Второе интервью называется
«Впишемся в стандарт?»
Оно появилось в качестве ответа на множество писем в редакцию относительно проекта Закона о Государственном образовательном стандарте, который, по словам редакции, «не стал полем общественной консолидации». Мягко сказано, а на самом деле был встречен в штыки. Итак, интервью.
- Кому и зачем нужно загонять образование в стандарт?
- Без Государственного образовательного стандарта невозможно переориентировать учебный процесс с приоритетов прошлого столетия на приоритеты сегодняшние. Чтобы разработать школьные программы на перспективу, нужно принять новые государственные стандарты, на которых эти программы будут основываться. Программы будут состоять из двух компонентов. Первый – общефедеральный, одинаковый для всех российских школ. Второй - вариативный, разрабатывается на местах органами управления и самими школами. Федеральный компонент обеспечивает получение бесплатного общего образования. Это, по сути, необходимый минимум того, чем должен владеть выпускник школы.
- Обновлять нашу систему образования с помощью стандарта – всё равно что ремонтировать кувалдой микроскоп. Можно расколотить то ценное, что мы имели. Ведь российское образование всегда считалось лучшим в мире…
- Действительно, считалось. Ну а сегодня, по данным международных исследований, 10 процентов наших выпускников имеют знания на твёрдую «двойку», 50-60 процентов – на «тройку». При том объёме материала, который преподаётся сейчас в школах, учитель не имеет времени говорить с ребёнком и определить его отношение к сказанному и написанному. Дети в основном слушают, отвечают очень редко и зачастую даже не умеют составить связный текст. Вот стандарты и должны помочь изменить эту ситуацию. Углубленное изучение иностранных языков и компьютерной грамоты в школе станет бесплатным.
- Не кажется ли вам, что, фиксируя старую модель преподавания по принципу «выучил – сдал – забыл», стандарт программирует не процветание, а катастрофическое отставание России от цивилизованного мира?
- Даже если завтра я издам приказ, чтобы вместо устаревшей классно-урочной системы все школы России перешли на совершенно иной принцип преподавания, революции не произойдёт.
Форма стандарта, рассчитанного на переходный период, - более ответственный и трезвый выбор. Тем учителям, кто не умеет или не хочет работать по-новому, он задает планку, ниже которой нельзя опуститься.
Инициативным, интересующимся педагогам – простор для творчества в выборе способов реализации, где вполне возможен даже отказ от пресловутой классно-урочной системы.
Жизнь намного богаче любых, даже высоких ученых схем, она всё расставит на свои места. Поработаем несколько лет по этому стандарту - придём к новому. Иначе как раз произойдёт «катастрофическое отставание». Ведь с этим пусть не самым хорошо устроенным образованием мы уже добились и добиваемся результатов на международной арене, хотя бы занимая первые места по самым престижным олимпиадам – по информатике, математике.
|
Название интервью скорее всего предложено газетой, а не министром, ибо содержащееся в нём сомнение, неуверенность, основанная на откликах «народных масс», совсем не коррелирует с бодрыми, уверенными утверждениями министра. Чего стоит одно только словечко «загонять» в вопросе корреспондента!
Конечно, то, что называют стандартом, нужно: он обеспечивает единство образовательного пространства. Но такой документ должен базироваться на «Основах политики государства в сфере образования».
А «Политики…» до сих пор (!) нет. В переводе с греческого «политика» - это «государственные или общественные дела». Субъект политики государство, оно (и только оно!) обладает монополией на политическую власть. Без политики нет постановки главных целей, нет определения перспектив, нет системы форм и методов организации деятельности в конкретной сфере и т.п. Иначе модернизация действительно выглядит как кувалда, ремонтирующая микроскоп. И этим инструментом не переориентируешь образование на приоритеты сегодняшнего дня, о чём заботится министр. Но, кстати сказать, образование должно ориентироваться не на сегодня, а на завтра и послезавтра.
К вопросу о стандартах я ещё вернусь в Разделе 8 и в других местах, пока лишь замечу, что стратегически неверен тезис о том, что стандарт - тот минимум, которым должен владеть выпускник школы. Ориентируя на минимум (от имени государства!), мы обрекаем ученика на позицию «с меня и этого достаточно», что для процесса познания – гибельно.
