Рецензент д-р филос наук, проф. М. В. Попович Редактор Р
Скачать 2.59 Mb.
|
29 Логически омонимичны, противопоставляются дифференциальным (межзнаковым) отношениям. При более тонкой проработке семиотической теории это обстоятельство сопряжено с возникновением парадоксов, на которых мы ниже специально остановимся. Однако в первом приближении предлагаемая Р. Якобсоном схема представляется вполне конструктивной. В противоположность установкам дескриптивной лингвистики, Р. Якобсон полагал, что в синхронном плане при сравнении контекстов знаки субституируют-ся вместо других знаков и семантические отношения, с которыми мы имеем здесь дело, являются не менее лингвистическими, чем синтаксические отношения. «Я нахожу превосходной,—■ пишет Р. Якобсон,— формулировку Смита differential meaning ('дифференциальное значение'). Я хотел бы только добавить, что всякое лингвистическое значение является дифференциальным (. . .). Идентификация и дифференциация являются только двумя сторонами одной проблемы: проблемы означающих и означаемых, signans и signatum, если воспользоваться удачными терминами св. Августина» 178, с. 391. И далее: «Символическая логика учит, что «лингвистические значения», образованные системой отношений одного выражения к другим выражениям, вовсе не предполагают присутствия вещей. Напротив, лингвисты считают невозможным исключить референциальные значения. Пора прекратить эту игру в прятки. В течение долгих лет мы боролись против того, чтобы приписывать звуки речи лингвистике, выработав в результате фонологию. Теперь мы должны открыть второй фронт: мы стоим перед задачей инкарнировать в науку о речи лингвистические знаки» [78, с. 42]. Обратимся, однако, к анализу собственно семиотических концептов. Рассматривая различные типы семиозиса (здесь: .означивающей деятельности'), Ч. С. Пирс, вслед за св. Августином, подразделяет знаки «а «индексы», «иконы»и «символы». Индексное отношение между означающим и означаемым (здесь: .референтом') основывается на смежности. Иконичес-кое отношение основывается на общности по некоторому свойству. Что касается символа, то он устанавливается безотносительно к фактической связи и основывается только на переводимости знаков. В плане отношения к референту символ является немотивированным знаком, который противопоставля- 30 ется иконическому знаку. С другой стороны, символ оснозан на отношении переводимости, аналогичном в некотором смысле ассоциативным отношениям ф де Соссюра и Ш. Балли или парадигматическим отношениям Л. Ельмслева. Возникает вопрос, правомерно ли в данном случае выделение трех типов семиозиса и если да, то проводится ли классификация по одному основанию. На этот вопрос Р. Якобсон отвечает однозначно, полагая, что классификация Ч. С. Пирса основана на двух дихотомиях. Индексное и иконическое отношения воспроизводят дихотомию смежности/сходства, но включает символическое измерение, поскольку установление сигнификации предполагает переводимость знаков. Символ также может основываться на смежности или сходстве, но на уровне знаков, а не на уровне отношения означающего к означаемому. Предположим, что концепты (в соответствии с восходящей к Г. Фреге логической традицией) могут быть представлены как «вещи», то есть что они не интерпретируют друг друга. Тогда значением будет дискретный референт. В этом случае интерпретантой знака (5) является «идея» сходства (/), устанавливаемого по отношению к референту (R). Следовательно, отношение устанавливается между тремя компонентами, образуя классическую схему «семиотического треугольника». Однако реально установление сходства между знаком и референтом предполагает предварительное обучение. Каждая культура вырабатывает свои тексты или знаки, функция которых состоит в том, что они выступают «итерлретантами символических форм этой культуры. Некоторые виды сходства не воспринимаются носителями культуры просто потому, что в данном семиотическом контексте они не могут быть интерпретированы. Предположим, нам нужно идентифицировать фотографию и оригинал. Эксперт в этом случае сделает