Первый доклад Дорнах, 8 сентября 1924года
Скачать 1.72 Mb.
|
Шестой доклад Дорнах, 13 сентября 1924г. Мои дорогие друзья! Мы рассмотрели человека в существенном, прояснив, правда, при этом другое, поскольку в своём развитии в продолжении земной жизни он отклоняется от того, что можно назвать нормальным, либо в сторону патологического, либо в ту сторону, которая ставит его в определенные отношения к реальному духовному миру. Сегодня мы попытаемся выйти за пределы отдельной человеческой жизни, за пределы жизни человека, в том смысле, в каком она представляет отдельную земную жизнь, чтобы вначале на более или менее наглядном примере увидеть, как также и к таким состояниям, которые, я бы сказал, стоят в полярной противоположности между достижением духовного мира и нисхождением в телесное, в природное, - как к таким процессам относится то, что проходит через повторяющиеся земные жизни. Ибо дело обстоит так: ведь, врач, если он хочет следовать своему призванию, не должен ограничиваться только внешним, рассудочным рассмотрением, а должен всем своим сердцем, всем своим человеческим существом вживаться в духовный мир, рассматривать мир со стороны духовного. Но поскольку человеческое существо действительно простирается через последовательность земных жизней, и причины, созданные в одной жизни, духовным образом переходят в другую земную жизнь, становятся в человеке действенными, то карма должна оставаться для нас не пустой фразой, а нам надо также постепенно выяснить, как к карме должна относиться наша целебная деятельность. Поэтому, прежде всего, мы должны рассмотреть ее действие в отношении патологического и в отношении видения. Священник, если он хочет правильным образом рассматривать жизненные явления и заботиться о вверенных ему душах, если он хочет быть истинным пастырем, должен также вглядываться в духовное значение того, с чем какой-нибудь человек сталкивается в физической земной жизни. Только тогда он сможет правильным образом, с точки зрения духовного, помогать людям, живущими на Земле. И здесь нам тотчас бросается в глаза то, дорогие мои друзья, на что сегодня, с рассудочной, просветительной точки зрения, можно было бы взглянуть, пожалуй, с некоторым пренебрежением, но если мы будем так поступать, то наши потомки, в ходе последующих столетий, отплатят нам той же монетой. Ибо они будут обходиться с нами точно так же, как сегодня, так называемый, научно образованный человек обходится со своими предками. Вы сейчас поймете, что я имею в виду. В ходе человеческого развития в отношении воззрения на болезни произошел полный переворот, и, как раз, в конце XIX и начале ХХ веков этот переворот мог кому-то броситься в глаза особенно. Если мы переместимся в развитии человечества на пару тысяч лет назад, во времена Ветхого Завета, то там мы повсюду обнаружим убеждение: болезнь происходит от греха, в последней инстанции духовная причина болезни коренится в грехе. Это воспринималось очень серьезно. Если наступает физическое заболевание, то причина его должна лежать в каком-либо духовном заблуждении или проступке. И такое воззрение шло дальше. Оно доходило до того, что говорили: тут, в человеке, у которого появление болезни вызвано наличием духовного заблуждения или каким-нибудь проступком, содержится что-то духовно элементарное, что ему совсем не принадлежит, он чем-то одержим. - В прежние времена всякая болезнь, как следствие какого-нибудь духовного заблуждения или проступка, означала одержимость духовным, и в соответствии с этим организовывалась терапия. Она заключалась в поиске средства для изгнания чуждой элементарной духовности, проникшей в человека, благодаря его духовному заблуждению. Радикальным в этом воззрении было воззрение, что невозможно понять болезнь, не зная ее причины. Теперь возьмите то, что из этого с абсолютной последовательностью развилось в более или менее последнее время, до того, как таким ужасным образом, дилетански, вмешался психоанализ, аналитическая психология, которая провозгласила прямо противоположное господствующему тогда воззрению: причиной всякого греха является заболевание. – В этом были убеждены; когда где-нибудь появлялся преступник, грешник, - при этом понятие греха трактовалось довольно внешним образом, согласно государственному кодексу, - думали только о том, чтобы после смерти последнего каким-нибудь образом заполучить его мозг, его череп, исследовать