Первая лекция дорнах, 17 февраля 1923 год
Скачать 3.04 Mb.
|
ПЯТАЯ ЛЕКЦИЯ Дорнах, 17 марта 1923 года. Доброе утро, господа! Мне хотелось бы сказать еще кое-что по второй части недавно заданного вопроса. Ведь если поставленный вопрос жизненно важен, то отвечая на него приходится говорить очень много; в случае таких жизненно важных вопросов приходится привлекать целую науку, ведь вся наука и существует для того, чтобы отвечать на великие, жизненно важные вопросы. Я говорил вам: тот, кто хочет понять человеческую духовно-душевную жизнь, должен весьма основательно изучить человека. В последний раз мы изучали память. Я показал вам, что память, воспоминания являются в человеке чем-то чисто духовным. Сегодня я хочу рассмотреть человека с совершенно другой стороны, а также продемонстрировать вам кое-что из того, что мы уже обсуждали. Мы должны связать эти вещи друг с другом. Давайте сегодня сравним развитие животного и развитие человека. Хотя животное и обучается кое-чему во время своей жизни, самое важное оно делает без обучения, благодаря врожденным способностям. Животное мало чему можно было бы обучить, если бы оно само не умело многого. Представьте себе, цыпленок, только что вылупившийся из яйца сразу же клюет настоящие зерна. Это свойство заложено в нем. Человек же должен сначала всему учиться. Есть три рода деятельности, которым человек должен научиться в самые первые годы своей жизни. Первое - то, что называют ходьбой. Животному это дается легко, оно приобретает навыки ходьбу гораздо легче. Оно стоит на четырех лапах, а ведь на четырех лапах ходить куда легче, чем на двух ногах. Когда ходят на двух ногах, надо сперва научиться сохранять равновесие. Животное же обладает равновесием, поскольку у него четыре лапы. Вы можете сказать: но есть все же и такие животные, которые используют передние конечности подобно человеку, например, обезьяны или другие животные. Тут вам надо вспомнить о том, что по сравнению со всей своей организацией в целом обезьяна проявляет некоторую неловкость, используя свои передние конечности. Хотя она не всегда опирается на землю своими передними конечностями, ей как правило, необходимо за что-то цепляться ими, поддерживая себя. Если же обезьяна не поддерживает себя ими, не лезет, тогда она проявляет некоторую неловкость. Она не может использовать свои передние конечности правильным образом. Но большинство животных ходят на всех четырех конечностях, даже человек в начале (жизни) тоже ходит на четвереньках. Ему приходится сначала, сохраняя равновесие, учиться ходить. Вот то, чему человеку приходится учиться в жизни: во-первых, он должен учиться ходить. Во-вторых, как вы все знаете, человек учится тому, что недоступно для животного, по крайней мере, доступно не в той форме: ведь только фантазеры могут говорить, что животному это доступно в той же форме; имеется в виду человеческая речь. Я не хочу сказать, что животные не могут установить понимания между собой. Я приводил вам достаточно примеров, показывающих, что животные могут понимать друг друга. Но такое взаимопонимание устанавливается без помощи речи. Они общаются между собой, совершают нечто подобное общению, но с помощью речи взаимопонимания они не устанавливают. Итак, второе, чему должен учиться человек - это речь. Третье, чему должен учиться человек и что тоже недоступно животному в том же объеме - это мышление. Итак, человек должен научиться трем видам деятельности: ходьбе, речи и мышлению. Вы можете сказать: мышление, производимое человеком, не так просто отличить от того, что совершает и животное. Никак нельзя узнать, думает животное, или нет. Однако того, кто говорит, что наблюдая за животным нельзя узнать, думает ли животное или нет, - можно сравнить с тем, кто скажет: если бы у моей бабушки было четыре колеса и спереди оглобля, она была бы телегой! Конечно, игнорируя факты, можно сказать что угодно. Игнорируя факты, не видя их, можно, конечно, сказать и так: а почему считают, что камень не может говорить или думать? - Но если считаться с фактами, оказывается, что вся деятельность животного построена так, что в ней изживается не личный разум, но мировой разум. Оно действует не личным образом, не персонально; его деятельность может быть исключительно разумной, но она не носит персонального характера. Как вы уже слышали, животные много думают, но их мышление не персонально. Вы видите, что человек должен научиться трем видам деятельности: ходьбе, речи, мышлению. Нормально развивающийся ребенок в первую очередь учится ходить, затем говорить и только потом мыслить. Неправильно было бы полагать, что человек сначала думает и затем говорит; нет, сначала он посредством подражания обучается речи. Он подражает тем словам, которые слышит и исключительно с помощью слов учится мышлению. Только посредством речи человек научается мыслить. По этой причине человечество в целом научилось мыслить столь поздно. Говорить могли уже древнейшие народы, но мыслить люди научились значительно позднее. Посредством речи они научились мыслить. Представьте себе, чем была бы вся человеческая жизнь, если бы человек еще ребенком не научался бы этим трем вещам: ходьбе, речи и мышлению! Вам будет понятно и то, что для этих трех (видов деятельности), ходьбы, речи и мышления человеку необходимо