Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах и улицах «Добрая дорога детства» 2
Скачать 7.54 Mb.
|
7 Что именно означает зависимость каждой психологиче-ч ской операции от общей формулы, можно показать на при-1 мере любой проблемы, перерастающей за рамки частной щ дисциплины, выдвинувшей ее. I Т-Липпс говорит о подсознательном, что это не о психологический вопрос, сколько вопрос самой ет°ЛЬ1яогни, он имеет п виду, что подсознательное есть пси£° M;j общей психологии (1914). Он хотел этим сказать, пР0Й не кто иное, как то, что этот вопрос будет решен к°Не'пезл'льтате тех или иных частных исследований, а ъ "С "пьтате принципиального исследования средствами об-^й науки, т-е- путем сопоставления обширнейших данных и „у'разнородных областей науки; путем соотнесения СЗМртой проблемы с некоторыми основными предпосылками ручного знания, с одной стороны, и с некоторыми самыми "бобшенными результатами всех наук — с другой; путем ' ждения места этого понятия в системе основных понятий психологии; путем фундаментально диалектического шализа природы этого понятия и отвечающей ему, абстрагированной в нем черты бытия. Это исследование предшествует логически всякому конкретному исследованию частных вопросов подсознательной жизни и определяет постановку самого вопроса в таких исследованиях. Как прекрасно сказал Мюнстерберг, защищая необходимость такого исследования для другого круга проблем: «В конце концов лучше получить приблизительно точный предварительный ответ на правильно поставленный вопрос, чем отвечать на ложно поставленный вопрос с точностью до последнего десятичного знака». Правильная постановка вопроса есть не меньшее дело научного творчества и исследования, чем правильный ответ,— и гораздо более ответственное дело. Огромное большинство современных психологических исследований с величайшей заботливостью и точностью выписывает последний десятичный знак в ответе на вопрос, который в корне ложно поставлен. Примем ли мы вместе с Мюнстербергом, что подсознательное есть просто физиологическое, а не психологическое; или согласимся с другими говорить как о подсознательных о явлениях, временно отсутствующих и сознании, как о всей массе потенциально сознательных воспоминаний, знаний, навыков; назовем ли мы подсознательными явления, не достигающие порога сознания или инимально сознательные, периферические в поле созна-Ш, автоматические и несознаваемые; найдем ли в основе дсознатсльного вытеснение стремления сексуального по-1| дка вместе с* Фрейдом или наше второе я, особую лич--Tb; наконец, назовем ли эти явления бес-, под- или 87  сверхсознатедьными или примем все три названия, каяШтерн,— от всего этого существенно переменится и хардЛ тер, и круг, и состав, и природа, и свойства того материала который мы будем изучать. Вопрос отчасти предопределяв ответ. г Вот этого чупствп системы, ощущения стиля, пониманм связи и обусловленности каждого частного положения цевя тральной идеей всей системы, в которую оно входит, лищД ны вес те, эклектические по существу, попытки объединения разнородных и разноприродных по научном! происхождению и составу частей двух или больше систеш Таковы, например, синтез бихевиоризма и фрейдизма^ американской литературе; фрейдизм без Фрейда в система А.Адлера и К.Юнга; рефлексологический фрейдизм БехтеЙ рева и А.Б.Залкинда; наконец, попытки соединения фреет дизма и марксизма. Столько примеров только из облаем проблемы подсознательного! Во всех этих попытках берете хвост от одной системы и приставляется к голове другой, | промежуток вдвигается туловише от третьей. Не то, чтобы они были неверны, эти чудовищные комбинации, они верны до последнего десятичного знака, но вопрос, на который ом хотят ответить, поставлен ложно. Можно количество житЯ лей Парагвая умножить на число верст от Земли до Солшя и полученное произведение разделить на среднюю продоля жительность жизни слона и безупречно провести всю оша рацию, без ошибки в одной цифре, и все же полученной число может ввести в заблуждение того, кто захочетузнати каков национальный доход этой страны. То, что делакн эклектики, значит давать на вопрос, поставленный маркая стекой философией, ответ, подсказанный фрейдистской ме-j тапсихологией. Чтобы показать методологическую незаконность подоЧ бных попыток, остановимся на трех типах сведения воединл чужого вопроса с чужим ответом, не думая вовсе исчерлатИ этими тремя типами все многообразие таких попыток. Первый способ ассимиляции какой-нибудь школой наЗ учных продуктов другой области состоит в прямом перенв сснии законов, фактов, теорий, идей и т.