Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах и улицах «Добрая дорога детства» 2
Скачать 3.68 Mb.
|
| деньги, предназначенные на благотворительные цели, и общежитие оплачивалось по принципу: плати, если в состоянии помочь. Получалась обратная связь - имама информировали о событиях, а он давал указания духовенству и делал ставку на молодежь, к которой обращался чаще всего, призывая идти в глубинку и поднимать народ. Молодые офицеры и солдаты все больше прислушивались к голосу имама и присоединялись к восставшим. Бахтияр не скупился на обещания заставить шаха уехать, возродить демократию, распустить САВАК. соблюдать исламские предписания, вернуть привилегии духовенству, свободу прессе, освободить политических заключенных и арестовать продажных политиков и коррупционеров, что и было частично сделано. Взамен он требовал доверия. А иначе, грозил он, в Иране победит коммунизм, русские захватят страну и разделят ее. Если припомнить афганские события, начавшиеся в то время, основания для внушения подозрительности были. Но имам Хомейни объявил правительство Бахтияра незаконным. * * * Всенародное движение не было монолитным. Множество группировок объединяла ненависть к тирании шаха, но каждая преследовала свои цели, недооценивала влияние духовенства и рассчитывала воспользоваться завоеваниями революции по-своему. Из тюрем выходили непримиримые коммунисты из партии Туде, вливались в революционное движение, пробивались в его руководство, создавали все новые ячейки. Левые, Организация партизан-федаев и Организация моджахедов, опираясь на заслуги в вооруженной борьбе против шахского режима, напоминая о жестокой расправе САВАК с ними, привлекали многих молодых людей, но имам, повидавшись с их представителями, которые клялись верности исламу, и задав несколько вопросов, счел их веру в Бога неглубокой и орнаментальной, прикрывающей неприязнь к духовенству. Группы либеральных интеллигентов рады были бы Становиться и возглавить общество, но стихийные выступления, подогреваемые воззваниями имама, Диктовали свои условия, и они тоже становились попутчиками, занимавшими видное место в движении. Но Хомейни мерил своими, религиозными, мерками их зыбкую преданность. Позже он испытает бешеное сопротивление своим действиям и назовет попутчиков, а потом врагов, "лицемерами", кличкой, данной нестойким новообращенным мусульманам пророком Мухаммедом. 13 января 1979 года на при громадном стечении народа у Тегеранского университета было зачитано послание имама Хомейни: "В силу шариатского права и на основании вотума доверия, данного мне большинством иранского народа, в целях осуществления исламских целей временно назначается Совет исламской революции, состоящей из компетентных, преданных и заслуживающих доверия мусульманских деятелей..." В стране установилось двоевластие. Шах покинул страну. Улицы Тегерана заполнили ликующие толпы. Люди пели и танцевали. Они требовали скорейшего возвращения Хомейни, но продолжало действовать военное положение, и Бахтияр с генералом Хайзером и другими американскими советниками все не хотели сдаваться, военные делали вооруженные вылазки из казарм, все аэропорты были закрыты. Ходили слухи, что самолет Хомейни собираются взорвать. Ожидавшийся прилет был отложен на шесть дней. Наиболее уважаемые религиозные авторитеты сели в бест в мечети Тегеранского университета, т.е. отказывались выходить оттуда до возвращения имама. В Тегеран стекались люди со всей страны, в них стреляли, их давили танками, но остановить поток людей было невозможно. Наконец, 1 февраля Хомейни ступил на родную землю. Его встречало, по разным сведениям, от 4 до 6 миллионов человек. Имам произнес благодарственную речь и тотчас отправился на кладбище Бехешти Захра, где хоронили мучеников революции. Там он провозгласил назначение нового правительства. Бахтияр не верил своим ушам, но через два дня стало известно имя другого премьера, религиозного человека, инженера Базаргана, которого, несмотря на его принадлежность к либеральному Движению за свободу, рекомендовал Революционный совет. Бахтияр с Хайзером лихорадочно готовили военный переворот, но встречать имама пришли и многие военные. Потом на сторону народа стали переходить целые соединения. 