Общество кирилла туровского гомельская специализированная славянская библиотека славянская фразеология
Скачать 5.36 Mb.
|
Література
В.А. Ляшчынская (Гомель) ПАЎТОР САМАТЫЧНЫХ ФРАЗЕАЛАГІЗМАЎ У МОВЕ ТВОРАЎ ЯНКІ КУПАЛЫ Паўтор у мове Купалы з’яўляўся ўжо мэтай нашага даследавання, у выніку чаго было выяўлена, што менавіта паўтор – “адзін са скразных прыёмаў яго паэтычнага маўлення”, што ён “з’яўляецца пачаткам усіх узроўняў і аспектаў паэтычнага маўлення” [1, с. 168], а “рытміка-меладычная і гукавобразная арганізацыя паэзіі Янкі Купалы ў значнай меры абумоўлена паўторам аднолькавых гукаў і іх спалучэнняў, слоў і іх формаў, выразаў і рознага тыпу сінтаксічных канструкцый” [2, с. 73], Былі выдзелены такія віды паўтораў, як фанетычны, марфемны, лексіка-семантычны, сінтаксічны, асновай якіх “выступае слова, абранае, выдзеленае з многіх паэтам” [1, с. 168]. Вывучэнне купалаўскай фразеалогіі, вылучэнне фразеалагізмаў як істотнага кампанента мовы твораў пісьменніка дазваляе выдзеліць і яшчэ адзін від паўтору – фразеалагічны. Уся колькасць фразеалагізмаў у мове Купалы складае каля 3000 толькі ўласна фразеалагізмаў (у “Слоўнік фразеалагізмаў мовы твораў Янкі Купалы” не ўключаны шматлікія тыпы ўстойлівых адзінак: прыказкі, крылатыя словы, састаўныя тэрміны і іншыя разнавіднасці фразеалагічных спалучэнняў, што адносяцца многімі даследчыкамі да фразеалогіі) [3]. З гэтай колькасці значную частку паводле тэматычнага паказчыка апорнага ці пэўнага кампанента складаюць саматычныя фразеалагізмы (СФ), у складзе якіх выдзяляюцца словы, што называюць часткі і органы цела. На іх долю прыпадае каля тысячы (усяго зарэгістравана 930 СФ), што складае 32,5 % ад усёй колькасці фразеалагізмаў мовы твораў Янкі Купалы. Менавіта яны і сталі аб’ектам вывучэння, а прадметам – іх ужыванне паводле частаты, ролі і месца паўтору СФ, матывацыі і функцыі. Пагаджаемся і раздзяляем думку вядомага беларускага фразеолага І.Я. Лепешава аб тым, што “ніякай меркі, колькі фразеалагізмаў пісьменнік можа ўжываць, няма і не павінна быць”, бо галоўнае, “з якой натуральнасцю і ідэйна-мастацкай матываванасцю ўводзяцца яны ў твор” [4, с. 6]. І ўсё ж для выяўлення агульнага і адметнага ў творчай манеры мастака, для паўнаты і ўсебаковай характарыстыкі яго маўленчай дзейнасці ўвогуле і фразеалагічных адзінак мовы (ФА) у прыватнасці, і асабліва іх функцыянавання ў тэксце, паколькі “толькі рэалізацыя ў маўленні дае сапраўднае ўяўленне аб жыцці фразеалагічнай адзінкі, асаблівасцях яе ўжывання, характары яе значэння” [5, с. 10], лічым неабходным і важным вывучэнне пытання аб частотнасці ўжывання саматычных фразеалагізмаў ва ўсёй творчасці, аб паўторы іх у мове аднаго твора. Паводле частотнасці ўжывання СФ у мове твораў пісьменніка найбольшую колькасць складаюць аднаразовыя (усяго 652 СФ, ці 71,1 %). Няшмат сярод СФ і паўтораных два разы (іх усяго 127, ці 12,5 %), толькі 38 СФ ужыта па тры разы, 24 – па чатыры, 9 – па пяць, 4 – па шэсць, 7 – па сем, 2 – па восем, 1 СФ ужыты дзевяць разоў, 2 – па дзесяць і па дванаццаць. Адзінкавыя сярод СФ выдзяляюцца сваёй частотнасцю ўжывання, як, напрыклад, СФ сэрца (сэрцайка) б’ецца ‘хто-н. зазнае пачуццё ўзбуджэння, прыліву сіл’, які паўтараецца ў 21, ці выліць (ліць) слёзы (слёз) ‘наплакацца, нагаравацца, набедавацца (плакаць, гараваць, бедаваць)’ – у 20 выпадках купалаўскага кантэкстнага ўжывання. Пісьменнік, паўторна выкарыстоўваючы ФА, як правіла, вар’іруе іх, уносячы разнастайныя змены ў афармленне, кампанентны склад. Так, з 127 СФ, што паўтараюцца двойчы, 31 ФА выступае ў