Вы заметили, как ушёл министр от ответа на вопрос о кувалде? Вместо этого он начал обвинять объём материала» и оправдывать учителя, у которого нет времени на ученика… Повторюсь: стандарт (любой!) в этом не поможет. Беда – в плохой методической и педагогической квалификации учителя, в чём действительно виноват стандарт, но другой – высшего профессионального педагогического образования.
А вопрос о том, что стандарт программирует катастрофическое отставание России, министр вообще по сути проигнорировал. Ну, поработаем с этим стандартом, придём к новому. Ведь мы уже начали «добиваться результатов на международной арене…»
Ах, эта арена! Может быть, вместо посещения зарубежных арен, посетить сотню наших школ и проанализировать, что там происходит? Тогда бы и модернизация имела совсем другой вектор.
А надеяться на то, что «жизнь сама расставит всё на свои места», - наивно и безответственно. Зачем нам тогда министерство? Жизнь, конечно, бывает «богаче любых учёных схем», но всякое полезное новое появляется в жизни только тогда, когда оно построено на научно-обоснованной модели, обсуждённой и принятой профессионалами, а не чиновниками.
Увы, этого мы пока не наблюдаем.
|
- Вряд ли, что обсуждаемый стандарт посилен для детей, большая часть которых признана медициной больными…
- Мне кажется, неправильно строить стратегию развития образования, ориентируясь на то, что большинство школьников имеют отклонения в здоровье. Правильнее было бы исходить из того, чтобы стандарт закладывал средства борьбы с этими фактами. Кстати, это и было одним из условий министерства разработчикам проекта. Отсюда и увеличение часов на физкультуру, общая тенденция к разгрузке учебного плана.
|
Сколько можно говорить о том, что увеличением часов на физкультуру поднять уровень здоровья детей нереально. Полезно, конечно, ежедневно по часу заниматься физкультурой. Кто спорит? Но всякое поверхностное решение не решает проблему, а только защищает чиновника, создавая видимость решения.
В связи с этим, достаточно спросить:
1. Видело ли министерство, где проходят уроки физкультуры?
2. Знает ли министерство, чтó ученики делают на уроках физкультуры?
3. Как выглядят эти уроки в малокомплектных школах, коих в некоторых регионах до 60%?
|
- Стандарт нацелен на высшую школу. Но в таком случае за что должны страдать дети, которые в вуз не собираются?
- У такого объёмного и многоцелевого документа по определению не может быть одной какой-то жестко прописанной цели. Задача стандарта как раз в обратном – склеить образовательное пространство, которое за последние годы на стыках разболталось. Разве хорошо, что в вуз можно поступить в основном лишь с помощью репетиторов, а в первые классы хороших школ уже есть экзамены? Мы отвечаем за выполнение Закона «Об образовании», где чёрным по белому написано об обеспечении равных возможностей детей в образовании.
|
Прав корреспондент: дети страдают не за что. Они страдают потому что. Потому что в годы перестройки огромный ущерб нанесён системе профтехобразования. Зачем нам рабочие, если есть гастарбайтеры?
Что же касается обеспечения равных возможностей детей в образовании, то это чистой воды демагогия. В супермаркете тоже у всех равные возможности купить что-то, но у одного 10 млрд долларов, а у другого – шиш в кармане…
Вот и борись тут за права своих детей. За какие? За права получить свой нищенский минимум?
|
- Станет ли с введением стандартов образования в школьной программе технических предметов меньше по сравнению с гуманитарными?
- Меньше их не станет. Произойдёт своего рода перегруппировка. У старшеклассников появится возможность учиться на одном из профильных направлений, техническом или гуманитарном. Так вот, для технарей предполагается ввести предмет обществоведение, таким образом они смогут получить базовые знания по ряду гуманитарных дисциплин. «Лирики» же смогут изучать естествознание, получить базовый уровень знаний по техническим предметам.
|
Спорить с этим нечего: всё тут правильно. Введение профильных классов – дело хорошее во всех отношениях. В идее. А вот как это всё будет организовано: сколько профилей, какие, будут ли для них учебники, подготовят ли учителей как пойдёт дело на селе и т.п., увидим. Кстати, вы заметили, что министр даже не упоминает о сельской школе?
|
- Если школьнику захочется выбрать по своему усмотрению перечень дисциплин, сможет ли он это сделать?