9 февраля в Тегеране началось смятение. Дивизия шахской гвардии напала на персонал военно-воздушной базы, ставшей на сторону революции. Народ бросился поддерживать его. Бои шли всю ночь, люди получали оружие из арсенала базы. На другой день радио по приказу генералов объявило, что с 16 часов никому не разрешается выходить на улицу. Имам Хомейни заявил, что это противоречит шариату. "Дорогие братья и сестры, не пускайте страх в свои сердца, ибо по воле Всевышнего истина победит..." Сейчас, даже трудно представить себе, что происходило. Известно, что Бастилию взяли малой кровью. Февральская революция в России была почти бескровной, а во время октябрьского большевистского переворота погибло всего шесть человек. В Тегеране же казармы различных родов войск атаковали многотысячные толпы, скудно вооруженные, при пока еще незначительной поддержке откликнувшихся на призыв Хомейни военных. Танки и орудия били прямой наводкой, громоздя буквально горы трупов, но люди шли и шли под огонь, облепляли танки. Захваченные радио и телевидение 11 февраля 1979 года объявили об окончательной победе Исламской революции и установлении Исламского правления. * * * "Кровь победит меч" - таков был девиз Хомейни, считавшего жертвенность высшей стадией духовного совершенства. Теперь, воспользовавшись революционным подъемом, он поставил перед собой задачу создать здоровое общество на основе уважения каждым его членом исламских традиций и соблюдения заповедей пророка Мухаммеда и непорочных имамов. Но для этого необходимо было построение исламского государства, идеологию и структуру которого он разрабатывал в течение всего своего длительного изгнания. Разумеется, Хомейни был идеалистом в общепринятом значении этого слова, то есть никогда не изменял своим идеалам, в благочестии своем верил в Божественное Провидение и загробное воздаяние, постоянно совершенствуясь и сводя до минимума свои мирские грехи. Но это был тот редкий случаи, когда идеалист оказался прозорливом политиком, очень наблюдательным, трудолюбивым практиком. Временное правительство Базаргана, включавшее специалистов, подчинялось Совету Исламской революции, состоявшему из революционного духовенства, и оба были под контролем Хомейни. Наряду с ними был создан Комитет Исламской революции, пытавшийся взять под свое начало вооружившихся во время восстания людей и отвечать за порядок, безопасность. Но не все шло гладко... Обстановка была сложная, поскольку к прежним политическим организациям прибавились новые, и далеко не все поддерживали идеи исламского правления. В условиях провозглашенной демократии все они требовали себе места под солнцем и даже создавали собственные вооруженные отряды. В противовес духовенство собирало свою массовую партию, во главе которой стали такие соратники Хомейни, как Бехешти, Ардебили, Хаменеи, Хашеми - Рафсанджани и Бахонар,2 Партию Исламской Республики (ПИР)... В стране, где при численности шахской армии в 400 тысяч человек в руках народа оказалось 300 тысяч единиц огнестрельного оружия, какого бы то ни было спокойствия, ожидать было трудно. Местные революционные комитеты и трибуналы ставили к стенке лиц, сотрудничавших с шахским режимом, в которые попадали не только саваковцы и армейцы, принимавшие участие в расстрелах демонстраций, но и чиновники, промышленники, интеллигенты. Революционный террор осуществлялся не централизованно, по указанию руководства, как это было в России, когда кучка новоявленных правителей, принадлежавших к иудейскому племени, используя низменные и классовые инстинкты, натравливала коренное население друг на друга, уничтожало людей, традиции, религию. Хомейни был встревожен и призвал население сдавать оружие, но местные комитеты заносило, и было далеко еще до воплощения исламского образа правления, когда, по его словам, "вся нация - начальники и подчиненные, сотрудники учреждений и торговцы, религиозные деятели и студенты, работодатели и рабочие - все будут братьями и равноправными. Совершено, очевидно, что между ними будет господствовать братство, не будет существовать конфликтов по поводу постов, рангов, богатства и т.п.; имущество всех и каждого будет чистосердечно предоставлено в распоряжение всех и каждого". А пока он сделал, по-видимому, единственный правильный ход в условиях революционного кипения и стремления групп всех оттенков политического спектра, особенно леворадикальных боевых дружин, оттеснить духовенство от руководства революционным процессом. Удержать власть можно было лишь создав военно-политическую организацию, в которую бы вошли вооруженные отряды разрозненных революционных комитетов и отдельные боевики, плененные харизматической личностью имама. И такая дисциплинированная организация была создана 24 февраля 1979 года под названием Корпуса стражей исламской революции (КСИР). Она была призвана в противовес армии, тоже признавшей авторитет духовенства, но еще не удостоенной полного его доверия, "стойко и бдительно защищать исламскую революцию от происков ее врагов". Как и во время всякой революции, страну лихорадило. В провинциях восставали национальные меньшинства. Террористические группы совершали покушения на многих видных религиозных деятелей, пополняя список мучеников. Американские агенты вербовали людей среди недовольных новыми режимом и даже близких к либеральному Временному правительству. Советские - подстегивали боевые коммунистические группы. Экономика страны разваливалась на глазах. Как только было объявлено о конфискации собственности шаха и членов его семьи и передачи