РОССИЙСКАЯ АКАДЕМИЯ НАУК
РОССИЙСКОЕ ФИЛОСОФСКОЕ ОБЩЕСТВО
СЕКЦИЯ «ТЕОРИЯ И МЕТОДОЛОГИЯ ТВОРЧЕСТВА»
РОССИЙСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ
ТОРГОВО-ЭКОНОМИЧЕСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ
МЕТАФИЗИКА КРЕАТИВНОСТИ
И ТВОРЧЕСТВА
Монография
Москва 2012
ББК 87.4
М-54
Метафизика креативности и творчества. (Под ред. д.ф.н.,
проф. А.Н. Лощилина). – М.: Издательство «Перо», 2012. – 201 с.
Научное издание
Р е ц е н з е н т ы:
доктор философских наук, профессор Титов В.А.
доктор философских наук, профессор Васильев В.А.
Монография «Метафизика креативности и творчества» является коллективной научной работой, которая посвящена продолжению систематического обобщения, изложения идей и опыта работы членов секции «Теория и методология творчества» Российского Философского общества.
Работа может быть полезной для исследователей креативной проблематики, для интересующихся проблемами творчества, для студентов и аспирантов, а также для подготовки курсов и спецкурсов по философии культуры, философии творчества, которые имеют интерес к рассматриваемой проблематике.
Ответственный за выпуск кандидат философских наук, доцент
Скоблик Александр Иванович
Авторский коллектив:
А.А. АВКСЕНТЬЕВ МАДИ(2.2.); к.ф.н., доцент МГТУ им. Н. Э. Баумана В.В. БУШУЕВА(2.6.); к.ф.н., доцент МГТУ им. Н. Э. Баумана Н.Н. БУШУЕВ(2.6.); к.ф.н., доц. НИУ ВШЭ Г.А. ВОСТРОВА(2.3.); Д.Р. ГОРЯЧЕВ МГЛУ(1.10.); д.ф.н., доц. МГУ С.И.ГРИШУНИН(2.1.); Ю. ДАШКЕВИЧ МГЛУ(1.7.), к.ф.н., доцент ГУУ Н.С. ДУБОВИЦКАЯ(1.6.); А.А. ЖИРНОВА МГЛУ(1.10.); А.О. ЖУКОВА МГЛУ(1.10.); к.ф.н., доцент МАДИ В.П. ЗУБКОВ(1.2.); М.С. КАЗАКОВЦЕВ МГЛУ(1.9.); П.В. КОШЕЛЬ МГЛУ(1.8.); А.А.КОРОЛЕВА МГЛУ(1.9.); М. КРАСНОВ МГЛУ(1.7.); д.ф.н., профессор НИУ ВШЭ С.Е. КРЮЧКОВА(1.5.); д.ф.н., профессор ФГБОУ ВПО ЧГПУ Г.П. КУЗЬМИНА(1.4.); А.М. ЛАСКОВЕЦ НИЯУ МИФИ(1.11.); д.ф.н., профессор МГЛУ А.Н. ЛОЩИЛИН (2.7.); М.А. ЛОЩИЛИНА РГОУ(2.7.);Ф.В. МАРАСАКИН МГЛУ(1.9.); к.ф.н., доцент МГУ Э.А. НЕДЗВЕЦКАЯ(2.5.); Т.Ю. РУДИШИНА МГЛУ(1.10.); А. ТАДЕВОСЯН МГЛУ(1.7.), Л. ТЕРЕШКИНА МГЛУ(1.7.), к.ф.н., доцент МАДИ А.И. СКОБЛИК(2.2.); к.п.н., доцент РГГУ Э.Г. ШВЕЦ(2.4.); д.ф.н., профессор МГУ В.А. ЯКОВЛЕВ(1.1., 1.3.);
Печатается в авторской редакции
Коллективная монография «Метафизика креативности и творчества» рекомендована к печати Бюро секции «Теория и методология творчества» Российского Философского общества.
Ó Российская академия наук,
ISBN 978-5-91940-285-5 Российское Философское общество,
Секция «Теория и методология творчества
П Р Е Д И С Л О В И Е
Монография «Метафизика креативности и творчества» публикуется в соответствии с планом работы секции «Теория и методология творчества» при Президиуме Российского Философского общества на 2012 год. Данная научная работа является продолжением коллективной работы по систематическому обобщению, изложению и развитию теоретических и методологических идей и опыта работы членов секции «Теория и методология творчества» при Президиуме ФО СССР, а затем Российского Философского общества в ХХ, начале ХХI вв.
