Миямото Мусаси. Книга Пяти Колец
* ПРЕДИСЛОВИЕ ПЕРЕВОДЧИКА *
Япония при жизни Мусаси
Миямото Мусаси родился в 1584 году в Японии в разгар
борьбы за возрождение единой империи после четырехвекового
периода междоусобиц. Традиционная власть императора была
свергнута в XII веке, и, хотя каждый наследный император
оставался номинальным правителем Японии, его власть была
ограничена. С этого момента Япония живет в непрерывных раздорах
между удельными князьями, воителями-одиночками и авантюристами,
воюющими за земли и власть. В XV и XVI веках князья, называемые
дайме, возвели огромные каменные замки, чтобы защитить себя и
свои земли. Вокруг замков стали расти города. Войны мешали
торговле и опустошали страну.
В 1573 году человек по имени Ода Нобунага подчинил себе
Японию. Он стал сегуном, военным диктатором, и на протяжении
девяти лет ему удавалось сохранять контроль практически над
всей страной. Когда в 1582 году Нобунага пал жертвой покушения,
браздами власти завладел Тоетоми Хидэеси. Он продолжил работу
по объединению Японии, начатую Нобунагой, безжалостно искореняя
ростки неповиновения, возродил прежнюю дистанцию между воинами
-- самураями -- и прочим людом, введя ограничение на ношение
мечей. "Охота за мечами Хидэеси" -- такое название получила эта
санкция. Отныне только самураям разрешалось носить два меча:
короткий был дозволен каждому, длинный отличал самураев от
прочего люда. Хотя Хидэеси сделал многое для того, чтобы
стабилизировать ситуацию и упрочить торговлю, к моменту его
смерти в 1598 году внутренние неурядицы не были искоренены
окончательно.
Настоящее объединение Японии началось в правление
великого Токугавы. В 1603 году Токугава Иэясу, в прошлом
сподвижник и Нобунага, и Хидэеси, стал сегуном Японии, нанеся
поражение Хидэери, сыну Хидэеси, в битве при Сэки- га-Хара.
Иэясу разместил свое правительство в Эдо, нынешнем Токио,
где у него был большой замок. Его правление было стабильным,
спокойным, оно открыло новый период японской истории,
продолжавшийся до реставрации монархии 1868 года. Иэясу умер в
1616 году. Члены его клана продолжили дело Токугавы, и титул
сегуна стал практически наследственным.
Иэясу решительными действиями обеспечил диктатуру. Он
демонстрировал показную почтительность императору в Киото,
который оставался номинальным властителем Японии, ограничивая
его участие в делах правления. Реальная угроза положению Иэясу
могла исходить лишь со стороны князей, и он умело обезопасил
себя, разработав систему, при которой все князья обязаны были
"посменно" жить в Эдо, жестко ограничив их передвижения по
стране. Диктатор распределял земли в обмен на клятвы в верности
и раздавал уездные замки вокруг Эдо членам своего клана. Кроме
того, он обладал целой сетью тайной полиции и наемных убийц.
Период Токугавы многое изменил в социальной истории
Японии. Чиновничья служба (бюрократия) Токугавы пронизывала
буквально все. Под контролем находились не только образование,
закон, правительство и чины, но даже костюмы сословий и
поведение каждого класса строго регламентировались.
Традиционное для Японии классовое сознание закрепилось в четкую
классовую структуру. Существовало 4 основных класса: самураи,
земледельцы, люди искусства (художники) и торговцы. Класс
самураев был высшим -- по достоинству, если не по богатству --
и включал князей, высших правительственных чиновников, воинов,
а также мелкое чиновничество и простых солдат. Ниже в иерархии
стояли земледельцы, не потому, что были очень уважаемы, а
потому, что производили необходимый для жизни рис. Судьба
земледельцев была несчастливой, их принуждали отдавать большую
часть урожая феодалам и не позволяли покидать свои поля. Далее
шли артисты, художники и мастеровые, а ниже всех стояли
торговцы, которые были презираемы, но постепенно богатели и тем
самым приобретали значительность. Из пределов этой жесткой
сословной системы выбивались совсем немногие.