его физическую организацию. Дефекты и признаки уже нашлись бы. Причём, их действительно во многих отношениях находили, и в этом смысле, как раз, наука немало продвинулась вперёд. Усердные, обученные естествознанию люди приходили к воззрению, что если человек не имеет органических изъянов, он не грешит. Грешит же он оттого, что в нем имеется какой-нибудь телесный дефект: грех появляется от болезни. Вот так идет развитие. Оно не идет по прямой линии, оно идёт через противоположности; и, как раз, люди, пришедшие теперь к последнему воззрению, - его придерживается не каждый, но оно лежит в основе воззрения даже тех, кто внешне с ним не вполне согласен, - эти люди с полным пренебрежением оглядываются на те времена, когда говорили, что причиной болезни является грех. - Потому что они знают, что по их мнению это верно: грех идёт от болезни. Точно так же они знают, что в больном имеет место определённый вещественный процесс, который необходимо побороть, устранить, изгнать, как раньше хотели изгнать духовный элементарный мир. Для того, кто рассматривает предмет в целом, по сути разница невелика, как, наконец, рассматривая внутренне, между многими лечебными источниками, которые признаются за таковые материалистической медициной, и Лурдом (город во Франции, место паломничества католиков; в одном из гротов, неподалёку от города, многократно наблюдалось явление Св. Марии, родник в этом гроте считается целебным. Прим. пер.) также разница небольшая. Один источник лечит, благодаря церковной, другой, - благодаря материалистической вере. Эти вещи нужно просто непредвзято рассматривать. Но, если двигаться в пределах таких, я бы сказал, ограниченных представлений, нельзя прийти к пониманию реальных взаимосвязей. Поэтому сегодня я хочу рассказать вам конкретный случай, - когда говоришь о таких вещах, надо всегда говорить конкретно, - случай, который поможет вам ясно представить те высшие отношения, которые касаются здоровья человека. В XIX веке жил один человек. Но о том, кем он был в XIX веке, мы поговорим позже. А пока я хотел бы познакомить вас с его более ранней инкарнацией, – я не хочу сказать непосредственно предшествующей, - которая для этой инкарнации в XIX веке являлась определяющей, имеющей важные последствия. Тогда этот человек был инкарнирован на юге Ближнего и Среднего Востока, в Азии, где он жил в окружении людей, которые с необычайной любовью относились к животным. Вы знаете, что в восточных учениях любви к животным уделено очень много внимания, в них любовь к человеку и вещам находит своё продолжение, в частности, и в любви к животным. Поэтому в те времена для определённых людей, живущих в таких местах, было абсолютно естественно проявлять необычайную любовь к животным и хорошо с ними обходиться. Человек же, которого я имею в виду, и который в одной из своих прошлых инкарнаций жил в местности, где таким образом относились к животному миру, не был другом животных. Вероятно, благодаря своим прошлым инкарнациям, которые мы сейчас исследовать не будем, он был человеком, обращающимся с животными чрезвычайно плохо. Он мучил их, еще будучи ребенком, плохо с ними обращался, и продолжал мучить позже, став взрослым, а именно, он подвергал всяческим мучениям своих домашних животных, словом, был в широком смысле мучителем животных. Это вызывало сильнейшее негодование окружающих его людей. И ему, собственно, пришлось немало пережить из-за конфликта между его страстью мучить животных, от которой он не мог избавиться, которая жила в нём как некое внутреннее давление, - сегодня, с материалистической окраской сказали бы: извращённость воли, - и необычайно тонким восприятием тех спиритуальных учений, которых придерживались люди его окружения, имел тонкое понимание всего, чему учила местная религия. Но именно с религиозными людьми того времени он и вступал в жестокий конфликт, а именно, поскольку мучил животных. Особенно он мучил тех животных, которые находились в его доме, и принадлежали вначале его родственникам, а затем, когда он стал сам обрабатывать поля, ему самому. Этих-то животных, которые на Востоке пользовались особым почитанием, считались чуть ли не членами семьи, он и мучил больше всего. Теперь, как уже было сказано, мы не будем останавливаться на промежуточной инкарнации, поскольку она не имела большого значения для последующей жизни этого человека. Он снова появился в наше время, в XIX