Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах и улицах «Добрая дорога детства» 2
Скачать 2 Mb.
|
На отборочных турах Однажды я спросил Ворошилова: — Были в вашей телевизионной практике случаи, когда игра не доставляла участникам истинного удовольствия? — Были,— признался он.— Особенно в сезонах 1988 и 1989 годов. Я слишком увлекся международными встречами, которые начались в клубе с 1987 года, и на какое-то время выпустил из рук логику и сюжет игры. А потому и не учел интересы всех команд. Первые сомнения появились, когда лучшая команда клуба, шестерка Виктора Сиднева, отказалась от игры. Затем последовала расплата — первый в истории клуба финальный проигрыш телезрителям. А это означает, что все побежденные «знатоки» покидают клуб. ...Я знал, что суровое правило, о котором говорит Ворошилов, чуть было не сработало в 1983 году. Но тогда благородные победители, не представлявшие себе дальнейшей игры без участия в ней своих любимцев, прислали десятки тысяч писем в защиту «знатоков». И эти письма убедили Ворошилова в том, что нужно провести матч-реванш. Однако в сезоне 1989 года история не повторилась. Телезрители промолчали, и все команды, в том числе зарубежные, уступили свои места новым интеллектуальным бойцам. — Кто же теперь будет играть за клуб? — полюбопытствовал я у Наталии Стеценко. — Пока не известно,— ответила она.— Собираем заявки со всего Союза и из-за границы. А затем объявим отборочные туры. Одно знаю точно: в начале мая приедет шведская шестерка, люди преклонного возраста, все профессора (археолог, искусствовед, эколог, врач, филолог, математик). Капитан команды— вице-президент крупнейшей упаковочной фирмы «Тетрапак», остальные — члены совета этой фирмы. Для них как людей чрезвычайно занятых мы делаем исключение: устроим отдельный тренировочный сбор, а в спарринг-партнеры пригласим шестерку Виктора Сиднева — Помилуйте! — удивился я. — Хотите устроить избиение младенцев? — А что делать? — вздохнула Наталия Ивановна.— Об этом попросили сами шведы. Они видели, как играет команда Сиднева, и захотели сразиться с ней. Ну да вы и сами можете все это увидеть. ...Этот разговор происходил весной 1990 года. Тогда же я побывал на отборочных турах. В назначенный день я пришел в небольшую студию, чуть ли не половину которой занимал огромный черный рояль. На другой половине стояли два круглых стола. За ними уже сидели обе команды, но внимание горсточки зрителей, конечно же, было отдано шведам. За всю историю клуба «знатоков» в нем никогда не играли люди старше тридцати пяти лет, да и до этого возраста задерживались лишь отдельные суперзвезды. А ведь шведским игрокам, как я уже знал, лет по шестьдесят, если не больше! Однако я просчитался, ожидая встретить «божьих одуванчиков». Профессора (они же бизнесмены), высокие, стройные, коротко стриженные, в спортивных пиджаках, оказались людьми веселыми и совершенно раскованными. Среди них была и одна дама, тоже весьма живая и энергичная. Шведов вовсе не смущал грозный соперник, и, когда Ворошилов представлял команды друг другу, уверенные в себе «старички» дружелюбно помахали руками нашим ребятам. — Какая страна завершила вторую мировую войну, воюя сразу за две противные стороны? — прозвучал первый вопрос. Было слышно, как Олег Долгов в шуме обсуждения сказал «Болгария», но спустя минуту переводчик дал ответ шведов — «Италия». И они повели в счете — 1:0. Ворошилов предложил «блиц», в котором особенно сильна команда Сиднева. Однако шведы и тут продемонстрировали завидную быстроту реакции и за двадцать секунд, как и «знатоки», точно ответили на вопрос, откуда пошло выражение «Кто не работает, тот не ест». Правда, вскоре счет сравнялся — оказалось, что наши лучше