Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах и улицах «Добрая дорога детства» 2
Скачать 10.78 Mb.
|
Преломление луча-слова через чужесловесную среду (25). Чужая мысль, подвергающаяся лишь предметно-смысловой оценке, и чужое высказывание, облеченное в стилистическую форму (направленческую, мировоззренческую и индивидуальную). Между ними непрерывные переходы, ибо «оголенных мыслей не бывает»1'. Но от языковой, стилистической чужести можно отвлечься (в науке). Внутренняя диалогичность всякого слова и внешне-композиционная форма диалога (в узком смысле)18. Встреча с чужим словом в предмете и новая встреча с ним в ответе (слово провоцирует его, предвосхищает его, строится в направлении к нему). Из архивных записей к «Проблеме речевых жанров» Установка на слушателя как основная особенность риторического слова, по Виноградову («О худ. прозе», стр. 75)19. Для риторики, как и для бытового диалога, характерна внешняя, открытая диалогичность. Л. Я кубинский. «О диалогической речи», (стр. 30)20. О внутренней диалогичности (стр. 29-30). Апперцептивный фон понимания, учитываемый говорящим. Так, стили речи Чичикова определяются не только рангом собеседника, но и его предполагаемым апперцептивным фоном. Ответное понимание — 30-31. Наличие стилистически нейтральных слов и форм языка (относительных, конечно, в отношении господствующих стилей данной эпохи)21. К ним пробивается писатель, разрушая устаревающие стили. Нахождение, выработка стиля для своего безоговорочно прямого слова, своего прямого авторского стиля. Различные плоскости, дистанции отстояния стилей. Разные типы работы над своим прямым словом («единственно нужное слово на единственно нужном месте»)22 и над чужим стилем (стилизуемым, пародируемым, полуусловным и т. п.). Стиль жанров. Важность этой проблемы. Работа над стилем в кавычках или полукавычках. Работа над своими интонациями, пронизывающими чужое высказывание. Расхищение интенций и отчуждение стилей (и элементов их) — 40 и дальше. Слово насыщается смысловыми нюансами (контекстуальными) и оценками. Виды чужой и получужой речи. Проблема гибридных конструкций — 59-60-61 и <далее>. Речевые жанры с первичным подходом к действительности. Модус непрямого говорения. Примеры из Толстого (Каренин). Дня типа многозначности или двусмысленности: троп и двуголосое слово. Два смысла метафоры нельзя разделить между двумя голосами, двумя репликами, нельзя метафору сделать дву Из архивных записей к «Проблеме речевых жанров» Кто должен изучать формы высказывания, т. е. речевые жанры? Лингвист? Литературовед? Реформа литературного языка как передвижка существующих форм речи из одной сферы их применения в другую. Но эти формы речи приносят с собой и соответствующие им речевые жанры (например, диалог). Влияние слушателя-собеседника на речь. В диалоге выступает реальный слушатель, реплики которого даны и определяют ответные реплики. Высказывание — это минимум того, на что можно ответить, <с> чем можно согласиться или не согласиться. Высказывание отрицает или утверждает нечто. На предложение нельзя ответить, потому что само по себе оно акцентной. Метафорическое движение языка не диалогично. Анализ примеров из Аристотеля (судья — жертвенник). Различные концепции метафоры — 92 и дальше. Проблема диалогизирующего фона высказывания. Проблема изображения говорящего человека, но говорящего по-своему, имеющего свой стиль (социальный и мировоззренческий ). Проблема образа языка-стиля, образа речи (типической и в той или иной степени индивидуализированной). Чужое слово как распространеннейшая тема речи. Это вытекает из диалогической природы языка (обмен мыслями). Стр. 104 и дальше. Каждое высказывание инвольвирует определенную концепцию слушателя, его апперцептивный фон, степень его ответности, определенную дистанцию. Высказывание как территория борьбы — 121. Особенности изображенной речи1 — 125-126. Стиль, стилизация и изложение — стр. 148-49-50. Характеристика излагающей прозы (гладкость и пустота) — 151. Категория литературности — 152-153. Процесс канонизации и процесс переакцентуации стилистических явлений — 190 и даль-ше^. Из архивных записей к «Проблеме речевых жанров» ничего не утверждает (и не отрицает). Оно становится утверждением только в контексте, в связи с другими предложениями в целом высказывании. Если предложение не имеет контекста, то, если это не пример для анализа, оно является уже не предложением, а целым высказыванием, состоящим из одного предложения. Оно приобретает новые качества: оно уже что-то утверждает (или отрицает) — конечно, в разной степени модальности — не ним можно соглашаться или не соглашаться, спорить, подкреплять и т. п.24 Здесь выступает роль другого. Мысль становится предметом обмена с другим. Части монологического целого становятся мыслями в целом контексте, и могут быть отсюда выделены и обсуждены отдельно. Не просто мысль, а мысль-утверждение. Предложение — законченная мысль, но вне контекста она еще ничего не утверждает, с ней еще нельзя спорить. Предложение можно обсуждать только с точки зрения его грамматической правильности. Высказывание уже принадлежит к области идеологии (но оно не обязательно носит классовый характер). «Подождите, я еще не кончил». Или — dixi. Выделенное из контекста предложение, которое обсуждается, рассматривается как законченное высказывание (за которое говорящий отвечает). Отношение к предметно-смысловому содержанию <высказывания>25 (в науке) и отношение к его стилю (мировоззрению). «Кто жил и мыслил...»26 Сопоставление с аналогичной тирадой Грушницкого27. Стиль здесь нельзя отделять от предметно-смыслового содержания. Спорят и со стилем (как выражением мировоззрения). Тот минимум, после которого можно дать слово другому, можно произвести обмен мыслями. Высказывание, таким образом, входит в область идеологии, но общие типические формы высказываний, т. е. жанры, касаются языка. Так же и формы отражения чужого высказывания, связанные с этим. Пограничная сфера. Философия языка. Высказывание не совпадает с суждением. Высказывание может предполагать не логическую, а иную оценку. Из архивных записей к «Проблеме речевых жанров» На границах высказывания происходит смена речевых субъектов. Конец высказывания как бы обрывается в возможную чужую речь. Границы высказывания это