столетии, в первой половине XIX столетия. В этой инкарнации, которая, таким образом, в самом широком смысле принадлежит нашему времени, он оказался исключительно боязливым человеком, который со своей боязливостью вынужден был заводить животных, а именно, собак. Уже можно сказать, это была болезненая черта в его, в свою очередь, не совсем нормальном пристрастии к животным, которую он теперь развил. Всё это приобретало болезненный оттенок из-за того, что он развил, собственно, не столько особую любовь к собакам, сколько, скорее, чувство, что они у него должны быть. И, как раз, в том, каким образом он обращался с собаками, проявлялось, во-первых, нечто фантастическое, а, во-вторых, нечто такое, в чем с самого начала обнаруживается внутреннее кармическое принуждение. Причем в этой инкарнации он стал исключительно одаренным человеком, перенесшим из той прежней инкарнации все то, что пережил, находясь среди восточного населения, из спиритуальных учений, а также из спиритуальной религиозности. Это стало у него не только чувством и ощущением, а это стало у него жизненной практикой. В ходе своей жизни он приходит не только к фантастическим представлениям относительно духовного, но и к возможности, в правильных провидческих имагинациях, возникающих в нём совершенно естественно, поэтически отображать то, что присутствует в жизни человека физически, и куда постоянно вливается воздействие духовных элементарных существ. Это одно. То есть, мы видим, что он - поэт, отличный поэт. И он не просто отличный поэт, а, можно даже сказать, такой поэт, которого на континенте, как раз, в драматическом, можно сравнить с Шекспиром. Это Фердинанд Раймунд, Раймунд с его экстравагантными чертами, с его огромным талантом, который пишет драматические стихи, из которых видно, что всё это, - умение оформлять духовное, вносить его в человеческую жизнь, - он принёс с собой из прошлых инкарнаций. Прочтите его "Альпийский король и враг человеческий" и другие произведения, и вы увидите, что с Шекспиром его можно сравнить даже в том, что он, в то же время, был знаменитым актером, что обуславливалось также тем, что он обладал внутренним порывом, исходя из духовного, изображать тривиальное и нетривиальное на сцене. Несравненный актер, полный юмора на сцене, - в жизни он целиком находился под влиянием других, что перешло к нему благодаря тому, что он мучил животных. Так тесно смешано здесь патологическое и гениальное: гениальное, которое, с одной стороны, толкает его к тому, чтобы творить с, действительно, шекспировской силой и мощью и духовно-душевным драматизмом, а также воплощать это на сцене, и патологическое, которое, с другой стороны, толкает его вносить фантастическое даже во внешнюю жизнь. Теперь мы должны рассмотреть одну особую черту индивидуальности Фердинанда Раймунда. Видите ли, в этом мучении животных, которое было для него в прежней инкарнации потребностью, он испытывал, своего рода, наслаждение, он делал это охотно, он мучил животных с внутренним удовольствием. Поэтому во время своей земной жизни он не сознавал, что делает нечто плохое. Но, пройдя через врата смерти, он об этом узнал. Теперь, ведь, то, что переживается при прохождении через врата смерти и при дальнейшем движении от смерти к новому рождению, выражается в основном в головной организации. Тут наступает момент, когда привносится то, что мы называем способностями. Их он получил с избытком. Но затем изживается также то, что проявляется в ритмической системе, а точнее, в верхней ритмической системе. Ведь, человек построен, если его представить схематически (см. рисунок), следующим образом: система конечностей и обмена веществ, ритмическая система, нервно-чувственная система. Поэтому в нервно-чувственную систему вливается то, что приходит из прошлых жизней, в ритмическую систему – то, что имеет место между смертью и новым рождением, а то, что происходит на Земле, оказывает влияние исключительно на систему обмена веществ и конечностей. Поэтому все то, что эта индивидуальность, которая теперь стала Фердинандом Раймундом, могла пережить при горьком раскаянии, после обретения проясняющего, глубоко низвергающего понимания относительно своей страсти мучить животных, - всё это повлияло на состояния между смертью и новым рождением, и отразилось на ритмической системе. Это отразилось на ритмической системе, так как действовало вплоть до физического. Поскольку