ИЗ РЕЧИ ТРЕТЬЕЙ,
произнесенной 30 ноября 1962 года в кумском доме имама Хомейни перед деловыми людьми и другими гостями из Тегерана, а также талибами и жителями Кума в связи с затягиванием аннулирования правительством законопроекта о провинциальных и уездных выборах.
ВО ИМЯ БОГА, МИЛОСТИВОГО, МИЛОСЕРДНОГО
...хотя содержание телеграммы, присланной улемом Кума, и кажется убедительным, тем не менее, пока об аннулировании законопроекта не будет официально заявлено в центральных газетах самым недвусмысленным образом, мы не можем придавать какое-либо значение этой телеграмме; и мы извещаем правительство, что если оно не заявит об аннулировании законопроекта в печати, мы будем считать его телеграфированное послание несуществующим, и наша борьба продолжится...
ИЗ РЕЧИ ПЯТОЙ,
произнесенной в январе 1963 года перед высокопоставленными аятоллами и другими улемами в Куме в связи с объявленным шахским режимом референдумом, призванным одобрить "Белую революцию".
ВО ИМЯ БОГА, МИЛОСТИВОГО, МИЛОСЕРДНОГО
Господа, вы должны знать, сколь мрачно выглядит будущее и какой тяжкой стала наша ответственность в результате недавнего поворота событий. Недавно случившееся теперь угрожает уничтожением самих основ ислама. Устроен заговор против ислама, против мусульманской нации и независимости Ирана. Вы должны понять, что это событие нельзя сравнивать с прошлыми волнениями (по поводу выборов в провинциальные и уездные советы), и наш подход к ним не может быть таким же.
На первый взгляд, те волнения касались правительства. Мы противостояли именно правительству, и именно правительство, видимо, потерпело поражение. Но поражение или даже падение правительства в системе власти не имеет большого значения. Это не подрывает основы режима. В действительности режим пользуется случаем и намеренно прибегает к смене правительства с тем, чтобы укрепить и обезопасить свое положение.
Однако в данном случае, с которым мы столкнулись, наше недовольство и борьба обращены против самого шаха - личности, чья жизнь находится в подвешенном состоянии, и, как он утверждал сам, уступка означала бы для него падение и крах. Поэтому ему не остается ничего другого, как навязать эту предлагаемую политику во что бы то ни стало. Он не только не сдастся и не откажется от своих планов, но будет бороться против любой оппозиции изо всех сил и самым решительным образом. Следовательно, мы не должны рассчитывать на то, что режим уступит, как в прошлый раз. Более того, наш долг - бороться до конца, поскольку опасность, что ныне угрожает народу, мы не можем игнорировать или относиться к ней легкомысленно.
Стараясь обмануть и отвлечь внимание народа, правительство приготовило ловушку и предприняло ряд отвлекающих маневров. Если нам не удастся пробудить и информировать массы до того, как они попадут в колониальную ловушку, которую для них подготовили, исламская нация окажется на грани уничтожения. Ее обманут и поведут неверным путем, и если это случится, улемы и священнослужители ислама не только тоже неизбежно пойдут по неправедной дороге, что, не дай Господи, приведет их к гибели, но и будут держать ответ перед Всемогущим Богом за то, что видели ловушку, а не предупредили слепых и таким образом дали им попасть в нее.
Если бы мы могли разъяснить народу планы и тайные замыслы шаха, предостеречь от обмана, вырвать из под влияния шахской лжи, то без сомнения мы пересилили бы его и нанесли поражение. Поскольку мы не желаем воевать против танков и пушек, с которыми, как он думает, мы не справимся, и поскольку голыми руками с ним не повоюешь, что нам остается делать? Лучшее, что мы можем сделать, это оповестить людей о том, что происходит, и если нам это удастся, то мы явно превратимся в грозную силу. Она будет несокрушимой, даже если против нее направят пушки и танки. И тем не менее, как я уже говорил, перед нами лежит трудный и опасный путь. Те, кто верит, что их долг - сражаться, должны учитывать последствия и представлять себе, какие трудности они способны перенести на избранном пути»
|