его тело. В случае ходьбы это и так ясно. Все строение тела показывает вам, что для ходьбы человеку его тело необходимо. Вы не можете представить себе, как бы это он ходил без тела. Итак, для ходьбы человеку нужно тело. Для речи - я ведь уже описывал вам, каким образом осуществляется речь - человеку необходима его гортань, его язык и все тому подобное. Следовательно, для речи ему тоже необходимо его тело. Для мышления человеку тоже нужно его тело. Для мышления ему необходимы его головной мозг и его нервная система. Вы легко можете убедиться в этом; если человек не может нормальным образом мыслить, то при исследовании его головного мозга обнаруживается, что он превратился в кашицу. Человек не может мыслить, так как его головной мозг размягчился, стал кашицеобразным. Итак, для того, чему он учится на Земле, человеку необходимо его тело. Нам, однако, надо внести ясность; что, собственно, происходит, когда мы, например, ходим, когда мы вообще как-то двигаемся. Когда мы двигаемся, в нас всегда что-то погибает. Если я стою здесь и пройду сюда, а затем исследую мое тело, то обнаружу в нем после ходьбы больше продуктов горения, больше золы, чем было перед ходьбой, ибо в процессе ходьбы вещества внутри меня сгорают. Я вообще не могу двигаться, даже сохранять равновесие, взаимодействуя с силой тяжести, если я не сожгу чего-то во мне. Итак, ради обеспечения таких жизненных потребностей, как ходьба, владение своим телом посредством правильных движений, я должен поддерживать в себе горение. Но если бы я проявлял непрерывную активность, сопровождающуюся таким горением, (окислительным процессом) во мне, я бы довольно скоро погиб от этого. Мне приходится постоянно восстанавливать то, что я сжег. Однако, внешний мир этого не делает для меня. Внешний мир не восстанавливает во мне то, что я сжег. Вам достаточно лишь взглянуть на то, что происходит с трупом человека. Он полностью предоставлен в распоряжение внешнего мира. Этот внешний мир сжигает его. Внешний мир сжигает тело. Вы скажете: но ведь не всех умерших сжигают, некоторых хоронят. Однако, разложение в могиле представляет собой лишь замедленный процесс сгорания. Это тот же самый процесс. При кремации тело человека сгорает быстро. Тело, лежащее в могиле, сгорает медленно. Это всегда нормальное горение, такое, как я вам это объяснял недавно на примере пламени; только в одном случае оно происходит быстро, а в другом - тело медленно тлеет, сгорает в могиле. Когда мы в качестве трупа попадаем в Землю, мы сгораем. Когда мы ходим, когда мы движемся, мы тоже сгораем. Только труп мы не можем больше сделать живым, потому что мы не можем осуществить в нем процесс, восстанавливающий сгоревшее. Мы могли бы в любое время оживить труп, если бы сделали процесс горения обратимым. Но пока мы живы, мы можем сделать этот процесс горения обратимым. Нам удается обычным образом сделать горение обратимым. Почему? Если бы мы имели только такое тело, которое мы кладем в могилу, мы не могли бы повернуть вспять это горение. Но кроме того тела, которое мы положим в могилу, у нас есть еще эфирное тело. Это тонкое тело. Так что, желая правильным образом нарисовать человека, мы должны сначала обозначить здесь его физическое тело, а затем его эфирное тело. Благодаря тому, что мы имеем эфирное тело, мы можем вновь исправлять ущерб, нанесенный процессом горения, сопровождающим наши движения. Итак, мы имеем не только физическое тело, мы имеем также эфирное тело. Когда мы спим, наше эфирное тело непрерывно исправляет, восстанавливает то, что в течение дня подвергалось процессу горения. Из этого следует, что во сне мы тоже имеем это эфирное тело. Итак, в постели лежит физическое тело и эфирное тело человека. РИСУНОК 16  Чем же отличается эфирное тело от физического тела? Вы можете это почувствовать: когда мы предоставлены внешнему миру, процесс нашего сгорания обусловливает тяжесть. Но эфирное тело не подвержено тяжести. Если правильным образом обратить внимание на те мысли, которые человек вспоминает, можно сказать, что они не принадлежат физическому телу, они - мысли, почерпнутые из памяти - принадлежат эфирному телу. Вот почему человек в своей памяти не подвержен силе тяжести. Вы можете и работать и думать в одно и то же время, хотя это трудно; во всяком случае, мышление основано на чем-то ином. Мы позднее еще обсудим это. Можно одновременно и работать, и думать. Это известно каждому, поскольку от работы изнашивается только физическое тело. Эфирное тело от работы не изнашивается. Это важно. Эфирное тело действует в человеке так, что благодаря ему человек получает способность вспоминать, обладать собственной памятью. Но сейчас мы переходим ко второму из того, чему приходится учиться человеку - к речи. Учиться говорить - нечто совсем иное, чем учиться ходить. При ходьбе ты двигаемся во внешнем мире. Если мы работаем, мы тоже двигаемся во внешнем мире. Во внешнем мире мы приходим в соприкосновение с тем, что оказывает нам сопротивление, которое мы воспринимаем. Речь, которую мы произносим - пусть даже в плотном воздухе - не производит на нас впечатления чего-то тяжелого, подверженного тяжести. Если воздух слишком плотный, если он грозит разрушениями, мы замечаем это по другим признакам. На нашей речи это никак не отражается. И все же без