ее в Фонд обездоленных, крупные предприниматели бросились вывозить капиталы из страны. Рабочие захватывали предприятия, но не могли наладить функционирование их без опыта и денег. Нефти добывалось меньше, да и цены на нее падали стараниями Саудовской Аравии и США. Иранские авуары, хранившиеся в американских банках были арестованы. Импорт промышленных и продовольственных товаров, достигший при шахе колоссальных размеров, резко сократился. Экономическая блокада, инфляция, безработица... Недовольных хватало. Нельзя сказать, что богослов и правовед Хомейни был силен в конкретной экономике, поскольку руководствовался лишь общими понятиями о справедливости. В Ираке вместе с шиитским идеологом ас-Садром они разработали такие принципы: сохранение доходов на уровне потребностей, борьба против излишеств и сосредоточения богатств в руках немногих, регулирование цен, запрещение ростовщичества, введение бесплатного образования и медицинского обслуживания. Экономический советник имама Бани Садр написал книгу "Тоухидная экономика" (тоухид - единство, божественная гармония), в которой обосновывалось органическое сочетание частной и общественной собственности. Распределение по труду, а не по капиталу, намечалось впоследствии заменить принципом: "от каждого по способностям, каждому по благочестию" что вполне отвечало взглядам моралиста Хомейни, который вначале вводил своими указами бесплатные коммунальные услуги, передачу конфискованного обездоленным, бесплатный проезд, не считаясь с правительством, но это вызвало такой наплыв населения в Тегеран, что создались великие трудности, и решение экономических вопросов приняло более умеренный и расчетливый характер. В частности, Хомейни объявил "созидательный джихад". По его призыву тысячи специалистов и революционных отрядов хлынули в отсталые районы страны, строились дороги, медицинские центры, электростанции, улучшались условия жизни, а заодно создавались исламские советы, призванные оживить жизнь в провинции и сделать ее сносной. * * * 1 марта имам Хомейни вернулся в ликующий Кум, где 16 лет назад положил начало революционному движению. Он плохо себя чувствовал, но дело его уже находилось в крепких и верных руках. Оставалось закрепить революционные завоевания. 30 марта был проведен народный плебисцит и 98% пришедших на избирательные участки высказалась за провозглашение Исламской Республики Иран (ИРИ), и 1 апреля, день подведения итогов голосования, отмечается празднично и поныне. В Куме имам Хомейни едва ли не каждый день встречался и говорил с тысячами своих сторонников в семинарии Фейзие. А говорить было о чем. Если трибуналы приговорили к смертной казни бывшего премьера Ховейду, главу САВАК генерала Насири и многих других, то группа левых террористов "Форкан" уничтожала сподвижников Хомейни, среди которых были революционные генералы, аятоллы Мотаххари, Табатабаи, Ираги. Горели элеваторы, взрывались нефтепроводы. А тем временем конфискованные земли шаха и других крупных землевладельцев распределялись среди крестьян... * * * В стране было три силы: либеральные и демократические партии, на которые опиралось Временное правительство, технократы и политичная элита; левые и радикалы коммунистического и даже исламского толка, тоже яростные борцы с шахским режимом; хомейнисты, духовенство, опиравшееся на широчайшие массы верующих. Реальная власть все больше переходила к последним, недовольным кабинетом Базаргана, который, в свою очередь, пытался контролировать деятельность великих аятолл, реанимировать армию, собрать в единый кулак светскую интеллигенцию и студентов. Переговоры членов Временного правительства и Исламского революционного совета продолжались порой до десяти часов и ни к чему не приводили. Сторонники Хомейни имели своих эмиссаров во всех органах власти и проводили свою политику, опираясь на отряды стражей исламской революции и Хезболла (партии Аллаха). А левые, партизаны-федаи и моджахеды, даже решили бойкотировать референдум об Исламской республике. Все решил призыв Хомейни. За ним пошли и студенты. 12 августа 1979 года раскол среди них стал очевиден. В Тегеранском университете, начались столкновения различных группировок, были сотни раненых. Хомейни оправдывал своих сторонников. — Я приеду в Тегеран, - грозился он, - и буду действовать в революционном духе. А дальше произошло то, что имам Хомейни назвал "второй исламской революцией". 