Восемнадцать лекций, прочитанных для священников в Дорнахе с 5 по 22 сентября 1924 года и воспроизведенных по записям участников рудольф штайнер
Скачать 3.41 Mb.
|
| и тем, кем он был в начале развития Сатурна, и — всем миром. Он станет своей Альфой и Омегой: человеком, заключающим в себе весь мир. Словами Апокалипсиса Иоанна «Я есмь Альфа и Омега» мы охарактеризовали, кем будет человек в конце периода Вулкана. В конце развития Вулкана также и человек будет вправе сказать: «Я есмь Альфа и Омега». Посмотрим на Мистерию Голгофы с точки зрения того, что мы представили себе как начало, середину и конец эволюции человечества. Существо, воплотившееся благодаря Мистерии Голгофы в Иисусе, находится здесь — в середине мирового времени, в течение которого осуществляется развитие человека, — на той ступени мировой эволюции, на которой человек будет находиться в конце развития Вулкана. Это Существо предстает нам здесь как Бог. Человек, как таковой, станет этим Существом в конце развития Вулкана. Быть Богом и быть человеком — в чем же здесь разница? Разница здесь состоит в том, что в последовательности времен Бог раньше человека является тем Существом, которым человек будет позднее. Не следует говорить, что подобное воззрение низводит Бога до человека или же делает из Него человека. Этого не происходит. Ибо время хотя и является для сверхчувственного созерцания — если я могу употребить парадоксальное выражение — одновременной реальностью (gleichzeitige Realität), но все же дистанция между человеком и Богом выявляется в том, что имеет место во время Мистерии Голгофы. Желая проследить такие соотношения, нельзя произвольно связывать разные времена и приводить в связь друг с другом существ разных времен. Видите ли, в таких писаниях, каким является Апокалипсис Иоанна, многое еще выражается на мистериальном языке. Поэтому Апокалипсис можно понять, только опираясь на знание мистериального языка. И совершенно не должно удивлять то обстоятельство, что автор Апокалипсиса говорит на мистериальном языке, ибо в его время этот язык был понятен людям. Тогда они еще знали, что звуки являются сверхчувственными существами, что Альфа-человек, как сверхчувственное существо, находится в своем начале. Знали также, что, переходя от Альфы к Бете, обращаются от человека к миру, а это значит, к божественному миру, и что, проходя через все звуки алфавита до Омеги, постепенно заключают в себя весь божественный мир. Самое поразительное, в сущности, заключается в том, что мы сегодня переживаем звуки как нечто тривиальное. Ибо все звуки для нас суть не что иное, как тривиальность. Кто знает только «а», «б», «в», тот знает немного. Это — тривиальность. Но то, что сегодня кажется тривиальным, указывало когда-то на божественно-духовных существ. Наши тривиальные буквы суть отголоски того, что когда-то человечеством переживалось как божественно-духовные существа. Весь алфавит был суммой таких божественно-духовных существ. Звуки, которые звучали человеку со всех сторон, были богами. Звук «а», Альфа, — это человек. Звук «б», Бета, — человек в своем доме, и т.д. Альфа и Омега — это человек вместе со всем миром. Когда человек произносил звуки, он чувствовал, как они пронизывали его духовностью. В третьем периоде мистерий в интонировании культового языка еще проявлялись последние следы жизни божественно-духовного в звуках. В древнейшие времена еще сохранялось абсолютное понимание этого. Интонируя один за другим звуки, которые сегодня составляют наш традиционный, ставший абстрактным алфавит, человек интонировал мировое Слово. То, что он интонировал, соединяло его со всеми богами: в начале было Слово. Это означает то же самое, что и слова Христа: «Я есмь Слово», или когда Он говорит: «Я есмь Альфа и Омега». Апокалипсис написан на мистериальном языке. И язык Апокалипсиса еще напоминает о том великом времени, когда человек чувствовал Макрокосм как глаголющую Вселенную. То, что в древние времена было в высшей степени духовным для людей — звуки языка, — сегодня превратилось в свою тень, в нечто тривиальное. Мы должны суметь прочувствовать то, что произошло. Что же произошло? Звуки остались, но для человека в них больше не присутствуют боги. Боги покинули звуки. И в них демоническим образом засели ариманические существа. Народное представление о том, что звуки нашего языка, если только они письменно фиксируются, содержат в себе нечто черномагическое, вовсе не безосновательно. В этом народном представлении заключен здравый