И. Б. Серебряная грамматические оценки в русской критической литературе 1-й половины Х i Х века
Скачать 1.79 Mb.
|
| соседи старались разуверить его в сем, как они говорили, предубеждении, однако отец мой находил причины им не верить (В. Т. Нарежный. Российский Жилблаз, или Похождения князя Гаврилы Симоновича Чистякова, 1814); Соседи шептались между собою, как раки под крапивою, и, как раки, пятились перед страшным соседом (А. А. Бестужев-Марлинский. Латник, 1832); Соседи рады были угождать малейшим его прихотям; губернские чиновники трепетали при его имени (А. С. Пушкин. Дубровский, 1833) и т.п., но - Соседы Нижегородской области, мордва, взялись указать моголам безопасный путь в ее пределы (Н. М. Карамзин. История государства Российского: Том 5, 1809-1820); слушая россказни незнакомца, нашептываемые им на ухо, красные девушки смеялись и уж гораздо ласковее, хотя исподлобья, поглядывали на своих соседов (А. А. Бестужев-Марлинский. Cтрашное гаданье ,1831); всемерно стараться облегчать средства переселения покупкою турецких имений за выгодную для них цену …, дабы соседы их магеметане не были разъяряемы, видя соотечественников и единоверцев своих, владык той земли, изгоняемых и влекущихся в нищете и поругании (К. В. Нессельроде. Документы, 1833); Прошло несколько дней, и вражда между двумя соседами не унималась (А. С. Пушкин. Дубровский ,1833) и т.п. (НКРЯ) [См. об этом подробнее: Серебряная, 1980, с. 138 - 141]. Рекомендации грамматик 1-й половины XIX века в отношении форм множественного числа существительного сосед расходились. А.Х.Востоков называл в качестве нормативных формы типа соседи – соседей [Востоков, 1845, с. 20]. Н.И.Греч приводил обе парадигмы склонения существительного сосед («твёрдую» и «мягкую»), но «правильными» именовал всё же формы не с мягким, а с твёрдым характером основы [Греч, 1830, с.173, 183]. Белинский, таким образом, поддерживал формы типа соседи-соседей, по-видимому, распространённые в живой, естественной речи. Разумеется, далеко не все случаи обсуждения критиками морфологических колебаний, имевших место в изучаемый период, возможно проследить. Иногда о них свидетельствуют лишь косвенные свидетельства. К фактам такого рода можно, к примеру, отнести известное высказывание А.С. Пушкина о формах именительного и родительного падежей множественного числа этнического наименования цыган: «Кстати о грамматике. Я пишу цыганы, а не цыгане, татаре, а не татары. Почему? потому что все имена существительные, кончающиеся на анин, янин, арин и ярин, имеют свой родительный во множественном на ан, ян, ар и яр, а именительный множественного на ане, яне, аре и яре. Все же существительные, кончающиеся на ан и ян, ар и яр, имеют во множественном именительный на аны, яны, ары и яры, а родительный на анов, янов, аров, яров» (А. С. Пушкин. Записные книжки, 1815-1836) ([НКРЯ). Это замечание, вероятнее всего, является отголоском споров относительно названия поэмы «Цыганы» (1824 г.). История слова цыган – одно из ярких доказательств роли словообразовательного и лексико-семантического факторов в морфологических процессах. Грамматическая история данного заимствованного существительного («Цыган Заимств. через ср.-греч. ts…gganoj, стар. ўts…gganoj "цыган", которое возводится к ср.-греч. ўq…gganoi» [Фасмер, 1971,4, с.305]) тесно связана здесь с классом образований на –анин типа крестьянин, басурманин, славянин и т.п., исторически имевших флексии –е и нулевую в плюральных формах именительного и родительного падежей. В процессе грамматического освоения слова цыган, происходившего в XVII-XVIII вв., значительную роль сыграла финаль данного слова – ан, благодаря чему оно и сблизилось с группой этнонимов на –анин, для которых в прошлом были характерны колебания в исходной форме именительного падежа единственного числа (басурман -басурманин, мусульман –мусульманин) и, соответственно, в именительном падеже множественного числа встречались формы басурманы - басурмане, мусульманы – мусульмане, а в родительном - винительном множественного имели место колебания типа басурман - басурманов , мусульман – мусульманов [См. об этом подробнее: Серебряная, 1989, с. 65-68]. В прозаических и в стихотворных текстах 1-й половины XIX в. фиксируются как формы цыганы - цыганов, закономерные для этого существительного, так и параллельные образования цыгане – цыган, которые тогда активно входили в употребление. Сравните: Цыганы шумною толпой По Бессарабии кочуют (А. С. Пушкин. Цыганы, 1824); Московские цыганы (В. Г. Бенедиктов. Московские цыганы, 1842); Когда веселием, восторгом вдохновенный, Вдруг удалую песнь весь табор запоет, И громкий плеск похвал, повсюду пробужденный, Беспечные умы цыганов увлечет (Е. П. Ростопчина. Цыганский табор, 1831); Встречал я посреди степей Над рубежами древних станов Телеги мирные цыганов (А. С. Пушкин. Цыганы, 1824); Волы, мешки, сено, цыганы, горшки, бабы, пряники, шапки ― всё ярко, пестро, нестройно; мечется кучами и снуется перед глазами (Н. В. Гоголь. Сорочинская ярмарка, 1831-1832); и т.