Экспертные материалы к форсайт-семинару
Скачать 4.26 Mb.
|
— Но если мы даже сейчас сумеем достичь демографических подвижек, эти работники придут через 20 лет. А эти 20 лет — провал, который не позволит нам удвоить ВВП... — Никакой связи не вижу. Эти 19 миллионов работников — лучше бы они не работали. На нынешнем оборудовании, в нынешних условиях, с теми энергозатратами, которые приходятся на единицу продукции, с теми зарплатами, которые они получают. У нас очень гуманный подход — в рамках жесткой экономической логики следовало бы выбросить на улицу эти 19 миллионов, так бы поступили во многих странах. Мы стали рубить хвост маленькими кусочками. И я не скажу, что это однозначно дурно. Люди у нас выкручиваться умеют, и с голоду на улице никто не упал, что бы ни говорили коммунисты. Я по стране езжу очень много. Кроме абсолютно пропойных сел — их не так много — народ обустроился и сумел снять с государства нагрузку, которое то не умело и не могло нести. Это был демпфирующий процесс. Девять десятых этих производств должны быть закрыты, на них ничего нельзя делать. Если в них исчезает рабочая сила — слава Богу. Демографическое сжатие и здесь необходимо. Часть рабочей силы переходит куда-то и оживляется — тут возникает драма качества. Это сейчас драма номер один. На огромном количестве фанерных заводов — какая там постиндустриальность! — менеджеры не могут сохранить устойчивый состав работающих, потому что имеют дело с людьми, непривычными к системному занудному труду. Они привыкли к истероидному типу рабочего действия, который нам как нации весьма свойствен. Если эту драму вовремя «поймать», то можно обойтись без катастроф. — То есть у нас рост производительности труда не ведет к росту занятости? — Это лукавство. Рост занятости — это рост за счет привлечения более дешевой рабочей силы, то есть экономии, а не рост непременный. Это способ определения нормы прибыли. За этим стоит много экономических и социальных механизмов. Часто это занятость искусственная. Я сталкивался с конкретной ситуацией в Мордовии. В одном из районов — школа с некомплектом: 110 учеников вместо 240. А рядом больничка, в которой 30 с лишним рабочих мест, но мало пациентов. В логике узкоэкономической надо было бы закрыть и то и другое, к чему власти и тяготели. В рамках другой логики было предложено: давайте на базе этой пары сделаем центр реабилитации здоровья для целого района, для школьников, без отрыва от учебного процесса — детки недостаточно здоровые. То есть — если тут прибудет, где-то убудет. Но иначе убудет везде. Вот это нащупывание территории кончиками пальцев является важнейшим инструментом. Вернусь к Угличу. 700 с лишним человек-инструменталистов без работы, с другой стороны — на рынке туристических услуг занято уже 10% населения, полторы тысячи. Но эти инструменталисты туда не пойдут. Ментально они не настроены на этот тип мобильности, на признание того, что их занятие не востребовано. Нужно найти место, где они будут востребованы, — такие места есть — и помочь им туда переместиться. Это затраты, но они окупаются: иначе это место пустует. Пока не делается ничего. Нам прежде всего нужны агентства развития территорий — именно агентства, а не департаменты внутри администрации, которые собирали бы реальное экспертное понимание местной ситуации. Какие-то места — это хосписы, где люди доживают, надо просто дать им возможность дожить по возможности достойно. Есть места, которые колеблются — сохранятся они или нет. Есть точки роста — нужно делать все, чтобы они реализовали свой потенциал. Заметьте, еще до советской эпохи, когда возникла КЕПС — Комиссия по естественным производительным силам, которая потом породила План ГОЭЛРО и Совет по производительным силам, — единственное, что там вообще не оговаривалось, это население. В тогдашнем понимании это была неисчерпаемая масса. Это перекочевало в советскую эпоху. Сегодня необходимо знать цену каждому человеку. И эта цена возрастает. Понятие человеческого капитала сегодня очень близко к демографическому понятию: это головы, только к головам прибавляются аттестаты или дипломы. И не так важны головы как таковые, сколько их качество. А социальный капитал — всякого рода общественные организации, которые отражают меру соорганизованности людей, — никто даже не пытался считать. Только в прошлом году мы подошли к этому, когда делали первый доклад Общественной