Проблемы практики комплектования: стратегия преодоления, переход к эффективному управлению ресурсами
Скачать 2.41 Mb.
|
К. К. КостюкБиблиотека и издательство в новой медийной средеВ наши дни судьба книжной отрасли вызывает бурные дебаты, причём не только среди её участников, но и среди политиков, деятелей культуры, социологов. Издательская отрасль — заметная величина для любой национальной экономики, но одновременно она представляет собой ещё более важный параметр культурного и социального развития. Судьба книги тесно связана со способами воспитания и социализации, методами обмена информацией и сохранения знаний, процессами использования человеческого воображения и интеллекта, а также со многими другими феноменами культуры. Сегодня производство книг падает, а издательская отрасль погружается в некоторое отчаяние, готовясь к худшему. То, что судьба книготорговой отрасли поставлена под вопрос, обозначает переворот во всей интеллектуальной истории человека, а не только в медиаиндустрии. Власть печатного, зафиксированного в символах, слова, с его шлейфом абстрактно-интеллектуальной эрудиции, с его бумажной инфраструктурой проходит. Но что приходит ему на смену? Инфраструктура новой медийной среды Коммуникационная революция является революцией коммуникационных каналов. Цифра по сравнению с аналоговыми носителями резко повышает ценность каналов, которые, во-первых, становятся способными связывать разные медиа друг с другом, создавая единое мультимедийное пространство, а во-вторых, способны передавать гигантские объёмы информации. Медийный слой культуры становится всё толще, оплетая участников коммуникации с ног до головы, погружая их и замыкая в коммуникации. Французские постмодернисты, вводя понятие симулякра, имели в виду возникновение медиасреды, полностью заслоняющей непосредственную реальность. Несмотря на то что основная утечка внимания от книги происходит в сферу аудио-визуальных форматов, более всего издатели книг боятся Интернета, который воспринимается им как прямой конкурент. Действительно, Интернет охватывает информационную сферу тотально. Он способен объединять все мультимедиа, предоставлять интерфейс для информационных баз данных, интегрировать интерактивные сервисы управления, служить платформой для создания гигантских архивов оцифрованного контента. И для чтения книг. В отличие от остальных медиа Интернет действительно обеспечивает сетевую структуру цифровых каналов, когда при сбое в одном участке информация находит путь к адресату через другой. Главное же — Интернет предоставляет для гипермедиа инфраструктуру, которую неспособны предложить никакие другие медиа. В силу этого Интернет только начинает реализовывать новый порядок нашего мышления, новые формы структурирования действительности, новые стили коммуникации. В начале этого пути это выливается в информационную эклектику, когда всё смешивается со всем, резервуары компьютерной памяти наполняются массивами данных, которые постепенно начинают напоминать помойку. Но порядок, который заложен матричной природой вычислительных систем, будет постепенно пробивать себе путь и оказывать формирующее влияние на общество посредством новой медиасреды. Происходить это будет не само собой, а через усилия тех, кто участвует в коммуникации и формирует медиасреду. Особенность современной ситуации заключается в том, что вместе с растущим многообразием и партикулярностью медийного поля, в нём всё сильнее проявляются свойства единства и прозрачности. Потоки информации всё более теряют черты дискретного физического перемещения и всё более обретают свойства электрического поля, с характерной связанностью всего со всем и молниеносными сквозными перетеканиями от одного полюса к другому. Свойства социальных полей многосторонне исследовал П. Бурдье1. При этом наличие гигантского и стремительно растущего информационного массива не означает его актуальной востребованности; скорее, всё медийное пространство превращается в огромный архив — подобно заряду в конденсаторе. Обращение к отдельным участкам этого архива, то есть привлечение медийного внимания, становится результатом сложных социальных импульсов и совокупной работы всей медийной индустрии, которая носит название медиа-продвижения. Если ранее в медиапространстве, построенном во многом как информационный рынок, была возможна концепция «витрины» (издателю достаточно было произвести продукт и обеспечить ему место на рынке), то при нынешних многообразии и эластичности, когда каждый издательский продукт имеет альтернативы, с этого шага всё только начинается. Для того чтобы продукт был замечен, необходимо создание дополнительных медийных импульсов, рекламных усилий. В новом пространстве сложно быть бестселлером, но ещё сложнее им не быть, ибо тогда не окупятся никакие, даже