- Государственный стандарт включает обязательный бесплатный минимум учебных дисциплин для начальной, основной и старшей школы – так называемый федеральный компонент. Региональный и школьный компоненты предусматривают еще несколько обязательных предметов. Школьник сможет выбрать, по какому профилю учиться в старших классах. Кроме того, будет существовать система факультативов, различных кружков по интересам.
|
Всё, что ученику (родителям) захочется (в пределах минимума!), он конечно получит. Скорее всего, в не очень приличном виде. Почему? Да потому, что все остальные «духовные лакомства» уже сейчас платные. Уже сейчас мать-одиночка не может отправить своё дитя в спортивную, музыкальную или художественную школу.
|
- Не ограничит ли стандарт оригинальные методики преподавателей?
- В стандартах вообще не прописывается методика преподавания тех или иных предметов (следовательно, не ограничивается и не запрещается). Указываются только обязательный минимум содержания программ и требования к результату обучения.
|
Вот и плохо, что не прописывается! Вот случай из жизни. Учительница использовала на уроке несколько новых приёмов. Директор школы, посетившая урок, спросила:
- В стандарте эта методика прописана?
- Нет, но…
- Никаких «но». Работайте строго по стандарту и учебнику. А за то, что не согласовали, получите выговор.
|
Завершая дайджест интервью министра, представляем читателю снимок Владимира Михайловича, сделанный корреспондентом во время беседы. Никакой скрытой цели в этом нет: ей-богу, я отношусь к нему с пониманием того, что он хотел как лучше…
Но мне кажется, что жест министра как нельзя лучше отражает общий тон его ответов: не волнуйтесь, товарищи, всё под контролем, всё, будет хорошо.
Как говорится, и на том спасибо!
А теперь посмотрим, что хорошего ждёт нас в «обучении иностранным языкам».
Об этом мы узнали давно, ещё в 2001 году. Вот интервью из газеты «Известия» от 21 сентября. Сначала заголовок и несколько вводных слов.
Елена ЛЕНСКАЯ
Английский язык
станет обязательным
К
Врезка редакции газеты
Только что в Самаре закончилась конференция российско-британских образовательных проектов. Впервые был представлен пакет проектов по английскому языку для поддержки реформы преподавания иностранных языков в школах России. Они рассматривались совместной комиссией Минобразования России и Великобритании и сотрудниками Британского совета. Корреспондент «Известий» встретился с заместителем директора Британского совета Еленой ЛЕНСКОЙ. Она один из разработчиков главы в «Стратегии модернизации российского образования», посвященной преподаванию иностранных языков, вызвавшей бурную реакцию коллег.
омментарии автора
Сразу возникает несколько недоумённых вопросов:
- Так у нас «модернизация» или «реформа»?
- Почему комиссия российско-британская? Ведь дело касается всех иностранных языков.
- Оказывается проектов было много? А много ли там было российских, достаточно известных методистов, авторов учебников и т.п., обязанных участвовать в таком форуме?
Сразу отвечу: конечно, нет. Более того, многие даже не были извещены. Почему так произошло, я скажу в своих комментариях. Пока обратите внимание на категоричность заявления госпожи Е.А. Ленской, сделанном в заглавии интервью. Эта категоричность хорошо сочетается с безаппеляционностью всего стиля интервью, что нетрудно заметить. А объяснить самоуверенность госпожи Е.А. Ленской несложно, если вспомнить 2001 год, когда наши западники ещё были на гребне политической волны, ещё витийствовали на экранах А. Чубайс и Б. Немцов, В. Аксёнов и Е. Гайдар, Г. Явлинский и (Господи, прости!) В. Новодворская, а наши, к сожалению, многие граждане зачарованно слушали их, как слушали некогда Кизлярский и мадам Грицацуева незабвенного Остапа Бендера и думали: «Ах, Запад! Ах, Европа! Запад нам поможет!» Как и почему они нам «помогали», мы увидим чуть позже. А сейчас обратимся к ответам человека, явно и неявно и по сей день руководящего задуманной и спланированной ею со товарищи «реформой преподавания иностранных языков».
