Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах и улицах «Добрая дорога детства» 2
Скачать 10.78 Mb.
|
 Жанры делятся по тематике, предложения по тематике не делятся. Предложение связывается с темой через жанр и его стиль87. Говорим фразами, коммуникациями и т. п.88 Найти какую-то единицу не столь разнообразную (несоизмеримую), как высказывание или речевой жанр. Разнообразие речевых жанров, шаблонных и творческих. Как проявляется свобода? Владение репертуаром жанров. Критика де Соссюра. Высказывание и предложение. Жанровые формы, в которые мы отливаем нашу речь, конечно, существенно отличаются от форм языка в смысле их устойчивости и принудительности, нормативности. Роман распадается не на предложения, а на композиционные единства, в которых мы прощупываем формы различных трансформированных первичных жанров. Именно жанры обладают особой жанровой модальностью. Рассказ о действительном происшествии нельзя спутать с художественным рассказом о происшествии вымышленном. Особый принципиальный интерес представляют предложения, являющиеся целыми высказываниями, и первые и последние предложения высказываний. Они ведут себя иначе, ибо более непосредственно соприкасаются с внесловесной действительностью и с чужими высказываниями. Высказывание индивидуально (и свободно), но индивидуальность его осуществляется не только через общенародный и обязательный (нормативный) язык, но и через нормативную же и не индивидуальную форму высказываний, т. е. через речевой жанр. Высказывание — это не свободная комбинация форм языка, потому что и форма самого высказывания не свободна, а дана. Дан не только язык, но и жанр. Высказывание, состоящее из одного предложения. Здесь каждое слово эксплицируется непосредственно внесловесным контекстом действительности и чужими высказываниями. Ведущее слово (субъект речи89) фигурирует здесь один раз в контексте данного предложения. Из архивных записей к «Проблеме речевых жанров» Письменные жанры — искусственные жанры (особенно — вторичные), с ними мы работаем сознательно и руководствуемся определенными образцами (письма разного рода, деловые бумаги, приказы , законы, о жанрах сложного культурного общения и говорить нечего). Одна из причин игнорирования речевых жанров, как мы ранее сказали. — принципиальная разнородность жанров, в том числе и резкие различия в размерах: от однословной реплики до большого романа. Но и в пределах устных жанров эти различия очень сильны. Высказывания как единицы речевого общения представляются совершенно несоизмеримыми. Поэтому вводят искусственную единицу, что-то среднее между высказыванием и предложением. Мостик между языком и высказыванием (речевым общением). Фраза, коммуникация. Форма предложения не есть форма целого, а форма элемента, единица, но единица не речевого общения, а единица языка и высказывания90. Законченность предложения носит отвлеченный характер, это законченность элемента. По отношению к предложению нельзя занять ответной позиции. Не элемент, а нечто целое, нечто завершенное, на что можно ответить. Все эти фиктивные единицы^ безразличны к смене речевых субъектов. Стираются самые существенные границы — границы между высказываниями. Отсюда отпадает и главный критерий — способность определять активный ответ. Высказывание — это активная позиция говорящего в речевом общении, жанр <—> форма такой активной позиции. Поэтому жанр — мост между формами языка и индивидуальным неповторимым высказыванием. Форма предложения и форма высказывания. Предложение не есть высказывание, а типы предложений это не типы высказываний92. Предложение «Солнце взошло??^ совершенно понятно, т. е. мы понимаем его значение как предложения. Но занять в отношении этого совершенно понятного нам предложения ответную позицию никак нельзя, не зная, что это — всё. Мы не знаем, чем оно восполняется в контексте высказывания. Допустим, что высказывание такое: «Солнце взошло. Пора вставать». Здесь уже возможно ответное понимание (да. действительно пора вставать). Или такое: «Солнце взошло. Немедленно уходи». Этот приказ можно выполнить или не выполнить. Но возможно и такое высказывание: «Солнце взошло. Пора вста Из архивных записей к «Проблеме речевых жанров» вать. Но я намерен поспать еще часа два». Здесь уже иная ответная реакция. Во всех этих случаях мы берем предложение в контекстах реальных высказываний в сфере бытового речевого общения и представляем себе ответ с точки зрения реального участника этого общения. Но предложение это может входить в какое-нибудь художественное произведение, входить в состав пейзажа. Здесь ответная позиция — это художественно-идейная оценка целого произведения или хотя бы отдельной значимой части его — пейзажа. Предложение же это в отдельности, вне целого описания природы, оценено быть не может. В контексте другого произведения оно может получить и символическое значение: речь может идти о наступлении новой мировой эры и т. п., что выясняется из контекста. Наконец, наше предложение может стать и завершенным высказыванием и совсем не иметь словесного контекста. Например, как реплика в диалоге: «Взошло ли солнце?» — «Солнце взошло». Или высказыванием человека, раскрывшего закрытые окна: «Солнце