Детская литература сегодня
Скачать 2.35 Mb.
|
Художественный текст в книгах для чтения XIX–XXI вв.: из классики в детскую литературу Одно из наиболее значимых мест в системе детского чтения занимает учебная литература. Занятия по учебным пособиям – неотъемлемая составляющая школьного обучения уже несколько веков, и, таким образом, учебник – один из старейших видов специализированной книги для детей и подростков. Разного рода учебные пособия часто становятся первыми самостоятельно читаемыми ребёнком книгами. Кроме того, достаточно очевидно, что с этим видом литературы сталкиваются все дети, проходящие обучение в школе, – следовательно, именно учебные издания заведомо являются наиболее массовыми в детском и подростковом чтении. В этом плане особенную позицию занимают те учебные пособия, которые предназначены прежде всего для чтения как такого, а не для усвоения материала. Помимо хрестоматий по литературе к таким пособиям относят сборники текстов, используемые в начальной школе для отработки навыков чтения. Они вошли в отечественную учебную практику в первой половине XIX в. и получили устойчивое обозначение «книги для чтения». О них и пойдет речь в этой статье. Долгое время единственным учебником при обучении чтению была азбука, и только начиная с конца XVIII в. появились специализированные учебные книги, предназначенные для упражнений в чтении, пересказе и заучивании наизусть, для развития кругозора и когнитивных способностей учеников. Первым учебником такого рода была книга, изданная Императорской Академией наук в Санкт-Петербурге в 1797 г., «Детский друг. Книга для чтения поселянам, изданная на Российском языке с подражанием г-ну Рокову»1. Отечественная педагогика в эпоху своего становления постоянно перенимала европейские достижения образовательной теории и практики, используя разработанные и получившие признание в Европе формы и методы обучения, способы организации учебного процесса и школьной жизни. И в этом плане появление переведенного с немецкого оригинала «Детского друга», как и его включение в список пособий, предписанных «Уставом учебных заведений…» от 5 ноября 1804 г.2 для использования в начальной школе, в целом укладывается в характерные для той эпохи тенденции развития образовательной литературы. Однако широкое распространение в российской педагогической практике таких учебных пособий началось с появления в 1830-х гг. нескольких русских версий другого немецкого учебника для начальной школы – «Der deutsche Kinderfreund, еin Lesebuch für Volkßschulen von F. P. Wilmsen»3. Вместе с немецкими учебниками для начального обучения было заимствовано и видовое название Ein Lesebuch, переведенное как «книга для чтения». Основное содержание книг для чтения составляли нравоучительные повести, в лучших традициях назидательной литературы XVIII в. излагающие примеры правильного и неправильного поведения, и познавательные рассказы научно-популярного характера о тех или иных явлениях природы, животных и растениях, частях света и т. п. Задача таких учебных текстов заключалась в том, чтобы не просто представить некую сумму знаний о мире или природе в более или менее понятной для ребенка форме, но посредством чтения воспитывать. Таким образом, первыми текстами для обучения школьному чтению служили повести и рассказы, написанные специально для детей. При переводе «Der deutsche Kinderfreund» переработке, переделке и дополнениям главным образом подверглось содержание отдельных глав и частей, что было вызвано естественным желанием составителей отечественных книг для чтения адаптировать имеющийся учебный материал для русской детской аудитории. В целом эти изменения касались общего смысла переводимого текста. Как правило, упоминаемые немецкие реалии заменялись предельно обобщенными описаниями или схожими отечественными явлениями, немецкие имена героев рассказов заменялись русскими: Василий, Евстафий, Фекла и т.