской по визионерству. Он хотел бы как-то проявить вовне эту свою совершенно просветленную внутреннюю духовную жизнь. Ибо в его душе (этого не найти в биографиях Томазо Кампанеллы, но обнаруживается для духовного, ясновидческого наблюдения) как бы говорил некий голос: «Да, все же позади всех вещей есть духовное; также и внутри человеческой жизни должен быть тот же дух, который живет во Вселенной». Все это оказывало свое действие также на эмоциональную сферу Томазо Кампанеллы. Он живет в Южной Италии. Южная Италия была порабощена Испанией. Он принимает участие в одном заговоре с целью освобождения Южной Италии и, будучи схвачен испанцами, подвергается тюремному заключению, в котором он томится с 1599 года до 1626 года; иначе говоря, он живет в эти года вне окружающего мира, — из его земного существования были, собственно, вычеркнуты эти двадцать семь лет. А теперь сопоставим эти два факта: когда Томазо Кампанелла подвергся заточению в темницу, ему было чуть больше тридцати лет. Последующие долгие годы он проводит в тюрьме. Это первое. Но что он вообще за дух? Что он за личность? Он выдвигает идею государства Солнца. Из прошлых инкарнаций в душе Томазо Кампанеллы просвечивает разнообразное астрологическое содержание, всевозможные прозрения духовного мира. Он задумывает социальную утопию и описывает в своих сочинениях некое государство Солнца*(*«Город Солнца» написан в тюрьме в 1602 году.), в котором, как он верит, благодаря разумному социальному устройству смогут стать счастливыми все люди. То, что он описывает как город Солнца, как государство Солнца, отмечено чертами монастырской строгости, — Кампанелла воспринял эти вещи из монашеского ордена доминиканцев. В том, как он мыслит себе государственное устройство, наряду с некоторой монастырской строгостью есть, с другой стороны, чрезвычайно много от древней духовности. Во главе этого идеального государства должен стоять верховный правитель — своего рода верховный метафизик, который должен, исходя из духа, находить руководящие направления для государственного устройства, для государственной власти. Ему должны быть подчинены другие чиновники во главе с первым министром, которые должны осуществлять во всех частностях установления государства Солнца. Эти установления возникли, кармически всплывая из души Томазо Кампанел-лы, как реминисценции его прозрений, достигнутых в прошлых земных жизнях. Таким образом, он хотел, чтобы это государство Солнца управлялось, исходя из знания астрологических принципов. Констелляции небесных светил подлежали тщательному наблюдению. Браки должны были заключаться сообразно этим констелляциям; зачатия должны происходить так, чтобы роды падали на определенные, заранее вычисленные констелляции, — иначе говоря, люди должны рождаться на Земле, так сказать, с уже известной судьбой. Конечно, человек XIX или XX столетия, невропатолог или психиатр XIX или XX столетия, если бы ему попалось в руки такое сочинение, сказал бы, что ему место в библиотеке сумасшедшего дома. Вскоре вы увидите, что один психиатр XX столетия даже высказал подобное суждение. Сопоставьте эти две вещи. Некая личность имеет эти обстоятельства, эти жизненные условия как последствия ее прошлых земных жизней, ее прежних поступков. Некий человек хочет из силы Солнца и других небесных светил почерпнуть руководящие указания для управления государством на Земле; он хочет, так сказать, внести Солнце в земную жизнь и больше двадцати лет томится в темнице, воспринимая солнечное сияние только через узкую щель в тюремной стене; в его душе в мучительных чувствах и ощущениях изживается содержание того, что прежде, в прошлых земных жизнях, вступило в его душу. Впоследствии, благодаря папе Урбану VIII, Томазо Кампанелла был освобожден из тюрьмы, уехал в Париж, обрел там благосклонность Ришелье, стал получать пенсию и провел там остаток своей жизни. Но вот важная особенность: тот еврей-раввин, с которым Томазо Кампанелла завел знакомство в Козенце и от которого он воспринял каббалистическую окраску своего мышления, благодаря чему в нем смогло ожить из прошлого гораздо больше, чем в ином случае, — тот еврей-каббалист был третьим перевоплощением той личности, что была (в описанных мною инкарнациях) мужчиной в первой своей инкарнации и женщиной во второй. Итак, мы видим их взаимодействие; и когда они оба снова