На протяжении последних десятилетий ХХ и начала ХХI веков членами секции «Теория и методология творчества» проводилась и проводится большая работа по исследованию сущности творчества, разработке общей теории творчества, исследованию сущности и структуры творческих способностей, изучению основных предпосылок и детерминант творческой деятельности, положительных и отрицательных сторон творческой деятельности, по разработке и апробации методик обучения творческой деятельности и др. Хотя в центре внимания многих исследователей находились различные вопросы методологии, методов и методик творческой деятельности, но не было создано специальной обобщающей работы по данной теме, в связи с чем, необходимость специального обращения к данной проблематике становится особенно актуальной.
Необходимость обращения к методологическим проблемам творческой деятельности связана также с тем, что методологические и методические аспекты постоянно находились в центре внимания многих выдающихся философов (Ф. Бэкон, Р. Декарт, Гегель, К.Маркс, В. Соловьев и др.). Различные методологические и методические аспекты в той или иной степени определяются и используются в любом научном исследовании, в рамках диссертационных исследований, в любом проявлении творческой деятельности. Следует особо отметить фундаментальные работы в этом направлении И.П. Мамыкина, Г.Я. Буша, Н.П. Французовой, Шумилина А.Т. и др. Эвристические и методические особенности тех или иных методов научной и технической деятельности нашли свое отражение в ряде исследований отечественных и зарубежных авторов. Но, к сожалению, до сих пор нет обобщающей работы по рассмотрению проблемы соотношения методологии, методов и методик творческой деятельности. Это во многом определяется тем, что разные исследователи отдают предпочтение определенной методологии в рассмотрении творческой деятельности и определение творчества простирается от понимания его как уникальной разновидности человеческой деятельности до признания творчества в качестве атрибута материи. И поэтому можно говорить о том, что терминологический разброс в методологии вносит определенный разнобой в определении тех или иных методов творчества. В этой связи данную работу вполне можно рассматривать, как попытку найти некоторый методологический фундамент общей теории творчества, связать некоторые проблемы методологии, методов и методик творческой деятельности в общую концептуальную систему. Разумеется, что пока авторы и редакторы не ставили и не ставят перед собой задачу дать полные и исчерпывающие ответы на все вопросы по данной проблеме. Но мы надеемся, что работа в этом направлении может быть продолжена в дальнейшем.
I.СОЦИОКУЛЬТУРНЫЕ ПРОБЛЕМЫ КРЕАТИВНОСТИ
1.1. ЭКСПЕРИМЕНТАЛЬНО-МЕТАФИЗИЧЕСКИЙ СТАТУС ПРОБЛЕМЫ ЖИЗНИ
Проблема происхождения и существования жизни всегда находилась в центре внимания философии и науки. В настоящее время к этой проблеме привлечено внимание многих естествоиспыта телей, – в первую очередь физиков, химиков и биологов.
Большую роль в определении направления этих исследований сыграл академик В. Л. Гинзбург, который в своей Нобелевской лекции выдвинул тридцать особенно важных и интересных проблем физики и астрофизики XXI века. Кроме того, он специально отметил ещё три «великих» проблемы физики «…это: во-первых, вопрос о возрастании энтропии, необратимости и «стреле времени». Во-вторых, – это проблема интерпретации нерелятивистской квантовой механики.… В-третьих – это вопрос редукции живого к неживому, т. е. вопрос о возможности объяснить происхождение жизни и мышления на основе одной физики» [Гинзбург 2007, 346].
Поставленные В.Л.Гинзбургом проблемы всесторонне обсуждаются на конференциях в монографиях и научных журналах [Менский 2007, 415 – 425; Чернавский 2000, 157 – 183; Яковлев, Владимиров, Эрекаев 2011, 234 – 238].