разбираются в тайфунах. Еще с полчаса обе команды шли голова в голову. И те, и другие в минуты обсуждения держались непринужденно, даже шутили. Но ведь шведы были в два раза старше, к тому же играли по нашим правилам впервые! И когда профессора снова вырвались вперед, обыграв «знатоков» в очень красивом вопросе: «Почему для архитектуры барокко характерны многочисленные скульптуры на крышах?» (ответ: «Чтобы скрыть печные трубы»), сидевший рядом со мной Нурали Латыпов восхищенно произнес: «Вот молодцы!» — «Самый старый — в Лондоне, самый большой — в Нью-Йорке, самый маленький — в Стамбуле» Что это такое? — вопрошал Ворошилов. И Виктор Сиднев, ответив молниеносно: «Метрополитен», снова сравнял счет. «Знатоки» все-таки вырвали победу. Но, едва переведя дух, встали, чтобы первыми поздравить шведов. А их соперники, явно гордясь минимальным проигрышем, пригласили ребят за свой стол. — Если вы еще не очень устали,— смеясь глазами, обратился к молодым «знатокам» капитан профессоров господин Раусинг,— отгадайте нашу собственную загадку: «Что общего между слоном и носорогом?» — Ну, это же так просто! — в тон ему ответил Александр Друзь. — Ни тот, ни другой не лазают по деревьям. — Фантастика! — полушутя изумился господин Раусинг.— Мы задавали этот вопрос много раз — никто не угадал. — У нашего клуба тоже есть своя загадка. Хотите?— предложил Сиднее. — Еще бы! — как один, выдохнули бравые шведы. — Ползут три черепахи,— начал Виктор.— Первая радуется: «Как хорошо, я ползу впереди — за мной еще две». Вторая: «Как хорошо, я ползу в середине, впереди меня одна и сзади одна». А третья говорит: «Впереди меня две черепахи и сзади еще одна». Может ли так быть? — Я думаю,— сказала госпожа Ванге,— что третья черепаха была женщиной. — Почему? — Да ведь только женщина может так искусно врать! — пояснила она под общий хохот. Шведы прошли на ура. И пока значились единственной командой, получившей право играть в предстоящем сезоне. Нужно было отобрать еще девять команд. Этим занимался штаб передачи во главе с Наталией Стеценко. С утра до позднего вечера в узкой и длинной, как пенал, угловой комнате на девятом этаже Останкинского телецентра разливались телефонные трели: претенденты из Свердловска, Уфы, Пензы, Иванова, Караганды и других городов узнавали, когда состоится отборочный тур. Всем сообщались день, время и место. Из штаба за подписью Стеценко то и дело уходили телеграммы: «Главная редакция для молодежи ЦТ приглашает вас отборочный тур клуба что где когда. Просим срочно подтвердить присутствие телефону...» А почта доставляла все новые и новые заявки. Грудой ложились они на стол Стеценко, и «матушка» передачи терпеливо вчитывалась в скачущие строчки. «Здравствуйте! — писал из Анжеро-Судженска подросток Ваня Рыбников.— Мне 15 лет, я ваш постоянный зритель, но хотел бы стать членом клуба. Собираю библиотеку, увлекаюсь иностранными языками, сочиняю музыку на синтезаторе, люблю путешествовать... И играть! По-моему, огромную роль в жизни человека играет самовоспитание. Очень люблю все новое и таинственное...». И Наталия Ивановна просила референта Елену Бялко: — Срочно вызови этого мальчика. «К вам обращаются свердловчане, члены районного клуба «Что? Где? Когда?» Мамченков Виктор и Павел Яблонко. У нас есть стол, волчок, «черный ящик», разыгрываем призы, устраиваем музыкально-литературные паузы. А теперь хотели бы попробовать свои силы на телевидении. Готовы выполнять любые условия. Вот некоторые сведения о себе: преподаем в техникуме, имеем первый разряд по шахматам, интересуемся географией, отечественной историей, политикой...». — Леночка, дай этим «политикам» телеграмму! «Здравствуйте! С приветом к любимой передаче инженер из Электростали