в физическом головы мы имеем последействие предшествующей земной жизни, а в физическом ритмической системы - последействие жизни между смертью и новым рождением. В эмбриологии мы приближаемся к постижению этой истины, также и внешне, физически-чувственно. У Фердинанда Раймунда, в его дыхательной системе, в верхней ритмической системе, мы видим воздействие раскаяния, горького прозрения, которые охватили его, когда после своей предшествующей земной жизни он проходил через врата смерти. И, благодаря этому, у него появилась склонность к, своего рода, нерегулярности дыхания, недостаточному приёму кислорода и слишком сильному насыщению углеродом, - сбои дыхания, которые, рассматривая физически, вызывают всевозможные состояния страха, которые могут быть носителями элементарных существ страха. Все то, что живет в нерегулярностях дыхания, что нарушает правильное соотношение кислорода и углерода в дыхательном процессе, притягивает элементарных существ страха. Вы можете прекрасно проследить это в "Альпийском короле и враге человеческом". У Фердинанда Раймунда к этому была особая предрасположенность, он, так сказать, "диспонировал", если мы хотим использовать научное выражение, свою дыхательную систему для того, чтобы сделать её носителем элементарных существ страха. Такие элементарные существа страха являются не просто элементарными существами страха, но, если в то же время рассмотреть то, что содержалось в голове Фердинанда Раймунда в прежних земных жизнях как психически-спиритуальное воззрение, сделавшее такими интересными его драмы, то можно увидеть, как, благодаря действию этих демонов страха, которые пришли таким путём, карма развивалась в совершенно определенном направлении. Можно, буквально, видеть, как эти демоны страха вызывают определённые последствия, болезненные последствия, в смысле кармы. Они вливаются, так сказать, в полные фантазий имагинации, вплоть до имагинаций, переходящих в видения, - а в основе драм Фердинанда Раймунда лежат, именно, видения, - они вливаются в это провидческое, обуславливая тем самым то, что человек развивает фантастическое также в жизни. И, благодаря этому, карма пронизывается неким течением, в котором изживается неописуемо гениальная одарённость. Одно течение изживается в особого рода духовном творчестве, другое течение существует параллельно в некой фантазии в жизни, которая, однако, изживается не внешне, а смотрит внутрь, поскольку лежит в ритмической системе, являющейся, ведь, наполовину внутренней, но изживающей себя в своих нижних органах так, что простирается на внешнюю жизнь, снова отражаясь затем внутрь, благодаря чему его гениальная индивидуальность сопровождалась, действительно, патологической чертой. И эта патологическая черта, в которой изживали себя демоны страха, становилась средством для изживания кармы. Можно теперь напрямую прочитать карму Фердинанда Раймунда. Раймунд принужден держать собаку. Он фантаст. Он делает то, что не делают другие люди. Это можно понять, этому, вполне, можно также симпатизировать. Поскольку, ведь, можно сказать, мои дорогие друзья, что когда я смотрю на то, как Раймонд в неком фантастическом порыве подсаживается к своей собаке и съедает что-нибудь из её миски, у меня воникает к этому больше симпатии, чем к трапезам некоторых граждан, внесённых в списки дворовых коммерческих советников. А Раймунд делал это. Посмотрите, как воздействует карма мучителя животных из прежней инкарнации. Посмотрите, насколько прост этот факт, явившийся следствием раскаяния после смерти, и мучения животных до неё, как происходит фантастическая расплата, но эта фантастическая расплата осуществляется еще более суровым образом. Сразу же после этого приходят демоны страха и содействуют исполнению кармы. Фердинандом Раймундом овладевает идея: собака была злая, я с ней ел, я заразился бешенством! — Теперь, смотрите, насколько потрясён Раймонд. Совершая гениальнейшее на сцене, тут, в тот момент, когда он изъят из этой жизни, его охватывает навязчивая идея, чувство, что он заразился бешенством. Затем он предпринимает путешествие со своим другом. Они направляются из Вены в Зальцбург, и там им овладевает эта идея, будто он заражён бешенством и для лечения должен немедленно возвратиться назад, в Вену. Это путешествие, если его проследить, становится для него и его друга настоящей пыткой. Мы повсюду видим патологическое, идущее рука