варыянтах, напрыклад: заводзіць (завясці) мазгі ‘заблытваць каго-н., пазбаўляць здольнасці разумна разважаць, уводзіць у зман’: Дый Твардоўскі знае дзела: / Так мазгі таму заводзе. (“Пані Твардоўская”, ІІІ, 225) [6]; [Марыля:] Не веру я табе! Ты вечна толькі штось незвычайнае выдумляеш, каб толькі мазгі каму завясці і аплуціць. (“Раскіданае гняздо”, VІІ, 227); лезці (сунуцца) са сваім (цікавым) носам ‘праяўляць цікавасць да чаго-н.’: [Пранцісь:] (да Агаты). Ты, пане дабрудзею, баба, не лезь сюды з цікавым носам. (“Паўлінка”, VІІ, 158); [Агата:] А сват, тудэма-сюдэма, не сунься з сваім носам туды, куды цябе не просяць. (“Паўлінка”, VІІ, 156); рукі на сябе налажыць (узняць) ‘кончыць жыццё самагубствам’: [Марыля:] Лявонка мой – як табе ўжо Данілка казаў – не перажыў, вечны супакой, гэткае несправядлівасці і рукі без пары сам на сябе налажыў. (“Раскіданае гняздо”, VІІ, 255); [Незнаёмы:] Свайго жыцця я бачыў марнасць, / Аж на сябе я рукі ўзняў. (“На папасе”, VІІ, 121) і інш. Сярод СФ, паўтораных тры разы, больш за палову таксама складаюць варыянтныя ФА. Напрыклад, тры разы ў трох варыянтах ужыты ў розных творах наступныя ФА: не змерыць (абняць, дастаць) і вокам ‘вялікі, бязмежны’: Магістралі прад табою – / Не змерыць і вокам. (“Над ракой Арэсай”, VІ, 138); Граніц ніхто йшчэ вокам не абняў (“Тутэйшы”, ІІІ, 169); [Янка:] О, наша тэрыторыя, пане вучоны, вельмі вялікая – і вокам не дастаць! (“Тутэйшыя”, VІІ, 295); соллю (соляй) у воку (уваччу) (стаць, быць) ‘тое, што мяшае, раздражняе, злуе; вялікая перашкода для каго-н.’: “Виленскому вестнику” ўкалолі ў пяты і соллю сталі ў воку словы з надпісі над стаццёй у “Н<ашай> н<іве>” – “забраны край”. (“За “А ўсё ж такі мы жывём!..”, VIII, 43); Наша незалежнасць соллю ўваччу для незалежнасці нашых суседак – Польшчы і Расіі. (“Незалежнасць”, VIII, 76); Мушу вам, сябры, прызнацца, што гэта Антанта сядзіць ужо ў мяне соляй у воку, косткай у горле, калоццем у баку. (“Антанта”, VIII, 73); ледзьве (чуць) цягнуць (змяняць) ногі ‘вельмі павольна, з цяжкасцю ісці, рухацца (ад стомленасці, слабасці, хваробы і пад.)’: Ледзьве цягне ногі з поля, – / Вадзіцца ж не слаба. (“Благая жонка”, І, 114); Ногі больш служыці мне не хацелі, чуць цягнуў. (“Сон”, І, 131); ..ў поле брыдзе [Сцёпка], / У гурбах чуць ногі змяняе. (“У Піліпаўку”, VІ, 44); у (свае) рукі ўзяць (убраць, захапіць) ‘поўнасцю падпарадкаваць сваёй волі’: Агул жыцця ўсяго абыймеш, / Друзы пагод і непагод, / Зямлю і неба ў рукі возьмеш, – / І ў гэты край зляціць паглёд. (“Сельскія могілкі”, ІІ, 134); [Агата:] Усе яны добрыя, пакуль не ўбярэ каторы дзяўчыны ў свае рукі. (“Паўлінка”, VIІ, 154); ..гэта жаданне расейскіх нацыяналістаў захапіць у свае рукі тую ўласць над нашым народам, якую праз доўгія годы забіралі палякі. (“Як яны ваююць”, VIІІ, 29); шыі ў ярмо несці (гнуць, нагібаць) ‘добраахвотна, не задумваючыся, падпарадкоўвацца каму-, чаму-н.’: Свае распасвеныя шыі / Ў ярмо нясуць на смех і здзек. (“Адшчапенцам (заходнім)”, ІV, 130); Ў свет збрылі чужы дзівіцца, / Гнуць у ёрмы шыі. (“На Дзяды”, VІ, 76); Снуюцца людзі, як жывёла, / У ёрмы шыі нагібаюць. (“Крыўда”, ІІІ, 219) і інш. Нават у зафіксаваных васьмі паўторах СФ ламаць рукі ‘прыходзіць (прыйсці) у адчай, узрушэнне (ад вялікага гора)’ адзначаецца пяць варыянтаў яго ўжывання: Ой, ламалі свае рукі / Стары са старою: / Налажылась донька наша / За ўсіх галавою. (“Бандароўна”, ІV, 87); Маладая ў белай шаце / Уздыхае, ломіць рукі / Ад вялікай, цяжкай мукі. (“Маладая ачуняла”, ІV, 148); І рукі заломіць, і крыкам шалёным / Азвалася (Зося) з жалю над Янкам звуглёным. (“Адплата кахання”, VI, 39); Ручкі белы заламала [Бандароўна], звесіла галоўку. (“Бандароўна”, VІ, 85); На атласе заламала / Ручанькі накрыж. (“Хаўтурны марш”, ІV, 203). А СФ галаву злажыць ‘загінуць, памерці’ ў шасці выпадках ужывання выяўляе шэсць сваіх варыянтаў: З ветрам буйным ехаў жыць, / Галаву навек злажыць. (“Песня”, ІІІ, 164); Ідзе пясняр пад дзёрн злажыці / Сваю галованьку навек. (“Дзве долі”, ІV, 69); Не забылі добры людзі / Ваяка за долю, / Што злажыў сваю галоўку, / Як травінку ў полі. (“З угодкавых настрояў”, VІ, 132); А хто ж драць будзе, як цар голаў зложа. (“Водклік з 29 кастрычніка 1905 г. у Мінску”, І, 53); ..з вамі, русіны, хачу сваю голаў злажыці або напіціся шоламам Дону. (“Слова аб палку Ігаравым, Ігара, сына Святаслаўлева, унука Алегава”, ІV, 191); Хачу з вамі, русіны, за волю Палажыць сваю голаў да скону. (“Слова аб палку Ігаравым”, ІV, 211). Паўтор паасобных, як і прыведзеных вышэй, ФА ў розных кантэкстах розных твораў можна растлумачыць найперш агульнай тэматыкай многіх твораў (жыццё беларуса), антрапацэнтрычнасцю творчасці Купалы, калі важнейшым для яго з’яўляецца перадача з дапамогай ФА сцісла і дакладна, шматгранна і выразна пачуццяў аўтара, лірычнага героя ў іх разнавіднасцях і разнастайнасці спосабаў выяўлення, ацэнка і характарыстыка асобы, яе дзеянняў, прыкмет, выяўленне адносін і пад. Паўторнае выкарыстанне асобных СФ у адным і тым жа творы Купалы – гэта спецыяльна ці не спецыяльна прадуманы, але аўтарскі прыём, які ўключаецца ў серыю прыёмаў такога тыпу толькі іншых моўных адзінак і розных узроўняў, пра што неаднаразова падкрэслівалася [1, 2, 7]. Паўтор фразеалагізмаў у адных і тых жа творах рознага жанру – яшчэ адзін аргумент у вызначэнні важнейшай адметнасці творчага почырку, ідыястылю Купалы. Такі паўтор СФ абумоўлены пэўнымі стылёвымі мэтамі і выконвае розныя стылістычныя функцыі. Ён з’яўляецца сродкам апазнавання паводле маўлення персанажа драматычнага твора, як, напрыклад, СФ дзве дюркі ў носе і сканчылося ‘на гэтым і канец’ у мове Сцяпана Крыніцкага, які паўтарае яго ў розных выпадках пяць разоў, у выніку чаго СФ становіцца паказчыкам, апазнавальным знакам яго. Гэта сродак характарыстыкі лірычнага героя твора, яго характару, як, напрыклад, СФ рукою махаць ‘не звяртаць увагі на што-н., перастаць цікавіцца чым-н.’ у вершы “Мая хата з краю”, які выкарыстоўваецца пяць разоў з ярка выражанай выяўленчай функцыяй, асаблівая моц якой, яе ўздзеянне яшчэ больш павялічваецца ў выніку спалучэння з блізкай паводле сэнсу ФА мая хата з краю ‘каго-н. гэта зусім не датычыцца; што-н. не мае ніякіх адносін да каго-н.’, якая таксама паўтараецца ў пяці строфах, акрамя ўжывання ў назве твора, для выдзялення і падкрэслівання абыякавасці героя твора. СФ з твару ‘з выгляду’, які паўтараецца ў пяці строфах-рэфрэнах верша “Як у госці сын прыехаў...”, служыць сродкам падкрэслівання знешняга выгляду сына, што прыехаў да маці, і выконвае тэкстаўтваральную функцыю: А суседкі каля вокнаў, / Як бы ўбачылі праяву: / – Які чысты, які стройны, / Які з твару малажавы! (V, 73). Паўтор СФ рваць жылы ‘мучыць, мардаваць, даводзіць да смерці каго-н.’ як страфічнага кальца ў вершы ‘Б’юць на трывогу званы...’ не толькі акцэнтуе сэнс, але і дастасоўваецца да гукавога афармлення страфы (паўтор лексемы рвуць), усяго верша (алітэрацыя [р]): Рвуць твае жылы кругом, Родны раскідалі дом, Гібель табе скрозь равуць, Рвуць твае жылы кругом, Рвуць, рвуць!.. Прыклады моўна доўжыць, але дастаткова і прыведзеных, каб адзначыць, што паўтор ФА ўваходзіць у сістэму паўтораў розных адзінак мовы, які ілюструе адметнасць ідыястылю Купалы, выяўляе цесную сувязь сэнсу і формы, зместу і мэты твораў, служыць дасягненню гармоніі, музыкальнасці твораў мастака, якія матывуюцца “спосабам іх пабудовы, у аснове якога ляжыць прынцып паўтору, які распаўсюджваецца і на асобныя элементы ўнутры аднаго твора, і на складаныя сінтаксічныя перыяды страфы, і на ўвесь верш” [7, с. 108]. Літаратура