воздуха мы не могли бы говорить, потому что при речи мы приводим воздух в движение. В нас постоянно протекает не только чисто внешний процесс сгорания. Когда мы едим, пища через рот поступает в желудок. Там она должна быть переработана. Затем она должна распространиться по всему телу. Эта работа внутренняя; но и она тоже сжигает наше физическое тело. Если бы эфирное тело хотя бы на одно мгновение прекратило свою деятельность, человеку бы пришел конец. Тогда его собственный процесс сгорания убил бы его самого. Все то, что делает человек в земном мире, сопряжено с умиранием. С речью дело обстоит не так. При нарушении сердечной деятельности - такое нарушение означает, что горение, вызванное этой сердечной деятельностью не исправляется тотчас же эфирным телом - сердце может остановиться. В случае речи дело обстоит иначе: тот, кто говорит непрерывно, может скоро надоесть. Да и самому себе он ничего особенно хорошего не приносит. В случае речи дело обстоит не так, что человек должен говорить постоянно (в отличие от непрерывной работы сердца и дыхательной системы - прим. перев.). Он может говорить, когда хочет, но может и прекратить свою речь. Однако, он не может прекратить выполняемую посредством эфирного тела компенсацию сердечной деятельности (имеется в виду восстановление эфирным телом тех разрушений, которые возникают как результат движений сердца -прим. перев.) Эту компенсацию человек должен производить от начала своей земной жизни и до самого конца своей земной жизни. Есть большая разница между тем, что внутренне совершает человек в случае, когда он говорит, и в случае, когда он просто живет. Поддержание жизни состоит в осуществлении (непрерывного) процесса горения. Поддержание речи осуществляется по желанию. Однако, при речи мы тоже что-то разрушаем в нас. Мы правомерным образом что-то в себе разрушаем. Видите ли, при дыхании мы постоянно вбираем кислород, кислород соединяется с кровью, выделяется углекислый газ. При этом азот мы подобным образом использовать не можем. Но когда мы говорим, мы всегда вбираем слишком много азота. Отличительная особенность речи состоит в том, что мы вбираем излишек азота. В некотором отношении мы тем самым отравляем себя. Вобрать излишек азота означает стать подобным циану. Ведь циан является соединением углерода с азотом, подобно тому, как углекислый газ является соединением углерода с кислородом. (Цианистые соединения: циан или дициан С2 N2 , цианистый водород HCN и его соли - сильнейшие яды, мгновенно парализующие дыхание /на клеточном уровне/, циан-ион CN образует множество устойчивых комплексных соединений. Цианиды широко используются при добыче золота, в органическом синтезе и т.п. В высшей степени опасные для человека они, тем не менее, в гомеопатических дозах играют важную роль в реализации движения, сокращении мышц; см. том 351, л.2 - прим. перев.). Человек постоянно цианизируется, когда говорит (не следует смешивать с цианозом, то есть посинением кожных покровов - прим. перев.). И он в свою очередь, должен компенсировать эту цианизацию. Приводя в движение свои органы речи, человек, в некотором смысле, умерщвляет себя, как умерщвляет он себя сгоранием, сопутствующим движению, что опять-таки должно быть компенсировано. Эту компенсацию производит астральное тело. Вас не должно смущать слово "астральное" (звездное). Я мог бы употребить иной термин. Это не имеет значения. Итак, эту компенсацию производит астральное тело. Это астральное тело точно также существует в человеке, оно живет в дыхании и в речи. Теперь вы можете заметить различие между астральным телом и эфирным телом. Если бы ночью, во время сна, мы не компенсировали, не исправляли постоянно то, что было сожжено нами во время дня, мы бы не спали, но умирали. Итак, эфирное тело мы в течение всей земной жизни должны удерживать при физическом теле. Но мы не можем (в нормальном состоянии - прим. перев.) говорить ночью, когда мы спим; для этого мы должны сначала проснуться. Речь связана с астральным телом. Ночью мы просто извлекаем свое астральное тело из нашего физического тела и эфирного тела. Поэтому ночью мы дышим несколько иначе. Мы выдыхаем меньше углекислого газа, чем днем. Короче, в нас есть третье тело, астральное тело (см. рис. 16). Это астральное тело живет в нашей речи. У животного мы видим, что оно тоже ходит, совершает движения; только ему не приходится учиться этому, оно делает это инстинктивно. Наблюдая животных, мы видим, что говорить они не могут. Но органы речи у них есть. Можно было бы удивляться тому, почему собака не говорит, почему она только лает. Она не может использовать свое астральное тело для речи. Она не может научиться говорить. Мы, как люди, можем научиться движению, научиться ходить, научиться говорить. Животное не может учиться из-за своего эфирного тела, не может учиться из-за своего астрального тела. Но мы, люди можем учиться. Видите ли, мы можем научиться тому, что дает нам возможность получать мысли. Всякое обучение в том и состоит, что человек получает мысли. Когда он говорит, ему достаточно использовать подражание. Когда он думает, он должен проявлять собственную активность, самостоятельность. Посредством мыслей человек учится. Он учиться ходьбе, он учиться речи посредством мыслей; только об этом он еще не