самые малые затраты. Мёртвый издательский «длинный хвост» оживает. Он нависает над живым издательским продуктом и сжимает его до величины небольшого островка. Задачей коммерческого издателя становится обеспечение присутствие своего продукта на этом сжимающемся, как шагреневая кожа, островке актуального внимания. Это неуклонно повышает требования к качеству и достоинству продукта. В то же время само внимание становится всё более управляемым, всё менее свободным. Оно засасывается в воронку множества организованных медиатоков, и свобода, которую несёт с собой возрастающая доступность информации, становится всё более призрачной. Выигрывает тот, кто способен запускать эти импульсы и токи, то есть обладает необходимыми для этого ресурсами. Изменения издательского рынка в новой медийной среде В условиях экспоненциального роста информации и информационных каналов, под давлением свободного массового творчества и при необходимости инвестировать дополнительные медийные ресурсы в продвижение неизбежна трансформация издательства как института. Подрыв института издательского бизнеса происходит вследствие возникновения в новой технической среде массы псевдоиздательских институтов, дублирующих этот функционал. Ключевую роль здесь играет, разумеется, Интернет: именно он формирует глобальный сверхскоростной медиаархив и способен до бесконечности умножать свободные медийные каналы. Архитектуру псевдоиздательских медиа формируют программисты. Стремясь решить основные издательские проблемы чисто технически, они создают платформы для «автоиздательств» (Веб 2.0), которыми могут пользоваться непосредственно авторы или «добровольные дистрибьюторы» (они же пираты). Эти платформы способны (как минимум в интернет-среде) собирать необходимую, часто весьма внушительную целевую аудиторию. С помощью автоматизированных алгоритмов они организовывают фильтрацию, оформление, использование контента. Поскольку инфраструктурные расходы крайне низки, создатели этих платформ делают эти сервисы бесплатными и таким образом выводят контент из сферы коммерческого использования. Вследствие этого в цифровой среде возникают две издательские плоскости, зачастую наполненные пересекающимся контентом. При этом коммерческие издательские институты, противостоя псевдо-издательским институтам, вынуждены считаться с утечкой спроса в соседний сегмент, поскольку в сегменте Веб 2.0 часто не делается различий между легальным и нелегальным контентом. Концепция сетевых ресурсов или социальных сетей предполагает переплетение обменов собственным творчеством, цитатами чужого творчества и собственными реакциями на эти обмены; этим сети и живут. Демонетизация издательской продукции — это не случайный процесс «неправильного поведения» пользователей. Она вытекает из свойств новой медиасреды. Если раньше создание информационных носителей дополняло и сопровождало процессы социальной жизнедеятельности, то теперь информация настолько плотно переплетается с ними, что её невозможно отделить от обычной коммуникации. Информация не потребляется, она составляет ткань и содержание повседневной жизни, превращается в подобие воздуха. Монетизировать её — вовсе не значит обязательно продавать, а пользоваться ею бесплатно — вовсе не обязательно «воровать». Её можно «подслушивать», считая, что от этого ничего не убывает и не прибывает. Многие институты, поддерживавшие традиционный информационный рынок, такие как интеллектуальная собственность, рыночный обмен, дистрибуторские сети, больше не работают — или работают совершенно иначе. В новом медийном пространстве радикальным образом встаёт вопрос об интеллектуальной собственности: является ли она собственностью вообще? Способно ли это пространство каким-то образом обезопасить коммерческий издательский контент? Ведь очевидно, что при отсутствии работы рыночных механизмов собственности мотивация участников медиасреды кардинальным образом изменится, ибо прежде издательская работа велась по модели традиционного рынка производства и обмена товарной продукцией. Информационные обмены в новой медийной среде столь стремительны, что контент как таковой становится доступен спустя определённое время через множество каналов, не только через тот, который сертифицирован издателем. Это и есть проявление сетевой структуры цифрового общества, и бороться с этим бесполезно. Информационные продукты перестают быть товарами и становятся элементами коммуникации, сообщениями. В этих условиях, когда издатель способен контролировать и коммерчески эффективно работать с продуктом только короткое время, пока тот не распределится по свободным медиаканалам (инновационная маржа), понятие интеллектуальной собственности по отношению к издательской продукции становится весьма условным. В то же время эксклюзивность доступа является