п., но: Тут волохи усатые, И угры в чекменях, Цыгане бородатые В косматых кожухах (А. К. Толстой. Ночь перед приступом. 1840-1849); От юности моей враг чопорных утех ―Мне душно на пирах без воли и распашки. Давай мне хор цыган! Давай мне спор и смех, И дым столбом от трубочной затяжки (Д. В. Давыдов. Гусарская исповедь, 1832); Цыгане по своему искусству играли в гудки (Л. А. Травин. Записки (1806-1808); проходившие мимо цыгане украли Ивася (Н. В. Гоголь. Вечер накануне Ивана Купала, 1831-1832); Кроме господских цыган, находится в здешней области до 34 семейств, принадлежащих короне (П. П. Свиньин. Описание Бессарабской области, 1816) и т.п. (НКРЯ). Показательны также данные, извлечённые из справочника А.В. Германа «Библиография о цыганах» (М., 1930), где в хронологическом порядке перечислена вся литература о цыганах с 1780 по 1930 гг. Сравните, к примеру, следующие названия: Цыганы «С-Петербургские Ведомости», 1830, № 40 (Герман, 1930, с. 13), но - Цыгане в России «Библиотека для чтения», 1837, т. 20 (там же, с. 20). Примечательно, что Пушкин, отстаивавший правильность образования цыганы и употреблявший в своих произведениях только эту форму, в письмах использовал всё же входящую тогда в употребление форму именительного падежа множественного числа с окончанием – е цыгане. Например, в письме к Вяземскому от 25 января 1825 г.: «Я, кажется, писал тебе, что мои Цыгане ни куда не годятся: не верь - я соврал:– ты будешь ими очень доволен» (Переписка Пушкина, с.192). Сам же Вяземский в журнале «Московский телеграф» (1825, ч.6, № 22) извещал читателей: «Мелкие стихотворения и новая поэма Пушкина Цыгане готовятся к печати» (Вяземский - 2, с.114). Замечательным как свидетельство неустойчивости тнормы кажется также следующая выдержка из критической статьи Вяземского «Цыганы. Поэма Пушкина»: «На грунте картины изображается табор южных цыганов или цыган, со всею причудностью их отличительных красок, поэтическою дикостью их обычаев и промыслов и независимостью нравов» (там же). Знаменательно также шутливое примечание, сделанное анонимным автором в связи с выходом в свет поэмы «Полтава» (1829 г.) относительно обманутых ожиданий «литературных вестовщиков», заранее написавших о новой поэме Пушкина «Мазепа»: «литературным вестовщикам не в первый уже раз ошибаться подобным образом. Пушкин при каждой из последних своих поэм поправлял их: они говорили «Бакчисарайский фонтан», а он написал «Бахчисарайский», они писали «Онегин», «Цыгане», а он написал «Онýгин», «Цыганы». Наконец, вместо «Мазепы» явилась «Полтава» (ППК - 2, с.129). Если приведённые выше примеры касались грамматических колебаний, то в рецензии Н.И. Греча на поэму Н.В. Гоголя «Мёртвые души» (СП,1842, № 137, с.546) была отмечена восклицательным знаком несомненная ошибка писателя. Это краткое страдательное причастие прошедшего времени узрет, выступающее у Гоголя в таком контексте: Не без радости был вдали узрет полосатый шлагбаум, дававший знать, что мостовой, как и всякой другой муке, будет скоро конец (Гоголь -.2, с. 144). «Узрет!» - возмущённо восклицал критик. В отзыве Греча имелись и другие грамматические поправки, о которых будет сказано ниже, но все они сопровождались комментариями. В этом же случае критик не счёл нужным давать правильный вариант или что-либо пояснять, вероятно, полагая, что погрешность Гоголя и без того очевидна. С оценкой этой причастной формы был вынужден согласиться антагонист «Северной пчелы», особенно в вопросе о «Мёртвых душах», В.