знает. У него еще нет мыслей при ходьбе и при речи. Наша, недоступная для животного способность учиться происходит оттого, что кроме физического тела, эфирного тела и астрального тела мы имеем "я", которое полностью пронизывает нас. Итак, мы имеем "я" (рис.16 ). Так что мы имеем в наличии четыре члена единого человека: физическое тело, эфирное тело, астральное тело и "я". То, что я сейчас говорю вам, основано на тщательном рассмотрении человека в целом, основано на истинной науке. Обычная наука истинной наукой не является. Она оставляет факты в стороне. Не вопрос, что любой человек, который хоть немного учился, должен был бы говорить: человек имеет физическое тело, эфирное тело, астральное тело и "я". Но он этого не говорит, поскольку эти люди ( то есть ученые - прим. перев.) не считаются с фактами. то Теперь проведем перед нашими глазами ту картину, которая возникает во время смерти. Видите ли, человек не сможет провести перед своими глазами эту картину, если дополнительно к обычному современному обучению он не научился еще чему-то. Дело в том, что современные так называемые культурные люди обожают удобства. Что делают современные культурные люди? Ведь чтобы человек научился ходить, особых усилий им прилагать не приходится, ведь это происходит с ребенком благодаря подражанию взрослым. Тут не требуется особых забот. То, что человек учится говорить, тоже никого не удивляет. Когда-то на Земле было такое время, когда все люди еще не умели говорить. Они жестикулировали, тогда был своего рода язык жестов. Затем люди научились говорить. Но про это человечество давно забыло. В настоящее время история рассматривает тех людей древности, которые уже умели говорить. То, что для овладения речью надо активно учиться, сегодня больше никого не заботит. Поэтому народы ведут борьбу между собой. Если бы эти народы убедились в том, что им когда-то приходилось учиться говорить, что речи люди должны были учиться, они бы не были столь высокомерны по отношению к ней и не стремились к сепаратизму отдельных народных групп. Люди совершенно забыли о том, что надо было обучаться речи, как процессу направленному изнутри вовне. Если человек хочет подойти к антропософии, он должен - я бы сказал - совершенно заново научиться говорить. Ведь вы видите, когда какой-нибудь современный ученый читает вам лекцию, то, черт возьми, эта лекция лезет из него как из машины. Вы как-нибудь понаблюдайте: она лезет, как из машины. Дело обстоит иначе, если то, что вам сообщают, относиться к духовной науке, к антропософии. Тут постоянно приходится подыскивать слова, заново переосмыслять и переживать их внутренне. Когда же слово сформировано, тем более испытываешь страх, что оно может оказаться неадекватным. В антропософии отношение к тому, что слышишь совершенно иное, нежели у современных ученых. Современные ученые больше не заботятся о речи. Но в антропософии мы должны постоянно интересоваться ею. Видите ли, это становится особенно актуальным, когда я пишу мои книги: я постоянно испытываю состояние внутреннего беспокойства, чтобы формулировки оказались правильными, чтобы люди тоже сумели понять то, что написано. При этом приходится вводить лингвистические новшества. Современные образованные люди просто скажут, что я пишу плохим стилем, что я пишу не на литературном, истинно немецком языке; ведь они привыкли к определенным словосочетаниям, они подобно ходячим механизмам используют словесные штампы. Не из души они говорят. Вот почему им непривычно, если человек строит свои предложения иначе, чем это делают они. Итак, вы видите, что современные люди не заботятся о речи. Но теперь обратимся к третьему, к мышлению. Современные люди очень гордятся своим мышлением. А я скажу так: в настоящее время люди вообще не мыслят. В большинстве своем люди сегодня вообще не мыслят. В этом можно убедиться на примере религии. Существуют религии. Но они существовали не всегда. Люди должны были сначала сформироваться для религии. При серьезном изучении истории можно увидеть, какие усилия прилагали люди для выработки своих религиозных убеждений. Поэтому раньше велась борьба за религиозные убеждения. Что делают люди сегодня? Они по наследству принимают то, что имелось когда-то как религия. Однако, новых мыслей о сверхчувственном или чем-то подобном они принимать не хотят. Если бы люди поступали так всегда, они бы до сих пор оставались на животном уровне - это поистине верно - потому, что они вообще никогда не восприняли бы мыслей о сверхчувственном. Сегодня люди неспособны воспринимать мысли о сверхчувственном. Они принимают лишь то, что консервативным образом сохраняет для них церковь, то, что по разным вопросам было сформулировано уже в древности. Ученый волен говорить вам: мы совершенно независимы от церкви. Мы мыслим сами, мыслим самостоятельно. Это неправда. Кто действительно знает церковь, видит, что мысли современных ученых являются всего лишь мыслями прежней церкви. Некоторое время тому назад был в Берлине один крупный ученый. Его звали Дюбуа-Раймонд17 Он действительно был большим ученым. Его речь, хотя и казалась безупречной, элегантной, носила механический характер, а высказывания были наследием прошлого. Старым тетушкам очень нравятся такие речи, так как патер говорит с кафедры только о том, что они уже