границы речевых субъектов, т. е. диалогические границы. Целое высказывания и его конец (завершенность) не могут определяться только предметно-смысловой логической законченностью. Присоединяется завершающая воля автора: dixi, а теперь ваше слово. Высказывание как целое всегда обращено, адресовано кому-то. Вопрос о предметно-смысловой стороне не исчерпан, но моя роль в нем пока (относительно) исчерпана. Высказывание, таким образом, по самой природе своей получает отношение к чужому высказыванию, к чужой речи, к действительной или возможной речи собеседника-слушателя-читателя. И это отношение к чужому высказыванию определяет данное высказывание, находит в нем обязательное отражение (отражение чужой речи). Не только конец, но и начало высказывания определяется чужой речью. Проблема зачина. Нельзя начать без учета слушателя и его апперцептивного фона. Но высказывание не только ограничивается и округляется со всех сторон своим отношением к возможной чужой речи, оно на всем своем протяжении сохраняет связь с нею, отражает ее. Реплика диалога или монологическое высказывание. Внутренняя структура высказывания. Чем определяется отбор языковых и стилистических средств: 1) предметно-смысловым содержанием (т. е. направленностью на предмет речи), 2) экспрессивностью, т. е. выражением говорящего субъекта (его эмоций, его отношения к предмету речи), 3) отношением к слушателю и к чужой речи (третьего лица) 28. Третий момент обязательно29 наличен во всяком высказывании, как <в> реплике, так и в монологе. Нельзя понять стиля речи без этого, в высшей степени важного, стилеобразующего момента. Дело идет именно о стиле высказывания, а не о стиле языка в точном смысле. Стиль конкретного высказывания всегда включает в себя отношение к слушателю, хотя бы стиль заявления, резолюции на нем положительной, стиль военной команды и т. п. Из архивных записей к «Проблеме речевых жанров» Мировоззренческие и направленческие стили. Становясь стилями конкретного высказывания, они приобретают, даже при максимальной чистоте и выдержанности, полемический, апологетический, стилизаторский характер. Пользование сложившимся стилем это почти всегда в известной степени стилизация, т. <к.> инвольвирует отношение говорящего к данному стилю (оговорочное говорение , отношение как к чужой или получужой речи). Далеко не все явления языка (слова, фразеологические единства, даже морфологические и синтаксические формы) нейтральны30. Они пахнут стилями, с ними связаны определенные мировоззренческие, направленческие, социальные оценки. Эти слова приходится употреблять оговорочно, брать их в интонационные кавычки. Кроме нейтральных, ничьих слов, в языке много слов чужих или получужих для говорящего, для его, т. е. адэкватного его замыслу, стиля. Оговорочное употребление в любом стиле (деловом, например) слов, характерных для другого стиля. «Как говорят в быту», «как сказали бы поэты», «говоря на канцелярском языке» и пр. Какие же существуют формы отношения к слушателю-читателю-собеседнику и к чужой речи в высказывании? Как их классифицировать. Прежде всего нужно коснуться такого явления. Собеседник-слушатель-читатель — второе лицо, к которому обращено, адресовано высказывание, которому я отвечаю или ответ которого я предвосхищаю. Но третье лицо, высказывание которого я привожу, которого я цитирую, с которым полемизирую и соглашаюсь, также становится вторым лицом, поскольку я вступаю с ним в диалогические отношения, т. е. становится субъектом диалогического отношения. Говорящий человек и его речь не могут быть просто предметом речи, поскольку я говорю о них, они становятся для меня диалогическим партнером. Далее слушатель и чужая речь могут иметь коллективную, обобщенную форму. Так, <например,> в полемических и оговорочно употребленных стилях. Классификация диалогических партнеров. Собеседник в прямом диалоге, которому я отвечаю. Апперцептивный фон собеседника-слушателя. Его предвосхищенный ответ. Из архивных записей к «Проблеме речевых жанров» Отношение ко всему уже сказанному о предмете речи (хотя бы в форме — обычно считается, говорят), скрытая опора или скрытая полемика. Диалог, диалогизованный монолог и сосредоточенная на своем предмете речь. Диалогические отношения — позиция согласия-несогласия, оценка. Троп и двуголосое слово. Двоякое использование синонимики. Проблема отражения чужой речи и ее влияния. Формы этого отражения. Речь (чужая) остается вне высказывания или она входит в высказывание, входит в прямой или в разных видах непрямой формы (гибридизация) 31. Во всех случаях это определяет высказывание: и его стиль, и его композицию. <-... >32 Предложение, как и отдельное слово, если оно правильно составлено, мы понимаем, т. е. нам ясно его значение, но мы не можем его оценить, согласиться или не согласиться, т. е. невозможно ответное понимание и использование. Оценить, согласием-несогласием занять какую-то позицию. В качестве диалогического партнера выступает публика, критики, ученые специалисты, потомки, народ и т. п. Разные концепции слушателей, на которых ориентировано высказывание. В разговорной речи у говорящего не индивидуальный стиль, а индивидуальная манера строить свое высказывание. Проблема скрытой полемики (122-123) 33. Изучение форм высказывания на основе того, что каждое высказывание (притом самое монологическое и одинокое, самодовлеющее) участвует в общественном обмене мыслями, является единицей такого обмена, определяется этим диалогическим по своей природе обменом. Жанр народной эпической песни, сказки. Изменения в слове, происходящие при переходе слова из одного конкретного высказывания в другое и в процессе взаимоориентации этих высказываний. Использование языка неравнодушными к нему классами34, социальными группами, направлениями, мировоззрениями. Но главное — стилистическое расслоение языка, определяемое мировоззрениями и направлениями. Стр. — 128-129. Из архивных записей к «Проблеме речевых жанров» Конструктивные, синтетичные жанры33, элементами которых являются целые высказывания, хотя и неполноправные и подчиненные высшему единству целого (роман, драма и др.). Связи (синтаксические и композиционные) внутри высказывания (реплики или монолога) и связи между высказываниями. Ведущие языковые формы для тех или иных речевых жанров, например, ведущие (организующие) формы глагола. Они организуют не предложения, а задают тон всему речевому целому*6. Иерархический принцип различения стилей. Возвышающие и снижающие стили. Дело здесь не в простом отражении социальной иерархии в классовом обществе (такое упрощеное понимание было бы вульгаризацией). Важна диалогическая взаимосвязь стилей, служащих друг для друга диалогизующим фоном. Бранная и хвалебная направленность стилей3\ Не во всех речевых жанрах может проявляться индивидуальная манера говорящего. Стилеобразующим началом часто является традиция жанра (например, стиль военной команды, стиль законодательных актов, стиль производственных распоряжений и сигналов и т. п.). Именно в высказываниях, т. е. в речевых жанрах, и совершается использование языка в классовых и групповых целях (мировоззренческих, направленческих и др.). Но при этом высказывания, являющиеся единицами общественного обмена мыслями, базируются на общенародной общности языка, ставящей определенные границы использованию (при переходе этих границ высказывание перестает быть понятным). На основное (общеязыковое и нейтральное)38 значение слов и форм языка наслаиваются особые дополнительные значения преимущественно оценочного характера. Происходит как бы заражение отдельных слов и форм языка определенными оценками (стилистическими ореолами39). Это заражение происходит в высказываниях. Возможны даже индивидуальные окраски явлений языка. Механизм этого процесса нельзя понять без более глубокого изучения структуры высказывания как единицы речевого общения, без понимания ее диалогической природы. Из архивных записей к «Проблеме речевых жанров» Все области идеологии пользуются языком, но пользуются по-разному. Проблема понимания. «Я не понимаю, что вы хотите этим сказать». Языковое значение высказывания при этом ясно и понятно. Мы подходим к проблеме контекстуального значения слова40. Именно сюда относится знаменитый афоризм Пушкина41. Общенародный язык обслуживает не только все общество (все его классы и социальные группы), не только все сферы жизни общества (производство, идеология и др. — от базиса до надстройки), но и всевозможные единичные и неповторимые ситуации, все возможные и неповторимые замыслы говорящих и пишущих, все новейшие открытия. Познанный мир необычайно расширился, изменился, обогатился, дифференцировался за тот период времени, в течение которого язык почти не изменился. Целые новые и основные области действительности были открыты, были выражены и описаны с помощью языка, основной фонд которого — и грамматический строй и фонологическая система — остался без изменений. Все это ставит проблему контекстуального значения всех явлений языка. Изучение пластов и наслоений значения и смысла слов. Эти наслоения бывают как предметно-смысловыми, так и экспрессивными. Что присоединяется (напластовывается) к значению слова в языковом стиле («лексический оттенок»)?42 Что напластовывается на значение в направленческом стиле? Что напластовывается в индивидуальном стиле? Наконец, — в единичном индивидуальном высказывании (контекстуальное значение) Чем определяется выбор единственно нужного слова и единственно нужного для него места?43 Продуктивная разработка проблемы контекстуального значения невозможна без более глубокого изучения природы и структуры высказывания. Функция и ситуация. Что остается от контекстуального значения в системе общенародного языка? Не только реминисценции, не только ассоциации, но известная гибкость и потенциальное богатство основного значения, особая способность к контекстуальным комбинациям. Из архивных записей к «Проблеме речевых жанров» Высказывание (реплика) может состоять из одного до предела неполного предложения: «И?» Понуждение к продолжению речи, к открытию главного. Это «и» принадлежит другому голосу Первичные речевые жанры, непосредственно и прямо отражающие ситуацию общения, и жанры вторичные, специализированные, отражающие сложную ситуацию организованного культурного общения44. Но эти специализированные жанры в большинстве своем слагаются из первичных жанров (драма из реплик, роман и др.). Организация этих жанров определяется специальными целями и условиями данной сферы общения, но входящие в их состав жанры носят первичный характер. Роман — это энциклопедия первичных речевых жанров, не отдельный роман, а романный жанр (письма, бытовые диалоги, дневники, анналы , протоколы, исповеди, бытовые рассказы и т. п.). Поэтому роман — важнейший материал43 для изучения этих первичных жанров (хотя нужно учитывать, что здесь эти жанры, изъятые из условий реального речевого общения и подчиненные целям романа, в большей или меньшей степени трансформированы). В большинстве случаев эта трансформация идет по линии развития заложенных в самом первичном жанре возможностей, а не насилует и не искажает этих жанров. В романе мы найдем все разнообразнейшие виды диалога: 1) Многообразные разновидности бытового диалога: грубо-фамильярного, светского, интимного, площадного и уличного, салонного, семейного, интимного, альковного, с разным составом участников, в разных ситуациях, на разные темы и с разными целями (классификации Форм бытового диалога до сих пор нет). Речевые стили Чичикова в зависимости от собеседника. 2) Деловые и профессиональные диалоги: служебные (канцелярские), производственные, коммерческие (связанные с куплей-продажей и заключением всякого рода сделок и операций, у Гоголя), биржевые, военные (изображение военных советов у Толстого и др.), следственные и судебные (подробное драматизованное изображение следствий и судоговорении имеет место в романах с самого начала его развития, т. е. с греческого (софистического) романа46); диалогическое столкновение различных Из архивных записей к «Проблеме речевых жанров» классов и социальных групп: барин с крепостным, офицер с солдатом, начальник с подчиненным, людей равного положения; разнообразные ситуации диалога и пр. 3) Идеологические диалоги: философские, научные, ху-дожественно-направленческие, морально-этические (исповедальные), политические и др.; отражение борьбы мнений во всех областях идеологической жизни — одна из важнейших задач романа (уже с жанра сократических диалогов — одного из зачатков романного жанра на античной почве); 4) Внутренние диалоги разных типов — «к