Философские концепции о сущности жизни
Наука, как известно, начиналась с древнегреческой натурфилософии, творцов которых Аристотель называл «фисиологами», или «физиками». Однако вплоть до учения самого Стагирита проблема жизни как таковая не рассматривалась, поскольку одушевлялся весь Космос. Греки предпочитали философствовать о душе – её природе и динамике. Фалес считал, что «магнит имеет душу», которая определяет свойство притяжения. Демокрит говорил о душе как особой целостности «атомов огня», необратимо распадающейся после смерти человека, хотя и не сразу («…даже трупы имеют душу»). У Платона в «Тимее» мировая душа – одна из трансцендентальных сущностей, участвующая в творении мироздания и анимирующая весь космос, включая и саму Землю («…эту почтеннейшую из Божеств»). Благодаря мировой душе, существуют и души людей, которые могут жить отдельно от тела, обитая на звёздах, и мистическим образом приобщаться там к миру идей.
Аристотель отказывается от идей анимизма и реинкарнации в философии своего учителя. Духовностью Стагирит наделяет только мир живой природы («Душа есть первая энтелехия естественного тела, обладающего в возможности жизнью»). Создаётся, так сказать, иерархическая классификация душ – растительная, животная, человеческая. В последнюю первые две входят как необходимые компоненты и умирают вместе с телом. Но ум, разумная душа – это то общее, что присуще и человеку, и Богу, а значит бессмертное и вечное. Таким образом, проблема жизни связывается с этелехиальной причинностью, то есть целесообразностью и направленностью.
Христианство, сохранив многое из учений античных философов о душе, вводит и важные новации. Согласно «отцам церкви» и общей теории креационизма, жизнь и всё её многообразие создаются Богом, а наличие души выделяет человека из животного мира. Душа каждого человека уникальна и бессмертна. Душа обладает свободой выбора, хотя и в определённых пределах.
Декарт, поставив психофизическую проблему (mind-body) в отношении понимания природы человека, предложил рассматривать всех остальных животных в качестве машин-автоматов. Кузанец, Бруно, Спиноза остаются на позиции пантеистического монизма, т.е. принципа субстанциального единства Бога – Природы – Вселенского Бесконечного Разума – Человеческого Сознания. Лейбниц выделяет особые монады-души, связывающие человека с животным миром. Французские философы-просветители (Дидро, Ламетри («Человек-машина», «Человек-растение») Гольбах, Гельвеций), исходя из принципа всеобщей чувствительности материи («…и камень чувствует» – Дидро), отстаивают теорию английского священника и крупного микробиолога того времени Д.Т. Нидгема о «самопроизвольном зарождении» живого из неживого вещества в его споре с итальянцами – врачом Ф. Реди и аббатом Л. Спалланиани, отрицающими эту теорию.
Как известно, лишь в XIX веке в результате исследований Л. Пастера было доказано, что никакие микроорганизмы не появляются из неорганики, хотя это не помешало рассуждениям Гегеля о «точечных организмах». В то же время отметим плодотворность идеи Гольбаха о сущности жизни как неотъемлемом свойстве материи на определённом уровне сложности её организации: «Жизнь есть совокупность движений, свойственных организованному существу…» [Гольбах 1963, 121]. В философии французских материалистов все известные тогда силы природы рассматривались в их единстве как доказательство её креативности, порождающей и саму жизнь. Плодотворными для дальнейшего развития естествознания стали и работы Энгельса «Анти-Дюринг», «Диалектика природы» – идеи материального единства мира, классификации форм движения материи, естественного происхождения и сущности жизни на основе белковых тел.
Однако в конце XIX начале XX вв. новое направление, получившее название «Философия жизни», открыто противопоставило себя рациональному естествознанию. Жизнь рассматривалась как: нечто производное от космической иррациональной воли (Шопенгауэр); способ духовного бытия, постигаемого через интроспекцию и вживание в сферу духа (Дильтей); воля к власти, ведущая через смертельную борьбу к появлению сверхчеловека – «белокурой бестии» (Ницше); мистический вселенский творческий порыв, преодолевающий косную материю (Бергсон); замкнутый цикл автономных культур, изоморфный жизненным циклам организмов (Шпенглер). В XX веке эта линия иррационализма получила дальнейшее развитие в феноменологии Гуссерля (понятие «жизненного мира»), экзистенциализме (Хайдеггер, Ясперс, Сартр, Камю) и герменевтике (Гадамер).
Однако отметим, что само противопоставление философами жизни наук о духе наукам о природе инициировало переосмысление естествоиспытателями многих важных проблем. Так, концепция необратимого креативного времени Бергсона и его полемика с Эйнштейном оказали существенное влияние на становление синергетики (Г. Хакен, И. Пригожин), идеи и основные положения которой продолжают и сейчас активно обсуждаться [Аршинов 2011].
