Женская драматургия Серебряного века / сост., вступ ст и коммент. М. В. Михайловой
Скачать 0.98 Mb.
|
| (Смеется.) Колтовской. Какая же ваша партия? Барменьева. Наша? П. п! -- чудная партия. Мы там с генералом часто видимся, жаль, он ушел -- он бы лучше рассказал, чем я. Теперь единственные интересные вечера -- это нашей партии. Графиня. Часто они бывают? Барменьева. Не очень. Приезжают поздно. On fait un brin de toilette, et puis c'est très gentil, tout à fait entre soi*, и не думайте, что только одни развлечения -- non, non. Нет, нет -- это очень серьезно, рефераты, доклады! Бетси. Кто же читает? Барменьева. Все. Например, Гри-Гри Приморцев. Колтовской. Но ведь он так глуп, Гри-Гри, что как Ниневийский младенец не может правой руки от левой отличить*? Барменьева. Нисколько, и похож на Фредаля*. Ему аплодировали. Колтовской. О чем же он читал? Барменьева. Ну, например, что невозможно... в России... не помню что! Что-то такое о рабочих! Доказывал блестяще. Колтовской.И доказал? Барменьева. Naturellement!* Явление XXIV Семен. Его превосходительство барон Шверт. Колтовской (вставая). Однако я откланяюсь! Так я могу передать жене, что вы будете в субботу? Лидия. Непременно. И мой привет ей! Колтовской. Miss Бетси, приезжайте пораньше! Барон Шверт (в дверях встречается с Колтовским, раскланивается, идет к Лидии, целует руку). Лидия Юрьевна, графиня... Лидия. Чаю? Шверт. Благодарю! Я прервал интересную беседу? Барменьева. Нет, это я вербовала в свою партию молодых людей. Шверт. А! Можно узнать, что за партия? Бетси. П. п. И был поставлен вопрос: можно ли молодому человеку быть вместе членом этой партии... Барменьева. И партии балетоманов. Графиня. Что вы скажете нам на это, великий сердцеведец? Шверт. Слишком много чести... Но если вы хотите знать мое мнение -- скажу, что молодого человека очень хорошо рекомендует, если он балетоман. Тэдди. Vous voyez!* Бетси передает Шверту чай. Шверт. Это показывает, что у него, во-первых, чистая совесть, а во-вторых, большая наклонность к эстетике: две прекрасные вещи для всякого человека. Что же касается до участия очень молодых людей в политических партиях... Бетси. То? Шверт. Я вспоминаю, как мне раз сказал американский президент: "У нас политику делаем мы, взрослые и пожилые люди, а молодежь занимается своими личными делами, а у вас делается наоборот, и это очень вредно". Впрочем, это его мнение, я же лично думаю, что в России молодежь должна переживать увлечение политикой -- это, как корь, чем раньше, тем безопаснее. Бетси. Это ваше мнение, барон? Шверт. Да! Бетси. И вы бы под ним подписались? Шверт (удивленно). Я говорю только то, под чем мог вы всегда подписаться. Бетси. В таком случае, позвольте мне его напечатать? Шверт. Как напечатать? Бетси (шутливо приседая). К вашим услугам -- я журналистка! Шверт. Так это было интервью? О, Лидия Юрьевна, какое коварство! Но нечего делать, я пойман! Графиня. Мне пора, дорогая. (Встает.) Я засиделась у вас, как старосветская помещица... Но у вас так уютно! Teddy, viens, mon enfant*. Тэдди. Oui, maman!* Графиня прощается, идет к выходу. Лидия провожает ее. Графиня. Значит, увидимся в субботу! Явление XXV Шверт (Бетси). Кто бы мог подумать, что под цветами кроются змеи и что в гостиной Лидии Юрьевны меня застигнет интервью, да еще в таком прелестном образе! Бетси. Вот вам преимущества феминизма! (Возвращается от дверей. Лидии.) А теперь я лечу, дорогая! Отправляюсь писать статью. Вы не можете представить себе, барон, какую вы мне оказали услугу! Шверт. Я враг рекламы, но я рад, если мог доказать вам мою готовность к услугам! Бетси (целует Лидию). Мурочка! Барменьева. Я тоже еду! Я тебя подвезу. У меня автомобиль. До свидания. Обе уходят. Явление XXVI Шверт. А я могу воспользоваться моей обычной привилегией и немного посидеть? Лидия. Конечно! (Подходит к лилиям и нюхает их.) Теперь я могу поблагодарить вас за цветы! Шверт. Это не цветы, это мои мысли о вас. Они такие же ароматные и нежные... Лидия (стараясь переменить разговор). Какая в сущности варварская привычка эти визиты. Вы не находите? И хозяйка, и визитеры обыкновенно только и ждут, чтобы эта corvée* кончилась и можно было остаться в интимном кругу. И все-таки это не выводится из моды! Шверт. Я всегда, как скупой рыцарь свиданья со своим золотом, жду того момента, когда ваши гости уйдут. Лидия. Вы исполнили свое обещание? Шверт. Конечно!.. Разве я могу не исполнить то, что обещал вам? Лидия. Где же? Шверт. Вы разрешите позвонить? Лидия. Faites!