себе самому», диалогические формы развития внутренней жизни, формы обсуждения с самим собою, формы диалогического становления индивидуальной мысли героев и т. п. Умение и изобретательность в деле создания диалогических ситуаций — очень важная черта романиста. Интересная задача — классифицировать разнообразнейшие формы диалога у Бальзака и охарактеризовать специфику каждой из этих форм. Мы говорим о диалогах как первичных речевых жанрах и не касаемся художественных функций диалога в романах. Отражение различных форм первичного жанра письма в истории романа. Таким образом, роман на всех этапах своего исторического развития — исключительно важный источник для изучения первичных речевых жанров, их структуры (диалогической) и их разнообразных форм. Разумеется и другие литературные жанры дают материал для такого изучения, но в несравненно меньшей степени. Изучение речевых жанров существенно поможет и изучению языковых стилей и — в особенности — сложной социальной истории их формирования (и их переакцентуации, переосмысления). Сложная жизнь языковых, идеологических (направлен-ческих, мировоззренческих) и социальных <стилей>, история возникновения, развития, борьбы этих стилей, их трансформации и переакцентуации не могут быть поняты без глубокого изучения речевых жанров, их диалогической природы и их разновидностей. Нуждается в изучении речевых жанров и история литературного языка. Из архивных записей к «Проблеме речевых жанров» Обращение к разговорному языку, к разговорному стилю в процессе преодоления книжности в истории русского литературного языка было неизбежно связано с обращением к тем речевым жанрам, в которых этот стиль реализовался, т. е. к различным формам диалога, что приводило к усилению диалогичности как художественной литературы48, так и публицистических и даже научных жанров. Миновать эти жанры с их специфическими особенностями никак нельзя при изучении истории литературного языка. Несущественность деления на разговорные и книжные жанры. Жанры, служащие источником для изучения первичных речевых жанров: 1) драматические жанры, в особенности народно-комические (Сатарова драма, мимы, комедии — для античной стадии, фарсы, комические драмы средневековья («игра в беседу» ), соти, шарада и т. п.), 2) сатирические жанры (мениппова сатира, серьезно-сме Первичные жанры сохраняют в романе свою упругость, свое своеобразие. Роман заинтересован в использовании возможностей (преимущественно, диалогических), которые заложены в этих жанрах. Проблема речевых жанров. 1. Определение речевых жанров. Их социальная и диалогическая природа. Индивидуум здесь выступает как партнер в диалоге, его мысль формируется для других, а не для себя. Критика буржуазной лингвистики. 2. Раскрытие диалогической природы первичных жанров. Отражение в них чужой речи. Их манера и стиль определяются не только предметом и экспрессией, но и слушателем и его речью. 3. Значение проблемы для стилистики. Критика стилистического монологизма. Изучение внешней политики стилей (апологетика, полемика, разные степени условности, разные формы преломления). 4. Проблема контекстуального значения слова (ситуация, мировоззрение, индивидуальность). 5. Классификация речевых жанров: 1) диалогические и монологические, 2) первичные и вторичные (специализо-ванные и конструктивные). 6. Источники изучения речевых жанров47. Из архивных записей к «Проблеме речевых жанров» ховые жанры античности, Лукиан), 3) публицистические жанры, очерки и пр. Советские производственные очерки — почти документальное отражение жизни языка в сфере производственной деятельности. Проблема условности и борьба с нею в истории литературного языка, литературно-языковых и художественно-литературных стилей. Проблема композиции речевых жанров. Лингвистика и композиция. Речевые жанры — композиционные и стилистические единства, определяемые функцией (художественные, научные, бытовые высказывания), условиями общения (книжные монологические жанры, установленные на читателя, публику, специалистов, военные команды, официальные заявления, адресованные определенному учреждению и т. п.), наконец, конкретной ситуацией речевого общения. Предмет высказывания, его автор и его адресаты. Проблема речевых жанров <—> одна из важнейших узловых проблем филологии. Она лежит на границах лингвистики и литературоведения, а также и тех почти совершенно еще не разработанных разделов филологии49, которые должны изучать жизнь слова и специфическое использование языка во всех сферах общественной жизни и культуры («сферы употребления языка почти безграничны»). Теоретическая разработка этой узловой проблемы филологии необходима для более глубокого и методологически четкого построения стилистики как лингвистической, так и художественной, семасиологии и др. Связь с идеологическим и классовым использованием языка. Проблема функций языка, проблема контекстуального значения. Таковы те линии, те нити, которые сплетаются в узле этой проблемы. Должна быть создана более дифференцированная классификация языковых стилей (существующие классификации грубы и упрощенны, не вмещают целого ряда существенных стилистических явлений и даже вовсе не способны вместить более тонкие стилистические нюансы). Лингвистика и проблема композиции словесных, речевых жанров, т. е. построения речевых целых (высказываний), притом не только художественных, но и во всех сферах применения языка. Из архивных записей к «Проблеме речевых жанров» «Основные языковые единицы, из которых состоит наша речь, имеющие целью сообщение другим наших мыслей»51. При всех дальнейших лингвистических рассуждениях эти «другие», для которых только и существует речь, исчезают. Речь определяется только говорящим и предметом сообщения. Речь и язык. Слово и предложение входят в систему языка и являются его единицами (языковыми единицами) лишь в своей абстрактной форме (по И. В. Сталину). В своей конкретной форме они являются единицами высказывания, а не речи. Слова — кирпичи, грамматика — правила и способы построения, здания же — это высказывания52. «Наша речь расчленяется прежде всего на предложения, каждое из которых, являясь более или менее законченным высказыванием, выражает отдельную мысль»53. Пауза, отделяющая предложения друг от друга54. Такая пауза существует только внутри высказывания. Между