Мусаси принадлежал к самураям. Первое упоминание о них мы
находим в системе "Кондей" ("Надежная молодежь"), введенной в
792 г. н.э., по которой японская армия, состоявшая до этого в
основном из вооруженных копьями пехотинцев, была реформирована
и укреплена офицерами, отбиравшимися из отпрысков знатных
семей. Они воевали в конном строю, носили доспехи, пользовались
луком и мечом. Еще в 782 году император Камму начал
строительство Киото, где и появился первый тренировочный зал,
который существует по сей день. Он называется Бутокуден, "Зал
воинских добродетелей". Через несколько лет после этой реформы
воинственные айну, коренные жители Японии, упорно отражавшие
попытки выжить их из диких обиталищ, были оттеснены на север,
на остров Хоккайдо.
При Хидэеси и Токугаве огромные провинциальные армии были
постепенно распущены. Безработные самураи бесцельно слонялись
по стране, не находя себе занятия. Мусаси стал одним из таких
бродяг, "ронином", "человеком, плывущим по волнам". Множество
оставшихся не у дел офицеров оказалось выброшено в общество,
которое продолжало уважать понятия рыцарства, но в нем не стало
места для военных.
Постепенно самураи превратились в замкнутое сословие,
свято хранившее традиции, беззаветно преданное военным
искусствам. Время расцвета Кендо.
Понятие Кендо -- "Путь меча" -- в Японии является
синонимом благородства. С момента возникновения сословия
самураев в восьмом веке военные искусства стали высшей формой
обучения, вдохновленной учением Дзен и духом Синто. Школы Кендо
появились в начале периода Муромати -- примерно в 1390--1600
годах -- и, пережив всевозможные перипетии, дожили до нынешних
дней. Сыновья сегунов Токугавы получали образование, изучая
китайских классиков и упражняясь в фехтовании. На Западе
считают "перо сильнее меча" ("что написано пером, не вырубишь
топором"), японцы же говорят: "бунбу ичи" -- "перо и меч в
гармонии". И сегодня известные бизнесмены и политические
деятели Японии изучают искусство древних шкод Кендо, сохраняя
традиции многовековой давности.
Итак, Мусаси был ронином в те времена, когда самураи
формально считались элитой, но на деле не имели средств к
существованию, если не владели замками или землями. Многие
ронины отложили свои мечи и стали художниками, артистами, но
другие, как Мусаси, устремились к идеалу воина, взыскуя достичь
совершенства на опасных путях Кендо. Дуэли в то время стали
обычным явлением, школы фехтования процветали и множились. Две
школы, Итто и Ягью, находились под особым попечением Токугавы.
Итто готовило учителей Кендо, Ягью постепенно превратилось в
тайную полицию бюрократии диктатора.
Кендо
Традиционные японские фехтовальные залы, называемые
"додзе", обычно находились поблизости от монастырей и
храмов, но ко времени Мусаси огромное количество школ возникло
в новых городах при замках феодалов. Каждый дайме, князь,
считал своим долгом содержать школу Кендо, где тренировались
его вассалы и обучались сыновья. Каждый ронин мечтал нанести
поражение ученикам, а если удастся, то и преподавателю
какого-нибудь додзе, рассчитывая, что слух о таком подвиге
дойдет до того, кто мог бы нанять бродячего воина на службу.
Самурай носил два меча, заткнутых за пояс так, что острая
сторона клинка была обращена вверх. Длинный меч носили только
вне помещения, короткий -- всегда и всюду. На тренировках часто
применяли деревянные и бамбуковые мечи. Обычными были
поединки, на которых пользовались и тренировочными, и
настоящими мечами. Дуэли проводились в тренировочных залах и
перед храмами, на улицах и за стенами замков. Бои длились до
смертельного исхода или пока один из противников не оказывался
обезоружен; через несколько поколений после Мусаси стали широко
использовать шинай, бамбуковый меч с изменяемой жесткостью, а
позже -- защитное снаряжение, так что опасность получить травму
была значительно снижена. Самурай изучал искусство владения
всеми видами оружия -- алебардой, палками, мечом, цепью с
серпом. Многие школы, использующие самые разные виды оружия,
сохранились в своей традиционной форме и по сей день.