палаты по состоянию гражданского общества в России. Заказа такого никто не ставил. У нас собственная, внутренняя миграция вызывает кучу проблем, даже когда это касается русских. У людей советское ощущение дефицита: всего мало — и вот приехали те, кто еще откусит. А если приход каждого человека будет восприниматься как приращение — отношение будет совершенно другое. Эту компоненту надо включать во все стратегии развития. — В реакции западной прессы на мюнхенскую речь Путина звучало: мол, он претендует на то, чтобы быть полюсом в многополярном мире, когда у него население уменьшается. То есть для Запада депопуляция России доказывает, что мы не можем ни на что претендовать. — Это политическая игра. США пока увеличивают население, но при этом стремительно ухудшают его качество. Никакого плавильного котла уже нет. Латинская часть США — уже обособленная структура. В Калифорнии был проведен референдум — лет 5 назад — об обязательности изучения английского языка в школе. И Верховный суд не признал результатов референдума, по которым изучать английский было обязательно. Это очень взрывоопасная ситуация. С этого момента они подписали себе приговор. — У нас мигранты, во-первых, и извне — разные, все-таки 15 республик. Во-вторых, их образовательные основы были заложены в советское время — то есть они не совсем нам чужды. — Я за то, чтобы они приезжали. Это они не хотят. Одно дело гастарбайтеры, у которых где-то остаются семьи, дом, корни, кладбища. Другое дело — настоящие переселенцы. Число желающих не возрастает. Казахстан быстро догоняет нас, происходит отчасти обратный отток. Белоруссия скорее пока забирает, а не отдает. Украина никакого бурного движения не обнаруживает. В Прибалтике, где, казалось бы, совсем худо, возникли другие возможности. — Во всем мире идет конкуренция за мигрантов. И за россиян будут конкурировать, для них откроется Европа. Мы должны участвовать в этой конкуренции или мы будем отдавать свои кадры в стареющий Европейский союз? — Участвовать надо. Но чтобы участвовать, нужна гигантская работа и понимание затрат всех типов — финансовых, организационных, квалификационных, которых такая работа требует. Пока этого понимания у лиц, принимающих решения, нет. Миграция без ассимиляции — это катастрофа. А ассимиляция — это огромный труд. Обучение языку, азам культуры — местной, бытовой, поведенческой — требует тысяч и тысяч квалифицированных людей. Сегодня таких людей нет, и учебных планов и программ нет, а это минимум 4 года, если бакалавров нам хватит. Европа как раз это понимает, и задача ассимиляции ставится там всерьез. Не только Франция — та же Швеция сейчас испытала драматическое столкновение образов жизни, мироощущения. Значит, они всерьез за это возьмутся. Значит, конкуренция будет еще серьезней, чем сегодня потенциально видится. Поэтому я за селективную иммиграцию вне всякого сомнения. Но мы можем выйти к этой задаче не раньше чем через 10 лет. И эти 10 лет надо копать фундамент — прежде всего отработать это на своих. Пока мы не умеем работать с внутренней миграцией, нырять в авантюру привлечения внешних мигрантов просто легкомысленно. Ольга Вендина СТРАТЕГИИ РАЗВИТИЯ КРУПНЕЙШИХ ГОРОДОВ РОССИИ: ПОИСК КОНЦЕПТУАЛЬНЫХ РЕШЕНИЙ4 Крупнейшие города являются одновременно «центральными местами», обслуживающими потребности прилегающей территории, и «узлами» различных сетей, значение которых выходит далеко за пределы контролируемого городом пространства. В первом случае речь идет о локальных характеристиках города, во втором – о «сетевых». По мнению автора, нарушение этого баланса в пользу «локального» ведет к стагнации и провинциализации города, даже если это столица государства, а в пользу внешних источников развития – к его экономическому и социально-культурному отрыву от собственной территориальной базы и обострению традиционного конфликта «центр-периферия». Анализ закономерностей городского развития является непременным условием выбора и успешности жилищного строительства и жилищной политики. Крупнейшие города, по определению, являются одновременно «центральными местами», обслуживающими потребности прилегающей территории, и «узлами» различных сетей, значение которых выходит далеко за пределы контролируемого городом пространства. В первом случае речь идет о локальных характеристиках города и его хинтерлэнда, во втором – о внешних, включая участие в