Эрик Гурский. Разрешите пройти отборочный конкурс для участия в телеигре «Что? Где? Когда?». Имею деловую хватку, быструю реакцию, способность решать сложные смысловые задачи...». — Этого инженера тоже вызови. Хочется посмотреть на человека с «деловой хваткой». В книге «Феномен игры» Владимир Ворошилов описывает тактику отборочного тура. «Нужно, разбившись на группы, начать с общего знакомства, ведь будущие игроки не знают друг друга...». На тех отборочных турах, которые я наблюдал, вначале все так и было — по Ворошилову: редакторы и психологи, ассистенты и администраторы разбили участников конкурса на группы по девять—двенадцать человек. А затем все пошло как в жизни — сплошная импровизация. Я подсел к москвичам, которыми занималась Наталия Стеценко. Привлекло необычайное разнообразие возрастов и профессий в этой группе: были тут ученые мужи и программисты, кооператоры, менеджеры, искусствоведы, переводчики, экономисты и даже бывшие «афганцы». Наталия Ивановна окинула всех мудрым взглядом и сказала так, как говорят люди, волею судьбы заброшенные на необитаемый остров: — Раз уж мы здесь, давайте знакомиться. Пусть каждый представится — кто он и что его привело в наш клуб. — Александр Чистов,— начал человек, сидевший с краю.— Занимаюсь разработкой системы ТРИЗ. Хочу на себе испытать, насколько ваша игра близка к моделям ТРИЗ — теории решения изобретательских задач. А вы кто? Чем занимаетесь? — обратился он к своему огненно-рыжему соседу. — Сергей Астахов,— бойко представился тот.— Чем занимаюсь? Всем! Искусствоведением, социологией, картографией... Если попаду в клуб, хотел бы наладить контакты с интересными людьми.— И, отвесив общий поклон, повернулся к соседке: — Мадемуазель? — Маргарита Жукова,— засмеявшись, ответила она.— Модельер, переводчик. После окончания школы менеджеров при кооперативе «Перспектива» занимаюсь рекламой. Надеюсь, попав в команду, стать неплохой рекламой для своего кооператива. Сидевший рядом с ней физик-теоретик Александр Гусев, лет сорока, тоже, как выяснилось, кончил школу менеджеров при «Перспективе», а потом организовал кооператив психологов. У него был вид человека, которому не терпится вступить в борьбу. Глаза его так и сверкали. И я сразу ему поверил, когда он сказал: — Мне безумно интересно поиграть в «Что? Где? Когда?»! — Думаете выиграть? — иронически спросил кто-то. — Думаю! — не колеблясь, ответил Гусев.— Я, видите ли,— убежденный оптимист. — Возьмите меня к себе в компанию! — предложил, нарушая порядок знакомства, сидевший напротив программист Евгений Соколинский. — Беру! — откликнулся Гусев.— А чем вы занимаетесь? — Я всю жизнь руководил: в детском саду, в школе, в институте, теперь в НИИ... — А что у вас за должность? — Учу мудрости жизни. Как только вокруг меня соберется больше двух человек, я тут же начинаю раздавать ценные советы. Последние годы, с начала перестройки, работаю пророком. Одно только странно: события опережают предсказания. Неожиданный этот разговор словно сорвал знакомство с цепи — все разом загалдели, стремительно убыстряя сближение, а Стеценко успела шепнуть мне: — Между прочим, уровень на отборочных турах сильно повысился по сравнению с прошлыми годами. Группа же тем временем теребила двух самых молодых и самых молчаливых ребят. Один из них, дипломник МВТУ, под напором любопытствующих признался, что пришел «себя испытать». — Как это — испытать? — переспросили его. — Хочу научиться принимать решения. Хочу повысить свой интеллектуальный уровень. — За счет кого? — осведомился огненно-рыжий Астахов. — Да хотя бы за счет вас! — парировал молодой человек. — Не выйдет. Тут все вампиры! Вы мне лучше скажите: в армии уже служили? — Мы оба с ним служили — в Афганистане,— тихо сказал другой парень.