О.И. Ревуцкий (Мозырь) ФРАЗЕОЛОГИЗМЫ ОБРАЗНОГО ХАРАКТЕРА В СООТНОШЕНИИ С ВИДАМИ ТРОПОВ К числу основных признаков фразеологизмов многие исследователи относят их образный характер. С учётом фактора образности фразеологических единиц строится известная классификация В.В.Виноградова, в соответствии с которой они распределяются по трём типам: фразеологические сочетания, единства и сращения. При этом носителями образности в её наиболее ярком проявлении считаются фразеологические единства, поскольку именно им присуща метафоричность, обнаруживающая себя в наличии трёх структурных составляющих метафоры: сравниваемого, сравнивающего и основания сравнения. Утрата фразеологическими единствами мотивировки образа, ведущая к разрушению метафоры как трёхкомпонентного структурно-семантического единства. ведёт к превращению единств в сращения. Представляется, однако, что такой переход не ведёт к утрате образности, а только изменяет механизм её генерации, поскольку фразеологические сращения используются как экспрессивные корреляты лексем и сочетаний лексем предметно-номинативного характера и, следовательно, соответствуют критериям вторичного знака на фоне которого «просвечивает» первичный, что и создаёт образ. Из классификации В.В. Виноградова следует, что фразеологические средства языка пересекаются с тропеическими, в частности с таким видом тропов, как метафора. Однако вопрос о соотносимости фразеологизмов с тропами других разновидностей специально не рассматривался. Между тем эта проблема представляется важной и актуальной. Обращаясь к ней, мы исходим из допущения, что в основе формирования значительной части фразеологического фонда языка и разного вида художественных тропов лежат одни и те же механизмы, поэтому многие из фразеологизмов по своей сути оказываются теми же тропами, но имеющими устойчивый, стабильный характер. Уместно сказать, и то, что в поэтической речи фразеологизмы часто используются в качестве базы для всевозможных тропеических новообразований. Прежде чем перейти к конкретному материалу, укажем на то, что основополагающим, интегральным признаком троповости будем считать семантическую двуплановость. Согласно этой, разделяемой многими исследователями точке зрения, каждый троп вписывается в двухэлементную модель (бинарму), между элементами которой существует известный семантический контраст. Упорядочению сложившихся на протяжении веков тропеических классификаций, на наш взгляд, может служить учёт ряда универсальных установок (констант) образного мышления. Таких констант насчитываем четыре, это: а) свободное переключение мыслительной деятельности на «далёкие» семантические зоны, б) фантастичность, продуцирование воображаемой реальности, которая осознаётся как не соответствующая действительности; в) тенденция к «перебору»; к крайностям в пределах шкал, включающих как объективно присущие реалиям признаки (размер, объём, цвет и др.), так и свойства, связываемые с их интеллектуальной и эмоциональной оценкой г) тенденция к парной симметрии на основе контраста или противоположности, она часто выражается в создании тропеических смысловых бинарм, отличающихся гипертрофированной полярностью и парадоксальностью. Первая из характеристик, т.