об руку с гениальным. Затем он получает хорошее лечение, поскольку людям он нравится. Постепенно он оставляет эту идею. И, действительно, наступает нечто вроде выздоровления, - благодаря самой жизни, благодаря радости, благодаря всему тому доброму, которое он получает со всех сторон, и которое он охотно принимает, поскольку остаётся ипохондриком, поскольку демоны страха донимают его не одним, так другим. Так его постоянно и кидает туда-сюда от юмориста Раймунда к ипохондрику и наоборот. Но, по крайней мере, он освобождается от этой идеи, что он больной бешенством. Она владела им несколько лет. Он, однако, по прежнему остаётся привязанным к животным. Через десять лет он снова заводит себе собаку, и смотрите, однажды, когда он с ней играет, собака кусает его действительно. Снова всплывает эта идея - курьезным образом обнаруживается, что собака действительно бешеная, но это уже не имеет значения, - Раймунд стоял там, и он был укушен бешеной собакой! Он едет в Поттенштайн и пускает себе в голову пулю, которая глубоко застревает в задней части головы. Операцию делать нельзя; Раймунд умирает примерно через три дня после этого выстрела. Вы видите, что хотя от первой, так сказать, «бредовой идеи» он избавился, карма его всё же настигла. Это один из тех редких случаев, когда карма проявляется так ясно; подумайте только о следующем: субъективно это не совсем самоубийство, поскольку Раймунд не полностью ответственен за него. Объективно это также не совсем самоубийство, потому что, если бы Раймунд был тут же на месте оперирован, он был бы спасен. Но он не мог быть на месте оперирован, пуля осталась в мозгу, и через три дня он умер. Это самоубийство не в чистом виде, - ни с субъективной, ни с объективной точки зрения. Поэтому нельзя сказать, что вследствие самоубийства к карме нечто присоединилось. Карма не идёт дальше, она изжила себя посредством того, что он пережил в этой жизни до её конечного пункта, вплоть до способа, каким было осуществлено намерение самоубийства. Здесь буквально напрямую видно, отчётливо узнаётся карма прошлой жизни, она проявляется так очевидно, что остаётся только признать, что мы видели следующее. Мы видели, что существуют люди, - находящиеся здесь, благодаря особой кармической предрасположенности, рассмотренной нами только в пределах земной жизни, - которые имеют склонность к тому, чтобы их "Я", астральное тело и эфирное тело либо сразу, либо поступенчато, поэтапно стали такими, что в своих видениях этим людям предстаёт духовный мир: это Святая Тереза, Мехтхильд из Магдебурга и многие другие. Перед нами личности, которые в одном из направлений, в направлении духовного, указывают на определенную ненормальность. Относительно тех, кто указывает на такую ненормальность с одной стороны, нет необходимости входить в частности кармы. Конечно, она обусловлены кармой. Но нам не нужно входить в её частности. Поскольку в этом случае всё ясно уже из отдельной земной жизни. Точно так же и относительно другой стороны, которую мы рассматривали вчера. Мы видим, что ненормальное развитие человека внутрь своей физическо-эфирной организации, приводящее к слишком глубокому погружению в физическое тело и, соответственно, к патологии, как я показал это вчера, проходит в три этапа. Патологическое обуславливается кармой. Но здесь достаточно охватить общее, чтобы видеть, что у таких личностей, как Святая Тереза, индивидуальность развилась в прежних земных жизнях особенно сильно, а у психопатов или патологических личностей, о которых мы упоминали, наоборот, слишком слабо, и потому верхние члены оказываются втянутыми нижними. Но снова, здесь нужно доходить только до общих свойств личности, не вдаваясь в отдельные подробности кармы. Но теперь, в лице Фердинанда Раймунда мы имеем особую личность. Она развивается не только в сторону видения, а одновременно проделывает и другое развитие. Здесь присутствуют обе полярные противоположности, постоянно сталкивающиеся в жизни. Обе присутствуют в его личности; с одной стороны, правда, патологическое и гениальное взаимодействуют в нём прекрасно, но, с другой стороны, ужасно. Здесь уже мы вынуждены рассматривать карму конкретно. Здесь уже надо понимать, как карма действует в формировании обоих полюсов, в том, чтобы они были разделены и, время от времени, взаимодействовали. В драмах Фердинанда Раймунда вы обнаружите множество мест, в отношении которых