* Шверт подходит к звонку и нажимает кнопку. А мы сейчас сделаем здесь уютно. (Тушит электричество везде, кроме одной большой лампы под мягким розовым абажуром возле камина. Поправляет камин, подвигает кресла.) Шверт помогает ей. Входит Семен. Шверт (Семену). Там у меня в карете портфель. Принесите его. Семен. Слушаю-с. (Выходит.) Лидия. Садитесь поуютнее... Здесь у камина. И давайте пить чай по-настоящему. Хотите сандвич? Или рюмку малаги?* (Приносит это все и ставит на маленький низкий столик у камина.) Шверт. Ничего не хочу. Просто как эпикуреец -- люблю смотреть, как вы двигаетесь. В ваших движениях есть музыка. Какое наслаждение вот так сидеть в вашем поэтичном уголке! Совершенно забываешь, что это в Петербурге. Удивительно, как вы умеете создавать вокруг себя атмосферу чего-то... своего собственного, не банального. Лидия. Но девять из десяти гостиных в Петербурге похожи на эту! Шверт. Нет. Эти тона, эта разбросанность, складки вашего платья -- все это ваше и больше ничье! Лидия. Смотрите, как красиво сплетаются тени от цветов на потолке. В этом есть что-то фантастическое. Давайте мечтать, что мы не здесь, что за окном не свинцовая Нева. Шверт. А пурпуровые воды Арно*? Лидия (смеется). Увы, это только мечты! Шверт. Я счастливее вас: у меня есть возможность забыть окружающее -- какой у вас нет. Лидия. Что же это, поделитесь! Шверт. Не могу! Вам это не доступно! Лидия. Как! Что же это может быть? (Смеется.) Гашиш? Он отрицательно кивает головой. Нет? Морфий! Тоже нет? Шверт. Ваши глаза! Лидия. О!.. Шверт. Правда. Если бы вы знали, как скучно, как иногда отвратительно видеть, как вижу я почти во всех глазах не то боязливое, не то просительное выражение. Меня преследуют эти глаза: то какие-то жалкие, собачьи, то полные затаенной враждебности. Каждый считает своим долгом чего-то от меня ждать, чего-то требовать, на что-то рассчитывать. И только ваши глаза... глубокие, гордые, смелые... не умеющие просить, созданные повелевать! Я отдыхаю, смотря на них, как после петербургского неба глядя на небо Италии!.. Лидия. Да, вас боятся. Сегодня еще я прочла в газете: вас называют "железный человек". Шверт. Но вы знаете, что это железо готово растаять, как воск, от вашего мягкого взгляда. Лидия. О, о, о! Смотрите -- опасно говорить такие вещи -- вдруг я задумаю испытать свою власть? Вся эта сцена ведется тоном светской болтовни, сквозь которую проглядывает нервное, более глубокое чувство затаенного волнения. Семен вносит портфель. Подает его и уходит. Лидия. Если бы знали, что в портфеле у этого делового человека! Шверт. К счастью -- это тайна -- и даже не государственная, а наша. Наша с вами! Лидия. Ну-с, я слушаю! Он идет к роялю; она удобнее усаживается и слушает. Он играет прелюдию. Шверт (мелодекламируя). Волшебница! В глаза твои смотря, Я вижу в них игру теней и света. Меня влечет живая сказка эта Из золота, сапфира, янтаря. В них бирюза сливается со сталью, И блеска, и мерцания полна... Какая смена радости -- печалью, Какая глубина! Ты счастья ждешь? В глазах твоих счастливых Играет солнце в ярких переливах, И золото все ярче и сильней Их затопляет ласкою своей. Но гнев придет... И вновь исчезли блестки, И золото, и нежная лазурь, И вдруг глаза, как тучи серых бурь, Как сталь, и холодны, и жестки. Нахлынет страсть -- и свет уходит прочь, Цвета темнеют, в мраке утопая, Так день бледнеет, царство уступая, Когда слетит властительница ночь. Огонь и мрак! Две синие загадки! То солнца свет, то Божия гроза! И я смотрю, смотрю в твои