глобализационных процессах. Двойственность природы городов обеспечивает им необходимую устойчивость и адаптивность: локальное начало играет роль «стабилизатора» развития, а сетевое – «стимулятора». Нарушение этого баланса в пользу «локального» ведет к стагнации и провинциализации города, даже если это столица государства, а в пользу внешних источников развития – к его экономическому и социально-культурному отрыву от собственной территориальной базы и обострению традиционного конфликта «центр-периферия». Исторических примеров существует великое множество. Подтверждением первого тезиса служат социалистические города. В начале 90-х годов мне в руки попала книжка с многообещающим названием «Брутальная и великодушная Москва», где были собраны характерные впечатления западных журналистов, литераторов и исследователей. «В Москве время не берется в расчет. Приехать туда – значит помолодеть на двадцать лет. Редкое удовольствие погружения в прошлое. В Москве ничто не имеет возраста. Люди живут вне времени»    , или «Город определяется по своей манере вписываться во время. Он должен одновременно существовать в прошлом, настоящем и будущем. Москва кажется лишенной настоящего и будущего. Под своим изменчивым небом она проплывает между временами прошедшими и воображаемыми»  .Косвенно о том же свидетельствуют и кардинальные изменения, произошедшие со всеми столичными городами на постсоветском и постсоциалистическом пространстве. Новая ситуация открытости, возобновление старых и обретение новых связей, заявка на собственное место в международных отношениях придали этим городам истинный лоск столиц, несмотря на недостаточную ухоженность городской среды. К выходящим из «локального» плена городам, таким как Белград, Киев, Тбилиси, Прага, оказалось приковано беспрецедентное международное внимание, как к центрам культурных и политических инноваций. Особенно наглядным является пример Берлина, пульс столичной жизни которого бьется в его восточной, а не западной части. Противоположный эффект создает резкая активизация «узловых» функций города. Возросшая мобильность капитала, населения, интенсификация информационных и культурных обменов форсируют трансформационные процессы, обеспечивая городам впечатляющие изменения в фантастически сжатые сроки. Платой за экономию времени и чудо преображения становится дестабилизация всей прежней системы отношений и обострение множественных конфликтов, связанных с социальным, имущественным и территориальным неравенством. Хотя причину этого чаще всего видят в несправедливости пространственного перераспределения средств в пользу административных центров, конфликт имеет не только экономическую, но и социокультурную природу. Города, вовлеченные в интенсивные сетевые отношения, неизбежно вынуждены соответствовать новым требованиям и частично порывать с предшествующей традицией. Такой разрыв оказывается не менее болезненным, чем разница в доходах. Коррозия незыблемого мира устоявшихся представлений и жизненной практики приводит к психологической дезориентации людей и острому неприятию новой реальности. Это типичная реакция на процессы ускоренной модернизации, характерная не только для патриархального социума, живущего по законам домостроя, но и для догматично индустриального общества, признающего единственно верным, достойным и приемлемым способом жизни – производство материальных ценностей. Городам, особенно столичным, отторгаемым родным хинтерлэндом за их «измену» системе ценностей, образу жизни, представлениям, отношениям и даже манере одеваться, приходится испытать на себе всю тяжесть «сопротивления» базовой культуры и неприязни глубинки  .Несмотря на исходную дуалистичность природы городов, она далеко не всегда принимается в расчет при определении перспектив их развития. Между локальными и узловыми функциями чаще всего проводится водораздел, приоритет отдается лишь одной из них, а вторая учитывается «по умолчанию» как неотделимая от города. Более предпочтительной выглядит опора на собственные силы: «у нас достаточно собственных ресурсов, и мы сами сумеем сделать все, что нам нужно», но существует и прямо противоположное видение путей развития: «не нужно изобретать велосипед, все уже сделано, и мы можем приобрести "вне" то, что нам необходимо». Первая точка зрения типична для властей и населения промышленных центров, построивших собственное благополучие как