3 ноября он опубликовал воззвание к студентам и учащимся и призвал их к "мощной атаке против интересов Америки и Израиля". На другой день группа молодежи, назвавшая себя "студентами-мусульманами - последователями курса имама", захватила штурмом посольство США и взяла в заложники его сотрудников. Одновременно ЦК Партии Исламской Республики сделал запрос правительству, на каком основании премьер Базарган ведет в Алжире необъявленные переговоры с советником белого дома по-вопросам безопасности Бжезинским? Правительство Базаргана пало. Бумаги, обнаруженные в посольстве, потом были постепенно опубликованы под заглавием "Документы американского шпионского гнезда в Иране" и составили 50 томов. Сразу же стали известны имена американских агентов и методы шпионажа не только в Иране, но и других странах. Имам выступил с речью, смысл которой сводился к фразе: "Все наши трудности - из-за Америки" Москва объявила все эти действия "антиамериканской истерией", что было более чем странно, поскольку Исламская революция обернулась для ее соперников в "холодной войне" потерей громадного плацдарма у протяженной южной границы СССР. Кого-то устраивал союзник Израиля и американский жандарм в районе Персидского залива. Кого-то не вдохновлял пример успешной освободительной борьбы. Любопытно, что именно в это время пал зависимый от США никарагуанский режим, усилилось сопротивление народов Палестины и Ливана, воспаряли исламские движения во всех арабских странах и Турции, а проамериканские советники Кремля спровоцировали его на приказ о кровавом перевороте в Афганистане и безнадежную войну с еще не покорявшимся никому гордым народом, надеясь обложить Иран с востока. В самом Иране проявилось удивительное единодушие левых и правых контрреволюционеров, руководствовавшихся указаниями из советского и американских посольств. Координировались и действия США и СССР по лихорадочному вооружению Саддама Хусейна, пришедшего к власти в Ираке. Аятолла Хомейни придерживался твердого принципа: "Не Запад и не Восток". А ненавидеть Америку было за что. Не говоря уже о 22 миллиардах долларов заблокированных авуаров, из которых все-таки черпались средства на борьбу с революцией, американцы пригласили шаха, скитавшегося из страны в страну, к себе подлечиться и отказывались выдать преступника, виновного в смерти Десятков тысяч иранцев. * * * Еще летом 1979 года после выборов в Совет экспертов был разработан новый проект конституции ИРИ, которой, по мысли Хомейни, предстояло закрепить принцип "вилайете факих" (управление богослова-правоведа). У либералов был свой проект. Не поддерживала Хомейни и часть духовенства во главе с великим аятоллой Шариатмадари, который в его отсутствие считался главным религиозным авторитетом в Иране и, не без основания, боялся еще большего роста влияния имама на революционные события. Однако, победил проект конституции, отразивший взгляды Хомейни на исламское правление. Он был принят на референдуме и утвержден конституционным собранием 24 Шабана 1358 года, что соответствует 15 ноября 1979 года. Через десять лет по указу духовного лидера страны некоторые статьи ее были пересмотрены, ибо того требовал накопленный государственный опыт. Эту конституцию, в корне отличающуюся от основных законов старых демократий, которые списывают тупо, приспосабливая их под то или иное правящее лицо и в интересах групп, дорвавшихся до власти и денег, было бы интересно изучить и сопроводить должными комментариями. Что за недостатком места в кратком очерке сделать невозможно. Воздав должное 60 тысячам павших шахидов (мучеников за веру) и сотням тысяч раненых, создатели Конституции подчеркивали, что нация самоорганизуется, дабы достичь конечной пели (придти к Богу), а на этом пути — создать образцовое исламское общество, пример для исламских и народных движении за границей. Отчетливо прослеживается в конституции желание утвердить религиозный контроль над всеми сторонами политической и общественной жизни страны и забота о морали и развитии способностей каждого мусульманина. Надо всеми ставится признанный духовный вождь нации, который в силу своих личных качеств и учености способен оценить действия президента, премьера, министров, законодательного собрания, опираясь на указания священных книг ("Дела вершатся улемами, точно выполняющими повеления Бога о дозволенном и недозволенном", - сказано в священном хадисе). Экономика объявлена не целью (поскольку концентрация и увеличение богатства, согласно мировому опыту, приводят лишь к деградации личности и разложению общества), а средством достижения конечной цели. Главное в исламском правлении - вера единого Бога, в установленные им законы шариата, в Страшный суд, в божественные откровения и справедливость, в преемственность имамов, в изначальное благородство и ценность каждого человека, в отрицание угнетения и гегемонии. Другое дело - как этого достичь. Известно, что рыба гниет с головы. Государственным служащим запрещается всякая деловая деятельность, включая адвокатскую, за исключением преподавательской. Скажете, что вы об этом уже слышали и знаете, как ловко попираются законы при коррумпированных тоталитарных и демократических режимах, но, ни в одной из конституций я не читал ничего подобного статье 142 Конституции ИРИ: "Собственность лидера страны, Президента, заместителей Президента, министров, а также их жен и |