Естественнонаучные исследовательские программы
происхождения и эволюции жизни
В 1927 г. русским биологом Н.К. Кольцовым была высказана гипотеза о матричном принципе воспроизведения наследственного материала, которую развивал, работая в Германии, Н.В.Тимофеев-Ресовский. Идею о наличии генетического кода выдвинул физик Г.А. Гамов. Важные работы биофизика Н.В. Тимофеева-Ресовс кого и немецких физиков К.Г. Циммера и М. Дельбрюка (ученика М. Борна) были опубликованы в 30-е гг. и послужили основой для лекций, а потом и книги Э. Шрёдингера "Что такое жизнь с точки зрения физики?" [Шрёдингер 1972]. Основная идея книги заключалась в необходимости раскрытия связей гена с макромолекулами, что, как ему представлялось, могло быть достигнуто при дальнейшей разработке квантовой теории.
В свою очередь книга Шрёдингера вызвала впоследствии приток профессиональных физиков в биологию, в том числе и физика Ф. Крика, который в группе с биофизиком М. Уилкинсом и физиком Р. Франклин вплотную занялись проблемой строения ДНК. Именно они впервые применили метод электронной микроскопии для изучения структуры ДНК, инициировав биохимика Дж. Уотсона заняться определением струк туры ДНК методом рентгеноструктурного анализа. Необходимо отметить также вклад физика Дж. Бернала и химика Л. Полинга в разработку проблемы кристаллографи и макромолекул.
Таким образом, совместная работа единой команды физи ков, химиков и биологов, пытавшихся ответить на вопрос "что такое жизнь?", привела в итоге к эпохальному открытию – расшифровке строения ДНК.
Раскрытие структуры ДНК и определение её основных физических параметров «переводило» ген (по аналогии, как в начале XX века с атомом) из ряда абстрактных метафизических сущностей в разряд вполне реальных макромолекулярных объектов. Кроме того, большой методологический резонанс имела идея матричного размножения биологических молекул Н.К. Кольцова. Матричный принцип, или принцип комплементарности был положен в основу решения фундаментальной проблемы репликации гена. По мнению С.Э. Шноля идея матричного размножения биологичес ких макромолекул, или матричный принцип передачи наследственной информации, является определяющей идей XX века в биологии, тождественной по значению идеям кванто вой механики [Шноль 2010].
В развернувшихся далее интенсивных иссле дованиях генома было доказано поразительное сходство всех форм жизни – идентичность генетического кода практически во всех живых объектах. На основе известных фактов, установленных в молекулярной биоло гии, палеонтологии и космологии, Ф. Крик выдвинул гипотезу о том, что жизнь на Земле могла возникнуть из микроорганиз мов с другой планеты, которые когда-то были рассеяны по космическому пространству (гипотеза "непосредственной панспермии"). Однако эта гипотеза так и не отвечала на вопрос о сущности жизни, а лишь «сдвигала» проблему с земного на космический уровень.
Кроме данной гипотезы можно выделить, по крайней мере, ещё пять пользующихся в той или иной мере признанием предположений о возникновении жизни: 1) креационизм (жизнь была создана Богом); 2) гипотеза извечности органической материи (жизнь сущест вовала всегда); 3) гипотеза само зарождения (самопроизвольного зарождения, возникновение жизни из неживого вещества); 4) биохимическая гипотеза (возникновение жизни в условиях Земли детерминировано физическими и химическими законами, то есть обусловлено биохимической эволюцией); 5) гипотеза о микро- и макро- этапах эволюции, ведущей к появлению живых организмов.
В то же время необходимо отметить и идущие вразрез с современной синтетической теорией эволюции гипотезы телеологического (энтелехиального) типа, диспозиционной заданности, или телеономичности химико-биологических процессов, лежащих в основе генезиса и развития живых организмов. С помощью такого рода гипотез пытаются объяснить направленную ускоренную цефализацию, опережающую, в целом, морфологические изменения и дающую возможность в кратчайшее время выйти на уровень разумной жизни (В. И. Вернадский о так называемом «принципе Дана», Р.Том, Лима-де-Фариа, С.Д.Хайтун, и др.).
