Рецензент д-р филос наук, проф. М. В. Попович Редактор Р

БВК 87.2+81.411.2-3 М45 ВВЕДЕНИЕ С С/ Рецензент д-р филос. наук, проф. М. В. Попович Редактор Р. \ Довгополова Мейзерский В.М. М 45 Философия и неориторика. — К. Лыбидь, 1991.—192 с. ISBN5-11-002456-1. Рассматриваются новейшие теории символа, принципы классификации форм непрямой речи, интерпретации текста и механизмы включения текста в культуру. Дан фнлософско-методологический анализ проблем семантического' и структурно-семантического изучения смыслообразующих и интерпретационных механизмов, обеспечивающих генерирование и понимание текстов. Для преподавателей, аспирантов, студентов гуманитарных факультетов. Б 0302030000-189 M224(4)-91 БК 87.2 + 81.411.2-3 Издание осуществлено за счет средств Одесского государственного университета I В. М. Мейзерский, 1991 S BN5-11-002456-1 В 1964 г. на I Конференции ЮНЕСКО по социальным и гуманитарным наукам К- Леви-Стросс отмечал, что в последние годы не только лингвистика, экономика и социальная антропология, но и такие традиционные отрасли классического гуманизма, как риторика, стилистика и поэтика создали модели, приближающиеся по своему статусу к моделям точных наук [87, с. 352]. В то время замечание французского антрополога носило скорее прогностический характер. Но уже в 1975 г. Цветан Тодоров мог констатировать, что сейчас «нет необходимости употреблять гипотетический модус, говоря о возрождении риторики (...) Риторика приобрела несколько форм, не связанных непосредственно с тысячелетней традицией этой науки:наряду с риторикой фигур, соотносимой с древней теорией красноречия, которая имела своей вершиной применение лингвистических методов к анализу семантики на фразовом уровне, мы имеем сегодня дело с расширением риторической проблематики до «анализа дискурсов» и «текстуальной грамматики»; процессы высказывания, которые ранее интегрировались в лингвистической области, представлены теперь как часть риторики» [129, с. 193]. Всего за десятилетие риторика, преподавание которой в европейских университетах было окончательно свернуто к концу XIX в., превратилась в международное (Франция, Бельгия, США, ФРГ, Голландия, Румыния) и междисциплинарное научное направление, ориентированное на интеграцию лингвистики, семиотики, герменевтики и текстологии. Занимаясь анализом дискурсивных (речевых) практик, которые образуют экспериментальное поле семантических исследований, имеющих дело с процессами порождения и функционирования смысла, риторика высветила то обстоятельство, что центральной проблемой гуманитарного знания стала проблема си-гнификации как социального и культурного феномена. Представляется, что упадок риторики, равно как и ее возрождение в конце XX в. обусловлены методологическими причинами, а также весьма общими установками эпистемологического характера. Риторические исследования не могли органично развиваться в рамках лингвистической теории, ориентированной на язык. Хотя несколько позже дескриптивная лингвистика и устранила жесткое разграничение «языка» (нормы) и «речи» (реализации), она, тем не менее, ограничивалась анализом «означающих» (см.: [62]) и не оставляла места риторике, имеющей дело со стилевыми вариантами смысла. Предпринимаемые отдельными лингвистами попытки построить теорию метафоры, основанную на синтаксических критериях (см.: [35]), в целом не увенчались успехом. Этим объясняется, в частности, то обстоятельство, что до середины 60-х гг. проблемами непрямой речи интересовались не лингвисты, а специалисты в области герменевтики и философы, занимавшиеся анализом дискурсов. Помиуэ известной «радикальной метафоры» в философии символических форм Э. Кас-сирера, следует упомянуть теорию метафоры А. А. Ричардса (1936 г.). Согласно А. А. Ричардсу, метафора является результатом взаимодействия двух смыслов. Первый (vehiele) представляет собой средство передачи второго (tenor) таким образом, что Т становится означаемым V (см.: [105]). Поскольку V является рефе-ренциальным смыслом, а Т образует то, что можно было бы назвать коннотированным (соозначающим) смыслом, теория Ричардса воспроизводит традиционную иерархию прямого и фигуративного смыслов, где первый является только инструментом второго. Концепция А. А. Ричардса была