Общество кирилла туровского гомельская специализированная славянская библиотека славянская фразеология
Скачать 5.36 Mb.
|
| Літаратура 1. Ройзензон Л.И. Русская фразеология. – Самарканд, 1977. 2. Исламова А.Т. Вопросы сопоставления фразеологизмов (на материале разноструктурных языков) // Бодуэновские чтения: Бодуэн дэ Куртенэ и современная лингвистика: Междунар. науч. конф. (Казань, 11-13 дек.2001 г.): Труды и материалы: В 2 т. Т. 2. – Казань, 2001. 3. Лепешаў І. Я. Этымалагічны слоўнік фразеалагізмаў. – Мн., 2004. 4. Воробьёва Л.Б. Пословицы и поговорки как источник сведений о культуре народа. // Проблемы семантики языковых единиц в контексте культуры (лингвистический и лингвометодический аспекты): Международная научно-практическая конференция 17–19 марта 2006 г. – М., 2006. 5. Малыхина С.Н. Использование данных контрастивной фразеологии при переводе (на материале сопоставления английских и русских ФЕ, вербализующих концепты, выражающие интеллектуальную и эмоциональную деятельность человека) // Вестник ВГУ, Серия “Лингвистика и межкультурная коммуникация”. – 2005. – № 1. 2. СЛАВЯНСКАЯ ФРАЗЕОЛОГИЯ В ИСТОРИКО-ЭТИМОЛОГИЧЕСКОМ АСПЕКТЕ Н.П. Антропов (Минск) НАРОДНО-ЭТИМОЛОГИЧЕСКАЯ СУБСТИТУЦИЯ КЛЮЧЕВОЙ ЛЕКСЕМЫ УСТОЙЧИВОГО СЛОВОСОЧЕТАНИЯ (БЕЛОРУССКО-РУССКАЯ ПАРАЛЛЕЛЬ) Ранее неоднократно отмечалось, что вербальный код традиционной народной культуры – и в особенности это касается обрядово-ритуальных комплексов с разветвленной структурой, в частности плювиально-магических – отражен весьма скромно в сравнении с акциональным или реальным (предметным) кодами [1, с. 372, 380–381; 2, с. 253–255]. Хотя, по проведенным нами подсчетам соответствующих материалов архива “Белорусского этнолингвистического атласа”, материалы для которого в 1984–1993 гг. были собраны в приблизительно 550 населенных пунктах Беларуси, количество позиций вербального кода магии вызывания дождя приблизительно равна растительному и временнуму и несколько превышает зоологический, его частота (количество отдельных фиксаций) фактически совпадает с позиционированием, т.е. речь в данном случае идет о единичных свидетельствах. Несколько более частотной является минусовая константа этого кода – ритуальное молчание [2, с. 253]. Жанровая характеристика вербального оформления плювиально-магических действий следующая: заклинания, словесные формулы и клише, приговоры, плачи/голошения по мифическому утопленнику (в частности, Макарке), наконец, небольшое количество специальных песенных текстов (едва ли не впервые на них обратил внимание А.Л. Топорков, опубликовав 3 текста, записанных в Присно Ветковского р-на Гомельской обл., см. [3, с. 230]). Однако существует еще целая группа хорошо известных буквально всем текстов, которые, кажется, возникают в нашей памяти как бы совершенно спонтанно в зависимости от ситуации – дождей или бездождия. Имеются в виду детские песенки параллелистической структуры и семантики, белорусские инварианты которых можно представить как:
Песенки эти хорошо известны и в русской традиционной культуре. В записных книжках русского детского (по преимуществу) писателя А.И. Еремеева (Л. Пантелеева) за 1924–1931 годы находим примечательную запись: “И здесь идет дождь. И здесь ребята прыгают и кричат: Дождик, дождик, перестань... Это заклинание путешествует по всей России. Но в каждом новом месте ребята заканчивают его по-своему. В раннем детстве, где-нибудь в Петергофе или в Островках, мы кричали: Дождик, дождик, перестань, Я поеду в Иордань! В Мензелинске ехали, помнится, уже “во Казань”. Одесские ребята громче других кричат: Дождик, дождик, перестань, Я поеду на Фонтан” [4]. Наблюдательный и чуткий Алексей Иванович отметил очень важные составляющие этих песенок, направленных на прекращение дождя, а именно: а) известность во всех детских группах; б) исключительную распространненность (здесь: окрестности Петербурга, Татария, Одесса); в) высокую степень регенеративности: действительно, эти мини-тексты постоянно и всегда возобновляемы при длительных (или даже не очень – уж как покажется детям!) летних дождях; г) двучленность структуры; наконец, д) любопытную вариативность ключевого слова: в Иордань/во Казань/на Фонтан. Что касается последнего, то сплошной поиск в доступных нам источниках и Рунете позволил обнаружить еще ряд субститутов Иордань (между прочим, весьма частых в