смысл. Ибо божественные звуки с некоторых пор ариманизированы. Боги покинули звуки, и в них вошли ариманические существа. И если в этой области мы не сможем снова найти пути назад, тогда человек — уже через язык — будет все более и более проникаться ариманическими силами. Именно с таким переживанием языка мы должны подходить к Апокалипсису. Лишь тогда откроется нашей душе во всем величии и могуществе то, что представлено в Апокалипсисе. Ибо к чему стремится автор Апокалипсиса? Он стремится к тому же, к чему стремятся и все те, кто говорят о Христе, имея на то полное основание, ибо говорят, исходя из познания. Иоанн стремится к тому, чтобы человечество узрело Христа. Он обращает внимание на Его присутствие. Он начинает Апокалипсис словами о присутствии Христа. Ибо если взять первые слова Апокалипсиса и перевести согласно заключенному в них смыслу на наш язык, то это будет означать не что иное, как следующее: «Узри явление Иисуса Христа! Смотри, я хочу тебе показать явление Иисуса Христа, данное Богом!» Итак, автор Апокалипсиса своим особым, апокалиптическим образом указывает сначала на то, что Христос хочет предстать перед человечеством. Вместе с тем автор Апокалипсиса указывает на то, что он хочет не только сообщить о явлении Иисуса Христа, об имагинации Иисуса Христа, которая предполагает способность видеть, но он хочет обратить внимание и на то, что Божественная Мировая Сила, давшая миру это явление, выражает его также в словах. Эти слова, слова самого Бога — суть толкование явления Иисуса Христа. И Бог посылает их через Ангела служителю своему Иоанну. Так должны мы понимать начало Апокалипсиса. В сущности, здесь речь идет о двояком: о Христе в образе и о Христе в слове. Навстречу нам, с одной стороны, выступает образ Христа, нечто имагинативное. С другой стороны, мы имеем дело с посланием Христа. В Откровении (1:2) Иоанн свидетельствует о явлении Христа и свидетельствует о слове Божьем — толковании этого явления. Автор Апокалипсиса хочет, чтобы перед человеком предстал Христос в образе и Христос в слове. Тем самым наше внимание обращается на то, что было тогда чем-то само собой разумеющимся для людей, но сегодня стало абсолютно непонятным. Сегодня убогая психология говорит о чувственном восприятии и о представлении. И для того чтобы дело выглядело наиболее жалким образом, люди дают чувственному восприятию возникать благодаря органам чувств, а человеку позволяют слагать представление внутри себя. Здесь все только субъективно, совершенно ничего не присутствует от Космоса. Богатый мир люди превратили в мир ограниченный*. При этом совершенно забывают о том, что человек находится внутри Вселенной. Второе, что подтверждает Иоанн, о чем он свидетельствует и о чем он сообщает, — есть слово, несущее в себе интуитивный элемент. Этот интуитивный элемент слова, указывавший некогда на сверхчувственное, доведен сегодня до убогого представления, указывающего на чувственное. То, что автор Апокалипсиса представляет как явление Христа, дается восприятию, направленному на сверхчувственное. Так что мы должны сказать: «Узри явление Иисуса Христа, данное Богом, чтобы показать тем, кто Ему служит, чему надлежит быть вскоре». (Я поясню это позже.) «Бог облек это явление в слово и послал через Ангела Своего служителю Своему Иоанну, который подтвердил слово Бога и явление Иисуса Христа, которое он видел». Иоанн хочет дать людям то, что получил в послании от Бога, и то, что он видел. Необходимо, чтобы христианские писания были вновь рассмотрены подобным образом. И для вас как священников — для вас, стремящихся быть священниками, исходя из глубокого и честного импульса души, — задача заключается в том, чтобы настаивать на добросовестном отношении к Писанию. Ибо все же дело обстоит так, что когда человек, опираясь на современный язык, читает Евангелия и говорит, что понимает их, он, в сущности, проявляет лишь свое нечестное отношение к ним. В подтверждение того, что я вам сказал, обратимся к началу Апокалипсиса. «Это откровение Иисуса Христа», — так находим мы в одном переводе (8), — «которое дал Ему Бог, чтобы показать рабам Своим, чему надлежит быть вскоре. И Он показал его, послав оное через Ангела Своего рабу Своему Иоанну». — Так сказано в этом переводе и преподносится людям во всем мире как точный текст Апокалипсиса. Но в действительности под этим никто не может представить себе чего-либо. И так обстоит дело с большей частью Евангелий. Из-за того, что людям говорили, будто этот «дословный» текст что-то из себя представляет, в то время как в нем больше ничего не осталось из первоначального содержания, постепенно возникло представление, что вообще невозможно глубже проникнуть в Евангелия. Да и как это могло быть иначе? Читая Евангелия на каком-либо современном языке и желая при этом оставаться честным, уже невозможно в них ничего понять. Ибо то, что передается в них на современных языках, больше ничего не выражает. Сначала необходимо вновь обратиться к тому, что является их первоначальным содержанием, как мы это сделали с двумя первыми предложениями и как мы это будем делать в дальнейшем. Говорят, что для понимания некоторых частей Евангелий необходимо вернуться к древнегреческому языку. Я, конечно, испытываю должное уважение к нашим современникам, владеющим древнегреческим языком. Они добросовестно работают над пониманием древнегреческого языка. Но правда заключается в том, что сегодня ни один человек больше не понимает верным образом древнегреческий, так как мы больше не обладаем всем тем, что было у древнего грека, когда он говорил или слушал. Когда мы кого-либо слушаем или сами говорим, мы, в сущности, похожи на мешки с мукой. Мы остаемся внутренне неподвижными, подобно тому как неподвижна мука в мешке, когда мешок как следует упакован. В случае с древним греком все было иначе. Когда древний грек слушал, его сознание вибрировало, он внутренне наполнялся жизнью. И говорил он также из полноты внутренней жизни. Слова, которые он слышал и которые он произносил, были для него еще живыми телами (lebendige Körper). Они были для него живыми. Подобное можно сказать и в отношении восточных народов. Хотя они и находятся сегодня в упадке, тем не менее, они не похожи на европейцев, которые больше не способны чувствовать внутреннюю жизнь, когда они говорят или слушают. Послушайте восточного человека, к примеру, Рабиндраната Тагора. Послушайте, как восточные люди, даже менее значительные, чем Рабиндранат Тагор, выражают движение и жизнь, живущие в языке. Сегодня человек полагает, что имеет дело с языком, когда пользуется словарем, в котором с одной стороны стоит, например, английское слово, с другой стороны — немецкое. Он совершенно спокойно ставит немецкие слова рядом с английскими словами, приводя их в чисто внешнее соответствие. Но он не имеет совершенно никакого понятия о том, что, переходя от одного языка к другому, он перешагивает через бездну и входит в совершенно иной мир. Человек не понимает, что в языке действительно живет нечто божественное, что с языком следует обращаться как с чем-то божественным. Человек должен заново осознать это. Тогда он будет испытывать внутреннюю необходимость возвращаться к тому, что веет ему навстречу из таких древних сообщений, как, например, сообщения Апокалипсиса, величественно воздвигающего перед нашей душой явление Иисуса Христа. Как могущественный образ будет стоять перед нами явление Иисуса Христа, если только мы сможем увидеть это явление таким образом, как если бы вся облачная стихия (das ganze Wolkenelement), внезапно сгущаясь, принимая человеческий и ангельский облики, явила бы собой поразительное величие. Явление Иисуса Христа представлено здесь так, как если бы прошлое, настоящее и будущее волнообразно исходили из облачной субстанции и выявляли спиритуальное субстанциональное содержание мира, который заключает в себе человека. Это явление Иисуса Христа таково, что сначала мы немеем от встречи с ним. Мы становимся едиными с миром, перестаем осознавать самих себя. Для нас не существует больше ничего, кроме этого явления. Рядом с ним мы становимся недействительными. Вслед за этим мы обнаруживаем Бога, выявляющего Себя в откровении, Бога Отца, давшего явление Иисуса Христа. Он обращается со словом, которое есть толкование явления Иисуса Христа. Это слово есть тайна Бога Отца. Но пришло время, чтобы Бог передал эту тайну Ангелу. С этой тайной, как с письменным посланием Бога, Ангел спускается вниз к людям. Он приносит эту тайну тем путем, каким к человеку приходит инспирация от Бога. И когда человек теряет дар речи, исчезает, растворяется в явлении Иисуса Христа, перестает быть исключительно в себе самом, когда он внутренне воспринимает божественное послание, запечатанное семью печатями, — Послание, с которого он должен сначала снять печати, — тогда он сам становится тем, что стоит в Послании. Тогда он начинает видеть то, что стоит в Послании, как свою собственную Я-сущность. Он стоит перед явлением Иисуса