уточнена американским философом М. Блэком. Метафора контролируется лингвистическими средствами в двух отношениях: а) необходимостью сохранения референциаль-ного отношения при определении V и Т и б) выполнимостью правила «взаимной селекции», согласно которому при наложении одной системы на другую различия между ними сводятся к минимуму. При развертызании системы V используются те и только те из ее составляющих, которые имеют равнозначные составляющие в другой системе [34, с. 25—-47]. Сходные представления о контекстуальном характере непрямого смысла можно реконструировать и наматериале (некоторых логических дискуссий, например, полемики между А. Черчем и Л. Витгенштейном относительно статуса искусственных и естественных языков (см.: [37, с. 45—46]). Фактически, здесь делается теоретический вывод, перед которым остановилась классическая риторика: семантика языка не должна смешиваться с дискурсивной семантикой, то есть смыслом, реализуемым в контексте [134, с. 91]. На этом основании, как полагает П. Рикер, правомерно противопоставить две модели анализа фигуративных процессов: «субститутивную» (от Аристотеля до конца XIX в.) и «интеракциональную» [106, с. 65—66]. Различия между этими моделями можно свести к следующим постулатам. 1. Субститутивная модель предполагает, что: а) метафора реализуется в слове, изолированном от кон текста; б) слова имеют два смысла: прямой (рефе- ренциальный) и фигуративный; в) метафора состоит в субституировании (подстановке) прямого термина; г) субституция основана на отношении сходства; д) между прямым и фигуративным терминами суще ствует когнитивная эквивалентность, но отсутствует фигуративная эквивалентность. 2. С точки зрения интеракциональной модели предполагается, что: а) метафора занимает место в сегменте речи; б) слова не имеют прямого' смысла, отличного от фигуративного смысла; в) метафоричес кое отношение состоит в напряжении между терми нами; г) метафора сама создает это отношение; д) метафора имеет эмоциональное, дескриптивное и когнитивное значение. Несмотря на интуитивный характер этой типологии, можно отметить, что согласно интеракциональной трактовке смысл не является нч достоянием языкового кода, ни самостоятельной ментальной сущностью, облекаемой в речевую Аорму. Он рождается в дискурсе, не сводимом к сумме своих составляющих, что сразу же ставит вопрос о референциальной соотнесенности дискурса. Среди лингвистических и логических течений, непосредственно подготовивших возникновение «неориторики», можно выделить генеративно-трансформационную лингвистку (имеются в виду идеи 3. Хэрриса о трансфразовой природе дискурса), теорию коннотации Л. Ельмслева, работы Р. Якобсона, установившего наличие «поэтической» (риторической) функции речи и Брюссельскую риторическую школу X. Перельмана, который, собственно, и ввел термин «новая риторика». По мнению X. Перельмана, представление о том, что связность речи обеспечивается правилами логического вывода, обедняет реальные процессы мышления. В гуманитарных науках противовесом формальной логики должна стать «новая риторика», определяемая как «теория аргументации».Ее задача состоит в изучении дискурсивных техник, увеличивающих связность тезисов [99; 100]. Аргументативная стратегия метафоры состоит в этом случае в переходе от прямой области («темы») к непрямой области. Переход осуществляется таким образом, что и вывод переносится из одной области в другую. При этом, наряду со структурными аналогиями, существенную роль играют переносы оценок, где позитивные и негативные значения выбранного метафорического поля более или менее сознательно связываются с областью рассуждения, как это имеет место в пословицах. Например: «Как пес возвращается на блевотину свою, так глупец повторяет глупость свою» [Притч. 