прошли через врата смерти, — Томазо Кампанелла и его друг, еврей-раввин, — то мы видим, как в той индивидуальности, которая в своем последнем воплощении была Кампанеллой, возникло примечательное противостояние по отношению к тому, что она восприняла в своих прошлых земных жизнях. И она ощущает это таким образом, что говорит себе: «Что могло бы случиться, не проведи я годы, томясь в темнице, где я мог только через узкую щель видеть солнечный свет!» — Эта индивидуальность постепенно приходит к своего рода отрицанию, к антипатии по отношению к тем духовным прозрениям, которые она имела в прошлом, в дохристианские времена и в первые века христианства. И тут мы наблюдаем то примечательное явление, что с наступлением эпохи души сознательной эта индивидуальность развивается дальше в сверхчувственном мире таким образом, что она, собственно, становится враждебной по отношению к тому, что было древней спиритуальностью. Видите ли, мои дорогие друзья, такой путь прошли многие души. Уже до своей земной жизни, вследствие того, что они провели в потустороннем мире свою сверхчувственную жизнь в эпоху души сознательной, они приобрели враждебность по отношению к прежним спиритуальным переживаниям. Ибо действительно трудно то, что раньше переживалось спиритуально, внести в современное тело человека. Современное земное тело и современное земное воспитание приводят человека к рационализму и к интеллектуальности. И вот эта индивидуальность, которая в своем последнем воплощении была Томазо Кампанеллой, нашла, — в той ее земной жизни, которая последовала за жизнью Кампанеллы, — уникальную возможность создать некий противовес к прошлому, — и сделала она это в новой, несколько преждевременно наступившей земной жизни. Но это далось ей нелегко в силу тех условий, которые тогда были. Ибо, с одной стороны, эта личность еще в сверхчувственном мире чрезвычайно сильно вросла в элемент сознательности первого периода эпохи души сознательной, а именно — в рационализм и интеллектуализм. А с другой стороны, при переживании в обратном порядке событий, связанных с заключением Кампанеллы в темницу, все вновь и вновь прорывались в ее душу прежнее визионерство, спиритуальное прозрение. Эта индивидуальность, так сказать, перегрузила душу склонностью к интеллектуальной смышлености; она отклоняла прошлое, и у нее это отклонение прошлого постепенно приняло совершенно личный, индивидуальный характер. Развилась антипатия против той ее женской инкарнации в дохристианское время и вместе с этим — антипатия против женщин вообще. Отрицательное отношение к женщинам было сугубо личным, индивидуальным. И, как это совершается в карме, вместо чего-то теоретического возникает личная ситуация, личный темперамент, личная симпатия или антипатия, — в данном случае антипатия. Так для этой личности возникла возможность еще раз прожить земную жизнь в свободном общении с окружающим миром, тогда как в своем последнем воплощении — в жизни Кампанеллы — она долгое время провела в тюремном заключении. Прошу вас, поймите это правильно. Теперь та другая индивидуальность не появляется вместе с этой, ибо для той не было подобной предпосылки. Итак, эта индивидуальность, прошедшая через три описанные мною земные жизни, в которых та другая личность всегда была для нее чем-то, что поддерживало ее и вело в жизни, — теперь эта индивидуальность пришла к возможности пережить в земной жизни то, что было упущено ею во время двадцатисемилетнего тюремного заключения Кампанеллы. Пережить то, чего она была лишена во мраке тюремного заключения, стало для нее возможным в новой земной жизни. Что же остается за вычетом всего остального, мои дорогие друзья, — что остается? Подумайте о следующем: когда Кампанелле было около тридцати лет, его постигло долгое тюремное заключение. Представьте себе степень зрелости человека эпохи Ренессанса, когда ему было около тридцати лет. Представьте себе: теперь действует то, что было тогда упущено, но все остальное — спиритуальное и рационалистическое — может проникать, приступать только извне. Повсюду в окружающем мире есть свет, и только годы, проведенные в темнице, погружены во тьму. И все это, излучаясь, пронизывает друг друга: ясновидение, женоненавистничество, о происхождении которого я уже сказал, а также и очень высокая разумность. Все это переплетается, взаимодействует, выступая