Чтобы практиковать Кендо, человек должен преодолевать
себя, переносить тяжесть изматывающих тренировок и сохранять
хладнокровие перед лицом опасности. Путь меча означает не
только фехтовальную подготовку, но также и жизнь согласно
кодексу чести.
Духом битвы была пронизана вся повседневная жизнь
самурая, и возможность близкой смерти не казалась ему чем-то
необычным. Настоящим мастером меча мог считаться лишь тот, кто
был готов без колебаний шагнуть навстречу собственной гибели.
Именно для достижения такого совершенства люди следовали
древним традициям, и даже в наши дни многие японцы посвящают
свою жизнь практике Кендо.
Кендо и Дзен
Путь меча -- это моральный кодекс самурая, вдохновленный
конфуцианской философией, которая сформировала систему
Токугавы, вместе с национальной японской религией Синто.
Самураи Японии от Камакура до Муромати изучали аскетическую
практику Дзен, которая шла рука об руку с искусством войны. В
Дзен нет сложностей, он направлен к постижению сути вещей.
Здесь нет церемоний, нет поучений: восприятие Дзен
исключительно личностно. Самосовершенствование в Дзен не
предполагает изменения поведения, но ведет к осознанию природы
обычной жизни. Конечная точка -- это начало, и наибольшая
добродетель -- простота. Секретная техника школы Кендо Итто-рю
-- "аи учи" -- предполагает нанесение удара противнику в
момент, когда он атакует тебя. Здесь важны абсолютная
точность... и полное отсутствие гнева. Воин обязан обращаться
с противником как с дорогим гостем. Он должен уметь отбросить
страх и отрешиться от собственной жизни.
Секретная техника подвластна всем, начинающий и мастер
ведут себя одинаково. Знание -- это законченный круг. Первая
глава у Мусаси озаглавлена "Земля" -- основа Кендо и Дзен, а
последняя -- "Пустота" -- понимание того, что может быть
выражено как "ничто". Поучения в Кендо похожи на яростные
словесные атаки, которым подвергаются изучающие Дзен.
Одолеваемый сомнениями, со смятенными духом и умом, ученик
постепенно подводится учителем к осознанию и пониманию. Ученик
в Кендо тренируется как одержимый, отражает тысячи атак утром и
вечером, изучает технику ведения боя, и наконец меч его
становится "не-мечом", намерение становится "не-намерением", а
спонтанным пониманием ситуации. Элементарное становится высшим
откровением, но мастер по-прежнему продолжает шлифовать
простейшие упражнения, отдавая им всего себя, как ежедневной
молитве.
О жизни Миямото Мусаси
Синмен Мусаси-но-Ками Фудзивара-но-Генсин, более
известный как Миямото Мусаси, родился в деревне Миямото в
провинции Миасака в 1584 году. "Мусаси" -- это название
местности к юго-западу от Токио, а обращение "но-Ками" отмечает
благородное происхождение носителя имени, "Фудзивара" же --
одна из самых знатных фамилий Японии, имеющая более чем
тысячелетнюю историю. Предками Мусаси были члены ветви сильного
клана Харима на Кюсю, южном японском острове. Хирада Секан,
его дед, служил у Синмен Ига-но-Ками Судешиги, владельца замка
Такеяма. Князь высоко ценил Хираду и выдал за него свою дочь.
Когда Мусаси было семь лет, его отец, Мунисай, то ли
умер, то ли оставил семью. Вскоре умерла и мать, и малолетний
Бен-но-Суке, как в детстве звали Мусаси, остался на попечении
своего дяди по матери, который был монахом. В раздираемой
усобицами стране ребенок рос отнюдь не беззащитной сиротинкой.
