И. Б. Серебряная грамматические оценки в русской критической литературе 1-й половины Х i Х века
Скачать 1.79 Mb.
|
| Глава 3 Оценки морфологической стороны стихотворных произведений То придирчивое внимание к грамматической правильности языка, которое русская критика 1-й половины XIX века проявляла к прозаическим произведениям, отражалось в значительно меньшей степени по отношению к поэтическим сочинениям. Оценивая с позиций языка стихотворный текст, критики ставили на первое по значимости место такие специфические для поэзии качества, как звучность, певучесть, гармоническую стройность стиха, активно обсуждали также лексико-семантическую и собственно стилистическую сторону стихотворений; грамматические же нарушения воспринимали более снисходительно. «Стихи как лесть слуху сносны даже самые посредственные…», - писал в 1825 году А.А.Бестужев (Марлинский) [История русской …, 1958, с. 198]. Основное назначение «языка богов», как тогда именовали поэзию, заключалось в «исправлении нравов» и «услаждении сердца» (СП, 1825, № 127). Поэтому наиболее ценными считались воспитывающее содержание стихов, их эмоциональный настрой и «сладкозвучие». Кроме того, грамматические погрешности, допущенные в стихотворном тексте, извинялись особым, свойственным автору, эмоционально-возбуждённым состоянием, без которого, как считалось, невозможно слагать хорошие стихи. Так, например, И. Рижский в трактате «Наука стихотворства» называл чувства, которые владеют поэтом, «страстью», «возторгомъ», «возхищеннымъ воображениемъ» и утверждал, что «представления вещей» у сочинителя стихов бывают «в нýкоторомъ … безпорядкý»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»», а это не может не отражаться на языке произведения [Рижский, 1811, с. 18-20]. Очень важно также, что стихотворцам позволялось в грамматической сфере многое такое, что категорически не разрешалось прозаикам. Речь идёт о так называемых «поэтических вольностях», то есть традиционных сознательных отступлениях от нормы или от общепринятого употребления, облегчающих стихотворцам версификационные задачи. Как указывал Г.О. Винокур, среди «вольностей» было немало морфологических явлений, преимущественно архаичных [Винокур, 1991, с. 246-247]. Необходимо отметить, что критики, фиксируя грамматические нарушения в поэзии, очень редко определяли их как ошибки, в то время как при разборе содержащих грамматические погрешности прозаических текстов такая характеристика была обычной. Ошибка непреднамеренна, она предполагает незнание правил или неумение применять их на практике. Авторы же поэтических произведений во многих случаях осознанно и целенаправленно преступали грамматические каноны. Таким образом, рецензент, разбирающий стихотворный текст и встречающий в нём то или иное морфологическое нарушение, далеко не всегда мог быть точно уверен, что именно перед ним: грамматический просчёт или допускаемая традицией поэтическая вольность, и потому был осторожнее в своих оценках. Быть может, именно по этой причине замечания, сделанные по поводу грамматических (морфологических) нарушений, допущенных в поэзии, были чаще всего комментированными и (или) аргументированными. Следует отметить, однако, что, по наблюдениям языковедов, в 1-й половине XIX века отношение к «вольностям» стало уже менее терпимым, чем в предшествующем столетии [Винокур, 1991, с. 246-251]. Пусть не так сурово, как от прозаиков, но и от стихотворцев критика требовала в это время уважения к грамматическим нормам. Тот же Рижский подчёркивал, что создатели стихов не должны забывать о грамматике, и, перечисляя качества, нужные для успешного стихосложения (превосходное воображение, чувствительность души, понимание людей и пр.), последним помещал ещё одно необходимое условие, «о которомъ немногие говорятъ», - искусное владение языком [Рижский, 1811. с. 46-47]. А вольнодумно настроенный В.Г. Белинский в свойственной ему эмоциональной манере писал в 1844 году о поэтах допушкинской поры, которые «изо всех сил и со всевозможным усердием уродовали русский язык… разными «пиитическими вольностями» (Белинский, 7, с. 364). Обзор замечаний, высказанных русскими критиками по поводу грамматической правильности стихотворного языка, целесообразно начать с фактов, связанных с творчеством А.