д. По настоящему оригинальной особенностью учебных книг для чтения, изданных в России, стало появление в них текстов художественных произведений. Первыми туда попали басни И. А. Крылова, которые сперва потеснили, а постепенно и полностью заменили нравоучительные рассказы. Впоследствии этот факт, кстати, неоднократно ставился в заслугу не составителям хрестоматий, а самому Крылову. Педагоги 1860-х годов объявляли его первым автором, с творениями которого в школьное преподавание вошел истинно народный русский язык и национальный дух. Например, Э. Лескин, приветствуя включение басен Крылова в учебные пособия, писал: «Замечательно, что Иван Андреевич был русским человеком в то время, когда всякое подражание почиталось просвещением, когда слово иностранное было тождественно со словом умное, гениальное»4. В тот же год столетия со дня рождения баснописца другой известный педагог и филолог писал: «А во дворцах и в домах вельмож Иван Андреевич для детей заменял русский народ и язык этого народа; целому полчищу иностранцев-воспитателей Крылов с полным правом мог сказать: Я один шёл против вас, отстаивая русских детей и спасая их от вашего противонародного влияния: моё имя – легион!»5. Однако одним Крыловым не ограничивалось. Число текстов художественной литературы или фрагментов из них от одного издания к другому увеличивалось, а количество учебных текстов, переведенных из немецкой книги, сокращалось. Составители отечественных книг для чтения включали в них среди прочего и произведения детской художественной литературы того времени – повести, рассказы, сказки таких авторов как А. О. Ишимова, А. Зонтаг, А. Погорельский, Ф. Одоевский, В. И. Даль. Однако их доля была незначительна. Основной массив художественных текстов и фрагментов, включаемых в эти пособия, составили произведения «взрослой» литературы. Так в учебные книги для младших школьников, едва освоивших грамоту, вошли Е. А. Баратынский, К. Н. Батюшков, В. А. Жуковский, Г. Р. Державин, И. А. Крылов, А. В. Кольцов, М. Ю. Лермонтов, А. С. Пушкин, Н. М. Языков и многие другие. Встречаются образцы и из европейской литературы, например, отрывки из «Приключений Робинзона Крузо» Д. Дефо, сказки Г. Х. Андерсена, Ш. Перро, братьев Гримм и т. д. В 1843 г. А. Д. Галахов предложил свой вариант учебной книги для начального обучения чтению – «Русскую хрестоматию для детей», которая полностью была составлена из художественных произведений и/или фрагментов из них. С этого времени практика включения произведений изящной словесности в учебники, обучающие чтению и родному языку, получила особенно широкое распространение. Таким образом, культурно-исторические условия создания первых российских учебных книг для чтения и цели, преследуемые их составителями, определили специфическую черту этих изданий, отличающую их от европейских прообразов: наряду с текстами, написанными собственно для детей, в отечественную книгу для чтения стал вовлекаться материал «высокой» литературы. Однако нередко художественные произведения, особенно большие по объему или содержащие фрагменты, «невозможные» для детского чтения, необходимо было особым образом препарировать, чтобы ввести в контент учебника. Подобного опыта у составителей не было, а в европейских книгах для чтения, на которые они ориентировались, как уже было сказано, художественные тексты, написанные не для детей, отсутствовали. Единственным образцом здесь могли служить хрестоматии для обучения языкам, прежде латинскому и греческому. Однако у авторов книг для чтения была другая задача: фрагмент, попадая в книгу для начального обучения, не должен был восприниматься ребёнком как образец жанра или часть большого произведения, он подавался как отдельный цельный литературный текст вне историко-литературного контекста. Методист и критик учебных пособий для начального обучения Д. Семенов в рекомендации к составлению «идеальной» книги для чтения писал: «По форме изложения каждая статья должна представлять собою нечто законченное, целое <…>»6. Связь отрывка с произведением, из которого он извлечен, в хрестоматиях для младших и средних классов считается не просто необязательной, но и вредной, мешающей пониманию данного текста как целого. Другой педагог XIX в. Л. Поливанов отмечал: «очевидно, что такими пояснениями достигается цели совершенно обратной назначению