Христа, исполненный божественных идей, божественных мыслей, исполненный духовного представления. Представьте себе священника Иоанна, который стоит перед явлением Иисуса Христа. Иоанна, самоотверженно теряющего себя, принимающего от Ангелов запечатанное семью печатями послание Бога. Иоанна, принимающего решение самому распечатать Послание Бога и передать человечеству его содержание. Если вы представите это, вы будете иметь имагинацию, которая находится в начале Апокалипсиса. Ибо, объясняя то, что стоит в начале Апокалипсиса, мы приходим к имагинации, которую я описал. Именно это имеет в виду автор Апокалипсиса. Поэтому он говорит: «Блажен тот, кто читает и слышит слова Макрокосма. Блажен тот, кто воспринимает и соблюдает в себе то, что написано в книге, если он ее понимает. Ибо настало время». Время настало. И то, что мы сейчас говорим в этой связи об Апокалипсисе — это не простая случайность, это лежит в карме сообщества, объединившегося с целью христианского обновления. ЧЕТВЕРТАЯ ЛЕКЦИЯ Дорнах, 8 сентября 1924 г. Вчера мы провели перед нашей душой имагинацию явления Иисуса Христа, данную Богом Отцом. Имагинацию, которую нам показывает автор Апокалипсиса. И я отметил, что толкование, которое приводит к пониманию этой имагинации, должно быть воспринято как послание Иоанну от самого Бога. То, что в дальнейшем автор Апокалипсиса также и сам предстает как автор послания, не противоречит тому, что это послание от Бога. Это полностью лежит в сущности мистерии и в том способе, каким, исходя из мистерии, говорят о чем-нибудь и что-то изображают. Ибо автор подобного документа, согласно сущности мистерии, совершенно не чувствовал себя автором в том смысле, в каком сегодня выступает автор какого-либо труда. Он чувствовал себя в какой-то мере орудием «духовного автора». Он чувствовал, что в процессе непосредственного записывания не содержится больше ничего личного. Иоанн имел право в дальнейшем писать так, как он писал, ибо он писал божественное послание, подчиняясь божественному повелению. Это явствует из всего последующего — действительно мистериального — способа изложения. Современность вновь нуждается в понимании подобных вещей, в том числе, например, в понимании перехода от явления Иисуса Христа, о котором идет речь в первых строках Апокалипсиса, к семи посланиям отдельным общинам, о которых идет речь далее. Ибо, собственно говоря, понимание подобных вещей, которое было чем-то само собой разумеющимся в мистериях и было еще свойственно раннему христианству, полностью утеряно в настоящее время. Здесь мы опять говорим о том, что зависит от вас, о том, что должно быть осуществлено вами в вашей дальнейшей деятельности. Вы должны подумать над следующим. То, о чем говорится в Апокалипсисе, то, что продиктовано инспирацией, посылается Ангелам Эфесской, Фиатирской, Сардисской и других общин. Эти послания направлены Ангелам. Здесь мы имеем нечто, на чем должно споткнуться понимание, присущее современности. Важно, чтобы мы верно поняли следующее. Однажды ко мне пришел один человек, который в последнее время изо всех сил старался прийти к полному пониманию антропософского духовного воззрения. Именно вы, как священники, должны знать о подобных явлениях, ибо это, в конце концов, типичные явления современности. Я привожу лишь один пример, в котором наиболее ярко проявляется то, о чем идет речь. Но вы, как священники, на вашем пути будете постоянно сталкиваться с подобными явлениями, и это очень важно для вашей деятельности. Итак, этот человек сказал мне: «У меня создается впечатление, что антропософия стремится воспринимать Библию буквально». Я ответил ему: «Да». Тогда он привел мне всяческие примеры из Библии, которые, как он полагал, все же не могут быть восприняты буквально и должны восприниматься символически. Я сказал ему: «Несомненно, существует много так называемых мистиков, теософов и т.