С. Пушкина – центральной фигуры литературной жизни 1-й половины 19 века. Морфологическая правильность стихотворных произведений Пушкина, как уже отмечалось, не раз становилась объектом критических нападок. Помимо названных выше общих причин повышенного внимания критики к грамматической стороне литературных творений, эта придирчивость, думается, обусловливалась тем, что необычайная свежесть, пленительная гармония и благородная простота пушкинских стихов, обусловленные «соразмерностью» всех компонентов творения и «сообразностью» (мотивированностью) каждого отдельного слова, были поняты и оценены по достоинству далеко не сразу. Уловить, в чём именно кроется то необычное и непривычное, что ощущалось в языке Пушкина, принять эту необычность и восхититься ею, а затем раскрыть её суть в отзыве, были способны не все. В такой ситуации критику, не способному разобраться в собственных сложных впечатлениях от пушкинского языка, проще всего было обратить взоры на грамматику - самую стабильную и чёткую сторону языкового строя - и связать своё непонимание, а вкупе с ним и неприятие пушкинской Музы, с нарушениями в грамматической сфере. Несомненно, однако, что и грамматика была поставлена Пушкиным на службу Гармонии. Не случайно, рецензенты иногда не просто обвиняли поэта в нарушении грамматических правил, но писали также о «шутках Пушкина над грамматикою» (ППК-2, с. 63), о том, что его «неправильности» «заживо цýпляютъ людей, учившихся по старымъ Грамматикамъ» (Атеней, 1828, № 4.,с. 89), подчёркивая сознательность и преднамеренность многих пушкинских отступлений от литературно-грамматической нормы. Впрочем, к сожалению, о некоторых критических оценках пушкинского языка информация, необходимая для их интерпретации, не сохранилась. В частности, как упоминалось выше, в заметках 1830 г. под общим названием «Опровержение на критики» Пушкин в числе грамматических ошибок, отмеченных в его стихах рецензентами, назвал три морфологических: на теме гор, вместо темени; воил, вместо выл; игумену, вместо игумну. К сожалению, как имена критиков, указавших Пушкину на эти погрешности, так и характер высказанных претензий остались неизвестными. Известна, однако, реакция на данные замечания самого Пушкина, который назвал их справедливыми и во всех трёх случаях изменил соответствующие формы (Пушкин, 7, с. 121). Характерная для народной речи форма предложного падежа единственного числа на теме (на теме полунощных гор), употреблённая в третьей части первого издания поэмы «Руслан и Людмила» (18120 г.), была впоследствии исправлена Пушкиным, и во втором издании, вышедшем в 1828 году, стояло уже на темени полнощных гор (Пушкин, 7. с. 480 – примечание). Грамматически своеобразные разносклоняемые существительные на –мя, как отмечает С.П. Обнорский, в простонародной речи повсеместно выступали без осложняющего основу суффикса –ен-: нету время, вымю, семем и т.п.; нередки были образования такого типа и в художественной литературе, в частности, у поэтов А.Д. Кантемира, Г.Р. Державина, В.А. Жуковского, А.С. Грибоедова, И.А. Крылова и др. [Обнорский 1, 2010, , с.298-302]. Количественно-именное сочетание три знамя имелось в черновом письме Пушкина Раевскому [там же, с. 302]. Эти формы живой разговорной речи не одобрялись грамматиками, хотя А.А. Барсов всё же считал относительно приемлемыми формы родительного падежа единственного числа знамя и семя в словосочетаниях типа купить семя толченаго [Барсов, 1981, с. 141-142]. Ненормативную форму прошедшего времени воил, использованную в стихотворении 1825 года «Буря» (И ветер воил и летал С ее летучим покрывалом), Пушкин также позже заменил, вероятно, не посчитав литературную форму выл в полной мере альтернативной более музыкально-выразительному образованию воил и подобрав другое слово: И ветер бился и летал С ее летучим покрывалом [Винокур, 1991, с. 175]. В.И. Чернышев отмечал в связи с этим, что формы, подобные воил, характерны для северных говоров и обязаны своим появлением аналогическому влиянию глаголов типа покоить - покоил [Чернышев, 1911, с. 130]. Думается, что на появление формы воил повлияли и формы настоящего времени данного непродуктивного глагола (вою, воешь и под.). Если эти два случая достаточно прозрачны, то третий, связанный с образованием падежных форм существительного игумен, вызвал у филологов неоднозначные реакции. Формы дательного падежа единственного числа игумену (Он говорил игумену и братье: «Отцы мои, желанный день придет …») и творительного падежа единственного числа игуменом (Кромешники в тафьях и власяницах Послушными являлись чернецами, А грозный царь игуменом смиренным) в трагедии «Борис Годунов» (впервые: «Московский вестник», 1827 г., № 1) Пушкин в издании 1831 г. изменил на формы с беглой гласной игумну, игумном: Он говорил игумну и всей братье; А грозный царь игумном богомольным (Пушкин, 7, с.481 – примечание). Об этой форме будет сказано также в разделе, посвящённом оценкам грамматической правильности языка драматургии, но, поскольку сам поэт объединил данный случай с остальными, приравняв «Годунова» к своим стихотворным произведениям, уместно рассмотреть отмеченный факт и в этом разделе. Одни исследователи (Ф.