п.. в захвате боля или менее обширной области, занятой другими исследовч телями, в аннексии чужой территории. Такой политики прямого захвата живет обычно всякая новая научная сия тема, распространяющая влияние на соседние дисциплин» и претендующая на руководящую рольобщей науки. Своей1 материала оказывается слишком мало, и такая система вЩ 88    щих образование сочетательного рефлекса, к «всео&Изакону относительности, проявляющемуся везде и в™'!1^1 получившему окончательное завершение в отношена;"1*™ бесных светил и планет в блестящих исследованиях 3 ! *!Ш теина». "» Нечего и говорить, что аннексия психологических пг 1 стей производится так же безапелляционно и мужествен"*3 Исследования вшрцбургской школы высших мыслит^Л'» процессов, как и результаты исследований других пред^Ж1 вителей субъективной психологии, «могут быть соглае'Я ны со схемой мозговых или сочетательных рефлексе«ж Нужды нет, что одной утой фразой зачеркиваются все пмЖ ципиальные предпосылки собственной системы: ведьв^ж все можно согласовать со схемой рефлекса и вес «стомГж полном соответствии» с рефлексологией — даже то, чтв«Ж крыто субъективной психологией, то зачем ополчатьс^Д, нее? Открытия, сделанные в Вюрцбурге. сделаны помчраВ ду, который, по Бехтереву, не ведет к истине; однакоьЗ стоят в полном соответствии с объективной истиной. Kai Так же беззаботно аннексируется и территория пся&Л яализа. Для этого достаточно заявить, что «г, учении оХахщ плексах К.Юнга мы находим полипе соответствия А данными рефлексологии»; но воль строкою выше указйий* что это учение основано на субъективном анализе, отмрф гаемом Бехтеревым. Ничего: мы к мире пред установлений' гармонии, чудесного и->итвел<. тип я, удивительного сов пай ния учений, основанных на ложных анализах, и данн) точных наук, точнее — мы в мире «терминологическщяв волюций», по слову П.П.Блонского. ~а_ Вся наша эклектическая эпоха полна таких же совпав ний. А.Б.Залкиндом, например, те же области психоава£и# за и учения о комплексах аннексируются во в**Д доминанты. Оказывается, что психоаналитическая иигаМЩ только «в наших выражениях и другим методом» развивали те же понятия о доминанте — совершенно независим1? *Щ рефлексологической школы. «Комплексная направлеяИ ность» психоаналитиков, «стратегическая установка»ft-1-1^» ристов — это те же доминанты, но н£ Jj£ общефизиологических, а в клинических, общетерапеВ'"Т, ческих формулировках. Аннексия — механическое i^'^ш несение кусков чужой системы в свою — в этом случае ■ ~"Я и всегда, кажется почти чудесной и свидетельствует о ^£. тине. Подобное, «почти чудесное» теоретическое и дел R jg 90 г х учений, работающих над резко отличным яаДенИеДБ?'совершенно разными методами, является с0"-геР"а;10М м подтверждением правильности того основ- "ш«геЛьНп которому идет современная рефлексология. оТо 0УтИ' п чТО Введенский в своем совпадении с Павло- Мы помНиМ' же свидетельство истины своих положений, И выМ виДеЛ ТрНИе это свидетельствует, как неоднократно по- !ще:№В"?д^терСв, о том, что совершенно разными метода- каэн»ал ЬепрИйти к совпадающей истине. В сущности, мИ мо*нО £0 свидетельствуст только о методологической с0впаДенИ^ност11 и эклектизме системы, внутри которой беспрйНЦ" ниС устанавливает. Кто берет чужой платок, такое сов ой запах, гласит восточная пословица; кто берет налитиков — учение о комплексах Юнга, катарсис Г стратегическую установку Адлера,— тот берет и ю долю запаха этих систем, т.е. философского духа «'первый способ перенесения чужих идей из одной олы в другую напоминает аннексию чужой территории, •о второй способ сравнивания чужеродных идей похож на союзный договор двух стран, при котором обе не теряют ■амостоятельности, но уславливаются действовать сообща, исходя из общности интересов. Этот способ применяется обычно для сведения воедино марксизма и фрейдизма. Автор пользуется при этом методом, который, по аналогии с геометрией, можно было бы назвать методом логического наложения понятий. Система марксизма определяется как монистическая, материалистическая, диалектическая и т.