Ответы Е.А. Ленской
- Гром и молнии посыпались на меня сразу после первого заседания, где прозвучала мысль «не сделать ли у нас изучение английского языка обязательным для всех»? Он ведь перестал быть иностранным – это язык международного общения. Не зная его, ребёнок совершенно точно будет иметь меньше возможностей в жизни. Кстати, «крамольную» мысль высказала не я, а математик Виктор Васильевич Фирсов. Он предложил, и все сказали: почему бы нет? В тот же вечер мне позвонила автор немецких учебников: «Вы собираетесь отменить в школе немецкий и французский?»
- А вы не собираетесь?
- Конечно нет. Впрочем, уже сегодня многие учителя немецкого и французского – на рынке безработных. Видимо, нужно сокращать количество мест, выделяемых на подготовку преподавателей французского и немецкого, и увеличивать количество мест на английский язык. Я бы согласилась на более мягкий тезис, если всем действительно гарантировать право выбора первого языка. Но в большинстве школ, где не дают английского, есть учителя только французского и немецкого.
- Ещё говорят, что вы считаете: учебники английского языка должны писать только англичане.
- Это верно с точностью до наоборот: я как раз готовлю русских авторов из числа учителей-практиков. Я ведь предлагала несколько способов пополнения реестра учебников, которые имеются в наличии (что входит в противоречие с мнением нашего министра о том, что учебников должно быть три). Предлагала создавать и совместные англо-русские учебники: там русские упоминаются в связи с пьянством, либо в связи с мафией.
– И всё же по своей дочке, которая учится в английской школе, могу сказать, что оксфордские учебники интересней детям: они красочные, построенные на материале, который волнует тинэйджеров, - там есть и про «Бэкстрит бойз», и про Мадонну…
- Мы разработали совершенно новый тип учебника, построив его на проблемах, которые волнуют молодежь. Его авторы – школьные учителя из разных городов. Эти учебники поступили сейчас в школы практически по всей России.
– Ещё вас пытаются обвинить в том, что вы за деньги хотите заставить всех сдавать британские экзамены…
- На самом деле это не так. Мы разработали свой стандартизированный экзамен, который впервые проходил в Санкт-Петербурге. Его сдавали 1200 детей. Экзамен засчитывался как вступительный некоторыми учебными заведениями (например, Высшей школой экономики). Команда выиграла конкурс Министерства образования на разработку единого экзамена. Он меряет те же уровни освоения языка, что и кембриджский, при этом не дублируя его. У них другая процедура.
– Я слышала, что вы готовите учителей по своей системе?
- Мы придумали, как затыкать дыры там, где не хватает педагогов по английскому, начав готовить их на базе педколледжей. И методику, и лингвистику читаем по-английски. За счёт этого – громадная языковая практика, за три года они выходят и с неплохими методическими знаниями, и с очень хорошим языком. Наши тульские ребята кому угодно составят конкуренцию. По этой же модели уже работают в Красноярске. Мы создали пять центров, и все педколледжи России пытаемся перевести на эту модель. Проект заказан Минобразованием. У нас и своя система переподготовки. После нее кто-то может стать тестологом, получить дополнительный источник заработка или более высокий статус в профессии (уж точно – высшую категорию).
– А как вы прокомментируете упрёки в том, что при разработке образовательных стандартов россияне должны учитывать только общеевропейские требования…
- Поскольку язык нужен не сам по себе, а для того, чтобы войти в мировое сообщество, хорошо бы прикинуть, как наши выпускники соотносятся с выпускниками других стран. Ведь отечественные разработчики до сих пор пишут свои стандарты, ориентируясь на лингвистику сорокалетней давности. Поэтому экспертами по нашим стандартам могли бы выступать какие-то международные специалисты. Мы же не сами с собой по-английски собираемся разговаривать.
– У этих стандартов, видимо, какие-то «виртуальные задачи. Общеизвестно, что в специализированных английских школах учат грамматике, заучиванию так называемых «топиков», но отнюдь не разговорной речи.