е. лёгкая переключаемость на семантически далёкие зоны, имеет определённые степени свободы. Достаточно часто оно идёт по «накатанным путям», т.е. в пределах традиционных моделей переносов по сходству, смежности или контрасту. Данное свойство образного мышления проявляется во всех без исключения тропах, однако обнаруживается оно прежде всего там, где «противостояние» двух планов значения вырисовывается наиболее отчётливо, т.е. в метафоре, метонимии, совмещении значений и каламбуре. Фантастичность является основной приметой метаморфозы, гиперболы, литоты, гротеска. Кроме этого, в гиперболе и литоте находит яркое выражение и тяготение образного мышления к крайностям. Фантастический характер их содержания связывается с переходом некоего предела, перерастанием границ реального, достоверного (вырос до неба). Парадоксальность является главной приметой оксюморона и иронии. Показателем правомерности изложенного подхода можно считать факты тропеической конвергенции, когда в одних и тех же примерах проявляются два, три или даже четыре отмеченных свойства. Так, в образном фрагменте Р. Казаковой Свет на весь простор земной,/ крылья радость распластала. /Льётся свет…Что было мной – / Этим буйным светом стало обнаруживается и тенденция к крайностям, и фантастичность: выражение высочайшей степени восприятия света перерастает в «слияние» с ним, в «превращение». При этом в поле сознания одновременно присутствует и представление об «отдельности» природного света, и парная симметрия (я – это свет / свет – это я). Сказанное даёт основание для того, чтобы рассматривать все названные выше тропы как базовые и в силу этого как наиболее приемлемые в качестве основы тропеической классификации. Именно на них мы и будем опираться при рассмотрении тропов-фразеологизмов. Анализ показал, что основное место среди образных фразеологизмов занимают такие, которые основываются на сравнении, как явном, с использование специальных показателей сравнения, так и скрытом, т.е. на метафоре. Среди фразеологизмов-сравнений особенно много оборотов с союзом как или с формами сравнительной степени прилагательных, образно выражающих атрибутивный признак лица: тупой как сибирский валенок, глупый как сивый мерин, тише воды ниже травы; признак лица по действию или состоянию: спать как пшеницу продавши, носиться как дурень с писаной торбой, смотреть как баран на новые ворота, молчать как воды в рот набравши, дрожать как осиновый лист и т.п. Широко представлены в фразеологии и разные по значению и грамматическим характеристикам метафоры: стреляный воробей, осиное гнездо, соль земли, мозолить язык, игра в прятки и др. Некоторые из компаративных тропов-фразеологизмов выступают как конвергенты, где сравнение или метафора одновременно выражают эффект оксюморона: умный как утка, храбрый заяц. Достаточно широко распространены фразеологизмы-гиперболы: волосы встали дыбом, покраснеть до корней волос, на воре шапка горит, разрываться на части, разбиться в лепёшку, с коломенскую версту, косая сажень в плечах и др. Все подобные единицы связаны с фантастичностью, доля которой может быть и весьма малой (например, волосы встали дыбом, где кажущееся выдаётся за реальное, или абсолютно преобладающей, как, например, в выражении птичье молоко, называющем нечто полностью вымышленное, не существующее в действительности. Для выражения эффекта гиперболы в сфере фразеологии существуют специальные синтаксические средства – структуры с союзом хоть: хоть косой коси, хоть пруд пруди, хоть волком вой и т.