Другую фотографию того же оригинала и сопоставит два изображения. Силу юридического документа будет иметь результат сопоставления двух знаков, а не знака и референта. Статус, приписываемый в нашей культуре фотографии, обусловлен тем, что для нее существуют фиксированные правила интерпретации. Особый случай представляет перевод изображения в Другой изобразительный «код». Если оригинал извес- 31 тен только по фотографиям, его перевод в кинематографический «код» может быть сопряжен с потребностью гримирования, то есть сам референт превращается в промежуточный «знак». Во всех этих случаях иконический знак функционирует как символ. Следовательно, «идея» (/), обеспечивающая соотнесение знака (5) и референта (R), должна быть представлена как результат преобразования группы знаков или знаковая парадигма (Sp), выполнимая относительно (R). Отношение изоморфизма можно представить как:/=5р (Su S2,..., Sn). Это означает, что в качестве интерпретанты «идея» объекта принимает форму «другого знака». Аналогичная ситуация воспроизводится для индекса. Если отвлечься от таких специфических форм, как участие индекса в высказываниях перформативного типа, можно сказать, что он выступает в качестве контекстуальной интерпретанты. Воспользуемся примером Р. Якобсона. Если я указываю моноязычному туземцу на пачку сигарет и говорю: «Честерфилд», то с помощью индекса (Si) я устанавливаю отношение между словом (Sv) и референтом (R). Но для того, чтобы установить, в чем состоит это отношение, индекс сам требует интерпретанты [78, с. 41—42]. Только при последовательном перемещении ситуаций (например, предъявлении сигарет разных сортов и произнесении их названий) вводится парадигма сходств и различий, обеспечивающая интерпретацию символа в «коде» и индекса в «контексте». Если ансамбль знаков, интерпретирующих (Sv) в парадигме и (Si) в контексте обозначим (Sp), то коммуникативную ситуацию можно будет представить как двойную процедуру, где Sp (Si, S2, ..., Sn) является интерпретан-той, устанавливающей отношение между (Si) и (Sv), a (Si) интерпретирует отношение между (Sv) и (R). Для того, чтобы (Sv) можно было интерпретировать в (Sp), парадигма должна содержать, помимо (Sv), не менее двух знаков, то есть, по правилам дистрибуции, элементарная дифференциальная структура должна содержать как минимум три знака, комбинируемые в трех позициях. Тогда дважды употребленный знак (Sv) имеет два смысла (Si) и (S2). Такой знак и является символом. Следовательно, сигнификация представляет собой результат преобразования знаков, в ходе которого возникает семантическое смещение между (Si) и (S2). 32 Классическая схема восхождения от «икона» к «индексу» и «символу» воспроизводит только ситуацию искусственного языка, интерпретированного в метаязыке, и не учитывает процедур усвоения и коррекции исходного ««ода». Здесь отсутствует механизм самоописания, характерный для естественных языков. Между тем, как отмечает Р. Якобсон, «интерпретация лингвистического знака посредством других знаков того же языка, гомогенных ему в некотором отношении, является металингвистической операцией, которая играет существенную роль в усвоении языка ребенком» [78, с. 54]. В такой формулировке проблема интерпретации получает более радикальное решение, чем в положения Ф. де Соссюра о негативном характере «значимости» (или «валентности» знака в традиции Ч. С. Пирса), которое у женевского лингвиста обременено ассоциационистскими представлениями. Соссюр, опосредуя отношение означающего и означаемого с помощью «концепта» не учитывает, что в качестве интерпретанты он сам превращается в «знак». С другой стороны, «ассоциативные отношения» между словами в памяти индивида устанавливаются им без учета интерпретанты. В семантической концепции Р. Якобсона акцент делается на дифференциальном характере значения, устанавливающем его символическую природу. В этом Р. Якобсон усматривает даже специфику естественного языка: «Различение двух функций — дистинкти-вной и сигнификативной — является отличительной чертой языка, если сравнивать его с другими