— Но даже там не научились принимать решения. Мы вот что решили: если попадем в клуб, создадим команду «афганцев». — Для чего? — живо заинтересовалась Наталия Ивановна. — Видите ли... Ваша игра — это часть нашей жизни. Настоящей жизни. Я знаю, что сейчас не лучшее время для игр. И все-таки... — Чем ты теперь занимаешься? — спросила Стеценко. — Пишу повесть — «Никто не возвращается с войны». — А вы? — обернулась она к человеку с совершенно седой головой.— Вы тоже хотите с нами играть? — Журавлев Александр Павлович, — представился он. — Доктор филологических наук. У меня собран большой материал по вашим передачам. И еще одно: я преподаю в Плехановском институте, где учатся иностранцы. Многих из них просто замучили перекупщики. Им хотелось бы совсем иного общения, но для этого нужна какая-то альтернатива. Как вы думаете, могли бы они создать команду для участия в игре «Что? Где? Когда?»? ...На другом этаже, в звуконепроницаемой, выстуженной кондиционерами студии, гостей принимал психолог Виктор Зарецкий. Пришедших к нему молодых новгородцев — команду городского клуба — он предупредил: — Моя задача — помочь вам подготовиться к конкурсу. Вечером состоится контрольный смотр — отбор команд на первую в этом сезоне игру. Волноваться не стоит, сосредоточьтесь лучше на творческой стороне. Для начала, по традиции, тест на чувство времени... Он роздал ребятам карточки, на которых те записали свои имена, а карточки прикололи на грудь. — Засеките время на своих часах,— попросил психолог.— Скажете, когда, по-вашему, пройдет минута. Пока игроки «ощущали» минуту, предупредил: выйдя отсюда, его секретов не выдавать. — Минута! — не вытерпев, крикнула девушка. На самом деле прошла только сорок одна секунда. Оказалось, что минута у всех пролетела слишком быстро. — О чем это говорит? — спросил я. — Спешат играть,— бросил Зарецкий.— Теперь второй тест: молча, не переговариваясь, выкинули одинаковое количество пальцев! Раз! Я посчитал: один, два, два, три, пять, пять. — Второй раз! Я снова посчитал: четыре, пять, пять, четыре, пять, пять. На третьем заходе все выкинули по пять пальцев — то был феномен быстрого психологического взаимодействия,— и суровый Зарецкий явно смягчился. — Итак, вы в игре. Внимание! По неуточненным данным, викинги открыли Америку. А в семидесятых годах они же сделали еще большее открытие, но могли сделать еще большее. Какое открытие они не сделали? Обсуждение было бурным, из чего явно следовало, что команда у новгородцев уже существует. В первые же двадцать секунд я насчитал пять-шесть версий, которые быстро сближались. И когда минута окончилась, новгородцам не хватило совсем немного для точного ответа: всего-то навсего поменять планеты — Венеру на Марс. Зарецкого сменила худенькая, голубоглазая Алла Колмогорова, тоже психолог. Она привела с собой группу «индивидуалов» — слегка испуганных и бесприютных игроков-одиночек из Москвы, Ленинграда, Могилева, Киева, Одессы, Волгограда... — Мы должны с вами создать такую обстановку, чтобы каждый мог, не стесняясь, себя проявить,— начала Алла.— Я хочу, чтобы то, зачем вы сюда приехали, перестало для вас быть сверхценностью. Чтобы вас не сковывала «одной лишь думы власть»: попаду я на телеигру или нет? — Конечно! — раздался чей-то голос.— Куда легче вылетать, если не ставить на карту жизнь! Алла загадочно улыбнулась и тут же приступила к делу. — Представьте себя в пионерлагере. Скиньте возраст. Разожжем костер, освоим территорию... Она порылась в спортивной сумке, и из рук ее внезапно выпорхнул оранжевый мяч. — Кидайте друг другу, называя свои имена! «Пионерам» было примерно от 25 до 35 лет, но играли все с удовольствием и веселились от души. Задание усложнилось — теперь, бросая мяч, выкрикивали какое-нибудь необычное слово или фразу, а, поймав, возвращали в ответ что-нибудь такое же нелепое. Получалось примерно так: «Психбольница!»