25, 11]*. Здесь пословица является аргументом и косвенным моральным суждением. Следовательно, стратегия выбора пословиц является фактом культурной традиции, включающей аксиологии, мифы, литературные клише. В 1960 г. в Париже было организовано Общество по изучению французского языка (Societe d'etude de la langue francaise), на базе которого в середине 60-х гг. сложилась Парижская семиотическая школа. С самого начала в нем наметились два направления: группа под руководством Ж- Дюбуа, используя дистрибутивные методики, стремилась «описывать элементы языка в зависимости от того, как они ассоциируются друг с другом» [46, с. 8]. Альтернативная группа лингвистов, представленная, в частности, А. -Ж. Греймасом, стремилась к выработке чисто дедуктивных моделей, пригодных для анализа сигнифи-фикации. Уточним сразу же исходные позиции. Уже древние стоики различали внешнее отношение «знака» к «вещи» (референту), которое называется «референцией», и внутреннее отношение «означающей» и «означаемой» сторон знака, которое называется «сигнификацией» * Сокращения даны по синодальному изданию Библии. (см.: [32; 36]). В контексте (высказывании) образуется контекстуальный смысл, трансформирующий исходное сигнификативное отношение, поэтому смысл дискурса «е совпадает с референтами входящих в него лексических единиц. А.-Ж- Греймас, непосредственно отталкиваясь от теории коннотации Л. Ельмслева и идей 3. Хэрриса, попытался построить модель семантики, имеющей дискурсивное (трансфразовое) распределение. Это было сопряжено с критикой теории референции и выявлением элементарных семантических составляющих, итерированных (повторяющихся) на протяжении дискурса Поскольку выяснилось, что итерированные компоненты имеют фигуративную природу (отклоняются от первичной сигнификации), в конце 60-х гг. была предпринята попытка (классификации традиционных риторических тропов в соответствии с принципами компонентного анализа. В результате, в 1970 г. при Льежском университете (Бельгия) сложилась так называемая Льежская школа неориторики (Ж. Дюбуа, Ф. Эделин, Ж.-М. Клинкеберг и др.), генетически и концептуально связанная с Парижской семиотической школой. Паралельно, после перевода на французский язык «Очерков общей лингвистики» Р. Якобсона, во Франции получила распространение альтернативная классификация тропов, фактически основанная на противопоставлении референциальной и сигнификативной семантики. Начало 70-х гг. было отмечено дискуссией по поводу семантических парадоксов, наблюдавшихся в этих типологиях (см.: [45; 68; 74; 76; 115; 116; 123; 133]). Последующая эволюция как Парижской семиотической школы, так и Льежской неориторики характеризовалась движением от вопросов построения общей (структурной) семантики и универсальной типологии трапов П2;71] к семантическим и семиотическим проблемам текстологии [60; 69], типологии дискурсивных практики семиотики культуры [27; 39; 42; 72]. В дальнейшем изложении мы попытаемся воспроизвести эту логику, выделяя три основных раздела, посвященных проблеме сигнификации в общей теории символа, вопросам типологии тропов и семиотике текста. В целях расширения концептуального контекста нами предприняты отдельные исторические реконструкции, в частности, средневековой теории «универсального символизма:», которая, будучи ориентированной на интерпретацию текста, во многих пунктах соприкасается с проблематикой современной неориторики. Привлекаются также работы авторов, не относящиеся к франко-бельгийскому региону (Т. А. ван Дейк, М. Риффатер и др.), но тематически близких интересующим нас вопросам. Следует отметить, что систематический обзор неориторических теорий до сих пор не осуществлялся в отечественной литературе. Немногие серьезные исследования, посвященные функционированию метафоры (см. напр.: [13]), обычно ограничиваются историко-философским срезом проблемы. Специально по вопросам неориторики можно назвать только отдельные статьи Ю. М. Лотмана, Н. А. Безменовой, Н. Ф. Ржевской (см.: [4; 17; 22]). Есть также несколько квалифицированных обзоров, выполненных сотрудниками ИНИОН АН СССР, которые, однако, мало доступны широкому кругу читателей. Мы надеемся, что предлагаемая монография в какой-то мере заполнит этот пробел и будет способствовать более точному определению перспективных направлений развития научного поиска. 1. ТЕОРИЯ СИМВОЛА: ПРОБЛЕМА РЕФЕРЕНЦИИ И СИГНИФИКАЦИИ В XX в. проблема символа стала предметом оживленных дискуссий, которые велись философскими школами как герменевтического (Э. Кассирер, В.Ди-льтей, М. Хайдеггер, Г.