- Это правда. Я сейчас рецензировала новые образовательные стандарты и пришла в ужас. Изучение грамматики с фонетикой – опять самоцель. при этом нигде не фиксируется. что дети должны выдать «на выходе». Например, написано: необходимо улучшать произношение. как я «померю» выполнение такого требования? Можно проверить, находит это произношение понимание у носителя языка или нет.
– Это правда, что вы хотите уничтожить нашу систему преподавания иностранных языков?
- Какую систему вы имеете в виду? Ту самую, которая готовила людей, которые ничего с этим языком поделать не могут? Можно выучить гораздо меньшему «количеству» языка, но он на что-то должен быть пригоден – объясниться на курорте, понять, что тебе сказали в аэропорту… Это называется «язык для выживания», но нас ему не учат! Вузовские преподаватели по-прежнему работают на текстах Голсуорси (я до сих пор наших профессоров узнаю по цитатам из Голсуорси – в самой Англии его читают мало).
– Насколько реальна угроза «зажима» других языков в том случае, если обязательным предметом станет английский?
- В каком-то смысле она есть. Но дело в том, что переход на обязательный английский произойдёт не раньше чем через 10 лет. За это время система может подстроиться. Никто не собирается сейчас выбрасывать на улицу живых учителей. Пока мы одному-то языку не можем хорошо обучить. и потом – у нас любят делать реформы без денег. Если найдутся средства у государства, чтобы качественно давать два языка, я буду только за. Интересы преподавателей других языков будут ущемлены тем меньше, чем быстрее мы среагируем на ситуацию. Сейчас уже нужно думать о том, чтобы они через 10 лет не оказались безработными. Не надо поэтому готовить столько специалистов. Главная беда наших вузов в том, что они отказываются вступать в диалог с рынком.
– Зачем британскому совету помогать нашей школе?
- Что касается английского языка, тут всё просто: содействуя его распространению, Совет делает Россию более привлекательным местом для инвестиций. Это выгодно и им и нам. Кроме того, англичане рассчитывают на то, что они получат больше платных студентов в вузы. Британские советы впервые появились в странах, которые когда-то были частью Британской империи, в каком-то смысле для сохранения диалога (если не политического, то культурного). Я думаю, что в России Британский совет существует для того, чтобы «выращивать» людей, которые доброжелательно относятся к Англии.
|
Оказывается, мысль о «единственном, любимом и необходимом» английском языке высказала не Е.А., а господин Фирсов. Чтобы читатель не думал, что это просто человек из народа, сообщу, что, как свидетельствует В.С. Леднёв в брошюре о лысенковщине (см. Раздел 1), В.В. Фирсов – автор многих идей, направленных на разрушение нашего образования, и один из немногих российских соавторов, допущенных Всемирным банком, наряду с госпожой Е.А. Ленской, к написанию их эпохального доклада. Так что, как говорят в народе, – одним мирром мазаны. Важно, что эта «идея» привела бы к гибели блестящей российской германистики и франкофонии за счёт расцвета Британского совета и увеличения барышей английских издательств. Да и с точки зрения необходимости разных языков для разных регионов, это предложение однобоко как флюс и болезненно для правильной языковой политики, которой, как мы помним, у нас – Увы! – нет. Я уже не говорю о безработице учителей других языков. Во имя чего эти жертвы? А как вам нравится милостивое «Я бы согласилась на более мягкий тезис…» (далее по тексту)? Как это напоминает королевскую милость, когда монарх небрежно изрекает: «Будем гуманными, заменим повешение расстрелом».
В следующем ответе «я» фигурирует дважды: «Я как раз готовлю русских авторов…» и «Я ведь предлагала…» и т.д.
Несведущему человеку действительно может показаться, что Е.А. против того, чтобы учебники английского языка писали англичане. Так вот – «это верно с точностью до наоборот», как начала свой ответ сама Е.А. Недавно стал выходить учебник АЯ «Millennium». Там на самом деле обозначены более десятка российских граждан в качестве авторов. Никто из специалистов не знает этих людей. Это – учителя, может быть, даже хорошие, но написать учебник по иностранному языку может только профессионал. Как им это удалось? Мои коллеги и я сразу догадались, в чём дело и, к счастью, «разговорили» одного из «авторов». Она не могла ответить толком ни на один вопрос, касающийся структуры учебника. И тогда мы задали вопрос в лоб:
- Похоже, что вы не писали этот раздел? Скажите честно. Мы гарантируем анонимность.