можно сказать: здесь действует духовное видение и, одновременно, то, что приходит от демонов страха. Иногда вы видите это в драматической форме. Вы видите, что, прослеживая таким образом, с углублением в кармическое, человеческий характер, мы совершенно естественно приходим к пониманию того, насколько это было бы односторонне, принимать абстрактное учение, которое имело место в рамках определённых цивилизационных течений древности: болезнь обусловлена грехом, - в человеке действует только ненормальная духовность. В этой абстрактности можно, конечно, утверждать вещи, остающиеся теориями и тогда, когда в соответствии с ними лечат человека. Абстрактной односторонностью является и другое, когда говорят: грех обусловлен заболеванием, - и нужно бороться с физическими субстанциями, с физическими процессами в жизни человека. Нужно входить в конкретное человеческой организации, в то, в каком отношении находятся между собой его высшие тела, притягиваются ли они друг другом, или они удалены от низших, и быть в состоянии в таком взаимодействии гениального и патологического, как у Раймунда, видеть, соответствующим образом, действие кармы. Поскольку, если обрести понимание таких вещей, можно уже в жизни найти возможность для того, чтобы к тому, что осуществляется в физическом лечебном процессе, добавить слово, которое требуется этому физическому лечебному процессу в качестве дополнения. Тогда вполне можно достичь того, чтобы видеть «что» и «зачем», не замыкаясь внутри лишь физического лечебного процесса, а понимать, что во многих случаях необходимо привлечь для лечения моральное. Вовсе не нужно становиться филистерским утешителем и подходить к больному с филистерскими утешениями. Они, как правило, помогают немного, поскольку больным мало нравятся утешения сердобольных тётушек, попивающих чай, и добросердечных дядюшек, попыхивающих трубками, - это им мало нравится. Но им необычайно нравится то, что лежит в естественном поведении, в «как» сказанного, а не в «что». Но это происходит совершенно инстинктивно, если иметь склонность свое мировоззрение и отношение к жизни освещать светом, способным уживаться с духовными отношениями так, как можно уживаться с ними при полностью серъёзном отношении к таким примерам, которые были нами рассмотрены. Ведь, нельзя, мои дорогие друзья, видеть духовное воздействие только в тирадах, только в речах из религиозных тирад, а духовную жизнь нужно развивать на фактах. Поскольку, только постигая духовную жизнь в фактах, можно использовать это постижение духовной жизни для исцеления людей. Тогда его можно применять к здоровым и больным людям. А именно, при этом развивается инстинкт для ориентирования в том, или ином болезненном состоянии, которое проявляется тем, или иным образом. Мы увидим, что это относится и к физическим заболеваниям, но вначале мы должны проложить путь к тому, чтобы видеть эти вещи в физических болезнях. Вы придете к этому, если будете изучать такие вещи, число которых, благодаря многочисленным примерам, можно было бы увеличить. С этой точки зрения интересно изучать жизнь многих людей, бывших, как раз, гениальными натурами, только не с точки зрения архифилистера, каким был Ломброзо. Отвратительным в теории Ломброзо является не его гениальность, которая там, безусловно, присутствует, а отвратительно то, что он - архифилистер, что на каждой странице встречается филистерское суждение. Дело обстоит так, что здесь наука действительно добралась до архифилистера. Если же вы эти вещи возьмете не с точки зрения филистера, а с точки зрения познания мира, то есть, с точки зрения чувственно-духовной жизни, тогда, если для исполнения своей профессии вам необходимо утешение, вы принесете больному это утешение, - религиозное утешение, или сакрамент, окружённый правильной спиритуальной аурой. Но не без стоящего за этим понимания. То, достигнет ли причастие больного правильным образом, чтобы он выздоровел, чтоб он при выздоровлении не повредил себе душевно, - это зависит от наличия понимания таких вещей. Видите, в этом всё же есть смысл, - мы ещё будем говорить об этом, - что в дополнение к физическому лечебному процессу определённые люди нуждаются в причастии, чтобы то, что в карме пришло в беспорядок, привести в порядок. Но, если этого не знать, это нельзя внести и в ауру сакраментального. Но, с другой стороны, и врач, который понимает эти вещи, который видит