Е. Корш, Г.О. Винокур и др.) утверждали, что Пушкин здесь легковерно последовал неверному указанию критика, поскольку формы типа игумена - игумену более правильны [Винокур, 1991, с. 175-176]. Другие, в частности, В.И. Чернышёв, считали, что тип игумен -игумна был в прошлом распространён значительно шире, чем это принято считать, и поэт не случайно исправил первоначальный текст [Чернышев, 1941, , с. 454-455]. В соответствии с первой из этих двух точек зрения, в современных изданиях трагедии восстановлены формы, не отражающие беглости гласных [Пушкин. Избр., 2, с. 179]. Думается, однако, что целесообразнее было бы оставить пушкинскую правку. Не следует забывать, что «Борис Годунов» - драматическое произведение, предназначенное для постановки на сцене, и в нём чрезвычайно важна характеризующая речь персонажей. Очевидно, поэт счёл подсказанные ему кем-то формы с отражением беглости гласной более естественными для конца XVI-начала XVII века и более уместными в устах смиренного старца-летописца Пимена, всей душой устремлённого к Богу. Вероятно, образования типа игумна- игумну, игумном в истории языка были значительно активнее, чем в наши дни. Об этом свидетельствуют и данные грамматик, и лексикографические источники, и разновременные материалы духовного содержания. Так, в «Российской грамматике» М.В. Ломоносова было приведёно в качестве примера словосочетание поставленъ въ игумны [Ломоносов, 1952, с. 464]. В грамматике А.А. Барсова (1785-1788 гг.) как основная форма родительного падежа единственного числа для данного имени рекомендовалась форма игумна, хотя в скобках в дополнение к ней давалась и форма игумена [Барсов, 1981, с. 434]. Аналогичные рекомендации предлагались в «Словаре Академии Российской» (1789-1794) [САР, 3, с. 202]. Формы, не отражающие беглости гласной, были очень характерны для текстов, отражающих историю русской Православной Церкви. Например: игумном и с братьею помирились; иво, игумна, не бити; игумну Еуфимъю (1634 г.) [Cвод ист. Ряз., 4, с. 26]; тишина, едва прерываемая слабым голосом игумна (П. П. Свиньин. Описание Афонской или Святой горы, 1817 г.) (НКРЯ) и т.п. Косвенным свидетельством значительно большей распространённости в старину форм без беглых гласных, может служить закреплённость их в пословицах и поговорках; например: Не всýмъ чернецамъ въ игумнахъ быть; Ты дочь попова, да я и самъ игумновъ сынъ (Даль, 2, с. 8), а также в русской ономастике ( антропонимике и топонимике): достаточно распространённая фамилия Игумнов и широко представленное на карте России географическое наименование Игумново. Можно привести, в частности, следующие иллюстрации из Национального корпуса русского языка: Если фраза, ― говорил ученикам К.Н. Игумнов, ― не будет соответствовать своим соседям,… то это неизбежно приведет к фальши в общем мелодическом движении (Григорий Коган. Работа пианиста ,1963); Трутнев одержал уверенную победу над губернатором Геннадием Игумновым в первом же туре (Надежда Борисова. «Локальный режим», Пермь, 2010); Инспектор Глушенкова ехала в электричке на станцию Игумново (Максим Милованов. Рынок тщеславия, 2000) и т.п. (НКРЯ). Исходя из всего сказанного, можно предположить, что замечание критика относительно использования форм существительного игумен в «Борисе Годунове» носило не столько нормативный, сколько грамматико-стилистический характер. Такого типа суждений, касающихся стилистических свойств употреблённых в поэзии грамматических форм, было немало. Например, ещё один яркий факт морфолого-стилистической оценки существительного можно видеть в рецензии М.А. Дмитриева на роман в стихах «Евгений Онегин». Дмитриев отрицательно отозвался об употреблённой Пушкиным в 4-й главе форме родительного падежа множественного числа времян, сославшись при этом на авторитет Г.Р. Державина: «Но эта важная забава Достойна старых обезьянъ Хваленых дедовских времянъ. Следственно, Державинъ ошибся, сказавъ: Глаголъ временъ (Атеней, 1828, № 4, с.8)]. Критик имел здесь в виду начальные строки известного стихотворения Державина «На смерть князя Мещерского» (1779 г.): Глагол времен! Металла звон! Твой страшный глас меня смущает (НКРЯ). Это замечание Пушкин решительно не принял. Назвав в «Опровержении на критики» использованную им форму времян «стихотворческой вольностью» (Пушкин, 7, с. 119), он напомнил о применении точно такой же формы К.