воспоминаниях), а именно: Аре(и)стань/Орестань, Астрахань, Березань, Берестань, Вахтань, Верестань, Дагестан, Ердань, Ерестань, Йордань, Рязань (у Константина Бальмонта в “Сказках первобытия”), Рестань, Хрусталь, Эристань, Ярославль, наконец, “Дождик, дождик, перестань! // Мы пойдём в Божий храм” и даже такие вовсе, на первый взгляд, невероятные заменители как “Дождик, дождик, перестань, // Я куплю тебе герань!”, “Дождик, дождик, перестань, дадим тебе горностай!” (последняя записана в Орловской губ., см. [5, с. 9]). Легко заметить, что наряду с реальными географическими наименованиями здесь присутствуют и похожие на них ритмически организованные псевдотопонимы. Кстати, степень понимания нашими современниками ключевого слова ярко манифестирует следующиий фрагмент из романа Василия Аксенова “Пора, мой друг, пора”: “Таня вынула из кармана смятое письмо Марвича, осветила адрес сигаретой. “Какой-то странный город – Березань. Дождик, дождик, перестань, я поеду в Арестань богу молиться, царю поклониться... Дождик, дождик, перестань, я поеду в Березань... Березань – березы, что ли? Разве в Сибири растут березы?” Несколько иная ситуация с лексемой Аре(и)стань, которая совершенно логично народная этимология связывает с арест и, соответственно, с арестным домом, т.е. тюрьмой, ср. название воспоминаний гулаговского сидельца Юрия Динабурга “О стране Арестань” или последнюю строфу стихотворения Виктора Некипелова “Отплытие”: “Дорогая, прости за тоску и метания. // Не кляни. Не грусти. Не остынь. Не устань. // И зачем же “прощай”? // Я кричу – до свидания! // Пароход отплывает в страну Аристань”. Впрочем, сколь бы интересен ни был представленный материал, он все-таки не вполне систематичен, а поэтому представляется сравнительно ограниченным для подробного анализа. Хотя, разумеется, некие выводы относительно этих мини-текстов сделать все-таки возможно. Скорее всего, они возникли из еще более коротких, т.е., собственно, из одно- и двучленных устойчивых словосочетаний/заклинаний императивного характера (именно к таковым их относила В.К. Соколова, см. [6, с. 11–12]): “Дождик, дождик, секани (!), // Бабу с поля прогони!” и “Дождик, дождик, перестань (!), // Я поеду на йордань!”, – которые затем были распространены за счет включения дополнительных мотивов. Прежде всего, это мотив открытия/закрытия небесных источников (открывайте/закрывайте ворота, ключик-замочек), мотив сироты, которому покровительствует божественные силы, и связанный с ним скрытый мотив сиротских слез, метафорически уподобляемых дождю (я у Бога сирота), наконец, во втором тексте – мотив специального локатива, куда отправляется субъект действия. Как раз лексико-семантический анализ субститутов ключевого для фольклорного текста заимствовования Иордань, без которого он фактически не может существовать, имеет, как представляется, самостоятельную ценность. Однако, добавим, только при наличии репрезентативного количества примеров. В рукописных материалах архива “Белорусского этнолингвистического атласа” хранится довольно большая коллекция ответов (всего около 300) на вопрос № 45 широко известной анкеты-вопросника “Народная культура Полесья” [7, с. 47–49]: “Какие песенки пели дети, чтобы вызвать дождь или остановить его?”. Фактически во всех фиксациях ключевая лексема Іардань или лексемы, ее заменяющие, ориентируют субъект действия (я) на посещение определенного локуса с целью инициирования его закрытия. В проанализированных записях реализуются следующие оппозиции таких локусов: близкий/дальний, топонимический/нетопонимический, реальный/виртуальный. І. Близкие локусы. 1. Следует отметить высокую вариативность лексемы Іардань – естественно там, где фигурирует именно она. Не вызывает сомнения, что эта вариативность вызвана освоением в живой диалектной речи фонетически весьма яркого заимствования, исходные значения которого: 1) река Иордань, где был крещен Спаситель; 2) место на льду, где устраивается прорубь для водного освящения на Крещение (6/19 января), – уже фактически утратились. Тем не менее, группа текстов с фонетическими и фонологическими вариантами этого наименованеия с пространственной ориентацией на сакрализованный локус является выразительно представительной – около трети записей, ср.: Ярдань/Ярдан, Ядрань; Ердань, Еардань; Йордань; Ірдань, Іердань; Ардань и Ордань (преимущественно в записях из западнополесских сёл); сюда же примыкает интересный вариант с метатезой начального сочетания плавного с гласным – Родань. 