д. Затем устанавливается монизм, материализм и т.д. системы Фрейда; понятия при наложении совпадают, исисте-м i объявляются сращенными. Очень грубые, резкие, кшше в глаза противоречия устраняются весьма элемен-|**м путем: они просто исключается из системы, объяс-;■■ гея преувеличением и т.п. Так, десексуализируется Шзм, потому что пансексуализм явно не вяжется с : Софией Маркса. Что ж, гово'рятнам, примем фрейдизм [ения о сексуальности. Но ведь именно это учение ляет нерв, душу, центр всей системы. Можно ли при-ceitcvaj! ГСР^ °СЗ С£ центРа^ Ведь фрейдизм без учения о христиан"011 ^риР°де бессознательного — все равно что выло^СТВ° хРиста или буддизм с Аллахом. "аае> На сЫ' конечно' историческим чудом, если бы на За-Щен"о Ин°?ершенно Других философских корнях, в совер-и культурной обстановке, возникла и сложилась 91 готовая cmctc,m;i марксистской психологии. Это oaj _H бы, что философия вовсе не определяет |^ивитие в''ЧИ Видите же; исходили от Шопенгауэра, а создали Mar 'ml скую психологию. Ноиедъэтоояначалобы полную я! Щ\ ность самой попытки сращивания фрсч'мпзма и мапкп »1 как успех бехтеревского совпадения означал Йы бачвдЛ! во объективного метода: если данные субъективного* Л за совпадают вполне с данными объективного, т™^ спрашивается, субъективный анализ хуже? Если dl сам того не знал, думая о других философских сисмЦЭ сознательно примыкая к ним, создал вес же марксвьД учение о психике, то во имя чего, спрашивается, наръЛ это плодотворней шее заблуждение: ведь менять, поЦ«Ж этих авторов, ничего у Фрейда не надо, для чегоже&аЖ вать психоанализ с марксизмом? При этом возниДд такой любопытный вопрос: как это система, насквоХЗж падающая с марксизмом, логически развиваясь, поел во главу угла идею сексуальности, явно нспримири&!Ж марксизмом? Неужели метод ни в малой степени нео ствен за полученные при его помощи выводы и каким, зом истинный метод, создавший истинную сист основанную на истинных предпосылках, привел его ашВ к ложной теории, к ложной центральной идее? Нада;нв дать большой дозой методологической беззаботности^^ бы не видеть этих проблем, возникающих нсизбежт всякой механической попытке переместить центр к либо научной системы — в данном случае с учения Uji oqfc гауэра о воле как основе мира ч учение Марь диалектическом развитии материи. 7» Но худшее ждет нас еще впереди. При таких попы приходится просто закрывать глаза на противоречив факты, опускать без внимания огромнейшие области&W та льны с принципы и вносить чудовищные искажениями сводимые воедино системы. При этом лродслываютсма'Д их системах такие преобразования, которыми onepi алгебра, чтобы доказать тождество двух выражений-У преобразование вида сводимых систем, оперирующ*&Ш личинами, абсолютно несхожими о алгебраическими^; деле сводится всегда к искажению сущности этих снг^Яг Например, в статье А.РЛурия психоанализ pacKpfcsJ ся как «система монистической психологии», метод» ;;itWr которой «совпадает с методологией» марксизма. jvj^y чтобы доказать это. проделывается ряд наивнейших '^J, I разований обеих систем, в результате которых они*-"1 I - ,0Tpim кратко эти преобразования. Рашиае-яаа- «ют»-'>асС> „двигается и общую методологию эпохи, наря-«}МЗРкС1лЗМ,м Кантом, Павловым, Эйнштейном, которые яусДзрВ1'."со.чдак'т общий методологический фундамент все ъгА£п'ГСъ и .значение каждого из этих авторов, конечно, эпохи- 1 ол оиНЦИпиально различны, абсолютно отлична от глубок0 и ;1;]^ктцческого материализма по самой своей ник р"-"ь видеть этого — значит вообще механически природа- стодологию из суммы «крупных научных дости-вывоД^т л„ивести к одному знаменателю все эти имена и **" ад — и Уже нетруднососдинитьсмарксизмомлюбое маркс научнос достижение*, потому что такова ведь 'но предпосылка: именно в ней, а кеввыводесодержит-гкомое «совпадение». «Основная методология эпохи» :Я Иоит из суммы открытии Павлова, Эйнштейна и т.