д., которые ищут в Библии всяческие символы и тому подобное. Для них Библия состоит из сплошных символов. Антропософия этого не делает. Она стремится только к тому, что может вести — быть может, опираясь на символический язык, — к прочтению первоначального текста в его действительном значении. Я еще никогда не находил в Библии — там, где я мог это проверить, сопоставив первоначальный текст с возникшими в ходе времени более поздними недоразумениями, — ничего такого, что нельзя было бы принимать буквально». Конечной целью является именно буквальное восприятие Библии. Более того, кто не в состоянии воспринимать Библию буквально, тот еще не понимает Библию. Однако в наше время именно так и обстоит дело с большинством людей. Здесь мы затрагиваем нечто эзотерическое по своей природе, что, возможно, до сих пор вообще не привлекало внимания в ходе наших встреч. Тем не менее, это должно быть однажды поставлено перед вашим медитативным сознанием. То, что сохранилось от древних мистерий в различных исповеданиях, время от времени вспыхивает сегодня на нашем горизонте. Я сказал бы, вспыхивает не так, как молния, ибо она бьет сверху вниз, но подобно пламени вулкана, ибо оно устремляется снизу вверх. Я уже неоднократно упоминал о существовании пастырского послания одного архиепископа (9), в котором утверждалось не что иное, как следующее. В послании был поднят вопрос: кто выше — человек или Бог? В этом пастырском послании, хотя и витиеватым языком, однако, с другой стороны, все же достаточно откровенно обращается внимание на то, что когда священник стоит у алтаря, когда, стало быть, человек, как священник, стоит у алтаря — к прочим людям это не относится, это относится только к священникам, — он выше, чем Бог, могущественнее, чем Бог, ибо он может заставить Бога принять земной образ в хлебе и вине. Бог должен присутствовать на алтаре, когда священник освящает хлеб и вино на евхаристии (konsekriert), когда он совершает пресуществление. Подобный взгляд на данный вопрос восходит к сущности древних мистерий. Он еще и сегодня присущ эзотерическому брахманизму на Востоке, основанному на мистериальном знании. Представление о том, что человек есть существо, которое объемлет Божество и которое в сущности есть нечто высшее по сравнению с Божеством, находится в согласии со всей сущностью мистерий. В душевном состоянии, обусловленном подобным представлением, священнослужитель-брахман чувствовал себя, особенно в прежние времена, если я могу себе позволить так выразиться, сверхличным носителем Божества. Это далеко идущее представление, которое светит нам из сущности древних мистерий. И в конце концов оно должно — по крайней мере, когда-нибудь — стать предметом медитативной жизни священника! Ибо оно находится в абсолютном противоречии с сознанием священников, постепенно сложившимся в новое время, в особенности с сознанием евангелических священников. Для евангелического сознания содержание вышеприведенного пастырского послания является, конечно же, безумием. Тем не менее, в основе того, что выступает нам навстречу в том месте Апокалипсиса, на которое я указывал, содержится величественное представление. Мы еще вернемся к этому в ходе наших рассмотрений Апокалипсиса. Иоанн, инспирируемый Богом, пишет Ангелам семи общин по божественному поручению. Таким образом, в том состоянии, в котором он пишет, он полностью сознает себя тем, кто должен сообщить Ангелам семи общин их миссию, дать им совет, направить им предупреждение и т.д. Как это должно быть понято? На кого следует указывать, когда речь идет, например, об Ангелах Эфесской, Сардисской или Филадельфийской общин? На кого следует указывать? Это мало понятно современному человеку. Но в то время были люди, которых сегодня назвали бы религиозно образованными людьми — сегодня к их числу отнесли бы также христиански образованных людей, — в то время существовал круг людей, в котором понимали, что когда такая пророческая натура, как Иоанн, пишет Ангелам общин, то, находясь в том душевном состоянии, в котором он пишет, он стоит выше, чем Ангелы. Но, говоря «Ангел», этот круг людей вовсе не имел в виду нечто сверхчувственное. Имелось в виду следующее: христианские общины основаны и продолжают существовать дальше, и автор Апокалипсиса направляет свои послания будущим временам, когда свершится то, что он говорит об этих общинах. Он говорит вовсе не о современных состояниях общин. Он говорит об их будущих состояниях. И если бы эти люди, обладавшие в то время традиционным воззрением древних мистерий, должны были указать на того, кому надлежало получить эти послания, то они указали бы на епископов, возглавляющих общины. С одной стороны, они имели ясное представление о том, что подлинный руководитель общины есть сверхчувственный Ангел. С другой стороны, они указали бы на епископа, канонического управителя общины. Ибо согласно представлению того времени, тот, кто был управителем одной из таких общин, как Сардисская, Эфесская, Филадельфийская, управителем, имеющим сан, — в качестве такового был действительным земным носителем сверхчувственного ангельского