Общество кирилла туровского гомельская специализированная славянская библиотека славянская фразеология
Скачать 5.36 Mb.
|
библеизмы и русская словесностьБиблеизмы представляют собой важный и интересный пласт фразеологии, который продолжает привлекать внимание лингвистов различных направлений. Уже неоднократно отмечалось значение фразеологизмов для понимания особенностей человеческого восприятия и мышления [2, 3]. Сквозь семантику и метафорические/ метонимические особенности фразеологизмов просматривается языковая и концептуальная картина мира, окружающая носителей языка. Лингвистическая ценность Библии (наряду со многими другими) бесспорна, поскольку ни один другой текст не послужил таким богатым источником фразеологизмов. С другой стороны, этот текст, являющийся одним из наиболее ценных, представляет собой источник отражения языковой и концептуальной картины мира. Используя материалы сплошной выборки из трех фразеологических словарей [1, 4, 5], мы проанализируем библеизмы, попавшие в русский литературный язык опосредованно (например, путем использования их в различных литературных или религиозных произведениях). Мы также обратим внимание на устойчивые обороты, встречающиеся в Библии (таким образом, Библия в какой-то мере способствует их известности), однако происхождение данных единиц восходит к другим, более древним истокам. На основе некоторых семантических и когнитивных особенностей подобных библеизмов в русском языке можно делать выводы о том, какие качества и понятия представляют наибольшую значимость для носителей русского языка. Группа библеизмов, которые попали в литературный русский язык опосредованно, небольшая и включает в себя немногим больше десятка фразеологизмов. Некоторые из таких выражений остались в русском языке благодаря тому, что они были использованы в популярных произведениях русских и зарубежных классиков. Так, невзирая на лица и жить мафусаилов век остались в употреблении благодаря творчеству Г.Р. Державина. Популярности выражений камо грядеши? и гроздья гнева способствовали одноименные романы Г. Сенкевича и Дж. Стейнбека. Богатая образность библеизмов вечный жид и житейское море была позаимствована сразу несколькими авторами (среди них В.А. Жуковский, П.Б. Шелли и другие). Русская романсовая традиция также способствовала актуализации библеизмов. Так, выражение между небом и землей (жить, пребывать) (Вторая книга царств, 18, 9) вошло в русский язык именно благодаря тому, что этот библеизм стал начальной строкой романса М.И. Глинки на слова Н.В. Кукольника. Особый интерес представляют библеизмы, которые превратились в своеобразные формулы оттого, что их степень, сила выразительности и образность их семантики отвечают требованиям того или иного времени, той или иной ситуации. Так, выражение горы сдвигать, восходящее к евангельскому тексту вера горами движет (Матфей, 17, 20), неоднократно использовалось в советскую эпоху, время грандиозных строек и перемен. Учитывая антирелигиозную направленность того времени, можно отметить, что данный фразеологизм – своеобразный исторический казус – прекрасный пример того, насколько сильна семантическая экспрессивность библеизмов в мышлении носителей русского языка, что экстралингвистические факторы способны значительно влиять на отбор и формирование фразеологических оборотов. Другая библейская цитата божьей милостью (Первое послание апостола Павла к Коринфянам, 3, 10) также неоднократно используется с целью подчеркнуть, усилить значимость, истинность того, о чем говорится. Неудивительно, что это выражение становится незаменимой частью титула монарха, когда используются не только семантика данного выражения, но и когнитивные ассоциации, связанные с ним. В целом семантика опосредованных библеизмов связана с характеристикой человека, его жизнедеятельностью (стар как Мафусаил, вечный жид), в особой мере выделяются его речевая и мыслительная деятельность (не могу молчать, невзирая на лица, красной нитью проходить). Среди устойчивых оборотов, встречающихся в Библии, но