Мальчуган очень скоро превратился в грубого подростка, волевого
и крупного для своего возраста. Неизвестно, привлекал ли его к
занятиям Кендо дядя, или Мусаси привела к ним агрессивная
натура, но известно, что он убил человека, когда ему было всего
тринадцать лет. Его противником оказался Арима Кихей, самурай
из школы воинских искусств Синто-рю, искусный во владении мечом
и копьем. Мальчик швырнул его на землю и ударил палкой по
голове, когда тот попытался подняться. Кихей умер,
захлебываясь кровью.
Следующий бой Мусаси состоялся, когда ему было
шестнадцать лет. Он нанес поражение прославленному бойцу
Тадасима Акиме. Примерно в это же время юноша покидает дом и
отправляется в "воинские скитания", совершая "паломничество
самурая". Забегая вперед, скажем, что на протяжении своего
жизненного пути Мусаси вышел победителем в огромном количестве
поединков и участвовал в шести войнах, пока, наконец, в
возрасте пятидесяти лет не утихомирился и не занялся
подведением итогов.
Надо сказать, что во все века множество ронинов бродило
по Японии в подобных странствиях. Кто-то путешествовал, как
Мусаси, в одиночку, кто-то в сопровождении товарищей, как,
например, знаменитый фехтовальщик XVI века Цукахара Бокуден,
имевший свиту в сотню человек.
Последнюю часть жизни Мусаси проводит вдали от общества,
посвятив себя поискам просветления на Пути меча. Озабоченный
лишь совершенствованием своего мастерства, мастер боя живет в
совершенно нечеловеческих условиях, мокрый от дождей,
продуваемый ветром, не причесываясь, не глядя на женщин, не
занимаясь ничем, кроме оттачивания боевого искусства. Говорят,
он в то время никогда не принимал ванны, чтобы не быть
застигнутым врасплох без оружия, и приобрел дикий и жутковатый
вид.
Впрочем, до этих дней еще далеко. Пока же молодой Мусаси
вступает в ряды армии Асикага, чтобы сражаться против грозного
Иэясу. Он переживает ужасные дни поражения, когда в кровавой
бойне гибнет около семидесяти тысяч человек, и счастливо
избегает смерти от руки преследователей.
В столицу Японии, Киото, Мусаси является, когда ему
исполняется двадцать один год. Здесь разворачивается его борьба
против семьи Йошиоки. Несколько поколений фамилии Йошиоки были
наставниками фехтования при доме Асикага. Позже, когда
Токугава запретил им преподавать Кендо, члены этой семьи стали
красильщиками и занимаются этим ремеслом по сей день.
Короче говоря, некогда Мунисай, отец Мусаси, был
приглашен в Киото сегуном Асикага Йошиоки. Мунисай был умелым
фехтовальщиком и специалистом по "джитте", стальной дубинке с
крюком для захвата лезвия меча. История повествует, что Мунисай
сразился с тремя Йошиока, но выиграл только в двух схватках,
что, возможно, и стало причиной ненависти Мусаси к этой семье.
Йошиока Сейдзиро, глава семьи, был приглашен первым за
городскую черту. Сейдзиро бился настоящим мечом, Мусаси --
деревянным. Мусаси опрокинул Сейдзиро яростным натиском и
зверски лупил его, лежащего на земле. Слуги отнесли хозяина
домой, где он от стыда отрезал свой самурайский узел волос на
макушке.
Мусаси не уезжал из столицы, его присутствие раздражало
Йошиоки. Второй брат Сейдзиро, Денсичиро, вызвал Мусаси на
дуэль. Юноша беззаботно опоздал к назначенному часу, но.