д.; пкеизм есть одно из таких открытий, входящее в «группу обязательных для всех смежных наук принципов» — на ' те_ на первой странице, можно было бы все рассуж-пениё и кончить: стоило только рядом с Эйнштейном на-атьИфрейда — ведьион «крупное научноедостижение», значит — участник «общего методологического фундамента эпохи». Но сколько нужно некритического доверия к научным именам, чтобы из суммы громких фамилий выводить методологию эпохи! Единой основной методологии эпохи нет, и на деле есть система борющихся, глубоко враждебных методологиче ских принципов, исключающих друг друга, и у каждой те ории — Павлова, Эйнштейна — есть своя методологическая ценность, и выносить за скобки общую методологию эпохи и растворять в ней марксизм — значит преобразовывать не только вид, но и сущность марксизма. Но таким же преобразованиям неизбежно подвергается фрейдизм. Сам Фрейд был бы очень удивлен, узнав, что гсихоанализ — система монистической психологии и что «методологически продолжает... исторический матери- 1зм» Ни один психоаналитический журнал, конечно, не ечатал бы статей Лурия и Фридмана. Это глубоко важ- ■ едь получается очень странное положение: Фрейд и его иста*1 Нигде не заявляют себя ни монистами, ни материа- ми, ни диалектиками, ни продолжателями историче- тРетьг-аТСР11алИзма' ^ им заявляют: вы — и т0> и Другое, и ние мп ЙЬ' сами нс знасте, кто вы. Конечно, такое положе- [Х)) (носе"£^представить, в немнет ничего невозможно- но требует четкого выяснения методологических 9?.  основ этого учения, как они представляются его автор-J ими развиты, а затем доказательного опровержения э : "■ основ в указания на то, каким же чудом, из каких Ог» ' развил психоанализ систему чуждой его авторам методлЙ' гии. Вместо этого без единого анализа основных ноият* Фрейда, без критического взвешивания и просвечивать его предпосылок и исходных точек, без критического осС' щения генезиса его идей, даже без простой справки о тпЗ как он сам представляет философские основы своей сией! мы,— путем простого формально-логического наложена признаков утверждается тождество двух систем.Но, может быть, эта формально-логическая характера, стика двух систем верна? Мы видели уже, как извлекаете-из марксизма его доля в обшей методологии эпохи, в ко».! рой все примерно и наивно приведено к одному знаменам лю: раз и Эйнштейн, и Павлов, и Маркс — наука, знача! и них есть общий фундамент. Н» еше большие искаженй претерпевает пгл! этом фрейдизм. Я не говорю уже о лишении его механическим способом центральной идеи, как* делает А.Б.Залкиид (1924); в его стач ьс она обходится мол-чанием — тоже примечательно. Но вот монизм психозам лиза — Фрейд стал бы с этим спорить. Где он, в какя словах, в связи с чем перешел на почву философского мя низма, о котором идет речь в статье? Разве всякое сведение некоторой группы фактов к эмпирическому единству ecij монизм? Напротив того, Фрейд везде стоит на почве признания психического — бессознательного как особой силы, не сводимой ни к чему другому. Далее, почему этот монизм материалистичен в философском смысле? Ведь медицин ский материализм, признающий влияние отдельных оргя нов и т.п. на психические образования, еще очень далек а философского. Понятие его в философии марксизма имев определенный, прежде всего гносеологический смысл;* именно гносеологически Фрейд стоит на почве идеалистической философии. Ведь это факт, не только не опровергнутый, но и не рассмотренный авторами «совпадения», 1го учение Фрейда о первичной роли слепых влечений, бессоЯ нательного, отражающегося в искаженном виде в сознанич восходит непосредственно к идеалистической метафизи# воли и представления Шопенгауэра. В крайних своих вывв' дах сам Фрейд отмечает, что он в гавани Шопенгауэра; »■■ ив основных предпосылках, как и в определяющих линий'■ \ системы, он связан с философией великого пессимиста, КЧ i может показать простейший анализ. овЫхл своих работах психоанализ обнаруживает И в <<д ' тичеСкие, а нединамические, консервативные, глУ°оК ,,л(;ктические и антиисторические тенденции. Он аНтиДн щие психические процессы — личные и коллск- СВ°*иТ ___ к примитивным, первобытным, в сущности до- тИвНЬ иеским, дочеловеческим корням непосредственно, яСТори' яи места для истории. Творчество Ф.М.