восходящих к другим истокам, находим те, которые отражают универсальные представления и имеют параллели в других языках, а также те, которые имеют исконно русское происхождение. Первая группа наиболее многочисленна. Сюда входят выражения, возникшие на основе обычая, обряда (козел отпущения, бросать жребий), мифа (всемирный потоп) либо имени божества (служить мамоне). В эту группу также входят фразеологизмы, основанные на метафоре (плыть по течению, увлечь в сети), сравнении (работать как лошадь), перифразе (дар божий1), которые отражают универсальные для многих языков образы. Например, фразеологизм пальма первенства встречается и в бел. пальма першынства, и в нем. die Palme der Prioritдt, сравните также обороты, возникшие на основе данного фразеологизма: фр. reporter la palme, нем. Die Palme erringen, англ. to bear the palm ‘одержать победу’. Большинство исконно русских фразеологизмов, которые впоследствии были употреблены в Библии, отражены в русском фольклоре. Например, выражения живая вода и молочные реки и кисельные берега, которые неоднократно повторяются в сюжетах русских сказок и отражают магические верования русского народа, используются и в Библии (см. соответственно Исход, 3, 8 и Апокалипсис, 21, 6). Фразеологизм чтоб тебе пусто было!, связанный с популярной русской приметой, также использован в Библии (Деяния Апостолов, 1, 20). Интересна судьба сочетания злачное место, первоначально связанное с русской заупокойной молитвой и встречающееся в Библии (Псалтырь, 22, 2). Семантика этого фразеологизма, исконно ассоциирующаяся с позитивными понятиями (такими как богатство, изобилие), со временем приобретает негативные связи (развращение). Важно заметить, что в целом семантика исконно русских выражений, использованных в Библии, связана как с понятиями добра (живая вода), так и с понятиями зла (чтоб тебе пусто было!, на птичьих правах). Библия – гармоничная часть русской словесности, которая, с одной стороны, обогащает русский язык своей образностью, а с другой стороны, использует представления русского народа для выражения религиозных понятий. Таким образом, библеизмы наряду с другими фразеологизмами оказываются прекрасным средством отражения концептуальной картины мира носителей языка. Литература
Трофимович Т.Г. (Минск, Беларусь) ПРОБЛЕМА МАРКИРОВКИ ФРАЗЕОЛОГИЗМОВ В ПРАКТИКЕ ВОСТОЧНОСЛАВЯНСКОЙ ИСТОРИЧЕСКОЙ ЛЕКСИКОГРАФИИ Современная восточнославянская историческая лексикография достигла значительных успехов, которые стали возможными благодаря целенаправленной и систематической работе целых научных коллективов. В течение последних десятилетий начали издаваться исторические словари, научное и культурное значение которых трудно переоценить. Традиции исторической лексикографии, заложенные А. Петровым в «Опыте словаря древних славянских слов и речений» (1831), И. И. Срезневским в «Материалах для словаря древнерусского языка по письменным памятникам» (т. 1-3, 1893 -1912), А. Л. Дювернуа в «Материалах для словаря древнерусского языка» (1894), оказались продолженными в новых условиях и на новом уровне. В течение последних десятилетий издаются такие фундаментальные труды, как «Словарь русского языка XI–XVII вв.», «Словарь древнерусского языка XI–XIV вв.», «Словарь русского языка XVIII в.», «Гістарычны слоўнік беларускай мовы», “Словник староукраїньскої мови XIV–XV вв.”. Буквально в последние годы начато издание “Словаря обиходного русского языка Московской Руси XVI–XVII вв.” (в. 1, СПб., 2004), “Словаря промысловой лексики северной Руси XV–XVII вв.” (в. 1, СПБ., 2003), многочисленных исторических региональных словарей. Опубликован проект “Словаря русского языка XIX в.” (СПб., 2002). Известно, что исторические словари фиксируют не только лексику того или иного периода развития языка, но и его фразеологию. Началом более или менее регулярной фиксации устойчивых словосочетаний стали Азбуковники XVI–XVII вв. [1, с. 440]. В этих сборниках языковедческой направленности, содержащих библейские тексты, жития и т.