существа. Таким образом, Иоанн, в то время как он пишет, фактически сознает себя внутренне охваченным неким существом, стоящим выше Ангела. Он пишет епископам семи общин как людям, которые пронизаны не только их собственным Ангелом, как это имеет место с каждым, но также пронизаны Ангелом, который ведет и направляет общину. Итак, Иоанн говорит о том, что он должен сказать этим общинам, и при этом он указывает на будущее. Мы должны поднять следующий вопрос: почему семь посланий направляются семи общинам? Эти семь общин представляют собой, естественно, различные направления язычества и иудейства, направления, в которых впоследствии действовал Христос. Для определенных вещей в то время обладали гораздо более интенсивным пониманием, чем позднее. В то время, когда был написан Апокалипсис, знали совершенно точно следующее. Например, община в Эфесе создала когда-то грандиозные Эфесские мистерии, в которых обычным для древних времен образом указывалось на будущее явление Христа. В Эфесе существовал культ, который должен был способствовать связи приносящих жертву в Эфесе и свидетелей этой жертвы с божественно-духовными силами, а также с грядущим Христом. Древняя языческая община в Эфесе была той общиной, которая своим языческим культом и своим предсказанием будущего христианства была ближе всего к христианству. Поэтому и говорится Ангелу Эфесской общины о семи светильниках. Светильники суть сами общины. Об этом ясно сказано в Апокалипсисе. Именно послание к Эфесской общине должно быть понято в его истинной форме, понято так, как оно дано здесь в Апокалипсисе. Здесь ясно указывается на то, что, в сущности, эта община в Эфесе была той самой общиной, которая интенсивнее всего восприняла христианство, была предана христианству. Отношение Эфесской общины к христианству характеризуется автором Апокалипсиса как «первая любовь». Далее говорится, что она не сохранила эту первую любовь. Автор Апокалипсиса в своем послании говорит о будущем времени, о том времени, которое настанет. Мы видим, что в послании к Эфесской общине автор Апокалипсиса характеризует развитие этой общины как такое, в котором внимание обращено на то, что возрождается из древних времен. Мы говорили, что в действительности отдельные общины, о которых здесь идет речь, представляли собой различные направления язычества и иудейства. Они имели разные культы и посредством этих разных культов по-разному приближались к божественным мирам. И каждое послание начинается так, что становится очевидно: в каждой из этих общин христианство совершенно особым образом развивается из древних языческих служений. Необходимо иметь ясное представление о том, что в первые времена христианского развития люди еще обладали неким душевным строем, который совершенно отличался от душевного строя современного человека, в особенности от душевного строя европейца. На Востоке дело обстоит иначе. Мистериальным представлениям первых христианских столетий был совершенно чужд такой взгляд на религию, в котором религия рассматривалась как нечто, имеющее понятийное содержание, которое можно логически охарактеризовать. Тогда говорили себе приблизительно следующее: Христос есть явление могущественного Солнечного Существа. Каждая община — Эфесская, Сардисская, Фиатирская и т.д. — должна стремиться к Нему своим особым образом, исходя из своего культа. Каждая община может приближаться к Нему своим особым образом. И повсюду можно найти подтверждение тому, что это полностью осознавалось в древние времена. Например, община в Эфесе, которой надлежало продолжить древние Эфесские мистерии, должна была быть иной, чем, скажем, община в Сардисе. Эфесская община имела культ, который был преисполнен присутствия божественно-духовных субстанций в земной жизни. Эфесский священник в равной степени мог бы назвать себя как человеком, так и богом. Он сознавал себя носителем бога. Религиозное сознание в Эфесе полностью коренится, собственно говоря, в теофании — явлении бога в людях. Священники Эфеса представляли собой соответствующего бога. Более того, перед ними стояла определенная задача. Они должны были верным образом вносить в души этот теофанический принцип — приведение божественного к явлению. Например, одна из жриц Эфеса при совершении культовых действий могла быть живым человеческим олицетворением Артемиды, Дианы, лунной богини. Люди хотели, чтобы земное олицетворение не отличалось от самой богини, то есть, чтобы в земном человеческом явлении воспринималась богиня. Древние