высказываниями пауза совсем особого рода (если здесь вообще можно говорить о паузе). Эта «пауза» уже не определяется говорящим, который кончил свою речь. Она определяется собеседником и всей ситуацией речи. Сложное предложение остается предложением и не приближает нас к границам высказывания, не порождает еще нового качества. «Речь наша имеет своей целью сообщать другим наши мысли. Эти мысли облекаются в речи в форму предложе-нии»^. Если предложение действительно облекает как форма всю ту мысль, которую мы хотим сообщить другому, то это уже не только предложение, но и целое высказывание. Оно завершается уже не паузой, а концом, за ним следует не другое предложение, а чужая речь, действительное или Можно ли рассматривать высказывание как сложное синтаксическое целое, т. е. растворять проблему высказывания в синтаксисе, рассматривать целое высказывания как некое синтаксическое целое (по аналогии со сложным предложением или периодом) 50. Из архивных записей к «Проблеме речевых жанров» возможное высказывание другого (т. е. его понимание, чреватое ответом или выполнением), оно обращено к другому, оно в той или иной форме отражает в себе действительную или возможную чужую речь. Предметно-смысловой момент высказывания (предмет сообщения, то, что сообщается), экспрессивный момент, т. е. оценивающее отношение говорящего (индивидуальное или коллективное) к предмету сообщения, т. е. к предметно-смысловому моменту, наконец, третий определяющий момент высказывания — отношение высказывания (и говорящего) к собеседнику-слушателю-читателю и его слову (уже сказанному и предвосхищенному), к чужой мысли в процессе обмена мыслями. Существует ли этот третий определяющий момент высказывания г Не растворяется ли он в двух первых (т. е. в предмете и в экспрессии высказывания)? Находит ли он реальное, материальное, определяющее отражение в высказывании? Чужое высказывание (второго или третьего лица) может быть иногда самостоятельным предметом высказывания, т. е. я могу говорить о чужом высказывании, сообщить его другому. Но это предмет sui generis. Говоря о чужой речи, мы не можем не занять какой-то диалогической позиции в отношении к ней, соглашаться и не соглашаться с ней, относиться к ней полемически, иронически, приводить ее как истинное положение, авторитетное, сомнительное и т. п. Таким образом, здесь есть отношение к чужой речи диалогического характера. Экспрессия, относящаяся не к предмету, а к чужой речи о предмете, носит особый характер: это — экспрессия согласия-несогласия (выражающаяся в интонации), иронии, сомнения в правильности и т. п., это — особая диалогическая экспрессия. Эта экспрессия имеет место и там, где чужая речь не является предметом высказывания, а остается вне его36. <...> Диалогические обертоны, которые во всякой речи примешиваются к ее основному тону Формы диалогического отношения к чужому высказыванию, формы отражения слушателя и его речи чрезвычайно разнообразны, но почти вовсе не изучены (мы поч Из архивных записей к «Проблеме речевых жанров» ти ничего не прибавили к античной риторике). Изучение их — важная задача, стоящая перед нашей наукой. Когда мы отвлекаемся от целого высказывания, когда мы изучаем предложение как элемент условно-монологического контекста, мы перестаем слышать все диалогические обертоны, кроме самых грубых и внешних. Проблема контекста и его границ. Ближайший контекст и целое высказывания. Есть такие стилистические явления (некоторые диалогические обертоны), кото-рыераскрываются только в целом контекста. Предложение можно определить как тот грамматический (синтаксический) минимум, в который может облечься целое высказывания57. При этом предложение приобретает признаки, качества, которых оно, как предложение в контексте, не имеет. Различать значение слов и содержание мысли. Содержание мысли раскрывается, реализуется с помощью значений слов только в конкретном высказывании. В сложных и сосредоточенных на своем предмете специализированных культурных жанрах всегда можно прощупать упругие органические формы первичных жанров. Во все переломные моменты в истории литературного языка и стилей происходит обращение к первичным речевым жанрам и прежде всего к диалогу. Каждое (сколько-нибудь ответственное) высказывание о предмете знает и другие высказывания о том же предмете (согласные и несогласные), как-то ориентируется среди этих чужих высказываний. Эта ориентация может найти прямое выражение в высказывании (изложение чужих мнений, цитаты и ссылки, полемика и др.). Но этого отражения может и не быть: в таком случае всегда есть, хотя бы и трудно уловимые диалогические обертоны Далее, всякое высказывание учитывает последующую реакцию на него — согласие, возражение, сомнение и т. п., т. е. ответное понимание. Это предвосхищение ответа также может иметь прямое выражение в речи, но может порождать только диалогические обертоны. Самая монологическая, самая сосредоточенная на своем предмете речь (максимально далекая от всякой риторичности) все равно имеет такие диалогические обертоны. Из архивных записей к «Проблеме речевых жанров» ПОДГОТОВИТЕЛЬНЫЕ МАТЕРИАЛЫ > Дополнение слова (в номинативном предложении) до предложения и до высказывания (с помощью интонации, жеста и т. п.). Слово может, минуя предложение, сразу дополняться до высказывания Общее всем многообразным видам высказываний — от «а!» до большого романа. Это общее отличает высказывание от всех видов синтаксических единств — синтагмы, предложения, сложного предложения. Речевая законченность мысли. Смена речевых субъектов. Представление о речевой законченности и нормы такой законченности глубоко различны в зависимости от разных Учет социального положения, ранга слушателя, и учет его апперцептивного фона. Предложение — отдельная мысль среди других отдельных мыслей того же говорящего58. «Отдельность» высказывания другого рода. Высказывание кончается там, где кончается речь (роль, реплика или монолог) данного речевого субъекта и где выступает другой — говорящий или понимающий и оценивающий речь первого. Проблема целого. («Всё»). Не с элементами системы мы имеем дело, а с целым. Проблема завершения и конца. Понимание языка и понимание высказывания, понимание значения слов и понимание содержания мысли или образа. Не мысль, а обмен мыслями, не высказывание (изолированное и самодовлеющее), а обмен высказываниями с другими в пределах данного общества. Мысль становится действительной мыслью в процессе обмена мыслями, т. е. в процессе высказывания для другого. Диалогические обертоны: скрытая полемика, легкая пародийность и ирония в некоторых местах, рассеянная и скрытая чужая речь, полемическое оправдание подчеркивания отдельных положений и слов и т. п. Диалогизирую-щий фон. <...