п. Некоторые фразеологические единицы реализуют приём литоты, например: с воробьиный нос, от горшка два вершка, небо с овчинку покажется. Подобный эффект может связываться с подменой ситуаций, например, когда выражение молоко на губах не обсохло используется по отношению к человеку, далеко перешагнувшему младенческий возраст, или с фантазией (кот наплакал). Тропы других видов в сфере фразеологии нечасты. Встречаются примеры метонимии: голова садовая, головая еловая, лужёная глотка, волосатая лапа; фразеологические перифразы: заплечных дел мастер, презренный металл, в костюме Адама; примеры метаморфозы: превратиться в слух, весь внимание, сплошное страдание и др. Нечасто встречаются и каламбуры. Например, в поговорке Мели, Емеля, – твоя неделя усматривается сближение по созвучию на основе ложной этимологии: имя собственное возводится в ранг производного от глагола молоть. Обратимся теперь к вопросу о характере моделированности образных фразеологизмов с точки зрения соответствия тропеическим моделям, выделяемым по семантической общности сравниваемого и сравнивающего или по другой, на наш взгляд, более точной терминологии – «области отправления» и «области прибытия» [1, c. 77]. Область прибытия составляют те семантические элементы, которые в сфере тропов компаративного характера являются сравнивающими Известно, что основным источником, питающим метафорику языка и художественной речи является мир природы, в частности, наименования понятий водной и земной поверхности, небесной сферы, природных стихий, растений и животных. Эта сфера составляет и важную область прибытия для тропов фразеологического характера, причём среди компонентов образных фразеологизмов наиболее распространены наименования представителей фауны (диких и домашних животных, птиц, рыб, насекомых) и названия понятий растительного мира. Фразеологизмы-метафоры зоонимического характера часто образуют серии, в которых роль опорных компонентов выполняют названия какого-либо одного животного, например, собака, волк, кот (кошка) и т.п. Вот некоторые примеры фразеологизмов с опорным компонентом собака: где собака зарыта, собаку съел, вешать собак на шею и др. Столь же распространены образные фразеологизмы, включающие слова, связанные с растительным миром. В основном это названия деревьев, сельскохозяйственных культур, плодов, частей растений (например, корни, листья) и др. Имеются в сфере фразеологии единицы образного характера, опорные компоненты которых относятся к миру человека и человеческих отношений, артефактов и т.д. Обширную группу составляют обороты с наименованиями частей человеческого тела (сердце, голова, руки, ноги, волосы, зубы и т. п.). Из области артефактов в роли фразеологических компонентов часто используются наименования орудий труда (коса, топор, нож, клин, молот), предметов быта, одежды и др. В зоне «отправления» фразеологических метафор с опорными компонентами из указанных семантических групп нередко оказываются обозначения людей, поэтому в этой сфере распространена метафорическая модель «лицо – нелицо (животное, растение и др.)» и модели, в которые включаются метафоры, обозначающие человеческие свойства и признаки. Важно обратить внимание также на то, что в фразеологии достаточно широко распространены примеры метафор, созданных по модели «лицо – другое лицо»: свадебный генерал, двуликий Янус, соломенная вдова, сирота казанская, рыцарь на час и т.