2. Вторую группу, количественно самую большую (отмеченную приблизительно в половине текстов), составляют наименования, направляющие субъект действия на иной локус, но такой, который в традиционной культуре также имеет статус сакрализованного – перекресток дорог. Эти варианты возникли, вероятно, едва ли не одновременно с исконными, надо думать, во-первых, в связи с утратой явно чуждого слуху Іардань из-за его полной десемантизации, а во-вторых, как необходимость сохранения рифмо-ритмической структуры двух соседних строк в тексте. Наиболее подходящей (во всех смыслах – и фонетическом, и культурно-семантическом) для этого замещения оказалась лексема растбнь/ростбнь (перастань – растань; в текстах также и как имя собственное – Растбнь), более известная в говорах в виде pluralia tantum – растанн/рустані, ср. и белорусское литературное рустань. В текстах отмечены следующие варианты: рэстбнь; рястбнь и рестбнь; с трансформациями корневой группы -ст- – раздбнь, раждбн; раштбнь, рыштбн. Последняя группа отличается и явной десемантизацией первоначального растбнь. 3. К предыдущей группе примыкают единичные наименования, и здесь с утратой первичной семантики, но с приобретением вторичной, связанной с собственным именем Иисуса Христа: Хрыстбнь и его контаминированный вариант Храстбнь. Знаменательно, что оба локатива подаются в записях только как имена собственные. ІІ. Далекие/отдаленные локусы. В этой группе наименований возможно выделить топонимические и нетопонимические локусы, а также локусы-фантомы. 1. Топонимические: 1.1. реальные топонимы: Разань (чаще других), Казань, Кубань, единичные Барань, Урал, Казахстан, даже (у) Іардан (< Иордания) и Кітай. Наличие этих субститутов исконного Іардань обусловлено, как представляется, географическим содержанием советской эпохи, когда служба в армии, целина, трудовые каникулы студенческих отрядов, сезонные выезды на заработки, семейные прямые контакты в самых разных местах огромной страны были делом обычным, реалиями нашей жизни. 1.1.1. микротопонимы: вердан (понятно, от Іардань; со ссылкой: “невялічкая цэркаўка”; надо думать, что речь идет о Крещенской церкви в селе); 1.2. виртуальные: но с сохранением структурной апелляции к топониму, которая манифестируется финальными концовками наименований -ан(ь)/-стань: Арган, Арістань, Бакістань (ср. начало с Баку), Богустань (ср. выше Хрыстань), Верастань (Верстань, Верестань, Верастай), Гергань, Кустань (ср. Кустанай), Мастань/Мостань, Нарыстань, Органь, Остань, Рыгань (ср. бел. Рыга – Рига), Таракань/Торокань (здесь, возможно, еще с семантическим добавлением в виде русского Тмутаракань), Торкустань (ср. Туркестан), Эрэстань. Интересной представляется запись из д. Могилицы Ивац. Б., где реальный и виртуальный топонимы нанизываются друг на друга: “Дожджык, дожджык, перастань // Я паеду ў Верастань, // А адтуля на Разань...”. 2. Нетопонимические: 2.1. реальные: прыстбнь, вакзал, базар, (другі) стан [ср. (полевой) стан], сюда же, видимо, паўстбнь (вероятно, вариант паўстанак); 2.2. виртуальные: полностью десемантизированные вастань, граждань (однако ср. пойти (после службы в армии) на гражданку ), кастан. 3. Локусы-фантомы. Как пространственные здесь употребляются реально существующие наименования, но представить их в качестве соответствующих локусных субститутов невозможно: гортань, каштан. ІІІ. Небольшое количестве примеров отражают полную переделку первоначального текста, точнее строки с лексемой Іардань или ее субститутов, т.е. ориентация субъекта на определенный локус здесь отсутствует. Таким образом, семантика текста меняется, но его рифмо-ритмическая структура сохраняется, ср.: Дожджык, дожджык, перастань, Матэр дома застань... На калечка стань... Бабу на поли оставь... Дзеда з поля не ганяй... (ср. выше герань и горностай). Изложенный материал позволяет, как кажется, сделать некоторые выводы относительно диалектного (и, бесспорно, разговорного) освоения заимствования в составе традиционного фольклорного текста и его “трансмутаций” в процессе этого освоения. Во-первых, очевидно выявляется довольно высокая устойчивость текста к изменениям, в том числе, тенденция к сохранению ключевой для устойчивого словосочетания и, далее, для всего текста лексемы-первоисточника, тем более, что она органически связана с фундаментальными, мировоззренческими представлениями духовной культуры. Во-вторых, замещение исконного наименования осуществляется, прежде всего, за счет введения в текст фактически аналогичного ему по культурно-семантическому статусу (растбнь). Наконец, в-третьих, дальнейшие транформации идут по линии постепенной десемантизации наименования, но мотив ориентации на некий (определенный) локус сохраняется до последнего, т.