знают; стоит ему сказать что-нибудь новое, им это нравится меньше, и они просто засыпают от этого. Так вот, Дюбуа-Раймонд, великий ученый, выступал с большой речью на одной естественнонаучной конференции в семидесятые годы прошлого столетия. Это было в Лейпциге. Речь эта получила широкую известность. Он сказал приблизительно следующее: то, что мы воспринимаем с помощью органов чувств, мы, как люди, можем понимать. Сверхчувственного мы не можем понимать. Этого мы не умеем. - Речь получила широкую известность под названием "речь о незнании" (Ignorabimus-Rede). Ignorabimus означает: мы никогда ничего не узнаем. Ее завершением было: Ignorabimus! (et ignorabimus - не знаем и не узнаем, лат. - прим. перев.). Почему Дюбуа-Раймонд произнес такую речь? Если бы рядом с ним оказался кто-нибудь из вас, он сказал бы этому Дюбуа-Раймонду: ты - ученик Фомы! Может быть кто-то из вас мог бы сказать и так: Ваше превосходительство, да ведь вы ученик одного из Отцов церкви Фомы Аквинского! Дюбуа Раймонд бы покраснел, как индюк и был бы страшно недоволен тем, что он - ученик Фомы Аквинского, католического Отца церкви. Этого ему вовсе не хотелось бы. В другой своей речи он говорил даже так: германские ученые - это армия научных защитников Гогенцолленров18 (королевский, затем императорский род в Пруссии - прим. перев.). Это высказывание о тех самых ученых, к которым принадлежал и он. Но хотя он с такой радостью был готов знаться с Гогенцоллернами, он вовсе не хотел знаться с Фомой Аквинским, Отцом католической Церкви. Чему же, однако, учил этот Фома Аквинский? Он, помимо прочего, учил так: чувственный мир человек может познавать самостоятельно; но для познания сверхчувственного мира ему необходимо церковное откровение; придти к познанию самостоятельно человек в данном случае не может! Вычеркните в этом предложении слова "церковное откровение", и тогда у вас получится: человек может познать только чувственный мир, сверхчувственный мир он самостоятельно познавать не может - церковное учение я, однако, не принимаю в расчет. И вот так вы получаете то же самое, чему учил Дюбуа-Раймонд. Он выпустил только одно, то, что было для него немного неприятно (т.е. "церковное откровение" или "учение церкви" - прим. перев.). Он был настоящим учеником Фомы Аквинского. Так что, действительно неправда то, что у современной науки есть собственные мысли. Она даже мысли заимствует у церкви. Однако, люди не замечают этого. Только благодаря антропософии будут развиваться новые мысли. Люди не замечают того, что собственных мыслей у них нет. Сегодня не обращают внимания на то, что человек учится ходить, двигаться, как человек учится говорить, как человек учится мыслить. А как раз это необходимо. Если обратят внимание на то, как изнутри формируется речь, обратят внимание на то, как изнутри компенсируется горение, обратят внимание на то, как изнутри образуется мышление, тогда придут к вечному, бессмертному началу в человеке. Если же вообще не будут обращать внимание на эти вещи, то вполне понятно: ни к какому вечному, бессмертному началу придти не смогут. Именно недомыслие и невнимательность по отношению к речи и ходьбе человека приводят к тому, что человек пренебрегает тем, что он несет в себе, тем, благодаря чему он отличается от трупа, который после смерти укладывают в могилу. Человек должен ежесекундно бороться с этим трупом (в себе), иначе он бы умер в одно мгновенье. Он должен преодолевать этот труп посредством своего эфирного тела, посредством своего астрального тела и посредством своего "я". Человек в себе самом должен постоянно бороться со смертью. Смерть постоянно присутствует в нем. Мы можем умереть в любой момент. Но мы не умираем, пока можем во сне и в бодрствовании правильным образом соединять наше эфирное тело, астральное тело и "я". Так что же от нас остается после смерти? Прежде всего, остается эфирное тело, но это эфирное тело обладает очень сильным влечением к (окружающему) миру. Оно невесомо, сила тяжести на него не действует. Однако, оно хочет расшириться сразу же, как только освободится (от физического тела), когда мы прекращаем жить. Что это значит? Это значит: мы извлекаем эфирное тело наружу. Как только мы извлекли эфирное тело, мы сразу же должны умереть, поскольку именно оно позволяет нам жить. Умереть - означает прежде всего извлечь наше эфирное тело из физического тела. Физическое тело начинает теперь гореть по-настоящему, ибо эфирного тела внутри него больше нет. Но у эфирного тела сразу же возникает стремление распространиться по всему миру. Человек после смерти имеет воспоминания, потому что они связаны с эфирным телом, как я говорил вам. Эфирное тело быстро распространяется по всему миру. Поэтому через малое число дней это воспоминание, эта память исчезает. Итак, сначала человек на протяжении пары дней имеет воспоминание о своей последней земной жизни, подобно тому, как это бывает у утопающего. Недавно я объяснял это вам. Видите ли, это утверждает человек, который является антропософом; он ведь не высасывает из пальца эти сведения, так что же он делает? Дополнительно к тому, что учат обычно, он учится чему-то еще. Допустим, в повседневной жизни человек идет. Он идет, это значит, он видит, как он постоянно сгорает. Но он никогда не видит, как компенсируется