п., названные единицы никаких особых помет не имели. Никак не помечены фразеологизмы в словаре А.Л. Дювернуа, разрядкой они выделены И.И. Срезневским. Следовательно, лексикографическая практика далеко не сразу сформировала особые приемы маркировки устойчивых словосочетаний, хотя выяснение истории явления не входит в наши задачи. Обращение к современным историческим словарям позволяет сделать вывод о том, что проблема маркировки фразеологизмов в них существует. Ее суть состоит в том, что разные словари прибегают к различным приемам графического обозначения фразеологизмов. Речь идет не о выделении ФЕ шрифтом (это используется всеми словарями), а об особых значках-маркерах. Как известно, наиболее привычным и распространенным знаком устойчивых словосочетаний является “ромб” (◊), поэтому зона подачи фразеологизмов в словарной статье получила в лингвистическом просторечии название заромбовая часть. Историческая лексикография не в полной мере следует этой “ромбовой” традиции. Раньше других среди исторических словарей нового времени стал издаваться “Словарь русского языка XI–XVII вв.”, авторы которого в предисловии указали, что фразеологические единицы помечаются в издании “ромбом” (◊) [2, т. 1, с.10]. В 1984 году вышел вспомогательный том “Словаря русского языка XVIII в.”, в котором содержался указатель источников и правила пользования словарем. Авторы отдельно оговорили способы подачи фразеологизмов, указав, что эти единицы приводятся в конце словарной статьи со знаком ~ (тильда), за исключением фразеологических и полуфразеологических (термины авторов – Т.Т.) выражений, вводимых за семантическим ромбом в саму словарную статью [3, с. 32]. Следовательно, предложена двоякая маркировка фразеологизмов: тильда и ромб. Следующим по времени стал выходить “Словарь древнерусского языка XI–XIV вв.», первый том которого увидел свет в 1988 году, хотя введение, инструкции, список источников, пробные статьи были опубликованы под редакцией Р.И. Аванесова еще в 1966 году. Изначально предлагалось помечать ФЕ ромбом светлым (◊), если она относится к одному из значений слова, и ромбом темным (♦), если относится к многозначному слову в целом [4, с. 83]. В предисловии же к первому тому указано, что фразеологические единицы в словаре помечаются черным ромбом (♦) или двумя черными ромбами (♦♦), если трудно установить, к какому значению слова фразеологическая единица относится [5, т. 1, с.13]. Обращает на себя внимание тот факт, что один иди два черных ромба ставятся в этом словаре перед каждой фразеологической единицей, а не перед всей фразеологической частью словарной статьи. В главе 8 проекта “Словаря русского языка XIX века” указано, что для выделения фразеологических единиц используется знак ~ (тильда) [6, с. 149] и что нерегулярные формы употребления фразеологической единицы (окказионального или индивидуально-авторского характера) помещаются внутри словарной статьи за соответствующими знаками и выделяются тем же шрифтом, что и заголовочные (регулярные) формы. Приведены примеры: ~ Перейти рубикон, перейти за рубикон, Δ скакнуть за свой рубикон [6, с. 151]. Если в словаре рассматривается только индивидуально-авторская модификация фразеологизма, то для его маркировки используется комбинация знаков. Например, индивидульно-авторский вариант известного с XVIII в. фразеологизма строить воздушные замки предлагается подать в словаре так: Δ ~ делать на воздухе замки (К.Н. Батюшков) [6, с. 151]. Индивидуально-авторские образования помечаются таким же образом. Существенным достижением современенной исторической восточнославянской лексикографии являетя подготовка и издание “Гістарычнага слоўніка беларускай мовы”, который призван охватить лексико-фразеологический состав белорусского языка периода конца XIV – начала XVIII вв. [7, с. 8]. В предисловии подробно оговариваются способы подачи в словаре фразеологического материала. А.