— «Пропустите без очереди!», «Добрый вечер, Москва!» — «Винегрет!», «Минздрав предупреждает!»— «Черт возьми!»... Наконец мяч оставили в покое, все сели в кресла и начали по кругу интервьюировать друг друга: один вопрос, один ответ у каждого. — Способен ли ты побить человека из-за куска мыла? — Надо еще иметь, из-за чего бить... Наша экономика — что это? — Комедия жизни... Любите ли вы собак? — Взаимно... Леня, твои ученики имеют представление о твоих умственных способностях? — Мои ученики имеют банальное представление обо всем. Будущие игроки на глазах привыкали друг к другу, оценивали каждого. Это было очень заметно, когда они стали так же, по кругу, сочинять детективный рассказ. А затем началась психогимнастика. Алла подняла всех и разделила на пары, предупредив, что пары будут меняться. Потом, взяв за руки самого застенчивого парня — ушастого лаборанта из Волгограда,— сказала: «Давай делать все, что взбредет в голову. Боже, какой же ты неуправляемый! Ну, давай играть в ладушки...» Глядя на них, остальные тоже стали играть в ладушки, хохоча до слез. От первоначальной скованности не осталось и следа. Поэтому уже нетрудно было перейти к следующей игре — в «зоопарк»: каждый с помощью всех остальных должен воссоздать какое-то животное. И тут началось: один поставил коллег на четвереньки, очень удачно изобразив сороконожку; другой показал Змея Горыныча — девять человек являли собой хвост, а три головы впереди «дышали огнем»; третий предложил каждому лечь головой к центру и получился ни дать ни взять — осьминог... — Кто еще не вполне освоился? — спросила Алла. И, видимо, решив, что состояние ее подопечных уже близко к нормам клуба «Что? Где? Когда?», дала, наконец, серьезное задание: — Ваш космический корабль потерпел крушение на Луне. Согласно плану, вы должны попасть на станцию, находящуюся в трехстах километрах от места крушения, на освещенной стороне Луны. Жизнь экипажа зависит от того, сможет ли он добраться до станции. Аварией уничтожено все, кроме... Список того, что осталось, у вас есть — всего четырнадцать предметов. Задача — выбрать самые необходимые для преодоления пути предметы и расположить в порядке их значимости для сохранения вашей жизни. Даю вам на все это тридцать минут! Я поразился такой расточительности (целых полчаса!), не принятой в клубе «знатоков» Но, заглянув в список, понял, что времени у игроков просто в обрез. Предметы, означенные в списке, вызвали в памяти знаменитую фразу Толстого: «Все смешалось в доме Облонских». ...После обеда пятьдесят человек собрались в той самой студии, где две недели назад я наблюдал за игрой шведов. Ждали Ворошилова. Многие из участников отборочного тура, никогда не видевшие создателя клуба «знатоков», в предвкушении встречи с ним говорили шепотом, озираясь. Со мной тоже творилось что-то непонятное. Ворошилов появился как-то внезапно. Голос его вдруг раздался прямо от дверей. — Я приветствую всех, кто к нам сегодня пришел!— произнес он. И с места в карьер продолжил: — Нынешний отборочный тур имеет для нас особое значение. Ибо в этом сезоне мы впервые вводим индивидуальный и групповой рейтинг. Он сел за стол, обвел всех серьезным, внимательным взглядом. Коротко рассказал о новых правилах клуба. Потом обернулся, ища глазами Стеценко и Андрееву. Увидев, что они стоят наготове с блокнотами и карандашами, кивнул им, снова повернулся лицом к кандидатам в члены клуба. И без всякого перехода тем резким, глубоким голосом, какой знаком всем телезрителям, произнес, начиная