это сгорание. Если бы он стал созерцать, как компенсируется горение, что происходит, когда я передвигаю мою ногу и туда снова должно через эфирное тело влиться нечто, что компенсирует горение, он начал бы воспринимать эфирное тело. В настоящее время человек забыл о нем. Он не смотрит на свое эфирное тело. В этом и состоит антропософское учение: научиться смотреть на свое эфирное тело. Учиться видеть, как в человеке протекает непрерывный процесс, направленный против смерти. Человек может делать эксперименты, как делают их в физической или химической лаборатории. Я хочу описать вам один такой эксперимент. Общую методику постановки таких экспериментов я описал в книге "Как достигнуть познания высших миров?". Но я хочу еще раз показать вам, как эти вещи делают. Итак, допустим, днем я что-то делал, выполнял какую-то работу, может быть, физическую, может быть умственную. Вечером, перед тем, как заснуть, человек весьма точно представляет себя: да, парень, вот это – ты, ты находишься тут. Но его представляют себе во вне, снаружи. Теперь человек представляет себе, как двигались его ноги, двигались руки, всё это он себе представляет. Благодаря тому, что человек снова представляет себе это, к нему само по себе приходит совершенно другое представление, а именно, представление того, как все это может быть снова исправлено, компенсировано. Человек получает представление о своем эфирном теле, о частичке своего эфирного тела. Это можно вызвать перед собой. Однако, современные люди говорят: ах, пусть бы человек научился наблюдать хотя бы за внешней жизнью, и этого уже достаточно! В школе никто и не смотрит на то, изучают ли дети что-нибудь другое. Так удобнее всего. Ведь люди, которые узнают больше, становятся диссидентами, бунтарями. Хотя достаточно было бы заложить эти задатки в пору нежной восприимчивой юности, и тогда все люди смогли бы воспринимать эфирное тело. Видите ли, можно делать и более значительные упражнения, чтобы воспринять все то, что делает сам человек при движении, при работе, причем работа может быть и умственной; можно добиться совершенно ясных представлений, но, увы, вся эта история поворачивается вспять, так как через три дня вы теряете эти представления. Если вы чему-нибудь учились, если вы что-то зубрили в физическом мире, если вы зубрили по-настоящему, то это в вас остается. Те представления, которые вы составили себе о сверхчувственном мире - об эфирном теле - в течение трех дней улетучиваются. Они улетучиваются, если сначала не превратить их в физические представления. Почему? Потому что, то, что человек искусственно производит в качестве эксперимента идентично тому, что происходит после смерти. После смерти эфирные представления у человека тоже исчезают. Так исчезают они и в том случае, если вызваны искусственно. Как с помощью естествознания в химической лаборатории изучает соединения кислорода, точно так же с помощью духовной науки изучают вышеизложенное, поставив соответствующий эксперимент на самом себе. Вот что значит не останавливаться на том, чем является обычная наука. Поэтому моя книга "Как достигнуть познания высших миров?" является продолжением того, что обычно изучают люди. Продолжение это, однако, описывает факты, подобные вышеизложенному, что человек сохраняет переживание своего эфирного тела два или три дня; это может быть имитировано в опыте. Тем самым такое продолжение становится наукой. Видите ли, так можно пережить эфирное тело. Но можно также переживать и астральное тело. Когда человек видит воду, он обычно не знает, что в ней содержатся водород и кислород. Отделить эти два вещества друг от друга он может только с помощью гальванического аппарата, с помощью электролиза. Тогда он может получить кислород и водород отдельно друг от друга, в двух сосудах. Так и астральное тело надо сначала суметь отделить от физического тела, чтобы смочь воспринять его. Надо развить настоящую науку об этих вещах. Надо, например, обратить внимание на следующее: в определенное время своей дневной жизни ты принял в себя воду, напился воды. Затем ты долгое время не пил. У тебя жажда. Когда испытывают жажду, опять хотят пить. Точно так же, если должна прозвучать речь, человек должен сперва захотеть, чтобы речь прозвучала. Это то же самое. В случае речи человек должен захотеть, для того, чтобы заговорить; если же человек испытывает жажду, он хочет пить. Жажда означает ни что иное, как то, что человек хочет пить. Жажда изъявляет волю пить. Можно сказать, человек замечает в самом себе, что он получает желание, он получает правомерное желание. Учтите, что вначале мы имели воспоминания. Эти воспоминания приходят иногда, если мы их хотим, но чаще сами по себе. Они поднимаются, эти воспоминания. Они связаны с эфирным телом. Желания, такие, как жажда, голод или духовно-душевные желания, поднимаются в человеке так, что они идентичны воле. Так внутри изъявляет себя воля человека. Желания остаются до тех пор, пока они не удовлетворяются, до тех пор, пока воля не вступит в свои права. Заметьте, чего же в сущности хочет человек, испытывая жажду? Чего он при этом хочет? Его тело находится в таком состоянии, в которое хотелось бы внести исправления. Что, в сущности, желает он, испытывая жажду? Испытывая жажду, он желает, чтобы тут циркулировала