>59 Из архивных записей к «Проблеме речевых жанров» сфер общения и разных типических ситуаций внутри данной сферы (каждой сферы). Речевой замысел говорящего и его речевая воля. Выражение позиции в данном вопросе, в данной ситуации и т. п. Действенность. Субъект и предикат высказывания. В какой мере приложимы эти понятия при анализе высказывания1. В чем единство больших литературных произведений? Драмы, романа и т. п. или большого научного трактата, публицистической статьи. Что спаивает во-едино множество разнородных синтаксических единств, предложений, суждений и т. п. Единство индивидуального стиля. Критерий полноты и исчерпанности. Говорящий исчерпал себя для данного замысла, данной ситуации. Он может продолжить, но сперва дает слово другому или хотел бы добиться от него понимания (согласия-несогласия). Я могу хотеть молчаливого понимания (согласия). Завершенность литературного произведения (ни слова не убавишь и не прибавишь). Относительная завершенность научного произведения. Лингвистика всегда боялась подойти к границам высказывания, бежала от этих границ, оставалась внутри контекста, где и чувствовала себя уверенно. Как определяется относительная законченность, завершенность, исчерпанность высказывания. Предметно-смысловой момент. Замысел говорящего. Исчерпанность замысла. [К началу: Проблема2 не лингвистическая, но и не литературоведческая. Эта проблема не относится специально к лингвистике, не относится и специально к литературоведению, не относится и к другим филологическим дисциплинам, но при этом она касается и лингвистики, и литературоведения, и всех других филологических дисциплин. .Это — проблема общефилологическая, задевающая все грани жизни слова и в языке и во всех сферах человеческой культуры.] Высказывание занимает позицию в социально-классовой, политической, мировоззренческой, направлен-ческой борьбе, происходящей во всех сферах человеческой культуры и идеологии, и понять высказывание нельзя, не занимая в отношении него ответной позиции: оно требует от нас согласия-несогласия, Из архивных записей к «Проблеме речевых жанров» признания или опровержения . Высказывание, в зависимости от сферы человеческой деятельности, может быть классовым, партийным, но может и не быть таковым. Вторичные высказывания специальных областей культуры и идеологии изучаются литературоведением и философией, но не с точки зрения организации больших словесных масс (наша проблема). Важность проблемы словесного завершения. Третий3 признак определяет тематическую и к о м п о э и ц и о н н о - с т и л и с т и ч е с -кую сторону высказывания. (Завершенность — композиция). Лингвистика и высказывание. Боязнь границ. Моноло-гизм лингвистики. Из трех признаков высказывания вытекает, что его нельзя рассматривать <изолированно> от других высказываний, с которыми оно связано в процессе обмена мыслями. Отношение к другому высказыванию — конститутивный момент высказывания. Следовательно, оно не может не отражать в себе — в своей композиции, в своем стиле — другого говорящего, адресата высказывания и чужого высказывания, с которыми оно связано в процессе обмена мыслями. На этом моменте необходимо особо остановиться. Проблема границ контекста. Контекст данного высказывания (одного речевого субъекта) и контекст речевого общения (других высказываний), определяющий данное высказывание. Проблема контекста и его границ. Это — самостоятельная тема статьи4. Словесный и несловесный контексты. Контекст высказывания и контекст понимания (апперцептивный фон). Монологический и диалогический контекст. Одно дело предложение, обрамленное контекстом того же речевого субъекта (говорящего), другое — предложение, служащее целым высказыванием, обрамленное контекстом чужих высказываний или потенциально-словесной ситуацией (например, реплика в контексте диалога). Например, вопросительное предложение, обрамленное контекстом того же говорящего и не предполагающее ответа другого говорящего (на него обычно отвечает сам гово Из архивных записей к «Проблеме речевых жанров» рящий, но это далеко не всегда риторический вопрос в точном смысле). Или вопросительное предложение, являющееся реальным вопросом, обращенным к другому. Необходимо сосредоточить свое внимание именно на форме целого высказывания и определить типы форм целого высказывания, т. е. речевые жанры. Система стилей и разновидностей общенационального языка. Связь со сферами человеческой деятельности. Эту систему стилей нельзя изучать без раскрытия системы речевых жанров. Жанр — это отстоявшаяся типологически устойчивая форма целого высказывания, устойчивый тип построения целого. Почему неправомерно говорить о разных жанрах предложения (о повествовательном жанре, вопросительном, восклицательном, побудительном)? Потому что предложение не есть целое высказывание. Можно говорить только о формах предложения3. Нечеткость и двусмысленность при анализе предложений. Отдельное предложение анализируют вне контекста и примышляют (прибавляют, вкладывают) к нему — часто совершенно непроизвольно — такие моменты, которые присущи только целому высказыванию, т. е. рассматривают его так, как если бы оно было целым законченным высказыванием, состоящим из одного предложения. Высказывание может состоять из одного предложения, но предложение никогда не равняется высказыванию. Это — явления разного порядка. Что такое «речевой поток» и на какие единицы он делится. Речевой поток в устах одного говорящего. Восклицание и вопрос как драматизация текста. Восклицательные, вопросительные и побудительные предложения занимают особое место. Они по своей природе стремятся стать целыми высказываниями и отличаются резко выраженной обращенностью. Они не контекстуальны. Предложения, состоящие из одного слова, также по природе не контекстуальны (они тяготеют к внесловес-ному контексту: «Пожар!»6). Есть предложения, по