мистериальные действа, к примеру, публичные процессии, представляли собой идущих друг за другом людей, которые были богами. И как сегодня необходимо вырабатывать адекватные понятия о вещах, так и тогда необходимо было вырабатывать в душе представления и ощущения, позволяющие видеть бога в человеке, который был жрецом или жрицей. Поэтому совершенно неудивительно, что автор Апокалипсиса, который, как я уже ранее указывал, говорит на мистериальном языке, обращается именно к общине в Эфесе, где этот особый характер мыслей, чувств и ощущений был развит наиболее интенсивным образом. Поэтому для общины в Эфесе было естественно видеть в семи светильниках самый значительный символ культа. Эти семь светильников представляли собой свет, который живет на Земле, но является божественным светом. Совершенно иначе обстояло дело с Сардисской общиной. Эта община была христианским продолжением очень древнего, в высшей степени развитого астрологического, звездного служения. Здесь действительно знали, как связано движение звезд с земными делами. Читая по звездам, старейшины давали предписания относительно всего того, что должно было быть совершено на Земле. Община в Сардисе образовалась из мистерий, которые исследовали жизненные тайны и импульсы, опираясь исключительно на изучение ночного звездного неба. Прежде чем говорить о Сардисской общине как о христианской общине, необходимо сказать, что она более всех остальных общин придерживалась древнего сновидческого ясновидения, так как именно этому сновидческому ясновидению открывалась |
Похожие:
 | Четырнадцать лекций, прочитанных для работающих на строительстве... Господин Доллингер: я хотел бы спросить, не может ли господин доктор снова рассказать о сотворении мира и человека, так как тут... | | Рудольф Штейнер Тайны становления человечества в свете Евангелий... Учитель. Дорогие ребята ! Я рада вас приветствовать на игре «Счастливый случай»! |
| Предисловие редакторов к 3-му изданию со времени теософского конгресса... Основания для разработки программы, дата принятия решения о разработке программы, дата утверждения программы (реквизиты... | | Рудольф Штайнер Духовное водительство человека и человечества Место проведения, организация, ответственная за проведение мероприятия (индекс, почтовый адрес, телефон, факс, e-mail) |
| Рудольф Штайнер Матфея-Евангелие Цикл из двенадцати докладов, прочитанный... Вот уже в третий раз нам представляется возможность говорить в Швейцарии об основном событии в истории Земли и человечества. В первый... | | Авторефераты к десяти докладам "Французского курса" с 6 по 13 сентября 1922 г в Дорнахе |
| Конституция СССР 1924 года Глава Вводные вопросы Ссср 1924 года один из важнейших документов по истории отечественного государства и права ХХ века. Не случайно поэтому он выделяется... | | Рудольф Штайнер Ступени высшего познания ga 12 Пер с нем. И. И. Маханьков Вступление Рабочая программа по чтению и развитию речи разработана на основе государственной учебной программы «Программы специальных (коррекционных)... |
 | Науменко Карина Игоревна, (ргтэу, студентка, 1 курс, юф, д/о, 11... Конституцией 1924 года и выявить положения, касающиеся образования ссср, полномочия верховных органов власти и права суверенных республик.... | | Конспект лекций по "Аналитической верификации программ", прочитанных... Данный документ содержит краткий конспект лекций по “Аналитической верификации программ”, прочитанных в рамках курса по “Формальным... |
| Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... Регистрация участников организуется с 16 сентября 2013 года по 12 октября 2013 года на официальной странице Олимпиады | | Первая лекция дорнах, 5 сентября 1924 г Полное наименование Общества в соответствии с Уставом: Закрытое акционерное общество «Морстрой» |
| Фестиваль Большебикшихская средняя общеобразовательная школа образована в 1893 году, как церковно приходская, с 1913 года-двухклассная школа,... | | Дорнах, 20 июня 1924 Издаваемый впервые настоящий курс лекций (или бесед, как называл их сам автор) был прочитан в 1986/1987 учебном году в Тбилисском... |
| Урок 49 Алгебра 10 класс Данный документ содержит краткий конспект лекций по “Аналитической верификации программ”, прочитанных в рамках курса по “Формальным... | | Курт Гёдель родился 28 апреля 1906 года в австро-венгерском (моравском)... Те, участвуя в семинарах Венского кружка неопозитивизма. В 1934 году совершил поездку в США (Принстонский университет), где прочитал... |