Достоев- не °' пягкоывается тем же ключом, что и тотем и табу обытных племен; христианская церковь, коммунизм, ^пвобытная орда — все в психоанализе выводится из од- пе(3 источника. Что такие тенденции заложены в психоа- Н° зе свидетсльствуют все работы этой школы, «пактую'щие проблемы культуры, социологии, истории. Мы идим, что здесь он не продолжает, а отрицает методологию марксизма. Но и об этом ни слова. Наконец, третье. Вся психологическая система основных понятий Фрейда восходит к Т.Липпсу. Понятия бессознательного, психической энергии, связанной с определенными представлениями, стремлений как основы психики, борьбы стремлений и вытеснения, аффективной природы сознания и т.д. Иначе говоря, психологические корни Фрейда уходят и спиритуалистические пласты психологии Лип-пса. Как же можно, говоря о методологии Фрейда, не посчитаться нимало с этим? Итак, откуда растет Фрейд и куда растет его система, мы видим: от Шопенгауэра и Липпса к Кольнаи и психологии масс. Но нужна чудовищная натяжка, чтобы, прилагая систему психоанализа, умолчать о метапсихологии, о социальной психологии, о теории сексуальности Фрейда. В результате человек, не знающий Фрейда, получил бы самое превратное представление о нем из такого изложения системы. Сам Фрейд протестовал бы прежде всего против названия системы. По его мнению, одно из величайших достоинств психоанализа и его автора — то, что он сознательно избегает системы (1925). Сам Фрейд отклоняет «монизм» психоанализа: он не настаивает на признании исключительности и даже первого места за открытыми им 1ама; он не стремится вовсе «дать исчерпывающую Ию душевной жизни человека», но требует только, что-пРим(Л(или его положения для дополнения и корректуры ания, приобретенного любым иным путем. В дру-е он говорит, что психоанализ характеризует его а не предмет, в третьем — о временности психо-й теории и замене ее органической. 95  Все это может легко ввести в заблуждение: может цОк заться, что психоанализ действительно не имеет систем^ его данные можно вносить для корректуры и д^полнени* любую систему знания1, приобретенного любым путем f это глубоко неверно. Психоанализ не имеет априорйп» сознательной теории-системы; как и Павлов, Фрейд слщЛ ком многое открыл, чтобы создать отвлеченную систему J| как герой Мольера, сам того не подозревая, всю жизньJ ворил' прозой, так и Фрейд, исследователь, создавал снем му: вводя новое слово, согласуя один термин с другиД описывая новый факт, делая новый вывод,— он везде пД путно, шаг за шагом создавал систему. Это означает тольЯ что структура его системы глубоко своеобразная, темная я еявжняя, в которой очень трудно разобраться. Гораздо лея че ориентироваться в сознательных, отчетливых, освобожденные от противоречий, осознающих своих учителей приведенных к единству и логической стройности метода! логическихеистемах; гораздо труднее правилыюоценитьи вскрыть истинную природу бессознательных методологий складывающих^ стихийно, противоречиво, пол различнейшими влияниями, а именно к таким принадлежит психоанализ. Поэтому психоанал ил требует сугубо тщательного и критического методологического анализа, а не наивного наложения признаков двух различных систем.«Человеку, неискушенному в научно-мстодол01 ических вопросах,— говорит В.Н. Ивановский,— метол iilcx наук представляется одним и тем же». Больше всего страдала от такою непонимания дела психология. Ее всегда приписывали то к биологии, то к социологии, но редко кто подходил!Г оценке психологических законов, теорий и т.е. с критерием психологической же методологии, т.е. о интересом к психологической научной мысли как таковой, к ее 1еории, ее методологии, ее источникам, формам и обоснованиям, и поэтому в нашей критике чужих систем, в оценке их истине ности мы лишены самого главного: ведь правильная оценка знания в отношении его доказанности и несомненности может вытекать лишь из понимания его методологическом обоснованности. И поэтому правило сомневаться во все», ничего не принимать на веру, спрашивать у всякого поло жения о его основаниях и источниках знания есть первм! правило и методология науки. Оно страхует нас от а4 большей ошибки — не только считать метод всех наук од)1 наковым. но и состав каждой науки представлять себе кЯ» однородный. |