се-миологическими системами» [78, с. 60]. И в другом контексте: «Язык служит примером чисто семиотической системы. Все языковые явления — от мельчайших единиц языка до целых высказываний или обмена высказываниями —всегда функционируют как знаки, и только как знаки» [26, с. 325]. С другой стороны, отношения сходства и смежности, с помощью которых характеризуются «иконы» и «индексы», присущи также лингвистическому символизму и могут быть представлены, по мнению Р. Якобсона, как отношения «комбинирования» и «отбора». Комбинирование предполагает, что всякий знак может составлять сложные знаки и/или проявляться в комбинации с другими знаками. Это означает, что 2-4481 зз всякая лингвистическая единица служит контекстом для более простых единиц .и/или находит свой контекст в более сложной единице. Из этого следует, что всякая расстановка лингвистических единиц связывает их в единства более высокого уровня: комбинация и контекстура являются двумя сторонами одной и той же операции. Селекция, производимая между альтернативными терминами, предполагает возможность их субституи-рования, то есть эквивалентность в одном отношении и различие в другом отношении. Селекция и субституция также являются двумя сторонами одной операции. Роль этих операций осознавалась уже Ф. де Сос-сюром, проводившим различие между синтагматическими (линейными) и ассоциативными (парадигматическими) отношениями. Различая эти два способа расстановки, Ф. де Соссюр отмечал, что первые даны in praesentia (основываются на нескольких терминах представленных в эффективной серии), тогда как вторые in absentia объединяют виртуальную (возможную) серию взаимозаменимых терминов, представленных в памяти носителя языка. Имеется в виду то простое обстоятельство, что индивид всегда располагает группой взаимозаменимых терминов (напр., синонимов), грамматических конструкций и пр., образующих соответствующие парадигмы, которые не могут быть реализованы одновременно, скажем, в одном и том же высказывании. Они имеют только потенциальное (виртуальное) и вневременное существование в «языковой компетенции» носителя языка. Реализация языкового «кода» в речи сопряжена с необходимостью выбора одной из многих возможностей, причем во фразе (и в более широких дискурсивных единицах) вступают в силу ограничения на комбинирование семантически значимых терминов, правила грамматического согласования, прагматические ограничения и пр. В контексте составляющие связаны друг с другом отношением смежности, тогда как в группе субституций (в парадигме) они связаны на разных уровнях «одновременности». Основываясь на операциях отбора и комбинирования, Р. Якобсон уточняет введенное Ч. С. Пирсом понятие интерпретанты. Интерпретации знака служат две «референции» (в данном случае референтом является другой знак)—одна в «коде», другая в контек-34 сте- В обоих случаях знак соотносится с другим ансамблем знаков, с которым он может быть связан либо отношением чередования, либо отношением смежности. Следовательно, Р. Якобсон различает: а) референци-альное отношение, связывающее знак с экстралингвистической реальностью, б) отношение отбора, где знак интерпретируется в группе возможных подстановок и в) отношение комбинирования, где знак интерпретируется в контексте. Случаи (б) и (в) образуют область символизма, где знаки имеют своими референтами другие знаки. В последующем развитии семиотической традиции, учитывающей, что язык соотносится не с объектами «мира», а с «субстанцией содержания» (Л. Ельмслев), представленной экстралингвистическими семиотиками, можно будет сказать, что «референт может суммарно трактоваться как ансамбль более или менее имплицитных семиотических систем» (см.: [69, с. 52]). Поскольку реальное высказывание может быть представлено как результат «проекции» с оси отбора на ось комбинирования, в дискурсе каждый знак обладает двойной интерпретацией. Следовательно, теория символа Р. Якобсона симметрична теории Ч. С. Пирса, хотя акцент здесь и делается на фактах «лингвистического символизма». Поскольку различение языковых символов