наконец объявившись, уже через несколько секунд после начала
схватки разбил череп своего противника одним ударом деревянного
меча. Денсичиро упал замертво. Семейство послало Мусаси еще
один вызов -- от лица юного сына Сейдзиро, Хансичиро, лучшего
фехтовальщика в семье. Несмотря на такие способности,
Хансичиро был еще подростком, ему еще не исполнилось и двадцати
лет. Схватка должна была состояться в сосновой роще,
прилегающей к рисовому полю. На этот раз Мусаси прибыл на место
задолго до назначенного времени и спрятался, поджидая
противника. Молодой Йошиока появился в полном боевом
снаряжении, в сопровождении хорошо вооруженных слуг, с твердым
намерением разделаться с врагом семьи. Мусаси ждал, скрытый
тенью до тех пор, пока все не решили, что он испугался и
покинул Киото. Тогда Мусаси неожиданно выскочил из укрытия и
зарубил противника. Быстро, действуя двумя мечами, он пробился
сквозь толпу слуг и исчез.
После этого жуткого эпизода Мусаси долго путешествовал по
всей Японии, став легендой еще при жизни. Мы находим упоминание
его имени и рассказы о его подвигах в хрониках, дневниках, в
надписях на монументах и в народной памяти от Токио до Кюсю. Он
провел более шестидесяти схваток еще до того, как ему
исполнилось двадцать девять лет, и во всех вышел победителем.
Самые ранние описания этих поединков содержатся в "Нитен Ки",
"Хрониках Двух Небес", которые составлены его учениками
поколение спустя после его смерти.
В 1605 году Мусаси посетил храм Ходзоин на юге столицы.
Здесь у него состоялась схватка с Оку Ходзоин, учеником
дзенского монаха Хоин Иней секты Нитирен. Монах был мастером
копья, но не шел ни в какое сравнение с Мусаси, который дважды
опрокинул его ударами короткого деревянного меча. Мусаси
остался в храме на некоторое время, изучая новую для него
технику фехтования и наслаждаясь беседами с монахами. До
сегодняшнего дня сохранились наставления для упражнений с
копьем, практикуемые монахами Ходзоина. Интересно, что в
древности слово "осе" ("ошо"), означающее сейчас "священник"
("монах"), понималось как "учитель фехтования копьем". Хоин
Иней был учеником Идзуми Мусаси-но-Ками, мастера Кендо Синто.
Этот монах особенно хорошо дрался пожарными баграми с
наконечниками в виде скрещенных лезвий, хранившимися под
карнизами храма.
Когда Мусаси путешествовал по провинции Ига, он
встретился в поединке с искусным бойцом, владевшим серпом на
цепи по имени Сисидо Байкин. Сисидо взмахнул цепью, Мусаси
выхватил кинжал и пронзил его грудь. Наблюдавшие за схваткой
ученики кинулись было на Мусаси, но он разогнал их прочь.
В Эдо боец по имени Мусо Гоносуке навестил Мусаси,
предлагая дуэль. Мусаси строгал деревяшку для лука и в ответ на
просьбу Гоносуке встал, объявив, что использует заготовку в
качестве меча. Гоносуке провел яростную атаку, но Мусаси,
отмахнувшись, пошел прямо на него и нанес ему удар по голове.
Гоносуке упал.
В провинции Идзумо Мусаси навестил князя Мацудайра,
попросив разрешения схватиться с самым сильным его
фехтовальщиком. В Идзумо было много искусных бойцов. Против
мастера выставили человека, дравшегося восьмигранным деревянным
шестом. Схватка состоялась в саду библиотеки. Ударами
деревянных мечей Мусаси загнал самурая на ступени веранды и
молниеносно атаковал его в лицо, а когда противник отшатнулся,
раздробил ему обе кисти.
К удивлению собравшихся, князь попросил Мусаси сразиться
с ним. Мусаси оттеснил князя на террасу и, когда тот ринулся в
ответную атаку, Мусаси ударом "огня и камня" сломал его меч.
Князь поклонился в знак поражения, и Мусаси на некоторое время
остался у него в качестве учителя боя.
Самый известный поединок Мусаси состоялся в 17-й год эры
Кейте, в 1612 году, когда он находился в Огуре, городке
провинции Бунзен. Его противником был Сасаки Кодзиро, молодой
человек, разработавший изумительную технику фехтования,
известную как "Цубаме-гаеси", или "пируэт ласточки",
вдохновленный движением хвоста ласточки в полете. Кодзиро
содержал князь провинции, Хосокава Тадаоки. Мусаси обратился к
Тадаоки за разрешением сразиться с Кодзиро через одного из
самураев Хосокавы, некоего Нагаока Сато Окинага, бывшего
некогда учеником отца Мусаси. Разрешение было дано.