п. Модель «нелицо – лицо» представлена в фразеологии небольшим количеством примеров. Это в основном пословицы типа весна год кормит и под. Подводя итог сказанному, можно отметить, что в системе русских фразеологизмов тропеического характера представлены все основные виды тропов, выделяемых на основе традиционной классификации. В некоторых из них, как и в тропах нефразеологического характера, обнаруживается тропеическая конвергенция, что является показателем проявления нескольких базовых свойств образного мышления. Характер моделированности образных фразеологизмов позволяет делать выводы о том, что основными источниками метафоричности являются для них те же семантические группы, что и для тропов-нефразеологизмов. Тем не менее, здесь правомерно говорить о преобладании примеров, относимых к каким-то одним моделям, над другими. |
Похожие:
 | Образовательная программа для учащихся «Славянская мифология» Развитие эмоционально-чувственной сферы ребенка является важным в формировании основ личности, так как современное прагматическое... | | Реферат Славянская мифология Методическая разработка интегрированного урока географии и информатики в 8 классе |
| Реферат: славянская мифология Какие виды источников можно еще использовать, чтобы трансформировать, древнеславянские языческие верования? | | Реферат Славянская мифология Левкиевская Елена Евгеньевна. В краю домовых и леших. Персонажи русских мифов. Объединенное гуманитарное издательство, 2009 год |
| Реферат Славянская мифология Левкиевская Елена Евгеньевна. В краю домовых и леших. Персонажи русских мифов. Объединенное гуманитарное издательство, 2009 год | | Реферат Славянская мифология Левкиевская Елена Евгеньевна. В краю домовых и леших. Персонажи русских мифов. Объединенное гуманитарное издательство, 2009 год |
| Реферат Славянская мифология Левкиевская Елена Евгеньевна. В краю домовых и леших. Персонажи русских мифов. Объединенное гуманитарное издательство, 2009 год |  | «Откуда есть пошла славянская письменность» Учебно-методический комплекс предназначен для студентов, обучающихся по специальности 032001 «Документоведение и документационное... |
| Рабочая программа дисциплины «Славянская мифология и фольклор города» Программа рассмотрена на заседании кафедры русской и зарубежной литературы (протокол №1 от «21» сентября 2013 г.) | | Уроки физики Кирилла и Мефодия: виртуальная школа Кирилла и Мефодия. 10 класс Номенклатура цифровых образовательных ресурсов локального доступа (библиотека мбоу «сош №2») |
| А. С. Пушкин и славянская мифология Слово "культура" происходит от слова "культ" вера, обычаи и традиции предков. Тот, кто забывает это,- не имеет права считаться культурный... | | Общероссийское движение «трезвая россия» международная славянская... Молодежная антинаркотическая федерация россии всероссийское движение «молодежь за трезвую россию» |
| Информационная справка об окружных Кирилло-Мефодиевских чтениях «Славянская... Апреля 2012 года на базе гбоу сош с. Чубовка прошли I окружные Кирилло-Мефодиевские чтения | | Славянская мифология и очень древние надписи Руси. По этим темам нами написано много статей; однако вопрос о применении этих надписей для исследования древней славянской мифологии... |
| Общероссийское движение «трезвая россия» международная славянская... Основы собриологии, профилактики, социальной педагогики и алкологии (Материалы XXII международной конференции-семинара). /Под общей... | | Темы рефератОВ: Алкивиад и Александр Македонский как носители ценностей... Античные воззрения на культуру и природу человека: Гомер, Гесиод, Тит Лукреций Кар |