вода, причем так, как она должна циркулировать в теле. Поскольку вода не циркулирует, он испытывает жажду. Так чего же он, по существу, хочет? Он хочет, чтобы его тело функционировало нормально. В случае голода он тоже хочет иметь нормально функционирующее тело. Человек всегда хочет чего-либо для самого себя. Видите ли, то что он хочет для себя, не может быть обусловлено самим телом. Ведь если бы тело должно было бы постоянно прилагать усилия, чтобы удовлетворять желания, оно должно было бы зачахнуть. Тело не может развивать желания. Откуда же тогда приходят эти желания? Они приходят из души. Причем даже не из эфирного тела. Из эфирного тела происходят воспоминания. Желания приходят из астрального тела. Желания имеются в наличии не всегда, тогда как происходящая из эфирного тела жизнь имеется в наличии всегда. Желания изменяются по мере их удовлетворения, так как они находятся в астральном теле. Так мы узнаем о связи между желанием и астральным телом. Но чего, в сущности, хочет желание? Оно хочет, чтобы астральное тело находилось в определенном состоянии. Обучаясь все дальше тем методом, который я вам описал на примере изучения эфирного тела, человек может продолжить обучение в смысле изучения желаний. Человек при этом дальнейшем обучении возвращается все дальше в своей жизни и доходит до пункта, когда он еще был в детском возрасте. Тут он имел чистые желания. В то время, которое он не может вспомнить, он имел чистые желания. Когда он шумел и барахтался, он имел чистые желания. Ребенок представляет собой чистое желание, когда он входит в мир. Человек ретроспективно возвращается к этому желанию. При этом он учится познавать свое астральное тело. Человек не познает свое астральное тело, без применения того, что я описал в книге "Как достигнуть познания высших миров?", потому, что его ретроспективные воспоминания доходят лишь до того пункта в детстве, когда его астральное тело уже соединилось с его физическим телом так, что различить их он больше ни может. Если же человек обучен, то возвращаясь назад, он вспоминает, что, будучи совсем маленьким ребенком, он хотел физического тела в целом. Тогда человек начинает понимать, что делают после смерти, когда воспоминания спустя пару дней отбираются. Человек постоянно страстно желает своего физического тела последней жизни. Это длится долго. Это можно проверить опытным путем. Если кому-то скажем, исполнилось шестьдесят лет, и он проводит этот внутренний эксперимент, ретроспективно возвращается в воспоминания до своего детства, он приходит к астральному телу, и затем как следует знакомится с этим астральным телом. Однако, он замечает, что теперь, когда ему исполнилось шестьдесят лет, оно стало иным, нежели было десять лет тому назад. С возрастом оно меняется. В шестьдесят лет легче вернуться назад (в воспоминания), чем в пятьдесят. А в двадцать пять лет вернуться почти невозможно. В двадцать лет невозможно вернуться к астральному телу. Итак, по ходу жизни это меняется. Следовательно, познакомиться с астральным телом можно; можно констатировать: астральное тело становится иным, чем старше становится человек. Чем старше человек, тем больше желаний развивает он. Поэтому, когда он проходит через смерть, у него в старости желаний больше, чем в том случае, если он еще совсем мал. В этом случае у него желаний меньше. Пока человек не достигнет отсутствия желания своего физического тела, до тех пор он живет после смерти в своем астральном теле. В следующий раз я покажу вам, почему следует говорить: человек после смерти на протяжении одной трети от времени своей жизни живет в астральном теле, и только пару дней - в своем эфирном теле. Сегодня у нас не хватит времени, чтобы изложить это подробнее. Затем человек совершенно освобождается от своих желаний. Тогда он уже больше не желает своего физического тела и затем наступает нечто особенное. Теперь он получает не желание своего физического тела, которое он имел, но получает возможность заранее позаботиться о своем физическом теле, которое он получит в будущем. Он выполняет в духовном мире работу, которая делает его способным снова обрести физическое тело в ближайшей земной жизни. Этот период длиться дольше всего. Итак, человек снова возвращается к земной жизни. В следующий раз я вам объясню, что можно очень хорошо обосновать представление о том, что называют вечностью. В следующий раз я доведу этот вопрос до конца. Ведь это часть вопроса, который мне поставили. Однако, господа, я объяснял вам это так, чтобы подвести вас к духовному. Я говорил вам: кроме физического тела у нас еще есть эфирное тело, астральное тело и "я"; все это находится здесь не только до рождения человека, но и до его эмбриональной жизни, до зачатия. Оно здесь. Но, видите ли, есть известный церковный догмат19, содержание которого весьма примечательно. Он появился вскоре после того, как распространилось христианство. В этом догмате Римская Церковь запрещала людям верить в жизнь до земной жизни, верить в преэкзистенцию, предсуществование. Почему? Видите ли, для того, чтобы жизнь перед земной жизнью не доставляла людям забот, чтобы они не интересовались ею. Вы говорите: я ведь уже нахожусь здесь; что мне за дело до жизни перед земной жизнью? - И, напротив, вопрос о жизни после смерти, о постэкзистенции