самой своей природе требующие внесловесный контекст (т. е. лежащие на границах целого высказывания, глядящие за эти границы) и непосредственно обращенные к другому говорящему. Из архивных записей к «Проблеме речевых жанров» Важно все то в предложении, что указывает за пределы контекста, т. е. все то, что включает высказывание в процесс обмена мыслями. Своему экспрессивному отношению к предметно -смысловой стороне речи говорящий может придавать такое же общезначимое значение, как предметному смыслу; он во всяком случае хочет приобщить к нему слушателей. Это — объективная субъективность. Чистая же субъективная субъективность (я люблю, мне грустно по личным причинам и т. п.) является предметом высказывания, а не его экспрессией (эта последняя — сочувствие, изумление, сострадание) 7. Понимание «высказывания», «коммуникации» у Шахматова и др. Это — психологический, логический или предметный эквивалент предложения, гипотетически конструированный для объяснения предложения. Иногда это предполагаемая единица процесса мышления или процесса осмысленного переживания одного субъекта. Все это произвольные конструкции, а не реальные факты. Критика определения предложения в академической грамматике8. «Коммуникация» Пешковского. Интонация сообщения (обращенность, адресованная интонация). Она принадлежит лишь целому высказывания, а предложению лишь взятому вне контекста и фигурирующему как целое. Целое высказывания передает свою интонацию предложению. Интонация сообщительности определяется лишь отношением к другому говорящему, т. е. она обращена, адресована. Оттенок законченности мысли. В какой мере он принадлежит предложению9. <...> Коммуникативная функция языка проявляется именно в высказывании10. Предложение — особое словесное произведение, это такое выражение мысли, в котором обнаруживаются новые самостоятельные смысловые признаки, не свойственные входящим в его состав словам или словосочетаниям. Это касается и высказывания как целого, в нем проявляются признаки, которых нет в составляющих его предложениях11. Категории времени и модальности, выражающие отношение сообщения к действительности, могут быть свой Из архивных записей к «Проблеме речевых жанров» ственны только предложению в его целом (независимо от наличия глагола). Эти категории в высказывании приобретают реальное, утверждающее значение, а не формально обобщенное как в предложении12. <...> Понятие речевого целого у Пешковского. Это речевое целое, ощущаемое как единое и в основном интонационное, ничего не имеет общего с речевыми жанрами (высказываниями). На такие речевые целые распадается высказывание. Высказывание не всегда может быть про-износительно и интонационно непрерывным и единым (особенно в письменной речи). Эти речевые целые следуют друг за другом и оставляют нас неудовлетворенными, пока, наконец, не завершится высказывание. Проблема фразы. Ритмико-мелодические средства выражения единства мысли13. Одно дело относительно законченная единица речи (и мышления) одного говорящего субъекта (единицы, на которые явственно распадается его речь), другое дело — единица речевого общения (высказывание). Возможно, что единицы речи (предложения) сформировались из единиц общения (высказываний), но это область гипотез, в которую пока не следует вторгаться14. Понятие коммуникации у А. А. Шахматова. Это — логико-психологическая основа предложения. «Простейшая коммуникация» — сочетание двух представлений. Предложение как грамматически организованная единица речевого общения или речевого сообщения (Шахматов, и Виноградов соглашается с ним) 15. <...> «Что ты рисуешь?» — «Д ом». Смысл второго высказывания раскрывается только в связи с первым. Высказывание существует прежде всего для второго лица, а не для безучастного третьего (читателя). Функции интонации: 1) грамматически синтезирующая, 2) расчленяющая на синтагмы, 3) предикативная, 4) модально-дифференцирующая. Конфликт между предметно-смысловой и эмоционально-субъективной стороной предложения16. Значение разных типов предложений в контексте цельных высказываний и определение функции Из архивных записей к «Проблеме речевых жанров» и сферы стилистического употребления предложений разного строения17. М. Н. Петерсон. Лекции по современному русскому языку, М. 1941 г.18 Слово вне контекста, вне синтаксического окружения, по утверждению А. А. Потебни — «искусственный препарат» . Оно во всяком случае характеризуется наибольшей степенью абстрактности. Словосочетание — первая ступень конкретизации слова в минимальном контексте. «Язык есть важнейшее средство человеческого общения» (Ленин), и как бы ни были разнообразны его отдельные функции (сообщение, называние, выражение экспрессии, вопрос), они не выходят за пределы коммуникации — основного назначения и цели речевой деятельности. Тем не менее, в зависимости от конкретных условий высказывания в данной конкретной обстановке, коммуникация как ведущая, организующая и всеобъемлющая функция языка выступает и в виде простого сообщения о событии, факте, и в виде наименования (или указания) различных явлений действительности, и в форме вопроса или побуждения с той или иной степенью экспрессивной окраски. Все эти разнообразные формы речевой коммуникации перекрещиваются в предложении, как в фокусе, и определяют отбор и употребление специфических языковых средств лексико-морфологического и фонационного порядка. Употребление и употребительность отдельных типов словосочетания обусловлена содержанием и характером целого текста (произведения, высказывания), отношением говорящего к окружающей действительности, особенностями его мировоззрения и идеологических позиций. «Наша речь распадается на высказывания. Каждое высказывание выражается особой фразой. Фраза распадается на слова, соединенные между собою по законам грамматики и объединяемые общей интонацией» (С. О. Карцеве -кий, Повторительный курс русского языка, Госиздат, М.