И. Журавский, автор предисловия, подчеркивает, что если фразеологическая единица относится к одному из значений многозначного слова, то она помечается светлым ромбом (◊), если же фразеологизм относится к многозначному слову целиком, то помечается темным ромбом (♦) [7, с. 43]. “Словник староукраїньскої мови XIV–XV вв.” помечает ФЕ светлым ромбом (◊), но если эти единицы связаны с одним значением слова, то они идут за словом без ромба [8, с. 15]. В “Словаре обиходного русского языка Московской Руси XVI–XVII вв.” фразеологизмы помечаются тремя способами: идиомы даются под светлым ромбом (◊), единицы с мотивированным значением (терминология авторов – Т.Т.) помечены треугольником (Δ), устойчивые словосочетания имеют при себе знак > [9, с. 14]. Таким образом, анализ способов маркировки фразеологизмов в исторических словарях восточнославянских языков показал, что выделение устойчивых единиц в словарной статье последовательно осуществляется, хотя и по-разному. И дело здесь не в отсутствии традиций. Попытаемся разобраться в причинах этого явления. Одной из главных причин неоднозначности маркировки мы склонны считать осознание неоднородности фразеологии и стремление эту неоднородность зафиксировать. Применительно к истории языков важно принять во внимание трудности интерпретации фразеологического материала, связанные с фактором времени. Известные критерии выделения фразеологических единиц во многом базируются не только на объективных их свойствах, но и на том, как эти свойства воспринимаются и трактуются языковой личностью. Это утверждение, по нашему мнению, оказывается особенно значимым, когда речь идет об изучении фразеологического состава языка прошлых эпох. Было бы наивно полагать, что современный исследователь в состоянии абсолютно адекватно воспринять как сам факт семантической транспозиции лексико-грамматического состава словосочетания, так и степень этой транспозиции. Думается, что один из способов избежать возможных погрешностей в анализе – привлечь к рассмотрению все, что так или иначе кажется «похожим» на фразеологизм. Забрасывая частую сеть, мы не рискуем потерять материал, который может не только реализовать заключенную в нем объяснительную силу, но и помочь объяснить современное состояние фразеологии. Из сказанного выше следует, что в идеале исторические словари должны стремиться к тому, чтобы зафиксировать все многообразие единиц разной степени фразеологизации. Эта задача сложная, но выполнимая. Длительная работа с историческими словарями убедила нас в том, что оценивать степень фразеологизации единицы и отражать эту оценку в значках вряд ли стоит. Во-первых, отсутствие единообразия маркировки затрудняет пользование словарем. Во-вторых, «фразеологический диагноз», предлагаемый авторами словаря, не всегда может быть принят. Например, в “Словаре обиходного русского языка Московской Руси XVI – XVII вв.” единицы Бог с тобой, как тебя Бог милует помечены треугольником (Δ) как мотивированные [9, с. 205]. Таким же треугольником помечен фразеологизм убить бобра “получить выгоду, приобрести что-то ценное” [9, с. 199], который согласно концепции должен иметь при себе ромб (◊). В “Словаре русского языка XVIII в.”, например, указано, что несвободные словосочетания помечаются светлым ромбом и что несвободными являются терминологические, метафорические словосочетания, перифразы и идиоматизмы (sic!) с отчетливой внутренней формой [3, с. 30-31]. Светлым ромбом при этом помечены словосочетания безмолвный свидетель [3, с. 177], сделаться басней страны [3, с. 177], в то время как бабьи басни “вздор, небылицы” [3, с. 148], имеют при себе тильду. Авторы, безусловно, имеют право на свою оценку, и наличие того или иного значка нередко позволяло получить поддержку нашей оценки степени фразеологизации, однако вопросы остаются. Приемы маркировки ФЕ в исторических словарях тесно связан с “вечным” вопросом об объеме фразеологии. Все большее количество исследователей склонны считать, что фразеология исследует несвободные сочетания слов с размытой системой отличительных свойств, поэтому ее границы условны и подвижны [10, с. 81]; что фразеологический состав языка не имеет рамок, «это скорее безбрежный разлив, вышедший за лексикологическое русло» [10, с. 55]; что границы фразеологии следует разгородить до теории сочетаемости [10, с. 36]. Именно поэтому все настойчивее проникают в исторические словари субстантивно-атрибутивные словосочетания, фразеологический статус которых у нас сомнения не вызывает. В словарной статье их выделяют, как правило, разрядкой или снабжают специальными пометами. Так, в «Словаре русской промысловой лексики северной Руси XV–XVII вв.» приводятся составные наименования (терминология словаря – Т.