-Г. Гадамер), так и структуралистского (Г. Башляр, Ж. Деррида, П. Рикер) направлений. Значительное место заняло изучение символических форм в философски ориентированных вариантах психоанализа (Ж. Лакан) и в культурной антропологии (К- Леви-Стросс). Интерес к символической организации мышления и культуры не случаен. Речь идет о центральной проблеме семантики—проблеме сигнификации,— которая ставится в широком семиотическом контексте, охватывающем как собственнно лингвистические, так и инфра- и экстралингвистические параметры коммуникации, связанные с отношением языка, мышления и культуры. Дело в том, что слово («субстанция выражения», согласно терминологии глоссематиков) представляет собой «разменную монету» коммуникации, тогда как знак (формальная единица, образованная отношением «формы выражения» и «формы содержания») устанавливает отношение между акустическим об-'разом слова и визуальным (или концептуальным) образом вещи. Восприятие объекта сопряжено с включением образа (в качестве означаемого) в систему знаковых интерпретаций, что особенно наглядно в случае взаимодействия лингвистических и экстрали-нгвистических символических форм (напр., когда «слово» соотносится с «вещью», выполняющей в социальной конвенции знаковые функции). Разумеется, в чистом виде такая ситуация выполнима только на теоретической модели. В реальной жизнедеятельности (включая коммуникативную) человек осуществляет автоматическую объективацию своего знакового поведения. Однако именно автоматизм экстериоризации знаков (и соответствующей интериоризацив вещей) обеспечивает возможность смешения реального и ирреального (вплоть до выработки невротических состояний), которое, помимо прочего, ,может закрепляться социальными схемами оперирования со знаками, принятыми в данной культуре. В этом контексте символизм занимает обособленное положение. Образование символа связано с локализацией вертикальных (нелинейных) отношений между означающим и означаемым, которые нередко могут быть транзитивными. Символические отношения не являются сами по себе собственно лингвистическими. Они предполагают иерархию сигнификативных связей, возможную только в больших дискурсивных единицах. Отметим, что отношение означающего и означаемого не основывается на ассоциативной связи. Ассоциация предполагает автономное восприятие соотносимых единиц; поскольку же означающее существует только потому, что имеет означаемое, «мы не можем рассматривать сигнификативное отношение как ассоциацию» [132, с. 15]. Риторический анализ непрямого смысла выявляет принципиально новые аспекты функционирования символизма. Установление транзитивного сигнификативного отношения предполагает, что означаемое становится, в свою очередь, означающим другого означаемого, то есть «образ», сохраняющий до некоторой степени свое когнитивное содержание, начинает функционировать как «знак». В изобразительном искусстве такая ситуация иногда моделируется в приеме коллажа, где объекты, не имеющие знаковой природы, приобретают знаковое функционирование. Речь идет об очень общей процедуре обработки информации при интерпретации иерархически организованных знаков (текстов). Например, в случаях патологии! (а также во сне, ;в ритуальном поведения) наблюдается смещенная интерпретация символа либо как «знака», либо как «реальности». Знаковое поведение постоянно оперирует с «образами», попеременно выступающими в функции означающих и/или означаемых. Моделью этого состояния может служить структура сна, которая только у ребенка идеографич-на, а у взрослого образует коллаж образов с элементами знаков. При этом сами образы утрачивают мотивацию, приобретая символические характеристики. Изложение теории символа уместно начать с разбора принципов средневековой экзегезы, опыт кото- рой оказал существенное вляние на формирование современной проблематики. Это обусловлено несколькими соображениями. Во-первых, герменевтика выработала свою теорию символизма применительно к интерпретации текста Писания, то есть она изначально текстологична. Во-вторых, экзегеза доктринально закрепила только некоторые из многих возможных способы интерпретации текста, образуя своего рода «редуцированную модель» нормального функционирования символизма. В-третьих, в качестве идеологической практики экзегеза структурировала корпус интерпретируемых текстов, создав тем самым интертекстуальную модель символических отношений между текстами.