е. до окончательного разрушения оригинального текста как со стороны его глубинной семантики, так и формально, когда он становится фактически иным. Литература 1. Толстой Н.И., Толстая С.М. К реконструкции древнеславянской духовной культуры (лингво-этнографический аспект) // Славянское языкознание. VIII Международный съезд славистов (Загреб–Любляна, сентябрь 1978 г.) / Доклады советской делегации. – М., 1978. 2. Антропов Н.П. Кодовая структура белорусских обрядов и ритуалов, связанных с вызыванием дождя // Etnolingwistyka / Problemy języka i kultury. T. 16. – Lublin, 2004. 3. Топорков А.Л. Материалы по славянскому язычеству (культ матери-сырой земли в д. Присно) // Древнерусская литература. Источниковедение. – Л., 1984. 4. Пантелеев А.И. Собрание сочинений в четырех томах. Том 4. – Л., 1984. 5. Записки ИРГО по отделению этнографии, т. II. – СПб., 1869. 6. Соколова В.К. Заклинания и приговоры в календарных обрядах // Обряды и обрядовый фольклор. – М., 1982. 7. Полесский этнолингвистический сборник. – М., 1983. Е.Ф. Асенчик, Е.И. Холявко (Гомель) ДУШИ НЕ ЧАЯТЬ: |
Похожие:
 | Образовательная программа для учащихся «Славянская мифология» Развитие эмоционально-чувственной сферы ребенка является важным в формировании основ личности, так как современное прагматическое... | | Реферат Славянская мифология Методическая разработка интегрированного урока географии и информатики в 8 классе |
| Реферат: славянская мифология Какие виды источников можно еще использовать, чтобы трансформировать, древнеславянские языческие верования? | | Реферат Славянская мифология Левкиевская Елена Евгеньевна. В краю домовых и леших. Персонажи русских мифов. Объединенное гуманитарное издательство, 2009 год |
| Реферат Славянская мифология Левкиевская Елена Евгеньевна. В краю домовых и леших. Персонажи русских мифов. Объединенное гуманитарное издательство, 2009 год | | Реферат Славянская мифология Левкиевская Елена Евгеньевна. В краю домовых и леших. Персонажи русских мифов. Объединенное гуманитарное издательство, 2009 год |
| Реферат Славянская мифология Левкиевская Елена Евгеньевна. В краю домовых и леших. Персонажи русских мифов. Объединенное гуманитарное издательство, 2009 год |  | «Откуда есть пошла славянская письменность» Учебно-методический комплекс предназначен для студентов, обучающихся по специальности 032001 «Документоведение и документационное... |
| Рабочая программа дисциплины «Славянская мифология и фольклор города» Программа рассмотрена на заседании кафедры русской и зарубежной литературы (протокол №1 от «21» сентября 2013 г.) | | Уроки физики Кирилла и Мефодия: виртуальная школа Кирилла и Мефодия. 10 класс Номенклатура цифровых образовательных ресурсов локального доступа (библиотека мбоу «сош №2») |
| А. С. Пушкин и славянская мифология Слово "культура" происходит от слова "культ" вера, обычаи и традиции предков. Тот, кто забывает это,- не имеет права считаться культурный... | | Общероссийское движение «трезвая россия» международная славянская... Молодежная антинаркотическая федерация россии всероссийское движение «молодежь за трезвую россию» |
| Информационная справка об окружных Кирилло-Мефодиевских чтениях «Славянская... Апреля 2012 года на базе гбоу сош с. Чубовка прошли I окружные Кирилло-Мефодиевские чтения | | Славянская мифология и очень древние надписи Руси. По этим темам нами написано много статей; однако вопрос о применении этих надписей для исследования древней славянской мифологии... |
| Общероссийское движение «трезвая россия» международная славянская... Основы собриологии, профилактики, социальной педагогики и алкологии (Материалы XXII международной конференции-семинара). /Под общей... | | Темы рефератОВ: Алкивиад и Александр Македонский как носители ценностей... Античные воззрения на культуру и природу человека: Гомер, Гесиод, Тит Лукреций Кар |