разминку: — Как можно быстрее покажите ГОСТ 18-20! Воцарилась напряженная тишина. — Покажите, покажите,— подбадривал аудиторию Ворошилов. — У вас там что? Ну, это же другой ГОСТ... Не понял, что это вы делаете руками? Я хочу видеть ГОСТ 18-20... У вас? Ах, вы просто написали!.. Поиски так и не дали результата. — Что ж,— сказал, в конце концов, Ворошилов,— могу всех поздравить. Прощаю только некурящих... Спички у вас есть? Покажите свой коробок. Что на нем написано? Торжествующий возглас: — ГОСТ 18-20! — Суть дела,— пояснил Ворошилов,— вовсе не в том, чтобы заранее знать ГОСТ спичек. Надо поискать, что есть в зале или просто при себе такого, что могло бы иметь ГОСТ. — То, что может быть у каждого? — раздался чей-то голос. — Вот именно! Заданный претендентам вопрос считался в клубе простейшим — так, одноходовка. На тренировках использовались и куда более сложные вопросы, в том числе даже такие, которые были не по зубам и клубным «звездам». Чтобы успешно играть, конечно, нужен не только особый дар, но и опыт, который приходит только с игрой и только с годами. Самые блестящие «знатоки», игроки божьей милостью, становились асами лишь на третий-четвертый год жизни в клубе. Но как быстрее научить человека плавать? Бросить его в воду! Так и поступал Ворошилов. — Займемся поисками версий,— продолжал он.— Я задаю вопрос — вы предлагаете свои версии. Чем больше, тем лучше. Каждая новая версия является критикой предыдущей. Не стесняйтесь говорить все, что придет в голову... Итак, вопрос. Все вы знаете картину Репина «Запорожцы пишут письмо турецкому султану». Почему на этой картине все запорожцы изображены одетыми, а один, сидящий спиной к зрителю, голый до пояса? Со всех сторон посыпалось: — Проиграл в карты рубаху! — Срочно вызвали из дома умеющего писать — не успел одеться! — На груди татуировка! — Гордится своим голым телом! — Порвал рубаху от ненависти к султану... — Есть один точный ответ,— на секунду вмешался Ворошилов.— Но пока он не прозвучал. Продолжим. — Может, голый хотел выделиться как атаман? — Человек разделся — ему, толстому, жарко... — Турки его раздели! И он прибежал в таком виде. — Если бы вы играли шестеркой,— снова заговорил Ворошилов,— диспетчер команды должен был бы обратить внимание на то, что версий много, но одна — про карты,— высказанная в самом начале, так и осталась без внимания. Возьмем ее за пробный шар. И поехали дальше. — Простите, какие карты? Казаки играли только в кости! — А в «Пропавшей грамоте» — во что они играют? — Может, играли на какие-то удары по спине? — Тепло! — подал реплику Ворошилов. — А может,— послышался робкий голос,— чтобы не было шулерства? — Прекрасно! — обрадовался Ворошилов.— Но все-таки почему он голый? — Он банкомет! Это прозвучало решительно. И сразу стало ясно, что цель достигнута. «Разминка должна продолжаться до тех пор, пока из игроков не пойдет пар,— говорил мне один из известных «знатоков».— В каждой передаче первые три-четыре вопроса являются для команды, по сути дела, той же разминкой. А потом мы готовы разгадывать самые каверзные загадки». Здесь, в репетиционной студии, Ворошилову было важно, чтобы новички по-настоящему «разогрелись» к началу отборочного тура. Сейчас они уже стали втягиваться в игру, и он задал более тонкий вопрос: — Почему японцы во время чаепития ставили на стол букет камелий? Версий опять было много, и в них проявлялась индивидуальность каждого игрока. — Японцы любят создавать красивые композиции. — Может, листок камелии — это вкусовая добавка к чаю? — Камелия обладает противоожоговым действием? — Запах камелии отпугивает насекомых? — Букет камелий — как символ плотских и духовных наслаждений. — Глубоко! — отозвался Ворошилов на эту версию под общий смех. И тут же посоветовал: — А попробуйте все-таки из другой корзины. — В определенное время суток камелия раскрывается и закрывается. Может, отсюда и время чаепития? — А может, это атрибут гейш, которые участвуют в церемонии? — Неплохо,— похвалил Ворошилов.