в болезни действующую карму, который принимает участие в лечебном процессе по долгу службы и, согласно своему мировоззрению, принимает эти вещи всем своим существом, - такой врач также сможет поставить себя правильным образом. Но тогда, с врачом, с целителем, произойдет нечто объективное, если этот врач осознаёт себя, действующим в человеке вместе с кармическим процессом. Тогда его миссия целителя станет другой стороной богослужения, получит религиозный характер, и он будет учиться видеть себя товарищем священника, тем, кто стоит рядом со священничеством и исполняет вторую сторону богослужения; тогда лечение станет богослужением. Благодаря правильному антропософскому пониманию, те вещи, которые материалистическое мировоззрение поставило на службу природе, то есть, которые стали, выражаясь на языке евреев, танцами вокруг золотого тельца, - эти вещи можно снова преобразовать в богослужение. Всё в жизни, и в искусстве, и в религии превратить в богослужение, – это то, что, в конце концов, может стать задачей всеохватывающей пастырской медицины, практикуемой внутри антропософского движения. Но начало должно быть положено тем, что эта пастырская медицина, по крайней мере, в общих чертах будет представлена для тех, чья деятельность должна исходить из духовных основ для обоих этих сторон истинного богослужения. Поэтому пасторская медицина читается внутри антропософского движения, прежде всего, для священников и врачей, которые должны затем найти возможность, со знанием природы и духа, следовать ей дальше, пронизывая ею, однако, именно те области жизни, которые лежат в пределах их миссии. Об этом мы будем говорить завтра. |
Похожие:
 | Первый доклад Дорнах 27 сентября 1920 г Рабочая учебная программа дисциплины «Философия» подготовлена в соответствии с Федеральным государственным образовательным стандартом... | | Первый доклад дорнах, 21 марта 1920 Код и наименование специальности по Перечню направлений подготовки (специальностей) 020300 |
| Первый доклад Дорнах, 23 декабря 1920 г Губарева Л. И., Мизирева О. М., Чурилова Т. М., Практикум по экологии человека (учебное пособие) / Под ред. Л. И. Губаревой. – М.:... | | Первый доклад дорнах, 25 июня 1924 года Охватывает разнообразные виды творческой деятельности, которые выделены в три основных направления: декоративно-прикладное, художественно-эстетическое... |
| Первый доклад дорнах, 23 декабря 1921 года Полтора месяца длится война, но сколько горя и слез уже принесла она. И сколько еще принесет. Фашистский сапог топчет землю Прибалтики,... | | Первая лекция дорнах, 5 сентября 1924 г Полное наименование Общества в соответствии с Уставом: Закрытое акционерное общество «Морстрой» |
| Первый доклад базель, 15 сентября 1909 г Рабочая учебная программа дисциплины «Философия» подготовлена в соответствии с Федеральным государственным образовательным стандартом... | | Первый доклад берн, 1 сентября 1910 г Гэф. Цель проекта, с учетом предшествующих достижений, укрепление регионального контроля за окружающей средой и применение нового... |
| Урок знаний 1 класс Тема: «Первый раз в первый класс» Цель: создать праздничное настроение 1 сентября, познакомить учащихся друг с другом, школой и учителем, развивать речь, воспитывать... | | Первая лекция дорнах, 4 ноября 1916г ... |
| Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... Оформление: класс празднично украшен воздушными шарами, на доске надпись «Здравствуй, школа!», плакаты «Первый раз в первый класс!»,... | | Ежегодно 1 сентября, в первый день нового учебного года, в России Ежегодно 1 сентября, в первый день нового учебного года, в России отмечается День знаний |
 | Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... Оборудование:- плакаты "Первый раз в первый класс", "День Знаний", "1 сентября", "Добро пожаловать в Страну Знаний!", "Здравствуй,... | | Муниципальное общеобразовательное учреждение Я помню светлый день 1 сентября, когда пришёл первый раз в первый класс. Много незнакомых лиц, среди которых одно стало для меня... |
| Урок-игра "1 сентября" Учитель. Сегодня 1 сентября. Прошли весёлые каникулы, вы все отдохнули, набрались сил, и мы снова собрались в нашем классе. Пришла... | | 28 сентября 11 класс : Конференция молодых ученых в ибх (доклад учащихся... Октябрь–февраль 7–11 классы: Московская городская конференция проектных и исследовательских работ (естествознание), I тур |