при той степени зрелости, какая была у тридцатилетнего человека эпохи Ренессанса. Теперь опять имеет место мужская инкарнация. Он родился примерно за 20 лет до завершения XIX столетия. В детское тело было включено то, что стало, собственно, определяющим в его более позднем возрасте. Это было всего лишь повторением времени тюремного заключения, — так гласит в данном случае карма. Не удивительно, что подросток созрел чрезвычайно рано. Само собой разумеется, тут действовали детские силы роста, но совместно с тем, что было упущено в годы тюремного заключения, — со зрелостью тридцатилетнего человека. Отсюда — скороспелость, преждевременное созревание. Так разыгрывается карма. Одна примечательная склонность выступает у него при этом наверстывании того, что было упущено в прошлой земной жизни. В нем опять брезжат древние астрологические воззрения, древние прозрения, касающиеся спиритуального во всем мире природы, которые были столь грандиозны у этой индивидуальности в ее воплощении в первые христианские века. Это выступает, впрочем, по-детски, но тем не менее так сильно живет в нем, что он по этой причине питает антипатию к математически оформленному естествознанию. И когда он затем в 90-х годах XIX столетия поступает в гимназию, то блестяще учится словесности, иностранным языкам и всему тому, что не есть естествознание или математика. Но любопытно (для того, кто в состоянии судить о кармических взаимоотношениях, которые при ясновидческом постижении действительно повергают, я бы сказал, в состояние счастливого смущения), — любопытно то, что он в один миг овладел, кроме современного французского и итальянского языков, также и испанским, чтобы в свою ментальность внести то, что раньше побуждало его восставать против испанского господства, — чтобы возобновить прежнее переживание. Вы видите, как действует карма, — как она вторгается в эту индивидуальность! Это ведь поразительно, что этот мальчик независимо от школьной программы стремительно изучил такой сложный для детей язык, как испанский, — изучил только потому, что его отец питал «случайное» пристрастие к этому языку (это опять-таки проистекает из кармы). Это говорит о сильнейшем влиянии его общего душевного склада. Этот основной тон переживаний заключенного, преисполненного возмущением против Испании, снова всплыл в его душе таким образом, что испанский язык стал в нем живым и пронизал его идеи, его мысли. Именно то, что было самым горьким переживанием во время этого заключения, проникает в ту область подсознания, где как раз правит воспринятый язык. Только поступив в университет, он приступает к занятиям естествознанием, ибо этого требует насту лившая эпоха. Если в наше время хочешь стать образованным человеком, надо в той или иной мере изучить естествознание. Теперь я могу сказать вам — кто же он, ибо я должен рассказывать о нем дальше: это — злополучный Отто Вейнингер. И вот после того, как Отто Вейнингер получил в университете естественнонаучное образование, он все то, что кипит, клокочет в нем так, как это может быть только в той земной жизни, которая является наверстыванием большого пробела в его прошлой земной жизни, — все это он вносит в свою докторскую диссертацию, за которую ему присвоена Венским университетом ученая степень доктора философии и которую Вейнингер после доработки выпустил в виде толстой книги «Пол и характер»* (*«Пол и характер», 17-е издание, Вена, 1918 г.). В этой книге «Пол и характер» клокочет все то, что пережито прежде. Можно заметить, как порой там просвечивает утопизм Кампанеллы вместе с древними воззрениями, которые получают удивительное выражение. Что такое нравственность? На этот вопрос Вейнингер дает такой ответ: сияющий в мире природы свет есть выражение нравственности. Кто знает свет, тот знает нравственность. Поэтому в глубоководной фауне и флоре, которая живет без света, надо искать источник безнравственного на Земле. У Вейнингера можно найти чудесные интуитивные прозрения, как например, следующее: как надо рассматривать собаку с ее примечательным выражением морды? Что обнаруживает оно? — То, что собаке чего-то не хватает, — что она что-то утратила, — а именно, утратила свободу. Фактически вы можете найти у Вейнингера что-то от созерцательности, смешанное с крайним рационализмом. И можете также найти ненависть к тому, чем ему довелось