Однако ни одна из представленных выше гипотез, как считают В.П. Реутов, А.Н. Шехтер, «…не может считаться доказанной, а теории не могут считаться полными и исчерпывающими» [Реутов, Шехтер 2010, 395]. По мнению авторов, сейчас, когда мы уже знаем, что собой представляет геном человека, тем не менее, большое количество учёных понимает, что мы не знаем чего-то самого главного. А именно – почему биологические структуры являются именно такими и почему реакции, протекающие в клетке, носят именно такой характер. Авторы предлагают междисциплинарный подход к изучению феномена жизни на основе взаимодействия физиков, химиков и биологов. Ключевым понятием для всех наук должны стать, по их мнению, понятия инвариантного отношения и инвариантных характеристик. «При этом под инвариантностью в широком смысле понимают нечто противоположное неограниченному разнообра зию и уникальности наблюдаемых природных явлений, т.е. такие явления, за которыми стоят некоторые повто ряющиеся неизменные, постоянные, закономерности» [Реутов, Шехтер 2010, 395].
Такое понимание инвариантности, на мой взгляд, означает выход теоретической биологии на метафизический уровень, поскольку за этим «нечто» как бы стоит, если использовать терминологию Канта, некая «вещь-в-себе», имеющая онтологический статус, но познаваемая лишь в «феноменах» разнообразия.
«С одной стороны, знания структуры ДНК явно недостаточно для того, чтобы ответить на вопрос: что такое жизнь? – пишут В.П. Реутов, А.Н. Шехтер, – С другой стороны, именно это открытие позволило подойти к пониманию того абсо лютного, общезначимого, инвариантного, что заложено в каждой живой системе» [Реутов, Шехтер 2010, 401].
Но, по моему мнению, подчеркну, с философской точки зрения, «абсолютное» как синоним «общезначимого» и «инвариантного» в гносеологическом плане всегда означало признание некоего априорного (трансцендентального) начала. Авторы, очевидно, понимают это, когда утверждают, что открытие структуры ДНК «… перево дило в разряд научных проблем очень древний философ ский вопрос о взаимосвязи потенциального и актуального (или проявленного)» [Реутов, Шехтер 2010, 401].
Наряду с инвариантностью В.П. Реутов, А.Н. Шехтер выдвигают также философский принцип цикличности, который, по их мнению, может идейно объединить биологию и медицину, физику и химию, а также выявить общие принципы, лежащие в основе практи чески всех технологий, созданных когда-либо человеком.
Фактически, с моей точки зрения, речь идёт о метафизической парадигме циклизма, которую впервые выдвинул Гераклит (вспомним: «космос как вечный огонь, мерами вспыхивающий и мерами угасающий», «космический год – 10800 лет»), не раз воспроизводившаяся впоследствии в философии и астрономии.
Можно дискутировать с авторами по поводу их утверждения: «Философские законы "отрицание отрицания" и "разви тие по спирали" (Гегель) — это, по сути, тоже проявление принципа цикличности» [Реутов, Шехтер 2010, 405].
Однако то, что циклы характерны не только для биосферы, но и для ноосферы, что познание и развитие человеческого общества осуществляется по спирали и что существует связь между животными организмами, социальной активностью и циклами солнечной активности (А. Чижевский) представляется в настоящее время несомненным.
Другое дело, что принцип цикличности, являющийся, как справедливо полагают авторы, одним из основополагающих философских принципов науки, ещё не получил своего операционального (формально-логического) развития в естествознании. Ведь «спираль» Гегеля в физическом плане означает необратимость времени, тогда как во всех базовых уравнениях современной и классической физики время является лишь формальным оператором. Поскольку «…события и креативность суть фундаментальные элементы природы… – пишет И. Пригожин, – …меня, как ученого, всегда шокировало, что фундаментальные законы классической или квантовой физики… дают картину мира как обратимого и детерминистического» [Пригожин 2004, 251].
Авторы справедливо, на мой взгляд, считают, что по степени всеобщности принцип цикличности можно было бы поставить в один ряд с атомарным принципом строения вещества. Однако, как мне представляется, они не учитывают два важных момента.