бы «своими руками», благодаря тяжелой индустрии и ВПК, или же для центров аграрных регионов, получающих сегодня дивиденды от сравнительно поздней индустриализации и отсутствия застарелого «промышленного флюса». Вторая – для городов, связывающих свое будущее с открытой экономикой. Так, зимой 2005 года в Екатеринбурге, интервьюируя руководителей разного уровня о проблемах и перспективах развития города, приходилось все время сталкиваться с активной демонстрацией самодостаточности и неприятием «чужаков», пытающихся инвестировать в разные сектора экономики, прежде всего, в сферах строительства, торговли, связи и услуг (табл. 1). Таблица 1. Общественное мнение Екатеринбурга о желательных инвесторах (% от числа опрошенных)
* Фонд «Социум», Екатеринбург, 2004 Со значительными трудностями сталкивались не только московские компании, рассматриваемые как агрессоры, подминающие под себя местный бизнес (здесь к синдрому «закрытости» примешивалась еще и москвофобия), но и крупнейшие западные, такие как IKEA и METRO. Основным аргументом, выдвигаемым в пользу экономического сопротивления административными методами, была поддержка локального бизнеса и местных производителей. При этом административные барьеры воздвигались на пути инвестиций в городскую экономику, несмотря на то, что заявленная потребность в них более чем вдвое превышала реальные финансовые вливания извне: 5 млрд. долларов США против имеющихся 2,5 млрд. Похожая позиция и у администрации Челябинска. Оба города «успешно» сопротивляются империи Макдональдса, «защищая» свое население от фастфуда, а местный бизнес от конкуренции. Стремление городских властей опираться преимущественно на внутренние ресурсы отчасти объясняется реакцией на постперестроечную разруху и разрыв многочисленных хозяйственных связей, поставивших крупнейшие промышленные предприятия, а вместе с ними и города, в ситуацию выживания. Осторожность диктует – сильная зависимость от внешних условий чревата кризисами, «…только собственные возможности города можно рассматривать в качестве надежного и основного ресурса для дальнейшего развития»  .Принципиально иная позиция, суть которой сводится к тому, что ориентиры развития города должны быть «вынесены на далекие авангардные рубежи», а возможно и за пределы национальной экономики, характерна для Москвы, некоторых приграничных и большинства портовых городов. Сторонники глобализации полагают, что крупнейшие российские города должны пристроиться в хвост к шеренге global cities, конкурируя за командные посты в мировой экономике, используя для этого преимущества геополитического и геоэкономического положения страны, евразийство и советское наследие. «Авангардные рубежи» маячат и в концепции «Стратегии социально-экономического развития регионов РФ», предложенной Минрегионом России, в которой основная ставка делается на идею поляризованного экономического развития и «территориальные кластеры», ядрами которых выступают города, завязанные на международные контакты. Может быть это и неплохо, но выглядит не слишком реалистично. Дело не только в российской отсталости или неготовности главных городов выполнять командные функции в планетарных масштабах, в развитых странах Запада global cities также единичны, а их функции достаточно специфичны. По мнению Энтони Гидденса, они служат институциональному оформлению глобальной экономики и глобального общества  , а не просто пространственному перераспределению сфер экономического влияния. Для этих целей global cities не нужны, поскольку практика установления широких международных контактов для всех участников внутренних рынков имеет длинную историческую традицию. Крупнейшие города, даже и не претендуя на роль global cities, являются носителями и распространителями процессов и идей глобализации, включая стремление ослабить путы локального и расширить сферу своего влияния. Однако, участвуя в этой игре, город не может оставаться непроницаемым для внешних агентов, которые также ищут способы включить его в орбиту своей деятельности. Следовательно, развития города за счет его узловых функций требует каким-то образом отреагировать на два серьезных вызова. Первый – это утрата «гегемонии» города над его ближайшим окружением, и второй – обострение внутренних социальных конфликтов под давлением растущего разнообразия жизни и быстрых изменений, дестабилизирующее устоявшийся порядок