быть в одном из прошлых воплощений, но это изживается не в ненависти к тому, что он знал, но в ненависти к своей женской инкарнации: женоненавистничество в его книге «Пол и характер» доходит до глупости. Все это показывает, как много может быть в одной человеческой душе спиритуальности, которая при переживании в сверхчувственном мире с наступлением эпохи души сознательной может соединиться с интеллектуализмом; все это не может проявиться в современную эпоху, хотя хочет этого, — даже тогда, когда нынешняя земная жизнь есть всего лишь наверстывание периода жизни, утраченного в прошлом воплощении Странные склонности Вейнингера опять-таки чрезвычайно многозначительны для того, кто может постигать кармические взаимозависимости. Его биограф описывает, что Вейнингер к концу своей жизни усвоил привычку смотреть из темного помещения через совсем маленькое отверстие на освещенную поверхность, — это доставляло ему особенную радость. Тут перед нами в этой непосредственной жизненной привычке просвечивает целая жизнь, проведенная в темнице. А еще подумайте, как с этим связана жизнь в Южной Италии. То, что там разыгрывается, вводит его теперь в эту земную жизнь. Надо еще упомянуть об одной детали, которая опять-таки является чрезвычайно важной для наблюдения кармы. Естественно, что Вейнингер принадлежал к читателям сочинений Ницше. И подумайте о том, какое настроение жило в душе Вейнингера при чтении «По ту сторону добра и зла» Ницше!*(*1886 г.) Подобно взрыву бомбы поразило душу Вейнингера утверждение Ницше, что истина — это женщина. Это переживание Вейнингера окрашено женоненавистничеством, уже мною описанным. Вот ему исполнилось двадцать два года, пошел двадцать третий год. Все оказывало на него сильное действие. В его душе образуются примечательные привычки. На него болезненно действует солнечный закат, так как наступающая темнота вызывает скрытое воспоминание о заключении в темнице в прошлой земной жизни. Поэтому Вейнингер всегда ощущает солнечный закат как нечто для него непереносимое. Но он обладает в своем юношеском теле зрелостью тридцатилетнего мужчины. Конечно, когда малоодаренный человек задирает нос, самодоволен, это некрасиво, но здесь, исходя из всей кармы Вейнингера, можно понять, почему он считал себя за какого-то особенного человека. У него, естественно, обнаруживаются также самые различные отклонения от нормы, ибо эта его жизнь была повторением прошлой жизни в темнице. Там не всегда ведут себя обычно, нормально. Будучи осуществлением кармы, эти ненормальности могут вызвать у обычного психиатра впечатление проявлений эпилепсии. Такое впечатление производил также Вейнингер. Однако эта эпилепсия была последствием прошлой жизни в темнице, и ее проявления были защитным механизмом и теперь не имели никакого смысла при жизни на свободе, но были именно кармическим повторением прошлого. Вейнингер не был обычным эпилептиком. И нас не удивляет то, что он по достижении двадцатилетнего возраста неожиданно испытал совершенно необъяснимое побуждение сломя голову предпринять в одиночестве путешествие в Италию. Во время этого путешествия Вейнингер пишет весьма удивительную маленькую книгу «О последних вещах»* (*4-е издание, Вена, 1918 г.), где находятся описания элементарного мира природы, которые производят такое впечатление, как если бы кто-то захотел дать карикатурные, хотя и величественные описания Атлантиды, с психиатрической точки зрения являющиеся вполне безумными. Однако это надо рассматривать кармически. Вейнингер совершает поспешное путешествие в Италию и, вернувшись обратно, проводит некоторое время вблизи Вены, в Брунне — в гористой местности. Здесь он записывает еще некоторые мысли (это величественные идеи о доме, в котором умер Бетховен), пришедшие ему в голову во время его итальянского путешествия, когда он живет несколько дней в той самой комнате, где скончался Бетховен, — теперь он переживал время своей былой неволи, — и кончает самоубийством, застрелившись. Его карма исполнилась. Застрелился Вейнингер в силу внутреннего побуждения, ибо у него создалось представление, что он стал бы совершенно дурным человеком, если бы продолжал жить дальше. Ему не открывалась возможность жить дальше, ибо карма была исчерпана. Рассмотрите, мои дорогие друзья, с этой точки зрения сочинения Отто Вейнингера. Взгляните на все те препятствия, какие