— И очень красиво. Но настоящий ответ скромнее и проще. — А может, лист камелии по форме напоминает лист чая? Они не родственники? — Эта версия ближе всех к ответу. Ну, еще один шажок! И тот же голос прибавил на ликующей ноте: — Чай и камелия — из одного семейства! Близилось время разбивки игроков на команды. Время первого для этих ребят интеллектуального конкурса. Время отбора лучших из них в клуб «знатоков». Из передачи от 28 сентября 1985 года. Ведущий: — Право начать первую игру сезона 1985 года предоставляется команде-победительнице последнего финала — шестерке Андрея Каморина. Первый раунд. На мониторе появляется фотография телезрителя. Ведущий читает его письмо: — «Здравствуйте, уважаемые «знатоки»! Я — ветеринарный фельдшер Виктор Михайлович Зверков из-под Красноярска. И у меня к вам вопрос. У вас на огороде растут помидоры, морковь, свекла и картофель. За одну минуту вы должны приготовить легкий козлиный ужин». В зал вводят большого черного козла. Распорядитель Александр Михайлов вносит картофель, помидоры, свеклу, морковь. Ведущий: — Минута! Идет обсуждение. Сергей Царьков: — Картофель и помидоры нельзя давать! Виктор Овчинников: — А морковь можно — даже с ботвой. Свеклу тоже. Андрей Каморин: — А почему нельзя картофель и помидоры? Царьков: — Это семейство пасленовых, оно вредно для козла. Каморин: — А давайте попробуем его покормить... Ведущий: — Не надо! Дело в том, что мы покормили козла, и он не сможет подсказать вам, что именно ему по вкусу... Минута прошла. Пора отвечать на вопрос. — На первое мы предлагаем ему морковь,— говорит Андрей Каморин. (Козел с удовольствием жует предложенную пищу.) Ведущий: — Так. На второе? Нурали Латыпов: — А теперь — свеклу с ботвой... Смотрите, тоже жует! Ведущий: — Что-нибудь еще предложите? Каморин: — Ни в коем случае! Ужин окончен. Ведущий: — Почему? Царьков: — Потому, что помидоры и картофель—из семейства пасленовых, они вредны козлу. Ведущий: — Вы уверены в этом? Каморин: — Уверены! Ведущий: —Ну, что ж... Все мои усилия, я вижу, пропали даром. Победа «знатоков»! ...В этом сезоне по просьбе телезрителей снова, но уже в последний раз, в каждой игре участвовала не одна команда, а весь клуб — все шесть шестерок. Правило олимпийское: выиграли раунд — продолжайте игру, проиграли — уступите другой команде. Такая система, как мог заметить читатель, повторялась время от времени в течение нескольких лет. Почему? Ведь истинным болельщикам клуба давно уже стало ясно, что самые напряженные, захватывающие игры — те, в которых против команды телезрителей выступает одна команда «знатоков». Но в том-то и дело, что для этого нужно, чтобы за игровым столом сидела идеальная шестерка. А таких за всю историю клуба было всего несколько: команды Лутовинова, Каморина, Сиднева, может быть, еще одна-две... Однако и эти суперкоманды достигли игрового мастерства, лишь накопив огромный опыт, который нарабатывался именно в отдельных раундах. Не прошедшие через горнило подобных мини-игр шестерки «знатоков» были обречены на поражение от телезрителей. Памятен случай, когда в 1981 году Александр Бялко, возглавив молодую, необстрелянную команду, севшую за стол на весь вечер, вынужден был один играть за всех. Не будь его, встреча закончилась бы для клуба неслыханным поражением. Из событий сезона 1985 года еще одно достойно упоминания: впервые за игровой стол села чисто женская команда. Возглавила ее математик Валентина Голубева. |