Похожие:

	Парадигма философско-культурологический альманах В. Голик; д-р филос наук П. М. Колычев; д-р филос наук Б. В. Марков; д-р филос наук В. Н. Сагатовский; д-р филос наук Е. Г. Соколов;...		Парадигма философско-культурологический альманах В. Голик; д-р филос наук П. М. Колычев; д-р филос наук Б. В. Марков; д-р филос наук В. Н. Сагатовский; д-р филос наук Е. Г. Соколов;...
	Социология О. А. Логунова, канд филос наук, доцент; С. П. Печерских, канд филос наук, доцент; М. А. Полищук, канд филос наук, доцент; Л. А....		Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... Перевод канд филос наук Э. М. Телятниковой Перевод "Приложения" канд филос наук Т. В. Панфиловой Общая редакция перевода д-ра филос...
	Программа дисциплины «Социология культуры» для направления: 031400. 62 «Культурология» Авторы: — к филос наук, Т. А. Дмитриев, к филос наук, В. А. Куренной, к эконом наук А. М. Никулин		Вестник балтийской педагогической академии Доктор психол наук, проф. И. П. Волков; доктор мед наук, проф. Ю. А. Горяев, канд мед наук, доц. А. Н. Калягин, доктор мед наук,...
	Реферат Курачев Д. Г., д-р филос наук, проф кафедры Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего профессионального образования		Методические рекомендации по выполнению реферата по дисциплине «история и философия науки» Составители: Ветров В. А., канд филос наук, профессор Добренкова Н. А., канд филос наук, доцент
	Рациональное в творчестве журналиста альшевская К. С. научный руководитель... Концепция школьной научно-практической конференции учащихся «Наука и творчество»		Воронежского государственного архитектурно-строительного университета студент и наука Главный редактор издания – д-р техн наук, проф проректор по науке и инновациям Рудаков О. Б
	Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... Авторский коллектив: В. Г. Антонов, д э н., проф., О. Н. Громова д э н., проф., Г. Р. Латфуллин, д э н., проф., А. В. Райченко, д...		Компьютерная верстка И. В. Кутумова Дизайн обложки Ф. Б. Денисов Выходные данные Азоев Г. Л.  д-р экон наук, проф. Балашов В. В.  д-р экон наук, проф. Глазьев С. Ю.  акад. Ран
	Компьютерная верстка И. В. Кутумова Дизайн обложки Ф. Б. Денисов Выходные данные Азоев Г. Л.  д-р экон наук, проф. Балашов В. В.  д-р экон наук, проф. Глазьев С. Ю.  акад. Ран		Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... Азоев Г. Л.  д-р экон наук, проф. Балашов В. В.  д-р экон наук, проф. Глазьев С. Ю.  акад. Ран
	Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... Азоев Г. Л.  д-р экон наук, проф. Балашов В. В.  д-р экон наук, проф. Глазьев С. Ю.  акад. Ран		Аэрокосмического приборостроения Составители: д-р экон наук, проф. В. Б. Сироткин, д-р экон наук, проф. С. Д. Бодрунов, ассистент В. А. Семёнова