глаза И мучаюсь... И эти муки сладки! За бред любви меня не упрекай!.. Пускай уста, как прежде будут немы, Но две звезды, две чудные поэмы, Но глаз твоих отдай мне дивный рай! В них с упоеньем трепетным смотрю я, Впивая страсти утонченный яд -- И жжет меня сильнее поцелуя Любимых глаз ответный, долгий взгляд! Лидия сидит, закрыв лицо руками. (Он кончил и, подойдя к ней, повторяет.) И жжет меня сильнее поцелуя Любимых глаз ответный, долгий взгляд! Лидия (встает. Очень нервно). Мне не надо вас слушать! Шверт. Отчего? Лидия. Я сама не знаю. В меня прокрадываются тысячи каких-то змеек. Ваши стихи волнуют меня. Я не хочу этого. Шверт. Как? Вы не хотите? Но разве не самое ценное в жизни эти волнения, этот глубокий трепет невысказанных, неопределенных ощущений? Когда чувство задевает вас своим крылом... мелькнет и спрячется где-то в тайниках вашего существа, в том заповедном саду, который есть у всякого человека!.. Лидия. Нет, нет, не надо таинственных садов... Их полумрак опасен. Жизнь -- моя жизнь -- должна быть ярко освещенной залой, куда можно войти во всякое время. Шверт. Не смейтесь! Не шутите! Единственные минуты, для которых стоит жить, это те минуты, когда вы уходите из яркого света в ваш заповедный сад. Ведь он же есть у вас, не может не быть, вы слишком тонкая натура, чтоб довольствоваться видимым и осязаемым. Лидия. Ну, хорошо, допустим, что есть. Шверт. Вот видите! Лидия. И я отдыхаю в нем от видимого и осязаемого. Но... я должна быть там одна. А ваши звуки... ваши стихи... проникают туда... за его ограду... Шверт. Какое вы слово сказали! Какое вы мне доставили счастье! Значит... я проникнул туда? Это было все, что я хотел! И если это сделали вибрации моих звуков, сочетания моих рифм, значит я не напрасно творил! Чувствуете ли вы, понимаете ли вы, как много значит для меня эта мистическая близость? Скажите, скажите, что да! Лидия. Да! Он молча целует ей руки. Шверт. Как вы хороши сейчас! О если бы это слово не было так опошлено... Если бы каждая служанка не могла услышать это от каждого писаря! Какое проклятие, что людской язык так беден. Если бы это слово не было так истрепано, как мотив шарманки... Я готов бы был произнести его! Лидия. Какое слово? Шверт. Неужели его надо говорить? Лидия (теряя голову). Скажите! Шверт. К чему? Вы и так читаете его в моих глазах! Вы чувствуете его вот в этом поцелуе -- нет, нет, не отнимайте руки... которым я так нежно, так нежно коснулся ваших прекрасных, тонких пальцев... вы не можете не ощущать его всем вашим существом. (Жадно целует ей руки.) Лидия (обессилевшая). Не надо, не надо... Минута опасной близости. Явление XXVII Сергей (показывается в средних дверях, отступает, смущается, бормочет). Простите, мама... я думал... все... мне надо было... Лидия (овладевая собой). Войди же!.. Сергей. Нет... я... лучше потом. (Скрывается.) Явление XXVIII Шверт. Появление вашего сына вернуло меня к действительности. (Взглянув на часы.) Я не заметил, как летит время, и опоздал. До свидания! Лидия. Вы не можете остаться обедать? Шверт. К несчастью, невозможно!.. Но мы увидимся послезавтра у Колтовских? И может быть, вы тогда позволите мне пообедать у вас? Лидия. Прекрасно! Шверт. До свидания же! (Целует ей руку уже иначе и уходит). Явление XXIX Лидия (одна. Поправляет волосы. Смеется нервным смехом). Д-да... Совсем как в старинных мелодрамах... Мне оставалось только сказать: "Мой сын, я спасена!" Занавес Действие второе Спальня Стожаровой. Всюду блекло-розовые тона, гирлянды Louis XV*, белое лакированное дерево, материи либерти". У окон жардиньерки с цветами. Впечатление ленивой комнаты: низкие диваны, широкие кресла -- Bergère", белый мех на полу. Низкая белая кровать, полузакрытая тоже низкой -- ниже человеческого роста -- ширмой, которую можно поставить так, что кровать будет совсем закрыта. Туалет и пр. Явление I Лидия лежит в постели в изящном saut de lit* с книгой в руках и прихлебывает темную жидкость из стаканчика. Луиза, горничная -- корректная, суховатая, лет 