Г. Белинский, откликнувшийся на мнение Греча так: «Из всех указанных им примеров «самого неправильного и варварского языка и слога» у Гоголя справедливо осуждено разве одно слово узрет вместо узрен; действительно, великая ошибка со стороны Гоголя, и мы охотно верим, что строгий рецензент никогда бы не сделал подобной, так же как никогда бы не написал «Мёртвых душ» (Белинский, 6, с. 241). При образовании этой книжной, редко встречающейся причастной формы от глагола 3-го непродуктивного класса узреть [Виноградов, 1972, с. 357] Гоголь, по-видимому, оказался под воздействием аналогии с широко употребительными глаголами других классов типа согреть, надеть и т.п., страдательные причастия прошедшего времени от которых имеют суффиксальное -т- (ср. согрет, надет). В тех случаях, когда приходилось сомневаться, достаточно ли одного лишь выделения (графического или пунктуационного) для того, чтобы читатели распознали грамматико-морфологическую ошибку, критик помещал рядом с ошибочной формой правильную. Чаще всего это имело место, когда погрешность была столь широко распространена, что становилась привычной и уже почти не замечалась носителями языка. Наглядным примером такого рода фактов могут служить исправления, сделанные А.С.Шишковым в ходе разбора произведений современной ему прозы. Оценивая язык переводов, автор «Рассуждения о старом и новом слоге» методично отмечал «неправильные» формы родительного и винительного падежей единственного числа местоимения 3-го лица она, всякий раз приводя здесь же нормативную форму: дýлала ея…Здýсь мýстоимение ея поставлено не въ томъ падежý ; должно говорить и дýлала ее, а не ея; приучать ея… Здýсь вторично мýстоимение ея поставлено не въ томъ падежý: приучать ее, а не ея; он научил ея … Тажъ самая погрýшность въ третий разъ; влить въ сердце ее… Здýсь въ четвертый разъ мýстоимение ее поставлено не въ томъ падежý: влить въ сердце ея, а не ее (Шишков. Рассуждение, с. 123-128). Смешение форм генитива и аккузатива личного местоимения 3-го лица женского рода было обусловлено расхождением между живым произношением, где в обоих падежах устойчиво закрепилась форма ее, и требованиями церковнославянской высокой книжности, в соответствии с которыми в родительном необходима была форма ея. Отмеченное смешение являлось в рассматриваемый период серьёзной грамматико-орфографической проблемой. Об этом свидетельствуют, в частности, материалы Национального корпуса русского языка, представляющие немало примеров употребления одной формы вместо другой. Сравните: терялся в ее неизмеримом кругу (А.А.Бестужев (Марлинский). Прощание с Каспием, 1834); Драматические писатели выводили на сцене эту страсть со всеми ее пагубными последствиями (П.А.Вяземский. Старая записная книжка, 1830 - 1870); но: сей последний утешал ея (ОМ.Сомов. Матушка и сынок, 1831); Я просить буду ея (А.А. Боратынский. Письма, 1785-1802) и т.п. (НКРЯ). Примечательно, что правила использования падежных форм местоимения она нарушались даже в богословских текстах этого времени. Например: избранной госпоже и детям ее (2 послание Иоанна: Синодальный перевод, 1816-1862); хранитель всех сокровищ ее (Деяния Св. Апостолов: Синодальный перевод, 1816-1862); вожделети ея (митрополит Филарет (Дроздов). Пространный Христианский Катехизис, 1823-1824) и т.п. (НКРЯ). Между тем в грамматических руководствах 1-й половины ХIХ века имелись на этот счёт достаточно чёткие указания. Так, в пособиях Греча (1827 г.) и Востокова (1831 г.) в качестве формы родительного рекомендовалась лишь - ея: Третьяго лица род ед.ч .жен.р .ея [Греч, 1830, с. 243]; отъ ея лица [Востоков, 1845, с. 45]. Более гибкую позицию занимал в этом плане ранее М.В.Ломоносов, указывавший в «Российской грамматике» (1755 г.) на стилистическое размежевание форм ея и ее: Ее в просторечии, ея в штиле употреблять пристойнее [Ломоносов, 1952, с. 543]. Очевидно, под просторечием здесь разумелась устная, народно-разговорная, некодифицированная форма русского языка в ее противопоставлении «российскому штилю» как письменной, литературно и художественно обработанной, нормированной разновидности языка. В связи со сказанным весьма показательны и воспоминания Н.И.Греча о том, что Ф.В. Булгарин «никак не мог различить падежей местоимения ея и ее. Всегда писал: любит ея» (Греч Н.И. Записки о моей жизни, 1849-1856) (НКРЯ). Да и сам Греч не всегда соблюдал эти искусственные, противоречащие живому употреблению правила. Так, С.П. Шевырёв в 1841 году обвинял его в непоследовательности: «Вездý г. Гречь пишетъ : для нее…; но въ его же грамматиý: родительный падежъ мýстоимения 3-го лица женскаго рода ея, а предлогъ для какого же падежа требуетъ?» (Москвитянин, 1841, № 3, ч. 2, с. 211). Столь же актуальную для данного периода нормативно-грамматическую проблему, также связанную с формами личного местоимения 3-го лица, отражала и поправка, сделанная О.