очень сильно тревожит людей, поскольку им не хотелось бы прекращать жизнь. Это интересует людей. Нельзя, однако, познакомиться с жизнью после смерти, если человек не знает о жизни перед зачатием. Одно без другого невозможно. Что произошло в результате установления догмата о том, что люди не должны заглядывать в жизнь перед земной жизнью, что они не должны верить в жизнь перед земной жизнью? Тем самым людям отрезалась перспектива, надежда на сверхчувственное. Какой смысл имело то, что именно церковь отрезала эту надежду на сверхчувственное? Смысл тут был, потому что в этом случае - поскольку человек все еще полагался на жизнь после смерти - власть над всем, касающимся смерти, приобретала церковь. Ведь люди ничего не знали о том, что происходит после смерти и полагались на то, что им скажет церковь. В связи с этим у людей возникло страстное желание верить, прежде всего, церкви. Так что церкви немалую пользу принесло установление догмата о том, что человек живет после земной жизни. Ибо тем самым церковь брала под свое управление все вопросы, касающиеся смерти. Однажды мне приходилось беседовать с одним знаменитым астрономом20. Он не верил ни во что, сообщаемое в антропософии. Но астрономы с максимальной легкостью понимают, что ограничиваться рассмотрением физического нельзя. Мы говорили о церкви и государстве. Он относился к ним так: государство ему нравилось больше, тогда как церковь - меньше, так как она ориентирует людей исключительно на веру, а не на познание. Этот астроном прекрасно выразился на эту тему: ах, у церкви дела обстоят хорошо, гораздо лучше, чем у государства, ибо государство должно заведовать только жизнью, тогда как церковь "заведует" смертью. И поскольку церковь заведует смертью, ей достается заодно и многое другое, она действует с большим успехом. Духовная наука, антропософия, хочет предоставить людям такие познания, которые позволили бы им самим "заведовать" вопросами, касающимися смерти. Вот какая история. Видите ли, господа, это настоящий прогресс. Люди не захотят чувствовать себя в постоянной зависимости, они захотят взять свою жизнь в свои собственные руки. Вот в чем тут дело. Сегодня люди уже замечают, что дело тут идет уже не так, как прежде. Раньше они думали: в течение жизни я буду работать, так должно быть, потому что без работы жизнь остановится; но потом я смогу получать пенсионное обеспечение от государства. Была такая идея. Когда же я умру - говорили себе люди - церковь предоставит "пенсионное обеспечение" моей душе. Не правда ли, не имея собственных знаний, без их содействия они получают "пенсионное обеспечение" в форме вечного блаженства. Истинным прогрессом должно быть то, что человек берет свою жизнь в свои руки и не дает довлеть над собой ни государству, ни церкви; он сам ведет себя, опираясь на познание и волю. Для этого он должен на научном уровне понять, в чем состоит его собственное бессмертие. |
Похожие:
 | Первая лекция дорнах, 10 октября 1915 г Проведение анализа штатного расписания по всем группам персонала для определения | | Первая лекция дорнах, 5 сентября 1924 г Полное наименование Общества в соответствии с Уставом: Закрытое акционерное общество «Морстрой» |
| Первая лекция дорнах, 19 октября 1922 г Утвердить прилагаемую федеральную целевую программу «Культура России (2012 2018 годы)» (далее Программа) | | Первая лекция дорнах, 4 ноября 1916г ... |
| Лекция первая дорнах, 29 ноября 1918 г Джеральд Р. Уикс, Лучиано Л'Абат. Психотехника парадокса. Практическое руководство по использованию парадоксов в психотерапии. Методические... | | Цензура Так, 5 апр. 1923 в «Бюллетене офиц распоряжений и сообщений Народ. Комиссариата Просвещения», изд на основ. §5 Постанов. Совнаркома... |
| Власть и Русская Православная Церковь на Дону Охватывают период с февраля 1917 года по декабрь 1923 года. Начальная дата исследования увязывается с началом Февральской революции... | | История танца Квикстеп-Quickstep Год создания: 1923 |
| Первая лекция 16 февраля 1924 года Приуральский район, решением Районной Думы муниципального образования Приуральский район от 18 апреля 2013 года №17 «О структуре... | | Лекция №1 Первая двухпартийная связка: федералисты-антифедералисты (республиканцы), 1789-1825 |
| Реферат по введению в акт на тему «Самолеты гражданской авиации» Наша гражданская авиация сравнительно молода. Первая эпизодическая авиалиния Москва Нижний Новгород протяженностью 420 км была открыта... | | Лекция I и проблема языка и сознания лекция II 31 слово и его семантическое... Монография представляет собой изложение курса лекций, про* читанных автором на факультете психологии Московского государственного... |
| Лекция первая сфера бодисаттв Организационное. План работы на декабрь, анализ проведённых мероприятий за ноябрь | | Рождественский курс Лекция первая Приказ Министра транспорта и коммуникаций Республики Казахстан от 19 мая 2011 года №291 |
| Лекция «Олимпийские игры древности» Лекция «Возрождение Олимпийских игр» Перечень мероприятий по внедрению системы олимпийского образования «Сочи 2014» в образовательных учреждениях Кемеровского муниципального... | | Первая лекция берлин, 17 октября 1910 г Резервный день для прохождения гиа в новой форме в 9 классе по математике, истории России, биологии, физике |