Поединок назначили на восемь часов следующего утра.
Местом его проведения должен был стать остров в нескольких
милях от Огуры. В ту же ночь Мусаси покинул свое жилище и
отправился пировать в дом Кобаяси Таро Дзаэмона. Это не прошло
незамеченным. Пронесся слух, что в страхе перед филигранной
техникой Кодзиро Мусаси бежал.
Действительно, на следующее утро Мусаси не явился на
место схватки к назначенному часу. В дом Кобаяси отправили
гонца. Мусаси с трудом добудились. Он встал, выпил воду из
тазика для умывания и взгромоздился в лодку. Пока Сато Окинага
греб к месту дуэли, Мусаси подвязал бумажными лентами рукава
кимоно и выстрогал подобие меча из запасного весла. Проделав
это, он прилег отдохнуть.
Лодка причалила к берегу. Кодзиро и его секунданты были
поражены видом Мусаси. С растрепанными волосами, кое-как
перехваченными полотенцем, он выскочил из лодки и, размахивая
обрубком весла, бросился к противнику. Кодзиро обнажил меч --
изумительный клинок работы Нагамицу из Бидзена -- и отбросил
ножны. "Тебе они больше не понадобятся", -- кивнул Мусаси,
устремляясь вперед.
Кодзиро сделал выпад, Мусаси рванулся в сторону и опустил
весло на голову врага. Когда Кодзиро падал, его меч задел
полотенце на голове Мусаси и рассек пояс его широких штанов.
Поняв, что с противником покончено, Мусаси поклонился онемевшим
секундантам и, сверкая задницей, направился к лодке. Некоторые
источники утверждают, что, убив Кодзиро, Мусаси отбросил весло,
сделал несколько резвых прыжков, выхватил боевые мечи и с
криком замахал ими над поверженным противником.
Примерно в это время Мусаси совершенно перестал
использовать в поединках настоящие клинки. Он сделался
непобедимым и с этого момента посвятил себя поискам
совершенного понимания Пути Кендо.
В 1614 и 1615 годах мастер воспользовался случаем снова
испытать себя в боевых условиях. Иэясу осадил замок Осака, где
собрались поднявшие мятеж сторонники семьи Асикага. Мусаси
присоединился к войскам Токугавы в зимнюю и летнюю кампанию,
сражаясь теперь против тех, за кого бился в молодости при
Сэки-га-Хара.
Согласно его собственным писаниям, Мусаси пришел к
пониманию стратегии боя, когда ему было пятьдесят или пятьдесят
один, в 1634 году. Он вместе со своим приемным сыном Иори,
беспризорником, подобранным во время путешествия в провинции
Дэва, осел в Огуре. С тех пор Мусаси больше не покидал остров
Кюсю. В те времена замком Кумамото, центром провинции Хиго,
владела семья Хосокава. Князем провинции Бунзен был Огасавара.
Иори пошел на службу к Огасавара Тададзане и в качестве
капитана армии Тададзане сражался с христианами во время
восстания Симавары в 1638 году, когда Мусаси было около
пятидесяти пяти. Князья южных провинций всегда стояли против
власти Токугава и выступали зачинщиками интриг с иностранцами и
японцами- христианами. Мусаси находился в составе военного
совета при Симавары, где была учинена бойня над христианами.
После этого Иэясу закрыл японские порты для иноземцев, и это
положение просуществовало более двух веков.
После шести лет жизни в Огуре Мусаси был приглашен к
Тюри, владельцу замка Кумамото, родственнику Хокасавы. Он
провел у князя несколько лет, занимаясь живописью и обучением
самураев влиятельного феодала. В 1643 году мастер меча стал
отшельником, удалившись в пещеру под названием "Рейгендо". Там
он написал книгу "Го Рин Но Се", посвященную любимому ученику
Тэруо Нобуюки. Через несколько дней после окончания труда 19
мая 1645 года Мусаси умер.