взошло» (в зависимости от внесловесного контекста оно может быть и радостным , и грустным, и равнодушным и т. п.). Здесь опять возможна ответная реакция, но не на предмет, а на высказывание. Это — констатация факта, которая может быть верной или неверной (в условиях внесловесной ситуации). Когда анализируют предложение, то и имеют в виду обыденный последний случай: его рассматривают как законченное утверждение о том. что солнце действительно взошло. Но таким реальным утверждающим фактом наше предложение становится лишь как законченное высказывание в конкретной ситуации. Предложение же как таковое ничего не утверждает и не отрицает, но дает лишь форму отрицания или утверждения, которые используются высказыванием. Так же и время. При анализе предложения мы и представляем его себе как высказывание в аналогичной упрощенной ситуации: солнце взошло и человек говорит: «Солнце взошло». Человек смотрит весной на траву и изрекает: «Трава — зелена». На самом деле такие высказывания делаются при более сложной и осмысленной ситуации: как ответ на вопрос, как реплика в жанре диалога. Такие высказывания существуют лишь как грамматические примеры. Или мы знаем классический контекст, из которого изъято пред-94 ложение . Ведь подобные сообщения к кому-то обращены, чем-то вызваны, имеют какую-то цель. Кончить вопросом о контексте95. Предложение, как и слово, имеет словесный контекст того же говорящего. Высказывание — внесловесный контекст и другие чужие Из архивных записей к «Проблеме речевых жанров» высказывания. Высказывание определяется не только своим предметно-смысловым содержанием, не только субъективно-эмоциональным отношением говорящего к этому содержанию, но и своим отношением к чужим высказываниям, связанным с ним в процессе речевого общения. Экспрессивность высказывания. Неразрывность связи и выражения себя, своей позиции, с отношением к другому и его слову96. Обертоны тех контекстов, откуда слово или предложение вошло в данное высказывание. Эти контексты гораздо шире ближайшего общения. Обертоны мировоззрений, направлений, стилей, индивидуальных манер и т. п. Высказывание с самого начала строится с учетом возможного ответа. Высказывание строится для другого. Мысль становится действительной мыслью лишь в процессе ее сообщения другому, сознание становится практическим сознанием для другого Обмениваемые мысли неотрывны друг от друга, взаимно отражают Друг Друга. Это взаимное отражение пронизывает и предметно-смысловую, и композиционную, и — в особенности — стилистическую сторону высказывания. Экспрессия принадлежит не слову, не предложению, а лишь высказыванию. Существуют, конечно, и типические экспрессии. Существуют формы возможной экспрессии. Язык не имеет индивидуального субъекта, слова и предложения ничьи. Они нейтральны9^. Экспрессия выражается^ не только в звучащей интонации, но и путем выбора языковых средств, но лишь в условиях индивидуального высказывания. Те же средства (в отдельности взятые) приобретают иное экспрессивное значение в другом высказывании. Тон. окраска изложения . Реакция говорящего на предметно-смысловую сторону своей речи. Реальная данность чужой мысли (чужого высказывания) вне моей речи. В каждом слове могут быть диалогические обертоны. Язык одинаково хорошо обслуживает все классы (антагонистические ). все партии, все социальные группировки. Шутливое использование эпитафий ( переакценту ация^ создает новый жанр). Речевому жанру свойственна типическая экспрессия, поскольку жанр — типическое высказывание. Речевые жанры оценки^: выражаемое восклицательным предложением выражение эмоций, похвала, восхищение, одобрение, ругательное выражение и т. п. Это — довольно стандартные Из архивных записей к «Проблеме речевых жанров» речевые жанры, которые довольно легко поддаются переакценту а-ими. Жанр поступает в распоряжение оценивающей личности. Чужие слова, включенные в высказывание, не могут быть простым предложением или словом (заключенным в кавычки), — они воспринимаются как высказывание и сами кавычки обозначают как бы смену речевых субъектов в пределах высказывания^. Это уже вторичные жанры. Типические оценки, довлеющие жанрам. Вопросительные и восклицательные предложения — жанры, обычно входящие в другие жанры103. Проблема обращения. Обращающиеся наименования . Солнце! Море! (Анабасис)*04. Смерть! Смерть! Обращенность превращает слово в высказывание. Вкладывая в слово эмоцию, мы превращаем его в высказывание. Слова, имеющие значение эмоций: радость, горе и производные . Слово радость с горькой интонацией — это не типичное употребление этого слова. Проблема жанровых образцов. Слово берется и из индивидуального высказывания. Чужое слово. Предложение. В заключение — нейтральность языка. Но слово можно выбирать не просто в духе определенных типических высказываний, т. е. в определенном жанровом стиле, но и из определенных индивидуальных высказываний. Слова языка ничьи, но в то же время мы их слышим только в определенных индивидуальных высказываниях, читаем в определенных индивидуальных произведениях, а здесь слова могут иметь уже не только типическую, но — в зависимости от речевого жанра — и более или менее ярко выраженную индивидуальную