встречает эта душа, которая таким ненормальным образом переходит из эпохи Ренессанса в теперешнюю современность; взгляните на те препятствия, которые встают перед ней при поиске спиритуального вопреки тому, что она сама имеет столь много спиритуального в своих подсознательных глубинах; и выведите отсюда заключение обо всех тех препятствиях, которые существуют в эпоху Михаила на пути к надлежащему осуществлению требований этой эпохи Михаила. Ибо естественно думать, что если бы душа Вейнингера смогла воспринять спиритуальное мировоззрение, то она, несмотря на все препятствия, смогла бы продолжать свое развитие вместо того, чтобы просто закончить самоубийством это повторение жизни в тюрьме. Однако важно проследить как древняя спиритуальность развивается в человеческих душах вплоть до Нового времени и потом застопоривается, — важно увидеть именно на таких интересных примерах, каким образом она застопоривается. Мы глубоко заглянули в кармические взаимосвязи, проливающие свет и на карму духовной жизни современности, описав эти четыре последовательные инкарнации одной чрезвычайно интересной индивидуальности, охватив ее жизнь, начиная с VI века до Мистерии Голгофы и до нашей современности. Это тот промежуток времени, который нам надлежит рассмотреть, если мы хотим понять жизнь нашей современности. Мы рассмотрели сегодня случай, который показывает, как много может осуществить душа в эту эпоху. Я предпочитаю описывать такие вещи на конкретных примерах переживаний человеческой души, а не абстрактно обсуждать их. Поэтому я привел этот эпизод, а во вторник вечером я закончу этот цикл лекций для членов Общества. |
Похожие:
 | Первая лекция дорнах, 10 октября 1915 г Проведение анализа штатного расписания по всем группам персонала для определения | | Первая лекция дорнах, 19 октября 1922 г Утвердить прилагаемую федеральную целевую программу «Культура России (2012 2018 годы)» (далее Программа) |
| Первая лекция дорнах, 17 февраля 1923 год Губарева Л. И., Мизирева О. М., Чурилова Т. М., Практикум по экологии человека (учебное пособие) / Под ред. Л. И. Губаревой. – М.:... | | Первая лекция дорнах, 4 ноября 1916г ... |
| Лекция первая дорнах, 29 ноября 1918 г Джеральд Р. Уикс, Лучиано Л'Абат. Психотехника парадокса. Практическое руководство по использованию парадоксов в психотерапии. Методические... | | Первый доклад дорнах, 25 июня 1924 года Охватывает разнообразные виды творческой деятельности, которые выделены в три основных направления: декоративно-прикладное, художественно-эстетическое... |
| Дорнах, 20 июня 1924 Издаваемый впервые настоящий курс лекций (или бесед, как называл их сам автор) был прочитан в 1986/1987 учебном году в Тбилисском... | | Первая лекция Лейпциг, 2 сентября 1908 года Учебно-методический комплекс по учебной дисциплине «История отечественного государства и права» для специальности 030503 (51) – 0201... |
| Первая лекция 16 февраля 1924 года Приуральский район, решением Районной Думы муниципального образования Приуральский район от 18 апреля 2013 года №17 «О структуре... | | Первый доклад Дорнах, 8 сентября 1924года Рабочая программа составлена на основании гос впо специальности 03060062 – журналистика (квалификация журналист) |
| Лекция первая 30 сентября 1916 года (После постановки сцены в кабинете... Написание и защита дипломного проекта является заключительным этапом подготовки студента по специальности «Менеджмент организации».... | | Первый доклад Дорнах 27 сентября 1920 г Рабочая учебная программа дисциплины «Философия» подготовлена в соответствии с Федеральным государственным образовательным стандартом... |
| Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... Одно, максимум, два: в первый раз, когда шел в первый класс да, возможно, первая лекция в родной альма-матер. Вот, пожалуй и все.... | | Восемнадцать лекций, прочитанных для священников в Дорнахе с 5 по... Среди курсов (1)*, проведенных в Гётеануме между 4 и 23 сентября, был также курс для священников Общины христиан. Он был в самом... |
| Лекция №1 Первая двухпартийная связка: федералисты-антифедералисты (республиканцы), 1789-1825 | | Лекция I и проблема языка и сознания лекция II 31 слово и его семантическое... Монография представляет собой изложение курса лекций, про* читанных автором на факультете психологии Московского государственного... |