Мусаси известен в Японии как "Кенсей", то есть "Святой
Меча". "Го Рин Но Се" стоит в начале любой библиографии по
Кендо, являясь уникальной книгой, освещающей как вопросы
стратегии военных действий, так и методы одиночного поединка.
Она не является диссертацией по военному делу, она, по словам
самого Мусаси, всего лишь "руководство для мужчин, которые
хотят научиться искусству стратегии", но ее содержание всегда
находится за пределами понимания ученика. Чем больше читаешь
эту книгу, тем больше находишь на ее страницах. Это завещание
Мусаси, ключ к пути, по которому он шел. Ему еще не было
тридцати, когда он стал непобедимым бойцом, но не осел и не
основал школу, переполненный сознанием успеха, а с удвоенным
усердием погрузился в дальнейший поиск. Даже к концу своих дней
мастер презирал роскошную жизнь и два года прожил в горной
пещере, погруженный в глубокое самосозерцание. Поведение этого
бесстрашного и упрямого человека было несомненно скромным и
искренним.
Мусаси писал: "Когда обретаешь Путь Стратегии, нет
ничего, чего ты не смог бы понять", и еще: "Ты будешь видеть
Путь во всем". Действительно, сам он стал мастером во всем. Он
создал замечательные работы живописи тушью, быть может, более
ценимые японцами, чем любые другие произведения этого жанра. В
его картинах -- бакланы, цапли, синтоистский бог Хотей,
драконы, цветы и птицы, птица на высохшем дереве, Дарума
(Бодхидхарма) и многое другое. Мусаси стал искусным
каллиграфом, свидетельство чему -- его произведение "Сэнки"
("воинственный дух"). В одной из частных коллекций находится
маленькая деревянная статуэтка, изображающая буддийского
святого Фудо Миоо, руки мастера боя. Недавно утеряна его
скульптура Каннон. Мусаси создал ряд произведений из металла и
основал школу изготовителей гард для мечей. Считается, что он
являлся автором бесчисленных поэм и песен. Ни одна из них, к
сожалению, не сохранилась. Рассказывают также, что сегун Иемицу
специально заказывал Мусаси писать восход солнца над замком
Эдо.
На его картинах часто стоит печать "Мусаси" или
псевдоним, "Нитэн". "Нитэн" означает "Два неба", что порой
связывается со стойкой воина, воздевшего два меча над головой.
Мусаси является основателем школы фехтования, известной как
"Нитэн рю", или "Энмей рю" ("чистый круг").
Мусаси писал: "Изучи Пути всех профессий". Сам он именно
так и поступал. Он перенимал жизненный опыт не только
знаменитых мастеров меча, но и монахов, стратегов, художников и
ремесленников, стараясь расширить свои познания.
Мусаси писал о различных аспектах Кендо так, что новичок
мог изучать его текст на основе своего багажа, а мастер Кендо
находил в тех же самых словах более высокий уровень знаний.
Текст труда приложим не только к военной стратегии, но к любой
ситуации, где требуется тактика. Японские бизнесмены и сейчас
используют "Го Рин Но Се" как руководство по деловой практике,
проводя кампании сбыта как военные операции, используя те же
энергичные методы. Точно так же, как Мусаси казался безмерно
жестоким человеком, преследуя на деле высокий идеал,
большинству людей успешный бизнес непременно кажется
бессовестным,
Так что учение Мусаси актуально в XX веке так же, как на
средневековом поле битвы, и приложимо не только к японцам, но
ко всем расам и народам. Думаю, что его дух можно выразить
двумя словами: скромность и упорный труд.
* КНИГА ПЯТИ КОЛЕЦ *
ГО РИН НО СЕ
Введение
Я в течение многих лет практиковался в Пути Стратегии,
называемом мною "Ни Тэн Ити Рю", и сейчас впервые задумал
изложить мой опыт на бумаге. (Иероглиф, означающий "Путь",
|
