Резюмирующие тезисы.
Формат установка «модернизации» с одной стороны интуитивно привлекателен, но терминологически неопределенен, хотя сущностно отражает объективную потребность страны в прорыве.
Он привлекателен потому, что перекликается с вполне рациональным и понятным тезисом о модернизации, как приведением дел в состоянии с требованиями времени.
Он неопределенен потому, что в научно-теоретическом плане под ним понимается нечто иное, нежели в повседневно-рациональном смысле. Эта множественность смыслов создает неопределенное пространство, в котором каждый начинает отстаивать свое понимание термина – и в результате дело ограничивается бесконечным обсуждением – ибо уводом политики в направление от «преобразования старого» - то есть движения вперед, к «разрушению старого» - то есть, движению назад. Как, собственно, и произошло в СССР два десятилетия назад.
Он сущностно отражает объективную потребность общества в прорыве – именно в том смысле, что зовет к осовремениванию, совершенствованию жизни и в первую очередь – экономики и производства.
Определенная ловушка заключается в том, что в теоретическом плане «модернизация» - это не собственно совершенствование – это переустройство жизни в соответствии с требованиями Модерна.
Имеется в виду, что на определенном этапе истории традиционалистское общество (под которым обычно понимают, обобщая, рабовладельческое и сменившее его феодальное, то есть – Древние и Средние века) – сменяется обществом Модерна. Под которым понимается не современность вообще, как категория, а то, что называется Новым Временем – образом жизни, утверждавшимся в Европе начиная примерно с 17 века. С одной стороны, это время Рациональности, Просвещения и Здравого смысла, время примышленного развития и демократических революций. С другой стороны – это время рынка и классического капитализма.
В рамках самой «теории модернизации» под этим термином понимается такое преобразование, при котором иные страны, особенно – отстающие в промышленном развитии, отбрасывают свои старые, традиционные основания жизни и создают общества, подобные современным США, Англии, Франции, Германии – рассматриваемым в качестве наиболее успешных стран 20 века.
При этом с одной стороны, под их современным обликом понимается не столько то, в каком состоянии они находятся сегодня, а то положение, в котором они находились к 20 веку в отношении с остальным миром – тот идеализированный облик, в котором они не столько представали, сколько пытались себя представить.
С другой стороны, за скобки выводится та проблема, что сегодня эти страны все больше, сохраняя свою материальную успешность, уходят от того Образа Просвещенного мира, который стал как идеал складываться во времена века Просвещения, из собственно Модерна уходят в постмодерн – общество, где распадаются старые ценности, теряется представление об их универсальности и утверждается как представление о множественности истин, так и то, что сегодня получило наименование «морального релятивизма».
Если модернизацию понимать в предлагаемом в рамках такого подхода смысле, то она оказывается, прежде всего, требованием установить в модернизируемой стране те формы жизни, которые ведущие европейские страны устанавливали в 18-19 веках, с другой – не модернизацией, а «вестернизацией», перениманием черт, которые свойственны странам Запада – согласно предположению, что если они успешны – то факт принятия их образ жизни обеспечивает не меньшую успешность.
«Теория модернизации» срисовывает с успешных обществ те или иные внешние черты – и предлагает посвятить энергию страны тому, чтобы их воспроизводить, умалчивая о необходимости сначала создать те содержательные начала успеха, которые в конечном счете оформляются в в свои формальные и внешние проявления.
Но поскольку современные успешные западные страны имеют целый ряд отличительный черт, то даже в стремлении воспроизвести их успех, воспроизводится спор слепых о том, что есть тигр: усы, хвост, уши, лапы – и так далее.
Реальная модернизация начинается с создания национального производства. Причем как более сильного, нежели производство соседа. В противном случае любые модернизационные эксперименты заканчиваются утратой национальной самостоятельности.
Если под модернизацией понимать то, что под ней «понимает» «теория модернизации» - это значит вставать на путь ухудшенного и зависимого подобия того, с кого ты хочешь брать пример.
Но все же сущность той, исторической модернизации, как перехода от Средневековья к Новому Времени – была, прежде всего, в технологическом прорыве. В Просвещении, развитии Науки и Техники, создавших основы современных обществ.
В этом отношении сущность модернизации сегодня – это уже не переход – и тем более, возвращение, к Модерну, как Новому Времени 18-19 веков. Ее сущность в новой ставке на новое Просвещение, утверждение новой рациональности - как научно-технической основы нового, уже не промышленного, индустриального – а информационного производства. То есть создание общества, где в производстве доминирует компонент производства знания, новых технологий.
А для этого нужен, прежде всего, технологический прорыв и создание новых, современных производств. Лишь с той поправкой, что сегодня «современность производства» - это не воспроизведение где-то существующего производства. Современность производства – это создание такого производства, которого требует уже и сегодняшнее – и наступающее время – то есть такого, которого еще ни у кого нет.
Социокультурная модернизация – не преддверие производственного развития. Социокультурная модернизация – это процесс, параллельный развитию производства, являющийся ответом на его потребности.
Основными характерными чертами, которые необходимы России для обеспечения ее успеха являются:
- создание производства изобилия, являющегося основой не культивирования потребления, а средством обеспечения удовлетворения стремления к познанию, творчеству и совершенствования мира;
- создание общества профессионального самоуправления, обеспечивающего разнообразие, совместное существование групп с разными интересами, увлечениями и пристрастиями, совместно существующими в едином социально пространстве и взаимно обогащающими друг друга;
- создание условий для свободного развития каждого человека, обеспечение потребности каждого человека в творческой созидательной деятельности, в котором ничто не человека не сможет принести большей радости, чем свободно избранный им творческий труд.
Формат этого общества – общество разнообразия, обеспечивающего свою энергетику и свое саморазвитие за счет взаимообогащения существующего в его единстве различия проявлений последнего.
Ни из чего не вытекает, что социокультурные трансформации, необходимые для обеспечения этих задач, требуют разрушения заложенных исторически базовых латентных образцов и моделей поведения конкретного общества. Скорее практика свидетельствует о том, что неудачными оказывались и попытки сохранять историческую самоидентификацию посредством отказа от ответа на требования эпохи и обогащения достижениями и опытом других стран, - и попытки принести собственную идентификацию и особенности в жертву принятию форм, выработанных в других исторических и национальных условиях.
Общий социокультурный алгоритм, исторически характерный для России – это соединение трех начал: - определенного мессианства, вырастающего из уверенности в универсальности мировых законов и уверенности в том, что именно Россия должна познать их и открыть для всего мира; - радикализма, то есть ориентации на завершенное и доведенное до конца целедостижение; - эгалитаризм, то есть отрицание элитарности и уверенность в созидательный способностях и праве на достойную жизнь каждого человека.
Сохранение этих черт и их конструктивное использование в современную эпоху требует производства и воспроизводства социокультурной модели поведения, обеспечивающей способность и возможность человека добиться утверждения в жизни, при этом - не теряя черт человечности, обладая способностью изменять окружающий мир, сохраняя одновременно его ценностные основы.
|