ключевым критерием работы института авторских прав2. В противном случае существовать смогут только те издатели, которые ориентируются на модель тайм-бизнеса (например, модного дома), задавая тему и существуя столько, сколько существует её обсуждение, её новизна. Эта модель захватила многие регионы рынка, в том числе технических устройств, однако у литературы о «добром и вечном» нет шансов вписаться в её ритмы. Если исходить из пессимистического сценария, предполагающего, что развитие медиасреды приведёт к утрате эксклюзивности и ослаблению интеллектуальной собственности, то у издателей, напрямую конкурирующих с авто-издателями, останутся небольшие ниши, где эксклюзивность достигается посредством ноу-хау, обладанием каких-либо эксклюзивных активов и сервисов, средствами защиты доступа. Уход издателей едва ли остановит общий информационный рост, провоцируемый широтой каналов, поскольку будут выработаны иные модели финансирования питания медиасреды, помимо издательского рынка (реклама, спонсорство, добровольные платежи, престижность и т. д.). Однако в любом случае будет нарастать проблема информационного хаоса, которую не смогут решить программисты. Это открывает оптимистические перспективы для издателей. В том-то и суть, что медиасреда меняется комплексно, и новая функция, которую должно принять на себя издательство, — функция информационного структурирования контента — напрямую вытекает из свойства полевой взаимосвязанности медиасреды. В медиасреде ничего уже не происходит обособленно, самостоятельно, случайно. Любые движения отражаются множеством других движений на других участках медийного поля; если не дирижировать этими движениями, произойдет информационный коллапс. Создавая издательский продукт, издательство запускает волны, которые способны привлечь внимание, которые упорядочивают информационные токи и забивают шумы, создаваемые параллельными псевдоструктурами. В этих условиях тоже необходим контроль над эксклюзивностью основных каналов, но эффект достигается не за счёт института интеллектуальной собственности, а за счёт подавления шумов, за счёт мощности канала. Другими словами, коммерческий бонус достигается не за счёт эксклюзивности контента или доступа, а за счёт эксклюзивности ясности. Хаос — бесплатно, за ясность надо платить. До сих пор Интернет во многом развивался силами свободного интернет-сообщества и для самого этого сообщества, хотя его ключевые площадки быстро подвергались коммерционализации. В будущем Интернету предстоит консолидация, необходимая для того, чтобы гипермедиа развивались структурно, а не хаотично. Всё это весьма существенно изменит издательские коммерческие модели, но ведь и пользовательские модели могут стать неузнаваемыми, в том числе по отношению к книгам. Мы привыкли к тому, что книги собираются — в личные или публичные библиотеки или коллекции, что книга покупается как предмет, а не информация. Мы привыкли, что приобретающие её мыслят понятиями собственности, присвоения, что тираж каждой книги ограничен и что она, как любой товар, дефицитна. Цифровая книга не товар, она не дефицитна. Её не возьмёшь домой, по-настоящему не полюбуешься. Теперь уже нет смысла собирать коллекции, поскольку книга всегда доступна — в несколько кликов. Книгу не надо покупать «себе домой», ведь её и так можно использовать сразу, когда потребуется прочитать. Как если бы мы жили в библиотеке — зачем в неё записываться? Возникают ножницы между тем, сколько реально будет востребовано и прочитано отдельным человеком, и тем, сколько им приобретается впрок. В отношении традиционных книг эти ножницы раньше были широко разведены, теперь они сомкнуты. Если покупатель будет руководствоваться логикой «захотел-почитал», он перестанет покупать вообще, поскольку знает, что в цифровой инфраструктуре потенциально имеет доступ к книге всегда. Издателю необходимо перевести традиционную модель «покупаю, чтобы всегда иметь под рукой» в модель «приобретаю, чтобы всегда иметь доступ». Эта задача нетривиальная, имея в виду, что в первом случае речь велась о приобретении вещи, во втором — об услуге, всего лишь о потенциальной возможности доступа. Следует также учесть, что внимание всегда будет локальным, а растущий мировой информационный ресурс будет глобален. Эти ножницы становятся всё шире, при этом экспоненциальный рост информации несопоставим не только с ограниченным естественными пределами ростом объёма внимания, но и со скромным ростом денежных расходов населения на информацию. Это означает, что огромные массивы информации не являются новой информацией, а также то, что себестоимость создания новой информации в этих условиях должна стремительно падать. Никаких очевидных способов радикального сокращения издержек для этого издатель не видит. Надо признать, что