объяснительного чтения: они отучают сосредотачивать внимание при чтении для восприятия слова, как члена мысли… словом, препятствуют пониманию читаемого»7. Рассмотрим, каковы же были приемы включения фрагментов в учебную книгу для обучения чтению. Во-первых, в большинстве случаев обозначалась фамилия автора, но не указывалось, из какого произведения извлечён данный фрагмент. Каждому отрывку в соответствии с его содержанием составитель хрестоматии давал новое название. Показательно, что нередко у одних и тех же отрывков в разных хрестоматиях были различные названия. Например, фрагмент из книги С. Т. Аксакова «Записки ружейного охотника», описывающий движение воды по реке через водяную мельницу, в хрестоматии П. Басистова назван «Устройство мельницы»8, а в хрестоматии П. Смирновского – «Воды»9. Отрывок из повести Н. В. Гоголя «Тарас Бульба», описывающий степь во время пути главных героев в Запорожскую Сечь, в хрестоматии Л. Поливанова – «Новороссийская степь»10, в хрестоматии П. Смирновского – «В дороге»11. Таким образом, отрывок, получая собственное название и независимость от основного произведения, как бы становился самостоятельным произведением. Во-вторых, нередко автор-составитель хрестоматии не только старался выбрать фрагмент, представляющий собой единое целое по своему содержанию и художественной форме, но и сам делал его таковым, подвергая логической и синтаксической обработке12. В том случае, когда выбранный фрагмент повествует о каком-либо событии (или событиях), оно перестает быть органичной составляющей макросюжета и становится основой нового, самостоятельного нарратива. Одновременно теряются исходные и возникают новые смысловые связи и идеологические доминанты. К примеру, из повести И. С. Тургенева «Муму» в книгах для чтения попал отрывок, озаглавленный «Герасим и Муму». Фрагмент представляет собой небольшой рассказ об отношениях между человеком и собакой. Начинается повествование с описания обстоятельств, при которых встретились: Дело было к вечеру. Он шел тихо и глядел на воду. Вдруг ему показалось, что что-то барахтается в тине у самого берега. Он нагнулся и увидел небольшого щенка, белого с чёрными пятнами, который, несмотря на все свои старания, никак не мог вылезть из воды, бился и скользил и дрожал всем своим мокреньким и худеньким тельцом. Далее следует основное событие: Герасим поглядел на несчастную собачонку, подхватил её одной рукой, сунул себе в пазуху и пустился большими шагами домой13. Затем рассказывается, как Герасим ухаживал за Муму, как животное было предано своему спасителю, как они привязались друг к другу, как из щенка выросла разумная и верная сторожевая собака. За скобками, таким образом, остается и портрет главного героя, и фигура барыни, по вине которой в его жизни произошли драматические события, и сами эти события – то есть все то, что имеет первостепенную важность для замысла, восприятия и толкования этого знаменитого произведения. Печальная история из эпохи крепостного права замещается небольшим идиллическим рассказом-зарисовкой о спасении человеком собаки и их взаимной дружбе. Из материала Тургеневской повести выстраивается, по сути, совершенно новое художественное произведение. В-третьих, стараясь выбрать высокохудожественные образцы речи, представляющие собою нечто цельное, авторы-составители часто брали из больших эпических произведений так называемые лирические отступления. Например, в отрывке «Дорога» из поэмы Н. В. Гоголя «Мёртвые души» не описывается конкретная дорога, по которой едет герой повествования, а излагаются размышления автора о дороге и времени, проводимом в переездах вообще. Эти рассуждения связаны с сюжетом поэмы, ее образной системой и чрезвычайно важны для понимания авторской идеи. Но при этом фрагмент «вырезан» таким образом, что начало и финал создают иллюзию его содержательной самодостаточности: Какое странное, и манящее, и несущее, и чудесное в слове: дорога! <…> А сколько родилось в тебе [дороге – А. С.] чудных замыслов, поэтических грёз, сколько предчувствовалось дивных впечатлений!14. В-четвертых, очень часто составители хрестоматий