экспрессию (интонацию), определяемую неповторимо-индивидуальным контекстом высказывания. Слова языка ничьи, общие, и только этим обеспечивается общенародное взаимное понимание, но в то же время мы встречаемся с ними только во владении говорящих индивидуумов, как <с чужими словами>, и по этим чужим словам мы учимся говорить свои. Каждое слово существует для говорящего в трех аспектах: как ничье слово языка, как чужое слово других, полное отзвуков чужих высказываний, и, наконец, как мое слово, ибо поскольку я имею с ним дело, оно уже пронизывается моей экспрессией. В обоих последних аспектах оно экспрессивно, ибо здесь оно воспринимается не в системе языка, а как элемент конкретных высказываний. Слово заражается индивидуальными экспрессиями. Из архивных записей к «Проблеме речевых жанров» Эти экспрессии, повторяем, не принадлежат слову, а являются лишь отзвуком в нем конкретных высказываний, конкретных активно оценивающих п о з и иий 105. В сложных вторичных жанрах мы прощупываем границы смен речевых субъектов106. Эти жанры дают многообразнейшие способы разыгрывания форм первичного речевого общения. Различные формы условных слушателей, собеседников, рассказчиков и т. п. Влияние в каждую эпоху отдельных произведений, речей, отдельных удачных формулировок. Часто высказывания (отдельные предложения) становятся как бы представителями целого. Но что такое предметно-смысловой момент высказывания, о котором мы до сих пор по существу еще ничего не сказали? Предметно-смысловой момент не складывается из значений составляющих его значащих единиц языка — слов и предложений. Отношение предметного смысла к языковым значениям очень сложное. Его нельзя сравнить с отношением детских кубиков к той картине, которая из них составляется. Здесь каждый кубик содержит, так сказать, реальную частичку картины. Языковые значения вовсе не являются такими частичками предметно-смыслового целого высказывания, и это целое вовсе не является комбинацией этих значений. Важна отнесенность этих значений к реальной действительности, использование их в целях овладения (познавательного, художественного, действенного) новыми моментами действительности. Говоря, мы не комбинируем готовые элементы, а относим, применяем их к действительности. <...> Предметно-смысловой момент высказываний (включая научные, художественные и публицистические произведения) и является применением мышления и языка с его системой значений в определенных исторических условиях к определенным явлениям действительности — от мелочей быта до объективных законов природы и общества. Значения языка обобщены и нейтральны, предметно-смысловой момент конкретен и сочетается с экспрессивным моментом. Он может быть истинным или ложным, красивым и безобразным, добрым и злым, он может быть классовым и неклассовым (например, законы науки). Считать классовыми все бытовые высказывания было бы. конечно, вульгаризацией. Мировоззрения (как и направления) дают кажущиеся отложения в языке, подобно разобранной нами экспрессии. <...> Из элементов системы языка нельзя сложить мировоззрение. Система значений языка ничего общего не имеет с системой мировоззрения ш'. Из архивных записей к «Проблеме речевых жанров» Упрощенное представление о коммуникации: увидел и сказал. Язык, определенное предметное содержание и экспрессивное отношение к этому содержанию со стороны говорящего. О каком бы предмете внешнего или внутреннего мира человек не говорил, он имеет <дело> не только с этим предметом, но он говорит с кем-то, кому-то, которые о том же предмете говорили, говорят, будут говорить (отвечая на высказывание), которые понимают этот предмет иначе или не знают о нем (я предполагаю или знаю, что они не знают). Говоря о предмете, я кому-то отвечаю, возражаю, соглашаюсь, ожидаю ответа или ответного понимания другого. Степень сосредоточенности на своем предмете бывает разная, соответственно и разная степень реакции на чужую речь. Между речевыми жанрами в этом отношении очень существенные отли-чия108. Широта и даль диалогических откликов: ближайшие участники общения (партнеры бытового диалога) и участники данной сферы культурного общения и так называемая публика. Непосредственный и опосредованный речевой контакт. Намеченная в примененных формах языка мизансцена речевого общения. Арсенал средств. Но в отдельном предложении и в отдельном слове диалогических откликов нет. Тот. кому отвечают, становится тем. кто будет отвечать. Такую двойную роль всегда играет партнер диалога. Оговоренность предмета речи. Говорящий — не первый, говорящий об этом предмете. Мысль и облекающие ее слова обрастают диалогическими обертонами. Иногда безличные чужие слова: обертоны диалогической взаимоотраженности с чужими/чу ж дыми стилями (пародии, пародийные стилизации), направлениями, мировоззрениями. Предмет становится ареной встречи собеседников (беседа или спор о каком-нибудь бытовом событии), ареной столкновения точек зрения и оценок (в области идеологии). Чужая точка зрения реализуется в высказывании. Оговорочные употребления слов и выражений (получужие). Концепция слушателя, лежащая в основе данного стиля (читатель ). Чужое высказывание само может стать предметом речи. |