Во-первых, принцип атомарности носит, с философской точки зрения, субстанциальный характер, тогда как принцип цикличности, скорее, – функциональный. Во-вторых, атомарный принцип перешёл из ранга метафизического в ранг физического, когда атомы были реально открыты (хотя, как известно, Э. Мах так и не признал их) и появились первые физические теории строения атома (Томсон, Резерфорд, Бор). Является ли «картинка» спирали ДНК убедительным доказательством методологической универсальности принципа цикличности далеко не ясно. В синергетике, например, речь идёт о совсем других принципах. Поэтому утверждение В.П. Реутова и А.Н. Шехтера, что «…общая теория цикличности могла бы стать не только основой для многочисленных обобщений в различных областях знания, но и послужить фундаментом для развития общественного сознания и принципиально нового гуманного отношения к явлению жизни, живым организмам, а также мудрого и ответственного подхода при разработке различных технологий на планете Земля» [Реутов, Шехтер 2010, 407], очевидно, нуждается в дальнейшем обосновании.
Другой учёный, Г.Р. Иваницкий, согласен с тем, что «… и сегодня остаётся открытым вопрос: чем отличается живое от неживого с позиции физики?» [Иваницкий 2010, 339]. Более того, с его точки зрения, попытка найти какой-либо один абсолютный, характерный приз нак живого — занятие малоперспективное, поскольку «…в живых системах не обнаруживается никаких свойств, которыми не обладали бы разные неживые объекты» [Иваницкий 2010, 339]. Автор приводит таблицу из десяти признаков, характеризующих живую материю: упорядоченная иерархическая структура; открытость систем; способность реагировать на внешнее воздействие; способность запоминать информацию и адаптироваться к изменению внешних условий; способность к изменению и усложнению; размножение; саморегуляция и регенерация повреждений; обмен веществ с окружающей средой; направленная подвижность; неравновесность состояния. Каждому признаку он, соответственно, как бы находит коррелят из признаков неживой материи.
Однако, на мой взгляд, такого рода сопоставление носит довольно искусственный характер, поскольку живой организм обладает исходной автономностью и целостностью (холизм), то есть не редуцируется к совокупности признаков. Кроме того, в приведённой автором таблице коррелятов нивелируется сама иерархическая структура живых организмов, сформированная в ходе эволюции. Если примитивным организмам в плане их реагирования на внешнее воздействие и можно сопоставить намагничивание, электризацию, свечение, поляризацию, деформацию, инерцию, перемещение, разрушение и т.д. в качестве, якобы, ответов неживых объектов на внешние воздействия, как это предлагает Г.Р. Иваницкий, то как быть с высокоорганизованными организмами, реакции которых могут запаздывать или даже опережать события (так называемый акцептор результатов действий в модели П.К Анохина.) в зависимости от той или иной установки организма.
Ещё более сомнительна корреляция четвёртого признака живой материи (способность запоминать информацию и адаптироваться к изменению внешних условий) со специфической определённой направленностью реакций неживых объектов. Учёный пишет: «Ответная реакция объектов неживой природы обычно также направлена на "нейтрализацию" внешнего воздействия. Ответная реакция неживого объекта — это стремление сохранить своё исходное состояние» [Иваницкий 2010, 340].
Однако хорошо известно, что даже самые примитивные живые организмы оперируют информацией не просто для нейтрализации внешнего вредного воздействия. Кстати, на наш взгляд, непонятно, почему слово взято в кавычки? Уж если идти по линии пантеизма, то надо быть последовательным и использовать в прямом смысле одни и те же понятия, как для живой, так и неживой природы. Живые организмы не только приспосабливаются, но накапливают, активно перерабатывают и генерируют новую информацию, с помощью которой происходит как адаптация к внешней среде, так и её ассимиляция (преобразование).
В заключение даются два определения жизни. Первое, исходя из признаков живого: «Жизнь — это единая система (биосфера), для которой характерна память, способность к направленной подвиж ности, самовоспроизведению, обмену веществ, регулируе мому потоку энергии и к размножению».
Второе, как полагает автор, с точки зрения физики: «Жизнь — это результат процесса игры при взаимодей ствии части системы со своим окружением. В игре у этой части системы появилось свойство запоминать вероят ности появления удач и неудач в предыдущих раундах, что дало ей шанс на существование в последующих раундах» [Иваницкий 2010, 367].
Правда, учёный подчёркивает, что, несмотря на значительное количество известных фактов о живой ма терии, возникновение жизни всё ещё представляется как ряд гипотез: «Даже если когда-нибудь удастся в лабораторных условиях смоделировать пол ный процесс зарождения живой материи, то и тогда ответ будет вероятностным. Мы не сможем с абсолютной уверенностью утверждать, что на Земле этот процесс разворачивался именно по этому сценарию» [Иваницкий 2010, 366].