И «автор» поведала нам о том, что их собрали, рассказали, какой должен быть учебник, возили в Англию, просили подбирать материал… А затем англичане всё сделали сами, а наши «авторы» апробировали материалы на уроках. Такой стиль называется «под эгидой Британского совета»…
Но может быть, их подготовила сама Елена Анатольевна, как она заявила? Ведь в свой добританский период она отметилась в качестве соавтора учебников для начальной ступени, хотя в методистах-теоретиках не числилась никогда. Кстати, об этом свидетельствует и её фраза о том, что мы (это кто – Британский совет или она с группой учителей-практиков?) разработали совершенно новый тип учебника…» Ну, просто, хоть государственную премию выдавай! А по сути: и подход к «эксплуатации» интереса учащихся был выдвинут М. Уэстом более ста лет тому назад, и «проблемы» вместо пресловутых «тем» были предложены тоже не Е.А.8 Так что о новом типе учебника и речи не может быть. В Разделе 7 читатель увидит, что нового вносят в наше образование учебники, скроенные по западным лекалам.
Не могу пройти мимо того, что «команда выиграла конкурс министерства образования на разработку единого экзамена». Странно было бы другое – если бы конкурс выиграл кто-то другой, кто ранее не работал в МО… Также было бы удивительно, если бы этот экзамен не засчитывала Высшая школа экономики, где ректор – один из главных идеологов и апологетов современной модернизации…
Небезынтересно в этой связи заметить, что и проект на систему подготовки учителей «заказан Минобразованием». Оказывается, Е.А. придумала, «как затыкать дыры там, где не хватает учителей». «У нас есть и своя система переподготовки». «Система» эта заключается в том, что методику и лингвистику читают по-английски (замечу: Г.В. Рогова и др. делали это в Московском государственном педагогическом университете всегда!). В результате – «громадная языковая практика» и «неплохие методические знания».
Просто неловко объяснять (тем более человеку, который, якобы, готовил учителей стать авторами), что «неплохие методические знания» - это плохая профессиональная база учителя иностранного языка.
А в это время, пока госпожа Ленская организовывала свои пять центров, заказанных МО, мы носились по министерским кабинетам и разным чиновным УМО, рассказывая о том, что у нас уже несколько лет работает экспериментальный факультет, в основу организации которого положена Концепция профессионального педагогического образования (а не латания дыр), что написан новый стандарт, новая программа и учебный план… Приезжайте, посмотрите…
Думаете, хоть кто-то заинтересовался? Я же в МО ранее не работал… Да мне и присниться не могло, что новые образовательные стандарты могут быть отданы на рецензию госпоже Е.А. Ленской… Наш Стандарт она, скорее всего не читала, иначе не писала бы, что, «отечественные разработчики до сих пор пишут свои стандарты, ориентируясь на лингвистику сорокалетней давности…». Откуда она это взяла?
Хотя всё равно наш Стандарт не согласуется с так называемым «мировым сообществом». Он построен на наших, российских педагогических ценностях. И не дай Бог, если экспертами по нашим стандартам будут выступать иностранные специалисты. Ведь наша методика обучения иностранным языкам (в теории!) на десять голов выше западной. А система подготовки учителей – тем более.
Что касается ответа на вопрос о том, собирается ли госпожа Ленская «уничтожить нашу систему преподавания ИЯ», то читать его без возмущения невозможно. Я реагировал на это уже не раз, публично и печатно, а читатель сможет ознакомиться с моей позицией чуточку дальше1.
В заключение реакции на приведённое выше интервью, хочу сделать лишь одно замечание, касающееся его заключительных слов относительно целей Британского совета.
Я полагаю, что воспитывать людей той или иной страны – исключительное право, обязанность и компетенция той страны, о чьих гражданах идёт речь. Это – её национальный интерес. А вмешиваться в этот процесс, чем и занимается Британский совет и подобные ему радетели, есть вмешательство в суверенные дела суверенного государства.
|
Что же касается Британского совета, то в его обязанности входит такая деятельность, которая будет вызывать у наших граждан благодарность и доброжелательное отношение. Справедливости ради следует сказать, что такая деятельность имеет место. Она касается пропаганды АЯ и культуры и повышения уровня знаний в этих аспектах.9
После «песен» наших танкистов будет весьма уместным ознакомить читателя с рядом публикаций, появлявшихся в журнале «Коммуникативная методика». В рубрике «Позиция», которую я постоянно вёл как главный редактор журнала, я старался откликаться на всё, что делалось в нашей сфере.