Т.) типа дрова избные, единицы с высокой степенью терминологичности помечаются светлым ромбом [11, с. 11]. Подведем итоги. Наше обращение к современным историческим словарям показало, что в практике восточнославянской лексикографии не выработаны единообразные приемы маркировки фразеологических единиц. Поиски таких приемов должны быть продолжены. Думается, что использование традиционного ромба, выделение шрифтом и расположение всего фразеологического материала в заромбовой части стало бы не худшим выходом из положения. Ведь главное предназначение исторического словаря – как можно более полная фиксация лексико-фразеологического состава языка той или иной эпохи. «Нет, не словарь лежит передо мной, а древняя рассыпанная повесть». |
Похожие:
 | Образовательная программа для учащихся «Славянская мифология» Развитие эмоционально-чувственной сферы ребенка является важным в формировании основ личности, так как современное прагматическое... | | Реферат Славянская мифология Методическая разработка интегрированного урока географии и информатики в 8 классе |
| Реферат: славянская мифология Какие виды источников можно еще использовать, чтобы трансформировать, древнеславянские языческие верования? | | Реферат Славянская мифология Левкиевская Елена Евгеньевна. В краю домовых и леших. Персонажи русских мифов. Объединенное гуманитарное издательство, 2009 год |
| Реферат Славянская мифология Левкиевская Елена Евгеньевна. В краю домовых и леших. Персонажи русских мифов. Объединенное гуманитарное издательство, 2009 год | | Реферат Славянская мифология Левкиевская Елена Евгеньевна. В краю домовых и леших. Персонажи русских мифов. Объединенное гуманитарное издательство, 2009 год |
| Реферат Славянская мифология Левкиевская Елена Евгеньевна. В краю домовых и леших. Персонажи русских мифов. Объединенное гуманитарное издательство, 2009 год |  | «Откуда есть пошла славянская письменность» Учебно-методический комплекс предназначен для студентов, обучающихся по специальности 032001 «Документоведение и документационное... |
| Рабочая программа дисциплины «Славянская мифология и фольклор города» Программа рассмотрена на заседании кафедры русской и зарубежной литературы (протокол №1 от «21» сентября 2013 г.) | | Уроки физики Кирилла и Мефодия: виртуальная школа Кирилла и Мефодия. 10 класс Номенклатура цифровых образовательных ресурсов локального доступа (библиотека мбоу «сош №2») |
| А. С. Пушкин и славянская мифология Слово "культура" происходит от слова "культ" вера, обычаи и традиции предков. Тот, кто забывает это,- не имеет права считаться культурный... | | Общероссийское движение «трезвая россия» международная славянская... Молодежная антинаркотическая федерация россии всероссийское движение «молодежь за трезвую россию» |
| Информационная справка об окружных Кирилло-Мефодиевских чтениях «Славянская... Апреля 2012 года на базе гбоу сош с. Чубовка прошли I окружные Кирилло-Мефодиевские чтения | | Славянская мифология и очень древние надписи Руси. По этим темам нами написано много статей; однако вопрос о применении этих надписей для исследования древней славянской мифологии... |
| Общероссийское движение «трезвая россия» международная славянская... Основы собриологии, профилактики, социальной педагогики и алкологии (Материалы XXII международной конференции-семинара). /Под общей... | | Темы рефератОВ: Алкивиад и Александр Македонский как носители ценностей... Античные воззрения на культуру и природу человека: Гомер, Гесиод, Тит Лукреций Кар |