выход на издательскую арену сотен и тысяч авто-издателей заставит сильно потесниться традиционных издателей и приведёт к перераспределению издательского рынка. На прежних финансовых схемах работы нового издательского бизнеса не построить. Миллионы авторов (пока они не стали брендовыми авторами) находятся по другую сторону баррикад, всеми правдами и неправдами готовые продвигать своё имя и творчество. Свои временные и материальные инвестиции они окупают не гонорарами, а другими путями: именем, профессорской зарплатой, грантами, карьерным ростом и т. д. Они включены — а во многом и создали её — в социальную инфраструктуру информационного общества, которое было бы немыслимо без этого свободного творчества. В то же время зрелый, профессиональный, качественный продукт невозможен без работы оплачиваемых мастеров и профессионалов. Как писал Д. Ланир, «если мы попытаемся отделить культуру от капитализма, когда остальные аспекты жизни остаются капиталистическими, культура превратится в трущобы»3. Издательствам также придётся включаться в социальную инфраструктуру новой медиасреды, самостоятельно выстраивая её, выискивая разные источники финансирования, помимо модели «продаж». Эта модель давно уже не является определяющей для издательского рынка периодики, электронных медиа. В том, что информационный рынок будет гигантским, не приходится сомневаться, но это не значит, что всё на этом рынке будет коммерческим. Возможно, книжный сегмент станет дополнением к информационным сервисам ИТ-гигантов, или функциональным придатком комплексных институтов, как это сегодня происходит с университетами. Всё свидетельствует о том, что модель малых издательств, формирующих книжный рынок, будет испытывать возрастающие сложности. Включение в социальную структуру медиасреды означает также, что произойдёт изменение технологии информационных обменов с товарных на коммуникационные, тем более что нынешний уровень развития техники это позволяет. Использование информационного продукта цифрового вида должно происходить на основе лицензии, то есть юридического разрешения правообладателя, выдаваемого при передаче. Разрешение (лицензия) является коммуникативным актом. Разрешение может сопровождаться рамками и санкциями, может делегироваться и обретать различные юридические формы. Несложно представить себе глобальную систему лицензирования, в которой лицензии имеют силу и всеобъемлющую сетевую реализацию. Её воздействия невозможно будет избежать. Если общество даст добро на существование подобной системы, не потребуется ни защита контента (DRM), ни борьба с пиратами, ни эксклюзивность цифровых каналов, ни институт защиты интеллектуальной собственности. Это будет всего лишь одно из проявлений жизни новой медиасреды, социальной инфраструктуры медийного общества. Как бы ни влияли сопутствующие обстоятельства, конфигурация издательского рынка будет стремиться воплощать ту модель, которая самым естественным образом отражает природу и юзабилити медиума. Многообразный, разорванный, корпускулярный издательский рынок стал таковым вследствие того, что на нём предлагался «мелкий товар», создаваемый индивидуальным производителем (автором) и продаваемый индивидуальным продавцом (издателем). Бумажная книга, вследствие своих физических особенностей, предполагала рынок, подобный рынку небольших массовых произведений искусства — рынку произведений резчика по дереву, художника, парикмахера. Медиум электронной книги отталкивается не от книги, а от базы данных — электронной библиотеки, ибо без такой библиотеки, без сервиса доступа ко всему многообразию книжного контента, электронная книга неполноценна. Идеальная модель существования электронной книги — это единое пространство книжного информационного контента, в котором любой человек всегда, находясь в любой точке земли, без ограничений может найти любую книгу и прочитать её. Именно такую информационную модель несёт в себе Интернет, глобальная сеть доступа к свободному контенту. Логике этой модели вынужден будет подчиниться книжный рынок, коль скоро он по своей природе информационный. Книжный рынок долго будет проходить через разные ступени, трансформироваться и аппроксиматически приближаться к этой конечной цели. Будет ли это пространство множества экономических субъектов, то есть рынок? Или это будет единый оператор, который предоставляет инфраструктуру доступа и рассчитывается с производителями контента? Сегодня это предсказать невозможно. Ясно одно: в новой медиасреде, уподобленной электрическому полю или сети, будет всегда присутствовать мобильность, перетекание одних форм в другие, перманентная трансформация институциональных и организационных структур. Издательство, которое и сегодня представляет собой одну из самых многообразных и подвижных производственных