Цель была одна – обратить внимание министерства на суть его деятельности, как-то повлиять на происходящее, пока ещё дело зашло не так далеко. Мои коллеги и я надеялись, что чиновники вступят с нами в диалог, а общественность, наконец, узнает, чем грозят нам все их деяния…
«Мечты, мечты! Где ваша сладость», - как писал классик. Вот мои публикации. Прочтите и скажите: можно ли всё это замалчивать?
 «Троянский конь»
или «Мина замедленного действия»?
Передо мной документ «Стратегия модернизации содержания общего образования. Документ готовили двадцать человек, лишь один из которых связан со сферой иноязычного образования. В списке авторов нет фамилии ни В.В. Сафоновой, ни Г.А. Китайгородской, ни И.Л. Бим, ни других, тех, кто не мог не участвовать в составлении такого документа. Зато «были использованы материалы о российском образовании… и мировом опыте реформирования образования, подготовленные»… разными организациями, в том числе Всемирным банком (?!) и Британским советом (?!).
Кстати, не так давно в «Известиях» было опубликовано интервью с зам. директора Британского совета, которое предварялось сообщением о том, что в Самаре заседала совместная комиссия нашего МО и Британского совета (?!) по вопросу модернизации Российского образования… В самом деле, чудны дела твои, Господи!
Я тут как-то по случаю спросил у сотрудницы американского посольства: «Скажите, возможно ли, чтобы вопросы реформирования американского образования обсуждались с представителями Англии, Франции или, например, России?». Американка посмотрела на меня с искренним недоумением: «Конечно, нет!» - сказала она.
Да я и не ожидал другого ответа. Ибо знал, что национальные интересы любая страна бережёт как зеницу ока. Только в России на учебниках, написанных зарубежными авторами, ставят гриф «Рекомендовано министерством образования»…
Что же предлагает нам «Стратегия…»?
Вы думаете, духовность и нравственность как результат образования? Ничего подобного!
Вместо этого – так называемый компетентностный подход.
В чём же должен быть компетентен наш выпускник-гражданин?
Покажем на примере одной сферы – сферы гражданско-общественной деятельности. Оказывается, наш выпускник должен: «уметь исполнять роль гражданина». Не быть гражданином, а всего лишь исполнять его роль… Каково? А рядом с этим названа ещё и «роль потребителя и избирателя». Следовательно, образование должно не «возвышать потребности», а научить исполнять «роль потребителя».
А завершается всё это утверждением, что такой подход «соответствует традиционным ценностям российского образования». Не кажется ли вам, что этот подход абсолютно противоречит тому, что всегда было гордостью нашего образования – его духовности?
А вот вам и про иностранный язык: «…обеспечить знание его на уровне функциональной грамотности». Помните этот термин? Он – из времён 20-х годов прошлого века, когда шла ликвидация неграмотности населения…
Говоря современным языком, функциональная грамотность означает владение «языком выживания», так называемый «Survival English». То есть, как раз то, что нам уготовил Британский совет и другие радетели. Вот цитата из упомянутого выше интервью: «Можно выучить гораздо меньшему «количеству» языка, но он на что-то должен быть пригоден – объясниться на курорте, понять, что тебе сказали в аэропорту… Это называется «язык выживания».
Ну, и как вам это нравится?
Не новый ли это Троянский конь?
И скоро ли рванёт эта мина замедленного действия?
Мы ещё не получили откликов на позицию журнала, касающуюся языковой политики в нашей стране: первый номер журнала не успел дойти до читателей. Но мне довелось недавно выступить на эту тему в Н. Новгороде. Как приятна и волнующа была реакция огромного количества учителей, проявивших свои патриотические чувства и понимание ценности нашего отечественного образования! Поэтому позволю себе воспроизвести отдельные фрагменты своего выступления.