извлекают из художественных произведений вставные новеллы, которые изначально представляют собой цельное повествование – «текст в тексте». Сказки, предания, легенды и т. д., вписанные в композицию повести, романа или поэмы, играющие определённую смысловую роль в произведении, приобретают статус самостоятельного произведения в хрестоматии. Например, «Рассказ старика об Овидии» из поэмы А. С. Пушкина «Цыганы», легенда о двух казаках из повести «Страшная месть» Н. В. Гоголя «Иван и Петро», «Повесть о капитане Копейкине» из поэмы «Мёртвые души» и многие другие. В-пятых, в тех случаях, когда составителю хрестоматии не удавалось выбрать из произведения изначально цельный фрагмент, но очень хотелось включить отрывок, то он мог купировать или дописывать инициальные и финальные конструкции. Для этого из первого предложения фрагмента убираются слова, обеспечивающие смысловую связь с предшествующим предложением (союзы, местоимения и т. п.), из последующего – элементы, связывающие с последующим текстом. Так, в отрывке из романа Гончарова «Обломов», озаглавленном «Летний вечер», в первом предложении опущен союз «а», в последнем – сокращена вторая часть сложного предложения: <Дворня собралась у ворот: там слышится балалайка, хохот. Люди играют в горелки. А> «Солнце уж опускалось за лес; оно бросало несколько чуть-чуть теплых лучей, которые прорезывались огненной полосой через весь лес, ярко обливая золотом верхушки сосен. <…> На небе ярко сверкнула, как живой глаз, первая звездочка» <, и в окнах дома замелькали огоньки>15. Некоторые отрывки дописывались составителем книги для чтения, а иные «лишние» части произвольно убирались. В пособии П. Смирновского дан отрывок из повести С. Т. Аксакова «Детские годы Багрова-внука», описывающий эпизод из жизни главного героя в деревне Сергеевка, который в начинается фразой: «Поехали мы к Булгаковым в Алмантаево». В оригинале в повествовании, предваряющем выбранный отрывок, говорится: «через неделю поехали мы к Булгаковым в Алмантаево, которое мне очень не понравилось…», далее следует небольшое отступление, в котором повествователь описывает особенности природы тех мест. Всё это исключается П. Смирновским, т. к. не имеет значения для рассказа о событии, произошедшем в Алмантаево и составляющем повествовательную основу нового нарратива, помещенного в хрестоматии под названием «Алмантаевское приключение»16. Таким образом, очевидно, что составители книг для чтения выбирают внутренне цельные части из произведений, либо подвергают их минимальной доработке, необходимой для автономизации фрагмента и придания ему свойств (и, соответственно, статуса) самостоятельного текста. Если рассматривать этот процесс в рамках истории литературы, то можно отметить вытекающие из этого два последствия. С одной стороны, множество произведений «взрослой» литературы стала устойчиво восприниматься как детские – ср.: «Муму» И. С. Тургенева, «Каштанка» А. П. Чехова, «Детские годы Багрова-внука» С. Т. Аксакова и др. при этом некоторые фрагменты превратились в отдельные произведениями и обрели самостоятельную жизнь вне зависимости от целого текста: к примеру, мало кто из неспециалистов помнит или знает, что стихотворение Пушкина «Птичка» – одно из самых популярных в дореволюционных учебных книгах для чтения – является отрывком из поэмы «Цыганы»: Птичка божия не знает Ни заботы, ни труда, Хлопотливо не свивает Долговечного гнезда <…> Такое явление можно назвать хрестоматизацией фрагмента в учебной детской книге. Во-вторых, сам принцип наполнения книг для чтения фрагментами из художественных не детских произведений стал восприниматься как базовый. Мы рассмотрели лишь примеры хрестоматий XIX в., однако этот принцип с успехом применялся и применяется вот уже протяжение 200 лет. От него не отошли даже в 1920-е гг.: например, в книге В. Вахтерова «Мир в рассказах для детей» для 2-го класса школы первой ступени в подборке произведений о революции – «На улицах красные флаги» и «Освобожденная Россия» В. Брюсова и др. – помещено небольшое стихотворение Пушкина – с названием «1917 год» и подзаголовком «Исполнившееся предсказание