институтов, обретёт пластичность, способную приобретать такие формы, которые присущи нишам, в которых они находятся. Библиотека трансформирующаяся Когда в 1918 г. Освальд Шпенглер выпустил свою книгу «Закат Европы», закат Европе ещё только предстоял. Но философ ничего не писал о восхождении Европы, которое после всех бед, пережитых континентом, триумфально состоялось! Никто в те годы не мог предвидеть, что Европе суждено объединиться, уничтожить в зародыше бациллу разделений и войн, остаться центром благосостояния и процветания культуры. В дискуссиях о будущем библиотек сегодня избыточно много драматизма. Да, основополагающая функция библиотеки — читальный зал — имеет тенденцию переместиться в условия уютной домашней квартиры. Но библиотека и раньше базировалась не на этой услуге, а на выдаче книг на дом. Сегодня книга доступна как никогда, её всегда можно приобрести, и это уже не будет так обременительно, как раньше. Если одна книга становится доступнее и дешевле, это ещё не значит, что подобное произойдёт с совокупностью всех книг. Возможно то, что сегодня выглядит причинами, уводящими людей из библиотеки, будет приводить их к ней. Доступность книги кажется естественной предпосылкой для того, чтобы люди их покупали, но происходит с точностью наоборот. Когда книга была окружена ореолом дефицитности, особенно в нашей стране, цена не являлась фактором, сдерживаемым желанность покупки. Покупали книги, которые только планировали некогда прочитать, покупали книги «впрок», покупали книги для интерьера. Домашние библиотеки — зеркало нашего мнения о себе, нашей самооценки собственной культурности, наконец, автопортрет, предъявляемый гостям. Как правило, физическое прочтение хорошей домашней библиотеки выходит за рамки возможностей человеческой жизни. Книги хранят дома потому, что они просто должны быть под рукой. Некоторые из них, конечно, иногда становятся нужны для работы. Но, как правило, тех книг, которые нужны, под рукой как раз не оказывается. В условиях растущего информационного потока невозможно уследить за обновлениями и новинками, происходящими в любой отрасли деятельности, тем более невозможно все их купить. Даже если бы такая возможность существовала, делать это уже не хочется, ибо кажется, что несправедливо покупать нечто, имеющееся в свободном доступе. Одно из бесспорных последствий цифровой революции — покупательский оппортунизм по отношению к книгам. Их перестают покупать, как только ощущают, что имеется «другой» путь. Профессионалам, тем, кто работает в сфере науке и образования, очевидно, что доступ к необходимым для работы массивам информации должен давать работодатель. Работодатель также осознает этот долг. От работника только тогда можно требовать качественный продукт, когда работник имеет доступ к актуальной и полной информации, которая предоставляется только при условии подключения к базовым мировым информационным потокам. Во-первых, книга в своей отдельности для этих задач больше не нужна. Нужны массивы книг, совокупный информационный массив. Наличие или отсутствие доступа к этим массивам является ключевым конкурентным фактором, поскольку информация — это сырьё для интеллектуальной деятельности. Во-вторых, книги больше не требуется читать. С ними надо работать. Для профессиональной работы необходимы, прежде всего, поисковые и статистические технологии, которые коренятся не в сфере книги, а в сфере информационных технологий. В-третьих, для профессионала нужны не столько эти книги, сколько обновления — тексты и книги, которые появились только что. Так, Н. Луман определял информацию следующим образом «событие, которое меняет состояние системы»4. Информация функционирует как «новое», создающее смысл, будучи неожиданной селекцией из нескольких возможностей. Информация, говорил он, изумляет только однажды. Информация является по своей сути новостями, даже если эти новости проявляются в форме актуального издательского потока. Отслеживание международного издательского потока невозможно сегодня без помощи агрегатора, который и обеспечивает единство этого потока, среду для бурления и выявления новостей. Доступ к продукции информационных агрегаторов необходим, если требуется производить научную информацию. Из всего этого следует вывод, что в профессиональной сфере только корпоративный канал, корпоративный клиент способен получить доступ к информации. Частному лицу приобрести доступ к информационному каналу профессионального качества, как правило, невозможно. Слишком они несоразмерны. По расчётам Всемирной организации по интеллектуальной собственности, экономика информационной отрасли, основывающаяся только на выплатах роялти и лицензий за использование интеллектуальной собственности, выросла с $2,8 трлн в 1970 г. до $27 трлн в 1990 и $180 трлн в 2009 г., то