35-ти -- стоит перед ней и держит поднос с бисквитами и чашкой шоколада. Лидия. Что это, кажется, сегодня что-то вроде солнца? Луиза. День очень хороший, Ваше превосходительство. Лидия. Вы сказали Андрею подавать к часу? Луиза. Сказала. Лидия (отдает ей стаканчик, морщится). Отчего сегодня такая невкусная кола*? Луиза. Извините, Ваше превосходительство, вышла вся малага, Семен не сказал мне... и приготовил на мадере*. Лидия (с упреком). Вот видите, Луиза -- о таких пустяках и то вы не можете позаботиться! Луиза. Виновата, Ваше превосходительство. Я сама буду следить за этим. Прикажете шоколаду?.. Лидия. Дайте, пожалуйста... Луиза подает ей шоколад. Стук в дверь. Посмотрите, что там такое? Луиза выходит на минуту. Лидия пьет шоколад и читает. Луиза возвращается. Луиза. Семен докладывает, что звонили по телефону от г-жи Барменьевой, они собираются заехать; потом пришли Елизавета Аркадьевна, и м-м Фанни дожидается. Лидия. Отлично, просите Елизавету Аркадьевну, да и Фанни можно. Луиза опять выходит. Через минуту входит Бетси. Явление II Бетси |
Похожие:
 | Бюллетень новых поступлений за июнь 2011 года Текст] / Данилевский, Николай Яковлевич; сост., авт вступ ст и коммент. А. В. Репников, М. А. Емельянов-Лукьянчиков. М.: Росспэн,... | | Краткое содержание проекта: Чем дальше от нас эпоха «серебряного века» Описание проекта: Этот проект создаётся для того чтобы всецело проанализировать творчество поэтов серебряного века на фоне исторических... |
| Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... Чтения и рассказы по истории России / Соловьев,Сергей Михайлович; Сост и вступ ст. Дмитриева С. С.;Коммент. Дмитриева С. С.,Дойниковой... | | Литература Тема урока: «Поэзия Серебряного века. Моё открытие» тдц:... ... |
| 1999. 432с. Abraham Harold Maslow the farther reaches of human nature Перев с англ. А. М. Татлы- баевой. Научи, ред., вступ статья и коммент. Н. Н. Акулиной. Спб.: Евразия | | Muttersprache und geistesbildung Родной язык и формирование духа / Пер с нем., вступ ст и коммент. O. A. Радченко. Изд. 2-е, испр и доп. — М.: Едиториал урсс, 2004.... |
| Темы рефератов для самостоятельной работы и списки рекомендуемой... Данная работа знакомит учащихся с творчеством наиболее выдающихся поэтов Серебряного века. Разработка к каждому семинару включает... |  | 1. Разработка сценария Оформление кабинета истории согласно сценария.... Данная работа знакомит учащихся с творчеством наиболее выдающихся поэтов Серебряного века. Разработка к каждому семинару включает... |
| Переписка елены и николая рерих с рихардом рудзитисом Письма с гор: Переписка Елены и Николая Рерих с Рихардом Рудзитисом. В 2-х т. Т. I (1932–1937) / Вступ ст., примеч и коммент. Г.... | | Переписка елены и николая рерих с рихардом рудзитисом Письма с гор: Переписка Елены и Николая Рерих с Рихардом Рудзитисом. В 2-х т. Т. II (1938–1940) / Вступ ст., примеч и коммент. Г.... |
| Реферат Тема: Сходство и различия поэтических концепций поэтов Серебряного... Тема: Сходство и различия поэтических концепций поэтов Серебряного века на примере произведений А. Блока и А. Ахматовой | | 11а предмет Реферат по выбранному поэту «Серебряного века», читать о Блоке, 1 стихотворение наизусть |
| Место нахождения Поэзия Серебряного века. Выпуск 1: Анненский И. Ф.; Блок А. А.; Ходасевич В. Ф.; Мандельштам О. Э., серия «Литературные чтения» | | Учебно-методический комплекс дисциплины история отечественной литературы Русская литература ХХ века. Понятие культуры и литературы «серебряного века». Основные направления, поиски в области художественной... |
| Тихвинская Л. И. Повседневная жизнь театральной богемы серебряного... Тихвинская Л. И. Повседневная жизнь театральной богемы серебряного века: Кабаре и театр миниатюр в России: 1908 – 1917. М.: Молодая... | | Книга выходит четвертым, заново просмотренным и исправленным изданием... Хёйзинга Йохан. Homo ludens. Человек играющий / Сост., предисл. X 35 и пер с нидерл. Д. В. Сильвестрова; Коммент., указатель Д. Э.... |