поэта»: Товарищ, верь, взойдет она, Звезда пленительного счастья. Россия встанет ото сна, И на обломках самовластья Напишет наши имена.17 В более позднем издании той же книги (1923 г.) в качестве названия фрагмента из повести Н. В. Гоголя «Ночь перед Рождеством» вместо привычного «Петербург» появляется «Петроград», ниже следует вводная фраза: «Кузнец Вакула из глухого селения приехал в Петроград», а под отрывком размещена фотография петроградской улицы с едущим по ней трамваем на переднем плане. Во второй половине 1920-х гг. авторы книг для чтения стали отходить от традиционной модели, однако в 1930-х гг. вновь вернулись к ней в стабильных учебниках по предмету чтение, где с рассказами о революции, гражданской войне, советских праздниках, коллективизации и индустриализации соседствовали всё те же стихи Пушкина, Лермонтова, Некрасова, басни Крылова, фрагменты из повестей Гоголя и Тургенева, к котором были добавлены писатели Серебряного века. По сути, на протяжение XIX вв. сформировалась традиция обучения навыкам чтения, пересказа и заучивания наизусть на материале художественных произведений признанных отечественных авторов, которая была унаследована советской педагогической практикой в XX столетии и во многом продолжается сегодня18. |
Похожие:
 | Программа дисциплины дпп. Ф. 04 Детская литература г. Томск 2010... Курс «Детская литература» предполагает последовательное рассмотрение эволюции жанровых форм в литературе для детей и юношества, а... |  | Программа дисциплины дпп. Ф. 14 Детская литература Курс «Детская литература» Курс «Детская литература» предполагает последовательное рассмотрение эволюции жанровых форм в литературе для детей и юношества, а... |
| Пояснительная записка в основу программы «Детская литература» положены... В результате изучения дисциплины студент будет иметь представление об историческом развитии детской литературы | | О. А. Овсянникова детская музыкальная литература Овсянникова О. А. Детская музыкальная литература. Учебно-методический комплекс. Рабочая программа для студентов направления подготовки... |
| Литература по психологии,классичес Альдебаран-крупнейшая электронная библиотека on-line- художественная, учебная и техническая литература и книги различных жанров:... | | Практикум Детская литература (наименование дисциплины) Базовый модуль №1 Светловская Н. Н., Пиче-Оол Т. С. «Детская книга и детское чтение». – М.: Академия,1999. – 248С |
| Список бесплатных электронных библиотек Альдебаран крупнейшая электронная библиотека on-line художественная, учебная и техническая литература и книги различных жанров: детективы,... | | Рабочая программа дисциплины в. Од. 4 Детская литература Профессиональный... «Русский язык и культура речи», «Психология развития», «Дошкольная педагогика». «Детская литература» является основой для дальнейшего... |
| Рабочая программа дисциплины детская литература Направление | | Литература для детей: «Библиотека мировой литературы для детей».... «Библиотека мировой литературы для детей». Под ред. Алексеева С. П. Изд. «Детская литература», М., 1989 г |
| Учебно-методический комплекс дисциплины «Современная детская литература» Контрольный экземпляр находится на кафедре русского языка, литературы и методики преподавания | | Рабочая программа учебной дисциплины «Детская литература с практикумом по выразительному чтению» Государственное бюджетное образовательное учреждение среднего профессионального образования |
| Программа «музыкальная литература» Муниципальное образовательное учреждение дополнительного образования детей – детская музыкальная школа №2 | | Литература источники Я познаю мир: Детская энциклопедия: Математика /сост. А. П. Савин, В. В. Станцо, А. Ю. Котова: Под общ. Ред. О. Г. Хинн. – М.: Аст,... |
| Образовательная программа по дисциплинам «Музыкальная литература» Муниципальное Бюджетное образовательное учреждение дополнительного образования детей «Детская школа искусств» Тукаевского муниципального... | | Сайта Детская литература. На сайте представлены полные тексты произведений известных отечественных и зарубежных писателей, таких как Виктор... |