есть более чем в 50 раз, намного опередив рост мирового ВВП5. Растущий информационный массив, необходимый для профессиональной работы, стоит всё дороже, поэтому корпоративный способ доступа, по сути, библиотека, становится единственным способом включения в современные профессиональные информационные сети. Следовательно, речь должна идти не о закате, а о возрождении библиотек! Этот тренд ещё не распознан, поскольку он предполагает не только переориентацию библиотек на сугубо профессиональные задачи, но и иные подходы в работе с информацией во всех профессиональных областях, в образовании. Тем не менее именно в точке контакта с современным профессиональным информационным миром библиотека получит так необходимую ей поддержку, почувствует себя незаменимой. Уже сегодня издатели дают это почувствовать, хотя библиотека по привычке пытается ориентироваться только на одну категорию своих клиентов — читателей. Скоро, однако, и квалифицированные пользователи почувствуют незаменимость библиотеки и дадут об этом знать. Так что время — время великих трансформаций — и для издательств и для библиотек уже началось! Примечания 1 Бурдье П. Социальное пространство: поля и практики: Пер. с фр. / Сост., общ. ред. пер. и послесл. Н. А. Шматко.— СПб.: Алетейя; М.: Институт экспериментальной социологии, 2005.— 576 с.— («Gallicinium»). 2 Учитывая неспособность обеспечить эксклюзивность продукта, в новой медиасреде институт интеллектуальных прав правильнее было бы закрепить за владельцами медиканалов, обеспечивающим эксклюзивность доступа. К ним и должны предъявляться претензии в отношении легитимности контента. Этот путь общественное правовое сознание постепенно нащупывает. 3 Ланир Дж. Вы не гаджет. Манифест / перевод Михаила Кононенко.— М.: Астрель, Corpus, 2011.— С. 142. 4 Luhmann N. Soziale Systeme: Grundris einer allgemeine Theorie.— Frankfurt a/M. 1987.— S 102. 5 World intellectual property report 2011: the changing face of innovation [Internet document]. — Geneva: WIPO, 2011.— Mode of access: http://www.wipo.int/export/sites/www/econ_stat/en/economics/wipr/pdf/wipr_2011.pdf |
Похожие:
 | Темы рефератов Роль и место подразделения по управлению человеческими... Роль и место подразделения по управлению человеческими ресурсами в организации. Кадровая политика | | Входной тест по управлению проектами Современные проблемы антикризисного управления: потребности практики, специальность и учебный курс”. По окончании курсов выдается... |
| Приветствия участникам международного Результаты исследований по интегрированному управлению водными ресурсами в проблемных регионах Волги и Оки | | Управление персоналом Кадровый менеджмент: от управления персоналом к управлению человеческими ресурсами |
| Региональные вопросы инвестиционной привлекательности Естественно, в основе этих реформ лежит переход от централизованного, планово-распорядительного, командного управления хозяйством... | | Уста в (новая редакция) Муниципального образовательного учреждения ... |
 | Проблемы теории и практики М 75 Молодежь и предпринимательство: проблемы теории и практики: Материалы II научно-практической студенческой конференции (Нижний... | | Сессия I. Стратегия и методика выполнения съёмок Оценка запасов для управления живыми морскими ресурсами Баренцева моря и сопредельных вод – акцент |
| Курс лекций Концептуальные основы теории и практики управления человеческими ресурсами (8 час.) | | Методическое пособие по теме: «вопросы перехода к устойчивому развитию» Переход к устойчивому развитию является признанным на мировом уровне путем преодоления негативных тенденций, связанных с изменением... |
| Программа по формированию навыков безопасного поведения на дорогах... Оборудование – 8 конвертов с дорожными знаками: «Наземный пешеходный переход», «Подземный пешеходный переход», «Движение на велосипеде... | | Список использованной литературы 10 В то время менеджмент и наука управления персоналом не различались. Более того, наиболее принципиальные моменты науки об управлении... |
| Правовой нигилизм в молодежной среде: причины и пути преодоления Научно-практическая конференция «Проблемы правовой социализации молодежи в условиях формирования гражданского общества» | | В чем выражается взаимосвязь стратегии и практики управления персоналом? Какие особенности имеет стратегия управления персоналом на стадии формирования организации? |
| Энергетическая стратегия России на период до 2035 года Слайд 1 Титул Целью эс-2035 является создание инновационного и эффективного энергетического сектора страны для обеспечения энергетическими ресурсами... | | «Бюджетное право: проблемы теории и практики» Конституционного Суда рф, Высшего Арбитражного Суда РФ и Верховного Суда РФ в разрешении правовых проблем, возникающих в бюджетной... |