проводится по тому же основанию, по какому Ч. С. Пирс различает «индексы» и «иконические знаки», определение (дополнительного) референциального измерения в речи может характеризоваться в терминах перевода, осуществляемого между «иконическими» и «символическими» знаками. Идеи Ч. С. Пирса и Р. Якобсона о двойной интерпретации знаков получили последующее развитие в семиотике текста, где в качестве знаков могут функционировать большие дискурсивные единицы, имеющие целостное значение. Представление текста как знака основано на допущении, согласно которому любая дискурсивная единица может символизировать единицы любого иерархического уровня. Текст, рассматриваемый как семиотическая единица, реализующая «риторическую» функцию (выявляющая принцип собственной структурной организации), не может быть интерпретирован вне его отношений к Другим текстам данной культуры, то есть без учета его интертекстуальных связей (см.: [1, с. 491; 82, с. 2 35 « 191-195; 109; 110; 111; 112; 113]). Следовательно, в каждом конкретном случае дискурс может определяться как «текст» только посредством указания на его принадлежность к некоторой группе текстов. Так, по мнению М. Риффатера, вводящего специальное понятие «текстуальной интерпретанты» (см.: [113]), в рамках некоторой культурной традиции тексты могут символизировать друг друга и референтами текстов являются другие тексты той же традиции. Для включения текста в интерпретируемую группу необходимо его соотнесение с другим (референциальным) текстом, относительно которого в интерпретируемом тексте осуществлена трансформация. Следовательно, текст функционирует как знак, интерпретир- емый с помощью другого знака. М. Риффатер осозд лет условность такого определения, оговаривая сфер/ его применимости: «Я хотел бы удержать только то, что существенно в данном случае: понятие промежуточного знака, вводимого между знаком и объектом. Это понятие я хотел бы применить к процессам прочтения текста: «знаку» будет соответствовать «текст», а его «объектом» будет интертекст». С этой точки зрения текст — то есть система репрезентаций, функционирующая так, как если бы она была единым знаком,— имеет своим объектом другую систему репрезентаций [113, с. 134]. Отвлечемся от неоднозначности этой извлеченной из контекста цитаты, которая связана с тем, что М. Риффатер рассматривает текст либо как расширенный дериват «матричной фразы», либо как дериват «матричного слова», как это делает иногда К. Леви-Стросс (см.: [15, с. 33]). Существенно в данном случае другое. По мнению М. Риффатера, текстуальная ин-терпретанта объединяет слово (семантическую единицу) с текстом (семиотической единицей). Аналогия этих иерархически несовместимых единиц состоит в том, что обе они «сверхдетерминированы» на уровне контекста. Под сверхдетерминацией в данном случае понимается множественность связей, объединяющих термины. В тексте сверхдетерминирована лексема, детерминирующая максимальное количество лексем этого текста. В интертексте, устанавливаемом для текста, сверхдетерминирована та же лексема [109, с. 45—60, 252—285; ПО, с. 498]. Тогда в системе «текст — интертекст» интерпре-тант будет третьим текстом, используемым в качестве их частичного эквивалента. Эквивалентность может приобретать на поверхностном уровне форму заимствований, цитат или аллюзий, в которых проявляются значимые отклонения. Оношение между текстом, интертекстом и интерпретантом можно схематизировать по типу семиотического треугольника, где (Т) текст, tf) интертекст, распознаваемый в ткани интерпретируемого текста как «идеальный текст» (ансамбль «тем», мифов, индексов жанра, «христианская доктрина» в экзегезе и пр.), фрагменты которого, перекодированные в (Т), функционируют метонимически, и (/) интерпретанта, обеспечивающая перевод (7) в (Г). Интертекстуальность функционирует только в том случае, если прочтение от (Т) к (7") переходит через (/). Если же чтение непосредственно идет от (7") к (7"), мы распознаем только аллюзии и источники, на уровне выявления которых обычно и останавливается так называемая «академическая