И. Сенковским к «Мёртвым душам» Гоголя. Выписав из гоголевского текста фразу, в которой была использована форма именительного падежа множественного числа они, отнесённая к существительному женского рода муха (мухи), критик поместил тут же в скобках правильную, с его точки зрения, форму оне: они (оне) взлетели вовсе не с тем, чтобы есть (Сенковский О.И, с.226-243, с.233). Как известно, окончание -ý (по аналогии с формами типа вьсý), наряду с закономерными флексиями –ы, – и, уже с ХIII –ХIV вв. использовалось в форме именительного множественного целого ряда местоимений: тъ, онъ, самъ и др.; причём, независимо от их рода. А.И. Соболевский утверждал, что народный язык использует формы типа они, одни и онý, однý «безразлично для всех трёх родов» [Соболевский А.И, 2005, с. 188]. Грамматисты XVIII –XIX вв., стремясь упорядочить употребление, регламентировали, во многом искусственно, противопоставление этих форм по роду. Но в грамматиках не было единообразия по данному вопросу. Так, М.В.Ломоносов писал, что «различие рода» в этом случае «не весьма существенно», но всё же «лучше» в среднем и женском роде – онý, а в мужском – они [Ломоносов, 1952, с. 542-543]. Н.И. Греч рекомендовал употреблять форму они для мужского и среднего рода, а онý – для женского [Греч, 1830, с. 243]. А.Х.Востоков предлагал то же распределение, что и Ломоносов [Востоков, 1845, с. 42]. На практике же грамматический род при использовании формы онý |
Похожие:
 | Семинар по современной журналистике Классицизм, сентиментализм и романтизм в русской литературе. Становление реализма в русской и мировой литературе. Жанровое богатство... | | Урок математики в 5В классе моу «сош №124» Классицизм, сентиментализм и романтизм в русской литературе. Становление реализма в русской и мировой литературе. Жанровое богатство... |
| Тема «Условия плавания тел» (14 урок по теме) Классицизм, сентиментализм и романтизм в русской литературе. Становление реализма в русской и мировой литературе. Жанровое богатство... | | Учебно-методический комплекс по дисциплине дпп. В. 04 Проблема автора... Учебно-методический комплекс разработан для курса по выбору «Проблема автора в русской прозе второй половины ХХ века», который изучают... |
 | Ый план учебного предмета «Литература» Знать основные темы и проблемы русской литературы 19 века, основные произведения писателей русской литературы первой половины 19... | | Учебник по русской литературе второй половины 19 века для 10 класса.... Рассмотрена и рекомендована к утверждению на заседании методического объединения учителей |
| Рабочая учебная программа по дисциплине История русской литературы 2-й половины 20 века | | Тематическое планирование по русской литературе в 10 классе Введение. Русская литература XIX века в контексте мировой культуры. Основные темы и проблемы русской литературы XIX века |
| Урок по теме «Русская культура в первой половине XIX века» Охарактеризовать феномен русской культуры первой половины XIX века, вызванный расположением страны на стыке Востока и Запада? | | 1. Какое литературное направление господствовало в литературе второй половины 19 века? |
| Тема: База данных Учащиеся должны знать общую характеристику и своеобразие русской литературы 19 века; пути становления реализма в русской и мировой... | | Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... Образ Софьи в комедии Грибоедова «Горе от ума» в критической литературе XIX-XX века |
| Реферат По литературе «Цинковые мальчики» «Тенденции литературного развития 2й половины 1980-1990х и жанрообразовательные процессы в современной русской прозе». Мамедов Т.... | | Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... Тема. Реализм — новое художественное направление в мировой и русской литературе. Выдающиеся представители реализма первой половины... |
| Фгбоу впо «Марийский государственный университет» Факультет филологии и журналистики утверждаю Учебная дисциплина: б 17 актуальные проблемы русской литературы второй половины ХХ века | | Основные требования, критерии оценки работ различных жанров Исследовательская работа Наличие и качество анализа, критической оценки существующей практики, ситуации, выбор и обоснование темы исследования |