вещей. Итак, «модельное» представление о городе, сводящееся к упрощению его функциональной сущности и опирающееся на какую-либо одну из описанных точек зрения, приводит к столкновению разных групп интересов. Практика последнего десятилетия показывает, что осознанное разделение локальных и узловых функций как маневр, позволяющий, потянув за один рычаг, привести в действие весь механизм экономического роста, не дает ожидаемого эффекта. Несмотря на уверенность, что развитие требует «опоры на собственные силы», лишь очень небольшая часть городов, преимущественно с населением 300-500 тысяч, сложившихся вокруг экспортно-ориентированных гигантов индустрии, смогла улучшить свое положение благодаря опоре на локальные ресурсы. Это, прежде всего, центры добывающей промышленности и первичной переработки, такие как: Сургут, Череповец, Магнитогорск, Липецк, Старый Оскол - Губкин и т.д. Несколько большая группа городов, использовала свое узловое положение на пути финансовых, товарных и человеческих потоков как источник кардинальной трансформации экономики. В эту категорию попадают столицы национальных республик и федеральных округов, обслуживающие систему государственного управления, немногочисленные курортные центры, некоторые портовые и приграничные города как ворота во внешний мир. То, что вне этого списка оказались многие крупнейшие города, в том числе и миллионеры, исторически выполнявшие функции межрегиональных центров, свидетельствует о необходимости искать новую парадигму развития, дополняющую традиционные рецепты сохранения функций центральности как источника социального и экономического благополучия. |
Похожие:
 | Материалы к семинару «Формы и методы работы со школьниками в рамках... А используя фрагмент из книги научно-популярного характера, составьте зачетный лист | | Материалы к консультативному семинару «Как предотвратить финансовые... Методические указания по выполнению контрольных работ студентами по учебной дисциплине «Учет на предприятиях малого бизнеса» |
| «интерра 2011» «Сибирское Сколково: тройная спираль» Научно-образовательный... Учебно-методический комплекс по «Психологии и педагогике» составлен в соответствии с требованиями Государственного образовательного... | | Материалы к семинару: Школьная медиатека как необходимый компонент... Шапиро К. В. Директор школы №336, координатор программы информатизации системы образования Невского района Санкт-Петербурга |
 | Программа дисциплины «Форсайт-исследования» для направления 080200. 68 «Менеджмент» Программа дисциплины «Форсайт-исследования» для направления 080200. 68 «Менеджмент» подготовки магистра | | «интерра 2011» «Сибирское Сколково: тройная спираль» Научно-образовательный... Республики Татарстан по реализации молодежной политики, формированию здорового образа жизни и содействию подготовке XXVII всемирной... |
| Промышленный и технологический форсайт Российской Федерации на долгосрочную... Рассмотрено на заседании кафедры ботаники, биотехнологии и ландшафтной архитектуры, протокол № от 2011г | | Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... Р. Дж. Стернберг, Дж. Б. Форсайт, Дж. Хедланд, Дж. А. Хорвард, Р. К. Вагнер, В. М. Вильяме, С. А. Снук, Е. Л. Григоренко |
| Курсоваяработ а по курсу: “ Базы данных и экспертные системы ” Авторское выполнение научных работ на заказ. Контроль плагиата, скидки, гарантии, прямое общение с | | Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... Природные каменные материалы, керамические материалы, стеклокристаллические материалы |
| Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... Э. В. Попов, И. Б. Фоминых, Е. В. Кисель, М. Д. Шапот статические и динамические экспертные системы | | Определение форсайта Зачем нужен форсайт? Программа составлена в соответствии с требованиями Федерального государственного образовательного стандарта основного общего образования... |
| Форсайт развития авиационной науки и технологий до 2030 года и дальнейшую перспективу ... | | Проект деловой программы autoprom russia 2014 12-14 марта, Санкт-Петерубрг,... Конкурс молодых изобретателей в области производства автокомпонентов «форсайт 2014» |
| Вопросы к семинару по теме «Патофизиология боли» Методы оказания первой помощи лицам, пострадавшим в дорожно-транспортных происшествиях | | Семинару При моделировании урока учитывайте показатели анализа урока, используемые в моу «лсош №2» |