критика». Вообще идентификация скрытой цитаты, производимая адресатом, не обязательно должна соответствовать авторскому замыслу. Культура располагает весьма ограниченным набором интерпретант, и коммуникация может осуществляться даже тогда, когда адресант и адресат пользуются разными интерпретантами. В случае перемещения текста из одной культурной традиции в другую он может быть переинтерпретирован или же забыт в зависимости от того, способна ли новая культура обеспечить интерпретанты, вводящие этот текст в приемлемый для него интертекстуальный контекст. Понятие текстуальной интерпретанты позволяет на уровне больших семиотических единиц воспроизвести проблематику, поставленную общей теорией символа. Прежде всего это касается различения референци-ального и символического уровней. На уровне текстов, так же как и на уровне слов, определение референта является функцией интерпретации, и не следует преувеличивать возможности реконструирования экстралингвистических референтов на основе лингвистических референтов (см.: [72, с. °9—30]). Культурологический анали: -олжен быть связан прежде всего с определением интерпретант, принятых в исследуемой культурной традиции, а вовсе не с проблематичным реконструированием «исторической реальности». |
Похожие:
 | Парадигма философско-культурологический альманах В. Голик; д-р филос наук П. М. Колычев; д-р филос наук Б. В. Марков; д-р филос наук В. Н. Сагатовский; д-р филос наук Е. Г. Соколов;... | | Парадигма философско-культурологический альманах В. Голик; д-р филос наук П. М. Колычев; д-р филос наук Б. В. Марков; д-р филос наук В. Н. Сагатовский; д-р филос наук Е. Г. Соколов;... |
| Социология О. А. Логунова, канд филос наук, доцент; С. П. Печерских, канд филос наук, доцент; М. А. Полищук, канд филос наук, доцент; Л. А.... | | Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... Перевод канд филос наук Э. М. Телятниковой Перевод "Приложения" канд филос наук Т. В. Панфиловой Общая редакция перевода д-ра филос... |
| Программа дисциплины «Социология культуры» для направления: 031400. 62 «Культурология» Авторы: — к филос наук, Т. А. Дмитриев, к филос наук, В. А. Куренной, к эконом наук А. М. Никулин | | Вестник балтийской педагогической академии Доктор психол наук, проф. И. П. Волков; доктор мед наук, проф. Ю. А. Горяев, канд мед наук, доц. А. Н. Калягин, доктор мед наук,... |
| Реферат Курачев Д. Г., д-р филос наук, проф кафедры Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего профессионального образования | | Методические рекомендации по выполнению реферата по дисциплине «история и философия науки» Составители: Ветров В. А., канд филос наук, профессор Добренкова Н. А., канд филос наук, доцент |
 | Рациональное в творчестве журналиста альшевская К. С. научный руководитель... Концепция школьной научно-практической конференции учащихся «Наука и творчество» | | Воронежского государственного архитектурно-строительного университета студент и наука Главный редактор издания – д-р техн наук, проф проректор по науке и инновациям Рудаков О. Б |
| Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... Авторский коллектив: В. Г. Антонов, д э н., проф., О. Н. Громова д э н., проф., Г. Р. Латфуллин, д э н., проф., А. В. Райченко, д... | | Компьютерная верстка И. В. Кутумова Дизайн обложки Ф. Б. Денисов Выходные данные Азоев Г. Л. д-р экон наук, проф. Балашов В. В. д-р экон наук, проф. Глазьев С. Ю. акад. Ран |
| Компьютерная верстка И. В. Кутумова Дизайн обложки Ф. Б. Денисов Выходные данные Азоев Г. Л. д-р экон наук, проф. Балашов В. В. д-р экон наук, проф. Глазьев С. Ю. акад. Ран | | Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... Азоев Г. Л. д-р экон наук, проф. Балашов В. В. д-р экон наук, проф. Глазьев С. Ю. акад. Ран |
| Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... Азоев Г. Л. д-р экон наук, проф. Балашов В. В. д-р экон наук, проф. Глазьев С. Ю. акад. Ран | | Аэрокосмического приборостроения Составители: д-р экон наук, проф. В. Б. Сироткин, д-р экон наук, проф. С. Д. Бодрунов, ассистент В. А. Семёнова |