Н. Батюшковым в стихотворении «Мои пенаты» (1811 г.): «Но Батюшков, который, впрочем, ошибался почти столь же часто, как и Державин, сказал: То древнюю Русь и нравы Владимира времян» (там же, с. 55). Таким образом, Пушкин противопоставил ссылке Дмитриева на признанного поэта-классика (Державина) пример употребления той же нестандартной формы поэтом-современником (Батюшковым), продемонстрировав тем самым, с одной стороны, что в стихотворном языке, по его мнению, возможны обе формы, и, с другой, - показав своё насмешливо- неодобрительное отношение к идеализации каких-либо словесных образцов. Ставшая объектом критики форма времян, возникновение которой в языке обусловлено аналогическим влиянием номинативной формы единственного числа (ср. также формы семян, стремян, имян и подобные, широко известные в диалектах) [Обнорский 2, 2010, с. 293-295] сама по себе вовсе не была необычной. Она употреблялась в патетически приподнятых текстах высокого стиля при обозначении старинных эпох, исторически важных событий, а также - в философской и элегической лирике, - при раскрытии темы бренности человеческого бытия. В Национальном корпусе русского языка имеется свыше 40 случаев использования этой формы, как в стихотворных, так и в прозаических текстах XVIII- 1-й половины XIX вв. Примеры: Ты прелести златого века Времян прошедших воскресил, Но ах, того ли человека, Певец, ты нам изобразил (А. С. Норов. Послание к Панаеву,1821г.); То древню Русь и нравы Владимира времян И в колыбели славы Рождение славян (К. Н. Батюшков. Мои пенаты, 1811 г.); Оно всё хочет оживить: В лесу на утлом пне друидов находить, Укрывшихся под ель, рукой |
Похожие:
 | Семинар по современной журналистике Классицизм, сентиментализм и романтизм в русской литературе. Становление реализма в русской и мировой литературе. Жанровое богатство... | | Урок математики в 5В классе моу «сош №124» Классицизм, сентиментализм и романтизм в русской литературе. Становление реализма в русской и мировой литературе. Жанровое богатство... |
| Тема «Условия плавания тел» (14 урок по теме) Классицизм, сентиментализм и романтизм в русской литературе. Становление реализма в русской и мировой литературе. Жанровое богатство... | | Учебно-методический комплекс по дисциплине дпп. В. 04 Проблема автора... Учебно-методический комплекс разработан для курса по выбору «Проблема автора в русской прозе второй половины ХХ века», который изучают... |
 | Ый план учебного предмета «Литература» Знать основные темы и проблемы русской литературы 19 века, основные произведения писателей русской литературы первой половины 19... | | Учебник по русской литературе второй половины 19 века для 10 класса.... Рассмотрена и рекомендована к утверждению на заседании методического объединения учителей |
| Рабочая учебная программа по дисциплине История русской литературы 2-й половины 20 века | | Тематическое планирование по русской литературе в 10 классе Введение. Русская литература XIX века в контексте мировой культуры. Основные темы и проблемы русской литературы XIX века |
| Урок по теме «Русская культура в первой половине XIX века» Охарактеризовать феномен русской культуры первой половины XIX века, вызванный расположением страны на стыке Востока и Запада? | | 1. Какое литературное направление господствовало в литературе второй половины 19 века? |
| Тема: База данных Учащиеся должны знать общую характеристику и своеобразие русской литературы 19 века; пути становления реализма в русской и мировой... | | Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... Образ Софьи в комедии Грибоедова «Горе от ума» в критической литературе XIX-XX века |
| Реферат По литературе «Цинковые мальчики» «Тенденции литературного развития 2й половины 1980-1990х и жанрообразовательные процессы в современной русской прозе». Мамедов Т.... | | Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... Тема. Реализм — новое художественное направление в мировой и русской литературе. Выдающиеся представители реализма первой половины... |
| Фгбоу впо «Марийский государственный университет» Факультет филологии и журналистики утверждаю Учебная дисциплина: б 17 актуальные проблемы русской литературы второй половины ХХ века | | Основные требования, критерии оценки работ различных жанров Исследовательская работа Наличие и качество анализа, критической оценки существующей практики, ситуации, выбор и обоснование темы исследования |