- Л., 1928)» Таким образом, предложение, как предикативное выражение суждения, противопоставляется фразе, содержащей любое высказывание или сообщение. Естественно, что в такой формально-синтаксической теории нет благоприятных условий для глубокой разработки учения о предложи Из архивных записей к «Проблеме речевых жанров» нии. Основная «ячейка» языка, в которой особенно ярко обнаруживаются диалектические законы развития языка и мышления, гораздо меньше привлекает внимание языковеда-метафизика, чем фраза. Тут вся суть предложения, все разнообразие типов предложения и их семантических разрядов в современном русском языке, все стилистическое многообразие возможных экспрессивно-смысловых и модальных модификаций одного и того же предложения, зависящих от социальных условий речи, от бытовой ситуации, от целей сообщения, вообще, от реальной действительности, — сводится к построению предикативной синтагмы. Понятие же фразы охватывает у Карцевского все типы высказываний, кроме тех, которые непосредственно подводятся под формально-логическую схему суждения. К фразам относятся и высказывания в составе беглой диалогической речи («неполные предложения», по традиционной терминологии), и сложные предложения, и все типы не-предикативных нерасчлененных предложений. Само собой разумеется, что изучение фразового синтаксиса у Карцевского ведется в том же метафизическом направлении20. Что дано и что создается в акте речи. Высказывание в его целом создается, его элементы (грамматические, словарные и др.) даны21. Слова выражают уже бытующие в данном коллективе понятия, синтагмы же возникают лишь в процессе речи и не укоренились еще в быту данного коллектива, они (синтагмы) служат для выражения понятий, возникающих в процессе нашей мысли, для которых нет обозначений в языке. Слышна обычно делимость на синтагмы и нет четкой делимости на слова. Такова точка зрения Л. В. Щербы. Синтагма — категория активного и притом стилистического синтаксиса. Всякий литературный текст, по словам Л. В. Щербы, есть до некоторой степени загадка, которая всегда имеет разгадку, зависящую от степени понимания текста, от его истолкования. Синтагма — семантико-синтаксическая единица речи. «Речевой такт» — понятие чисто ритмическое, «дыхательная группа» — понятие физиологическое22. Наша речь как поток звуков. Этот поток распадается на отрезки, разделенные паузами. Из архивных записей к «Проблеме речевых жанров» Четыре вида мелодии: утвердительная, вопросительная, повелительная, восклицательная23. Н. Г. Морозова «О понимании текста» («Известия Академии педагогических наук РСФСР», 1947, вып. 7 — «Вопросы психологии понимания», «Труды Института психологии»). Она предлагает различать: «фактическое содержание текста, сообщаемое в словах, словосочетаниях и грамматически оформленных предложениях, иначе значение — и смысл, мотивационно-личностное отношение к тому, о чем говорится»24. <...> «С диалектико-материалистической точки зрения правильно было бы рассматривать синтагму как синтаксико-семантическое единство, отражающее в составе данной речи «кусочек», отрезок или элемент действительности, подвергающейся оценке с позиций говорящего лица» (В. В. Виноградов, стр. 234) 25. Е. В. Кротевич. «К вопросу о синтаксическом членении речевого потока». Не только смысловые, но и синтаксические связи могут выходить за пределы того предложения, где они получают свое формальное выражение. Вот поэтому трудно согласиться с мнением, будто бы предложение — это «отдельное сообщение, обособленное в своем содержании и в своей грамматической форме». Предложение не является абсолютно изолированным в .речевом п о т о -к е , оно лишь одно из более или менее самостоятельных и относительно законченных, замкнутых звеньев в цепи единого высказывания26. «В синтагматическом членении выражаются тонкие смысловые и стилистические оттенки сообщения. Поэтому выделение синтагм, или, вернее, членение на синтагмы всегда связано с полным и точным осмыслением целого сообщения или целого высказывания. Если взять одно какое-нибудь предложение, вырванное из контекста, то по отношению к нему можно лишь экспериментально, так сказать, ставить вопрос: как оно может быть расчленено на синтагмы в зависимости от своей семантики, от своего социального назначения и своего осмысления; какое значение и оттенки значений в этом предложении связываются с тем или иным возможным его синтагматическим расчленением. Но и такой экспериментальный анализ, возможный лишь по отношению к родному языку или к такому Из архивных записей к «Проблеме речевых жанров» языку, которым исследователь владеет в совершенстве, как родным, не может исчерпать всех возможных осмыслений данного предложения, встречающихся в реальной действительности при постоянной и жизненной необходимости обмена мыслями27 и отражающих многообразие жизненных ситуаций и явлений. Например, чеховская фраза из «Каштанки»: «Жизнь потекла как по маслу» в контексте этого рассказа, в композиции целого произведения должна быть осмыслена как одна синтагма». «Кроме того, в зависимости от контекста, жизненной ситуации, образа говорящего лица, экспрессии речи и т. п. одно и то же предложение, при том же синтагматическом членении, а иногда и при том же порядке слов, может быть осмыслено по-разному. Дело в том, что в семантику синтагм входят и экспрессивные интонации речи». (В. В. Виноградов. Понятие синтагмы в синтаксисе ххкого языка». Под редакцией ак. В. В. Виноградова. Гос. уч.-пед. изд. Мин. проев. РСФСР, М., 1950 г., стр. 248—249.) «Между тем, в зависимости от контекста действительности, от стиля речи и от задач сообщения, от его экспрессивной атмосферы, от конкретной ситуации и образа говорящего лица это предложение — даже при указанном порядке слов — может представлять собою одну цельную синтагму («Мой двоюродный брат вчера вечером приехал ко мне»), две синтагмы («Мой двоюродный брат / вчера вечером приехал ко мне»), три синтагмы («Мой двоюродный брат / вчера вечером / приехал ко мне»), четыре синтагмы («Мой двоюродный брат / вчера, / вечером, / приехал ко мне») и даже пять синтагм («Мой двоюродный брат / вчера, / вечером, / приехал — / ко мне»). Само собою разумеется, что при экспрессивной индивидуализации сообщения (например, при подчеркивании неожиданности приезда именно к данному лицу) возможны и другие разнообразные синтагматические членения этого предложения, связанные — каждое — с своеобразным смыслом целого», (стр. 250). «Правильно заметил Е. В. Кротевич по этому поводу: «Не все то, что может быть переставлено, является во всех случаях (и будучи не переставленным) обязательно отдельной синтагмой». Но суть дела вовсе не в механи русского |