На мой взгляд, что касается первого определения, то, если вспомнить разобранные выше «корреляции» признаков живой и неживой материи, предложенные самим Р.Г. Иваницким, становится непонятно, почему это определение относится именно к жизни, а не вообще к любым природным системам.
Второе определение, как представляется, является обобщением авторского подхода с позиций синергетики. Этот подход, претендуя на статус междисциплинарного, находится, судя по многочисленным острым дискуссиям, в стадии становления. Его слабой стороной, несмотря на используемый логико-математический аппарат, является непроработанность концептуального аппарата, что выражается в многочисленных антропоморфных аналогиях, метафорах и т.п. «Грешит» этим и текст Р.Г. Иваницкого, где довольно часто встречаются такие обороты, как: «самосборка», «саморегуляция», «самоорганизация», «примитивная память», «организм обеспечивает усло вия», «масштабирование игры», «обучиться выживанию» (относится и к макромолекулам – В. Я.), «удачи и неудачи в игре жизни» и др.
В заключение отметим интенсивность разработки проблемы жизни и определяющую роль физических дисциплин. Поскольку эта проблема всегда была одной из центральных в философских концепциях и является сущностной в современной картине мира, то мы вправе назвать её экспериментально-метафизической, или трансцендентально-физической [Панченко 2008].
Некоторые авторы в этой связи говорят о «следующей революции в физике», о становлении новой парадигмы в науке. И эта парадигма уже два десятилетия назад получила называние – «эндофизика» (термин был предложен физиком –теоретиком Д. Финкельстайном). В отличие от так называемой «экзофизики», традиционно считающей возможность познания природных систем учёным, находящимся вне этих систем, то есть извне, «эндофизика» как бы внедряет наблюдателя внутрь каждой системы и Вселенной в целом. Антропный принцип, таким образом, обретает универсальный метафизический статус.
ЛИТЕРАТУРА
1. Аршинов 2011 – Аршинов В.И. Синергетика конвергирует со сложностью // Вопросы философии. М., 2011. № 4. С. 73 – 83.
2. Гинзбург 2007 – Гинзбург В. Л. "Физический минимум" — какие проблемы физики и астрофизики представляются особенно важными и интересными в начале XXI века? // Успехи физических наук. М., 2007. № 177. С. 346.
3. Гольбах 1963 – Гольбах П.А. Избранные произведения в двух томах. Т. 1. – М.; 1963.
4. Иваницкий 2010 – Иваницкий Г.Р. XXI век: что такое жизнь с точки зрения физики? // Успехи физических наук. М., 2010. Т. 175. № 4. С. 338 – 367.
5. Менский 2007 – Менский М.Б. Квантовые измерения, феномен жизни и стрела времени: связи между «тремя великими проблемами» (по терминологии Гинзбурга) // Успехи физических наук. 2007. Т. 177. № 4. С. 415 – 425.
6.Панченко 2008 – Панченко А.И. Физическая реальность: трансцендентальная физика или экспериментальная метафизика // Философский журнал. 2008. № 1. С. 68 – 76.
7. Пригожин И. 2004 – Пригожин И. Очеловечивание человека, креативность природы и креативность человека / Вызов познанию: Стратегии развития науки в современном мире. М.: Наука.
8. Реутов, Шехтер 2010 – Реутов В.П., Шехтер А.Н. Как в XX веке физики, химики и биологи отвечали на вопрос: что есть жизнь? // Успехи физических наук. М., 2010. Т. 180. № 4. С. 393 – 414.
9. Хакен 2001 – Хакен Г. Принципы работы головного мозга. М., 2001.
10. Чернавский 2000 – Чернавский Д.С. Проблема происхождения жизни и мышления с точки зрения современной физики // Успехи физических наук. 2000. Том 170. № 2. С. 157 – 183.
11. Шноль 2010 – Шноль С.Э. Герои, злодеи, конформисты отечественной науки 3-е изд. М.: Либроком. 2010.
12. Шрёдингер 1972 – Шрёдингер Э. Что такое жизнь? С точки зрения физика. М.: Атомиздат. 1972.
13. Яковлев 2010 – Яковлев В.А. Метафизика креативности // Вопросы философии. 2010. № 6. С. 44 – 54.
|