«Когда-то (в 50-е годы) Б.Слуцкий писал:
Что-то физики в почете,
Что-то лирики в загоне.
Дело не в простом расчете,
Дело в мировом законе.
Это, конечно, метафора. Но в те годы казалось, что «физики», т.е. НТР переустроят мир, обойдутся без «лириков» и всяких там гуманитариев. Вот «физики» и нахимичили, да так, что мы стоим перед угрозой экологической катастрофы…
Если эту метафору перевести на язык образования, то речь идет о прагматических требованиях цивилизации. Но дело-то в том, что «мировой закон» давно уже изменился: «Не природные явления, а социум и человеческая культура станут центром сосредоточения интеллекта в XXI веке» (Н.С. Розов). Нужны «лирики»! А мы вновь пытаемся наступить на те же грабли.
Мы поддались прагматизму, этому антиподу духовности. И забыли о воспитании человека, т.к. возвели в абсолют обучение: оно практично, дает видимый результат, который можно «пощупать», то бишь, измерить (например, тестированием). А образование, воспитание, развитие прямо не измеришь. Но все это сказывается потом. Когда рванет. Потому что качества нашей работы это продолжение качеств нашей души. Человек компетентный (а теперь нам это подсовывают в качестве идеала), но бездуховный, безнравственный – это деляга, и только. Причем, отнюдь не безвредный. Он, конечно, может решать стоящие перед ним задачи. Но во имя чего?
А от этого зависит то, как он будет их решать: поворачивать реки вспять и сеять в тундре кукурузу или блюсти законы экологии и не сорить в лесу…
Прагматизм не признает нравственных понятий «можно» и «нельзя»; его философия это – «возможно» или «невозможно», т.е. что возможно, то и можно. Нетрудно догадаться куда мы скатимся, если подрастающие поколения будут вскормлены на этом подножном корму… Только прагматика могла подсказать идею о едином для всех – первом – английском языке. Только прагматикой можно объяснить низведение подготовки учащихся по ИЯ до уровня «функциональной грамотности» и так называемой компетентности. С образовательных позиций объяснить это невозможно.
А.С. Панарин пишет, что Запад всячески поощряет любовь ко всем удовольствиям. Он очень метко называет этот процесс «совращение гедонизмом» В самом деле, вспомните рекламу: «Бери от жизни все!», «Оторвись со вкусом!», «…И пусть весь мир подождет!» и т.п. А.С. Панарин справедливо видит трагедию России в том, что победила западническая элита.
Судите сами: сотрудники Британского совета готовят документы для реформы преподавания ИЯ; в Федеральных экспертных советах работают наши люди – сотрудники института Гёте; иностранные учебники одобряются МО; Всемирный банк ставит условия, считая, что для нищей России спецшколы – непозволительная роскошь; они требуют от России модернизации обучения экономике, праву, социологии, пишут для нас учебники по этим предметам, внедряя свой стиль жизни; они недовольны состоянием преподавания у нас физики и математики, но покупают у нас тысячами наших физиков и математиков; организовывают подготовку учителей иностранного языка и т.п.
Я побывал во всех типах школ в Германии и могу ответственно заявить: я не видел ни одного мало-мальски грамотного в методическом отношении урока…»
Почему мы так не уважаем себя? Кто ответит на этот вопрос?
И снова стихи. Их автор Надежда Мирошниченко, кстати, по профессии учитель английского языка.
…Сейчас, когда повернута на Запад
Моей страны Полярная звезда,
Когда беда отложена на завтра,
Хоть ясно и сегодня, что беда…
Сейчас, когда готова к пораженью
Значительная часть любой души,
Еще и не видавшая сраженья,
Да сдавшая заранье рубежи.
Это – сейчас. А что будет завтра?
Всё это публиковалось в течение четырёх (!) лет (2002-2005).
Допустим, что этот журнал они не читали. Но были статьи и в «Учительской газете», и в журнале «РФ сегодня», и в двухтомнике «Наука в России: сценарии развития», где, кстати была статья А.А. Фурсенко.
Вы думаете, Министерство или кто-либо, связанный с ним служебными, должностными узами, откликнулся хотя бы на одну публикацию? Ничего подобного!
Они заняты: у них – своя модернизация…
|
